Текст книги "Крестоносец"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

       Дрожа от омерзения, я рубанул кровососа. Мой меч, снеся голову твари, разрубил и грудную клетку его жертвы, и меня окатили кровавые брызги. Удержать рвоту после этого не было никакой возможности. Кашляя и вытирая рот, я выбрался из башенки. Лукас ждал меня неподалеку.

      – Ты долго возился, – упрекнул он меня.

      – Он... жрал, – только и смог я сказать.

      – Поэтому и говорю, что долго. Пока вампир насыщается, он не опасен. Бей его, сколько хочешь, даже убегать не будет.

      – Он менялся, – я с отвращением стряхнул с меча кровь. – На глазах.

      – Обычное дело. Когда эта мразь нажрется досыта, ты не отличишь ее от обычного человека. Даже самый древний вампир расцветает, как девушка весной.

      – Не смешно, – прохрипел я.

      – Подбери слюни, и за мной!

       Впереди, у горящей жаровни два совсем еще молодых ополченца отбивались от растрепанной красотки в лохмотьях. Лукас толкнул ее ударом древка, прижал к зубцу стены, с нечеловеческой быстротой выхватил нож и вбил его вампиру прямо в глаз. Из пасти твари хлынула черная пена. Суббота провернул клинок в глазнице, размалывая гниющий мозг, и подсечкой повалил упыря набок. Вампирша еще силилась подняться и получила от меня клеймором по шее.

      – В огонь сбивай, в огонь! – рявкнул Суббота на сомлевших ополченцев, и мы рванули дальше.

       Терванийцы на нашем участке стены вполне оправились от первого шока. Тех нежитей, кто сумел забраться на стену, перебили всех до единого. Но у ворот шла серьезная драка, судя по тому, как часто и густо летели с надвратных башен огненные стрелы, и какой яростный там стоял вой. И еще – внизу под стеной и на самой стене не осталось ни единой твари. Только распростертые на земле обугленные и расчлененные трупы. Очень похоже было на то, что вся орда стягивалась теперь к воротам.

      – Держать стену! – заорал Лукас и, повернувшись ко мне, добавил: – Вниз, за мной!

       Грохоча сапогами по доскам настилов, мы сбежали во двор. Увидели баррикаду, освещенную десятками факелов. Людей на баррикаде, сжимающих оружие.

       И черную волну, надвигающуюся на них со стороны крепостных ворот.

       Нежить все-таки пробилась в цитадель.

       **************

       С мостков под стеной можно хорошо видеть площадь, освещенную кострами и факелами на баррикаде.

       Слева от меня – баррикада перед входом во дворец наместника, на которой застыли с оружием наготове воины последней линии нашей обороны, готовые принять приближающегося врага.

       Справа – страшная лава нежитей, которые, чуя живую кровь, несутся к баррикаде. Их не остановили ни огненные стрелы стражей ворот, ни падающие с перекрытий завратного тоннеля тяжелые утыканные кольями бревна. Даже те упыри, кому упавшие бревна ловушек перебили кости, ползут на руках к баррикаде, и мне хорошо видно, что прочие твари топчут их ногами, стремясь первыми вонзить клыки в живую плоть.

       Между тварями и баррикадой не более двух десятков метров.

       Звонко и серебристо поет боевой рог. Справа и слева от баррикады появляются воины без оружия, державшие в каждой руке по маленькому глиняному горшочку – в таких продают благовония и лечебные масла. Они бросаются навстречу приближающимся вампирам, и, не добежав до нежитей шагов двадцать, мечут горшочки в сплошную лавину атакующих тварей.

       Ффффахххх – пламя взрывов заполняет собой всю площадь. Ночное небо будто подбрасывает вверх на десятки метров, а жар вспышки опаляет мне лицо, хотя мы с Лукасом стоим в полусотне метров от баррикады. Первые ряды нежитей скрываются в бурлящем золотом пламени. В красном зареве мечутся десятки фигур, охваченных огненными языками. Прочие, ослепленные вспышкой, замирают на месте, ворча и мотая головами. В нескольких метрах от баррикады черный вампирский потоп захлебывается, натолкнувшись на устроенную руками фламеньеров огненную плотину.

