Текст книги "Орден. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Гудков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 60 страниц)

   Но неожиданно в начале зимы пришел приказ сформировать расстрельную команду. Владислав принес шапку со жребиями и обрадовал нас:

   – Бойцам всего один жребий выпал. Феникс, как стажерка не участвует, а остальных прошу.

   Мы выразительно вздохнули. Конечно, все мы не раз и не два убивали, но... было что-то гадкое в том, чтобы быть палачом. Добровольцев на это дело никогда не находилось, поэтому расстрельную команду набирали по жребию среди оперативников и бойцов.

   Все по очереди подходили к шапке и не глядя доставали свернутую бумажку, разворачивали её и демонстрировали всем. Первым жребий вытянул Коля, скривившись он бросил листок с крестиком на стол. Потом повезло Виктору. Я подошел к шапке одним из последних и, не особо удивившись, вытянул третий помеченный листочек.

   – Завтра ровно в час.

   Командовал расстрелом лично Владислав. В отведенном для этого помещении кроме него находились медик, представитель трибунала и Игнат. В качестве конвоя за приговоренным к казни отправили нас. Мы уже обо всем догадались, поэтому ничуть не удивились, увидев Вадима Кархова.

   – Послушайте, – мягким голосом обратился он. – А можно мне другую подушку, на этой спать неудобно.

   – Иди, давай! – Коля грубо толкнул его вперед.

   – Зачем так грубо? – обиженно спросил он.

   Я шел рядом с ним, смотрел на него и не мог поверить, что именно вот этот невзрачный, упитанный и добродушный человек и есть тот самый безжалостный маньяк. Я смотрел и не видел его. Перед глазами одна за другой вставали страшные картины с мест преступлений: аккуратно сложенные вещи, выпотрошенные тела жертв и сложенные аккуратными кучками их внутренние органы, снятая кожа...

   Кархов не догадывался, что его ведут на казнь. Вернее он не верил в это даже тогда, когда его поставили к стенке. Настолько сильно он был убежден в собственной невиновности и безгрешности.

   Представитель трибунала зачитал приговор и спросил его:

   – Вам понятен приговор?

   – Я... я... товарищи, это же какая-то ошибка... – промямлил он.

   – Смертная казнь будет проведена через расстрел, а ваше тело кремируют, – сухо сказал судья трибунала. – Вам предоставляется право на последнее слово.

   – Но... я... не хотел ничего плохого. Я просто... наказывал... очищал их... я спасал этих женщин! Они родятся заново чистыми и...

   – Достаточно! Целься! – скомандовал Владислав.

   Передернув затвор, я поднял оружие и прицелился в грудь стоявшего нелюдя. Он задрожал, но остался стоять на ногах. Ему специально никто не завязывал глаза – пусть смотрит в лицо своей смерти!

   – Огонь!

   Четыре выстрела прогремели одновременно. Вадим Кархов устоял на ногах, но с каким-то детским и обиженным выражением лица посмотрел на меня. На его груди расплывались пятна крови, и через мгновение он упал на пол и захрипел. Спустя минуту врач и Игнат констатировали смерть.

   Так и закончился наш сезон охоты. Многие считали себя охотниками, но только мы ими были на самом деле.

Приворот

   Вечернее небо быстро закрывали тяжелые черные тучи. Над городом еще висела удушливая жара, но с запада уже повеяло прохладой. Это были лишь первые порывы ветра, разведчики летней грозы.

   Потемневшее небо на мгновение разрезала ярко-белая изломанная линия. Через пять секунд донеслись раскаты грома. Невидимым валом свежего воздуха прокатился по улицам сильный ветер, пригибая деревья и взметая вверх пыль с мелким мусором. Люди, пугливо поглядывая на небо, торопились добежать до дома или машины, лихорадочно искали в сумках зонтики.

   Юноша, стоявший на самом краю здания, никуда не спешил. Со странным трепетом он смотрел на приближающуюся бурю. Он не думал сейчас ни о чем, просто стоял и смотрел. Также спокойно и не торопясь, ни о чем не думая он поднял ногу и занес её над улицей...

   – Стой! Парень, не дури!

