Текст книги "Крестоносец"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

      – Есть во всей этой истории что-то непонятное. Маги по приказу Ллаиндира заключили души жертв гнева короля Агарэлиона в один Сосуд покоя, и он был помещен в святилище Айлифа. Однако духи пришли сюда, в Фор-Авек, именно их появление вызвало все эти странные явления – бесконечный дождь, туман, припадки безумия и страшные видения у жителей города. Мне непонятно, почему они это сделали.

      – Наверняка на это есть какая-то причина, – я снова постучал в дверь. – Неспроста он не открывает. Надо позвать келаря, и пусть он откроет дверь. Лелло, – обратился я к оруженосцу, – сходи за келарем!

       Мой сквайр тут же умчался выполнять приказ и несколько минут спустя вернулся с келарем. Эконом, выслушав нас, немедленно принялся за дверь. Подбирать ключи пришлось долго. Медлительность келаря вывела меня из себя так, что я, передав меч Лелло, забрал у старика ключи и сам начал сражаться с замком. Наконец, очередной ключ подошел к замку, и мы смогли войти в покои Дуззара – и встали на порогев растерянности.

       В комнате царил настоящий разгром. Содержимое книжных шкафов было выброшено на пол, повсюду валялись клочки разорванных пергаментов. На столе, кресле и покрывале постели отчетливо виднелись темные пятна и брызги – несомненно, кровь. Одно из окон был разбито, осколки гризайля поблескивали на подоконнике и полу.

       Инквизитор Дуззар исчез.

      – Что за..., – начал я, перешагивая через порог.

      – Эвальд, назад! – крикнула Элика.

       Но я уже сделал шаг в комнату. Последнее, что я запомнил – это страшный грохот и вспышка, которая ослепила меня.

       И все.

      3. Вторая книга

       Боль была жестокой, и я закричал во весь голос. Мне ответило только гулкое эхо.

       Вместе с болью пришло ужасное чувство падения, от которого заледенело сердце. Но я не падал. Руки мои были закованы в цепи, и я, распятый на этих цепях, висел над пустотой. Не пропастью, не бездной, а именно пустотой – под моими ногами не было вообще ничего, только непроглядный мрак. И тут пришла вторая волна ужаса, помрачившая рассудок и заставившая забыть о страшной боли в руках.

      – Помогите!!!! – заорал я в окружающую меня тьму.

      – Тебе никто не поможет, шевалье де Квинси, – ответил мне мужской голос. – Здесь у тебя нет друзей.

       Странно, но этот голос заставил меня забыть о том ужасе, который душил меня еще миг назад.

      – Кто ты? – завопил я.

      – Задай себе другой вопрос – кто ты?

      – Какого хрена! – Я попробовал поднять голову и разглядеть во мраке говорившего, но волна боли снова накрыла меня, и я ойкнул. Из темноты раздался негромкий презрительный смех.

      – Все правильно – сейчас ты одна сплошная боль, – сказал голос. – Но это только начало. Дальше будет хуже.

      – Кто ты такой, твою мать?

      – И вновь я отвечу вопросом на вопрос – кто ТЫ такой, Эвальд, называющий себя маркизом де Квинси? Не можешь сказать? Тогда отвечу я. Ты жалкий сопляк, осмелившийся встать на пути у силы, о которой ты не имеешь ни малейшего представления. Ничтожный червь, путающийся у нас под ногами. Ты даже представить себе не можешь, как просто тебя уничтожить. Одно мое слово – и цепи, на которых ты висишь, разомкнутся. Ты упадешь в бесконечную бездну, у которой нет названия, и твой конец будет ужасен.

      – Так в чем же дело? – прохрипел я, пытаясь совладать с болью и ужасом. – Валяй! Если я червяк, то невелика честь раздавить червяка.

      – Ты говоришь это в надежде на то, что я поддамся на твою хитрость и сохраню тебе жизнь, – ответил голос. – Жалкая попытка спастись. Однако кое в чем ты прав. Твоя смерть не даст ничего, кроме знания, что еще один враг перестал существовать. А вот твоя жизнь может пригодиться.