       Вторично сигналит рог: из-за баррикады вылетают всадники-муджаввары, которые с гиканьем и воплями врезаются в ошеломленную нечисть, топча упырей конями и сбивая ударами кривых клинков и боевых топоров. А с гребня баррикады уже спускается клин, состоящий из латников сэра де Аврано, и сам посол, вооруженный двуручным мечом, возглавляет атаку. Со своего места я могу разглядеть сэра Роберта де Квинси; он идет в бой по правую руку от посла, а граф Деррик – по левую.

      – Au forter a Matra Bei! – раздается над цитаделью боевой клич фламеньеров.

       Клин врезается в гущу обожженных пламенем, потерявших ориентацию тварей, и мечи фламеньеров начинают работать быстро и дружно, словно лезвия чудовищной газонокосилки, начисто выкашивающей сорную траву.

      – Танцуют без нас! – орет Лукас в каком-то веселом бешенстве. – Я тоже хочу!

       Мы бросаемся вниз, по мосткам, и меньше чем через полминуты нагоняем атакующий клин. Отряд де Аврано уже у ворот, и площадь перед баррикадой просто усеяна вражьими телами. Тех, кто еще шевелится, добивают ополченцы. Дышать нечем: площадь затянул густой вонючий дым, в котором мечутся фигуры с факелами, раздаются яростные вопли и стук клинков.

       И только тут я понимаю, что финальная часть сражения прошла без меня. Ворвавшиеся в крепость твари уничтожены, но моей особой заслуги в этом – увы! – нет.

       В тоннеле под воротами столпились терванийцы и фламеньеры. Часть воинов пытается поставить на место искореженные створы ворот, прочие помогают им, оттаскивая в сторону останки нежитей. Их лица покрыты копотью, клинки черны от вампирской крови, нарядных латников сэра де Аврано не узнать – сюрко из дорогих тканей и ламбрекены на шлемах превратились в грязные лохмотья. Многие кашляют, слышно, как кого-то рвет. Наместник Шахин что-то взахлеб говорит, и голос его временами срывается на вопли. Похоже, он малость не в себе. Понятное дело, шок. Чую, натерпелся наш пузатый друг сегодня страху. Остальные воины тоже никак не могут отойти от пережитого. Особенно граф Деррик: лицо у него просто траурное. Да уж, дипломат, это ему не по паркетам шаркать. Хотя с кочевниками он дрался славно...

       И кругом трупы – кучи трупов. Вонь такая, что не передать, и мне кажется, что этот жуткий мертвый запах буквально впитался мне не только в плоть, но и в душу.

      – Живы, хвала Воительнице! – Сэр Роберт обнимает Лукаса, потом меня, и в его глазах я вижу поистине отеческую радость и гордость за нас. – Победа, братья.

      – До рассвета еще долго, – говорит Лукас.

      – Мы уничтожили почти всех тварей. Но твоя правда – до утра мы не можем чувствовать себя в полной безопасности. Что было на стенах?

      – То, что и должно было быть, – беззаботно ответил дампир. – Пара дюжин уродов добрались до нас. Но мы с ними разобрались. Даже твой птенчик пару штук прикончил. Одному башку смахнул – ну прям тебе заправский палач. Но твари особо не буянили. Сонные они какие-то были в этот раз.

      – Лукас, на пару слов, – сэр Роберт отзывает дампира в сторону, и они о чем-то перешептываются. Мне кажется, что Лукас пару раз бросил на меня косые взгляды. Блин, настаиграли мне эти секреты – и когда уже меня начнут принимать всерьез?

      – Эвальд, ты не ранен? – спрашивает сэр Роберт.

      – Нет, сэр.

      – Хорошо. Лукас, отведи парня в покои посла и возвращайся.

      – Но, сэр, почему? – не выдерживаю я. – Я ведь могу сражаться.

      – На сегодня с тебя хватит впечатлений. К подобным вещам привыкают постепенно, иначе... Словом, это приказ, оруженосец. Вперед отдыхать!

