Текст книги "Мнимые люди"

Автор книги: Андрей Белоусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 39 страниц)

На второй поставленный вопрос генерал Овчаренко ответил с немалой запинкой:

– Что по вопросам безопасности, то тут конечно сложней, – протянул он, почёсывая кончик носа. – Нам удалось взять под свой контроль только коммуны. Остальная часть жителей рассеялась по городу, а каждого, как вы сами понимаете, взять под охрану не представляется возможным.

Ну и наконец на третий вопрос, генерал выдал всё как есть на духу:

– Что же до численности? То по нашим подсчётам, в городе осталось около четырёх миллионов людей, – и по залу пронёсся тревожный вздох негодования.

– Вы, бросили на произвол судьбы столько народу? Оставили их беззащитными перед мутантами?!

– Нет, что вы. – Замахал руками Овчаренко. – Ни в коем разе. Но поймите. Люди в городе, до сих пор считают ситуацию с мутантами, вымыслом, этакой попыткой выселить их из Москвы, с целью захвата земли под постройку деловых центров. И что мы можем на это сделать? – спросил он у зала, то ли выпрашивая совета, то ли сам… – Вылавливать их поодиночке и сажать под замок? – предлагая решение. – Во-первых у нас нет такой возможности, а во-вторых у нас нет таких прав, – сухо ответил генерал.

Затем сквозь общий шум наконец пробился конструктивный вопрос:

– Ваши действия для решения эпидемиологической ситуации в Москве?

Овчаренко потоптался, потоптался да и высказал:

– Сегодня, завтра, мы направим разведгруппы для поиска мест обитания мутантов, чтоб в последующем уничтожить, очистив тем самым город от заразы.

И по залу сразу пролетел крик негодования:

– Как можно, убивать ни в чём не повинных людей?! Их надо лечить, а не истреблять!

На что Овчаренко задал встречный вопрос:

– А вы думаете, что мутанты – это люди?

– А кто же? – предельно удивились в зале. – По крайней мере они ими были и мы не имеем право убивать людей, только за то, что они больны. Но по вашему выходит наоборот. Так давайте, убивайте и больных раком и больных СПИДом, да даже гриппом – они же все больны и исходя из вашего заявления, представляют опасность для общества…

– Вот только не надо демагогии! – разъярился генерал Овчаренко, потрясая руками. – Вы были там, вы видели «этих ваших людей»?! Нет! А мои солдаты сейчас там и они каждый день видят ваших больных, и каждый раз боятся быть разорванными на куски или заразиться от ваших, так называемых, «больных».

– Генерал, – одёрнул гневную реплику президент.

– Извините, – сказал Овчаренко, вытирая красный лоб. – Просто не могу слышать столь глупые речи. Вы поймите, – снова обратился он к залу, – в Москве, не СПИД, не чума, не другая какая-нибудь болезнь. Там, абсолютно новая болезнь, от которой нет излечения, а больной, не просто умирает со временем, а наоборот, становится сильнее, быстрее и выносливей чем обычный человек и этот «больной», как вы его назвали, больше не считает себя человеком, он считает себя кем-то другим. Тем, который просто обязан убить: вас, меня, солдат которые патрулируют улицы, и неважно почему, важно зачем. А затем, чтобы уничтожить весь род людской, выпади у них такая возможность…

– Спасибо генерал, мы вас поняли, – сухо сказал президент недовольно морщась, от того что Овчаренко и так слишком много уже наболтал и того что надо и чего не надо. – Садитесь.

Когда генерал уселся на место в зале поднялся человек с обращением:

– Господин президент, я Джон Вармен, представитель ООН, – представился он. – Хотелось бы услышать, что из себя представляет неизвестный вирус, который обнаружился у вас в столице и какую угрозу он несёт всему миру, что сейчас упоминал генерал?

«Ну вот и пожалуйста, – саркастически подумал глава государства. – Стоило только прозвучать об угрозе всему миру, как этот мир сразу занервничал. Спасибо генерал, удружили».

