Текст книги "Мнимые люди"

Автор книги: Андрей Белоусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 39 страниц)

– Да, ну и дела. Фантастическая лекция на тему: мутация человека и превращение его в супер животное, – пробормотал себе под нос генерал, ни к кому конкретно не обращаясь. Потом посмотрел на раскрасневшегося профессора и задал резонный вопрос. – Если честно, ничего не понятно. Ладно предположим – мы имеем уникальный случай мутации. Чего только не бывает в нашей профессии. Но объясните, мне глупому человеку, что чёрт возьми происходит?! Откуда вообще взялась эта самая мутация и надо заметить, по вашим же словам, довольно таки выборочная, не ведущая к гибели человека, а даже наоборот, создавая из него сверхсущество?

Но профессор микробиологии по всей видимости пока не решался раскрыть все свои карты, опасаясь совершить грубую ошибку:

– К сожалению, я не могу пока ответить на ваш вопрос. Возможно генетический анализ немного прояснит ситуацию, – удручённо ответил он, разводя руками.

Генерал-майор, водя подушечкой большого пальца по губам, глубоко задумался. Остальные тем временем, чего-то ждали и молчали. В кабинете наступила тишина.

– Это они не знают, того тоже. У нас тут в отделе бардак и у вас похоже то же самое. Никто, ничего не знает! – неожиданно для всех выкрикнул генерал с раздражением нарушая тишину. – Тогда последний вопрос профессор. Может быть так, что, то о чём вы нам здесь рассказали и показали, оказаться теми самыми извергами, что ежедневно засеивают улицы города, трупами.

Школяров пожал плечами:

– Вполне вероятно. Так искалечить людей может только человек, обладающий невероятной физической силой. Мутанты, открытые мной, такой силой как раз обладают. Внешне же, до периода опасности, я предполагаю, они ничем не отличаются от нормальных людей. Но для полного отчёта, повторяюсь, я нуждаюсь в живом экземпляре.

– Хорошо. Все слышали? – обратился генерал ко всем в кабинете. – Разрабатываем дополнительно вторую версию, и передать по всем отделам «ЧС» – профессора, я назначаю в нашу группу планирования. А в ваше распоряжение, господин Школяров, поступает спецлаборатория. Подберите себе сотрудников и принимайтесь за работу. По версии «Мутант», вы теперь главный. А живого мутанта мы вам поймаем, не сомневайтесь, – успокоил он учёного человека и намереваясь распускать общий сбор, задал последний вопрос, – Будут напоследок какие-нибудь вопросы, предложения?

– Это конечно не моё дело, но я бы предложил подключить военных и пополнить ряды, правоохранительных органов, отрядами «ВДВ», – смущённо проблеял профессор, на секунду испугавшись своих слов, лезущих за рамки своей компетенции, вознамерившись поучать других. Но в следующий момент более чётко, в доказательство своих слов, добавил. – Сами посудите. На улицах города неразбериха. Паника. Люди боятся выходить из квартир. Уже более десяти тысяч пропали без вести. Только вдумайтесь в эти цифры! А погибли… не меньше двух тысяч. Невероятно. Давно пора вводит войска в город и оцеплять улицы. Нужно переводить столицу в осадное положение, – выпалив тираду, Школяров замолчал, гордо выпрямившись с папкой в руке.

Генерал сначала не поверил своим ушам. Кто это там такой умный? Но пораскинув мозгами, сопоставляя приведённые цифры, с цифрами в отчёте, согласился с предложением:

– Умно, – протянул он. – И я пожалуй соглашусь. Но в следующий раз не надо нас учить, господин Школяров. Если хотите знать, точно такой же запрос уже лежит на моём столе, осталось только согласовать его с самим президентом и мэрией города, – успокоил он профессора, показывая, что тоже не лыком шиты. – Это всё?

– Угу…

– Хорошо, тогда свободны. Завтра ознакомитесь с подземной лабораторией и принимайтесь за дело. Я жду результатов.

