Текст книги "Артур, племянник Мордреда (СИ)"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Аваллон. И лишь потом… в частном порядке…

– Полагаю, вы не хотите, чтобы об этом стало известно широкой общественности?

– Вы совершенно правы, сир. – Я наклонил голову. – В Аваллоне мой поступок могут

не   понять…   а   если   станет   известно   у   вас,   боюсь,   в   скором   времени   об   этом   узнают   и   мои

родственники.   Вы   ведь,   наверное,   понимаете,   что   ваш   указ   о   запрете   контактов   выполняли…

ммм… далеко не все хаоситы.

– Догадываюсь. – Пламя, заменявшее Ариману лицо, вспыхнуло чуть ярче. В голосе

короля мне снова послышалась усмешка. – Позвольте спросить, откуда у вас моя карта?

– Мне ее дала Джинна. – Соврал я. На самом деле, карту мне дал Джарет, но я не

собирался его подставлять.

– Позвольте взглянуть?

– Нет.

– Нет?

– Я уничтожил карту перед тем, как перейти к вам. Таков был приказ королевы.

Я   снова   соврал.   Джинна,   которая,   естественно,   ничего   о   козыре   не   знала,   не   могла   и

приказать мне его выкинуть. Я избавился от карты потому, что Ариман мог вычислить Джарета по

стилю, в котором она была выполнена. Он правил Хаосом вот уже десять веков – срок, более чем

достаточный для того, чтобы изучить стиль всех рисовальщиков.

– Жаль. – Вздохнул Ариман. – Поймите меня правильно: я не собирался устраивать

репрессий. Просто… мне было любопытно.

– Скорее всего, карту нарисовала Фиона. Говорят, когда-то вы были знакомы…

– Да. – Ариман вздохнул. – К сожалению… Ну что ж, я вас оставлю. Устраивайтесь.

Через четыре цикла я за вами зайду.

– Благодарю.

– Не за что.

Ариман поднялся, шагнул к стене и вошел в нее, вызвав на поверхности колебания, как

будто бы стена состояла из жидкости. Как только волны утихли, я поднялся и занялся осмотром

комнаты. В трех местах – там, где ушел Ариман, перед белой дверью и в правом углу – у меня

возникло впечатление, что если я сделаю еще один шаг, то куда-то перемещусь. Отражения в этом

чертовом Хаосе были такими же безумными, как и все остальное.

Больше   ничего   интересного   в   комнате   не   было.   Когда   мне   надоело   слоняться   по

помещению, я сел на пол. Не доверял я этим диванчикам.

Чуть позже я нарисовал козырь мира с двумя десятками бирюзовых солнц, переместился

туда и минут десять ползал по земле, похожей на засохшую краску, выискивая смятый козырь. Я

уже почти пришел к мысли о том, что Ариман опередил меня, и удовлетворил свое здоровое

любопытство, когда козырь, к моему удивлению, все-таки нашелся. Я уничтожил его, нарисовал

карту комнаты в Путях Аримана, картопортировался и сделал вид, как будто бы никуда не уходил.

Не   знаю,   поверили   мне   или   нет   –   наверняка   в   Путях   короля   Хаоса   имелась   какая-нибудь

магическая система, идентифицирующая посетителей. Впрочем, я вовсе не уверен в том, что моя

комната находилась именно в Путях Аримана, а не представляла собой, скажем, гостиничный

номер для всяких подозрительных субъектов. Ну да ладно. Я не гордый.

Поскольку   времени   было   навалом,   я   добавил   к   своей   коллекции   козырь   Аримана

собственного   изготовления.   Моя   колода   давно   уже   с   трудом   влезала   в   нагрудный   карман,   и

поэтому   я   разделил   ее   надвое.   В   первую   пачку   вошли   портреты:   все   мои   аваллонские

родственники в количестве двадцать одной штуки, мой собственный козырь, козырь Аримана,

восемь козырей Магистров Ордена, портрет Иды и двадцать восемь портретов рядовых членов

Ордена   Восьми   Ветров.   До   недавнего   времени   их   было   несколько   меньше,   но   потом   к   ним

добавилась   часть   учеников   Джулии.   Мордред,   если   бы   захотел,   мог   бы   взять   всех   учеников

Джулии под свое крыло, но он отчего-то не пожелал с ними возиться, оставил при себе лишь

