Текст книги "Крестоносец"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

      – Что? – спросила Домино, открыв глаза и посмотрев на меня с удивлением. – Причем тут эта скверная болезнь?

      – Притом. Ты должна знать, что я имею в виду, когда говорю это нехорошее слово.

      – Не понимаю тебя, любимый.

      – Конечно, не понимаешь. Потому что ты не настоящая Домино. Я не знаю, кто ты, но ты не она. И дело даже не в том, что ты не поняла моих слов. Моя Домино никогда не предложила бы мне совершить поступок, противный законам рыцарской чести. Она Блайин-О-Реах, дитя королевской крови. Королевской. Такая девушка никогда бы не отдала свое сердце предателю. – Я посмотрел прямо в ее потемневшие глаза. – Я не знаю, кто ты, но ты хотела заставить меня усомниться в моей любимой. И сделала баааальшущую ошибку, милочка.

      – Хватит разговоров, – прозвучал в наступившей тишине властный мужской голос. – Выбор сделан.

       Лже-Домино исчезла в одно мгновение. В окружающей арену стене с шипением открылись квадратные выходы, и из них на арену вышли облаченные в пластинчатые латы воины, вооруженные алебардами, большими топорами и двуручниками. Шесть против одного. Их глаза горели бледным зеленым огнем, в воздухе сразу запахло гниением, склепом, смертью – против меня выпустили настоящую нежить. Воинов праха. Истинных слуг магистров земли Суль.

       Сердце екнуло, упало в утробу, и я на миг задохнулся. А потом сердцебиение возобновилось, и я неожиданно для себя ощутил удивительное спокойствие и ясность мыслей. Так вот она, значит, смерть. Что ж, попробуем встретить ее достойно. Ни одна сволочь после не скажет, что Эвальд Данилов умер, вопя от страха и прося пощады...

       Когда-то Костян Позорный и его говнари смогли меня напугать. С тех пор я не стал суперменом, но кое-чему научился. Гопники ли, вампиры ли – один хрен. Смерть всего лишь смерть, и нет особой разницы, когда и как. Пусть попробуют взять меня на понт на этот раз!

      – Спляшем? – сказал я, размахивая фальчионом. – На раз-два-три!

       Вампиры начали расходиться по арене, заключая меня в круг. Видимо, хотели убить красиво и с чувством. Или ими кто-то управлял? Если так, то магистры Суль не лишены чувства прекрасного. Понимают, уроды, что в побиении одного почти беззащитного человека безмозглой злобной кучей нет славы.

      – Эвальд! – вдруг прозвучало у меня в голове. – Эвальд!

       Я вздрогнул. Два вампира уже надвигались на меня спереди, остальные заходили с флангов – я мог слышать их тяжелое сопение. Нежить – и дышит? Странно.

      – Эвааааальд!

       Они кинулись на меня одновременно. Со всех сторон. Последнее, что я увидел – это острия сразу двух алебард, направленных мне в живот. Одну я вроде как успел перехватить фальчионом, но вторая с неумолимой точностью устремилась в мое солнечное сплетение.

       Вспышка. Яркая, ослепляющая, поглотившая весь мир.

       Последний проблеск сознания. Шесть черных фигур на арене, которая с невероятной скоростью уносится вниз. Или это я пулей мчусь в черное бездонное небо?

      – Эвальд!

       Тьма накрывает меня, как море утопленника. И дальше – только тишина.

       **************

      – Эвальд! Проклятие, ты меня слышишь? Эвальд!

       Я открыл глаза. И увидел взволнованное бледное лицо Элики Сонин.

      – Элика? – только и смог сказать я.

      – Мерзкий мальчишка! – вскрикнула эльфка и внезапно влепила мне сильную и очень болезненную пощечину. – Будь ты проклят!

      – Элика, ты что? – Я схватился за щеку.

      – Негоже это, сударыня – бить святого брата-фламеньера! – проворчал кто-то невидимый мне. Я повернул голову и увидел Лелло.

      – Ты напугал нас, сукин сын! – заорала Элика, бешено сверкая глазами. – Мы уже думали, тебе конец. Два дня мы пытались определить, куда тебя забросил проклятый портал. Собирались сообщить в Рейвенор о твоей смерти.