      – Намерен предложить службу? Ну, давай послушаем.

      – А с чего ты решил, что я собираюсь тебе что-то предлагать?

      – Хотели бы убить – убили сразу, а не устраивали этот аттракцион с висением над вашей этой охренительно глубокой пустотой. А если не убили, значит, будете воспитывать.

      – Умно подмечено. Умный враг – это хорошо. Но ум это еще не все. Нужно знание.

      – Хватит морочить мне голову. Чего ты хочешь?

      – Всего лишь поговорить. Ты заинтересовал нас, юноша. Все в тебе необычно. Ты пришел неведомо откуда, прошел за такое короткое время путь от ничтожного пришельца до шевалье братства. Какие качества помогли тебе, Эвальд?

      – Я в детстве маму слушался, – прохрипел я.

      – Смешно. И знаешь, что самое интересное – я совсем не чувствую в тебе веры. Многие фламеньеры обманывают, когда говорят, что искренне верят в Матерь-Воительницу и чудесную силу ее слов. Они лгут сами себе и остальным. Но в тебе даже лжи нет. Ты прост и незатейлив. Или ты искусно обманываешь меня?

      – Идите к черту!

      – Знаешь, что самое забавное? Вся эта дурацкая легенда о девушке, защитившей Мирну, придумана от начала до конца двумя любителями сочинять страшные истории – Арсенией и Балдуином. Эти два бездарных сочинителя придумали красивую, как им казалось, легенду о воплощенной Богине, пришедшей на землю защитить людей от нежити. А задай себе вопрос: зачем это было нужно богам? И ведь битва под Мирной случилась уже после того, как новый император Ростиана Адемиус разгромил основные силы Нашествия под Никабаром.

      – Мне это все неинтересно.

      – А зря. Ты служишь братству, основанному на лжи и подлоге. Уже сотни лет фламеньеры разносят ложь о Четырнадцати рыцарях, якобы призванных Матерью для защиты Мирны, о том, что последний из них и основал их хваленое братство. А все было не так, совсем не так!

      – Какая разница, что и как было? Люди в это верят, а это главное.

      – Разница большая. Мы, маги, спасли мир от нашествия нежити. Мы умели заклинать тварей Нави и знали способы борьбы с ними. Мы обучали воинов и охотников секретам охоты на Немертвых. Но нас объявили еретиками и врагами истинной веры и заставили покинуть империю.

      – И вы сами начали плодить вампиров?

      – Магия должна работать. Если маг не использует свою силу, он рано или поздно утратит ее, или же его постигнет безумие.

      – Это не оправдание. А вера – она или есть, или ее нет. У меня она есть. Есть ли она у тебя, голос из мрака?

      – Поставим вопрос по-другому, Эвальд – готов ли ты отдать жизнь за свою веру?

      – У меня болят руки. Освободи меня, и будем говорить. Мне сейчас не до диспутов.

      – Ты плохой спорщик, я понял. Тебе нечего мне возразить. Ты и сам знаешь, что любая религия, придуманная для тупого темного быдла власть предержащими – всегда ложь и обман. Есть лишь одна истинная сила, которая делает человека подобным богам – это сила интеллекта, помноженная на магические практики и знания. И когда-нибудь эта сила навсегда изменит мир.

      – Мне плевать. Я воин.

      – Ха-ха-ха-ха! Воин! А каков ты воин, Эвальд? Достаточно ли ты хорош, чтобы устоять в бою против настоящего бойца?

      – Смотря кого понимать под настоящим бойцом.

      – Знаешь, ты меня заинтересовал. Давай испытаем тебя.

       Я услышал лязг ключа в замках моих оков. Кто-то невидимый освобождает меня – или это наручники сами собой расстегнулись? Мои руки выскользнули из цепей, и я упал – пустоты подо мной больше не было, обычный каменный пол, мощеный серыми квадратными плитами. Закружилась голова, затошнило, но я смог встать на ноги и ойкнул от боли в растянутых, горящих огнем суставах. Тьма вокруг меня начала превращаться в синеватый светящийся полумрак, и я увидел, что нахожусь в центре громадного круга, огороженного стеной в полтора человеческих роста из серого бетона (о происхождении засохших черных пятен и брызг на нем мне не хотелось думать!). Над стеной располагался амфитеатр. Вобщем, что-то вроде цирковой арены для гладиаторского боя. Зрителей не было – только несколько темных фигур, которые угадывались в синеватом полумраке.

