Текст книги "Третий лишний (СИ)"

Автор книги: Анатолий Силин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

  Сборы были недолгими. Прихватив кое-каких гостинцев от себя и от Якова с Марией, Тимофей после обеда выехал верхом на лошади в Тишанку. Не спешил. Ехал и все думал о предстоящих беседах. В жизни наступали перемены, которых он, в общем-то, ожидал. Тимофей всегда привык выделять главное, а пока впереди много неясностей. Но скоро все это разрешится. Найдется и работа, которая безусловно будет спокойней этой нервотрепочной...

  Однако на душе все равно кошки скребут: ведь не из-за кого-нибудь пришлось уйти из семьи, теперь вот и работу оставить, а из-за собственной жены, которая ему не раз рога наставляла и он должен перед кем-то еще оправдываться! Это не в его характере. В принципе сейчас Тимофея больше всего волновало строительство дома. Он понимал, что своим присутствием доставляет семьям брата и сестры определенные неудобства. Но все это временно. В конце апреля плотники приступят к работе, а осенью, даст бог, вселится в новый дом. Вот только жить в нем одному как-то не совсем здорово, хотя спешить второй раз обзаводиться семьей не стоит. Шесть лет назад уже поспешил да крепко обжегся. Так что первый вопрос к осени должен разрешиться, а со вторым время покажет...

  С бугра показались в низине дома Тишанки. Посреди села, ближе к лесу, высится Троицкая церковь. Но ему не туда, Анюта с семьей проживает в «Икоровке». Это совсем недалеко. Осталось спуститься вниз, потом свернуть направо, в «Икоровку», доехать до ее конца, где на взгорке стоят ветряные мельницы, и там, почти рядом с ними, живет вдова брата.

  Как Тимофей и ожидал, встреча была радостной. Довольная его приездом Анюта тут же начала суетиться, чтобы покормить дорогого гостя, то и дело при этом повторяя: «Ей-богу, не ждала! Вот ведь как повезло, вот повезло!..» Сказала, что ребятишки, сынок с дочкой, еще в школе. А сама, денек-то выдался солнечный, белье простирнула да скотину покормила. Скотины в хозяйстве негусто: коза, две овцы и десятка полтора кур. Слова Тимофея, что он сыт и ни к чему затевать всю эту колготу, и слушать не стала, такой уж характер. По жизни шустрая, работящая и чистоплотная. Как бы ни было ей без мужа тяжело, а с ребятишками сама управляется. Они у нее всегда сыты и опрятны. Гостинцы взяла, но с упреком: к чему, мол, у нее слава богу, пока всего хватает. Не обошла стороной и неприятности Тимофея. Переживания Анюты за его неудачную семейную жизнь просто выплескивались через край. Ох и досталось «безмозглой» Александре ─ это какого же ей еще мужика надо?! Как мать двоих детей переживала за Ванюшку: с такой непутевой мамашей бедняжке немало горя придется хлебнуть. Потом вместе пообедали и тоже с разговором, но теперь по поводу поездки Тимофея в Таловую. Он сам рассказал, что завтра должен быть в Таловой, а к Анюте заехал, чтоб сделать ей приятное. Ему скрывать нечего, все как есть о жизни своей поведал. Не обошлось без охов и ахов и опять откровенного Анютиного недовольства в адрес его бывшей жены, которая всю эту кашу заварила, хотя мизинца и его не стоит...

  Сделав загадочное лицо, Анюта, вдруг улыбнулась, сказала, что сейчас она Тимофея удивит.

  ─ Чем же? ─ спросил и засмеялся, решив что шутит.

  ─ А вот и зря смеешься, ─ обиделась. ─ Я даже в Бирюч собиралась к тебе сходить, да все с детьми и делами всякими недосуг. Но раз уж сам приехал, то слушай.

  Тимофей вначале подумал, что Анюта решила пошутить, развеселить его перед поездкой в Таловую, но... Нет, не шутила, а видно, что-то серьезное.

   ─ Так вот, только без смеха, ─ повторила она. ─ Открою тебе большой секрет. Тут одна моя молодая соседка ─ до чего ж умна и хороша ─ давно по тебе сохнет. Понимаешь? Сохнет, любит тебя, причем давно мне душу открыла, а я что? Чем я-то могу помочь? Не скрою, рассказала, как у тебя жизнь с Александрой по-дурному сложилась, а она, бедная, чуть не до слез переживала. Честно говорю ─ переживала.