       Что-то сэр Роберт не договаривает. Что-то очень важное для всех нас. Но спорить с рыцарем я не могу. Кланяюсь и ухожу от ворот, кашляя и шмыгая носом. И уже за дверями дворца наместника я вдруг понимаю, что ужасно хочу спать.

       Так хочу, как никогда в жизни. Боевая лихорадка ушла, навалилась такая усталость, что хоть ложись на пол и закрывай глаза.

      – Эй, да ты уже спишь! – гогочет Лукас. Я только киваю: у меня нет сил даже разозлиться на него. – Сейчас спою тебе колыбельную...

       Вот и большая комната, где живут телохранители де Аврано. Кровать у окна – больше ничего в комнате не вижу. Ноги сами идут туда; сил раздеться нет, и я падаю на покрывало прямо в доспехе. В глазах у меня начинают плясать яркие световые зайчики. Хорошо-то как!

       Сегодня я вновь обманул смерть. И наконец-то могу поспать.

  3. Серебряная монета

       Разбудил меня яркий солнечный свет. И чувство, что в комнате еще кто-то есть.

       Это был Роберт де Квинси. Заметив, что я проснулся, он жестом показал, что мне не обязательно вставать.

       А я бы и не встал. Потому что понял внезапно, что лежу совершенно голый и накрытый одеялом. Пока я спал, кто-то снял с меня доспехи и одежду.

      – А-а-а? – промычал я, недоуменно таращась на рыцаря.

      – Вот одежда, – сэр Роберт показал на табурет у изголовья. Я повернул голову: это была совершенно новая одежда, терванийского покроя.

      – Твою одежду я приказал сжечь, – пояснил сэр Роберт. – Обычная предосторожность. И еще, Лукас осмотрел тебя. Ран на тебе нет, и это очень хорошо.

      – Осмотрел? – Я потянулся за одеждой, ухватил штаны и начал натягивать их.

      – Любая царапина, полученная в бою с тварями Нави, может стать смертельной. Если вовремя не обработать рану и не принять противоядие, почти всегда дело заканчивается отравлением трупным ядом или столбняком. Но это случайные раны. Укус любого вампира гораздо опаснее. Запомни это крепко.

      – Да, я слышал. Я сам стану вампиром.

      – Не всегда. Все зависит от того, с каким вампиром ты столкнулся. Низшие вампиры не всегда заражают живых проклятием. Наверное, это потому, что человек редко остается в живых после встречи с ними. Есть вампиры-оборотни, их укус может заразить тебя бешенством, точно так же, как укус бешеной собаки. И ты заболеешь и умрешь. А вот укус высших вампиров в ста случаях из ста сделает тебя тварью Нави. Мы не знаем, почему это происходит. Наши маги считают, что всему виной особый демонический яд, который содержится в их слюне. Этот яд убивает только душу, и ее место в живом теле занимает демонская сущность из Нави. Человек превращается в вампира.

      – Жуть какая! – Я надел через голову рубашку и сбросил с себя одеяло. И тут заметил, что моя кольчуга, перчатки, шлем и меч тоже куда-то исчезли. Сэр Роберт угадал мои мысли.

      – Доспехи и оружие надо обработать специальным составом, – сказал он. – Я распорядился это сделать. В будущем ты будешь ухаживать за своим снаряжением сам.

      – Понимаю, сэр. Спасибо.

      – Я ведь не просто так к тебе пришел. У меня для тебя есть важная новость. Очень важная.

      – Слушаю, сэр.

      – Я хочу поговорить с тобой о твоем будущем.

      – Да? – У меня сердце упало: уж больно мрачным было лицо у фламеньера. Что, если он решил, что я ему не подхожу, что этой ночью я не показал себя с лучшей стороны? Не хотелось бы такое услышать...

      – Дело в том, что за все надо платить, – сказал рыцарь. – За сегодняшнюю победу мы заплатили дорого. Половина гарнизона крепости и ополченцев погибли, а судьба принца Зулейкара до сих пор неизвестна. Пока ты спал, терванийцы осматривали вампирские трупы, оставшиеся на поле боя – принца среди них нет. Возможно, что его вообще не было среди орды, напавшей на нас.