Профессор Школяров взволнованно поклонился, не ожидая оказанной ему чести, и быстро засеменил к двери. На полдороге, вернулся, хотел собрать принесённые материалы, но встретившись глазами с Овчаренко, передумал и махнув рукой, выскочил за дверь.

– Остальные тоже свободны, – отпустил присутствующих генерал. – И не забудьте материалы, что принёс профессор. Проанализируйте полученную информацию и проработайте план дальнейших действий, исходя из открытий господина Школярова.

Когда все вышли, генерал остался сидеть в одиночестве. Посидел так с десяток минут, выстраивая в голове план постановки предстоящий речи, и тяжело вздыхая бурча себе под нос:

– Пора на ковёр, – покинул кабинет…

Мимикрид

Февраль, 20….г.

После того мракобесия, что на протяжении месяца, творилось в Москве, огромный город впал в оцепенение, всячески прекратив активную жизнь. И вскоре его медленно и верно укрыло снегом, погрузив в подобие сна. Только трассы федерального назначения и крупные магистрали, по-прежнему очищались коммунальными службами, да и то с грехом пополам. Остальная же часть столицы утопала в белой зимней шубе…

С введением в Москву войск «ВДВ», силами Кантемировской и Дзержинской дивизий, жители города, сомневающиеся или не желавшие, до сих пор, покидать своё имущество, но кому было ещё куда податься, второпях покинули злополучный город. Посольства многих стран, в основном западных, вообще отказались находиться на территории страны, и в том же темпе, похватав шмотки вылетели из страны. А кто, из послов, всё же не отказывался, но высказывал свой страх, по поводу пребывания в городе, в скором времени, в целях безопасности, были переведены в Петербург. Туда же вскоре и эвакуировали федеральное правительство. А уже за главами государства потянулись, банковские службы, биржевые, офисы и начальство крупных компаний – элита экономической мощи страны. И в самом городе вскоре осталась только мэрия и префектуры города…

И чтобы такой героический шаг не оказался безрассудным, оставшихся министров постоянно сопровождал вооружённый конвой, а сами улицы города, с недавних пор, патрулировались военными. И в местах наибольшего скопления людей постоянно присутствовало практически такое же количество солдат, какое и обычных граждан.

По ночам, в создавшейся истерической и напряженной обстановке, жителям города запретили выходить на улицу. Но несмотря на договорённость с гражданскими лицами, каждую ночь, на милиционеров и солдат-десантников, с пугающим постоянством, совершались нападения неизвестных. И вскоре патрули, постоянно находящиеся под жёстким прессингом, впредь стали открывать огонь на поражение не интересуясь личностью повстречавшегося гражданина. Возможно эта мера помогла патрулям избежать лишних жертв среди личного состава, но какой ценой… Очень часто, жертвами расстрела оказывались вполне обычные граждане: заблудившиеся, подвыпившие или не успевшие добраться засветло до дома, или влюблённые парочки, выбравшиеся погулять по вечерним улицам Москвы. Все эти люди не виноваты ведь, что зимой так рано темнеет, а просидев весь день на рабочем месте, разве неохота немного погулять на свежем воздухе, а уж тем более любящие сердца, разве когда-нибудь действовали они разумно. Но на жертвы беспощадной расправы вооруженных патрулей, вынужденно закрывали глаза, отмахиваясь, что мол сами виноваты, вас же предупреждали. Может и были правы, а может…

Второй месяц город походил на бомбу с таймером замедленного действия. Всеми силами, разведка скрывала факт о существование мутантов в городе, взяв под свой жёсткий контроль «СМИ». Наверно правильно, а то такие знания в руках обычного обывателя, повлекли бы за собой огромные жертвы среди всего населения города. Люди сразу же стали бы подозревать и своих ближних и соседей, и просто мимо проходящих субъектов, вынужденно сбиваясь в стаи и они стали бы нападать на всех попавших им на глаза.

