Текст книги "Мнимые люди"

Автор книги: Андрей Белоусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

Первое – вакуумная бомба пока что не может нести большой заряд, сравнимый с ядерным. И для поражения цели нам бы потребовалось бы с сотню, а то и больше снарядов.

Второе, – загибая пальцы пояснял генерал. – Да взрывчатая смесь может растекаться по земле и заполнять собою подземные сооружения и каверны. Но видите ли в чём дело-то? На данный момент у нас получится, всего лишь навсего, поверхностный взрыв, уничтожающий только верхние секции подземных коммуникаций. А нам это надо? Это как вы понимаете не выход, – отмёл он доводы оппонента. – Именно поэтому, я настаиваю на ядерном взрыве, дабы подвергнуть радиационному облучению всю территорию города Москвы и, тем самым, раз и навсегда уничтожить вирус и его носителей.

И третье, – подводя итоги сказал Овчаренко комиссии, рассматривающей его предложение. – В своём плане я намерен использовать испытательные образцы. На производство же серийных образцов у нас с вами попросту нет времени. – И на этом, разведя руки и делая выразительную мину на лице, закончил перечисление доводов в пользу своего плана.

– Хорошо. Спасибо генерал, – взял слово председатель правительства, наклоняясь к микрофону, – можете занять своё место. Итак, господа заседающие, – обратился он к парламенту, – вы выслушали мнения специалистов. Уточнили детали по ряду вопросов и я надеюсь, пришли к определённому выводу. Начинаем голосование…

Спустя минуту, на широком табло высветились результаты голосования.

– Итак… – подвёл итоги председатель правительства, глядя на электронное табло. – Триста двадцать восемь – «За» принятие плана операции выдвинутый генерал-лейтенантом Овчаренко. Сто двенадцать – «против». И сорок шесть голосов – «воздержались». – Произведя подсчёт голосов, председатель правительства мимоходом похвалил Овчаренко. – Поздравляю генерал, ваш план операции одобрен абсолютным большинством. А сейчас, – возвестил он, – слово предоставляется президенту России. В данной ситуации имеющий статус главнокомандующего всех вооружённых сил Российской Федерации.

– Спасибо, – тихо сказал президент страны. – Я буду краток. Решение принято, радоваться мне или печалиться – это неважно. Важно что решение принято абсолютным большинством. И исходя из этого я даю команду на подготовку ядерного удара. Руководителем операции я назначаю генерал-лейтенанта Овчаренко. Со своей стороны, завтра, я выступлю с обращением к народу. Речь уже подготовлена.

Затем с силой протерев лицо, президент высказал всё что у него было на душе:

– Час пробил господа… То что я так боялся, наступило, и ничего изменить уже нельзя. Отступать поздно…

И отдал первый приказ:

– Генерал, начинайте вывод войск…

Но тут выкрикивая с места, профессор Мирный находясь в кругу коллег, подняв руку, опротестовал решение президента.

– Я бы на вашем месте этого бы не делал!

В наступившей тишине, непонимающе спросил глава государства:

– Это почему ещё?

Бурно посоветовавшись с коллегами Мирный ответил:

– Понимаете. У нас есть данные, у военных они кстати тоже имеются, что мутанты используют тактику диверсионного проникновения в ряды наших войск, с целью шпионажа и распространения инфекции. И одному Богу известно, сколько сейчас «спящих мимов» находится среди наших солдат. Возможно они на это и надеются, а потому никак себя не проявляют. Но что они, эти «спящие», есть среди наших войск – стопроцентно. Поэтому вы не можете вывести войска из зоны поражения ядерной бомбы.

– Это немыслимо! – негодующе среагировал президент на слова профессора. – Вы что же предлагаете мне подписаться под сотнею тысяч человеческих жизней! Вы слышите, что вы несёте? Вы сами-то на это готовы?