  ─ И давно это? ─ смутился Тимофей.

  ─ Давно. Вспомни, когда нашу избу всем миром глиной обмазывали? Ты был еще неженат, были тогда и Яков с Марией. Вот еще с тех пор она и глаз на тебя положила, а что толку? Ты, не послушав нас, женился на своей Александре, сынишка потом родился, после воевать ушел, а что дальше, сам ведаешь.

  ─ Да-а, вон как, оказывается, бывает... ─ протянул с грустью Тимофей. ─ Я ведь ничего об этом не знал. ─ Вздохнул, задумался. Потом вдруг встряхнулся и уже бодрым голосом сказал: ─ Так чего же ты сидишь? Зови ее и знакомь! Как хоть зовут-то ее?

  ─ Дуняша, Дуня!─ обрадовалась Анюта.

  ─ Хорошее имя. Выдумай какой-нибудь повод, чтоб пригласить.

  ─ Уже выдумала. Она позавчера просила ей кофточку сшить. Я сшила. Скажу ─ приди забери.

  Хлопнув дверью, Анюта пошла звать «сохнущую» по Тимофею соседку. Спешила, скоро из школы должны придти дети ─ лучше, чтобы «смотрины» прошли без них.

  А ведь Тимофей не на шутку взволновался. Какая же она, эта Дуня? Пытался хоть что-то вспомнить о том дне, когда мазали избу. Молодух тогда было несколько, но каких-то подробностей о них память не сохранила. Все были веселы и потрудились на совесть. Потом Петр с женой выставили угощенье, на радостях выпили и много пели. Одна молодка хорошо песни заводила, а он и все остальные подхватывали. Но и эту ─ какая из себя, не помнит.

  В сенях послышались торопливые шаги и голос Анюты:

   ─ Все, сейчас придет.

  «А что же я ей скажу», ─ подумал Тимофей и стал причесывать на голове шевелюру.

  Первой вошла запыхавшаяся, но довольная Анюта, за ней ─ Дуняша. И он вспомнил, вспомнил ее. Да, это она запевала, и у нее была роскошная коса. Цвет волос ─ что спелый каштан. Как же он ее забыл, как забыл? Его ведь тогда тронули эти глаза, коса и словно чистый-чистый ручеек голос...

  Дуняша взволнована и раскраснелась. Глаза по-прежнему такие же добрые и доверчивые. Да что там глаза, когда и статью на загляденье!

  ─ Здравствуйте, Дуня! ─ сказал Тимофей негромко и бережно пожал ее горячую руку.

  ─ Здравствуйте, Тимоша, ─ ответила девушка как-то просто, обыденно, будто они никогда и не расставались. ─ Я вот за кофточкой, и вы... приехали...

  ─ А я помню. Вы тогда так славно песни заводили, а мы их подхватывали. Рад, что встретились, ей-богу, рад!

  ─ Я тоже рада...

  Разговору Тимофея с Дуняшей помешали вернувшиеся из школы дети. Анюта вышла в сени, чтобы немного их задержать. В общем, встреча состоялась, и Дуняша запала в душу Тимофея.

  «А что, ─ думал он поутру, отправляясь из Тишанки в Таловую. ─ Может быть, это и есть моя судьба, моя половинка?.. Сердце-то как млеет, когда о ней вспоминаю. Такого раньше не бывало...»

  Удивительное дело, по дороге в Таловую Тимофей почти не думал о предстоящих «беседах», а все мысли и чувства крутились вокруг Дуняши, их короткой, но такой памятной встречи. Он уже твердо решил, что после Таловой обязательно вернется в Тишанку и вновь встретится с девушкой.

  ...Вначале Тимофей решил зайти к председателю райисполкома. Крупнов о нем хорошо отзывался, говорил, что этот человек ─ наш, от сохи. Не скрывал, что он против такой «кадры», как Александра, на должность председателя и из-за этого у него с секретарем райкома партии доходило до ругани. И несмотря на то, что райком давил, он по-прежнему оставался при своем мнении. Предрик Сошин мужик хоть и простой, малограмотный, но жизнь людей в районе знал как никто другой. Подходя к райисполкому, в голове Тимофея крутились слова: «Сошин от сохи, Сошин...» Райисполком располагался в большом деревянном одноэтажном доме. Когда-то этот дом принадлежал богатому купцу. Местная власть к нему кое-что пристроила, переделала внутри и повесила вывеску. Бывая в райцентре, Тимофей всегда старался заглянуть к Крупнову, но в этот раз решил идти прямо к Сошину. Лишь бы застать его на месте. Застал. Обычно к предрику на прием всегда собирается большая очередь по разным вопросам, но в этот раз повезло ─ было всего несколько человек. Назвал секретарше свою фамилию и попросил передать, что явился по вызову. Ждал недолго.