Версия терроризма и так вызвала в умах людей немалый сдвиг по фазе на почве истерии, а узнай они о мутантах, и в городе началось бы, настоящая, гражданская война. Не буди лихо, пока тихо…

* * *

В Москве кипели страсти, а под ней тихо, и даже, как-то незаметно трудились люди. Спецлаборатория биохимии располагалась где-то под городом на глубине нескольких десятков метров и построена была ещё в советские времена, для быстрого изучения локальной зоны заражения и разработки соответствующих противомер, в случае нападения агрессора в лице империалистических государств, в особенности США и её союзников, на период холодной войны. В девяностые, во время перестройки, лабораторию законсервировали и забросили, как и многие, в то время, объекты стратегического назначения.

Ближе к двухтысячному, в связи с новой угрозой, теперь уже в лице террористов, коими силами могла свершиться атака главного города страны, с применением химического и бактериологического оружия массового поражения, лабораторию вынужденно расконсервировали. После чего оснастили современным оборудованием, как для работы проведения исследований, так и для защиты от утечек, как биологических, так и химических ядохимикатов. И защиту выстроили, надо сказать, на славу. Реальную картину контрмер, при возможной утечке, знали только два человека – начальник охраны и главный специалист, под чьим руководством работает весь персонал подземного учреждения.

Получив в своё полное пользование ультра современную лабораторию профессор Школяров никак не мог налюбоваться на её возможности.

«Какие исследования можно здесь проводить», – восторгался он, – «а какие открытия. Это тебе не какой-нибудь заштатный институт, где всё оборудование давно уже дышит на ладан и вполне могло быть лично знакомо с самим Менделеевым».

Удручал лишь один факт – лаборатория являясь режимной зоной сверхсекретности и выход на поверхность строго ограничивался, приходилось и жить и спать, и работать, только её на территории, в комнатках напоминающие бункеры – этакие каменные мешочки.

Но несмотря на всю уникальность лаборатории и возможности которые она преподносила своему обладателю, а дальнейшая работа по изучению новой формы жизни, у профессора Школярова, нещадно стопорилась – нужен был живой экземпляр, а его как назло всё не было. Генерал Звягинцев только всё обещает, мимоходом бросая: «ждите». И Школяров после пятой уже по счёту попытки поторопить генерала, бросил это бесполезное занятие, отдаваясь на волю случая.

А исследования между тем, с каждым днём, притормаживали свой бег. Трупы в итоге приходилось кремировать, как биологически опасный материал, а новые поступали очень редко, и если честно – всего один, за месяц. Собранные образцы тканей, учёные сохраняли по мере возможности и по ним удалось вскоре всё же что-то да выяснить. Оказалось, что мутация у полученных образцов, произошла на генном уровне, во всём организме, а не локально, как предполагалось ранее. Но вот что вызвало этот эффект и каким образом? Что послужило толчком для специфической реакции организма? Нет ответа. А ломать голову и строить всего лишь догадки – это не было в духе профессора Школярова. Пусть молодёжь этим занимается, а он прожженный специалист своего дела и несмотря на нереальность происходящего, со стороны здоровой логики, он не собирался на пустом месте лезть в дебри и строить там не менее фантастические гипотезы.

Наконец, ближе к вечеру среды, пришло сообщение, о поимке одного мутанта и завтра же с утра, люди генерала Прохорова, возьмут мутанта под свою опеку и доставят целёхонького в лабораторию. Узнав о столь радостной вести, профессор не на шутку разволновался и дальнейшая работа просто валилась из рук, и заместитель предложил Школярову отправляться отдыхать до-завтра. Тот пораскинув мозгами, неукоснительно подчинился…

На следующий день, порог секретной лаборатории пересекли четверо спецназовца, ведя под руки, в смирительной рубашке, обвитой цепью, человека со странно изогнутыми ногами. Но не смотря на явный дефект, в движениях человека чувствовалась какая-то особая и хищная грация.

Профессор Школяров, завидев вожделенный объект своих исследований, подлетел к спецназовцам, как подросток, получивший наконец долгожданный подарок:

– Ну наконец-то! Мы уж тут просто заждались. – И в запале приблизился к мутанту на не позволительное расстояние.