      – И что теперь? – спросил я, растирая запястья.

      – Мы желаем посмотреть, что представляет собой фламеньер в бою, – сказал голос. – Для начала возьми оружие.

       Что-то с металлическим звоном упало к моим ногам. Слегка искривленный меч-фальката с круглой гардой и рукоятью, оплетенной кожей. Я поднял оружие, осмотрел. Дешевка, металл, из которого выкован клинок, был самого скверного качества, заточка была отвратной, а сбалансирован был этот с позволения сказать меч – хуже некуда. Однако это было хоть какое-то оружие, и если оно не поможет мне победить в бою, то уж всадить его себе в брюхо при крайней необходимости я всегда смогу. Снова раздался звон, и на плиты недалеко от меня упал небольшой деревянный щит с железной оковкой по окружности. Я поднял его, надел на левую руку. Ремни были достаточно широкими и казались прочными, изнутри щит был подшит толстой кожей, но умбона у щита не было, значит, нужно поберечь левую руку. Больше подарков не было. Меч и щит мне дали, а броню нет. Я подумал, что придется сражаться в одних брэ. Невесело.

      – Смотри, фламеньер, мы выпустим против тебя не самого лучшего нашего бойца. Но даже скромный наш Слуга умеет сражаться. Победи Митру – и мы первые оценим твою силу и твое искусство воина!

       На арене появилась фигура, закутанная в длинный темный плащ. Женщина, по походке видно. Эти ублюдки хотят, чтобы я дрался с женщиной?

       Незнакомка подняла голову: в синеватом полумраке зловеще сверкнули красные огоньки глаз. А потом в ее руках появилось оружие – короткий меч-фальчион в правой, кистень с несколькими гирьками в левой. Меч был хоть и короче моего, но явно куда лучшего качества – темный металл, из которого он был выкован, напоминал астрономическую бронзу. Митра сделала несколько взмахом оружием: на ее лице появилась кровожадная усмешка. Представление на этом не закончилось – поиграв оружием, девица очень грациозно, одним неуловимым движением сбросила с плеч плащ. Я увидел, что моя противница – очень молодая и превосходно сложенная юная женщина с роскошной гривой темных, отливающих медью волос, заплетенных в мелкие косички. Впрочем, я не сразу понял, что она обнажена – смуглая, лоснящаяся от масла кожа красотки была покрыта мозаичным узором из черных, красных и белых пятен, что-то вроде своеобразного камуляжа.

      – Считаешь, что сможешь легко справиться с девушкой? – сообщил мне все тот же голос. – И не надейся. Сначала мы хотели выставить против тебя Сержанта праха, но потом подумали, что Митра сможет развлечь нас не только своим искусством, но еще и своей красотой. Она совсем неплохой боец, и на ее счету немало побед.

      – Она что, нежить-гладиатор? – спросил я, глядя на застывшую в самой непринужденной позе девушку.

      – Нет, пока она из живой плоти и крови. Среди наших слуг есть люди и виари. Митра из племени Туасса-ад-Руайн, ее народ преданно служит нам уже века, и мы ценим их службу. Митра мила нашему сердцу, и мы любим наблюдать, как она убивает тех, с кем ей приходится драться. И потом, победа над фламеньером зачтется ей, как пройденное испытание, и она поднимется на новую ступень, станет Наемницей. Поскольку у тебя нет брони, то и Митра будет сражаться без одежды. Ее красота станет еще одним направленным против тебя оружием.

       Девица улыбнулась мне, показав неожиданно острые и длинные клыки. Глаза ее снова сверкнули, и вся она на мгновение стала очень похожей на кошку. Может она и впрямь оборотень, кошкобаба какая-нибудь?

      – Начинайте! – скомандовала ближайшая к арене фигура.