173

нескольких,   наиболее   способных,   а   остальных  спихнул  Анжелике.   Когда   власть  поменялась   и

Анжелику отстранили от контроля за Сломанными Лабиринтами, мы поделили с ней учеников

Джулии   поровну.   Поскольку   у   Анжелики   было   время   узнать,   кто   есть   кто,   и   расставаться   с

настоящими   талантами   она   вряд   ли   бы   стала,   мне,   как   я   подозреваю,   достались   самые

отъявленные   двоечники,   бездельники   и   тунеядцы.   Вдобавок,   некоторые   из   них   могли   стучать

Мордреду или той же Анжелике. Тем не менее, я не стал отказываться от возможности расширить

свой Орден – даже за счет столь сомнительного контингента. Со временем я собирался сделать из

них   приличных   людей…   а   категорически   неспособных   проникнуться   идеей   бескорыстного

служения Порядку – потихоньку устранить. Я искренне надеялся, что проникнутся все.

Во вторую пачку вошло более ста козырей различных мест. Я в который раз подумал о

том, что не мешало бы почистить колоду – выкинуть карты, которыми я редко пользовался.

Иначе в скором будущем мне придется таскать за собой целый чемодан козырей. Но, как только я

хотел выкинуть ту или иную карту, возникало сомнение – а вдруг мне срочно понадобиться

именно она? Конечно, я всегда мог нарисовать новую, но когда я пытался подсчитать, сколько

времени было убито на постоянную возню с красками и кисточками, у меня возникало желание

выкинуть   все   принадлежности   для   рисования   в   мусорное   ведро.   Не   спорю,   художественный

процесс доставляет некоторое эстетическое удовлетворение, но, черт возьми, за это же время я мог

бы   захватить   еще   одно   королевство!   Или   даже   целое   Отражение!   Ничего   не   имею   против

художников, но я-то не художник, а стратег.

Ариман заявился раньше обещанного времени. Провел меня в более удобные и обширные

покои и предупредил, что встреча с главами Домов, возможно, будет отложена еще на один или

два цикла – связаться пока удалось далеко не со всеми. Я заверил короля Хаоса, что никуда не

тороплюсь   и   готов   ждать   сколько   угодно.   Через   полчаса   после   переезда   в   моих   новых

апартаментах появился служебный демон, который низким утробным голосом осведомился, что я

желаю на ужин. Ужинал я в компании двух Аримановских детишек – Эдуина и Таир. Что я могу

сказать о них? По складу характера Эдуин показался мне точной копией своего папаши. Умный,

целеустремленный,   благожелательный   внешне   и   безжалостный   внутри.   Конечно,   трудно   было

судить о внутреннем мире человека, с которым только что познакомился, но у меня, во всяком

случае, сложилось именно такое впечатление – и, как показали дальнейшие события, оно было

более чем верным. Была одна деталь, которая привлекла мое внимание сразу же, как только я

познакомился   с   принцем.   Я   понял,   почему   Ариман   не   носил   меч   Роловианса,   когда   увидел

Грэйсмор на поясе его старшего сына. «Любопытно, – подумал я. – Почему король отдал меч

Эдуину?.. Чтобы защитить? Или хотел четко обозначить своего наследника? Или Грэйсмор стал

самому Ариману не слишком-то и нужен после того, как он освоился со спикартом Суэйвилла?..

Все вместе?.. Еще что-то?..»

Этого   вопроса   вслух   я   так   и   не   задал,   но   соответствующую   пометку   в   уме   сделал.

Истинный Меч увеличивал значимость любой фигуры на поле, и если когда-нибудь дело дойдет

до отстрела лишних хаоситов, имя Эдуина будет стоять в самом верху моего списка, сразу после

самого Аримана.

Что   касается   Таир,   то   принцесса   показалась   мне   персоной,   политикой   не   слишком

интересующейся, и этим немедленно завоевала мою симпатию. Относительно Таир я также сделал

в уме пометку, хотя и несколько иного характера, чем в отношении ее братца: поухаживать при

случае и посмотреть, что из этого выйдет.

