Текст книги "Крестоносец"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

      Часть вторая. Паи-Ларран, имперские земли

    1. Эльфийская роза

      – Нет, де Квинси. Даже не просите. Насчет магички вопрос решен, но этот мальчишка нам ни к чему.

      – Милорд, он очень неплохо себя показал. У парня крепкие нервы. Из него получится толк, я уверен. Кроме того, он очень необычный. Что-то мне подсказывает, что он будет весьма полезен братству.

      – Друг мой, вы не хуже меня знаете устав братства. Простолюдин не может стать фламеньером. Высокий Собор никогда не позволит внести его имя в списки.

      – Разумеется, милорд, я знаю устав. Но я не прошу зачислить мальчика в регулярные хоргуви немедленно. Я возьму его к себе в эскадрон. Мне он по душе.

      – Вот следствие того, что у вас нет своих детей, Роберт. Вы готовы по душевной доброте и из вашего безмерного благородства носиться с любым оборванцем.

      – Вы упрекаете меня в том, что у меня нет детей?

      – Простите, Роберт. Я, вероятно, неудачно выразился. Я хотел сказать, что вы уж слишком участливы к судьбе этого Эвальда – кажется, так его зовут?

      – Еще раз повторяю, милорд – я уверен, что парень мне пригодится.

      – Меня гораздо больше интересует его меч. Оружие великолепного качества. Где он его взял и кто кузнец, отковавший это чудо?

      – Он этого не сказал, милорд. Лишь заметил, что получил меч в наследство.

      – Мечом займется мастер по оружию, а затем я намерен передать его в наш арсенал.

      – То есть, вы хотите забрать его у парня? Это было бы бесчестным поступком, милорд.

      – Собираетесь учить меня правилам чести, Роберт?

      – Вы сами понимаете, что лишить Эвальда оружия было бы неправильно.

      – Хорошо. Вы умеете убеждать. Я поговорю с вашим приятелем.

      – Он здесь, в рыцарском зале. Пригласить его?

      – Да. И если он мне не понравится, Роберт, даже огромное уважение к вам не спасет его задницу от пинка, который вытолкнет его за ворота цитадели. Зовите!

       *************

       Статуя стояла прямо в центре огромного зала, увешанного знаменами и геральдическими щитами и освещенного факелами в поставцах. И эта статуя была великолепна.

       Девушка в полном рыцарском вооружении, сидящая на коне, в левой руке сжимала штандарт с фламеньерским крестом, а правой указывала куда-то вперед, в пространство перед собой. Лицо ее было совсем как живое: пухлые губы полуоткрыты, глаза широко распахнуты, будто говорила она: "Там, впереди, слава или смерть!". Скульптор мастерски и с огромной любовью сработал каждую черточку ее лица, каждый элемент доспехов. И мне почему-то казалось, что лицо бронзовой Воительницы очень похоже на лицо моей Домино. Или это любовь, и теперь всякая девушка будет напоминать мне о Домино?

      – Эвальд!

       Сэр Роберт стоял в дверях анфилады, ведущих к кабинету комтура Паи-Ларрана.

      – Шевалье де Крамон ждет тебя, – сказал он, приглашая жестом следовать за ним. – Слушай его внимательно, не перебивай и не возражай. Крамон хороший человек, но уж если примет решение, переубедить его невозможно. Поэтому постарайся произвести на него наилучшее впечатление.

       В кабинете было светло и пахло чем-то душистым, вроде как ладаном. Человек в черно-оранжевом, "осином" сюрко, стоявший у огромного письменного стола, накрытого развернутой картой, был точной копией певца Александра Розенбаума. Бритая голова, пышные седеющие усы, нос с горбинкой, черты лица один в один. Только очков на нем не было. В руках он держал четки из крупных янтарных бусин.

       Я поклонился. Человек приветливо кивнул мне.

      – Я шевалье Америк де Крамон, – сказал он. – Назови свое полное имя, отрок.

      – Эвальд Данилов, мессир, – ответил я, вновь кланяясь (Ничего, спина не сломается!)

      – Любопытно. Сэр Роберт очень лестно отзывался о тебе. Он считает, что ты мог бы послужить братству.