      – Э-эй, погодите! – крикнул я. – Одну минуточку, господа! Красотка получит награду за победу над фламеньером, не так ли? А что получит фламеньер за победу над красоткой?

       Мои слова настолько поразили их, что некоторое время было тихо. Очень тихо. А потом мне ответил знакомый голос.

      – Ты и впрямь надеешься победить ее, фламеньер?

      – Надеюсь и, с вашего позволения, убью вашу красавицу.

      – Ты самоуверен. Митра прошла отличную подготовку. Если бы ты знал, сколько раз она выходила победительницей из схваток!

      – Ну, я тоже не пальцем сделан. Так что я получу за победу?

      – А чего бы ты хотел?

      – Странный вопрос. Свободу, конечно.

      – А что скажет Митра? – спросил голос.

      – Вам решать, повелитель, – ответила девица глубоким чуть хрипловатым голосом. – Но я убью его. Я знаю.

      – Раз так, то пусть будет так, фламеньер. Победишь Митру – получишь свободу. А погибнешь, станешь воином праха. Из тебя получится отличный солдат.

      – Почему я должен вам верить? Где гарантия, что вы не обманете!

      – Ты получил слово сулийца, щенок. Мы не лжем даже нашим врагам.

       Ага, вот и встало все на свои места. Сулийцы. Магистры Суль. Тот таинственный и могущественный враг, о котором я столько слышал, и о ком предупреждали меня сэр Роберт и де Фаллен. Вот куда я попал непонятно как, войдя в комнату Дуззара. Возможно, однажды мне объяснят, как и почему я оказался в лапах сулийцев, но вероятнее всего, я об этом никогда не узнаю. С таким оружием в схватке с этой натасканной на убийство мессер-бабой шансов у меня немного – можно сказать, почти никаких шансов. От страха хотелось выть и кричать, но я сдержался. Я сжал рукоять меча до ломоты в пальцах и впился взглядом в Митру.

       Девка начала двигаться по кругу, вдоль бортика арены – медленно, с мягкой, какой-то ленивой грацией (нет, было в ней что-то кошачье, было!) не сводя с меня поблескивающих в полумраке глаз. Я стоял, закрывшись щитом, и лихорадочно размышлял. Момент первый – если Митра разобьет щит, я гарантированный покойник. Момент второй – надо этого не допустить. Нужно постараться парировать все удары так, чтобы они приходились в щит по касательной, и еще...

      – Вопрос, – с апломбом настоящего гуру говорит Сыч группке «хоббитцев», рассевшихся вокруг него, – для чего воину нужен щит? Ответ очевиден: защитить себя от ударов и вражеских атак. Но не только. Щит, между прочим, оружие не менее эффективное, чем клинок. Щитом можно толкнуть и сбить с ног. Щитом, если хорошенько врезать, легко оглушить. Им можно отвлечь внимание противника и в это время нанести обманный удар. Краем щита вполне сподручно отлично пересчитать врагу зубы, сломать сбитому наземь противнику шею. Хороший воин мастерски сражается на мечах. Отличный воин одинаково хорошо владеет и мечом, и щитом...

       И еще, поскольку меч у меня полное дерьмо, попробую использовать щит на сто пятьдесят процентов. Авось не сдуюсь на первом же выпаде.

       Митра с рычанием метнулась вперед, и я с трудом парировал удар кистенем, направленный мне в ногу. Потом еще два удара – в живот и в левую часть груди. Преодолев накатившую тошноту и ужас, я сам попытался провести ответную атаку, но эльфка легко отбила мой выпад, нацеленный ей в голову. Она с такой силой ударила по моему клинку, что дрянной меч погнулся. Но я уже избавился от владевшей мной паники – странно, эта почти безнадежная игра со смертью все больше приводила меня в чувство. Страха я больше не чувствовал, в тело возвращались сила и ловкость, проснулись прежние навыки, но главное – у меня впервые за много-много дней, проведенных в этом мире, появилось желание выжить любой ценой. Назло скотам, превратившим мое убийство в развлекательное зрелище.