– На этот вопрос вам ответит профессор Асанов, – проинформировал президент, Джона Вармена. – К нему поступает вся информация по вирусу.

Профессор Асанов – полный человек с круглой лысеющей головой и живыми глазами, смотрящими на мир с иронией; быстренько просмотрел бумаги и убедившись, что все накопленные материалы на месте, захлопнул красную папку, поднялся из-за стола и прошёл к трибуне.

– Дамы и господа, здравствуйте, я профессор Асанов – главный эпидемиолог, – представился он аудитории. – Вирус, с которым нам пришлось столкнуться не имеет аналогов на Земле, – заявил он уверенно, ничуть не сомневаясь в своих словах. Потому что Асанов вообще ни в чём никогда не сомневался. А потому продолжил так же бойко, как и начал. – Этот вирус, не подходит не под одну классификацию известных нам патогенных микроорганизмов и их возможных комбинаций. – И раскрыв папку стал читать. – Вирус представляет собой набор генов, несущих в себе неизвестную нам пока программу. Как известно организм, поражённый вирусом, чаще всего погибает. Тут же мы имеем удивительную особенность. Вирус не разрушает носителя, а наоборот перестраивает его, вызывая мутацию, наделяющую носителя не дюжими способностями, в области физического развития, а также, каким-то непостижимым образом, вирус трансформирует сознание человека, после чего больной больше не ощущает себя человеком, а видит себя кем-то другим. Но кем? – на секунду оторвав взгляд от документов спросил Асанов. – Нам это пока не понятно, – разведя руками ответил он и снова уткнулся в папку с бумагами. – Так же с перестройкой сознания, человек резко деградирует в области умственного развития. Мы вначале считали, что вирус разрушает мозг, как в случае с шизофренией и болезнью Альцгеймера, к примеру. Но дальнейшие исследования показали, что он не разрушает мозг, а просто отключает отделы условно накопительной памяти и вероятней всего, что временно. Зачем? На этот вопрос мы тоже не можем пока ответить.

– Следующее, – перелистнул страницу доктор Асанов. – Вирус открытый нами, вызывает у человека не просто генную мутацию организма, а программную мутацию. Что значит программную, вы спросите? А это значит что вирус постоянно пытается ассимилироваться с человеческим организмом и непостижимым образом пытается сделать так, чтобы носитель ни чем не отличался от обычных людей и в тоже время был лучше, сильней, быстрей и т. д.

И вы скажите, что это бред. А я отвечу вам на это… – профессор Асанов, захлопнул папку и посмотрел на аудиторию, – вирус с которым мы столкнулись, искусственного происхождения.

После такого громогласного заявления, теперь по залу понеслись крики удивления, вперемешку с возмущением. Даже сам президент удивлённо уставился на профессора, не ожидая такого поворота дел. Но тем не менее клич брошен был в толпу…

И чтоб хоть как-то купировать нарастающий скандал, Асанов поспешил закончить свою мысль, повышая голос до предела:

– Но смею вас уверить, Россия не способна, на такого рода, эксперимент. У нас нет таких возможностей и должного оснащения…

– Протестуем! – закричали люди из западной делегации. – С чего вы вообще взяли, что вирус искусственного происхождения?

– Из-за его необычных свойств! – потрясая своей папкой с документами, выкрикнул Асанов. – Здесь все ответы. Посудите сами. Ни один патогенный вирус не способен изменять человека, не разрушая его здоровья, а тем более маскироваться. Ведь изначально мутанты существенно отличались от людей, в данный же момент у нас нет средств чтобы просто обнаруживать мутантов. И это произошло в течение какого-то месяца! Нет господа, наш вирус является не просто набором генов, которые должны выводить из строя человеческий организм, а это программа с последующими операциями изменения.

И на последней ноте своего выступления, доктор Асанов, решил таки влезть в спор, затеянный генералом Овчаренко:

А ваш вопрос: являются ли пораженные вирусом, людьми?! – выкрикнул он. – По моему мнению – нет! Это абсолютно новый вид людей, с глубокими и невозвратными изменениями психики и физиологии. И их первостепенная цель, на сегодняшний день, является замена нас на себя!