   Он вздрогнул от испуга, словно его поймали за чем-то постыдным и недостойным. На крыше, недалеко от него стоял и пытался отдышаться мужчина в странной полувоенной одежде. Юноше на мгновение даже показалось, что за спиной у нежданного свидетеля висит автомат.

   – Парень, ты это... погоди. Туда завсегда успеешь. Давай лучше поговорим.

   – Ты меня не поймешь... Стой не подходи!

   – А ты объясни. И вообще, может, я тоже хочу с крыши шагнуть. Не хочешь доброе дело сделать? Там, – мужчина кивнул на небо. – Зачтется, я думаю.

   Будь бы на его месте опытный психолог, может быть эта история пошла по совсем другому пути. Но вымотавшийся за день оперативник и уставший от быстрого подъема на десятый этаж был хорошим человеком, но неважным психологом...

   – Вы не поймете меня. Просто не поверите... – печально произнес юноша. – Не думайте, что я хочу умереть. Просто... у меня нет другого выхода...

   Договорил и шагнул с крыши...

   – Твою мать!!! – оперативник с воплем кинулся к краю крыши. – Кирюха! Скорую!

   Машина скорой помощи приехала через пару минут. Очень быстро по российским меркам. Хватило лекарств и нужные приборы были исправны. И в больнице врачи оказались на месте, и никто не стал интересоваться пропиской или наличием полиса...

   Но через двадцать минут парень умер на столе перед лучшим специалистом в городе.

   На первой фотографии был молодой улыбающийся парень, Сергей Кириенко. На второй он же, но лежащий на асфальте в неестественной позе.

   – Самоубийство. А причем здесь мы?

   – Вот ты и должен выяснить, причем здесь мы, – устало вздохнул Владислав. – Странная эта история.

   – Россия входит в первую десятку стран по числу самоубийств. Что тут странного?

   – В данный момент, она на пятнадцатом месте, – поправил меня начальник. – А что тут странного...

   Он встал и подошел к окну.

   – Это дело приказали передать тебе и Феникс.

   – Почему?

   – Я не знаю.

   Я раскрыл дело и прочитал последние слова парня:

   – Не думайте, что я хочу умереть. Просто (пауза) у меня нет другого выхода.

   – Дело не в этом. Алексей сказал, что ему очень не понравились глаза самоубийцы. Не смотрят так сопливые пацаны. И самоубийцы, особенно в таком возрасте, не говорят так. Его словно бы что-то гнало на смерть.

   – Магия?

   – Возможно. Напарник Алексея сказал, что возле тела парня были остаточные следы магии, но они очень быстро рассеялись. Вряд ли они могли толкнуть его на такой поступок. Но уже то, что он как минимум за сутки до самоубийства контактировал с магией подозрительно. И... поверь моему опыту, Игорь, это очень непростое дело. Тут что-то нечисто.

   – Хорошо. Я могу идти?

   – Иди. Да, от обычных обязанностей тебя никто не освобождает!

   Я кивнул и вышел из кабинета.

   – С чего начнем?

   Девушка любовалась пышным букетом роз. Я недовольно покосился на него:

   – Еще один?

   – Ага!

   – Ты же не любишь цветы?

   – Белые люблю!

   Я пожал плечами. Какая разница между красными и белыми розами? И разве не красные розы нравятся всем женщинам?

   – Куда ты их ставить будешь? У нас уже ни одной вазы свободной не осталось.

   – А я старые все выкину. Так с чего начнем?

   – Зайдем домой, закинем твой веник, а я свой пистолет возьму. Не охота с автоматом по городу таскаться.

   По дороге я кратко пересказал напарнице суть дела. А также о том, что удалось узнать. В семье у Сергея Кириенко никаких проблем не было. Родители нормальные, а парень тихий и спокойный. Подозрительных знакомств не имел, странных звонков на телефон не было, вещи из дома не пропадали. В общем и целом – обычная российская семья.

   Кроме семьи и угроз у меня были еще три версии: учеба, здоровье и отношения со сверстниками. Как заглянуть в медицинскую карту я не знал и поэтому пошел к чекистам. Это их обязанности – доставать для нас секретные или служебные бумаги – вот пусть они и возятся с этим.

