Текст книги "Мнимые люди"

Автор книги: Андрей Белоусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц)

– Эх! Припекать стало, солнышко горячие. Мать его! – И сплёвывая в воду, встал, стянул с себя футболку, обнажая худощавый, белый торс, и бросив её на траву, полез рыться в рыбацкий ящик. – Ну где же ты, чёрт! – раздражённо цедя сквозь зубы, копошился он в снастях. – Вот собака! Куда же ты могла завалиться? – искренне удивлялся рыбак. – А! ВОТ она дорогуша! Ишь спряталась, озорница, – азартно воскликнул он и из ящика на свет появилась, ещё холодная бутылка пива и изрядно помятая пачка сигарет марки «Ява».

Отставив бутыль сразу в сторону, мужик, долго мусоля пачку кривыми пальцами, достал мятую сигаретину и закурив сел на ящик, блаженно улыбнувшись миру.

«Даже не предложил, – зло подумал Игорь, демонстративно глядя на воду, чтобы не видеть блаженной морды дядьки. Между тем, тяга к никотину нарастала со страшной силой. – Что ж, придется попросить, хотя скорее всего откажет, – решился пацан на подвиг».

Игорь встал с корточек и повернувшись к мужику невинным голосом, как бы невзначай, попросил:

– Можно сигарету?

Мужик, с любовью рассматривая бутылку пива и решая трудную для себя задачу – открывать её сейчас и выпить в прикуску с куревом, или пусть ещё полежит, до поры до времени, оторвался от созерцания и скептически оглядел пацана.

– А не рановато, курить-то, малец? – усмехнулся он.

– НЕТ! – сразу же окрысился Игорь. Его всякий раз задевало, когда ему указывали, на его возраст. Постоянно говоря – этого делать нельзя того нельзя, поздно приходить нехорошо, а курить и пить вредно и особенно в его возрасте. И это в то время, когда сам Игорь, как и большинство таких же подростков, давно уже считал себя взрослым и как полагается, мог сам решать, что можно ему, а что нельзя. – Мне уже шестнадцать и я взрослый человек! – с вызовом добавил он, как бы доказывая, что он не какой-то там глупый и глотающий слюни, малыш, но ни в коем случае не оправдываясь.

– Уй ты! Ишь, вспылил, – снова усмехнулся незнакомец. – Ладно, не кипятись, паря. На! – И выловив вторую сигарету из пачки протянул её Игорю, со словами. – Травись. Мне не жалко. Может ещё и пива МОЕГО хошь? – ехидно спросил он следом, прищурив правый глаз и протягивая бутылку, – а то хлебни.

– Нет. На голодный желудок не пью, а за сигарету спасибо, – как подобает взрослому ответил Игорь, нервно чиркая зажигалкой. Но стоило ему закурить и глубоко затянутся, как сразу же зашёлся в предательском кашле. Ядовитый дым, врываясь в лёгкие, обжег ему всё нутро, а его горло, с-непривычки к грубым сигаретам, поперхнулось, вопя и вопрошая к справедливости, чтоб оставили в покое и прекратили сие надругательство.

– Э брат… Во тебя проняло. Не пошла? – злорадно ухмыляясь, полюбопытствовал рыбак, легонько стуча Игоря, по худой спине.

– Да нет, всё нормально. Просто сигарета ядрёная, – сквозь слёзы, оправдался паренёк.

– А ну-ну… – спокойно делая затяжку и выдыхая сизый дым, пробормотал дядька. – Прости других не держим. Мне например ндравиться. Импортные что?.. Фуфло по сравнению с нашими. Иной раз сосёшь, сосёшь их, и всё бестолку, через пять минут, такое ощущение, что и не курил вовсе. А эти самое оно.

На замечание незнакомца, парню было глубоко наплевать, он получил то, что хотел. И потому, отряхнув шорты и смахивая слёзы с глаз, в последний раз глянул на одинокий поплавок, за то время, пока он здесь сидел, так ни разу и не дёрнувшийся, и засобирался домой.

– До свиданья. Пойду я, – попрощался Игорь с рыбаком.

– А… ну счастливо тебе пацан. – Протянул ему руку мужик, на прощание.