  Встреча была душевной. Сошин вышел из-за стола, поздоровался и даже обнял Тимофея, словно своего родственника или близкого друга, своими крепкими руками. Ему было лет под сорок, ростом невысок, но крепок, рукопожатие сильное. Сел Сошин за приставной столик, напротив Тимофея, как бы подчеркивая этим свое к нему уважение. Разговор начал с того, что вот ведь приходится нервы трепать хорошему человеку и что сам он против выдвижения его бывшей жены на председательскую должность. Свое мнение по этому поводу ни от кого не скрывает. Посмотрев на Тимофея, добавил: мол, хочешь работать с нею вместе, ─ работай, мешать не стану и никто не станет. Нужно будет ─ защищу. Но сам бы такому сотрудничеству не позавидовал. Кроме постоянного недовольства, перебреха и всяких там разбирательств кто прав, а кто виноват, ничего другого не будет. Уж лучше на время отойти в сторонку и поберечь нервы. Они и так на войне у нас крепко поистрепаны... Сошин встал, прошелся по кабинету, дружески похлопал Тимофея по плечу. Глуховатым голосом сказал, что Крупнов ему поведал, как они воевали на Южном фронте, а вот ему пришлось на Восточном, в армии Блюхера. Попал он туда после срочной службы...

  В общем беседа получилась дружеской, доверительной, говорили о том, что пришлось пережить за годы войны. Такого откровения и внимания к себе Тимофей даже не ожидал. Несколько раз в дверь заглядывала секретарша, напоминая, что в приемной люди, но Сошин отмахивался и просил не отвлекать. А Тимофею, сказал:

  ─ Не подумай, что вот так транжирю свое рабочее время. Просто мне кажется, что в нашей жизни очень много общего. ─ Спросил: ─ Так что же решил ─ тянуть ярмо с бывшей женушкой или уж пусть она сама его тянет-потянет и покажет, на что способна?

  ─ С ней на пару ─ да ни в жисть! ─ воскликнул Тимофей. ─ Хватя, натерпелся!

  ─ И правильно, ─ кивнул Сошин. ─ Работу тебе мы, конечно, подыщем, так что бывай здоров и при случае заглядывай. Держи связь с Крупновым, он мужик толковый. Ну а в райкоме я не думаю, что начнут упрашивать остаться в прежней должности. Там другое мнение: ей будут создавать условия, чтобы никто не мешал. Понимаешь? Держись как решил, хуже не будет. Да, забыл сказать, секретарь-то сейчас в отъезде и вернется не раньше трех часов. Так что погуляй пока по Таловой, к другу загляни, если он на месте. Всё, бывай здоров.

  Выйдя в коридор, Тимофей по привычке направился в кабинет, где раньше сидел Крупнов, но того там, естественно, не оказалось. Вспомнил, что теперь-то он начальник районного земотдела. Но в земотделе сказали, что Крупнов в Александровке и приедет не раньше чем завтра к вечеру. Мог бы и сам догадаться, ведь друг говорил, что едет создавать колхоз в Александровку.

  От нечего делать прошелся по небольшому базарчику, разместившемуся вблизи железнодорожной станции, купил ребятишкам Анюты гостинцев. Быстрей бы приехал секретарь! Тимофей злился, что вся эта канитель возникла из-за его распрекрасной Александры. Недаром же столько языком трепала, что сам секретарь райкома на нее глаз положил и из всех баб выделяет. Не верил, а зря. Вон как он ради нее старается. Ждать еще не меньше двух часов, хоть бы не задержался.

  Тимофей пообедал в столовой, потом покормил лошадь и присел на скамейку возле небольшого скверика. Слушал монотонный, не прекращающийся людской гомон, стук железнодорожных вагонов и резкие, настойчивые, куда-то зовущие гудки паровозов. Вспомнил разговор с Сошиным, и на душе полегчало. Прав был Крупнов ─ мужик этот что надо... Неожиданно на ум пришла старинная песня про молодых кузнецов и Дуню. Эту песню очень любили покойные отец с матерью. Слова он не все точно помнил, но не беда ─ стал потихоньку напевать:

  Во ку, во кузнице, во ку, во кузнице,

  Во кузнице молодые кузнецы, во кузнице молодые кузнецы.