   Учился парень на втором курсе института. В этом году он проучился всего неделю. Хвостов набрать не должен был, но может быть они с прошлого курса остались? В любом случае надо проверить.

   Погода стояла замечательная. Летняя жара, наконец, ушла, а до осенних холодов еще далеко. Дул легкий свежий ветерок, а небо было чистым и безоблачным. И хорошо, ежедневные грозы уже всем надоели.

   Весело болтая, мы дошли до института и зашли внутрь. На этаже факультета нам в глаза сразу бросилась висевшая на доске объявлений фотография парня в черной рамке. Мы с Феникс переглянулись и замолчали.

   Я сам сходил в деканат и узнал про учебу Сергея Кириенко. Себя я выдал за следователя милиции. А учился покойный парень неплохо. Даже стипендию получал, и хвостов никаких у него не было, летнюю практику сдал на отлично, а до следующих экзаменов было еще четыре месяца. Эта версия отпадала полностью.

   Как раз была перемена, и я смог поговорить с однокурсниками Сергея. Они говорили разное:

   – Идиот... кто знает, что ему в башку взбрело?!

   – Не знаю. Он всегда спокойный был, скромный такой и застенчивый...

   – Врагов? Да нет, не было. Да и с чего бы? Он же тихий... был. Никогда ни с кем не ссорился.

   – Да ясен хрен, с тоски кинулся. Что почему? Как так жить можно? С пацанами не бухал ни разу, баб не трахал, ни на одной тусе не был. Чувак просто совсем скис вот и того.

   – Девушки? Нет не было. Я не видела.

   – Да его никто не видел никогда с девушками.

   – Почему? Он в июле гулял с какой-то девушкой, красивой такой...

   Услышав наш разговор, к нам решительным шагом подошла невысокая девушка в круглых очках и с короткой косой. Выглядела она как типичная "серая мышка" вроде и симпатичная, но одевающаяся так, чтобы её не замечали.

   – Я знаю! Он влюбился в девушку, но она его отшила! – сходу заявила "мышка".

   Остальные студенты обернулись на неё с явным удивлением. Судя по всему, они не часто видели её такой активной и резкой.

   – Матвеева, тебя какая муха укусила? – удивилась одна из студенток.

   Я взял "серую мышку" за локоть и отвел в сторону.

   – Рассказывайте.

   Девушку звали Елизавета Матвеева, и она представилась хорошей знакомой Сергея.

   – Он ухаживал за девушкой из медицинского института. Ириной Воробьевой. А это та еще стерва! Она поиграла с его чувствами, а когда он надоел ей, послала его. А сама тут же с качком стала спать! Вот он из-за неё и, – девушка вдруг всхлипнула и отвернулась.

   Феникс протянула ей чистый платок.

   – Извините.

   – Вы его хорошо знали? Как долго?

   – Уже года два, наверное... Он хороший, добрый и умный. Почему он так поступил? Не стоила его эта проститутка!

   Разволновавшись, студентка говорила сбивчиво и путано. Она опять начала жаловаться на студентку из медицинского института и возмущаться её поведением. Я внимательно её слушал и делал свои выводы.

   Потом я внимательно расспросил Матвееву и записал её ответы. А также узнал, где найти Ирину Воробьеву.

   С поисками Ирины Воробьевой нам повезло. Мы увидели на стене большой плакат с фотографиями студентов третьего курса. А поймав в коридоре одну студентку, узнали от неё, что девушка пошла пообедать.

   Зайдя в столовую мединститута, мы сразу увидели Ирину. Красивая девушка сидела за столом, обхватив голову руками, и отсутствующим взглядом смотрела в нетронутый уже остывший стаканчик кофе. Она даже не заметила, что мы к ней подошли.

   – Ирина Воробьева? Можно задать вам несколько вопросов?

   Девушка дернулась от неожиданности и посмотрела на нас:

   – Что? Вы кто?

   Несколько секунд я внимательно разглядывал её, чтобы решить, как с ней разговаривать. Красивая, причем с той естественной красотой, которая не так часто встречается у девушек, когда не нужно тратить никаких усилий, чтобы выглядеть очень привлекательной. На лице не было никакого макияжа и под яркими карими глазами хорошо видны были темные круги, кудрявые каштановые волосы растрепаны до состояния легкой милой лохматости, уголки губ опущены, а ногти на красивых тонких пальцах обкусаны. В общем, Ирина даже сейчас выглядела симпатично.