      – Разве это плохо, сэр? – заметил я. – Может быть, принц и не стал вампиром.

      – Может быть, хоть я и мало в это верю. Но принц меня не особо интересует. Мы потеряли графа Деррика.

      – Как?! Я же видел его, он стоял с вами у ворот и...

      – Граф был укушен. И потому у него не осталось выбора.

      – Сэр, вы меня пугаете.

      – Ты должен это знать. Это одно из правил, которое члены братства соблюдают всегда. Еще не было случая, чтобы фламеньер его нарушил – наверное, потому, что каждый из нас прекрасно представляет себе, что нас ждет после Превращения.

      – Так граф Деррик... умер?

      – Вот, – сэр Роберт вынул из ножен на поясе и продемонстрировал мне маленький кинжал с узким острым, как бритва лезвием из серебристого металла. – Этот корд мы называем Последняя Милость. Его носит каждый воитель братства. Он сделан из фламенанта, алхимического серебра. Если смертельно раненый или зараженный собрат попросит нас избавить его от мучений, мы не имеем права отказать ему. Сэр Деррик попросил меня о такой услуге.

      – Теперь я понимаю, о чем вы разговаривали с Лукасом у ворот.

      – Да, ты все правильно понимаешь. Однако судьба Деррика дает тебе возможность, Эвальд, и ты обязан ее использовать.

      – Какую возможность, сэр?

      – Деррик в своей последней воле сам предложил сделать тебя его преемником. И посол де Аврано согласился с его выбором. По правилам братства любой фламеньер чином не младше рыцаря-мечника может назначить преемника, который в случае его смерти или увечья займет в братстве его место. В мирное время это правило используется редко, поскольку гибель братьев ранга графа Деррика – событие чрезвычайное. Тебе оказана честь, которой удостаивались немногие.

      – Сэр, я слушаю вас, и мне как-то не по себе. Достоин ли я?

      – Так решил де Лагерн, а волю ушедшего брата мы должны уважать. Достоин ты или нет, покажет последнее испытание, которое тебе придется пройти.

      – Я готов.

      – Ты с такой готовностью соглашаешься, что я могу заподозрить тебя в глупости. Но мне нравится твоя решимость. Для того, чтобы стать послушником ордена наши кандидаты проходят три испытания. Два ты уже прошел: ты участвовал в уничтожении вампира на берегу Солоницы и защищал цитадель Баз-Харума. Твоим деяниям есть три свидетеля – я, Лукас и посол де Аврано. Чтобы Высокий Собор утвердил прохождение искуса, необходимо совершить третье деяние. Если ты не пройдешь третье испытание, ты не только навсегда потеряешь право на вступление в братство. Ты опозоришь память сэра Ренана.

      – Что я должен сделать?

      – Во-первых, скажи мне, что ты думаешь о тварях, с которыми сражался ночью?

      – Даже не знаю, что сказать, сэр. – Я помолчал. – Вообще-то они похожи на оживших мертвецов больше, чем на вампиров. В моем мире таких мертвецов называют зомби. Вампиров я себе всегда другими представлял – похожими на людей, но с клыками, красными глазами, говорить они умеют. Хотя... Та тварь, которую я видел в башне, была непохожа на остальных. Она пила кровь и менялась на глазах, все больше и больше походила на человека. – У меня от этих воспоминаний холод прошел по спине. – Мерзость самая настоящая!

      – В напавшей на нас орде было всего несколько настоящих вампиров, – сказал сэр Роберт. – Уровня маликара, или чуть выше. Одного из них убил ты, и это похвально. Остальные твари – это превратившиеся в нежить жители города, пораженные проклятием.

      – Что значит "настоящий вампир"?