– Поймите, – отчаянно обратился Мирный к парламенту и президенту в частности. – Выведя войска из столицы, вы поставите всё ваше мероприятие под удар. Оно станет бесполезной мерой. Как только войска покинут зону оккупации, «спящие» тут же постараются скрыться в неизвестном направлении и мы сразу же получим десяток мест такие как Москва. – Говоря это, профессор крутился в отчаянии на одном месте, пытаясь достучаться до людей, но встречал лишь одно непонимание. – Не хотите послушать меня, так выслушайте же других! – выкрикнул он. – Мои коллеги целиком и полностью поддерживают меня. И военные специалисты, я надеюсь того же мнения. Просто они пока молчат, по привычке.

Получив согласие заседание в парламенте продлилось ещё на полтора часа. За это время были выслушаны с десяток заключений, светил наук, и все они в итоге сводились к единому мнению: «Войска выводить ни в коем случае нельзя». После чего парламент притих, уже не зная что и сказать. Но чаша весов, по всей видимости, всё же склонилась к выдвинутому мнению профессора Мирного. Все ждали только одного, что же скажет президент.

Главнокомандующий же не заставил себя долго ждать:

– Будьте вы прокляты со своими идеями! – в сердцах воскликнул он, грубо отбрасывая микрофон. И уже вставая намереваясь покинуть здание парламента, бросил мимоходом. – Генерал на ваше усмотрение. Я лично под этим не подпишусь, – после чего удалился, оставив обескураженного Овчаренко, решать вопрос: жить или не жить людям, защищающих страну.

– Генерал решайтесь, – робко попросил профессор Мирный, не менее обескураженный поступком президента. – На кон поставлены сотни миллионов жизней…

* * *

А время тикало часами, отмеряя сутки днями. И до рубежа, за которым намечалась катастрофа, оставалось всё меньше дней.

Генерал Овчаренко, как и обещал, делал всё возможное, чтобы не выпустить мутантов за территорию города, но с каждым днём это ему удавалось всё сложнее и сложнее. Кольца зачистки, так такового уже практически больше не существовало, «мимы» разбили его на отдельные, разрозненные куски. Где люди, несмотря ни на что, продолжали мужественно стоять на своих позициях, отдавая долг Родине, пока высшее руководство, медленно раскачиваясь, принимало решения о нанесение ядерного удара. А «мимы» тем временем обходя очаги сопротивления, всё ближе и ближе подбирались к кольцу оккупации, вынашивая свои собственные коварные планы для победного завершения войны.

И всего за каких-то двое суток, генерал перенёс два криза и чудом избежал инсульта, но так и не оставил командование фронтом и не переложил часть своей ответственности за судьбы человечества на чужие руки. Он работал на убой. Спал по три часа в сутки, практически не ел и постоянно требовал, чтобы его держали в курсе всех дел творящихся на фронте, дабы до самого конца, попытаться сдержать ситуацию, за скользкий хвост, в своих слабеющих, потных, от неимоверного усилия, руках. Он изнашивал свой организм, выжимая из него последние капли жизненных сил, и уже не чаял пережить ближайшие дни, если бы не долгожданное обращение президента страны к своему народу.

– Друзья… – с такими словами обратился глава государства к народу.

«И как только к нему не обращались и товарищи и сограждане, и россияне, и дамы и господа, и даже иногда уважаемые дамы и господа. Но друзья, братья и сестры, так обращались к народу единожды, когда страна впала в пучину печали и горя, унёсшая миллионы жизней».

– Друзья, – сказал президент и друзья побросав все свои дела, разом приникли к голубому экрану. – Друзья, нашу страну постигло несчастье. Вы все уже наслышаны о происшествии в столице нашей Родины, и я уверен, что никто из вас не остался безучастен и равнодушен к этой проблеме. Но до сих пор правительство скрывало от вас всю полноту той жестокой правды, что есть на самом деле.