   – Здравствуйте. Вы были знакомы с Сергеем Кириенко?

   – Да... вы по поводу...

   – Да, – мягко сказал я, садясь за стол. – По просьбе его родителей, я хочу разобраться в обстоятельствах его гибели.

   – В чем там разбираться... – тихо и грустно, опустив голову, произнесла Ирина. – Самоубийство...

   – Самоубийство, самоубийству рознь, Ирина. Молодые люди в его возрасте часто совершают необдуманные поступки. Молодость – пора горячих и пылких порывов, – я говорил как умудренный жизнью старик, хотя был младше покойного Сергея. – В это время часто юноши и девушки говорят и делают вещи, о которых потом жалеют. И, увы, иногда люди совершают необратимые поступки. Минутный порыв и все...

   Ирина подняла голову и внимательно посмотрела на меня. Её глаза казались сухими, но в них была такая тоска...

   – Но иногда бывают другие случаи. Когда людей подталкивают на самоубийства. И чаще всего это делают те, на кого никто и подумать не может. А другие люди потом до конца дней своих терзаются чувством вины. Ирина, нам сказали, что вы были близкой подругой Сергея. Кто-то угрожал ему? Может быть, его шантажировали?

   – Нет, – очень тихо, покачав головой, ответила девушка. – Он... был очень хорошим человеком. Таких как он мало.... чистых, светлых, все понимающих и сочувствующих. Он всегда чувствовал, когда я болею или когда у меня случалось что-то плохое. Сережа просто не мог с кем-то поругаться.

   – Ирина, – мягко сказал я. – Хороших людей очень любят использовать. Их слишком легко подцепить на крючок, связать обязательствами и заставить что-нибудь делать. Не могло ли так случиться с Сергеем?

   – Я ни о чем таком не знаю, – опять покачала головой девушка. – Я не пойму, почему он так поступил... не понимаю... почему...

   Она говорила тихим, спокойным голосом и отсутствующим взглядом смотрела в сторону.

   – Люди часто поддаются минутному порыву. Расскажите нам, что случилось и может быть, мы вместе догадаемся, что случилось?

   – Хорошо, – Ирина встряхнулась, залпом выпила кофе и начала рассказывать, – Мы уже второй год дружим... дружили.... Познакомились случайно и... знаете, как это бывает, уже через пару недель чувствовали себя старыми знакомыми.

   Она замолчала и опять уставилась в стол.

   – Он влюбился в вас?

   – Да... – вздрогнув, ответила Ирина. – Я не знала, что мне делать. Он очень хороший человек, а я... ну не такая я, какой он меня видел. И не подходила я ему... Одно дело переписываться, встречаться и гулять, а совсем другое жить вместе...

   Девушка стала говорить медленно, с трудом выдавливая из себя слова. Когда она подняла на мгновение голову, я увидел что глаза у неё мокрые от слез.

   – Мы так и не начали встречаться, хотя разговаривали постоянно. Он ухаживал за мной. Дарил подарки, а я... не могла ему прямо ответить, боялась потерять друга. Но и принять его чувства тоже не могла.

   Феникс порывалась сказать что-то резкое, но я вовремя остановил её жестом. Ирина ничего не заметила.

   – А... а... – судорожно вздохнув, девушка. – Потом... я встретила одного парня... и в общем я все-таки рассказала ему все. А он так тяжело все это воспринял, но... но я бы никогда не подумала...

   Девушка спрятала лицо руками и зарыдала. Феникс растерялась, да и я тоже, если честно. Пока думал, как успокоить Ирину, к нам подошел какой-то парень.

   – Вы кто такие?! Что вам нужно?!

   Он покровительственно положил руку на Ирину, но вряд ли сам понял значение своего жеста. Защитник. Увидел, что его девушку обижают, и сразу кинулся в бой.

   – Они... из-за Сергея... – всхлипнув, ответила Ирина.

   – Да? И что вам нужно?