Распрощавшись, Игорь позвал Грея и тронулся не оглядываясь в путь. Пёс на призывы хозяина, какое-то время не показывался, видать заплутал, а потом вдруг неожиданно, с громким треском выскочив из кустов, пулей бросился за хозяином, радостно виляя хвостом.

* * *

Григорий проводив взглядом пацана, вернулся к созерцанию одинокого поплавка. «Чем-то этот мальчишка приглянулся ему. Даже поделился сигаретой с ним просто так. Хотя в пачке оставалось от силы три штуки, на пол дня и то не хватит, а он поделился такой драгоценной вещью с сопливым пацаном. Странно», – рассуждая дивился себе Григорий, докуривая сигарету. Но излишним долго над этим вопросом замарачиваться не стал. Откупорил бутылку пиво и с наслаждением стал пить прямо из горла.

Недалеко послышался плеск воды, и Григорий оторвавшись от бутылки, обернуться. Оказалось, это его не давний знакомый решил перед уходом освежиться и полез в воду. Собака его, радостно лая, забегала на берегу, цепко следя за хозяином. Пасть её раскрылась от радости, а красный язык вывалившись наружу, смешно болтался, повторяя движения хвоста. Через какое-то время, не выдержав, псина кинулась в воду и стала нарезать круги, от берега к хозяину, от хозяина к берегу и снова в обратном порядке.

Григорий с умилением наблюдал за их игрой, мимолётно подумывав завести тоже себе собаку. В его долгой, беспросветной жизни, так ни разу и не появился настоящего друг, так хоть собака его заменить, всё-таки лучший друг человека, как никак.

Налюбовавшись, Григорий печально вздохнул и снова потянулся распрямляя спину. Что-то часто в последнее время, у него затекает спина, потом долго ноет, порой не давая заснуть ночами.

– Старею, – горестно подумал он. И снова сладко потянулся так, что аж затрещали позвонки. После чего помассировал лицо, разгоняя кровь, потёр уши и вновь мимолётно посмотрел на резвящуюся парочку.

Пацан доплыв почти до середины пруда, нырнул под воду, через минуту вынырнул и быстро, даже немного нервно, рассекая воду, поплыл к берегу, резкими скачками.

Если бы Григорий был поближе, то он бы заметил, как лицо парнишки перекосилось от боли, а глаза его чуть ли не вылезая из орбит, со страхом глядели на сушу. Еле доплыв до берега, парнишка выбравшись, стал сразу смешно прыгать на одной ноге, растирая обеими руками другую ногу, мучительно морщась от боли.

Свело, – ухмыльнулся догадываясь Григорий. – Кто ж так долго плавает. Сначала распарился, потом полез, в остывшую, за ночь, воду. Тут не то что ногу, сведёт… Ну молодежь, – качая головой ворчал он.

А пацан не ведая, что его кто-то там распекает, перестав прыгать на одной ноге, взял вещи и хромая отправился в сторону домов. Григорий долго смотрел ему вслед, покуда тот окончательно не скрылся из поля зрения, после чего горестно вздохнул, припоминая свои собственные молодые годы, что пронеслись сквозь него, как стая птиц и снова улетели в далёкую даль, туда, откуда уже не вернёшь, как ни старайся, и окончательно расстроился.

– Э не… Так дело не пойдёт, – здраво рассудил он, прогоняя мрачные мысли, что лезли будто из дырявого и пыльного мешка. И чтобы хоть как-то, немного развеяться, достал бутерброды, термос и принялся неспешно за еду, тупо глядя на блики в воде. И почему у него так резко испортилось настроение? Он так и не понял. Как-то это само собой вышло. Раз и у тебя уже дурное настроение. А разве бывает как-то иначе? Если уж накатило, то уж накатило…

* * *

К десяти, к воде, потянулся народ, измученный духотой, проведённой ночи. В начале, шли одиночки, быстро окунались и уходили по своим делам. Потом подтянулись группами, кто влюблённой парочкой, кто в кругу друзей, а кто и семьями, (по мнению Гриши, самые несчастные, в субботу-то хоть можно отдохнуть от так, называемых – родных и близких).