  Они, они куют, они, они куют.

  Они куют-приговаривают, к себе Дуняшку приманивают.

  ─ Пойдем, пойдем, Дуня, пойдем, пойдем, Дуня!

  Пойдем, Дуня, во лесок, во лесок, пойдем, Дуня, во лесок, во лесок.

  Сорвем, сорвем, Дуня, сорвем, сорвем, Дуня,

  Сорвем, Дуня, лопушок, лопушок, сорвем, Дуня, лопушок, лопушок.

  Сошьем, сошьем, Дуня, сошьем, сошьем, сошьем, Дуня,

  Сошьем, Дуня, сарафан, сарафан, сошьем, Дуня сарафан, сарафан...

  Тимофей совсем отключился от всего, что его окружало. Не слышал нервных гудков паровозов, стука колес железнодорожных вагонов и надоедно давившего на уши уличного шума машин и людей! Песня о молодых кузнецах и о Дуне... Да, это совсем другое. Это грело, радовало и волновало.

  Какой раз в деталях вспомнил вчерашнюю встречу с Дуняшей. Ведь и побыл-то с ней всего ничего, а как вошла в душу. Тимофей уже решил, что предстоящую ночь и следующий день, а может и ночь, проведет у Анюты. Спешить в Бирюч ни к чему, пускай без него избирают. Они же с Дуняшей любы друг другу, и им надо наговориться. Удивительно, но как только подумает про Дуняшу, душа снова радуется и поет. Вот и еще одна песня про Дуню-то, тонкопряху.

   Пряла наша Дуня не тонко, не толсто,

   Потоньше полена, потолще оглобли.

   Ой, Дуня-Дуняша, Дуня-тонкопряха...

  Сколько жил с Александрой, но такого, чтобы внутри все пело, с ним сроду не бывало. Эх, кабы более близкое знакомство с Дуней состоялось еще тогда, когда Петрову избу мазали! Ведь все могло бы пойти совсем по-другому... Ванюшка ─ его неизлечимая боль на всю оставшуюся жизнь. Ясно, что он Александре помеха и не нужен, но ведь не отдаст же сына ему... Всё, хватит душу теребить. Теперь в его жизни появилась Дуняша и он ей небезразличен. Это же здорово!.. Однако пора двигать поближе к райкому.

  Разговор с секретарем проходил порой на повышенных тонах. Прибыл он вовремя и был чем-то озабочен. Увидев сидевшего в приемной Тимофея, пригласил в кабинет. Раздевшись и причесавшись, словно жалуясь, посетовал, что времени не хватает, работники аппарата исполкома и райкома поголовно задействованы в проведении коллективизации. Работы непочатый край, и не все идет гладко.

  ─ Но, ─ сказал более уверенно и бодро, ─ таловские по коллективизации плестись в хвосте не будут! Районная парторганизация этого не допустит.

  «Говорун», так окрестил его Тимофей после первой их встречи, был явно не в настроении. Видно коллективизация в районе продвигалась с трудом. Глянув на молчащего Тимофея, спросил:

  ─ С Сошиным встречались?

  ─ Да, все обговорено. Готов хоть сейчас написать заявление об уходе по состоянию здоровья.

  ─ Прекрасно. Ко мне есть вопросы?

  ─ Вопрос один ─ нужна работа.

  ─ Работу подберем. Может, у самого есть на этот счет предложения?

  ─ В Бирюче пастух заболел, могу пойти пастухом.

  ─ Не смешите, Тихонов! Вы, красный воин, имеете ранения ─ и пастушить? Секретарь то смеялся, то вдруг становился серьезным.

  Тимофей пожал плечами:

  ─ Да, сражался с беляками, не раз был ранен. И вы меня в этом же кабинете упрашивали стать председателем поселкового Совета, хотя я не рвался. А теперь вот ради «важного дела» просите эту должность освободить. Я освобождаю. Какой-то другой работы в Бирюче пока нет. Есть нужда в пастухе, и я готов пасти коров.