   – Задать пару вопросов, – спокойно сказал я. – Пошли, выйдем на свежий воздух. Феникс, не сиди, принеси Ирине чаю.

   Рыжая недовольно фыркнула в мою сторону, но пошла за чаем. А мы с парнем вышли на крыльцо столовой.

   – Что хотел?

   – Значит, ты сейчас встречаешься с Ириной?

   – Да, – сухо ответил он. – А тебе какое дело?

   – Сергея Кириенко ты знал?

   – Ну как сказать знал... видел его пару раз, еще до того как с Ирой познакомился. В одной компании как-то пересеклись и поболтали. Я о нем больше со слов Иры знаю.

   – Точно? А незадолго до его самоубийства, вы не встречались?

   – Нет... Вы что думаете, я его с крыши столкнул?!

   Он невольно перешел на вы, не иначе как принял меня за мента.

   – Нет. Это было чистой воды самоубийство. Весь вопрос в том, почему он это сделал?

   – Да откуда знаю, что у этого придурка на уме было?! Ирка из-за него уже третий день ревет...

   – Он не пытался каким-то образом вмешаться в ваши отношения и отбить у тебя Ирину?

   – Да нет... – неуверенно ответил парень. – Но если бы что-то такое и было бы. Ира сама бы с ним разобралась. Я не хотел лезть в их отношения.

   Хм... значит, еще одна версия пошла трещинами. Вздохнув, я задал еще с десяток разных мелких вопросов. Чисто для протокола и чтобы было, что в деле написать.

   Потом, когда мы уже возвращались в отдел, Феникс, немного недоумевая, заметила:

   – А эта Ирина оказалась совсем не такой, как я ожидала.

   – Это ошибка и очень серьезная. Ты не должна была ничего ожидать.

   – Почему это?

   – Потому что надо смотреть своими глазами, – я назидательно постучал пальцем по переносице девушки, она недовольно отмахнулась от меня. – А ты послушалась той девчонки и шла разговаривать с Ириной с явным предубеждением к ней.

   – Гхм... а она, оказывается, соврала нам.

   – Опять ошибка, – покачал я головой. – Та студентка говорила правду. Ту правду, которую она видела, а когда расследуешь дело – нужно на все смотреть объективно и непредвзято. Теперь понятно?

   Феникс недовольно вздохнула, но кивнула в знак согласия.

   До вечера мы возились в отделе с бумагами, заодно я заполнил дело и переписал протоколы опросов знакомых и родственников самоубийцы. Чекисты достали мне медицинскую карточку Сергея Кириенко и расшифровали её. Никаких тяжелых заболеваний у него не было. Заглянувший в кабинет Владислав придирчиво взглянул на папку, одобрительно хмыкнул и ушел, ничего не сказав.

   Дома после ужина, Феникс вдруг завела разговор о расследовании.

   – Что я думаю? – Я налил кружку чая и протянул ей. – Пока не знаю.

   – Ну-у, по всему выходит, что этот дурак из-за несчастной любви прыгнул.

   – Думаешь?

   – А что еще остается? – удивилась рыжая волшебница. – У него все было в порядке: и учеба, и друзья, и семья.

   – А магия?

   Феникс от досады хлопнула ладонью по лицу.

   – Я совсем забыла про магию.

   – Вот-вот. Завтра и пойдем проверять, где и как он мог столкнуться с магией. Но знаешь... – я отхлебнул чаю и продолжил, – я тоже думаю, что все дело из-за любви. Паренек был излишне романтичен, а такие часто вбивают себе в голову разные глупости. Вот и...

   – А магия?

   – Да мало ли где он мог с магией столкнуться? Проверим завтра для очистки с совести и закроем дело.

   – Хорошо, – согласилась со мной Феникс. – Мы закроем дело, но не раскроем его, так ведь?

   Я усмехнулся и покачал головой. В голосе девушки отчетливо прозвучало легкое расстройство.

   – Феникс, в жизни все очень просто. За подавляющей частью преступлений нет хоть сколько-нибудь сложного мотива, а большая часть самоубийств совершаются исключительно по глупости. Да, и немалая часть дел так никогда и не раскрывается. Привыкай к этому.

   – Угу...