Отдыхающие прибывали на пляж по-разному: кто приезжал на машине, кто приходил на своих двоих, кто из далека добирался, а кто и из близь лежащих домов приматывал. В отличие от пеших посетителей, приехавшие на машинах имели скверную привычку распахивать все дверцы у авто и врубать музыку на всю катушку, не заботясь о мнение других, хотят они слушать, или не хотят. Притом ладно бы одну радиостанцию, не важно какую, волей не волей, приходилось слушать. Так ведь и машин-то, на пляже, было не одна и не две, и каждая, промеж собой, обязательно соревновалась по громкости своей аудиосистемы, у кого из них, она громче, а у кого круче.

С каждым часом, всё чаще, мимо одинокого рыбака, проходили различные люди. Весело переговариваясь, они устраивались на берегу, загорать – избавляться от свойственного, городским жителям, бледного цвета кожи, ничуть не стесняясь ни худобы, ни полноты.

Молодежь, весело переговариваясь, устраивалась прям сразу на траву, не сильно заботясь о гигиене. Люди постарше, чинно расстилали покрывала и ложились только на них. На голую землю, ни-ни. После чего, жёны брали в руки книги, а их мужья хватались сразу за пиво и медленно очищая, засушенную рыбу, смаковали пенный напиток. Так и отдыхали, кто как мог.

А с высоты небосклона, нещадно припекало Солнышко, накаляя воздух, нагревая воду и окрашивая голые тела в кофейно-коричневый цвет.

Григорий, оглядев, сквозь прищуренные веки, отдыхающих, откупорил единственную, уже нагревшуюся, бутылку пива. Сделал глоток и поморщившись, глянул с не малым раздражением на неподвижный поплавок. «Похоже сегодня рыбалка у него не только не удалась, но и не выдалась», – горестно повздыхал он, сидеть же на солнцепёке и дальше у него уже не было сил.

Григорий поднял удочку, осмотрел наживку, червяк сдох, видно захлебнулся не выдержав подводной жизни, поменял на нового, более резвого собрата и закинул наживку поближе к берегу, целясь в камыши.

«Посижу ещё с часок и пойду, пожалуй. К чёрту такую рыбалку», – сварливо подумал он. Подёргал удочку, проверяя не зацепилась ли за что. Убедившись, что леска свободна, выловил из помятой пачки предпоследнюю сигарету и закурил с тоской уставившись на поплавок, сиротливо маячивший средь камышовой поросли.

В районе одиннадцати к месту дислокации Гриши, подошла женщина, необъятных размеров с двумя милыми детьми-погодками, лет семи – восьми. Дама, трубно отдышавшись, достала из огромной авоськи покрывало и расправляя, постелила на зелёную травку, предварительно встряхнув. Было видно, что каждое движение, женщине достаётся с трудом и причиняют ей неудобства, будто она совершает что-то противоестественное, не заложенное в неё, самой природой.

Словно большой котел с шипением выпускающий пар, толстуха кое-как стянула с себя платье, размерами смахивающее на парус, небольшой лодочки. И обнажив огромный живот, с отложившимися складками жира по бокам, необъятная матрона сему факту, ни чуть не смутилась, а наоборот даже залюбовалась собой.

– Олечка, а ты что ж не раздеваешься? Вона Кирюша уже в одних плавках бегает, – удивилась необъятная дама, переводя внимание, на свою притихшую дочь.

– А она воды боится! – весело закричал мальчишка, топчась рядом.

– Вот те раз! – всплеснула руками мать, – Олечка, ты же вчера спокойно купалась. А сегодня что? – поинтересовалась она у дочери.

– Говорю же, ОНА воды боится, мама, – встрял мальчишка. – Трусиха! Трусиха! – принялся он дразнить сестру.

– Да помолчи ты егоза! – прикрикнула на него мать. Подошла к дочери поближе и стала успокаивающе поглаживать её по голове. – Ну что случилось, маленький? Что с тобой? Ты не заболела? – Женщина потрогала лоб дочери, – Температуры нет. Может где болит? – заботливо спросила она. – Ну скажи и мы тогда пойдем домой.

– Ну мам! Она придуривается, – услышав слово домой, заканючил сын. – Пошли купаться, а она пусть сидит, если не хочет. – И негодный мальчишка побежал к воде, весело прыгая на ходу.