И сегодня я обращаюсь к вам, дорогие сограждане, с одной лишь целью, рассказать вам всю правду о Москве. – Здесь президент немного кривил душой. Всю правду, как и полагается в таких ситуациях, он конечно же не раскроет, ибо настоящая правда могла бы наделать столько шуму, что одним ядерным ударом тут уже не обойдёшься. Подумать только, новый вид человека? Разве можно такую информацию выкладывать на суд общественности. Нет, конечно же… И потому речь президента загодя была написана специалистами своего дела и имела лишь какую-то часть правды, остальное было ложью во спасение.

Как вам возможно уже известно… – продолжал президент со скорбным выражением лица, – в Москве разыгралась колоссальная эпидемия неизвестной болезни, вызванная вирусом, доселе неизвестный науке всего мира. Вначале мы предприняли шаги по локализации новой болезни, но опоздали. Чума XXI-ого века слишком быстро развивалась, распространяясь по округе. И с каждым днём болезнь уносила всё больше и больше людских жизней.

Что послужило причиной возникновения болезни и кто был первоисточником? Нам к сожалению не удалось выяснить. Но факт остаётся фактом, эпидемия грозила унести жизни миллионов. И тогда, как вы помните, мы приняли меры по эвакуации жителей столицы. Но к сожалению, – Тут президент сделал горестную паузу, как бы оправдываясь перед народом.

– К моему глубочайшему сожалению и горю, неизвестный вирус прогрессировал с невероятной скоростью. И если до начала эвакуации мы могли ещё диагностировать признаки болезни, то уже спустя неделю, случилось непоправимое. Мы чуть не выпустили чуму за пределы города, – на этом месте кто смотрел телевизор, многие ахнули, представив чтобы тогда произошло. Особенно ахнули и перекрестились, те кто жил в Подмосковье.

– И мы просто были обязаны прекратить эвакуацию жителей и гостей столицы. Поверьте – это была вынужденная мера, – попытался оправдаться с телеэкрана, глава правительства, в особенности перед самими москвичами, что потеряли своих близких и родных, во время прекращения вывоза людей за пределы города.

– Мы обязаны были удержать чуму в городе и не позволить выбраться ей за его пределы. Мы обязаны были защитить в тот момент всех людей, от эпидемии национального масштаба. Вырвись чума на свободу и могла бы произойти катастрофа, с которой любая другая проблема, показалась бы райским удовольствием… – президент на миг замолчал, чтобы перелистнуть страницу.

«Когда человек с экрана обращаясь к вам, сверяется с бумагой лежащей перед его носом, создаётся впечатление, что человек готовился к речи и возможно сам и написал речь своего обращения. Когда же человек просто тараторит глядя в камеру, то это имеет эффект того, что человек не говорит, а читает по писаному, значит он неискренен в своих суждениях».

– И когда эвакуация вынужденно была приостановлена, мы постарались создать для оставшихся людей в городе, все приемлемые условия для их жизни. Мы организовали поставку еды, одежды. Постарались не лишать жителей в их квартирах: тепла, газа, воды и канализации. Но…

– Опять же к моему глубочайшему сожалению, не все граждане согласились на наши условия. Они посчитали, что государство предало их, оставив в чумном городе, на произвол судьбы. Но поверьте это не так… Мы делали всё от нас зависящие, чтобы жители столицы ни в чём не нуждались. Но они не захотели жить под нашей опёкой. Они посчитали, раз правительство наплевало на них, то и они имеют моральное право наплевать на правительство. И большинство москвичей и гостей столицы, перекочевали ближе к центру, где и создали свои собственные очаги восстания и бандитизма. Мы не знали, что у них там происходит. Мы не могли вмешиваться в их жизнь. У нас не было ни сил не средств…

С другой же стороны, вернувшимся в город, должно было хватить еды из супермаркетов и продовольственных складов, примерно на месяц. По истечении же этого срока мы надеялись изучить болезнь и найти к ней противоядие. И нами были задействованы лучшие умы страны и всего мира. Но к сожалению мы не успели…