   Некоторое время мы молча пили чай. Потом я сполоснул кружку и стал мыть посуду. Я уже и не пытался заставить Феникс принять хоть какое-то участие в домашних делах.

   – Игорь.

   – Чего тебе?

   – А ты бы мог кого-нибудь так сильно полюбить?

   Я презрительно фыркнул.

   – Еще чего! Я берсерк, мне и без любви в жизни проблем хватает. А самоубийства совершают не из-за сильной любви, а от дурости и трусости.

   – Почему?

   – Потому что проще умереть, чем жить с сожженным сердцем или вечно страдать от неразделенной любви.

   – Ну... я читала у эльфов книги о любви. Они все такие грустные и печальные.

   – Так-то эльфы. Они поголовно хиппи и поэты, им без страданий и тоски жизнь не мила. Поэтому остроухие вымирают быстрее, чем уссурийские тигры.

   – Ну, все равно. Вот, к примеру, влюбился человек очень сильно, и никак разлюбить не может. Что ему делать?

   – Жить, – коротко ответил я.

   – И все?

   – Ну да. А что еще делать, если он на самом деле не может разлюбить и полюбить другого человека? Только и остается, что жить. А самоубийство – это капитуляция перед жизнью.

   – Хм. А вот насчет любви, ты не прав, – категорично заявила Феникс. – Вот влюбишься в кого-нибудь, и поймешь что к чему.

   – Ничего не будет, я умею управлять своими эмоциями. Любыми.

   – Это как? – поразилась девушка.

   – Я берсерк, для меня это жизненная необходимость. Мне нужно уметь контролировать все сильные эмоции. Помнишь, я тебе показывал фильм "Эквилибриум"?

   – Помню.

   – А помнишь момент, когда главный герой вдруг резко перестает испытывать эмоции?

   – Ага.

   – Так вот у меня также, когда мне нужно выйти из транса. Когда я не умел этого делать, я мог закончить бой только тогда, когда подал без сознания.

   – И как ты научился? Через техники медитации?

   – Да.

   – Хм... даже не знаю. Также жить неинтересно.

   – Мне по-другому нельзя.

   – А если ты все-таки полюбишь кого-нибудь? – Феникс смотрела на меня со странным и задумчивым выражением лица.

   – Поживем – увидим, – я пожал плечами. – Пошли спать, завтра придется побегать.

   Ночью мне опять снился бой. На этот раз, судя по форме солдат, это было одно из сражений Северной войны, вот только непонятно какое именно. Шел сильный снег, часть войска просто разбежалась, а мы стояли и обивали одну атаку за другой. Я стрелял, перезаряжал винтовку, опять стрелял и несколько раз дрался в рукопашной, пока не получил пулю в живот...

   На следующий день мы сначала проверили дом Сергея, потом институт, в котором он учился. Никаких необычных следов магии мы там не нашли, зато столкнулись с «серой мышкой». Елизавета Матвеева через весь коридор бросилась к нам.

   – Вы её арестовали?! – с жаром воскликнула она.

   – Кого её?

   – Стерву эту! Воробьеву!

   – Послушайте девушка, – мягко начал я. – Ирина Воробьева не доводила до самоубийства вашего друга и арестовывать её не за что.

   Студентка сначала побледнела и захлопала ртом, я уже собирался повернуться и идти дальше, как вдруг она покраснела от злости и опять пошла в атаку.

   – Да как так?! Она купила вас?! Она же и довела его! Стерва!

   Резко развернувшись, Матвеева бросилась бежать. Я хотел было её догнать но Феникс поймала меня за рукав.

   – Игорь. Эта девушка где-то около недели назад контактировала с магией.

   – С какой?

   – Не знаю. Прошло слишком много времени. Следы магии практически незаметны.

   – Хорошо. Надо будет зайти к ней в гости.

   Отметив этот факт, мы с Феникс пошли в медицинский институт. Я хотел еще раз поговорить с Ириной и её парнем, и заодно проверить их. На всякий случай.

   – Странная эта девушка, – задумчиво заметила Феникс.

   – Да ну? А я и не догадался, – съязвил я.

   Мы шли по тротуару вдоль дороги. Мимо нас с шумом проносились машины, и поэтому нам приходилось повышать голос, чтобы слышать друг друга.