– Э… папаша! Ты того, поосторожней. – Отстранил здоровый спецназовец Школярова. – Эта тварь, прежде чем попасться, нам две капроновые сети порвала и снотворного столько проглотила, что «стадо слонов» можно положить, а ему хоть бы хны, уже через двадцать минут прочухалась. Еле скрутили. Двух наших, гадина, зацепила. Так что вы господа учёные не очень то к нему близко приближайтесь. Мало ли, что…

И в подтверждение, мутант резко рванулся на профессора, с такой силой, что четверо здоровых мужиков аж покраснели от натуги, пытаясь удержать того на месте.

– Да-да, конечно. Учтём… – отшатываясь проблеял Школяров, вытирая платком, выступившую на лбу испарину. – Давайте его сюда. – И более не мешкая, показал на стеклянный бокс с железным столом-каталкой внутри.

Спецназовцы с натугой затащили, упирающегося мутанта в бокс и крючьями пристегнули сковывающие цепи, к столу.

– А зачем вы, завязали ему рот? – поинтересовался Школяров, наблюдая за процессом, пленения. – Ругается?

– Если бы. Эта сволочь, любитель харкаться. Так и брызжет слюной, – отдуваясь, ответил здоровенный, под два метра, спецназовец, видимо самый главный.

– Да? – неподдельно удивился микробиолог. – Интересно, и с чего бы это?

– Не знаю. Не моё это дело. – Растёр затекшие руки, служивый после чего заспешил убраться восвояси. – Ну всё, пошли мы. И поосторожней с этим… – махнул он в сторону мутанта. – в случае чего, враз вам башку оторвёт, эта точно. – И вместе с остальными покинул лабораторию, а на их место встали два автоматчика, уже внутренней службы безопасности.

Разглядывая во все глаза оставленный презент, Школяров аж рот раскрыл от удивления, а когда его кто-то толкнул неосторожно, он придя в себя недовольно топнул:

– А ну все за работу, – разогнал он, столпившихся у бокса, сотрудников. – И чтобы срочно сделали томографию, рентген, УЗИ, и взяли пробу крови. И побыстрей, через три часа жду результатов.

«Наконец-то настоящая работа!», – воскликнула душа и потирая руки, Школяров отправился к себе, отзваниваться генералу Прохорову, с благодарственной речью…

Неделя пролетела незаметно, как один долгий день. Без сна и отдыха, работал Школяров не покладая рук, анализируя проведённые эксперименты, и всё больше убеждаясь, что мутация поступившего к нему пациента, была вызвана не естественным образом, а скорее всё-таки искусственно. Но как? Этот-то вопрос, больше всего и мучил. Понятно было, что «ДНК» мутанта не многим отличается от нормы. Но каким путём – это самое отличие произошло? Что вызвало мутацию генов? Загрязнение внешней среды, химическое отравление, радиационное облучение, неизвестная болезнь? Вопросы, вопросы, вопросы…

Тестируя очередные анализы, от экрана монитора, профессора, оторвал звонок чёрного телефона, внутренний связи.

– Слушаю? – недовольно бросил он в трубку.

– Профессор Школяров? – поинтересовались в трубке.

– Да.

– Зайдите ко мне в кабинет, есть разговор. Срочно.

– Сейчас буду, – буркнул Школяров кладя трубку. И зачем это он понадобился майору Чеботареву – шефу внутренней службы безопасности?

Через пять минут, гонимый своим же вопросом, профессор вошёл к майору.

– А… это вы. – Оторвался майор от бумаг, разложенных на столе. – Что-то вы быстро? Я ждал вас минимум через полчаса. Думал хрен два вы сразу оторвётесь от своих исследований. Присаживайтесь.

Школяров выдвинув стул из-под стола уселся и уставился на Чеботарёва красными, от недосыпа, глазами.

– Дело у меня к вам, вот какое, – издалека начал Чеботарёв. – Вы знаете, что пропали три ваших сотрудника и один мой?

– Да, – подтвердил Школяров. – Я слышал, что они вышли в город, после чего не возвращались. Может, они загуляли? Всё-таки две недели под землёй.