Я уже говорил, что болезнь прогрессировала с неимоверной для обычного вируса, скоростью. И вскоре, нам стало известно, что шестьдесят процентов оставшихся в городе – заражены. Это был настоящий удар…

– Болезнь распространялась по Москве кося людей, можно сказать, со скоростью звука, и мы ничего не могли ей противопоставить. И тогда мы вынужденно ввели войска, дабы сохранить жизнь ещё здоровым людям, ждущим от нас помощи… – на этом моменте президент решил сделать уместным небольшое отступление, дабы впоследствии подойти к главному. И полистав бумагами, он отложил в сторону сразу три листа и сказал:

– Но перед тем как я перейду к главному моменту своего повествования, я бы хотел немного ввести вас в курс дела, относительно болезни. Я возможно, вначале своей речи ввёл вас в заблуждение. И у многих, могло создаться неверное впечатление относительно болезни, названная мною – чума. Вы возможно решили, что человек заразившись ею, после какого-то срока умирает в жутких муках и потому, возникает справедливый вопрос, зачем же тогда я, дал команду ввести в город войска?

Но я вынужден вас разубедить в обратном…

– Вирус отнюдь не убивает человека, – сказал президент вдаваясь в подробности. – Смерть его становится конечно же итогом жалкого существования, но, надо сказать, после довольно продолжительного срока.

Что же всё-таки делает эта болезнь с человеком?

– Давайте разберём этот вопрос поконкретней, – предложил глава страны с голубого экрана. – В первую очередь вирус поражает головной мозг, – принялся он обстоятельно перечислять признаки. – Изменяя его психику, вирус убивает человеческое я, его личность. Человек после этого, становится безумен, как в случае с шизофрении или «болезнью Альцгеймера», к примеру, но только в более ужасной форме. Человека охватывает безумие сопряжённое с выраженной агрессией к своему собственному виду. Иными словами, заболевший, без всяких видимых причин, нападает на людей с целью их убить. В эти моменты он уподобляется животному и я бы сравнил его состояние с бешенством, когда человек полностью не отдаёт отчет своим поступкам и руководствуется не голосом разума, а низменным инстинктивным позывом.

И в такие моменты, этот человек очень опасен для общества. В связи с заболеванием, он приобретает недюжинную силу и способен голыми руками справиться сразу с тремя сильными, физически, мужчинами. Взрыв такой силы у него сопряжён с изменением физиологических процессов в его организме, заставляющий работать человеческое тело практически на пределе своих возможностей.

– Теперь вы понимаете, почему мы обязаны были ввести в город войска, – после долгого оправдания сказал президент. – Но это ещё не всё, – решил он добавить ещё масла в огонь. – Заболевший человек, со всеми своими физическими способностями, чаще всего не просто убивает здоровых людей, нет. Он довольствуясь безусловным рефлексом, охотится на людей, и после этого их инфицирует. И таким образом он не просто убивает человека, его физическое тело, а убивает его личность, его душу. – «В такие моменты, услышав подобные слова, в особенности женщины, ярко представляя себе эту жуткую картину, боязливо прикрывали рот ладонью, не в силах вынести ужасную правду».

– Введя войска, – продолжал свой монолог глава государства, – мы постарались изолировать инфицированных людей от здоровых слоёв населения города и тем самым остановить распространение эпидемии. Но… – тут он сделал паузу, чтобы следом, не моргнув и глазом, выдать на гору откровенную ложь, – случилось то, что мы никак не могли ожидать. Вирус мутировал и стал передаваться воздушно-капельным путём. Иными словами, болезнь стала передаваться по воздуху. После чего, эпидемия приобрела поистине масштабный характер, – растягивая последние слова в предложении, сказал президент. – Число заболевших перевалило за миллион. А с недавних пор, уже среди солдат, призванных защищать мирных граждан от эпидемии, замечены вспышки инфекции. И мы ничего не можем противопоставить страшной болезни…