   – Я серьезно говорю.

   – А ты разве не поняла, почему она так себя вела?

   – Нет, – совершенно искренне ответила Феникс.

   Я удивился, но почесав затылок, вспомнил, что она хорошо разбирается в магии, но плохо в тонкостях отношений людей друг с другом.

   – Она влюблена в Сергея и ревнует его к Ирине.

   – Хм... но если в Сергея уже была влюблена девушка, зачем ему Ирина?

   – Потому, что он не замечал влюбленности Матвеевой, из-за того что любил Ирину. Да и вообще, парни в его возрасте такие вещи редко замечают.

   – Не понимаю, – пожала плечами Феникс. – Зачем любить того, кто тебя не любит?

   – Ну, ты и вопросы задаешь, – рассмеялся я. – Об этом еще Пушкин писал: "Мы любим тех, кто нас не любит, Мы губим тех, кто в нас влюблен". А может это и не Пушкин написал, а кто-то другой. Такова природа человека.

   – Все дело в красоте? Ирина ведь привлекательней Елизаветы.

   – И это тоже, – согласился я. – Все говорят, что ценят не красоту, а душу. И это правда. Но правда и в том, что сначала нас цепляет привлекательность человека, а потом уже мы узнаем его душу.

   Феникс задумалась над моими словами. Хотя ей как раз не с чего было переживать. В неё уже три человека успели безнадежно влюбиться. И это только те, о которых я знал.

   В мединституте нам пришлось побродить по этажам в поисках Ирины Воробьевой. А нашли мы её благодаря Матвеевой... Разъяренная студентка орала так, что её слышало полкорпуса.

   – Ты! Ты довела его! Сволочь! Стерва!

   Елизавета кричала со слезами на глазах. А бледная Ирина стояла, опустив голову, и молчала. Остальные студенты растерялись и не вмешивались.

   – Это ты его убила! Ты! Из-за тебя он с крыши спрыгнул! Мало тебе одного парня было?! Со вторым решила поиграть?!

   – Я не играла с ним! – неожиданно выкрикнула Ирина. – Я не хотела чтобы, он в меня влюбился!

   – Врешь! Не мог он тебя любить! Не мог! – Матвеева от слов девушки вскипела еще сильней. – Ты просто кукла! И этого придурка ты тоже не любишь! Это я все сделала, думала, ты забудешь о Сереже и оставишь его в покое. Но тебе, стерве, все мало! А он меня должен был любить! Меня, а не тебя! А ты его убила!

   Я уже хотел было вмешаться, но услышав последние слова девушки, которую уже никак нельзя было назвать серой мышкой, замер.

   – Ясно тебе все?! Ясно тебе кто ты? А вы поняли, с кем учитесь?!

   – Пошла на нахрен отсюда! – неожиданно вмешалась другая студентка в белом халате. – Истеричка долбанная. Иди валерьянки выпей.

   Студенки медицинского института оправились от шока и обступили Ирину Воробьеву. Несколько девушек принялись утешать подругу. Елизавета Матвеева поняла, что её громкая речь никого тут не впечатлила, развернулась и пошла прочь.

   – Давай за ней, – сказал я Феникс.

   Я легко мог догнать девушку, но решил проследить за ней. Что-то мне подсказывало, что сейчас все раскроется.

   Мы шли за Елизаветой, стараясь не попадаться ей на глаза. Это было совсем несложно, кипящая от злости девушка не замечала ничего вокруг себя. Она целеустремленно шла вперед и даже не смотрела по сторонам, переходя дорогу. Один раз я испугался, что её сейчас собьет машина и все на этом и закончится.

   – Я понял, куда мы идем, – зло усмехнувшись, заметил я.

   Феникс сначала ничего не поняла, но вскоре увидев вывеску "магического салона" тоже обо всем догадалась. Мы немного подождали, и зашли внутрь вслед за Елизаветой.

   – Здравствуйте, вы хотите записаться на приём к Эсмеральдине Видящей? – вежливо улыбаясь, спросила у нас молодая женщина.

   Кроме секретарши в приемной "колдуньи в пятом поколении" никого не было, даже охранника. А вот из комнаты самой гадалки и колдуньи доносился какой-то шум и резкий девчоночий голос.