      – Вампир также как и живой человек, проходит несколько стадий развития. Можно сказать, что у каждого вампира есть младенчество, детство, юность, зрелость и старость. Большинство тварей, которых ты видел сегодня ночью – это вампиры-младенцы. Демонская сущность, вселившись в новое тело, учится владеть им, накапливает первый опыт. Главное, что ей нужно, как и любому младенцу – это пища, поэтому новорожденный вампир особенно прожорлив. Он не только пьет кровь, но и раздирает свою жертву в куски, ест ее плоть и даже выгрызает кости и раскапывает свежие могилы, чтобы съесть покойника. Терванийцы называют таких вампиров гулами, роздольцы – мертвяками или козлаками, в наших тайных книгах их называют протовампирами. Появление таких тварей верный признак того, что где-то неподалеку находится настоящий вампир, заразивший их проклятием.

       Постепенно вампир развивается, демонская сущность вполне осваивается с ролью души, и тварь становится разумной. Она уже умеет регулировать свою жажду крови, у нее даже что-то вроде инстинкта самосохранения появляется. Вампир по-прежнему не чувствует боли, но страшится потерять новое тело. В этом вампиру помогает питание живой человеческой кровью – такая пища позволяет остановить процесс разложения вновь обретенного тела и обратить его вспять. Чем чаще протовампир питается, тем быстрее он выходит из стадии ожившего трупа. Именно поэтому он меняется внешне: сущность, живущая в вампире, больше не хочет выглядеть как разлагающийся труп, она стремится уподобиться человеку. Древние мистики считали, что демоны Нави осознают свое безобразие и потому завидуют людям. Именно поэтому, говорили они, вампиры стремятся внешне не отличаться от живых людей. В этот период упырь окончательно приспосабливается к жизни в нашем мире и становится настоящим вампиром. Разложение над ним уже не властно, и единственное, к чему он не может привыкнуть – это солнечный свет. Он настолько подчиняет себе новое тело, что при необходимости может обходиться без крови. Если возможности нападать на людей нет, тварь просто впадает в спячку, в которой может пробыть века. При этом тело высыхает, а не разлагается. Достаточно пробужденному вампиру хоть раз выпить свежей крови – и он восстановит первоначальный облик. Именно это ты и увидел нынешней ночью. Новое тело для твари Нави становится важным и нужным. Она привыкла к нему, и находит в таком существовании определенное удовольствие. В это время вампиры даже могут вступать в связь с людьми, и порой от этой связи рождаются дети.

      – Как Лукас?

      – Да. Чем старше становится вампир, тем более он опасен. Опасность тем более велика, что зрелые вампиры почти всегда начинают обращаться к магии, чтобы продлить свое существование и получить новые возможности для охоты на людей. Находить и уничтожать таких вампиров – занятие чрезвычайно трудное и опасное.

      – И как же вы охотитесь на них?

      – А мы стараемся не позволить младенчику вырасти, – сэр Роберт впервые улыбнулся. – Случившееся в Баз-Харуме убеждает меня, что дело тут не обошлось без сильного мага. Или магов. Упыри не могли появиться ниоткуда. Их или призвал кто-то, или они выползли из потревоженного древнего убежища и начали заражать горожан. Если так, то нам необходимо найти это убежище и убедиться, что там не осталось больше тварей. И про связь с Джесоном не забудь. Поэтому я хочу найти Вортана. Почему-то мне кажется, что он все еще в городе. И он многое может прояснить. Но сначала мы должны встретиться с де Аврано, он ждет нас.

       ******************

       Посол выглядел уставшим и постаревшим. Волосы его, и прежде седые, будто совсем побелели за минувшую ночь. Или я просто не замечал, что де Аврано старик?

       После смерти графа Деррика мы лишились переводчика, и разговор с прибывшим к послу наместником Шахином шел тяжело и вязко. Переводил один из терванийцев, бывший наемник, когда-то служивший в имперских войсках. На общеимперском языке он говорил плохо, и потому де Аврано постоянно уточнял, что именно хотел сказать наместник. Было видно, что оба нервничают, да еще и бессонная ночь сказывалась.