– Может и так… – не стал отрицать майор потирая выбритый до блеска подбородок. – Но вы знаете, какая чертовщина сейчас происходит в городе. Люди пропадают средь бела дня и потом их находят мёртвыми или обезумевшими. Поэтому я вот, что хочу вам сказать. – Школяров протёр глаза, и с интересом уставился на очень серьёзного майора. – С сегодняшнего дня, – продолжал Чеботарёв, – передайте всему персоналу, что выход на поверхность будет строго ограничен. А для того чтоб выйти из лаборатории, нужно отныне предварительно подавать заявку. После чего, к каждому сотруднику, выходящему на поверхность, будет приставлена вооружённая охрана. – И собрав со стола разбросанные листы бумаги, пояснил. – Я не знаю чем вы здесь занимаетесь. Но я уверен, что это очень важно. И я не могу допустить, чтобы с сотрудниками лаборатории происходили несчастные случаи или они без вести пропадали. Вы со мной согласны?

Школяров нехотя, но всё же утвердительно кивнул.

– Вот. – Расслабился Чеботарёв. – А почему это, я вам сначала говорю, а не по селектору громкой связи, сейчас объясню. Понимаете, люди работающие в нашей лаборатории, работают здесь недавно и потому полностью не приспособлены находиться в закрытом помещении, да ещё под землёй, в течение долгого времени. Поэтому узнав о моём распоряжении, они могут начать, возмущаться и докладывать вышестоящему начальству, люди-то они известные и неволить здесь их никто не имеет право. А мне бы не хотелось отвечать на нападки со стороны моего начальства, что мол, приняв меры, я превышаю свои обязанности, – майор улыбнулся профессору, как доброму и старому другу. – Но вы же подчиняетесь непосредственно генералу Овчаренко. И потому, если вы со мной согласны, вы могли бы поставить генерала в известность от своего собственного имени, что мол это ваша идея, и в целях безопасности вы бы лично хотели ограничить свободу сотрудников…

Школяров молчал, не зная как ему поступить. Но если честно, ему было глубоко наплевать на личные интересы сотрудников лаборатории и потому, в конце концов, он наверное и согласился:

– Хорошо. Я сегодня же позвоню. Мысль, кстати надо сказать, хорошая. Да и нечего, сотрудникам, делать наверху, у нас и тут работы полно, некогда им по городу шляться.

– Во! – Одобрил майор. – Сразу видно, что вы человек старой закалки, и потому знал, что мы поймём друг друга. Значит мы с вами договорились? – Школяров коротко кивнул головой. – В таком случае я больше не смею вас задерживать.

Выйдя из кабинета Чеботарева, микробиолог сразу же окунулся в результаты исследования своего любимого мутанта и вскоре напрочь забыл о разговоре и лишь ближе к ночи осознав свою ошибку, оставил для себя, на видном месте, записку с напоминанием.

Но один прискорбный случай, произошедший в лаборатории, вынужденно отложил профессорский звонок генералу. Зато, ответил на самый главный вопрос, мучивший Школярова на протяжении всей недели…

Школяров проснулся ближе к двенадцати, видно сказались напряжённые часы работы, и разбудил его не звонок будильника, а истеричный звук сирены, нещадно вывшей по всему комплексу лаборатории.

Ещё не проснувшись окончательно и не очистив голову от остатков сна, профессора сдуло с кровати, словно ветром и несмотря на своё заторможенное состояние, Школяров, даже в беспамятстве, четко сознавал, где сейчас находится. А на режимном объекте звук тревожной сирены, мог означать только одно – жизнь! – если быстро отреагировать на неизвестную опасность, или смерть! – если промедлить хоть секунду и упустить момент.

Натягивая белый халат, Школяров нёсся по извилистому коридору со скоростью болида. Противный халат никак не хотел застегиваться развеваясь парусом, позади профессора. Навстречу попадались встревоженные сотрудники ночной смены. Они выглядывали из жилых комнат в узкий коридор и сразу же шарахались от несущегося на них словно ведьма на помеле, главного координатора проекта.