      – Правильно собирались, – сказал я, осматриваясь. Что бы со мной ни случилось, но я непонятным образом вновь очутился в комнате Дуззара, на том самом месте, где я провалился в реальность Суль. – Что со мной случилось?

      – Ублюдок Дуззар сбежал через Портал кровавой печати, а напоследок оставил ловушки для тех, кто пойдет по его следам. В одну из этих ловушек ты и угодил.

      – Я был у сулийцев, – сказал я, потирая щеку. – Как я вернулся обратно?

      – Чудом, провалиться тебе, чудом! – Элика понемногу начала успокаиваться. – Мне потребовалось два дня, чтобы восстановить открытый Дуззаром портал. Хвала предкам, как только портал был открыт, сработала обратная связь.

      – И вовремя она сработала. Меня как раз собирались укокошить шестеро вампиров.

      – Ой, Эвальд, как я испугалась! – Элика внезапно бросилась ко мне и крепко прижалась к моей груди головой. – Я же крикнула тебе, чтобы ты не входил в комнату!

      – Прости, я не успел среагировать. – Мне вдруг стало очень хорошо от мысли, что эльфка так искренне за меня переживает. – Спасибо, Элика, ты спасла меня. Еще секунда, и меня бы убили.

      – Что с тобой произошло?

      – Сулийцы говорили со мной. Пытались заставить служить им. А потом устроили мне поединок с девушкой-гладиатором.

      – И ты, конечно, победил ее?

      – Не скажу, что это было легко, – я сделал паузу, раздумывая, стоит ли мне рассказывать, что было после поединка. – Я говорил с Домино.

      – Домино? Там была Домино?

      – Я не уверен, что это она. Может быть, какой-то морок.

      – С чего ты взял?

      – Она уговаривала меня поступить на службу Суль. Моя Домино никогда бы так не поступила, – я вновь помолчал. – Элика, у меня плохие новости. Кара мертва.

      – Я знаю, – спокойно ответила эльфка. – Я это чувствовала уже давно. Теперь я многое понимаю. Кару и ее практикантов заманили в ловушку, и сделал это Дуззар. О чем вы говорили с Домино?

       Я начал рассказывать. Обстоятельно и подробно, стараясь не упустить ни одной мелочи. Чем дольше Элика слушала меня, тем мрачнее становилось ее лицо.

      – Все ложь, с первого слова до последнего, – сказала она. – Кара не могла поступить, как жалкая недоучка. И с призраками она справилась бы без труда. Теперь я понимаю, что случилось. Кару, Гидеона и твою девушку ждали в святилище прислужники Суль, чтобы с их помощью заполучить Харрас Харсетта.

      – Что такое Харрас Харсетта?

      – Мечта Кары, – Элика сверкнула глазами. – Она искала этот артефакт всю жизнь. И с появлением Домино ее мечта почти сбылась. Почти.

      – Прости, я не понимаю, причем тут Домино.

      – Я уже говорила тебе, что эта девушка Блайин О Реах, носительница древней королевской крови виари. Только она может управлять силой артефакта так, чтобы она не вышла из-под контроля и не натворила великих бед. Появление твоей подруги стало для Кары настоящим подарком судьбы. Теперь она могла добыть Харрас Харсетта. Домино сказала тебе, что Кара искала артефакт в руинах Айлифа, не так ли?

      – Да, именно так. Откуда ты знаешь?

      – Эвальд, пока ты... отсутствовал, я тоже не сидела, сложа руки. Помнишь книгу, которую нам показал Дуззар? Меня тогда еще удивило, что Кара читала хроники виари в переводе – она достаточно хорошо знала и байле, и новые наречия, чтобы разобраться в оригинальных текстах. А потом я еще раз рассмотрела книгу и обнаружила, что ее переплет изготовлен здесь, на Порсобадо. Там есть клеймо книжной лавки мэтра Прусташа в Фор-Авек. Я была в лавке и разговаривала с Прусташем – эту книгу купил у него Дуззар несколько месяцев назад. Еще до прибытия Кары и ее учеников.

      – Не понимаю, причем эта книга.