Всю эту ложь, он вываливал на народ неспроста. Отнюдь. Это был чистый расчёт. Спланированный расчёт, способствующий перетягиванию народного мнения, на свою сторону. Ну подумайте сами? Как бы, он, скажи он всё как есть на духу, после этого выкручивался. Сначала он утверждает, что инфицированные, безумные и дикие, твари. А после вдруг скажет, что они вовсе не такие уж и безумные, как он сам же до этого утверждал. А даже наоборот, вовсе не безумные, а умные, коварные и организованные, может даже и люди, в каком-то роде, которые с лихвой дают сейчас прикурить регулярным войскам. Как бы среагировало тогда общество на известие, что у них под боком, объявились те, кто провозгласил себя Богом избранные, в стремлении завоевать мир, населив его себе подобными. Как? Возможно точно так же, как и он сам и люди сидящие в правительстве, но намного позже. Намного! А этого он никак не мог допустить. Не мог себе позволить допустить катастрофы. Потому и пошёл на откровенную ложь, чтобы спасти свой народ. И его ложь в конечном итоге, не была ложью, в прямом смысле этого слова – это была, ложь во спасение…

– И что самое неприятное, – продолжал президент ещё не догадываясь о мыслях народа, – инфицированные с жёстким упорством пытаются покинуть черту города и разнести эпидемию по округе. Я не знаю с чем это связано, но поверьте – это правда! – сказал он с телеэкрана. И чтобы люди прониклись к его словам, предложил. – Представьте себе на минуту, какие тогда катастрофические масштабы приобретёт эпидемия жуткой болезни. Не имея сил и средств на борьбу с болезнью, в первый же месяц заразятся и умрут миллион человек. Они же в свою очередь, перед тем как умереть, заразят ещё два миллиона и вы и глазом не успеете моргнуть, как большая часть России и я подозреваю, не только она одна, вымрет поражённая страшным недугом. Вы только представьте, какая это будет катастрофа, для всего человечества… – «О том что мировое сообщество не намерено сидеть сложа руки и ждать когда болезнь придёт и к ним, глава страны конечно же умолчал. Зачем же ещё пугать народ, ядерной атакой извне, когда он и так напуган».

– Представили? – спросил с телеэкрана президент и в неимении возможности получить ответ, перешёл к самому главному. – Тогда вы поймёте, почему мы решились на отчаянный шаг. Да он отчаянный, потому что мы не видим иного выхода, но поверьте я всё бы отдал, чтобы не прибегать к тем мерам, о которых я сейчас вам поведаю. Но к сожалению чудес не бывает. – Говоря это, глава государства, не то чтобы оправдывался, а как бы показывал, что всё от него и не только от него зависящее уже давно сделано, и последний шаг, о котором он упоминает, не просто так взят с бухты-барахты, дабы решить проблему по-быстрому и без лишних затрат и волнений, а наоборот – это долгое и вымученное решение, принятое после планомерного взвешивания всех фактов, говоривших как за, так и против.

– Чтобы прекратить распространение эпидемии, мы приняли решении о нанесении тактического ядерного удара, – просветил наконец президент свой народ, приведя его в лёгкий ступор. – Но не надо пугаться, друзья! – поспешил он их успокоить. – Мы всё сделаем от нас зависящие, чтобы не допустить радиоактивного заражения, соседствующей с Москвой территории. Я обещаю вам, мы не допустим повторения «Чернобыльской» трагедии. Это я вам клятвенно обещаю! – страстно заверил он свой народ.

– И не надо бояться ядерного взрыва друзья. Я вам обещаю, что ни одна живая, здоровая душа при этом не пострадает, – на этих словах президент чуть не поперхнулся, вспомнив о вынужденно приговорённых к смерти солдатах. Но быстро собрался и продолжил вводить людей в курс дела.