А у профессора в голове металась только одна предательская мысль:

«Неужели мутант вырвался на свободу?! Бог мой! Сколько же он перебьёт людей, прежде чем его остановит служба безопасности».

Преследуемый образами, один кровавее другого, Школяров нёсся в главную лабораторию исследовательского центра и за поворотом в девяносто градусов, неожиданно врезался в двух вооружённых людей. От удара два спецназовца даже не шелохнулись, как стояли, словно изваяния из бронзы, так и остались стоять, а вот Школяров не ожидая никого за поворотом, глупо шлёпнулся на задницу.

– Сюда нельзя! Закрытая зона, вернитесь пожалуйста в жилой корпус, до прояснения обстоятельств происшествия, – продекламировал дежурную фразу, один из спецназовцев и не узнавая, грозно помахал автоматом на второе лицо лаборатории, показывая чтобы тот убирался.

– Я профессор Школяров, главный по проекту! Что здесь происходит?! – Отдуваясь, возбуждённо закричал Школяров и не дожидаясь ответа обречённо выкрикнул. – Он вырвался, да?!

В этот момент, из-за спин безопасников показался капитан Фёдоров, заместитель майора Чеботарёва:

– Профессор, хорошо что вы пришли. Пойдемте, – Федоров взял под локоть Школярова и повёл вглубь запретной зоны. – Что именно произошло я сразу толком объяснить не смогу. Сейчас всё сами увидите и сами сделаете вывод. Но по моему мнению, проект придётся закрыть.

Не успев возмутиться, профессор под ручку с капитаном, ступил на место происшествия, и обомлел. Это оказалась не главная лаборатория, как он думал ранее. А была это лаборатория исследования генов с дорогостоящим компьютерным спектрографом, на котором хромосома «ДНК», раскладывалась на составляющие. И сейчас перед его глазами, лаборатория предстала в разгромленном виде. Она напоминала настоящее место боя. Дорогостоящие оборудование разбито, столы перевёрнуты, стулья валяются вдоль стен, кто-то их с силой видать отшвыривал со своей дороги, на полу стеклянные осколки, и при каждом шаге они противно, как мелкие косточки, хрустят под ногами, а на стенах то и дело попадаются глубокие следы от пуль.

И чуть ли не лишившись ума, от варварского кощунства, Школяров задал глупый вопрос:

– Здесь стреляли? – В данный момент он не видел людей вокруг себя. Его больше волновала стена изрешеченная автоматной очередью. «Какой ужас стрелять в лаборатории, здесь же хрупкое, высокоточное оборудование, единственное в своём роде».

– Что здесь произошло? – наконец спросил он оборачиваясь к Фёдорову.

– Пойдёмте. – Капитан взял профессора под руку и любезно указал, на один из перевёрнутых столов. – Вот, взгляните сюда.

Последовав совету, Школяров заглянул… И сразу же, что ему бросилось в глаза, была кровь, сочившаяся из-под указанного стола. А нерешительно заглянув за препятствие, профессор наткнулся на молодого сотрудника лаборатории. Тот лежал в луже крови, и не просто луже, а целом озере. И тело его просто было разорвано автоматной очередью и судя по характеру повреждения, в лаборанта всадили не менее одного автоматного рожка.

Резко отстранившись от жуткого зрелища, Школяров с трудом подавил в себе рвотные позывы:

– Мама дорогая! Это что? – выпучивая глаза спросил он у Фёдорова.

Тот указал на молодую женщину:

– Вот, это одна из ваших сотрудниц. Она была здесь, когда всё произошло. Лучше спросите у неё. Правда в её теперешнем состоянии, добиться от неё вразумительного ответа будет довольно сложно.

Школяров повертел головой и заметил забившуюся в левый, от двери, угол молодую женщину, а рядом местного врача пытающегося привести девушку в чувство.

«Кажется это Надя Смирнова, а убитый, кажется её жених – Антон Воровский», – припомнил, сквозь чехарду мыслей, Школяров.