      – Я глубоко благодарен сэру Роберту за его слова. Насчет службы братству решать не мне.

      – Благоразумно сказано, – де Крамон кивнул. – У тебя великолепный меч. Где ты его взял?

      – Он достался мне в наследство от человека по имени Энбри, мессир. К несчастью, этот человек погиб от рук вербовщиков Суль.

      – Где это случилось?

      – Я не знаю точного названия места, мессир. Где-то на севере Роздоля. Вербовщики охотились за моей девушкой. За Домино, мессир.

      – Хорошая новость, нечего сказать! – лицо де Крамона помрачнело. – Выродки разгуливают по имперским землям и убивают людей, а мы ни сном, ни духом. Как вам удалось спастись от вербовщиков?

      – Домино убила двоих, а потом мы убежали в лес.

      – Как получилось, что ты стал спутником этой арас-нуани?

      – Мы познакомились случайно, мессир.

      – Где?

      – В книжной... лавке, мессир. Домино рассматривала книги, и я заговорил с ней.

      – В книжной лавке? То есть, ты умеешь читать?

      – Да, мессир, и неплохо.

       Де Крамон и сэр Роберт переглянулись.

      – Ты ставишь меня в тупик, отрок, – сказал комтур. – Твои руки, манера изъясняться и вести себя позволяют думать, что ты знатного происхождения. Твоя одежда весьма необычна, я имею в виду твои странные штаны и ботинки. И еще этот меч. Я желаю знать все. Расскажи мне, кто ты и откуда.

      – Мессир, – я проглотил застрявший в горле ком, – мой рассказ наверняка удивит вас. Надеюсь, я буду достаточно убедителен и смогу сделать так, что вы мне поверите.

       И я начал говорить. О том, кто я, где родился, где учился и кто мои родители. Как я увлекся фентези, начал посещать клуб ролевиков и познакомился там с Андреем Михайловичем, Сычом и прочими "хоббитами". Как мы собрались отметить на природе праздник Белтан. Как я встретил Домино и влюбился в нее, и что же с нами случилось на берегу реки Лещихи утром второго мая. Пересказал, стараясь не упустить ни одной подробности, все, что рассказала мне Домино о себе. Когда я закончил, фламеньеры долго молчали – видимо, моя история потрясла их. Такого они не ожидали услышать.

      – Все, что рассказал Эвальд, поразительно, – наконец, отмерз сэр Роберт, – но что-то говорит мне, что все это чистая правда.

      – Человек из неизвестного нам мира? – де Крамон был явно ошеломлен услышанным. – Человек ли?

      – Вы, наверное, думаете, что я какой-нибудь демон, – сказал я. – Но я обычный человек, уверяю вас. Я не владею магией, и никогда ей не интересовался. Все получилось случайно. Ни я, ни Домино в этом не виноваты.

      – Что скажете, Роберт? – спросил комтур, стараясь не встречаться со мной взглядом.

      – Скажу, что для меня это ничего не меняет, – твердым голосом ответил де Квинси. – Я по-прежнему намерен испытать этого юношу.

      – Такую историю нельзя сочинить, – произнес де Крамон. – Но о подобных случаях я даже не слышал.

      – Все возможно в этом мире, милорд, – философски заметил сэр Роберт. – Думаю, нам надо поговорить с эльфкой. Если они лгут, ложь неминуемо обнаружит себя.

      – Я тоже так думаю, – сказал комтур. Вздохнул, повернулся ко мне и впился в меня тяжелым свинцовым взглядом. – Кем же ты был в своем мире, мальчик?

      – В своем мире я историк.... историограф, мессир, но работаю менеджером в телекомпании и...

      – Историограф? Ты можешь исполнять обязанности писца и хрониста, не так ли?

      – Если вам будет угодно, мессир. Я прошу вас только об одном: не разлучайте меня с Домино. Я ее очень люблю.

      – Девица будет отправлена в академию магов при Высоком Соборе, – ответил де Крамон. – Мне очень жаль, но это необходимое условие ее безопасности. Тебе придется смириться с этим.

      – Я не хочу терять Домино!