Что тут началась…

Отовсюду послышались возмущённые крики, накалившейся аудитории:

– Бред!

– Шарлатан!

Да он вообще, знает о чём говорит?!

Сказки нам тут рассказывает! Это же надо такое выдумать!

Асанов же, напоследок прокричав:

– У меня всё! – и не став вступать в полемику с разбушевавшейся аудиторией, раздражённо сел на место, нахохлившись, как курица.

– Я Джессика Стайл, представитель международного эпидемиологического общества. – Представилась, поднимаясь с места женщина, в твидовом деловом костюме, лет сорока. В руках она держала блокнот, в который с немецкой пунктуальностью заносила заметки, интересующие её и общество, которое она представляла. – Мой коллега, только что произнёс великолепную речь, но его умозаключения по крайней мере смешны, – фыркнула она, поправляя дорогие очки. – Утверждать, что вирус найденный в городе Москва, искусственного происхождения, просто глупо. – На столь резкое замечание, доктор Асанов, только зло пробурчал себе под нос, нелицеприятные слова в адрес этой самой Джессики. Между тем… – Могу вас уверить, – продолжила Стайл, подчеркивая что-то в своём блокноте, – знания человечества, в области ДНК и хромосомного ряда не только человека, а в общем, всего живого мира, настолько малы и скудны, что ни одно государство не в состоянии создать что-либо подобное, вашему вирусу. – При этом, слово «вашему», немолодая леди, особенно выделила, сделав на нём ударение. Видно всё-таки на что-то да намекая. – И по всему выше сказанному, – подводя итог сказала она, – напрашивается законное сомнение, по поводу того, что над проблемой неизвестного науке вируса, работают квалифицированные люди!

Выговаривая последнюю фразу, голос Джессики неподдельно дрогнул от возмущения и она потребовала… Именно потребовала:

– Исходя из того, что ваши учёные выносят на всеобщее обсуждение столь бредовые идеи, мы требуем, предоставить нашим специалистам, образцы клеток поражённых вирусом, а лучше целого живого мутанта. – И требования эти, по всей видимости относились именно к главе правительства.

На что президент прильнув к микрофону, спокойно ответил:

– Ответ отрицательный. Ни один образец и ни одна клетка, поражённая вирусом, не покинет пределы города. Это моё последнее слово. Что же по поводу не компетентности нашего научного персонала, то на территории Москвы, работает спец лаборатория и вы можете прислать своих специалистов в помощь нашим. Но… – поднял он вверх указательный палец, видя в глазах Джессики Стайл, зажёгшийся нездоровый блеск подлинного интереса в пользу себя. – Но, без права покинуть город, до тех пор пока ваши… – в отместку, на слове «ваши», президент, так же сделал ударения, как до этого сделала Джессика. – Пока ваши специалисты не разработают вакцину. – И закончив дружелюбно улыбнулся.

А вот у Джессики Стайл, от его слов по-настоящему вытянулось лицо, и загасив нездоровый блеск в глазах, она плюхнулась на место, раздражённо захлопывая блокнот.

Вслед за Джессикой, из зала поднялся мужчина, тоже лет сорока, и тоже в строгом чёрном костюме. С лицом, будто вырубленным из камня и жёстким серыми глазами, которые цепко и профессионально, оглядывали аудиторию, пытаясь не упустить ни единой детали:

– Пэрри Ротман, представитель блока НАТО, – представился мужчина.