Мы очень мило пообщались – дети Аримана интересовались Аваллоном не меньше, чем

я – Дворами. Потом они ушли, и я снова остался один. Я вытащил книгу из Отражений, почитал

и лег спать. За пробуждением последовал легкий завтрак, а еще спустя пол-цикла я, наконец, был

препровожден в тронный зал, где собрались все высокие лорды Хаоса. Мне пришлось повторить

свою вчерашнюю малосодержательную речь о заверении, налаживании и укреплении, после чего

король Хаоса прогнал в ответ аналогичную туфту, и с этого момента указ о запрете контактов

можно было считать отмененным. Мне были представлены все высокие лорды, а также – по

второму разу – Эдуин и Таир. К сожалению, прочих принцев и принцесс в зале не было, если не

считать нового жреца Змея – Таната. Этот персонаж вызывал у меня стойкие негативные эмоции

еще до того, как я с ним познакомился, а когда я пожал ему руку, мое отношение только окрепло.

От сынка Дары и Аримана, принявшего сан жреца, за версту несло Логрусом и Змеем. Я, конечно,

дружелюбно ему улыбнулся, а он, в свою очередь, дружелюбно улыбнулся мне.

Прочие детишки Аримана нас своим присутствием не порадовали – шлялись где-то в

Отражениях и на папочкины вызовы не отвечали. По крайней мере, так утверждал сам Ариман.

174

Относительно высоких лордов – не стану утомлять тебя подробным описанием каждого,

скажу лишь, что наибольшее мое внимание привлек глава Дома Ловчих Тьмы, некто Ментискон,

брат  покойной  Белиссы  Меноби.   Один  из  старейших  обитателей  Дворов,   он  вовсе   не   казался

старым. И клинком, и заклинаниями, по словам Джарета, он оперировал одинаково превосходно.

За обедом он не демонстрировал никакой агрессии, напротив, вел себя очень даже культурно, но

мое чувство опасности, когда я пожимал Ментискону руку, взлетело до высшей отметки. Схожее

чувства из присутствующих у меня вызвал только Танат и, пожалуй, сам Ариман, а из тех, с кем я

был   знаком   раньше   –   только   Фиона.   Про   Ментискона,   предпочитавшего,   как   и   Ариман,

однотонно-черные одеяния, скажу еще лишь то, что Хэлвинд – второй Истинный Меч Хаоса —

болтался именно на его поясе.

Во   время   обеда   разговор   носил   подчеркнуто-нейтральный   характер   –   рассуждения   о

погоде, искусстве и философии. Мне предстояло пройти через еще девять аналогичных обедов —

по одному на каждый из Домов Хаоса, соответственно.

Ничего интересного в последующие дни не произошло, меня, как ни странно, не отравили,

а когда обеды подходили к финалу, определилась кандидатура хаосита, который должен был стать

официальным   представителем   Дворов   в   Аваллоне.   Это   был   последний   сын   Грэмбла,   еще

остававшийся   в   живых   –   Деспил.   От   титула   главы   Всевидящих   он   давно   отказался,   в

политическом раскладе никакой значимой роли не играл, но зато приходился моему дяде Мерлину

родным братом и поэтому мог рассматриваться как наиболее «близкий» к Аваллону хаосит. Его

родство с Мерлином значило меньше, чем ничего, учитывая, что сам Мерлин был давным-давно

мертв, а Деспил к нашей семье никогда не проявлял ни интереса, ни симпатий. Но, так или иначе,

представителем Дворов был назначен именно он – и, если подумать, кандидатура Деспила была

не самой худшей из возможных. Лучше уж Деспил, чем Дара.

Итак, спустя три недели, посетив поочередно все девять Домов, попробовав все мыслимые

и немыслимые блюда, отпустив годовой запас шуток, улыбок, комплиментов и приветствий, я

отправился   в   обратный   путь.   Представил   своим   родственникам   Деспила,   отчитался   перед

Джинной,   заглянул  поочередно  в Камелот,   Совок-2010  и Белерианд  – и  опять  во Дворы.  На

Лазурных   Островах   назревала   крупная   война,   но   я   во   время   своего   кратного   пребывания   в

Аваллоне даже не стал интересоваться подробностями. Наверняка, снова вылезли какие-нибудь

пираты. Я был уверен, что с этой проблемой родственнички прекрасно разберутся и без моего

участия. Меня ждали гораздо более важные дела. После того, как я пройду Логрус, искренней

любовью   ко   мне   обитатели   Хаоса   вряд   ли   проникнутся,   но,   по   крайней   мере,   перестанут

рассматривать   меня   ТОЛЬКО   как   врага.   Будут   рассматривать   как   врага,   которого   можно

использовать. Возможно, даже попытаются завербовать.