       Клинок из черной закаленной бронзы свистнул над моей головой – я ощутил на волосах дуновение смерти. Мне удалось уйти из-под удара, но я, отбегая назад от эльфки, оступился и едва не потерял равновесие. Митра торжествующе завизжала и в молниеносном пируэте обрушила на меня безупречно выверенный удар кистеня. Я смог среагировать. Гирьки ударили в щит, и я чуть не свалился на спину. Еще успел подумать о вопиющем несоответствии силищи этой твари и ее изящного телосложения. Несколько секунд мы с криками наносили и отбивали удары, а потом Митра, разъяренная не на шутку моим сопротивлением, попыталась покончить со мной каким-то своим фирменным приемом – отступив на пару шагов, сделала короткую пробежку и с воплем прыгнула, нанося косой вертикальный удар. Я мог лишь попытаться парировать удар.

       Бзинг – мой клинок согнулся чуть ли не в букву "Г". Все, крышка, я остался без меча. Но я худо-бедно отбил удар, а миг спустя изловчился и двинул железной оковкой щита моей визави прямо в лицо. Удар достиг цели – слава Богу! – и если не оглушил Митру совершенно, то уж ошеломил, это точно. Эльфка отшатнулась. Я развил успех, толкнул ее щитом в грудь, и Митра грянулась на спину. Упав на колено, я врезал щитом по ее правой руке, выбив меч. Еще мгновение мне понадобилось на то, чтобы отбросить свою железяку и подхватить клинок Митры. Меня буквально обожгло радостью – теперь я не был беззащитен перед этой стервой! Пусть попробует победить человека, вооруженного не кухонным ножом, а настоящим боевым оружием.

       Эх, мне бы сейчас мой клеймор!

       Мой успех, очевидно, вывел эльфку из себя. Вскочив на ноги, Митра буквально затряслась от бешенства и, взвыв по-волчьи, яростно и протяжно, кинулась на меня с занесенным кистенем. Если в начале боя она еще пыталась применять против меня какие-то тонкие фехтовальные финты, рисовалась, показывая свою технику владения оружием, то теперь действовала прямолинейно, полагаясь лишь на свою силу и нечеловеческую ловкость. Я оценил их уже в следующее мгновение, когда ее кистень ударил в щит, и он с громким треском расселся у меня на руке. И тут Митра меня удивила – отбросила кистень, прыгнула на меня, вцепилась пальцами мне в горло и начала душить. Когда на вас кидается голая девка и пытается убить, ощущения, не побоюсь сказать, самые незабываемые. Но тогда мне было не до шуток. Мы покатились клубком по плитам арены: обломки щита слетели у меня с руки, и меч я тоже потерял. Митра обладала неженской силой, и я ощутил это на своей физиономии и прочих частях тела – эльфка так молотила меня кулаками, что дыхание у меня перехватило, живот просто наполнился болью, а левый глаз от точного удара заплыл и перестал видеть. Я изловчился и сбросил мерзавку с себя, ударив коленом в живот, попытался встать, но поздно. Митра уже была тут как тут – и с кистенем в руке. Ударь она сразу и без выкрутасов, мне был бы полный абзац. Но эльфка наверняка решила порисоваться перед своими хозяевами и прикончить меня красиво. Левой рукой она вцепилась мне в волосы и потащила на себя.

       Боль была невыносимая, и я завопил. Увидел прямо перед собой перекошенное кровожадным торжеством, покрытое пылью и потом лицо Митры, заглянул в ее ледяные серые глаза. Не взглядом, всем своим существом наблюдал, как она медленно, с уверенностью загнавшего добычу зверя начала заносить кистень, чтобы выбить мне мозги. Наверное, она так делала уже не раз. Но одного красотка не учла – я был человеком из другого мира.

      – Ме лаен туир, Митра! – крикнул я прямо ей в лицо. – Ниесс ми клаинн!

       Она расценила мои объяснения в любви и просьбу не убивать меня, как мольбу о пощаде и совершила ошибку – перевела взгляд на темные молчаливые фигуры, наблюдавшие за боем. Хотела услышать их волю, решила, что они тоже слышали мои слова и наверняка поняли их. А я получил секунду, которая спасла мне жизнь. Рванулся, оставив часть своего скальпа в железных пальцах виари, но оброненный в схватке меч оказался у меня в руке.