И генерал Овчаренко, сразу понял, чем его так насторожил этот субъект, в чёрном костюме, стоило лишь заглянуть тому в глаза:

«ЦРУ-шник, – с нескрываемым отвращением догадался он. – Вот значит как… Налетели, забеспокоились, стервятники. Вы своё не упустите, не так ли?»…

И пока генерал размышляя оценивал вероятного противника, Ротман действительно не упускал своего и также выдвигал требования:

– Учитывая сложившиеся обстоятельства, мы полагаем, что угроза уничтожения людей нависла не только над вашим городом, Москвой, – коверкая название столицы произнёс он, – а над всем миром. В таком случае, неизвестный вирус может угрожать уже всему человечеству, и поэтому мы требуем, разрешить нам ввести на территорию России иностранный контингент, как вы его называете, в помощь вашим войскам. А также разрешить, размещение военной базы НАТО, непосредственно рядом с территорией города, для снабжения ваших войск и жителей города гуманитарной помощью.

От непомерной наглости этого «человека в штатском», у сидящих за столом членов правительства, аж рты по-раскрывались.

Со сталью в глазах президент категорично заявил:

– Ни один иностранный солдат не переступит своей ногой, границ свободной России. Мы сами в состоянии справиться с нашей проблемой и я попрошу представителей иностранных государств, не лезть к нам с помощью продиктованной силой. Что же с гуманитарной помощью? – произнёс глава государства и далее продолжил более в мягкой форме. – То мы не откажемся от поставок современного оборудования, в области генетических исследований и вирусологии. В остальных же аспектах, мы не нуждаемся ни в чьей помощи.

Получив отказ, у Ротмана, на лице от злости заиграли желваки:

– В таком случае… – прошипел он как змея, – я должен предупредить правительство России. В случае распространения заразы за пределами вашей столицы, и расползания её по стране, мировое сообщество будет вынужденно сжечь в ядерном огне территории заражённые вирусом. Дабы новая чума двадцать первого века не угрожала вымиранием, всего человечеству.

Это была уже просто наглость чистой воды и глава государства, побледнев, взбешённо поинтересовался:

– Это угроза?

– Нет – это предупреждение, – не теряя лица, гордо ответил Пэрри Ротман и с достоинством сел на место, несмотря на то, что это самое достоинство сильно было уязвлено.

– Хорошо, – пошёл на мировую президент. – Мы это учтём и постараемся сделать всё возможное, чтобы мировое сообщество не беспокоилось. – И утихомирив «человека в штатском», обратился к основной аудитории. – Так господа на этом всё. В дальнейшем, вам всем предоставят документы, на которых будет изложена, вся имеющаяся у нас информация, поднятая на сегодняшнем совещании. Так же для дополнительной информацией и со своими предложениями обращайтесь к министру безопасности и лично ко мне. Желаю всем доброго дня. – И собрав разбросанные, по столу, листы бумаг, в папку, вместе с членами правительства покинул зал совещаний.

Уже в коридоре, президент, взял под руку генерала Овчаренко и отвёл в личный кабинет.

– Давайте генерал поговорим с глазу на глаз, – предложил он, присаживаясь в кресло. – И помните, этот разговор, должен остаться только между нами.

– Я понимаю, – согласно кивнул Овчаренко присаживаясь напротив.

– Вот и хорошо, – тихо сказал президент, массируя глаза. – Тогда я начну. Вы слышали, как мировая общественность отреагировала на ваш план по очистке города? – спросил он, облокачиваясь на спинку кресла.

– Ещё бы. Разорались. Права человека вспомнили. Это надо же мутантов причислить к больным людям, а наша обязанность видите ли их лечить, а не уничтожать.

– Вот именно, генерал, – подхватил президент. – Но к сожалению мы пока вынуждены прислушиваться к ним. Поэтому я хотел бы вас попросить. Вы кажется, упоминали в своём докладе, о намерении направить в город разведгруппы, для определения мест нахождения мутантов.

– Да, – не стал отпираться Овчаренко, облизывая пересохши губы. – Также, после их обнаружения, я намерен направить по их следам регулярные войска, для уничтожения.

– Вот… – подался вперёд президент, – вы представляете какой хай тогда поднимут, западные политики, ратующие за права человека.

– Ну и что нам от этого? Пускай кричат, если глотка лужёная.