      – Дуззар перестарался. Все время пытался направить наши поиски в Айлиф.

      – Нам надо найти его и заставить говорить.

      – Не думаю, что мы сумеем его отыскать. Он бежал через портал.

      – И что нам теперь делать?

      – Для начала тебе надо одеться и взять оружие, – Элика взяла со стола кубок и кувшинчик, налила в кубок вина и протянула мне. – На вот, выпей. Это поможет тебе прийти в себя.

      – Элика, – сказал я, глядя на кубок в ее руке, – ты веришь, что Домино могла перейти на сторону магистров Суль?

      – Одна могу сказать, Эвальд – если это случилось, это худшее, что вообще могло случиться.

      – Я не верю. Нет, это невозможно! Она не могла так поступить.

      – Пей, – сказала Элика, продолжая протягивать мне кубок. – И поспеши. У нас накопилось очень много дел, которые не могут ждать.

       Над Фор-Авек висели тяжелые темные тучи, готовые вот-вот залить городок новыми потоками воды. Мы промчались по пустынным улицам и осадили коней у двухэтажного каменного здания на въезде в порт. У входа толпились люди – много людей. Вывеска над входом сообщала, что здесь находится правление Имперской торговой компании в Фор-Авек.

      – Беженцы, – сказал де Торон. – Хотят купить место на корабле, чтобы покинуть остров.

       Я ничего не сказал, соскочил с коня и, пройдя мимо склонившихся в поклонах людей, вошел внутрь. В большом ярко освещенном зале народу было еще больше; очередь из желающих покинуть атакованный призраками город поднималась по лестнице на второй этаж. Протолкавшись сквозь толпу, я оказался в вестибюле второго этажа, у длинного стола, за которым, обложившись потрепанными книгами, сидел чиновник компании в черном шапероне и в круглых очках. Увидев меня, клерк встал и поклонился.

      – Я хочу видеть управляющего, – сказал я.

      – Господин Атеньер у себя, – ответил клерк. – Идите по коридору, последняя дверь.

       Атеньер сидел в кресле у камина. Наше появление встревожило его: во всяком случае, когда мы вошли в кабинет, он не выглядел счастливым и радушным хозяином, принимающим гостей. Я сделал ему знак, чтобы он перестал кланяться и спросил:

      – Я пришел сюда по делу государственной важности, мэтр Атеньер. Мои полномочия позволяют мне задать вам вопросы, которые я задам. Полагаю, вы понимаете, что должны дать на них правдивые ответы.

      – Конечно, милорд шевалье, – управляющий, казалось, начинает приходить в себя. – Спрашивайте, прошу вас.

      – Вы, кажется, занимаетесь почтовыми отправления с Фор-Авек в империю?

      – Истинно так, милорд. У компании есть право доставлять почту в оба конца.

      – Государственную почту в том числе?

      – Конечно, милорд.

      – Когда в последний раз вы отправляли почту на материк?

      – Два дня назад, милорд. На том самом корабле, на котором вы прибыли на Порсобадо. Следующая отправка будет через неделю. – Тут Атеньер шумно вздохнул. – Я, конечно, понимаю, милорд, что мы поступаем не совсем законно, помогая людям уплыть с острова. Но это делается исключительно из человеколюбия и желания помочь.

      – А еще из желания набить карман, – добавил я. – Но это меня не касается. Я должен посмотреть почту, приготовленную к отправке.

      – Конечно, милорд. В этот раз писем не так много, а гербовое письмо всего одно.

      – Давайте глянем.

      – Милорд, вынужден предупредить вас – письмо является документом высшей секретности, и я...

      – Вся ответственность будет на мне, мэтр. Показывайте почту!

       Атеньер, покачав головой, снял с шею связку ключей и отпер большой, отделанный ценным деревом шкаф в углу кабинета. Взял с полки непромокаемый кожаный мешок и с поклоном подал мне. Я сломал сургучную печать на завязке мешка и высыпал содержимое на стол.

      – Ага, вот и письмо от нашего друга! – сказала Элика, подавая мне свиток. Я развернул его и вслух прочел следующее:

       Его превосходительству Главе Святейшей

       Инквизиции отцу Тома де Лиссарду.