– Что же касается самого города Москвы? – проговорил он и замолчал на пару секунд. С этих слов наступал час его истины. Час за который он должен был произвести фурор среди людей. Выдать свою пропаганду таким образом, чтобы народ с глазами полными любви, без лишних слов пошёл за ним, хоть в рай, хоть в ад – без разницы. Главное чтобы народ всецело поддержал своего президента и сам же согласился, сам же кричал и требовал уничтожить Москву, дабы не допустить эпидемии. Но для этого нужно было очень постараться.

Отныне наступал звёздный час для президента страны – час истины…

Но на самом деле это должен был быть всего лишь краткий момент, в течение которого, глава государства мог воспламенить народ России в справедливом гневе на злодейку судьбу или же наоборот позволить спустить на себя всех собак обвинения…

– Что же касается самой Москвы, – сказал он. – Прискорбно, но нам придётся ей пожертвовать. Москва будет полностью уничтожена. И это неоценимая потеря… Наши предки защищали Москву ценой своих жизней. Грудью стояли за столицу нашей родины, проливая кровь. И мы в какой-то степени предаём их. Но я уверен, они бы одобрили наш шаг, если бы знали, что от него зависит благополучие всей страны! Зависят жизни миллионов граждан.

Да мы навсегда утеряем культурно-исторический слой, и это тоже будет неоценимая потеря. Да, будут уничтожены памятники архитектуры, духовные центры и все культурные ценности, которыми мы так дорожим. Но я вам обещаю! – переходя с тихого тембра на крик декламировал президент. – Я обещаю, что когда спадёт радиоактивный фон, мы очистим Москву от обломков. И на месте старого города, мы выстроим новую Москву! Я клянусь, что по истечению двадцати лет, на месте старой Москвы возвысится новая, ультра современная Москва! С небоскрёбами тянущимися к небесам! С широкими дорогами и чистыми парковыми зонами! С ультра современной инфраструктурой и чистой экологией! И новая Москва ничем не будет хуже старой. Невосполнимую и неоценимую утрату в лице исторической архитектуры, мы заменим, применив современнейшие технологии, новыми и старыми, восстановленными памятниками, настоящими произведениями искусств.

И если мы не можем отказаться от рокового шага, избранного для спасения наших жизней. То давайте, друзья поклянёмся! Поклянёмся в том, что мы, все вместе, выстроим новый город, новую Москву!

– И НАМ БУДЕТ ЗАВИДОВАТЬ, ВЕСЬ МИР!!!

Закончив громогласными словами, свой короткий спич, президент с облегчением увидел, результаты открытого всенародного СМС голосования.

Ему удалось – народ поддержал своего президента.

– Спасибо друзья, – искренне поблагодарил он. – И ничего не бойтесь. Вместе мы победим любые невзгоды! Спасибо…

* * *

На следующий день, после всероссийского обращения к народу, господин президент, уже снова в роли верховного главнокомандующего, прибыл в расположение части противовоздушной обороны, расположенной в Подмосковье (Где? Секрет).

Проводив главнокомандующего в подземный бункер, военные усадили его перед огромным настенным экраном, в данный момент выключенный.

– Садитесь сюда, товарищ главнокомандующий, – пододвигая мягкий стул, предложил генерал-майор в форме ВВС. – Здесь вам всё будет хорошо видно и вы будете полностью в курсе происходящего. Операция запланирована на два часа дня. Начало через тридцать минут, – сообщил он, присаживаясь рядышком. – А пока операция не началась, с вашего позволения, я введу вас в курс нашего плана.