Не мешкая профессор подошёл к девушке, но расслышал лишь невнятное и безостановочное бормотание. Прислушался. Нет, ничего не разобрать…

– Она в шоке. Я вколола ей успокоительное, но оно ещё не начало действовать. Пострадавшей нужен отдых, а капитан нас не отпускает, до прихода Чеботарёва, – откидывая челку, пожаловалась подошедшему профессору, Антонина Петровна – местный врач.

– Она вам что-нибудь говорила о том что здесь произошло? – почему-то прошептал он, в ответ.

– Нет, – врачиха покачала головой. – Бормочет только и всё. У неё каталепсия, она сейчас не с нами, при этом, её мозг постоянно проигрывает момент пережитого ужаса.

Девушка беззвучно рыдая, продолжала постоянно бормотать что-то неразборчивое, и изредка всхлипывать.

– Когда два человека из службы безопасности ворвались в лабораторию, то увидели, как, кажется Воровский его фамилия, душил вот эту девушку, – тихо подходя пояснил капитан Фёдоров, смотря на бедную девушку. – Они попытались его оттащить, но Антон бросив девушку набросился на них самих… Похоже он сразу убил одного из наших, просто свернув шею. А второму ничего не оставалось как, получив страшный удар по голове и теряя сознание, открыть огонь на поражение. Скорее всего это спасло ему жизнь…

Вдруг девушка, по всей видимости догадываясь о чём сейчас говорили у неё над головой, прекратив невнятное бормотание, чётко сказала глядя на Антонину Петровну:

– Мы работали вместе с ночи. У Антона что-то там не выходило и он, всё больше раздражался. Я сначала успокаивала его, как могла, подшучивала, а потом под его настроение и сама стала злиться на Антона. Я накричала на него и сказала чтобы он шёл спать, а Антон весь затрясся… Я подумала от злобы и Он напал на меня… Напал!.. И стал душить, – девушка остановилась и разрыдалась в голос. А потом истерично, захлебываясь слёзами, добавила. – Его глаза… Глаза… В них было настоящие безумие, а потом… Потом, он отшвырнул меня, а потом… Его ноги переломились, как у того мутанта и Антон напал уже на кого-то другого…

– Что?! – страшно заорал профессор Школяров, уцепившись за слово «мутант». В три прыжка достиг перевернутого лабораторного стола и внимательно осмотрел труп Антона.

«Точно! Хоть труп и лежал в довольно вывернутой позе, похоже Антон отброшенный автоматной очередью, перелетая стол, опрокинул его, и сейчас напоминал матерчатую, скрученную куклу, Школяров таки разглядел странно изогнутые ноги. Хотя так сразу и не заметишь».

Тело микробиолога сковало льдом ужаса. Похоже он стал догадываться чем же на самом деле вызвана мутация.

«Вирусом! Но, как же так. Почему мы не проводили эксперимент на взаимосвязь поражённой ткани со здоровым образцом? – сокрушённо пробормотал себе под нос Школяров.

А тем временем, в лаборатории отключилась сирена и в помещение с угрозой в голосе, вошёл майор Чеботарёв:

– Что здесь у вас происходит?!

Майор мельком глянул на замершего профессора у перевёрнутого стола. Затем подошёл к девушке, скорчившейся в углу. Врач Антонина в двух словах изложила сбивчивый рассказ девушки о происшествии в лаборатории. Потом, выслушал доклад капитана Фёдорова, подошёл к Школярову. Постоял, поглядел, поводил бровями, а затем побагровев, заорал на служивых, в чьи обязанности входила охрана данного бокса, бешено выкатив глаза:

– Как это вашу мать называется! Где были вы! Почему покинули пост охраны! Каждая лаборатория должна всё время быть под охраной! Почему охрана главной лаборатории должна покидать свой пост и сломя голову нестись сюда, предотвращать происшествие. Где вы были, мать твою! – брызжа слюной на подчинённых, орал он.

– Мы это… – попытался оправдаться один.