  ─ Не надо, не шути так, не надо! ─ недовольно замахал руками секретарь. ─ Вы же знаете, ради кого все это делается! Ну, не получилась у вас семейная жизнь, и оба тут виноваты. Но женщина она энергичная и, что называется, рвется на новое дело. Политику партии в отношении женщин тоже знаете: давать им широкую дорогу, всемерно приобщать к строительству новой жизни...

  ─ Это я все знаю. Меня-то чего убеждать?

  ─ Так почему бы вашей бывшей жене не доверить должность председателя колхоза? Желания и энергии с избытком, вот и пускай творит добрые дела во благо нашего трудового народа!

  ─ Энергия у нее и в самом деле хлещет через край, но как бы чего плохого не натворила. Надо знать, что творить и как. А в ней уж простите, глубоко сомневаюсь... ─ Тимофей не хотел касаться этого больного для него вопроса. Знал, что насчет Александры все обговорено, решено и его слова ничем тут не помогут. Но уж слишком самоуверен секретарь. Тимофея унижало, что с ним и как с председателем Совета, и как с бывшим мужем Александры, знающим ее не понаслышке, не хотят даже считаться.

  ─ А-а, ─ недовольно поморщился секретарь. ─ Это в вас заговорила обида на Александру Яковлевну, не более. Повторяю: ну не получилась совместная жизнь, распалась семья, так что же теперь, на всю жизнь врагами оставаться?

  ─ А она, жизнь, и покажет. Но от слов своих не отказываюсь, ─ упрямо мотнул головой Тимофей. ─ Александра для меня не враг, но должность председателя ей не по зубам, сами скоро убедитесь.

  ─ Все, довольно об этом! Поживем ─ увидим, на чьей стороне правда, ─ озлился секретарь. ─ Теперь насчет пастуха. Это не решение вопроса. В Бирюче завмагом работает житель Тишанки. Он пожилой, прибаливает, ходить далеко и прочие неудобства. Скажу Сошину, чтобы ему в Тишанке подобрали работенку, а вы займете его место. Устраивает? ─ Секретарь, видно, решил как-то сгладить возникшие между ними трения по поводу деловых качеств Александры. А может, и сам не был до конца в них уверен, но теперь-то отступать уже некуда ─ завтра собрание и выборы. Тимофей это понимал, а что касается работы заведующим магазином, то она его устраивала. Вскоре он выехал в Тишанку.

  Перед отбытием в Таловую Тимофей сказал брату (а уж тот наверняка передаст сестре), что после разговоров с начальством побудет день-два у вдовы Петра: поможет по хозяйству, в подготовке огорода к весне, да мало ли проблем у одинокой, с двумя малыми ребятишками женщины. Тогда он, конечно, и не предполагал, что в Тишанке у него произойдет судьбоносная встреча, которая определит всю его дальнейшую семейную жизнь.

  Все получилось славно, как в хорошей и доброй сказке. До Тишанки Тимофей добрался еще засветло. По дороге много думал о встрече с Дуней, какой же она будет, волновался и радовался. Привязывая у угла забора лошадь и не услышав ребячьих голосов, встревожился: «Занятия в школе давно закончились, а где же они?». Подумал: вот было бы здорово, чтобы и сейчас, как вчера, Дуня была здесь. На стук в дверь услышал голос Анюты: «Открыто!» Вошел и обомлел. Посреди избы ─ уставленный разной снедью стол, а рядом с Анютой во всей своей красе Дуняша. Такой нарядной он ее еще не видел. В самом деле все как в доброй сказке. Растерялся, хотя и ненадолго. Глядя на Анюту и Дуняшу, брякнул первое, что пришло в голову:

  ─ Изба красна не углами, а пирогами... ─ Анюту обнял и поцеловал, а вот с Дуняшей было все не так просто. Взявшись за руки, они долго-долго смотрели друг на друга, точно передавая взглядами то, что у каждого было на душе. А души их хотели сказать о многом, и прежде всего о том, что этой встречи они хотели и ее ждали. Анюта, обняв Тимофея, сказала, что вот для дорогого гостя и кое-что на стол приготовлено. Пирогов на нем правда нет, зато в избе есть добрые хозяйки, которые вкусные пироги в другой раз испекут. Ну и молодец же Анюта, ловко вывернулась насчет добрых хозяюшек и пирогов. И надо было ему про пироги ляпнуть...

  После этого, напряжение у Тимофея спало, и разговор стал непринужденным. Он вспомнил, как только что встревожился, когда подъехал к дому и не услышал ребячьих голосов.