      – Ты ее не потеряешь. Вам будет дозволено раз в месяц обмениваться посланиями. В будущем, если братство сочтет возможным принять тебя в свои ряды, ты сможешь встретиться с ней.

      – Ради Домино я готов на все.

      – Похвально, – взгляд де Крамона просветлел. – Истинно сказано в Золотых Стихах: "Любовь единственная движет миром". Мне по душе твои чувства и твои слова, отрок. Я подумаю о твоей судьбе. Пока же передаю тебя во власть сэра Роберта де Квинси. Отныне он твой сеньор, и ты обязан беспрекословно ему подчиняться.

      – Постараюсь не разочаровать сэра Роберта, – ответил я.

      – Я присмотрю за ним, комтур, – добавил сэр Роберт. – Можете не беспокоиться.

      – Тогда ступайте. Да пребудет с вами милость Воительницы!

      – Простите, милорд, – решился я, – а как же мой меч? Он мне очень дорог, это память о хорошем человеке, которого я бесконечно уважал. Неужели вы хотите забрать его у меня?

      – По законам империи простолюдин не имеет права в мирное время носить оружие с клинком длиннее восемнадцати дюймов, – сказал комтур. – Исключения для тебя мы делать не станем. Одно могу тебе обещать: если братство сочтет возможным принять тебя в свои ряды, меч будет тебе возвращен. Но не раньше.

      – То есть, вы даете мне честное слово?

       Комтур и сэр Роберт снова переглянулись.

      – Милорд, вы мне обещали, – тихо произнес де Квинси.

      – Да, я даю честное слово, – помолчав, ответил де Крамон и едва заметно улыбнулся. – Сэр Роберт, забери этого наглеца, пока я окончательно не потерял терпение!

       ********************

       Завтра пойду к плотнику и договорюсь с ним насчет швабры. А то спина болит.

       Ха, вообще забавно. Попасть в другой мир для того, чтобы мыть здесь полы! Или просто так уж устроено мироздание, что во всех мирах происходит одно и то же? Короли царствуют, воины сражаются, воры воруют, а новички везде и всюду моют полы.

       Воды в лохани почти не осталось. Зато пол в библиотеке блестит. Теперь нужно вынести старый тростник и посыпать пол свежим. И весь остаток дня в моем распоряжении.

      – А, боевое пополнение!

       Оглядываюсь. Это два брата-близнеца Детлеф и Дитрих, кадеты из пятого эскадрона. Сыновья какого-то большого вельможи из Лотарии, чуть ли не герцога. Они уже получили черно-оранжевые орденские дублеты и право носить на одежде символику братства, отчего важничают необыкновенно. Я их называю Дет и Дит, или просто "Двое из ларца".

      – А ты неплохо управляешься с тряпкой, – заявляет Дит. – Большой опыт?

       Молчу, выжимаю тряпку в лохань. Дит подходит к стеллажу, снимает перчатку и проводит пальцем по верхней полке.

      – Пыль, – заявляет он. – Как в проклятой терванийской пустыне. Придется мыть полы еще неделю, стрелок Эвальд.

      – Сейчас домою и вытру, – отвечаю я спокойно.

      – Неверный ответ, – Дит подходит ко мне и тычет пальцем мне в грудь.– Верный ответ звучит так: "Виноват, сэр, будет сделано, сэр".

      – Понял.

      – А если понял, доложи, как положено. Ну?

      – Виноват, сэр, будет сделано, сэр.

      – Оставь его, Дитрих, – говорит Дет. – Что требовать от убогого, свалившегося с луны?

      – Да, я и забыл, что ты у нас лунатик, – Дит явно провоцирует меня на разборки. – Кстати, как там на Луне? Какие у вас девушки? Какие у них сиськи? Или ты их никогда голыми не видел? А может, ты девственник?

      – Слишком много вопросов, сэр, – отвечаю я. – Выберите, на какой мне ответить вначале, сэр.

      – Чего?

      – Это еще один вопрос, сэр. У вас слишком много вопросов ко мне, сэр, и вы отвлекаете меня от работы, сэр. Сейчас придет господин архивариус Лабуш и надерет вам задницу, сэр.