– А… генерал, – погрозил пальцем президент. – Нам тоже есть от этого дело и не малое, пока мы партнёры по внешнеэкономическому бизнесу. А теперь представьте что будет, если вы введёте войска? Запад сразу же припомнит нам Советский Союз, который они так боялись, с его репрессиями. После чего тут же обзовут Россию – мировым тираном.

Овчаренко не дурак, понял к чему вёл главнокомандующий, но пока решил играть дурачка:

– Хм. В этом есть какая-то доля истины, – растягивая слова сказал он, и прищурив глаза продолжил. – И что же нам тогда делать? Лечить мутантов мы не можем, но и оставлять всё как есть, тоже.

– Вот… – президент обрадовано взметнул вверх правую руку, а потом положил её на колено генералу. – Что же нам делать? Хороший кстати вопрос… – точно так же, как генерал, растягивая слова, задумчиво произнёс он принимая условия заявленной игры. Когда в лоб не прикажешь, а мимоходом указать и можно. И придвинувшись ещё поближе, глава государства шёпотом поинтересовался. – А мы не можем сделать так, чтобы когда регулярные войска вошли в город, они не обнаружили на том месте, куда укажет разведка, ни одной живой души?

Дойдя до кульминации игры в недомолвки, Овчаренко сделав судорожное, глотательное движение, так же шёпотом, но уверенно подвёл итог:

– Вы предлагаете, чтобы разведгруппы, походя уничтожили мутантов, а возможно и людей вместе с ними, до прихода регулярных войск?

– Ну, да, – забывшись чуть ли не выкрикнул президент, но быстро опомнившись, отодвинулся и холодно заявил. – А вы вообще уверены, что в городе, в местах скопления мутантов, остались здоровые люди? Я например нет. Зато проверни мы с вами такую операцию, то эта зачистка не обретёт общественный резонанс. Войска пришли, наткнулись на мёртвых и остались не удел. И что в итоге получается? Мутанты и люди перебили друг друга, мировое сообщество скрипя зубами успокаивается, ну а нас только пожурят, за то, что мы опоздали, но обвинять, никто, никого, не будет…

Генерал задумчиво потёр шею:

– Вообще-то, – завёл он свою песнь, – разведка не предназначена для такого рода операций.

– Ну, это уж ваши проблемы, – отмахнулся президент. – Ну, а так в общем-то вы со мной согласны?

– Можно конечно попробовать, – протянул Овчаренко, а после минутного раздумья, махнул рукой. – Решено, – сказал он, намереваясь выдать секретную информацию. – Слушайте. Я введу в действие специальное воинское подразделение – спецназ «Зверь». Этот спецназ был сформирован ещё в Советские времена – его задача карательные операции, на захваченной территории потенциального противника, для подавления сопротивления местного населения и признания им нового военного правительства. Так же в их задачу входит, защита государства, от возможных и не желательных, как народу так и правительству, переворотов и становления на территории Российской Федерации диктаторской власти. Я думаю эти ребята справятся с вашей просьбой.

Главу государства в особенности порадовало последнее слово генерала, и он удовлетворённо кивнул не скрывая улыбки: «Наконец-то умный и понятливый человек».

– Отличненько, так и поступим, – сказал он.

– Только есть одна маленькая проблема, – задумчиво протянул Овчаренко, теряя раж. – Действующего личного состава, в этом спецназе, не так уж и много на данный момент. Но думаю, я решу этот вопрос, – добавил он после секундного колебания. И не дожидаясь дальнейших указаний, с молчаливым благословением, отправился готовить план дерзкой операции.

* * *

Огромный диск солнца, ярко полыхая приближался к горизонту, разрастаясь вширь. А следом, с противоположной стороны, медленно, но верно, грозным маршем, наступали сумерки. Подобно армии тьмы, нёсшей на своих крыльях, царицу ночи, они выступили в боевой поход. Пришло их время, пробил их час! С каждой секундой, метр за метром, они захватывали земное пространства, присовокупляя его к владениям, своей королевы.