– Не лезь в воду! С начало остынь, не хватало простудиться, – прикрикнула толстуха на сына. – Ну а ты пока посиди, а мама искупается ладно? А потом чуть-чуть отдохнём и пойдём домой, ладненько? – спросила она уже у девочки.

– Нет! Не ходи! Там чудовище, – повиснув у матери на толстой ноге, заревела дочь.

– Чудовище?! – неподдельно удивилась мать. – Кто тебе сказал, такую ерунду, милая?

– Кирилл, – сквозь слёзы, плаксивым голосом, ответила дочь.

– Так, вот в чём дело, – нахмурившись, женщина посмотрела в сторону сына. – Кирилл! А ну иди сюда, чертяка ты этакий! Чего ты наговорил сестре? – грозно поинтересовалась она у сына, когда тот подбежал. – Колись! А то сейчас наподдам, мало не покажется.

Враз притихший мальчик, опустил голову:

– Ничего я не говорил ей. Сама всё выдумала – пробурчал он себе под нос, показав исподтишка сестре язык.

– А вот и говорил! – чуть успокоившись встряла девочка, видя, что мать сейчас на её стороне. – Сам вчера сказал, что здесь водится чудовище и оно ест людей, и что ты сам видел вчера, когда мы уходили, как чудовище съело дядю, – захлебываясь объяснила дочь причину своей боязни.

– Ну что, доигрался! Напугал сестру. – Дав подзатыльник сыну, мать села рядом с дочерью обняв её, своими необъятными руками. – Доченька в прудике нет никакого чудовища, он слишком мал для него. Видишь все купаются, никого не боятся. Хочешь вон у дяди рыбака спроси? Он тоже скажет, что чудовища нет. В воде только маленькие рыбки, которые сами тебя боятся. А брату не верь, он дурак. – Метнула мать суровый взгляд на провинившегося мальчугана. – Ну что пойдёшь купаться? Где твой круг? – поглаживая дочь по голове, дама стала искать глазами надувной круг.

Девочка отрицательно замотала головой.

– Ну тогда посиди, позагорай, а я пошла искупнусь.

– Не ходи! Тебя чудовище съест, – снова разрыдалась дочь, не отпуская мать.

– Так. Ну с меня хватит! – негодующе возмутилась дама, отрывая от себя дочь. – Я же сказала, нет там чудовища и не было.

– Нет есть! Пойдём домой, – капризничала девочка. – Ну пойдём…

– Ну всё! Голова уже от вас всех болит! – вышла из себя толстуха, хватаясь за голову. – Я, что зря сюда пёрлась по жаре! Хватит хныкать! Втемяшила себе в голову дурь! Кирилл! Сидишь с сестрой и купаться сегодня не пойдёшь, – опуская тяжёлый взор на сына, распорядилась мать.

Потерявший было интерес к разговору мальчик, и мирно наблюдавший за купающимися людьми, резко обернулся. На глазах его сразу навернулись слёзы.

– Ну мам! Так не честно. Я умру на солнце, засохну! – заплакал он.

– А честно пугать сестру, тем более, что ты старший, – отрезала мать. – Успокоишь сестру, пойдёте вместе в воду.

– Ну маа!

– Всё отстань! – Отмахнувшись рукой на сына и с кряхтением поднявшись, мать поковыляла к воде, оставив на берегу поссорившихся детей.

– Ну маам! – Кирилл попытался разжалобить мать.

– Всё я не слышу. Я всё уже сказала, – зайдя, по колено, в воду ответила мать.

– Ну и ладно! – Кирилл обиженно сложа руки, плюхнулся на землю. – Ты дура! Веришь в сказки до сих пор! – со злом прикрикнул он на сестру.

– Сам дурак! – не осталась в долгу сестра и захныкала. – Маам он обзывается!

Но мама не обращая внимания на детей, неспешно, плыла на середины пруда.

– Мямя! Мямя! – передразнил сестру, брат. – Как что, так сразу мямя. Плакса.

– Дурак! Я не слышу тебя. – Зажала девочка уши.

– Нет слышишь! – отводя руки сестры от ушей, крикнул мальчишка.