  ─ Да я их к матери своей отправила. Пускай, думаю, хоть в воскресенье у бабушки погостят, ─ улыбнулась Анюта. ─ Лучше расскажи, как твои дела? Удачно съездил или нет? Мы с Дуняшей переживали.

  ─ Ну, если в целом, то удачно. ─ Рассказывать, что было хорошо, что плохо, Тимофей не стал, ни к чему, а вот насчет работы, что предложили районные власти, хвастанул. Сам-то, конечно, переживал, что из-за капризов бывшей жены дал согласие уйти с прежней должности. Она хоть и колготная, но авторитетная. Но не будешь же перед Анютой и Дуняшей хныкать.

  ─ Может, скажешь, Тимош, что же это за работа? ─ спросила, краснея и смущаясь, Дуняша.

  ─ Завмагом в Бирюче предлагают. Конфетами буду вас угощать, ─ засмеялся Тимофей. ─ И приезжать в Тишанку за товаром стану чаще.

  ─ Так это здорово! ─ обрадовалась Анюта. Дуняша тоже закивала головой. Она еще вчера ему посочувствовала, что должность председателя Совета больно колготная и как только он управляется.

  ─ Всё, всё, дорогие мои! Гость весь день мотался по Таловой, приехал голодный, а мы тут тары-бары развели! Немедля за стол! Или кто против? ─ спросила с ехидцей.

  ─ Не против, не против, ─ улыбнулся Тимофей. ─ Только мне надо лошадь во двор завести да сенца ей подбросить. Пускай и она поужинает.

  ─ Заводи-заводи, сено в сарае. Показать или сам найдешь?

  ─ Найду, помню, куда складывал. ─ Тимофей вышел из избы. В прошлом году они с братом и сестрой хотели вскладчину купить Анюте корову, но не получилось. Деньги пошли на лес для его дома, но воз сена Тимофей Анюте все-таки заблаговременно привез. Поставив лошадь и дав ей сена, Тимофей вымыл руки, а воду из кружки ему сливала Дуняша. Делала она это аккуратно, и Тимофею было ужасно приятно.

  За столом верховодила Анюта. Она расхваливала то Дуняшу, то Тимофея. Дуняшу за то, что она непревзойденная кухарка и может любые яства сготовить. Подкладывая Тимофею в тарелку голубцы и пирожки с разной начинкой, сообщала, что это Дуняшина работа и она сама у нее учится, когда задумает детям чего-нибудь вкусненького приготовить. Подхваливала и Тимофея, хотя и знала, что это ему не очень нравится.

  Помянули Петра, погибшего от рук белогвардейцев, и как-то погрустнели. Семье, детям, родным его так не хватает. Потом снова разговоры «за жизнь». Было интересно и по-домашнему уютно. Тимофей внимательно слушал Дуняшу. Ему нравились ее спокойствие и рассудительность. Сравнивал с Александрой, и сравнение было явно не в пользу последней. Его бывшая и к печи редко подходила, и вообще ничего не хотела делать, даже за Ванюшкой тетка ухаживала. Дуняша же добра и красива. А коса ─ просто загляденье!

  Не обошлось и без песен. Но вначале посоветовались: а с какой начинать-то? Дуняша сказала, что день сегодня субботний, вот и начнем с песни про субботу. Легко и чисто затянула:

  Во субботу день ненастный,

  Ой да нельзя в поле, в поле работать...

  Как только пропела первую фразу, дружно присоединились Тимофей с Анютой, и песня заговорила, заволновала.

  Не работать, ой да не работать,

  Не работать, в поле не пахать...

  Анюта и Дуняша оказались такими славными певуньями, с которыми Тимофею ладить одно удовольствие. Пели негромко, душевно и в основном старинные песни, ведь в них столько жизненной мудрости.

  Исполнили «При бурной ночке», «При лужку да при луне», «Скакал казак через долину», "Посеяла ", «Распрягайте, хлопцы, кони» и много других.

  Впечатлений о Дуняше у Тимофея столько, что порой ему казалось, что все это происходит во сне. Он был рад, что еще какое-то время поживет у Анюты, что будет встречаться с Дуняшей, слушать ее голос:

   Все так и вышло. За время пребывания у Анюты Тимофей познакомился с родителями Дуняши. Они оказались простыми, работящими людьми. Кроме Дуняши в семье были еще дочь Мария и сын Михаил. Они старше ее и уже имели свои семьи. Анюта по секрету рассказала Тимофею, что Дуняшу тоже прошлой осенью сватал один местный парень, но она ему отказала, надеясь, что судьба все-таки сведет ее с Тимофеем. И услышала ведь «судьба» мольбы Дуняши...