       Впрочем, главное из доклада Шахина мы поняли. Двор цитадели очищается от останков убитой нежити. С восходом солнца все вампирские трупы распались в кучи покрытых темным пеплом костей, и теперь эти костяки собирают беженцы. Они поначалу отказывались выполнять эту неприятную работу, но наместник пригрозил, что перестанет их кормить, так что людям пришлось подчиниться, Сколько именно тварей было убито в ночном сражении, неизвестно – скорее всего, несколько сотен. Две повозки вампирских останков уже увезли во двор хаммама, дворцовой бани, где уже разожгли большие печи для их сожжения. Воины Шахина внимательно осматривают останки. По доспехам и личным вещам опознали несколько людей принца Зулейкара, пропавших вместе с ним, но самого принца так и не нашли.

      – Для наших воинов и сеида Ренана мы приготовили костры во дворе, – добавил Шахин. – Аин-Тервани запрещает огненное погребение, но мы понимаем, что по-другому нельзя. Мы предадим земле прах, оставшийся после сожжения. К закату все будет готово к церемонии.

      – Хорошо, наместник. Я благодарен вам за труды.

      – Хочу спросить сеида посла – намерены ли вы сдержать обещание и помочь нам найти его высочество принца? Повелитель должен знать о судьбе своего родича.

      – Я занимаюсь этим, – ответил за посла сэр Роберт. – Будьте уверены, мы сделаем все, что в наших силах.

       Шахин низко поклонился.

      – Я отправлю для повелителя подробный отчет о том, что случилось в Баз-Харуме, – сказал он. – И, разумеется, упомяну о той неоценимой услуге, которую вы нам оказали.

      – Благодарю, наместник, – сказал посол. – Не смею больше задерживать вас.

      – Этот город проклятое место, – внезапно сказал Шахин. – Повелитель должен знать об этом.

      – Во всяком случае, он не посмеет обвинить нас в чародействе, – сказал сэр Роберт, когда терванийцы ушли.

      – Сколько времени вам нужно, чтобы найти Зулейкара? – спросил де Аврано. – Я должен отправляться дальше, в Бар-Ясин, но не могу покинуть крепость, пока не определится судьба Зулейкара.

      – Трудно сказать. Если мои выводы подтвердятся, то два-три дня. Может, меньше.

      – Храни вас Матерь, сэр Роберт. Сейчас простите меня, я хочу отдохнуть. – Посол помолчал. – Бедняга Ренан! Он мог бы сделать блестящую карьеру.

      – Вы лишились многих своих людей, милорд, – заметил сэр Роберт. – Отправляться в путь с таким маленьким эскортом опасно. Не лучше ли подождать, когда прибудет помощь из Рейвенора?

      – Именно так я и поступлю. В любом случае, мне будет очень не хватать графа Деррика.

      – Он погиб смертью героя, милорд. О такой кончине мечтает любой фламеньер.

      – Знаю, но от этого мне не легче. Ступайте, господа, мне хочется помолиться.

       ***********

       На закате площадь во внутреннем дворе Арка заполнилась людьми. Шахин позволил всем беженцам проститься с погибшими воинами.

       Два костра предназначались для погибших терванийцев и воинов посольского эскорта. На третий положили тело сэра Ренана де Лагерна, графа Деррика. Рядом с костром я заметил большую глыбу гранита – видимо, она тоже играла свою роль в похоронной церемонии.

       Сначала терванийские священники прочитали заупокойную молитву по убитым единоверцам. После настал черед проститься с графом Дерриком и его людьми, павшими в бою.

       Затрубил рог, и лорд де Аврано подошел к костру.

      – Рыцарь Ренан де Лагерн! – воскликнул он, обращаясь к усопшему. – Слышишь ли ты этот сигнал, зовущий тебя в бой? Можешь ли ты встать, чтобы присоединиться к братству, ожидающему тебя? Или на этот раз суждено нам начать сражение без тебя, без славного воина и прекрасного товарища? Если так, то горе нам, братья, ибо один из лучших рыцарей оставил нас! Святой дух его покинул этот мир, присоединился к Четырнадцати Первозванным, оставив нам свой честный меч, это бренное тело и славную память о своих земных деяниях. Так почтим же наших погибших друзей молитвой и словами прощания!