Между тем, Олечка слабо отбивалась, приговаривая:

– Не слышу, не слышу…

Завязалась борьба постепенно переросшая в игру. Вот уже послышался и весёлый визг сестры и смех брата. Весело шлёпая друг друга, дети и не заметили даже, как помирились.

– Ты вправду поверила в чудовище? – смеясь поинтересовался Кирилл у сестры.

– Даа! Ты так страшно рассказывал, – сложив бантиком губки, ответила Ольга.

– Брось! Я всё выдумал, чудовища не существует. Я просто хотел тебя напугать, вчера ночью, а ты повелась. Ха, ха, ха! Пойдём купаться, – схватив сестру за руку, Кирилл потянул её к воде.

– Ну! – Оля потянула руку на себя, – я ещё боюсь!

– Да кого ты боишься, дурочка? Я же признался, что чудовище придумал.

– Не знаю. Но мне всё равно страшно, – зашмыгала носом Оля.

– Вот чёрт! – выругался Кирилл.

– А я скажу маме, что ты сказал плохое слово, – заявила Ольга брату, сразу ожив и окрасив лицо лукавой улыбкой.

– А вот и не скажешь, а за это, я сегодня буду охранять тебя в воде и не уплыву далеко, как вчера. И если захочешь, даже буду учить тебя плавать.

– Клянешься! – сразу расцвела девчушка.

– Клянусь! – положа руку на грудь, заверил сестру Кирилл. – Пойдём?!

– Пошли, – вздохнула девочка. – Только помни, – назидательно увешала сестра брата. – Ты поклялся и БОГ тебя накажет, если нарушишь.

– Помню, помню. Вставай! – Кирилл помог Ольге подняться, – где твой круг? Давай его сюда, помогу донести, – взяв надувной круг в руку, мальчишка азартно крикну. – Всё, давай руку! Побежали!

Взявшись за руки, дети весело побежали к воде. Навстречу же им выходила, уже вдоволь наплававшаяся мать.

– Мама, мама! – загалдели дети, обступая даму. – Мы помирились! Можно нам купаться!

– Ну бегите сорванцы, – милостиво разрешила она, – только не долго, и чтоб я вас видела. Кирилл, чтобы от сестры, далеко не уплывал, – проинструктировала она и пошла вразвалочку на место, передохнуть, не забывая оглядываясь на детей.

– Не отплывёт, мама. Он клятву дал! – весело заявила дочь вслед матери и потянув брата за собой вошла в воду. Прохладная вода с плеском приняла в себя разгоряченные тельца детей, заставляя быстрее биться их маленькие сердечки и вызывая многочисленные мурашки на тонкой коже. Дети замерли заохав, а затем принялись плескаться, весело гогоча…

* * *

Когда дети с воем и визгом ворвались в пространство, занятое Григорием, он не довольно поморщился, передёрнувшись от радостного визга детей, что наподобие маленьких вихрей влетели в воду, и от эпицентра, сразу полетели брызги в разные стороны, как будто бы на том месте где пребывали дети, родился целый гейзер.

Поглядывая на весело играющих детей, Григорий махнув рукой и сплюнув в воду, подражая ребятне, собрал удочку (какая уж тут рыба), снял штаны, бросил их рядом с футболкой. Туда же отправились и носки. Скинув одежду, мужик, подтягивая семейки чуть ли не до пупа, двинулся к воде, помахивая руками, как мельница.

Из-за неудачно выбранного спуска, Григорий в начале, чуть не навернулся в воду с головой, оскользнувшись на мокрой траве, но вовремя выровнял равновесие и сев на корточки, осторожно опустил ногу и так же медленно сошёл в воду. К его чрезмерному удивлению, у берега оказалось не так уж и мелко, как казалось бы на первый взгляд. И получилось так, что Григорий, сразу как-то оказался по пояс в воде, от чего в груди у него, на секунду, замерло и перехватило дыхание. Видать разогретое тело не ожидало от хозяина, столь быстрого и насильственного охлаждения, потому было не менее удивленно своего хозяина.