А тени – дозорные её, падая от предметов, удлинялись и начинали стремительный бег. Бег от своего вечного врага – солнца, держа путь в лоно тьмы, чтобы в конце пути, наконец-то слиться со своею матерью.

Приближение ночи практически незаметно глазу, и если даже остановиться и ждать её наступления, то заметишь только, что ночь не падает из неоткуда, словно туча, что стремительно закрывает собой солнце, а наоборот, она как бы заглатывает вас, постепенно, медленно и верно, погружая мир во тьму. И только что, еще было светло, как незаметно стало уже темно…

На пустыре, за железнодорожными путями, через каждые пять метров, подвое, стояли солдаты из оцепления и тоскливым взглядом, наблюдали, как на заблокированный город, маршем наступает ночь.

– Как тихо и жутко, – нервно прошептал, рядовой Синицын, своему напарнику, поправляя автомат у правого бока. – Ни одного огонька и шума от машин нет.

– Чё, забздил? – подначил напарника, рядовой Васильев, сплевывая на землю. – А слабо счас туда прогуляться? – указал он на вымерший город.

– Да пошёл ты. Сам туда иди.

– Ха, забздил, – гоготнул напарник. – Не боись браток, я с тобой. В обиду не дам. – И в подтверждение своих слов, Васильев положил правую руку на плечи напарнику.

– Да иди ты, – Синицын сбросил его руку со своего плеча. – Сам же обоссышься, если ночь выстоишь.

– Эх Синица, плохо ты меня знаешь… – притворно улыбаясь протянул Васильев. – Я может ничего не боюсь, в отличие от некоторых – зайчишка трусишка.

Синицын отворачиваясь от нахальной рожи, промолчал, не желая продолжать глупый разговор.

«Да я боюсь, – мрачно подумал он, про себя. – Ну и что из этого. Половина, из их части, боится ночных дежурств. Ночью вступают на дежурство в основном бойцы спецназа МВД – это они ничего не боятся. Какая же у этих ребят должна быт психика железная, чтобы ничего в своей жизни не боятся или прятать страх так глубоко, что сразу и не отыщешь? – каждый раз удивлялся Синицын. – А Васильев только кочевряжится перед ним – новичком, а сам, каждый раз трясётся, когда распределяют часы дежурств».

– Чё нахмурился как суслик? – толкнул напарник Синицына. Нет реакции. – Чё обиделся? – удивился тогда Васильев. – Да ладно тебе, брось. Давай лучше посмолим, пока прапор – папа, куда-то отлучился, – предложил он и вынув из нагрудного кармана пачку, поделился куревом с напарником, и прикрыв ладонью тлеющую сигарету, молча затянулся.

– Вообще-то ты прав, стрёмно как-то, – пошёл он на-попятную, после пары затяжек. – Я б точно ночью не хотел дежурить. Смотри вона, дома темные, мрачные; улицы не освещаются, и там холодно и страшно… – описывая местность Васильев, постепенно переходил на загробный голос, – а за каждым поворотом поджидает «мим», чтобы вырвать твоё маленькое сердце. Ууу… мясо, мясо, – и в конце скорчив рожу, изображая «мима», навис над Синицыным.

– Бля, да пошёл ты, идиот. – Раздражённо оттолкнул Синицын напарника. – И так на душе не спокойно, а ты лезешь со своими шутками, дурацкими. Ты вот вообще задумывался, что ты будешь делать, если «мимы» попрут из города, а? И прямо на тебя…

– А я их тогда вот так… – И Васильев держа в зубах сигарету, поднял автомат и подражая голосом, стал изображать стрельбу, – та-та-та-та, и в рядочек.

– Дебил… – чуть ли не матом отреагировал Синицын на шутку. – Пиздец, с кем я разговариваю? С идиотом…

А Васильеву хоть бы что, только удовольствие. Вот и стоял глядя на зелёного напарника, с довольной улыбкой во весь рот. Потом довольно оглянулся и вдруг чего-то испугавшись тихо прикрикнул:

– Чёрт, кончай базар, сюда кто-то едет. Туши сигаретину, – и первым швырнув недокуренную сигарету на землю, затоптал её ногой.