Вторая   беседа   с   Ариманом   состоялась   в   той   же   самой   комнатке   с   подозрительными

диванчиками, и, кроме короля, присутствовали также Эдуин, Танат и Бансес.

– Мы посовещались и я решил, – сказал Ариман, – что нет никаких причин, в силу

которых вас к Логрусу пустить было бы нельзя. Тем более, что вы будете не первым не-хаоситом,

прошедшим это посвящение.

В последней фразе Аримана содержалось явное указание на вопрос, который я должен был

задать – и я этот вопрос, естественно, задал.

– А кто был до меня?

– Саломея, затем Бранд, и, наконец, Мордред.

Я был готов услышать первые два имени – но никак не третье.

– Мордред?! – Переспросил я, думая, что ослышался.

Ариман кивнул.

– Это произошло за несколько лет до того, как он убил Харгланта и Корал.

– Простите, – сказал я. – Но вы уверены, что убийцей был… именно он? У вас есть

какие-нибудь доказательства? Ведь внешность Мордреда мог принять кто угодно…

– Вы его защищаете?

– Нет, что вы! Мне просто кажется, что при отсутствии неопровержимых улик нельзя

однозначно утверждать, что убийцей был именно он, а не кто-то еще.

– Доказательства есть. – Сказал Ариман. – Камень Правосудия, который он вырвал из

глазницы королевы – доказательство, как мне кажется, более чем веское.

Это был гол в мои ворота, и я согласно покачал головой, признавая весомость аргумента.

Тем не менее, признавать вину Мордреда нельзя было ни в коем случае. Я не слишком-то любил

нашего экс-короля (хотя и уважал его) – но, если хаоситы хотят его крови, значит – Мордред не

предатель.   Более   того,   он   им   чем-то   мешает.   Если   я,   как   представитель   Аваллона,   дам

175

предварительное   согласие   на   проведение   общего   расследования   этого   убийства,   хаоситы

поднимут   этот   вопрос   еще   раз   –   уже   в   разговоре   с   нашей   королевой   –   и   если   Джинна,

ненавидящая Мордреда чистой, незамутненной детской ненавистью, не дай боже, даст Ариману

добро,   Аваллон   захлебнется   в   крови.   Мордред-Фиона-Джулиан-Каин   –   неизбежная   цепочка

трупов, которая приведет, в конечном итоге, к войне между королевствами, поскольку уже на

стадии Джулиан-Каин такие персонажи, как Жерар или Саймон, в стороне не останутся. Диана,

Оттон… и пошло-поехало.

Поэтому я отступил на последний рубеж обороны и сказал:

–   Возможно,   вы   и   правы,   но   даже   Камень   Правосудия,   который   Мордред   вернул   в

Семью, не является неопровержимым доказательством его причастности к убийству Харгланта и

Корал. Уверен – если мы вдруг захотим допросить его, он скажет, что отнял Камень у настоящего

убийцы. И его слова невозможно будет опровергнуть.

Эдуин фыркнул, Бансес, происходивший, как и покойный Харглант, из Дома Иноходных

Путей,   холодно   посмотрел   на   меня,   Танат   остался   невозмутим,   а   Ариман   доброжелательно

кивнул.

– Конечно, – сказал король Хаоса. – Вы совершенно правы. Нельзя не принимать в

расчет и такую версию событий.

Мне   стало   ясно   –   он   перестал   давить   не   потому,   что   не   жаждал   крови   Мордреда,   а

потому что стремился к открытой войне между Хаосом и Порядком еще меньше, чем я.

– Скажите, – спросил я, посмотрев сначала на Аримана, затем на Бансеса, – вы знали о

том, что Корал… и Камень Правосудия… находятся у Харгланта?

Бансес   поморщился,   Ариман  чуть   качнул   головой.   В   общем,   я   так   и  думал.   Харглант

прятал Корал ото всех, и от своих и от чужих. Как о местонахождении Камня пронюхал Мордред

– тайна, покрытая мраком, но нам всем здорово повезло, что Ублюдок получил эту информацию

раньше,   чем   король   Хаоса   или   Верховный   Жрец   Змея.   Возврат   Камня   его   первоначальному

владельцу – божеству Хаоса – означал бы также и возвращение вселенной в ее первоначальное

состояние. Никаких Отражений, никакого порядка и света, никакого Единорога и его потомков.