       Митра поняла свою оплошность, вновь яростно завизжала, но я опять обманул ее – она ожидала, что я нанесу рубящий удар, и подняла руку с кистенем. А я взял и просто ударил ее в лицо эфесом фальчиона. Прямолинейно, без всякой фантазии. Хорошо ударил, на глушняк.

       Несколько мгновений я стоял, пытаясь отдышаться и убедить самого себя, что весь этот кошмар закончился. Митра лежала на спине, раскинув руки, и была без сознания. Я видел, как слабое дыхание надувает кровавые пузыри на ее разбитых губах.

      – Хороший бой, – сказал знакомый голос, и в нем было нескрываемое удивление. – Ты и впрямь необычный воин. Что же ты медлишь? Убей ее.

      – Нет, – ответил я со всей решительностью. – Еще миг назад легко бы прикончил. А сейчас не буду.

      – Жалеешь врага?

      – Не хочу плясать под твою дудку. И вообще-то я теперь свободен. Так что отправляйте-ка меня обратно в Фор-Авек.

       Ответом мне был саркастический смех.

      – Отправить тебя обратно? – спросил голос. – Отпустить врага, причем такого опасного?

      – Так-так, – сказал я и плюнул себе под ноги. – Значит, вот чего стоит слово сулийца? Ну что ж, тогда продолжим. Кто следующий на очереди?

      – Никто, – ответил другой голос, от звука которого сердце у меня сжалось и волосы встали дыбом. – Вы дали слово, магистр, и должны его исполнить.

      – Домино?!

      – Я очень долго ждала нашей встречи, – сказала Домино, появившись из клубящегося мрака. – Здравствуй, любимый.

       ************************

       В первое мгновение я опешил. Буквально прирос к земле, не в состоянии сделать шаг. А потом...

       Я, задохнувшись от радости и забыв обо всем, рванулся вперед, чтобы обнять ее, поцеловать, ощутить запах ее волос – и ударился в невидимую преграду, устроенную при помощи какой-то магии. Я мог видеть Домино, но не мог к ней подойти. Дрожа от злости, я еще раз попытался шагнуть вперед – и вновь был отброшен назад.

      – Дайте мне подойти к ней! – заорал я в обступившую меня темноту.

      – Эвальд, милый, успокойся, – Домино подошла ближе, нас разделяло всего несколько шагов. – Так надо. Таковы правила.

      – Так значит, они все-таки захватили тебя? – с горечью спросил я и тут же, захваченный приливом отчаянной надежды, добавил поспешно: – Или все, что происходит со мной сейчас, всего лишь кошмар?

      – Увы, это реальность, – Домино сделала еще один шаг ко мне. Она была одета во все черное, на ее шее, в ушках и на затянутых в черные кружевные перчатки пальчиках горели разноцветными огоньками какие-то самоцветы – наверное, бриллианты. Однако искорки в ее чудесных глазах горели ярче бриллиантов, и она мне улыбалась. Милые кавайные хвостики сменила сложная, тщательно уложенная прическа из множества мелких локонов. Она будто стала выше ростом за прошедшее время. Я просто не мог оторвать от нее глаз, такой прекрасной она мне казалась.

      – Мы должны поговорить с тобой, Эвальд, – сказала Домино. – Магистры вняли моей просьбе и разрешили нам встретиться. У нас не так много времени, и я прошу тебя выслушать меня.

      – Домино! Домино, господи, это ты! Как же я хотел видеть тебя!

      – Я знаю. Потому я здесь.

      – Домино, ты меня любишь?

      – Люблю. Наверное, даже больше, чем раньше. Ведь ты был забавным и милым мальчиком, а стал настоящим воином. Разве можно не любить такого?

      – Ты... это искренне говоришь? – У меня от волнения и счастья загорелось лицо.

      – Конечно. Но сейчас не время говорить о любви. Ты в большой опасности, и я хочу тебе помочь.