      Монсеньер!

      Извещаю Вас, что новый шевалье прибыл сегодня в Фор-Авек и приступил к исполнению своих обязанностей. Поговорив с ним, я убедился, что Ваши предупреждения справедливы. Маркиз де Квинси производит впечатление недалекого и самоуверенного юнца, который совершенно не разбирается в сути дела и, как мне кажется, неспособен повлиять на ситуацию в Фор-Авек и выполнить порученное ему дело. Я, конечно же, буду неукоснительно выполнять ваши распоряжения и сделаю все возможное для того, чтобы щенок поскорее сломал зубы о кость, которая ему не по силам. Однако в свите новоиспеченного шевалье есть магичка-виари, которая кажется мне опасной. Я не уверен в ее лояльности империи и просил бы Вашу милость сделать так, чтобы дамзель Сонин под каким-нибудь предлогом отозвали на материк. В этом случае я ручаюсь за успешное выполнение задания.

      Остаюсь преданнейшим слугой империи и Вашей милости,

      Д.

      – Вот мы и знаем, кто же в империи любит тебя больше всех, – сказала Элика с лукавой улыбкой. – Мне сразу не понравилась рожа этого саларда, уж больно он был почтителен и любезен.

      – Это все? – спросил я, бросив донос Дуззара на стол.

      – Да, милорд. Есть еще частные письма, но они, полагаю...

      – Давайте просмотрим все.

       Атеньер побледнел и кивнул. Я заметил, что он нервничает. С чего бы?

       Я машинально прочел несколько писем. Это были обычные личные письма – дети писали родителям, родители детям, друзья друг другу. Ничего интересного.

      – Эвальд, глянь-ка! – негромко сказала Элика, развернув очередной свиток.

       Я подчинился. В свитке не было текста. Просто чистый с обеих сторон листок пергамента, даже не запечатанный сургучом.

      – Наверное, по ошибке попал, – пожал плечами Атеньер. – Мои клерки ужасно рассеяны.

      – Нет, это не ошибка, – Элика развернула свиток, положила его на стол, сняла с шеи медальон с изумрудом, положила его рядом со свитком и начала читать заклинания на языке виари. Изумруд засветился изнутри, и я увидел, как на пергаменте странного свитка начали проступать строчки, написанные фосфоресцирующими чернилами. И это был явно не имперский язык.

      – Что это, Элика? – спросил я.

      – Язык Суль, – ответила волшебница. – Здесь написано следующее: "Продолжаю поиски ассистентки, ищу контактов с ушастыми. Атеньер дал тысячу гельдеров, возместите ему расходы". Какая интересная записка!

      – Милорд, я.... – Управляющий попятился от стола назад, но Домаш схватил его за шиворот и приставил к горлу Атеньера кинжал.

      – Расскажешь сам, или мне магию применить? – самым зловещим тоном спросила Элика.

      – Или побрить тебя и при этом случайно порезать? – добавил Домаш.

      – Пощадите! – взвыл управляющий.

      – Рассказывай, Атеньер, – велел я, – или...

      – Я все расскажу! – завопил управляющий. – Все правду! Это все Дуззар. Это он взял у меня деньги, но я не знал, зачем.

      – Ложь, – спокойно сказала Элика.

      – Клянусь пресвятой Матерью, это правда! Дуззар часто брал у меня деньги взаймы, а потом мне их возмещали.

      – Кто возмещал?

      – Я не знаю. Просто с материка мне доставляли мешок с деньгами, и все. Клянусь...

      – Не клянись. Когда Дуззар был у тебя?

      – Вчера ночью. Взял деньги, отдал гербовое письмо и эту записку и велел отправить их с почтой.

      – Значит, он все еще на Порсобадо, – вздохнул я. – Где он?

      – Я не знаю. Он не говорил, куда отправляется.

      – В записке сказано, что Дуззар собирается договариваться с виари, – сказала Элика. – С кем именно?

      – Я же говорю, я не знаю!

      – Тогда мне придется порыться в твоих мозгах, проклятый предатель.

      – Нет-нет, стойте! – выпучив глаза, взревел Атеньер. – Дуззар правда мне ничего не говорил. Но если у него какие-то дела с виари, то он мог отправиться на северо-запад острова.