Через минуту, отойдя от кратковременного шока, Григорий со свистом, выдохнул, сквозь сжатые зубы. Постоял пару минут, привыкая и вдруг нырнул, сразу с головой, на глубину. Вынырнул за пять метров от берега. Отдышался. Перевернулся на спину и устремил свой взор в ясное, голубое небо. Оно притягивало и манило его своей глубиной, напоминая, что мир вокруг него огромен и прекрасен, а люди так редко обращают на него внимание и забывают, что он тоже живой, как и они и тоже может чувствовать и ощущать, радоваться и болеть…

Налюбовавшись вволю, Григорий снова нырнул и как в детстве, его посетила безумная мысль, достать до дна, измерить так сказать глубину водоёма. Получится интересно? Неудача. Прокуренные легкие, взбунтовались где-то на пол пути до цели, требуя свежего воздуха. И Григорию пришлось всплыть, жадно глотая ртом воздух. Да не рассчитал силёнок. Его глаза выпучились, ещё чуть-чуть и он бы захлебнулся. Какая жуть.

Решив, что с него хватит купания, Гриша развернулся к берегу и не спеша по-лягушачьи, поплыл к берегу. Внезапно его правый бок ожгла, дикая боль. От неожиданности, Григорий даже сбился с пути. Ушёл под воду. Вынырнул. Наглотался мутной воды. Забил руками, враз забыв, как правильно плавать. Вновь ушёл под воду и вновь вынырнул, дико вращая руками. В этот момент его преследовала только одна мысль: «Лишь бы до берега добраться. Только бы доплыть».

Наконец, его руки нащупали дно, увязнув в иле. Григорий приняв вертикальное положение, пулей вылетел на берег и уставился на свой правый бок живота.

– Ой! Что это с вами, – испуганно воскликнула толстуха, оторвавшись от чтения потрёпанного томика детективов. Сняла очки и удивлённо уставилась на Гришу.

На животе у Гриши, разлилось красное пятно, величиной с мужскую ладонь, с маленькой язвочкой по середине из которой медленно сочилась кровь.

– А сука, как жжёт! – Застонал Григорий. Мало того, что покраснение на животе сильно болело, так оно и дико чесалось, хотелось до крови расчесать рану, просто разодрать её. Разодрать кожу и дать вытечь оттуда, проникший яд. Григорий попытался дотронуться, усилившаяся боль заставила резко отдёрнуть руку. – А, бля! Ну не везёт и как с этим бороться, – с чувством сплюнул он на землю.

– Да, в воде какая-то зараза цапнула, – ответил он на вопрос толстухи, когда та повторила свой вопрос. – Уы… ы… ы… – застонал он от боли.

Надо было видеть как побледнело лицо женщины, в этот момент. Отбросив книгу, толстуха с завидной прытью, для своих размеров, вскочила на ноги, и с места, ещё не начав движения, заголосила:

– Оля! Кирилл! А ну быстро на берег! Вылезайте из воды, живо!

– Ну ма! – сразу расстроились дети, – мы ещё немного покупаемся. Мы не замёрзли, ма!

– Я кому сказала! – заорала мать. Женщина подлетела к воде, схватила детей за руки и вытащила на берег. Просто выдернула из воды. На что дети, не поняв проявленной заботы к себе, обиженно захныкали.

– Ну не плачьте родненькие, – заквохтала она, – с вами всё в порядке? Никто не кусал вас? – Женщина поглаживая детей, по очереди осматривала их худые тельца.

– Мама! Ты же сама сказала, что нет здесь никакого чудовища, – возмутилась девочка, на миг испугавшись, что её всё-таки обманули.

– Нет, деточка, чудовище не существует. Нет родненькая! – Обрадованная мать, что с её детьми ничего не случилось, радостно целовала их, успокаивая.

– Так, кто же нас мог укусить? – резонно поинтересовалась Олечка у матери.

– Не знаю, доча. Не знаю милая. Вон, видите дядю? – указала на Гришу, толстуха. – Его только, что что-то укусило.

Дети заворожено уставились на красную опухоль.

– Брр! Какая гадость, – поморщился мальчик.

– Мам! А дяде больно? – спросила дочь.

– Конечно больно. Если бы у тебя была такая, тебе что, смешно бы стало? – опережая мать, ответил Кирилл. – Вон, как его скрючило.

– Ой мам! Мне страшно, пойдём домой, – проблеяла тоненьким голоском Олечка.