И получив благосклонный кивок, генерал-майор приступил к последовательному объяснению, придерживаясь при этом общечеловеческих слов:

– Как вы уже должно быть знаете, мы отказались от использования баллистической ракеты. Не хотели беспокоить мировую общественность. Вдруг они недвусмысленно бы расценили наш поступок. Хи-хи… – и с трудом подавив нервный смешок, продолжил. – Поэтому мы приняли решение применить умную бомбу. Мы сбросим её с самолёта, а она уже сама, сама, при помощи инерционных движителей, двинется по заданному нами курсу. А вот для этой цели мы применяем три источника целеуказания. – Объясняя генерал-майор указал на один из экранов отображающий радарную сетку. – Первый – импульсно активный, наземный передатчик. Его мы разместили с вертолёта, прямо в районе Кремля. Знаете там рядом с Красной площадью есть звезда с точкой нулевого километра, от которого отмеряется радиус удаления от Столицы Туда ещё туристы бросают монетки, с целью загадать желание. Вот и мы вскорости сможем загадывать свои желания, – неуместно пошутил он, пряча глаза. Это нервное, понятно…

– Второй источник наведения на цель, находится в самой бомбе. Это её электронная начинка, так называемый бортовой компьютер напрямую связанный с нашей системой «ГЛОНАС», – генерал-майор указал на другой экран с изображением европейской части России, перечерченной градусной сеткой. – В общем-то её и одной бы хватило, для наведения бомбы на цель. Но лучше перестраховаться. Всё-таки ядерный взрыв внутри густонаселённой территории. Сами понимаете, осечек не должно быть никаких.

– Ну и третий источник, – генерал снова показал на радар, с медленно перемещающейся точкой на экране, – самолёт-разведчик. При помощи него, мы всё с вами можем увидеть и плюс, его вторая обязанность в корректировке спутниковой системы «ГЛОНАС», лазерным лучом наведения.

Посмотрев на часы и на людей сидящих вокруг в немом ожидании, тестируя приборы, генерал-майор продолжил вводить молчащего президента в курс дела предстоящей операции:

– Через двадцать минут с аэродрома «Куркино» поднимется основной тактический бомбардировщик и ляжет на заданный курс. После того, как он достигнет цели, в воздух поднимутся ещё дополнительно четыре бомбардировщика и присоединятся к первому на предельных, для своего потолка, высотах. Кхм… Дальше всё пойдёт по изложенному вам, на бумаге, плану, – прокашлявшись сказал генерал-майор. – А после взрывов, как только успокоятся атмосферные воздушные потоки, в небо поднимутся истребители, распыляя аэрозоль, – добавил он и…

И нерешительно замолчал не зная что ещё добавить. И так уже много лишнего попусту наболтал. Тем более, что президент и сам отлично пребывал в курсе предстоящей операции, читал план ещё на днях и перечитывал и чуть ли не выучил на зубок, и в более детальном варианте. И чтобы не поддерживать молчанку, генерал-майор оставил президента в гордом одиночестве, удалившись по прямым обязанностям.

Потекли тягостные минуты ожидания. Механические часы над электронным табло, тщательно отсчитывали секунду за секундой, сужая временную петлю до финальной точки отсчёта. Президент когда вошёл, ещё подивился на эти часы, лицезря вокруг новейшие достижения электронно-вычислительной техники. Но потом скумекал, что так нужно на случай настоящей ядерной войны. Электронные ещё собьются во время электромагнитного импульса, а механические… Что им сделается? Идут себе и идут и никому не мешают.

Глава государства сидел и молча наблюдал за секундной стрелкой ожидая развязки, которой в глубине души боялся, но в то же время хотел, чтобы она побыстрее настала и можно было бы наконец оставить позади всю свою неуверенность и глубоко запрятанный страх, пропитанный одним вопросом: Что же это, он всё-таки делает? По своей собственной стране, да ядерной бомбой…

«Люди остановитесь, что же вы все делаете?», – порой хотелось ему закричать, и в такие моменты он прижимал руки к груди и так и сидел, тихо раскачиваясь из стороны в сторону, уперев взгляд в никуда и сжав губы в одну сплошную линию. Но люди его не слышали, а продолжали планомерно выполнять свою работу, стараясь не отдаваться чувствам.