      – Магистры не выпустят меня живым.

      – Выпустят, если я попрошу.

      – Вот как? Они прислушаются к просьбе рабыни-виари?

      – Начнем с того, что я не рабыня. Во мне течет благородная кровь, и магистры это знают.

      – Однако они разыскивали тебя и захватили!

      – Не захватили. Я сама сдалась им, когда погибли Кара Донишин и Пеппер.

      – Домино, что случилось?

      – Кара ошиблась. Она много лет изучала древние эльфийские манускрипты, хранившиеся в тайном хранилище братства. Эти манускрипты написаны на байле, нашем древнем наречии, которым виари давно не пользуются – лишь несколько слов осталось в нашем языке. Но Кара неплохо знала байле, или же ей казалось, что она его неплохо знает. Случайно в библиотеке Ложи Кара обнаружила старинную книгу с переводами с байле. В книге рассказывалась история великого волшебника виари То-Брианэля, одного из восьми магов нашего народа, обладавшего великой силой Нун-Агефарр. Когда власть в Островном королевстве захватил жестокий узурпатор Агарэлион, То-Брианэль отказался присягать ему на верность и возглавил восстание против Агарэлиона. Король жестоко покарал сторонников мага, но самому То-Брианэлю и нескольким его ученикам удалось бежать. Кару очень интересовало, каким образом волшебник это сделал.

      – Я знаю эту историю. Я читал книгу в библиотеке Фор-Авек.

      – Значит, ты понимаешь, о чем я говорю. Это хорошо. Кара считала, что То-Брианэль мог уйти из осажденного королевскими войсками святилища в Лавис-Эрдале только тремя способами. Первый способ – То-Брианэль и его ученики могли уйти тайным ходом, неизвестным королевским воинам. Второй способ – это вызвать демона при помощи магии Нун-Агефарр и с его помощью переместиться в пустоши Неназываемой Бездны Ваир-Анон. Третий способ – То-Брианэль мог использовать сильный магический артефакт. При помощи этого артефакта он, используя заклинания Магии Сопряжения мог изменить время и пространство. Помнишь, я рассказывала тебе, как смогла убежать от вербовщиков? Я использовала яйцо дракона, и с его помощью открыла проход в твой мир. Так вот, изучая свитки виари, Кара узнала, что когда-то, еще в начале Третьей эпохи в Лавис-Эрдале хранилась великая святыня – Харрас Харсетта, яйцо прародителя драконов. Согласно древней легенде, Дуанн-Арайе, Дракон-отец, родился, не разбив скорлупы своего яйца – так решили высшие существа, которые испугались, что заключенная в яйце невероятная мощь может при рождении Отца драконов разрушить сотворенный ими мир. Его сила была настолько велика, что одно только прикосновение к нему давало арас-нуани возможность использовать самые могущественные заклинания. Магистр Донишин заинтересовалась этим совпадением, а после, изучив свитки, пришла к выводу, что То-Брианэль спасся именно благодаря Харрас Харсетта. И артефакт может до сих пор находиться в древнем святилище Айлифа.

      – И Кара решила найти этот артефакт?

      – Верно, Эвальд. Она много лет готовила эту экспедицию. Ей было непросто на это решиться. Харрас Харсетта обладает неслыханной мощью. Кара боялась, что имперские маги могут использовать этот артефакт как оружие.

      – А зачем он был нужен Каре?

      – Это был азарт ученого. Кара считала, что просто обязана разгадать эту загадку.

      – И что было дальше?

      – Мы прибыли на Порсобадо и начали поиски. Кара не ошиблась, в Айлифе оказалось древнее подземелье, вход в который был скрыт в развалинах. Но когда мы прошли вовнутрь, мы столкнулись с полчищами призраков. Это были неупокоенные души жертв короля Агарэлиона. Сломав магическую печать входа, мы освободили их, и они напали на нас. Мы были не готовы к такой атаке и даже не успели применить защитные заклинания. Кара, Пеппер и все воины охраны погибли, призраки выпили из них жизнь. Я смогла убежать, какое-то время пряталась в развалинах близ Айлифа, а потом увидела, как в Айлифскую бухту вошел корабль вербовщиков.