       Один из латников подал послу меч графа Деррика. Де Аврано обнажил его, отсалютовал им всем собравшимся и произнес:

      – Меч Аверкаст, ты был славным спутником сэра Ренана де Лагерна и служил ему честно и безупречно. Ты и твой господин были одним целым, и никто не будет владеть тобой после сэра Ренана!

       Сказав это, де Аврано с силой ударил мечом по гранитной глыбе у костра несколько раз, пока клинок не переломился. После этого Де Аврано взошел на костер, положил рядом с покойником обломки меча, накрыл тело графа новым фламеньерским плащом и, стоя над усопшим, прочитал молитву. Говорил он тихо и устало, но в наступившей на площади тишине я отчетливо слышал его слова, и они сильно взволновали меня.

      – Сказано в Золотых Стихах: "Моя церковь восторжествует по всей земле, неся людям свет и правду. Пусть слова ваши будут как чистое серебро, а поступки – как чистое золото. Огонь истинной веры, что был возожжен Мной у врат Мирны, будет гореть вечно, и нет силы, могущей погасить его", – говорил посол, стоя над телом Деррика. – Огонь сей – как маяк для слабой человеческой души, блуждающей в черном грозовом море ужаса и отчаяния. Чтобы не угасло чистое пламя веры, и не пал род людской в бездну неназываемую, лучшие из лучших отдают жизни свои. Отдают с радостью и готовностью, ничего не требуя взамен. Блаженны они, ибо честным примером своим доказывают истинность нашей веры и правильность нашего пути. Безупречны они, ибо поступки их подобны чистому золоту, как и говорится в Стихах. Вечно будут жить они в царстве Света и в нашем сердце. И когда придет великий День Воздаяния, и пресвятая Воительница придет на землю, чтобы пробудить от вечного сна рыцарей своих и повести их на последнюю битву со злом – ты, Ренан де Лагерн, граф Деррик, и твои храбрые воины, будете одними из первых, кого призовет рог Матери! Вы в блистающих доспехах встанете в первых рядах Святых Воителей, ибо чисты души ваши и велика ваша жертва! Вы отдали свои земные жизни ради других людей, но взамен приобрели жизнь вечную и великую славу, которая будет сопутствовать вашим именам, пока сияет над миром свет Церкви и существует святое братство фламеньеров! Пресвятая Матерь да хранит твою бессмертную душу, а твое славное имя и память о деяниях и подвигах твоих да сохранят люди! Зажигайте костры.

       Я стоял, смотрел на разгорающееся пламя погребальных костров, на суровые лица воинов, прощающихся со своими боевыми товарищами, и думал о многих вещах.

       О том, что с самого начала мне необыкновенно повезло. Кто знает, как бы все обернулось, не повстречай я сэра Роберта.

       О том, что мир, в котором я оказался, не простит мне ни лени, ни самоуверенности, ни легкомыслия, ни трусости.

       О том, что все виденное и испытанное мной – это всего лишь начало, и одному Богу известно, что ждет меня дальше.

       О том, что мне еще очень многому придется учиться.

       И еще о том, что если мне очень не повезет, и я останусь в этой реальности навсегда, я бы хотел, чтобы меня похоронили так, как хоронят сегодня сэра Ренана. Но заслужу ли я эту честь?

       Будущее покажет.

       ****************

       Магазин негоцианта Вортана Караджина «Диковинки четырех ветров» находился в двух кварталах от цитадели. Вывеска над входом сообщала, что здесь любой желающий может купить самые редкие и ценные товары из Тервании и Ростиана по смешным ценам. На двери был висячий замок, который Лукас открыл с ловкостью и сноровкой заправского вора.

       Магазин находился на первом этаже. Едва мы вошли, как в ноздри нам ударил тяжелый густой запах смерти. Я заметил, что Лукас и сэр Роберт многозначительно переглянулись.

       Обгоревшее тело хозяина магазина мы нашли в коридоре второго этажа. В спальне были еще два тела – женщины и девочки лет пятнадцати.