Синицын обернувшись, разглядел цепочку автомобильных фар, что направлялись прямо к ним, и и сделав пару быстрых затяжек, последовал примеру Васильева.

Через пять минут, восемь военных грузовиков, поравнялись с часовыми и не замечая солдат проследовали в город, грозно урча двигателями. Ещё через пять минут, машины скрылись в темноте, и город поглотил их.

Как успел заметить Синицын, в машинах сидели хмурые парни в камуфляже и в масках.

– Какой-то странный у парней камуфляж, серый кажется? – поделился он наблюдением.

– Ага, я тоже заметил, – ответил напарник.

– А ещё я, у одного из них, заметил на рукаве эмблему «спецназ Зверь». Случайно не знаешь, что это за ребята?

– Не а, – беспечно отмахнулся Васильев. Он в отличие от напарника не забивал себе голову всякой ерундой, а потому уже больше не разглядывал тёмный город, а смотрел себе за спину. – Плюнь ты на них, – бросил он задумавшемуся Синицыну, – не нашего ума это дело. Вона лучше смотри, наша смена наконец-то топает.

Рядовой Синицын оторвался от созерцания города и уже через десять минут, благополучно сдав пост, шёл вместе с напарником в казармы, отдыхать, выбросив из головы все ненужные вопросы.

* * *

Военные, грузовые машины, марки «Урал», прибыли на блок пост – контролирующий «Бабушкинский» район, в девятом часу вечера. Когда машины оказались в безопасности, из них стали выпрыгивать люди в странной, камуфляжной форме, серого цвета, сразу же выстраиваясь в общую шеренгу.

С виду прибывшие солдаты ничем не отличались от обычных вояк, что несли дежурство, на территории блок поста. С другой же стороны, в них присутствовала некая, ощутимая только на уровне подсознания, разница. От этих солдат в серой форме просто веяло угрозой и смертью. Солдаты регулярных частей, сразу нутром почувствовали в них силу львов, и эти львы только что прибыли в их стан волков с жалкими зубами.

Капитан Лютич, плевать хотел на то, какое он и его люди, вызвали представление у местных вояк, а вот на что он сразу обратил внимание, так это на город.

«Москва – огромный город. Когда он, в последний раз был здесь? Кажется пять лет назад. Но тогда город, просто пестрил огнями, был наполнен шумом, гамом и людьми, и жизнь в нём просто кипела. А что же сейчас?».

Сейчас столица встретила капитана могильной тишиной и непроглядной тьмой. Ни одного лучика света в окнах, ни одного захудалого фонаря не горит на улицах, ни одного прохожего. А машины, что нескончаемым потоком, лились по магистралям города, издавая ужасный шум и выбрасывая в атмосферу удушливый, угарный газ, стояли сейчас по обочинам дорог, мёртвые и безжизненные, как обычные, пустые консервные банки, брошенные за ненадобностью.

И среди всех этих безжизненных: домов, машин, улиц и деревьев, повсюду клубится густая тьма. И ведёт она себя, наподобие живой. То подбирается к людям она, протягивая к ним свои длинные щупальца, заполняя собой всё видимое пространство, а то пугливо прячется по углам и щелям, стоит только показаться половинчатой луне, из-за косматых туч. И постоянно мерещится, что в этой тьме не просто царствует пустота, а чудится в недрах её, призрачная жизнь, чьи движения неведомых врагов, с каждым стуком сердца подбирались к людям – обосновавшихся на островке жизни, в окружении света костров и прожекторов.

И напоследок, как бы в довесок ко всему, ночной воздух, пронзил отчаянный резкий крик, раздавшийся вдалеке. Так могло кричать только животное или человек стоящий на пороге страшной и неизбежной смерти. И все находящиеся на территории блок поста сразу испуганно притихли, а в воздухе повеяло морозом. Но не тем морозом, что замораживал тело, а тем что пробирается в самую душу и инеем выпадал на голове, делая молодого и сильного человека, седым стариком.