–   Меня   удивили   ваши   слова   о   том,   что   Мордред   проходил   Логрус.   –   Сказал   я.   —

Почему вы позволили ему это сделать? Или он… ммм… обманул ваше доверие?

– Нет. – Сказал Ариман. – Мы бы никогда не стали ему доверять. Он прошел Логрус

без нашего позволения.

– Разве Логрус не охраняется? – Изумился я. Непуганные они тут, в Хаосе… А все

потому, что не заливали еще их Знак невинной кровушкой…

– Охраняется. – Уведомил меня Бансес. – До Смуты Хранителем Логруса был Сухэ, но

после того как Дом Всевидящих оказался причастен к целой череде взаимосвязанных смертей,

доверие   ко  всем   представителем   этого  Дома   несколько   пошатнулось.   Собственно,   если  бы  не

авторитет   Сухэ,   Дом   Всевидящих,   скорее   всего,   был   бы   полностью   уничтожен.   До   этого,   к

счастью, не дошло, но далее исполнять обязанности Хранителя Сухэ уже не мог – да он и сам,

впрочем, этого не желал.

– И кто стал хранителем?

– Жрецы Змея.

«Сиречь – дорогой товарищ Бансес.» – Подумал я.

– Могу вас уверить, – продолжал дорогой товарищ, – охрана Логруса обеспечена на

самом высоком уровне. Однако этого оказалось недостаточно.

– Но почему? – Спросил я. – Магия Порядка, здесь, во Дворах, должна быть более чем

заметна…

– Мордред не пользовался Лабиринтом для того, чтобы миновать охрану.

– Как же тогда ему удалось пройти через все ловушки, разобраться в запутанном клубке

ваших Путей, отыскать дорогу именно туда, куда нужно…

– Нетрудно сказать. – Ответил Ариман. – Ему помогли.

– Кто?

– Мы бы и сами хотели это знать.

– Неужели нет никаких… догадок, предположений?

Ариман покачал головой. Внимание Бансеса привлек заусенец на его указательном пальце.

Эдуин посмотрел на отца, а Танат, без всякого выражения – на меня.

У меня возникло ощущение, что мне опять вешают лапшу на уши. Все они прекрасно

знали. Но сообщать эту информацию аваллонцу считали совершенно излишним. По крайней мере,

в данный момент.

176

–   Попробую   выяснить   на   родине,   –   вздохнул   я.   –   Может,   кто-нибудь   из   моих

родственников что-то об этом и знает.

– Да, – одобрительно кивнул Ариман. – Спросите, конечно. И, если вас не затруднит…

– Конечно. Сразу с вами свяжусь. Как только что-то прояснится.

А был ли у Мордреда вообще какой бы то ни было союзник? Может быть, у нашего экс-

короля всего-навсего есть такое маленькое колечко с колесиком, и он перещелкал все ловушки на

пути к Знаку Хаоса, как семечки?.. Но главное – для чего ему вообще понадобилось проходить

Логрус? У меня есть цель. Какая цель была у Мордреда?..

Может,  мне  следует составить  список  загадок?  Чем  дальше,  тем  их больше…  В моем

крохотном киммерийском мозгу все эти загадки и странности уже не умещались, но я опасался,

что если начну составлять список на бумаге, моя попытка классифицировать загадки и разложить

по полочкам все непонятные мне события со временем перерастет в многотомное сочинение.

– Откровенно говоря, – обратился ко мне Бансес, – при обсуждении вашей просьбы о

посвящении, я был против. Может быть, я несколько старомоден, поскольку считаю, что служить

двум господам нельзя, и прежде чем переходить на сторону Хаоса, следует отречься от Единорога

– бога неистинного, призрачного и лживого…

Ариман прочистил горло.

– Таково было мое частное мнение, – продолжал Верховный Жрец Змея. – Безусловно,

я  могу  ошибаться,  тем  более,  что в  ходе  обсуждения  вашей  просьбы  королем  Ариманом  был

приведен ряд веских соображений, согласно которым вашу просьбу следует удовлетворить. Перед

королевской волей я склоняюсь и оставляю в стороне все свои личные сомнения. Вместе с тем, я

хочу предупредить вас: если вы желаете пройти Логрус лишь для того, чтобы постигнуть секреты

магии Хаоса и в будущем использовать полученное знание против нас – лучше откажитесь сразу.