      – Пошли, Дит, – предлагает Дет. Похоже, мозгов у него больше, чем у брата. – Найдем себе занятие поинтереснее.

       Дит, злобно ухмыльнувшись, смачно плюет на чисто вымытый пол, и братцы уходят. Вообще-то, обязательно придет день, когда я набью Диту морду. Но не сейчас. Так что не стоит злиться на недоумка – пусть себе думает, что он крутой. А вот насчет пыли он, пожалуй, прав. Мэтр Лабуш наверняка придерется к этой самой пыли.

       А это значит, что надо сменить воду и продолжить уборку.

       **************

      "Милая Домино!

       Сегодня сэр Роберт сказал, что мне разрешили написать тебе, и я прыгал до потолка от счастья. Мэтр Лабуш, наш архивариус, дал мне бумаги и разрешил использовать его чернильницу, а перья я сам надергал из гусей на замковой кухне. Они так возмущенно гоготали! Но я им сказал, что их перья мне нужны, чтобы написать письмо самой прекрасной девушке на свете, и они сразу успокоились и попросили передать тебе привет (Шутка). Вобщем, сижу я сейчас в архиве и пишу тебе это письмо.

       Милая моя, я ужасно без тебя скучаю! Вижу тебя во сне чуть ли не каждую ночь. Когда тебя увезли из замка, я несколько дней ходил сам не свой. Хотелось выть от горя и тоски. Или убить кого-нибудь. Сначала забрали меч Энбри, потом разлучили с тобой. Но сэр Роберт сказал мне, что однажды, как только я стану членом братства, мы с тобой снова сможем быть вместе. Только мысль об этом и спасает меня от черной меланхолии.

       Как ты живешь в этой академии? Наверное, у вас там что-то вроде Хогвартса – чопорные препы в мантиях с волшебными палочками или посохами? И они учат вас обращаться в разных животных, кидаться огненными шарами и летать на метлах? Тебе наверное все дается очень легко, ведь ты Магесса с большой буквы, и сама кого хочешь можешь научить. Тебя никто не обижает? Если обижают, напиши мне.

       У меня все в порядке. Знаешь, в моем мире я не служил в армии. Сначала отсрочки, потом мама сильно болела. Меня должны были призвать этой осенью, а я вот оказался в вашем мире! И попал как бы в армию. Ничего плохого в этом нет, ты не беспокойся. Только было поначалу трудно привыкнуть к жесткому режиму. Я теперь стрелок шестого эскадрона, во как! Подъем в пять утра, утренняя молитва, потом завтрак, работа, обед, учеба, работа, вечерня в замковой часовне, ужин – и только вечером у меня есть пара часов на себя. Комтур де Крамон относится ко мне нормально, да все тут в принципе меня особо не гоняют, так что жаловаться грех. Сэр Роберт говорит, что уже через месяц я стану кадетом братства, а там и послушником. Его впечатляют мои успехи в военном деле и в богословии. А поскольку у меня все обстоит даже очень неплохо, я больше думаю о тебе.

       Домино, я даже не могу выразить в словах, как же горячо люблю тебя. Ты единственная, о ком я думаю и кого хочу видеть рядом с собой. Иногда на занятиях я совсем не слышу лектора и думаю о тебе. Ты стоишь перед моими глазами совсем как живая. Я бы сейчас, наверное, жизнь отдал не задумываясь за возможность увидеть тебя, заглянуть в твои волшебные глаза, за право поцеловать и обнять тебя и почувствовать стук твоего сердечка. Сейчас вот пишу и вижу тебя, как ты улыбаешься, как смотришь на меня – немножко лукаво, как у тебя это иногда выходит. Милая моя девочка, как же я хочу тебя увидеть!

       Жаль, бумаги у меня всего один лист, поэтому придется заканчивать. Сейчас запечатаю письмо и отдам его сэру Роберту. Буду ждать твоего ответа с нетерпением. Пожалуйста, напиши мне. И не болей.

       Люблю безумно, целую миллион раз.

       Твой Эвальд."

       ***************

      – Стрелок Данилов, встать! Прошу изложить все, что вы знаете о вооружении терванийских воинов.