– И часто у вас здесь такое? – поинтересовался капитан Лютич у какого-то сержанта, стоявшего поблизости, что испуганно смотрел в сторону неведомого крикуна.

Сержант оглядел Лютича с ног до головы и неуверенно пожав плечам, ответил:

– Да нет, не часто. Бывает правда, слышим невесть что. Вот всё никак привыкнуть и не можем.

– Ясно, – пробормотал Лютич. Хотел ещё что-то спросить, но последовала команда на размещение личного состава в импровизированных казармах…

* * *

На следующие утро, состав спецназа «Зверь», разбили на двадцать групп и каждую из них дополнили десантниками «ВДВ». Командирскую часть, взяли на себя звери.

Капитану Лютичу, не повезло. Ему досталась группа, полностью укомплектованная десантниками и ни одним из «Зверей», кроме него самого. И к тому же, десантники, каким-то образом, за ночь, прознали истинное предназначение их спецподразделения и потому старались держаться обособленно, а это могло ох как помешать проведению предстоящей операции.

В десять ноль-ноль по Московскому времени, сто пятнадцать разведгрупп, общей численностью в десять тысяч человек, двинулись по всем центральным направлениям Москвы, к самому центру столицы – туда, где предположительно находилась основная масса заражённых людей и мутантов.

Грузовые машины, подбросили разведгруппы до внутреннего транспортного кольца, откуда разведчики уже пошли своим ходом, планомерно, метр за метром, прочесывая территорию, заглядывая под каждый куст, в каждый подъезд и каждую квартиру. По оценкам специалистов – операция по выявлению врага и его возможного уничтожения, должна быть успешно завершена в течение недели.

Группу капитана Лютича, выбросили у «Белорусского вокзала». Его подразделение являлось замыкающим, в обязанности которой входило подчищение хвостов за основными группами. Поэтому-то в её состав вошли только десантники и насчитывала личного состава, лишь тридцать человек.

Когда грузовики уехали высадив людей, капитан Лютич с новой силой поразился пустотой города и страшной звенящей тишиной, прерываемой только звуками глухих коротких автоматных очередей.

Десантники точно также, притихли, словно пришибленные, напомнив испуганных детей, что попали в страшную и нереальную сказку. Многие, из них, до сегодняшнего момента хоть раз побывали в Москве или хотя бы слышали о её безумном ритме жизни, и потому имели небольшое, но представление, как должен выглядеть огромный мегаполис. Сейчас же город был пуст и неподвижен. Казалось он замер в ожидании, возможно чего-то ужасного, что особенно и пугало. Вот если бы город действительно был бы мёртв, то наверно он не так бы напускал страху на людей, вознамерившихся его потревожить, тогда бы, он был бы, просто пустышкой…

– Вперёд, – скомандовал Лютич и группа десантников, развернувшись в цепь, тронулась в путь, внимательно оглядывая окрестности, выискивая глазами потенциального противника.

Где-то в двухстах метрах, шла соседняя группа подчистки и их даже можно было разглядеть, выйдя на широкие магистрали, заполненные брошенными машинами. Горожане побросали основную часть автомобилей у обочин, но попадались и такие что ставили своих железных коней прям посреди дорог.

Лютича сие обстоятельство, вначале даже немного подивило:

«Ведь не в спешке же они, в самом деле, покидали город?» – задался было он вопросом. Но через несколько минут ответ пришёл сам. Вскорости, на их пути стали попадаться всё чаще автомобили, не просто брошенные посреди дороги, а раскуроченные чьей-то рукой и перевёрнутые, сожженные и торчащие задами в витринах каких-то магазинов и дорогих бутиков, судя по вывеске.

«А, теперь понятно – Анархисты, радовались свободной жизни», – сам себе ответил капитан Лютич, глядя на погромы не только среди машин, но и магазины, палатки, подъезды домов, фонарные столбы и светофоры – всё было зверски раскурочено, до чего только смогли добраться руки разбушевавшихся вандалов.