Говорю это не потому, что вижу в вас возможную угрозу Дворам – вовсе нет. И Лабиринт, и

Логрус обладают собственной волей и они могут затруднить или облегчить процесс посвящения.

– Почему же тогда Логрус не убил Мордреда?

–   Не   знаю.   –   Сказал   Бансес.   –   Возможно,   ему   повезло.   Возможно,   были   и   другие

причины… Но я бы на вашем месте на это не рассчитывал.

– Уверяю вас, я ничего не имею против Хаоса как такового.

– Даже если это действительно так, риск, которому вы себя подвергните, чрезвычайно

велик. Вы не представляете, с чем столкнетесь.

–   Я   проходил   Лабиринт.   –   Напомнил   я.   –   Знаю   –   будет   трудно.   Но,   думаю,   я

справлюсь.

–   Насколько   мне   известно,   –   вмешался   Ариман.   –   Лабиринт   представляет   собой

неизменный геометрический узор, по линии которого необходимо двигаться до тех пор, пока не

придешь к центру?

– Да, это так. – Подтвердил я.

– Во время прохождения у вас возникают какие-нибудь… иллюзии?.. видения?.. Или вы

боретесь с чистым сопротивлением Знака?

–   Чем   дальше,   тем   выше   сопротивление.   –   Сказал   я.   –   Иллюзии…   нет,   этого   нет.

Лабиринт возвращает воспоминания, даже самые глубокие, давно забытые…

– В Логрусе все по-другому. – Сказал Ариман. – Он не возвращает воспоминания, а

отнимает их. С каждым шагом вы будете терять часть себя. В конце не останется ничего. Только

ваша воля.

– В Лабиринте испытываешь похожие ощущения. С каждым шагом инерция прожитых

дней возрастает – до тех пор, пока все воспоминания не всплывут на поверхность, не станут

силой, работающей против тебя. Лабиринт раскладывает личность как уравнение, и лишь воля

остается той неопределенной величиной, которая может нарушить баланс.

–   Уравнение?..   –   Усмехнулся   Ариман.   –   Баланс?..   При   прохождении   Логруса,   вы

будете думать, что оказались в кошмарном сне. Бесконечный бег сквозь темный лес, без памяти о

том, кто вы, не имея возможности проснуться… Реальность будет постоянно меняться. Не будет

никаких линий, по которым нужно идти. Вместе с тем, если вы оступитесь, то погибните.

– Я не понимаю, – сказал я. – Если линии нет, как можно с нее сойти?

–   Путь   будет,   хотя   вы   его   и   не   увидите.   Логрус   –   парадоксален,   абсолютно

противоположен   любой   упорядоченной   структуре,   и   может   быть   описан   только

взаимоисключающими утверждениями. Когда вы вступите на него, вы выпадете из привычной вам

реальности. Если сущность Лабиринта – стабильность, то сущность Логруса – изменчивость.

Чтобы   почувствовать   путь,   вам   придется   полагаться   только   на   интуицию.   Правила   будут

177

постоянно меняться. Если в какой-то момент перед вами появится четкое указание, куда следовать

– не спешите принимать это указание за конечную истину. В некоторых ситуациях вам придется

повернуть, в других – идти в указанном направлении, в третьих – двигаться в противоположную

сторону. Предсказать, с чем вы столкнетесь, я не могу. Для каждого посвященного Логрус создает

индивидуальный маршрут. Могу лишь предупредить: большинство ловушек, которые появятся на

вашем пути, будут построены на принципах упорядоченного мира, за который вы изо всех сил

станете цепляться. Логрус обратит против вас все правила, которые вы попытаетесь ему навязать.

Не   ищите   системы   там,   где   ее   нет.   Откажитесь   от   разума.   Не   задумывайтесь.   И   не

останавливайтесь.

– Спасибо. – Сказал я.

– Вы все еще хотите попробовать? – Спросил Ариман.

– Да.

– Никаких сомнений?

– Никаких.

– Ну что ж, пойдемте.

Мы встали.