      – Да, сэр. Изначально терванийцы были кочевниками, поэтому до сих пор главная боевая сила их войска – это кавалерия. Терванийцы хорошие наездники, а их лошади считаются самыми быстрыми, хотя не так выносливы, как лошади пород, разводимых в Ростиане. Кроме лошадей, терванийцы используют также верблюдов и мулов в качестве верховых животных. Соотношение кавалерии на лошадях, верблюдах и мулах в ударных подразделениях терванийской армии выглядит как 10:2:1.

      – Неплохо. Дальше!

      – Конные воины терванийцев имеют тяжелое и легкое вооружение и называются соответственно аль-муджаввар и альспахи. Тяжеловооруженный воин аль-муджаввар вооружен длинным копьем, кривым однолезвийным мечом джавахир, кинжалами, часто использует небольшой сложносоставный лук с различными видами стрел. Используются также чеканы, боевые топоры и кистени. Защитное вооружение муджаввара – это полный кольчужный доспех либо корацина, конический шлем, усиленный бурлетом из ткани, кожи, или верблюжьей шерсти, круглый или овальный металлический либо кожаный щит, поножи, наручи и кольчужные сапоги. Вооружение терванийцев отличается высоким качеством, особенно мечи и кольчуги. Легковооруженный всадник альспахи имеет доспех типа стеганки, либо юшман из клепаной кожи, матерчатый или кожаный шлем и легкий щит. Основное оружие – метательные джириды, луки, мечи типа скимитар, кинжалы и боевые топоры. Альспахи используются главным образом для разведки или для глубоких рейдов в тыл неприятеля.

       Согласно терванийской тактике боя, войско строится перед началом сражения в четыре линии. Первая линия состоит из легкой конницы, задача которой начать сражение и по возможности образовать бреши в боевых порядках неприятеля. Вторая линия состоит из конницы на верблюдах. Третья линия наносит главный удар и в ней находятся лучшие отборные части конницы. Четвертая линия довершает разгром и преследует бегущего противника.

      – Вы сказали, что главная боевая сила терванийцев – это конница. А пехота?

      – Как таковой пехоты у терванийцев нет. При необходимости всадники спешиваются и сражаются в пешем строю.

      – Превосходно. Теперь оцените боевые качества и слабые места терванийской конницы.

      – Важнейшим качеством для полководца терванийцы считают умение перехитрить противника. Поэтому тактика сводится к тому, чтобы максимально ослабить противника, измотать его в мелких схватках, не доводя дело до большого сражения. Терванийцы очень хорошо освоили различные виды боевых действий малыми группами, обычно по 50-100 человек. Среди самых излюбленных методов ведения войны – внезапные рейды, нападения на отставшие или наоборот, ушедшие вперед части противника, попытки отрезать врага от коммуникаций, лишить его источников пополнения припасов. В случае прямого боестолкновения терванийская конница атакует лавой, стараясь охватить противника с флангов: в том случае, если первый удар не приносит результата, терванийцы стараются быстро выйти из боя, чтобы перегруппироваться и отойти. Вообще надо сказать, что лобового боя они не любят, поединков избегают и вступают в боестолкновение чаще всего в тех случаях, когда имеют численное или тактическое преимущество над противником.

      – Что ж, совсем неплохо, стрелок Данилов! Вашей памяти можно только позавидовать. Поскольку господин стрелок нам все подробно изложил, мы можем перейти к новой теме. Сегодня поговорим с вами о тактике осады крепостей...

       ****************

      – Ну, готов? – Сэр Роберт взмахивает мечом, и клинок с шумом рассекает воздух. – Встань в шестую позицию. Хорошо. Теперь перейди в девятую. Теперь в седьмую. Вторая позиция. За ногами следи, упор должен быть на левую ногу. Спину держи прямо. Пятая позиция. Хорошо. Молодец, не забыл вчерашний урок. Теперь возьмись за рукоять обеими руками и подними меч над головой. Выше! Вот так. Атака! Еще раз – атака! Резче бей, не маши мечом, как палкой! Удар должен быть резким, вкладывай в него всю силу, всю ярость. Еще раз – атака! Пробуем с обводом. На раз-два-три. Обвод-удар-шаг назад, девятая позиция. Раз! Два! Три! Хорошо. Теперь все вместе! Делай раз-два-три! Еще! Еще! Еще! Хорошо. Ты должен слиться со своим оружием, стать с ним единым целым. Атакуй меня. Быстрее, мальчик! Ну, чего медлишь?