Наконец, после мучительного ожидания, светящаяся точка на радаре достигла центра и пошёл радиосигнал:

– «Центр», это «Глаз», как слышите?

Пошёл ответный сигнал:

– «Глаз», это «Центр», слышим вас хорошо, как поняли?

– Вас понял «Центр»… Докладываю, вышел на заданную траекторию. Даю картинку.

И большое настенное табло мигнув, ожило, демонстрируя медленно плывущий пейзаж мегаполиса.

– Это «Центр». Даю подтверждение – есть нормальная картинка.

Хоть военные и прозвали, то что высветилось на экране – картинкой. Ничего в этой картинке миленького не было. Походило это на то, как будто заглядываешь в остывшее жерло наземного вулкана, лежащего, чёрной медузой, посреди целого или скорее, наполовину уцелевшего, города.

И спокойно смотреть на эту жуткую, колоссальную кляксу на теле столицы, было просто невозможно. Она притягивала взор, как притягивает бездна с хаотично глумящимся мраком внутри себя самой. Её чёрный зев простираясь на километры, демонстрировал останки величия былого, вздымающиеся костями к небесам, застыв в немом укоре. Она, как раковая опухоль, вокруг себя простёрла метастазы и вгрызлась в истерзанное тело, города-гиганта, называемой Москвой.

Она была итогом разрушения, учинённого людьми в порыве гнева от бессилья.

– По недавнему приказу правительства, это транслируют сейчас по всем федеральным каналам страны, – снова подходя к президенту, тихо пробормотал генерал-майор и замер вытянувшись по струнке, ошеломлённый сменным кадром на экране.

Изображение на экране резко скакнуло приближаясь к земле и военные, с тихим трепетом в душе, разглядели посередине хаотичной черноты – Кремль!

Нетронутый былой бомбёжкой, лишь местами кое-где обрушилась окаймляющая его стена, гордый и бесконечно одинокий, он возвышался над разрухой и опустением. Как птица феникс встающая из пепла, стоял он по колено в чёрно-серой саже, блестя на солнце златоглавыми куполами, олицетворяя собою – надежду и гордую печаль потерь.

И глядя на него, ещё казалось, что не всё ещё потеряно, что можно всё ещё вернуть, спасти и выжить, до конца дойдя. Но это были всего лишь заблуждения…

И сегодня Кремлю предстояло в последний раз, послужить источником сосредоточения столкновений, но не интересов и умов людских, а судьбоносных линий множества сердец, как людей, так и нелюдей.

И поставив окончательный крест на существовании Москвы, Кремль – как олицетворение души России, и сам превратится в дым, покинув этот мир навечно, но не навсегда. Его восстановят после, но он уже не будет он, таким каким его все знали…

Заворожённые зрелищем оазиса, посреди смертной тоски разрушения, военные чуть не пропустили второй радиосигнал:

– «Центр», это «Ястреб», полёт проходит нормально. Подхожу к заданному квадрату, как поняли? – вышел на связь тактический бомбардировщик, нёсший в своём чреве самое смертоносное оружие, из всех когда-либо выдуманных людьми.

– Вас понял «Ястреб». Продолжайте сближение с целью. Мы вас ведём.

– Вас понял «Центр». Ложусь на заданную траекторию. Конец связи.

– Всё, через десять минут, пойдет команда на сброс, – глядя на часы, то ли с облегчением, то ли со скорбью, сказал генерал-майор, особо ни к кому не обращаясь, а так для проформы.

Целью – Кремль был выбран, по двум причинам. Первая не особо значимая, заключалась в неком, его абстрактном символизме – центральной точки, всей площади города Москвы. А вот вторая более значимая причина, заключалась в том, что Кремль одно из самых изрытых сооружений столицы. Многоуровневые туннели, сетью пронзали его подземную часть, и военные аналитики подозревали, что именно там свило своё гнездо правительство «мимов». Хотя и не были до конца уверены в этом. Но чем чёрт не шутит, а вдруг?