На самом деле, сомнения у меня были, и очень большие. Как можно пройти узор, если

узора, строго говоря, и вовсе нет? Как выбирать путь?.. Интуиция – слишком неопределенная

штука, чтобы всерьез на нее полагаться. Она может сработать раз, другой, третий, но в ситуации,

когда любой неверный шаг станет последним, а сам путь невидим, шанс допустить ошибку будет

постоянно возрастать.

…Сквозь   тени   Хаоса,   сквозь   безумные   комнаты   и   перекрученные   залы,   обрывки

открытого   пространства   в  запыленных  коридорах,   сквозь   огонь,   похожий   на   туман   и  текучий

лед… Отражения, сплетенные в запутанный клубок, появлялись и исчезали быстрее, чем я успевал

их запомнить. Ариман и Бансес двигались впереди – иногда скользили, иногда летели, иногда

шли   –   Эдуин   поддерживал   меня   за   руку,   не   давая   затеряться   в   дебрях   Путей,   Танат,   как

молчаливая аллегория смерти, замыкал наше шествие.

Во   времена   Мерлина   дорога   к   Логрусу   начиналась   в   Путях   Сухэ,   но   с   тех   пор,   как

Хранителем стал Бансес, маршрут к Логрусу включал в себя обязательную остановку в притворе

Храма   Змея.   В   этом   мрачном   строении   мы,   впрочем,   задержались   недолго   –   прошли   через

складку в Отражениях дальше и вниз,  по исчезающей лестнице  мимо призрачных огней… по

коридору, охраняемому двумя Огненными Ангелами… за железные врата, что с глухим лязгом

сомкнулись за нашими спинами…

Мы   оказались   в   огромном   помещении…   нет,   не   так…   Мы   оказались   в   помещении,

казавшимся огромным. Я не мог определить его истинные размеры – потому что, стоило мне

сделать   шаг,   как   перспектива   менялась,   комната,   похожая   на   многогранный   шар,

переворачивалась на двадцать-тридцать градусов, и вестибулярный аппарат начинал бунтовать, не

имея возможности определиться – сошел ли я со стены на пол, или с пола шагнул на стену. Я все

еще не мог привыкнуть к тому, что в Хаосе низ – там, где ноги.

Но   истинные   размеры   комнаты,   а   также   вопрос,   где   же   находится   верх,   а   где   низ,

волновали   меня   лишь   во   вторую   очередь.   В   середине   зала   находилось   нечто,   мгновенно

приковавшее к себе все мое внимание. Оно не было начертано на полу, оно висело в воздухе,

занимая   почти   все   пространство   от   пола   до   потолка.   По   своей   форме   оно   больше   всего

напоминало извивающуюся голодную звезду. Лабиринт был смертельно опасен, но при первом

взгляде на него вызвал чувство благоговенья и восхищения. Взглянув на Логрус, я впервые узнал,

что   такое   страх.   Нет,   не   страх   –   дикий,   животный   ужас.   Я   никогда   не   испытывал   ничего

подобного.

– Вы все еще хотите пройти его? – Осведомился Бансес.

Я судорожно кивнул, и тогда король Хаоса и жрец Змея отступили в сторону, открывая

мне   путь   к   пульсирующей   черной   звезде.   Я   двинулся   вперед,   и   почувствовал,   как   Логрус

рассматривает меня – бесформенная голодная тварь с необъятной утробой. Он ждал меня. Он

собирался убить меня и радовался тому, что через несколько минут я, по собственной глупости,

позволю ему сделать это. Реальность начала подтаивать. Я стоял на краю бездны. Призрачные

образы, кошмары и чудовищные видения толпились вокруг, готовясь разорвать меня в тот же миг,

когда я пересеку черту и окажусь в их власти.

–   Еще   не   поздно.   –   Услышал   я   голос   Верховного   Жреца   за   своей   спиной.   —

Остановитесь!..

Я покачал головой и шагнул в бездну.

178

Оформить подписку на мои книги можно здесь – http://www.a-smirnov.ru/subscribe/

Document Outline

Оформить подписку на мои книги можно здесь – http://www.a-smirnov.ru/subscribe/

Андрей Смирнов

АРТУР, ПЛЕМЯННИК МОРДРЕДА

Книга I

ДЕВЯТЬ ПАУКОВ В ОДНОЙ БАНКЕ

БАРАБАНЫ СУДЬБЫ

Оформить подписку на мои книги можно здесь – http://www.a-smirnov.ru/subscribe/