   – Нет, госпожа Эсмеральдина нас примет прямо сейчас, – я улыбнулся женщине, а она почему-то побледнела.

   Мы с Феникс быстро прошли через приемную и зашли в комнату "мага". Там нас заметили не сразу. Сама "гадалка" увещевала злую Елизавету, а охранник придерживал студентку за плечо.

   – Добрый день. Неужели клиентка недовольна оказанной услугой?

   – Так, ты еще кто? – резко спросил у меня охранник.

   Я быстро показал колдунье своей настоящее удостоверение:

   – Убирайте охранника. Он вам не поможет.

   – Коля, подожди за дверь и... я никого сегодня не принимаю, – побледнев, сказала Эсмеральдина, она же Зоя Иванова, обычная слабенькая темная колдунья.

   Феникс с интересом рассматривала её рабочий кабинет. Надо признать, с мистической атмосферой здесь все было в полном порядке. Окна закрыты тяжелыми черными шторами, а на столе горело всего несколько свечей, из-за чего в комнате царил полумрак. Толстые стены и двери заглушали все звуки с улицы, а от дымящихся ароматических палочек шел сильный запах благовоний. Клиент словно оказывался отрезанным от обычного мира в особом мистическом пространстве, где легко было поверить в магию.

   Сама "экстрасенс" неплохо поработала и над своим образом. Длинные черные волосы, густо подведенные косметикой темные глаза, ожерелье из крупных черных камней на шее и перстни на пальцах. А на столе почти ничего нет. Только хрустальный шар на подставке и колода карт. Готов поспорить, она обязательно упоминает в разговоре с клиентом, о шарлатанах с черепами и тому подобное ерундой.

   – Зачем вы пришли?

   – Кто вы такие? Вы следили за мной? – сразу бросилась в атаку Елизавета Матвеева.

   – Сядь! – рявкнул я, девушка послушно села. – Ты за приворотом сюда ходила? Отвечай?!

   – Д-да, – запнувшись, испугано ответила студентка.

   Феникс очень нехорошо посмотрела на колдунью...

   – А ты, значит, приворот сделала? – с трудом сдерживаясь, спросил я.

   – Еще чего! – неожиданно резко ответила Иванова. – Стану я ради каждой замухрышки приворот делать! Ничего я не делала, – она повернулась к Елизавете и со злой усмешкой спросила. – Что, не посмотрел на тебя твой парень? А ты сама на себя в зеркало смотрела? Кто на тебя такую без бутылки взглянет?

   Девушка побледнела и часто заморгала.

   – Но почему... вы же обещали... вы же говорили...

   – Почему, почему, вы же обещали... – передразнила колдунья. – Да потому что дурочка ты! Лохушка! Понятно?

   – Но... но...

   – Что но? Деньги ты мне заплатила? Вы все их платите. За венец безбрачия, за порчу, за привороты-отвороты. А чушь все это! Чушь для таких лохушек как ты! Моль ты очкастая! Да на тебя ни один парень не посмотрит! Вот ты за приворотом и пошла.

   Гадалка сняла парик, открыла окно, затушила и выкинула ароматические палочки.

   – Что глазами хлопаешь? Пошла вон отсюда! Не верну я тебе денег, а жаловаться ты не пойдешь. У родителей стащила? Молодец! А хочешь я им деньги верну и скажу что их дочь мало того что дура, так еще и воровка? А?

   – Заткнись и кончай балаган, – сухо сказал я.

   – А что такое, служивый? – колдунья достала сигареты и, щелкнув зажигалкой, закурила. – Ты чем-то недоволен? Приворота не было, закон я не нарушила. Есть вопросы?

   – Елизавета Матеева пришла к вам за приворотом? Так?

   – И что? Она пришла, да я делать ничего не стала. Буду я еще для каждой очкастой дурочки силы тратить и приворот делать. Или вы не согласны, служивые?

   С формальной точки зрения колдунья была права. Она не имела права использовать такую опасную магию как приворот на человеке, а вот обманывать ей никто не запрещал.

   Елизавета подскочила со стула и выбежала из комнаты. Зоя Иванова презрительно усмехнулась ей в след.