      – С чего ты так решил?

      – Насколько я знаю, на Порсобадо есть только два места, куда заходят корабли виари, – ответила за управляющего Элика. – Это гавань Фор-Авек и Карлисская бухта, примерно в шестидесяти лигах к северу от нас. Думаю, мэтр Атеньер прав, и Дуззар как раз и отправился туда.

      – Тогда надо ехать в Карлис, – сказал я. – Байор, возьми этого молодца и доставь в крепость. Пусть посидит под присмотром де Торона до нашего возвращения. А потом отбери десяток солдат получше и возвращайся. Нам понадобится твоя помощь.

       ****************

       Рыбацкая деревня Карлис была прямо перед нами. Два десятка убогих деревянных лачуг, разбросанных вдоль морского берега под тяжелым темнеющим небом. Деревянный маяк на обрывистом мысе слева от нас подмигивал слабым огоньком в закатных сумерках. Дувший с океана ветер перехватывал дыхание и заставлял опускать лицо.

       Я понимал, что мои люди ужасно устали. Я сам устал неимоверно. Почти сутки, проведенные в седле, доконают кого угодно. Но думать об отдыхе было преждевременно. Сначала надо найти Дуззара.

      – Думаешь, он до сих пор здесь? – спросил я Элику.

      – Посмотрим, – ответила эльфка.

      – Я не вижу у причала никаких кораблей, – заметил я, всматриваясь в пейзаж.

      – Может быть, мы опоздали, – вздохнула Элика и, хлопнув ладонью свою лошадь, помчалась вперед, по извилистой дороге, ведущей с всхолмья вниз, к деревне. Мне оставалось только последовать за ней.

       Мы почти подъехали к деревне, и вот тут у меня появилось нехорошее чувство. Слишком тихо было в деревне. Ни людей, ни живности никакой. Даже собаки и те не подавали голоса. Ни звука, кроме лязганья доспехов, чавканья копыт наших коней в грязи, да завываний ветра. Еще скрипели раскрытые ставни домов, окруженных развешанными для просушки сетями, похожими на паутину – и все. Ощущение было такое, что вся деревня вымерла. Что-то похожее я уже видел в Баз-Харуме и потому, когда мы проехали улицу до конца, обнажил меч и положил его поперек седла. Мои люди сделали то же самое. Их лица были напряжены, губы плотно сжаты. Они, без сомнения, чувствовали то же самое, что и я.

       В полном молчании мы доехали до берега, начали спускаться к пристани по широкой земляной лестнице, укрепленной бревенчатыми опалубками. Ветер стал пронизывающим, в лицо летели брызги соленой воды. Океан был совсем рядом – бурный, беспокойный, темный и холодный Виарийский океан. Впервые за много лет я вновь слышал ритмичный и могучий шум прибоя. На воде у выдающихся на пару десятков метров в море деревянных пристаней Карлиса покачивались несколько старых баркасов и лодок, еще десятка полтора лодок лежали рядом на берегу кверху днищами. Вновь полное безлюдье, снова ни души. Даже чаек над берегом не было.

      – И где нам искать этого ублюдка? – спросил я Элику.

      – Меня больше другое интересует – куда делись все жители деревни? – ответила эльфка. – Скоро стемнеет.

      – На маяке горит свет, – заметил я. – Посмотрим?

      – Эй, глядите! – крикнул Домаш, показывая на ближайший к нам пирс.

       На конце ближайшего к нам пирса стояла одинокая фигура. Похоже, мужчина, закутанный в длинный темный плащ с капюшоном. Как и когда он появился, никто не заметил. Но неизвестный явно появился ниоткуда ради нас, и в следующий миг он доказал нам это, призывно помахав нам рукой.

      – По-моему, это Дуззар, – сказала Элика.

      – Мне тоже так кажется, – ответил я и пустил коня к пристани.

       Эльфка не ошиблась; на пирсе стоял наш исчезнувший друг инквизитор.

      – Может, все-таки спешитесь, милорд шевалье? – крикнул он. – С верховыми говорить не очень удобно.