      – Ваша рука, сэр.

      – Наплевать на мою руку. Она хоть и железная, но служит мне не хуже настоящей. Нельзя жалеть врага. Враг должен быть уничтожен. Запомни, мне не нужен слюнтяй, который жалеет врагов. Ты должен изрубить его в начинку для пирога, в паштет! Бей! Еще раз! Еще! Еще! Ага, а вот так!

       Сэр Роберт делает бросок вперед, и оголовник его меча оказывается у моего виска.

      – Пропустил, проглядел мою атаку, – говорит рыцарь. – В бою это будет стоить тебе жизни. Ты смотрел на мой меч, а не в глаза. Смотри в глаза врага, Эвальд. Читай в них. Предугадывай, что предпримет твой враг в следующее мгновение. О чем ты думаешь?

      – Я? Ни о чем, сэр. Я слушаю вас.

      – Нет, ты сейчас подумал о другом, – сэра Роберта невозможно обмануть, он замечает все. – Сейчас я покажу тебе особый удар. Он наносится из второй позиции. Опусти меч. Да, вот так. Чуть выше, Эвальд. Рукоять должна образовать с твоей правой рукой угол в сорок пять градусов. Лезвие повернуто внутрь. Так, правильно. Смотри!

       Сэр Роберт делает замах. Меч со свистом взлетает вверх и бьет китану по плечу, как раз туда, где у человека левая ключица.

      – Особенность этого удара в том, что он применяется против неприятеля, вооруженного двуручным оружием, – поясняет рыцарь. – Враг не может достаточно надежно защитить левую сторону тела, поскольку щита у него нет. Инерция движения при использовании двуручного оружия слишком высока, и он не успеет парировать твой удар. В восьмидесяти случаях из ста ты нанесешь ему фатальный урон. Сейчас я возьму двуручный меч, и ты попробуешь повторить этот прием.

      – Сэр, простите, я хотел спросить...

      – Что такое?

      – Мое письмо для Домино – вы отправили его?

      – Конечно. Гонец увез его в Рейвенор еще неделю назад. Что, соскучился?

      – Я ее люблю, сэр.

      – Любовь хорошее чувство. Но мы с тобой сюда не болтать пришли, – лицо сэра Роберта внезапно смягчается. – Ладно, парень, отдохни немного. Потом продолжим.

       ********************

      "Любимый мой Эвальд, аррамен!

       Я была ужасно рада получить твое письмо. Это было так неожиданно! Даже поплакала немного. Я очень боялась, что ты меня забыл. После того, как нас разлучили, я очень страдала. Мне очень не хватало тебя рядом. Теперь я снова счастлива. Дорогой мой, ты просто вернул меня к жизни!

       Бедненькие гуси! Ты жестоко лишил их перьев, а ведь им можно было только посочувствовать. Тебя надо наказать, злой мальчишка. В следующий раз не обижай бедных птичек, они этого не заслужили!

       Не беспокойся обо мне! Здесь, в Академии совсем неплохо. И что меня очень удивило – среди преподавателей есть эльфы! Их два, магистр Ланрель, преподаватель стихийной магии, и магистр Кара Донишин, которая читает курс лекций по травознанию. Она очень милая дама, и мы с ней, кажется, подружились. Магистр Кара даже немножко опекает меня. Она из скогге, северных эльфов, и когда мы разговариваем с ней по-эльфийски, мне кажется, что она говорит со смешным акцентом, а ей кажется – что я! Смешно, правда? Ее история очень похожа на мою: соплеменники передали ее вербовщикам, но пиратский корабль попал в бурю и разбился. Девочку нашли на берегу рыбаки и выходили, а потом Кару забрали фламеньеры. Историю магистра Ланреля я не знаю, но Кара говорит, что когда-то давно, еще во время войн за Марвентские острова, имперские моряки освободили его из лап прислужников Суль. Он очень старенький и когда читает лекции, иногда засыпает! Я очень рада, что ошибалась насчет отношения к эльфам. На самом деле, ко мне тут все очень хорошо относятся.