      – Значит, они не успели покинуть город, – сказал сэр Роберт. – Я не ошибся насчет мага. Вортана убили огненным заклинанием, это очевидно.

      – Вортан был фламеньером? – спросил я, глядя на тело.

      – Он служил братству верой и правдой. Он обеспечивал всем необходимым наших курьеров и снабжал братство полезной информацией.

      – Вряд ли мы найдем того, кто его прикончил, – заметил Лукас.

      – Нам важнее знать, почему его убили. Наверняка его смерть и гибель Джесона связаны между собой. Давайте осмотрим дом, может, найдем что-нибудь важное.

       Неприятное это занятие – рыться в вещах погибших насильственной смертью людей. Ничего интересного в жилых комнатах мы не нашли: женские украшения в шкатулке, несколько писем от разных людей относительно заказов на товары, связка ключей, долговые расписки на очень небольшие суммы, одежда и обувь в сундуках, пара книг – вот и все наши находки. Осмотрев комнаты, мы спустились в магазин.

       Первый делом сэр Роберт занялся конторкой. Мы заглянули в ящики – пусто. Осмотрели прилавок и стеллажи с товарами. Все было в полном порядке, если не считать размашистой надписи углем прямо на стене: "Торговый дом Мирко Саручан, Проск, подарки для любимых матерей". Потом сэр Роберт остановился у камина.

      – Идите сюда, – велел он.

       Мы подошли к рыцарю. Фламеньер показал на пепел в камине.

      – Здесь жгли какие-то бумаги, – сказал он. – Сейчас посмотрим, какие именно.

       Сэр Роберт снял с шеи золотой медальон с голубоватым пятиугольным камнем внутри, шагнул к камину и положил медальон на горку пепла. Потом негромко произнес какое-то заклинание. Камень в медальоне засветился, воздух над ним пришел в движение, образуя что-то вроде миниатюрного смерча, и пепел на наших глазах превратился в разрозненные листки серой бумаги, исписанные мелким четким почерком.

      – Хрономагия, – пояснил мне Лукас. – Отличная штука, особенно когда снимаешь какую-нибудь старую шлюху. Платишь ей гроши, надеваешь на шею медальончик, шепчешь заклинание – и на тебе, молоденькая красотка к твоим услугам!

      – Лукас, не говори чепухи, – сказал сэр Роберт, рассматривая листки. – Смотрите, это написано рукой Вортана, я знаю его почерк. Записи из его приходной книги, причем недавние.

      – Что-нибудь интересное? – осведомился Суббота.

      – Возможно. Вортан пять раз за последние четыре месяца получал деньги от какого-то Ирвана Шаи. Вот, написано: "Сорок пять золотых от Ирвана Шаи за крепления, гвозди, дерево и инструмент для прииска Хабурт". В графе прибыль записано "Восемь монет". Смотрим дальше – ага, еще есть: "Десять золотых от Ирвана Шаи за продовольствие для рабочих". Эти записи я возьму с собой. Надо найти этого Ирвана Шаи, или хотя бы узнать, кто он такой.

      – Не понимаю, как это может быть связано с Джесоном и нашим делом, – сказал Лукас.

      – Может быть, и связано, а вот как, я пока не знаю, – сэр Ричард сложил листки в кипу и сунул их в свою поясную сумку. – Кто-то сжег эти записи, значит, не хотел, чтобы их увидели посторонние глаза. Это уже подозрительно. Так что поторопимся, тут нам больше нечего делать.

       Покинув мертвый дом, мы отправились в цитадель. К большому удивлению сэра Роберта наместник тут же вспомнил, кто такой Ирван Шаи.

      – Это богатый гуджаспанец, который приехал в Баз-Харум еще зимой, – ответил он. – Он часто бывал у прежнего наместника и дважды встречался с принцем Зулейкаром. Преподносил богатые дары.

      – Какие именно?

      – Изделия из слоновой кости, дорогие сосуды, благовония. Жертвовал деньги на бедняков. А еще он купил землю недалеко от города и собирался добывать серебряную руду.