      – А кто сказал тебе, Дуззар, что я собираюсь с тобой разговаривать? – ответил я, но все же соскочил с седла и подошел ближе к инквизитору. Дуззар тут же сделал останавливающий жест.

      – Ни шагу дальше, шевалье, иначе я уйду обратно в портал, – предупредил он. – Я не доверяю тебе и твоей виарийской ведьме.

      – Не доверяет, значит, боится, – с удовлетворением в голосе сказала Элика, занимая место справа от меня. Слева встал Домаш, и по лицу байора я видел, что очень уж хочет роздолец поскорее пустить в ход оружие. Дуззар презрительно улыбнулся.

      – Я не боюсь вас, – ответил он. – Было бы кого бояться.

      – Однако ты удрал из замка, – заметил я. – Не ожидал, что мы тебя найдем, а, Дуззар?

      – Мы сейчас разговариваем с тобой, глупец, только потому, что я сам этого захотел. Мне ужасно хотелось сказать тебе, что свою остроухую подружку ты больше не увидишь. Никогда.

      – Это почему же?

      – Потому что я договорился с виари. Эти трусливые обезъяны не решились идти поперек воли иерархов Суль и предпочли решить дело миром. Тысяча золотых довершили дело. Они передадут девку вербовщикам, и ты не сможешь этому помешать.

       Ах так, подумал я с великим облегчением. Значит, мою Домино эти твари не нашли, и наша с ней встреча в чертогах Суль – всего лишь обман и дешевая попытка сыграть на моих чувствах. Дуззар, похоже, ни сном, ни духом не ведает о той психологической атаке, которую предприняли на меня его хозяева. Отлично, просто великолепно! Мне стоило огромного труда не выдать своей радости перед Дуззаром.

      – Ты убедил виари передать мою девушку сулийцам? – сказал я самым мрачным тоном. – Я не верю тебе.

      – Зря. Задай себе вопрос, мальчик – ради чего я покинул Фор-Авек той ночью? Я знал, что Кара Донишин и мальчишка-маг погибли в Айлифе, а вот насчет девки не был уверен. И надо же, как раз в день вашего прибытия в Фор-Авек я узнал, что девчонка жива. Я сам собирался ее разыскать, но тут явилась ваша высокая компания. Мне нужно было избавиться от досадного довеска, который мешал мне. От вас, господа, всех троих. Ваше появление могло разрушить безупречный план, который я почти довел до конца.

      – Ты предатель, Дуззар, – сказал я. – Ты служишь Суль. Из-за тебя я попал к сулийцам и едва не был убит. Ты выдал Домино вербовщикам. Думаю, наш разговор окончен. Пришло время расплатиться за свои дела.

      – Ты хочешь меня убить? Не узнав, почему магистрам Суль так нужна крошка, в которую ты влюблен?

      – Хорошо, говори, – я опустил руку с мечом, – и постарайся говорить правду, Дуззар. Иначе я могу не поверить и рассердиться.

      – Да, говори, салард, – странным тоном сказала Элика. – У тебя есть немного времени на исповедь.

      – Смешные ублюдки! – засмеялся Дуззар. – Ну, хорошо, четверти часа мне хватит. Все дело в Харрас Харсетта. Об этом артефакте знали давно и сулийцы, и имперские маги, но вот беда – никто не мог до него добраться. Пока на сцене не появилась эта малышка Брианни Реджаллин Лайтор. Виари довольно долго прятали ее от вербовщиков, что сулийских, что имперских, пока не случилось то, чего никто не ожидал – девочка при помощи своих магических способностей сбежала в другой мир. В твой мир, мальчик. Конечно, иерархи Суль довольно быстро определили новую точку мироздания, в которой находилась девчонка, но ей снова удалось сбежать, да еще и тебя прихватить с собой. А потом Брианни оказалась в землях империи, и знающие люди сразу поняли, кто она такая. А уж Кара Донишин и вовсе узнала главную тайну этой девицы – она не просто арас-нуани, а настоящая Гленнен-Нуан-Нун-Агефарр, да еще и королевской крови! Такие маги рождаются раз в тысячу лет и обладают невероятной силой. Но их сила может и покинуть их, если Гленнен-Нуан осквернит свою плоть совокуплением с мужчиной. Вот почему, приятель, фламеньеры разлучили вас, а инквизиция быстренько прикрыла вашу переписку. Имперцы не могли допустить, чтобы девица, обладающая невероятной силой, потеряла ее, раздвинув ножки для какого-то босяка из ниоткуда!