– Ничего, блядь, не хочу слышать! – заревел в ответ Чеботарёв. – Рапорта на стол! Вы у меня под трибунал пойдёте! Я бы вас, будь моя воля расстрелял, блядь! Пойдёте дворы мести, вас не одна служба не возьмёт! Уж я то постараюсь…

– Майор, подойдите сюда, – перебивая гневную речь Чеботарёва, тихо прошептал профессор Школяров. И его шёпот был наполнен таким страхом и такой обречённостью, что сразу заставил всех замереть на месте.

Майор сделав шаг к профессору, вдруг снова обернулся к двоим провинившимся, стоящим как истуканы:

– Вы ещё здесь? – выпучил он глаза. – А ну пошли вон с глаз моих! Капитан, этих двоих под арест, я лично с ними разберусь.

Отчеканил и пошёл было к профессору, как один из спецназовцев, неожиданно выронил автомат, и тот, подскакивая, гулко ударился об кафельный пол. Странное поведение человека в форме сразу вызвало немую сцену и все кроме профессора уставились на спецназовца.

Майор оторопел, оборачиваясь:

«Что это с ним? Неужто настолько испугался? – подумал Чеботарёв и в его глазах промелькнуло удивление».

А в следующий момент, спецназовец нанёс майору сокрушительный удар в грудь, и Чеботарёв, отлетев на два метра, врезался, переломившись, в вмонтированный в стену, лабораторный стол.

Потом спецназовец, как в немом кино и при замедленной съёмке, повернул к напарнику, бессмысленное, похожее на маску лицо. Его ноги поочерёдно переломились. Сначала одна и спецназовец осел на один бок, затем вторая…

Хвала второму бойцу. Он сразу оценил обстановку и не раздумывая приставив дуло автомата к голове бывшего напарника, нажал на курок. Пуля пробив лоб, разворотила затылок, веером расплескав мозги по стене. Мутант по инерции покачнулся, сделал ещё два шага назад и, завалился.

Капитану Фёдорову показалось, что его ударили обухом топора. Всё произошло так стремительно и так нереально, что его разум просто отказывался во всё это верить… Он словно контуженный, стоял и просто смотрел дикими глазами на мёртвое тело спецназовца, прошедшее трансформацию, не слыша даже, как совсем рядом, в углу, визжали от страха женщины. Наконец наваждение отступило:

– Оцепить лабораторию! Никого не впускать и не выпускать! – проорал он команду, набежавшим, на выстрел, сотрудникам безопасности. – Всем сотрудникам свернуть работу и вернуться в жилой комплекс. Выполнять, живо!

Безопасники как табун лошадей бросились по узкому коридору, выполнять приказ.

– Профессор посмотрите, что с майором. Профессор! – переходя от слов к действию, крикнул Фёдоров. Школяров не отреагировал, а как сомнамбула продолжал стоять у тела Антона. – Черт бы вас побрал! – выплюнул он следом и обратился к врачу. – Антонина Петровна, гляньте, что с майором.

Антонина Петровна расцепив руки Смирновой, подошла к распластавшемуся у стены майору:

– Жив слава богу! – выкрикнула она. – Хоть и без сознания. Попробую привести его в чувство. Только, я одного только боюсь. Вполне возможно, что у майора внутреннее кровотечение.

– Понятно, действуйте… Профессор! Профессор, вы как? – Фёдоров потряс Школярова за плечи, возвращая в реальность, – очнитесь… в порядке.

– А! Да-да, спасибо я в порядке, – Школяров наконец очнулся. – Что с майором? Он жив?

– Слава богу жив, но вот надолго ли. Антонина Петровна говорит у него повреждены внутренние органы.

– Ужасно! Нужна срочная госпитализация. У нас здесь нет возможности его вылечить.

– Согласен. Носилки! – выкрикнул Фёдоров в коридор.

– Профессор, майор очнулся. Он требует вас, – Антонина Петровна привела в чувства Чеботарёва и он лежа у двери вдруг задвигал ногами, порываясь встать, но врачиха ему этого не давала сделать и с силой, как могла, удерживала, прижимая за плечи.