  Не успел Тимофей оглянуться, как наступила пора прощаться. Было рано, на восточном небосклоне еще дремала заря. Проводить его пришла и Дуняша. На глазах слезы.

  ─ Ты чего грустишь-то? ─ спросил Тимофей, обнимая девушку.

  ─ Боюсь потерять тебя, ─ откровенно призналась Дуня.

  ─ Теперь уже не потеряешь, ─ твердо заверил Тимофей. ─ И запомни, осенью будем всем миром мазать нашу избу, а на Покров сыграем свадьбу и вдвоем войдем в наше семейное гнездышко.

  Встречи Тимофея с Дуняшей, конечно, продолжались. Эти дни были для него самыми радостными и счастливыми. И вообще ─ он будто заново на свет народился.

  Из Тишанки Тимофей заехал в поселковый Совет, послонялся там туда-сюда, но на работе еще никого не было и он решил сходить к Марии, чтобы у нее перекусить, а заодно узнать последние бирюченские новости.

  А к Марии как раз заглянул брат Яков, и они обсуждали, почему так долго нет Тимофея: уж не случилось ли что? А тут и он появился с улыбкой на лице. Обрадовались. Сестра тотчас заметила:

   ─ Да ты, брат, прям как солнышко светишься! Рассказывай, а то мы за тебя все испереживались.

  ─ Ты бы, сестрица, вначале хотя бы борщецом угостила, а уж потом требовала отчета о командировке. ─ В общем-то, Тимофею и самому не терпелось рассказать о встрече с Дуняшей, но с чего начать? Тем временем быстрая на руку Мария обернулась к печи и поставила на стол чашку наваристого борща:

  ─ Ешь, братец, ешь, свеженький!

  Тимофей аппетитно хлебал, расхваливал Марию и говорил, что вот ─ Дуняша из Тишанки тоже так готовит, что пальчики оближешь.

  Мария с Яковом переглянулись, но спросить ни о чем не успели, потому брат сам стал рассказывать о знакомстве с необыкновенной девушкой Дуняшей. Говорил не спеша, как бы вновь переживая радостный момент их встречи.

   ─ Между прочим, ─ сказал, ─ могли бы познакомиться еще когда избу у Петра глиной мазали. Но тогда ─ вот дурак-то! ─ не обратил внимания на такую чудесную девушку! ─ И продолжил расхваливать Дуняшу: какая она необыкновенная и распрекрасная!

  ─ Да ты тогда кроме своей Александры никого не замечал, даже меня с Яковом, ─ подколола брата Мария.

  ─ Ругай, Маша, ругай дурака! Теперь-то и сам понимаю, как ошибся. Слава богу, что вновь встретился с Дуняшей. ─ Отодвинув чашку, мечтательно произнес: ─ Человек она не просто хороший, а моя мечта! Спасибо Анюте, что познакомила. Когда она мне позавчера открыла секрет, что нравлюсь Дуняше, ей-богу, не поверил. Потом убедился ─ правда.

  ─ Так уж и мечта? ─ прищурился Яков.

  ─ Честное слово, именно мечта! Таких не встречал!

  ─ Я кажется, припоминаю, ─ улыбнулась Мария. ─ Она песни хорошо запевала, а еще у нее была такая коса. Я даже позавидовала: коса редкая, да и сама ─ картинка.

  Вспомнил молодуху с косой до пояса и Яков. Тоже посожалел: мол не могла Анюта их раньше познакомить?

   Тимофей пожал плечами:

  ─ А когда знакомить-то было? Вспомни, что с Петром случилось, а у меня потом фронт, да и после как закрутилось... Не будем об этом. ─ Расскажите лучше про нашенские новости ─ избрали Александру или нет?

  Этот вопрос волновал Тимофея, но брат с сестрой с ответом явно не торопились. Яков помолчал и вздохнул:

  ─ Ты, братуха не обижайся... Мы взаправду за тебя тут испереживались. Вот уйдешь, думаем, с председателя, а дальше что? Где работать станешь? Всякое думали. С Александрой все ясно, выбрали ее председателем колхоза, колхоз назвали именем Буденного. А как выбрали «сверху» нам показуху тут устроили, просто комедию с трагедией. Вечерком расскажу о собрании во всех подробностях. Ты вот лучше давай про себя, что с тобой-то теперь будет?