      – Дуззар, выбирай выражения, иначе....

      – О, не надо злиться! Это правда, а на правду не обижаются. Но о сверхъестественных способностях Брианни знали не только фламеньеры и Охранительная Ложа, но еще виари и иерархи Суль. Ложа это понимала, но не могла отказаться от соблазна заполучить Харрас Харсетта, за которым уже давно охотилась. Вот так и началась эта история. Кара сумела получить разрешение использовать твою подружку для поисков артефакта. Но у сулийцев появилась уникальная возможность убить одной стрелой двух волков. Получить Харрас Харсетта и могущественную магичку одновременно.

      – Вот теперь я ясно вижу, что ты лжешь, Дуззар, – сказал я. – Если виари знают о способностях Домино, как они могли согласиться передать ее магистрам?

      – Виари больше интересует собственная безопасность. Они не хотят ссориться с магистрами, для них это верная смерть.

      – А история с неупокоенными? – спросила Элика.

      – Отвлекающий маневр, дамзель. Совсем нетрудно разрушить заклятие Сосудов покоя, если знаешь старинную магию виари. А я в ней неплохо разбираюсь. Зато эффект получился неплохой: во-первых, хойлы теперь считают, что это имперские маги своими неверными неуклюжими действиями пробудили в руинах Айлифа души мертвых, и переубедить их не получится. Во-вторых, имперцам придется покинуть Фор-Авек. Если, конечно, милая дамзель Элика не сумеет даровать древним духам покой, которого они так жаждут!

      – Ложь, Дуззар, – неожиданно сказала Элика. – Это не ты снял печать с Сосудов покоя. Не приписывай себе чужих заслуг.

      – Ты мне с самого начала не понравилась, эльфка, – злобно ответил Дуззар. – Но мне плевать на вас всех. Мне нечего больше сказать.

      – И когда ты начал служить Суль, брат Дуззар? – спросил я.

      – Когда понял, что из себя представляет ваша империя. Жалкая страна, не умеющая ценить умных людей. Меня, с отличием закончившего Академию в Рейвеноре, лучшего на своем курсе, приказом Трибунала послали сюда, на этот вонючий дождливый остров, населенный тупыми дикарями, хотя я был достоин большего! Я проторчал тут почти десять лет, вынужден был кланяться всяким тупым солдафонам вроде этого болвана де Апримона и за все это время дослужился только до старшего экзорциста, хотя, служи я в столице, я был бы уже лордом-инквизитором! Ваша империя обречена. Ее погубили сословные предрассудки, чванство, кумовство и неумение подбирать людей для важной работы. А магистры Суль умеют ценить умных и талантливых людей. Придет день, когда они сокрушат эту прогнившую насквозь страну, управляемую никчемными дегенератами и бездарными отпрысками знатных родов. И это будет очень скоро.

      – Война с Суль? – Я присвистнул. Больше всего мне хотелось в этот момент, чтобы Дуззар и дальше принимал меня за того, кем он меня считал с самого начала – за идиота. – У тебя бред, дорогой инквизитор.

      – Нет, это вы слепые ублюдки, которые не видят очевидной истины. Магистры умнее и дальновиднее вашего жалкого императора и безмозглых командоров. Они сначала столкнут вас с терванийцами, такими же благочестивыми идиотами как вы сами. А потом, насладившись бойней, в которой вы обескровите друг друга, добьют победителя. Все просто, не так ли?

      – И в новом мире ты получишь достойное тебя место и будешь окружен почетом? – засмеялась Элика. – Жалкий, самовлюбленный, наивный, несправедливо обиженный сукин сын? Когда ты станешь не нужен, – а это будет очень скоро, уж поверь, – сулийцы подотрут тобой задницу и скормят тебя вампирам.