       Когда я приехала в Академию, меня поселили в одной комнате с двумя девочками. Одна из них лотарианка по имени Салми, она старше меня и очень сильно важничает, но вообще-то она неплохая! Мы иногда вместе готовим салаты, и еще она научила меня печь лотарианские пирожки с ревенем. Они очень вкусные, и однажды я тебя угощу ими, обещаю! Вторая девочка родом из-под Рейвенора, ее зовут Патриция, и она очень тихая и скромная. У нее способности к магии лечения, поэтому ее определили на факультет целительства. А мы с Салми зачислены на факультет боевой магии, представляешь? Я стану боевым магом – смешно! Пока мне нравится учиться. Это интересно. У нас в группе всего четыре человека – я, Салми, и двое ребят, Сержио Ланно и Гидеон Паппер. Только ты не ревнуй, они мне совсем не нравятся. Ланно маленького роста и все время шмыгает носом, какой-то сопливый! А Паппер рыжий, злой и не любит эльфов. Он все время подкалывает меня. Говорит, что эльфы просто ушастые неудачники, которых отовсюду гонят. Противный он! Однажды я рассержусь и превращу его в таракана или в жабу.

       Знаешь, я очень хочу поблагодарить тебя за золотой сэра Роберта. Он мне так пригодился! Здесь все девочки очень хорошо одеваются, а я приехала, как замухрышка. Но я купила себе зеленое атласное платье с вышивкой, туфельки на каблучке, такой расшитый капюшончик – у нас все магессы похожие носят, и еще остались деньги на серебряные сережки с малахитом. Все смотрится очень красиво, и очень жалко, что ты не можешь сейчас это видеть!

       Эвальд, милый, береги себя! Я знаю, что ты будешь воином, и я очень переживаю за тебя. Если тебя убьют, я останусь совсем одна. Ты мне очень дорог. Мне тоже очень хочется тебя увидеть и поцеловать тебя. Жду не дождусь, когда ты станешь фламеньером, и мы сможем встретиться с тобой!

       Я хочу сделать тебе маленький подарок. Я рассказала магистру Каре о тебе и о нашей любви, и она поддержала меня. А еще дала мне семена эльфийской розы. Наши легенды говорят, что эльфийская роза – это цветок вечной любви, и те, кто посадят в своем саду такие розы, будут неразлучны. Я уже посадила розу под своими окнами, и она расцвела! Каждый день она напоминает мне о тебе. Я посылаю тебе в конверте семечко розы, посади ее где-нибудь, и когда она расцветет, смотри на нее и вспоминай меня!

       Ме лаен туир, Эвальд. Я люблю тебя, родной. Пиши мне, не забывай.

       Целую и думаю о тебе.

       Вечно твоя Домино."

       ******************

       Этот уголок замкового парка я выбрал потому, что он самый солнечный. Здесь почти не бывает тени. И земля хорошая. А еще здесь растет единственная в парке береза, непонятно как сюда попавшая. Она мне напоминает о доме.

       Я посадил семечко эльфийской розы прямо под этой березкой. Хорошее будет соседство. Вроде, никто не видел, как я сажал цветок. Да и если видел, вряд ли разобрал толком, что я делаю. Я ведь долго не возился; пару раз копнул землю ножом, положил семечко, засыпал землей и полил принесенной в ведре водой. И оно взошло, уже на следующий день. Даже в эльфийских цветах есть магия. А на пятый день уже появился бутон. Если я не ошибаюсь, завтра утром он превратится в цветок.

       Неделя заканчивается. Завтра в империи большой праздник, Майское Воскресенье. Якобы в этот день Матерь-Воительница впервые вылечила недужного и показала всем свою божественную силу. Я так понял, завтра занятий не будет – все празднуют. Это хорошо. Я отдохну немного. Ужасно устал на этой неделе, суматошная она выдалась. Сэр Роберт меня просто загонял на фехтовальной дорожке. Но зато я выучил кучу приемов. Эх, где мой клеймор, и когда же снова я возьму в руки его, а не эту учебную болванку?