      – Они схватили тебя?

      – Нет. Я испугалась, что инквизитор Дуззар обвинит меня в смерти моих спутников. В этом случае меня бы ждал имперский трибунал и жестокое наказание. Знаешь, что бывает с магами, которых осудила имперская инквизиция?

      – Нет.

      – Им оставляют жизнь, но лишают разума. Для этих несчастных есть особая крепость-приют, где они прозябают как животные, до самой смерти. Поэтому я сама сдалась вербовщикам. Так я оказалась здесь.

      – Ты добровольно сдалась сулийцам? Домино, что ты наделала!

      – Эвальд, милый, такова моя судьба. Я не могу бегать от нее вечно.

      – Глупенькая! Я бы смог тебя защитить. Я бы за тебя жизнь отдал, но доказал бы всем, что моя любимая ни в чем не виновата. А теперь... Как я могу помочь тебе?

      – Помочь? – На лице Домино появилась слабая улыбка. – Мне не надо помогать, Эвальд. Все ужасы, которые мне рассказывали про магистров Суль, оказались ложью. Они рассказали мне о своих планах. Они готовы помочь моему народу обрести родину, которую мы так давно утратили. Я узнала, что многие виари служат Суль. Ты только что дрался с Митрой – она тоже виари. И ты ей понравился.

      – Она хотела убить меня.

      – Да, но не убила бы. Я попросила ее перед боем не обходиться с тобой жестоко. Никто не смеет причинить вред моему любимому.... человеку.

      – Домино, я не смогу без тебя жить! И что мне делать дальше?

      – Выбор за тобой. Ты стал служить империи, потому что последовал за мной. За это я люблю тебя еще больше и горжусь твоим благородством. Ты ничем не обязан Рейвенору и этим лицемерным фламеньерам. Они повсюду говорят о чистоте своей веры и о святом учении, которое несут всем народам, но сами при этом не чураются самой мерзкой магии. Я во время учебы в Академии узнала многие их секреты. Я буду рада, если ты останешься со мной.

      – Ты предлагаешь мне служить сулийцам?

      – Магистры испытали тебя. Они считают тебя хорошим воином и честным человеком. Такие люди нужны любой стране и любой власти. У тебя будет все, что ты пожелаешь. А главное, любимый – мы сможем быть вместе. Я так давно об этом мечтала, а ты?

      – Да все эти..., – тут я запнулся: в лихорадочном блеске глаз Домино мне померещилось что-то нехорошее. – Но я дал клятву верности братству, милая. Я привык держать свои клятвы. Не будут ли магистры считать меня самым заурядным предателем?

      – Магистры – это живые люди, если ты об этом. Человеческие чувства, любовь для них не пустой звук. Причина, по которой ты выберешь службу Суль, в их глазах вполне достойна уважения и понимания.

      – Хорошо, – сказал я, чувствуя, как меня все больше и больше охватывает волнение. – Ради тебя, любимая, я готов на все. Я последую за тобой даже в ад, буду сражаться за магистров и выполнять любые их приказы. В самом деле, кто такие фламеньеры? Вот, смотри, – я повернулся вполоборота, так, чтобы Домино могла видеть мою спину, – они били меня плетьми за то, что я набил морду одному подонку, посмевшему оскорбить нашу с тобой любовь. Они видели во мне человека второго сорта, выскочку, ничтожество. И на Порсобадо меня послали только для того, чтобы я сломал на этом деле себе шею. Хотели освистать меня, публично опозорить и изгнать из братства. И я буду служить этим уродам? Правильно ты говоришь, милая, все верно – нет ничего выше нашей любви, и все эти клятвы... Плевать на них. Я с тобой, навсегда, до самой смерти.

      – Слушаю тебя и говорю себе: "Предки, такие слова я готова слушать бесконечно!" – воскликнула Домино, улыбаясь и закрыв глаза. – Как жаль, что этот экран разделяет нас!

      – Да, – сказал я и, сделав паузу, добавил: – Прямо не экран, а большой геморрой.