– Да, пойдём ма, – присоединился к сестре, брат. – Что-то мне больше не хочется купаться.

– Пойдёмте милые. Пойдёмте родненькие. На вот, держите полотенце, оботритесь. – Мать вытащила из огромной сумы, два полотенца, одно розовое, другое синие. – Эх и зачем я столько еды взяла, может, поедите?

– Нее!

– Ну, как хотите, – вздохнула женщина. – И в бадминтон не сыграли, не позагорали.

– Ма, пойдём, – подсохнувшие дети быстро оделись и ждали мать.

– Сейчас, сейчас, – засуетилась она.

Женщина натянула платье, свернула покрывало, убрала его в сумку, туда же положила надувной круг, свою книгу и куклу дочери – Олесю.

– Так ничего не забыли? – поглядывая по сторонам, спросила она у детей.

– Неет! – хором ответили мальчик с девочкой.

– Ну, раз всё в порядке… Пошли?

– Пошли, – девочка взяла маму за руку и вместе с ней пошла в сторону города. Подвижной мальчишка побежал впереди них, показывать дорогу, видя себя средневековым рыцарем, даже палку по случаю подобрал. А какой же рыцарь, да без меча?..

* * *

Вернувшись домой, Григорий сразу прошёл в ванную. Высунувшаяся из кухни жена проворчала:

– Припёрся, не запылился, – и убралась обратно, дожаривать котлеты.

– Таньк, где у нас зелёнка? – спросил из ванной супруг.

– Где и всегда! – прокричала с кухни жена.

– Здесь нету!

– Чёрт… Ищи лучше!

– Да нет здесь! Всё обыскал.

Загрохотал упавший тазик для стирки.

– Вот криворукий. – Танька отбросила лопатку, уменьшила огонь на плите и прошла в ванную. – Зачем-то зелёнка ему понадобилась, – ворчала жена, роясь в полке над умывальником. – На, держи слепой, – сунула она под нос мужу пузырёк.

Взяв зелёнку, Гриша поставил его на умывальник и снял футболку.

– Ой чтой-то?! – испугалась жена, прикрыв рот ладонью.

– Не видишь, опухло.

– Болит?

– Не то слово. И что же я не везучий-то такой…

– Гришь? А может к врачу сходишь, чё опять самолечением заниматься, вдруг, что серьезное, – умоляюще попросила Татьяна мужа.

– Не пойду! Так пройдёт. Счас зелёнкой помажу, антибиотика какого-нибудь выпью. На утро и выздоровею, и буду как огурец, – отмахнулся Григорий от замечаний жены, густо замазывая опухоль.

– А если нет?

– Что нет? – нахмурился Гриша.

– Ну, не заживёт.

– Заживёт. Ну а на нет и суда нет. Подохну, – безразлично ответил Григорий, пожав плечами.

– Дурак! И шутки у тебя дурацкие, – жена шлепнула мужа, ладонью по плечу. – Пошли на кухню, обед готов. Несчастье ты моё…

Опухоль у Григория, прошла только ко вторнику, немало, перед этим, потрепав ему нервы – чесоткой и болью, растёкшейся по всему животу, не дававшая спать по ночам. Краснота же спала в четверг. После чего Григорий, полностью забыл о досадной помехе, мучившей его четыре дня. Он даже и не догадывался, что всё только начинается и существо отдалённо напоминавшие червя, величиной всего с человеческий волос, напавшее накануне на него, рассосалось, выделив цепочку генов. И разносимые кровью по всему организму, они постепенно встроились в ДНК человека, вызывая необратимую мутацию клеток организма.

* * *

Алло, это СЭС? Получите заявку – из разных поликлиник Москвы. К ним поступают больные с инфекционным повреждением кожного покрова. Утверждают, что подцепили заразу, после купания в Борисовском пруде. Примите меры.

– Вас поняла. Мобильная лаборатория выезжает.

На следующий день берег Борисовского пруда увенчали таблички с предупреждением:

КУПАНИЕ ЗАПРЕЩЕНО, В СВЯЗИ ТОКСИЧНОГО ЗАРАЖЕНИЯ ВОДЫ!

ОПАСНО ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ!

Но кого это, когда-нибудь, останавливало…