       Я тут задумывался несколько раз над тем, что меня ждет дома, в нашем мире. Ничего хорошего, это точно. Если предположить, что я однажды вернусь домой, проблем будет выше крыши. Работу я потерял однозначно. Если Арсений и Алина живы, то нам троим будет очень трудно объяснить, что же случилось с Андреем Михайловичем. И их, бедолаг, наверняка сейчас таскают не по-детски. Допрашивают, составляют протоколы, требуют объяснить компетентным органам, куда еще и их приятель Эвальд Александрович Данилов делся. Не завидую я им, мда. А мама... Даже не хочется об этом думать.

       Если бы только можно было подать им весточку, что я жив и здоров! Просто сообщить, чтобы мама не волновалась, чтобы не вешали на ребят мое исчезновение. А с другой стороны, что я им скажу? Так и так, попал я в другой мир благодаря Домино, которая оказалась эльфом и магом и...

       И место в областной психиатрической больнице мне обеспечено. Никто не поверит, никто не поймет. Я и сам до сих пор удивляюсь, с чего это сэр Роберт и комтур мне поверили. Может, потому что магия в их мире – обычное дело?

       Спать хочется. В казарме тихо, прямо неестественная тишина. В этом мире вообще тихо. Ни машин тебе, ни трамваев, ни аудиосистем – только громкие команды сержантов, муштрующих солдат на замковом плацу, сигналы боевых рогов, да редкие удары колокола на башне часовни, которые созывают на молитву или отбивают полдень и полночь. Ничего искусственного в этом мире нет. Еда натуральная, никакой сои, глутамата натрия или красителей. Если поют, то без микрофонов и звуковых процессоров, если танцуют, то под живую музыку. Лечатся травами и бальзамами, моются золой, одеваются в одежду из натуральной шерсти или льна. Рай для приверженцев здорового образа жизни.

       Рай ли?

       Полуразложившийся вампир, который затащил тело Джесона в свою могилу, чтобы там, под землей, его неторопливо жрать – тоже часть рая?

       Многотомные трактаты о войнах в библиотеке мэтра Лабуша – часть райской истории?

       Эльфы, отдающие своих детей вербовщикам, чтобы спасти остальных – совершенно по-райски.

       Бурмистр Попляй, который был готов убить нас с Домино, чтобы завладеть драгоценным мечом – в нашем мире таких Попляев вагон и маленькая тележка, да и тут они, выходит, водятся.

       Люди везде люди, добро везде добро, и зло повсюду одинаковое.

       Эх, что-то я расфилософствовался на сон грядущий! Спать надо. Хоть завтра и праздник, а работу мне найдут, это уж будьте любезны. Но твой цветок, Домино, я обязательно проведаю, потому что он мне напоминает тебя. Такой же хрупкий, трогательный и прекрасный.

       И пусть этой ночью мы с тобой встретимся снова. Хотя бы в моих снах.

       ******************

       Роза распустилась.

       Ярко-алая, вся в капельках утренней росы, со снежно-белой чашечкой и золотистыми тычинками. И аромат такой чудесный, что словами не описать.

      – Какая же ты красавица! – прошептал я, глядя на это чудо природы. – Прямо поцеловал бы тебя!

      – Гыыы! – глумливо захохотали за моей спиной.

       Я повернулся. В нескольких метрах от меня стояли Логан, братцы Дит и Дет и еще один кадет Берн – несуразный детина с маленькими свинячьими глазками и вечно воспаленными от бритвы щеками.

      – Садовник, ха! – воскликнул Логан. – Цветочек вырастил! А подарить некому. Любимая далекооо.

      – А вот это, мастер Логан, не твое собачье дело, – ответил я, пытаясь обуздать темную злобу, охватившую меня. – Что хочу, то и сажаю, кому хочу, тому дарю.

      – А мы-то поначалу башку ломали, чего он каждый день по вечерам в парк ходит, – кривя рот, сказал Дит. – Нежное сердце, чистая девственная душа!

       Все четверо снова заржали. Я вполне овладел собой, так что самое время уходить. Нечего с этим быдлом объясняться.