  Якова поддержала сестра:

  ─ Мы, Тимош, за тебя беспокоимся. Слухи всякие ходят. Ясно, что без работы не останешься, но все-таки где? Районному начальству надо бы хорошее место тебе предложить. Ну чего молчишь?

  ─ Я в Таловой сказал, что готов хоть в пастухи уйти, но с ней работать не стану, потому как в председателях Александра не удержится, а дров наломает немало.

  ─ И что, прислушались? ─ спросила Мария.

  ─ Предрик Сошин и сам так считает. Доверительно сказал, что «кадра» некудышная. А вот райком давит. Но я и в райкоме мнение свое высказал. Правда, секретарь посчитал, что у меня обида за несложившуюся жизнь с бывшей женой, потому и гну куда не надо.

  ─ Насчет пастуха ты зря ввернул, ─ недовольно заметил Яков. ─ Выходит, кроме пастуха ничего лучше не заслужил, так, что ли?

  ─ И совсем не так. Я хотел сказать, что за правду из-за угла не борются. Пусть знают мое отношение к этим играм!

  ─ Может, ты и прав. Ну а все-таки что-то другое по работе не предлагали? ─ не отставал Яков.

  ─ Да вы мне даже ответить толком не даете, ─ обиделся Тимофей. ─ Вижу, что переживаете, а думаете, я не переживаю? Еще как! Про Александру-то почему спросил? Вдруг да не избрали, как говорится, опростоволосились? Ведь всякое могло быть. Теперь что касается меня. В общем, предложили поработать у нас тут заведующим магазином. Этого завмага переведут в Тишанку, а я буду вместо него. Согласился.

  ─ Ну так бы сразу и сказал, ─ довольно заулыбались Яков с Марией. ─ Завмагом ─ это не бегать с кнутом за коровами и в жару и в дождь. ─ Мария стала убирать со стола пустую посуду.

  ─ Ой-ё-ёй! ─ Поглядев Тимофей на настенные часы. ─ Однако крепко мы заболтались. Мне пора в Совет топать.

  ─ Да, вчера заезжал Крупнов, ─ вспомнил Яков, ─ и просил передать, что районная власть пока не решила, кто будет вместо тебя. Может, кого тут подберут, а может пришлый... Прости, что сразу не сказал.

  ─ Спасибо за информацию. Все равно схожу, с людьми пообщаюсь. Мне теперь спешить некуда. А давайте договоримся насчет посидеть вместе вечерком: у кого и во сколько?

  ─ Приходите уж ко мне часикам к девяти, ─ предложила Мария. ─ Муж в отъезде, сын не помешает. Ужин повкусней приготовлю. Может, ты, Тимош, свою тишанскую красавицу привезешь с нами познакомить?

  ─ Нет-нет! ─ замотал головой Тимофей. ─ Пока рано. Вот начну работать завмагом да почаще в Тишанку за товаром ездить, тогда и определимся насчет такой встречи. А сейчас-то спешить к чему?

   Брат с сестрой возражать не стали.

  Тимофей плелся в сельсовет удрученным, каким-то подавленным, будто его оскорбили или незаслуженно унизили. Нет, но, спрашивается, ─ за что? Почему с ним так бесцеремонно обошлись, и в чем он виноват? Недовольство внутри нарастало. А собственно, зачем идти в Совет? ─ подумал. К чему ворошить старое? Ведь все решено, и возврата к прошлому не предвидится. Да, дадут работу поспокойнее, и ему будет даже лучше. Конечно, обидно, осознавать, что это сделано ради бывшей жены, которая его предала! Ох как обидно...

  Эй, а не лучше ли сесть на своего вороного да проехать по бригадам, встретиться с людьми, поговорить с ними? Глядишь, и душевная боль поутихнет. Такое решение Дуняша одобрила бы. При воспоминании о ней стало хоть немного, но легче. Она его понимает, и ему с ней хорошо даже в мыслях...

  Как решил, так и сделал. Тимофей считал, что власть (а себя он относил как раз к самой низовой власти) просто обязана знать настроения людей. Какая же это власть, если не знает, что волнует и беспокоит народ? Да, скоро он уйдет на другую работу, но пока-то еще не ушел!..