      – Может быть, – с вызовом сказал Дуззар. – Но со мной это случится еще нескоро, а вам недолго осталось жить. Я знал, что вам будет интересно меня послушать. Так интересно, что вы даже не заметите наступления темноты. А теперь прощайте – навсегда!

       Сказал – и исчез, буквально растворился в воздухе, сделав шаг назад и исчезнув в невидимом портале. Я было бросился за ним, но меня остановил окрик Элики.

      – Ушел, сволочь! – вырвалось у меня.

      – Эй, смотрите! – Домаш показал рукой на берег.

       В темноте, накрывшей берег, раздавались ворчание и шорох, вспыхивали красные огоньки глаз. Элика выкрикнула какое-то заклинание, взмахнула руками – и в небо взлетел голубоватый ярко светящийся шар. Взмыл метров над двадцать и повис над пристанью, как маленькая звезда. В ее свете мы увидели зрелище, которое я уже наблюдал в Баз-Харуме. Десятки упырей, некогда бывших жителями деревни Карлис, выбирались из песка, из-под опрокинутых лодок и ковыляли в нашу сторону.

       Все мои люди столпились у выхода с пристани, пытаясь удержать напуганных, бешено бьющихся лошадей. Несколько коней вырвались, бросились на берег, но прожили недолго – нежить набросилась на них. От душераздирающих воплей несчастных животных кровь застыла в жилах. Но бедные лошади дали нам передышку: упыри, почуяв живую кровь, сразу забыли о нас и бросились, расталкивая друг друга к кровавой добыче, чтобы урвать свой кусок.

      – Бросайте коней! – крикнул я воинам. – Бросайте, это приказ! Лелло, ты слышал?

      – Нет, милорд! – закричал оруженосец, пытаясь удержать повод Шанса. – Я удержу, я обещаю!

      – Все в баркас! – крикнул я.

       Это был единственный выход. Я надеялся, что упыри, какие бы голодные они ни были, в воду не сунутся. Первым в ближайший баркас прыгнул Домаш, потом они с Лелло втащили на суденышко Шанса. Часть упырей, которым не удалось пробиться к разодранным тушам коней, повернулись к нам, и жуткая смердящая толпа страшилищ уже ступила на пристань.

       Элика встретила их файерболом. Сгусток огня, распоров ночной мрак, как трассер, угодил в самую гущу тварей и взорвался. Вспышка и пламя, охватившее упырей, осветили весь берег, и я успел увидеть ужасающую картину – мертвецов становилось все больше и больше, весь берег просто кишел ими. Но самое ужасное, что твари лезли не только из земли, но еще из воды. К сухопытным упырям присоединились еще и утопленники, которые выплыли из пучины, пробужденные колдовством. Позеленевшая слизистая плоть падала с них при каждом шаге, обнажая кости, за некоторыми волочились выпавшие внутренности, похожие на пучки водорослей. Элика послала в тварей еще несколько файерболлов, но уродов было слишком много. Нам оставалось только бегство.

       Мы спрыгнули с пристани в баркас, и Домаш ударом меча перерубил швартов. Латники, вооружившись веслами, оттолкнули баркас от пирса, и наш кораблик подхватили волны. Причал был уже битком набит мертвецами, они напирали друг на друга, и те, что стояли с краю, падали в воду. Элика, войдя в кураж, влепила в эту ужасную толпу еще один файерболл, а потом, ради разнообразия, использовала еще и заклинание Динамического кулака, после чего пирс на время очистился от упырей. Баркас тем временем отплыл от причала метров на тридцать, и мне начало казаться, что все наши проблемы позади, но тут за моей спиной пронзительно завопил Лелло.

       Я бросился к нему и увидел, как из воды на баркас лезут сразу несколько топлецов. Ударом клеймора я отрубил одному из них руки – они свалились на дно баркаса, а сам мертвец скрылся в волнах. Домаш смахнул голову другой твари, и по всему баркасу мои люди с воплями обрубали руки и головы утопленникам, атаковавшим нас. Первую атаку мы отбили, но потом мертвецы сменили тактику – оставаясь в воде, начали раскачивать баркас, пытаясь его перевернуть. Один из латников не удержал равновесия и с жалобным криком упал в воду. Мне даже не хотелось думать о том, что его ждет.