Текст книги "Эхо. Творец нитей (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 44 страниц)

   – Она изменила облик!

   – Что?!

   – А что еще может быть? Это... это... не камигами-но-отоме! Это златохвостый демон! Лиса-оборотень! Кицунэ!!!

   Люди замерли в растерянности, не зная, смеяться им или впадать в крайнее изумление, а демоница обезумела от ужаса. Сейчас опомнятся и бросятся на нее! Ей будут мстить за крушение империи и сожженные города!

   Обронив узелок с едой, она взмахнула руками. Из ладоней ее потоками хлынула едва зримая энергия. Не совсем энергия, если быть точным. Биополе живого существа, только четко контролируемое и упорядоченное. Демоница вложила в него элемент огня, и пламя полыхнуло, заставив людей отпрянуть. Она не хотела их ранить, только напугать и заставить отшатнуться.

   Воспламенялась энергия, исторгаемая из рук, за плечами красавицы в лохмотьях выросли огненные крылья, взмахнув которыми удивительное видение взлетело на крышу дома и, новым прыжком метнулось к горам. Огненные крылья вытянулись у нее за спиной в подобие шлейфов, или... двух огненно-рыжих лисьих хвостов.

   – Кицунэ... – самураи даже не помыслили о том, чтобы сбить контрударами своих биополей пламенную феерию и высокие прыжки оборотницы. – Волшебная лиса...

   Люди зачарованно смотрели в след наивной девчонке, надеявшейся больше не увидеться с запомнившими ее путниками. Под вечер того же дня, на одной прямолинейной дороге, с единственным постоялым двором среди редких деревушек.

   Волшебная лиса.

   Преследовать и ловить ее ни у кого мыслей не возникло, но все как один думали о том, что это странное создание появилось в землях Водопадов тогда, когда страну охватила серая обреченность и казалось, что уже ничто не может спасти от гибели целый народ. Но чудо свершилось. Страна Водопадов жива. И что теперь? Неужели теперь златохвостый демон пришел, чтобы подарить жизнь умирающей стране Камней? Простить своих недавних врагов и помочь им?

   Никто ни о чем не мог утверждать, но в тот вечер родился и помчался от селения к селению слух, что маленькая златохвостая богиня жива. Что скоро ее теплый свет прольется и на эту землю, скованную холодом морозной зимы, уставшую от ненависти, опустошенную бунтарями и бандитами.

   Кицунэ не слышала этих слухов. Она просто шла на восток. В страну Водопадов, к маме и друзьям. Обычный ребенок, хоть и наделенный некоторыми особыми силами, она физически не могла творить чудес, но...

   Чудеса сами следовали за ней.

   Ночью пошел снег, и, проснувшись поутру, юная оборотница с трудом выбралась из расщелины, скрывшейся под толстым слоем белой крупы. Будь она обычным человеком, недальновидная глупыха погибла бы под снегом и пролежала бы в своей «берлоге» до весны, но мощь земли пришла ей на помощь, и снег вышибло из расщелины ударом каменного столба.

   Беглянка, даже не думая о том, что только сила измененного генома вновь спасла ее, выбралась из разворошенного сугроба и выползла на дорогу.

   Снег был глубок, оборотница барахталась и утопала в нем, но упрямо совершала длинные прыжки. Она отталкивалась руками и ногами, взлетала над снежными наносами, а затем плюхалась обратно в мягкие, но холодные сугробы. Только когда ледяная крупа, набившаяся ей в одежду, засыпалась и за шиворот, девчонка начала подумывать о том, что рискует заработать переохлаждение. Она начала искать укрытие и немало обрадовалась, почуяв запах дыма.

   Небольшая пещерка была обустроена давным-давно останавливавшимися здесь людьми, в группе которых был мастер элемента земли. Теперь в этом укрывище снова горел огонь. Демоница осторожно приблизилась и заглянула внутрь. Огонь мгновенно погас, раздался шелест вылетающего из ножен клинка, и в тусклом свете снежного дня блеснула сталь.

   – Эй, эй! Тише! – оборотница выставила перед собой ладони – Ты что, еще один сумасшедший?

   Мечник смотрел на нее неотрывно, в любой момент готовый перейти к атаке или защите, но вдруг женская рука тронула его за рукав, и самурай, очнувшись, медленно убрал оружие.

   – Эта пещера занята, – угрюмо произнес он, усаживаясь обратно на камни. – Поищите себе другую, уважаемая.

   – Не будь столь жестоким, – укоряющее сказала ему девушка и взглянула на гостью. – Пещера достаточно просторна. Сколько с вами людей?

   – Я одна.

   – Одна? Простите, но разумно ли... – девушка вдруг осеклась, подумав о том, что глупо упрекать в неосторожности одинокую путницу, будучи при этом только вдвоем. Очевидно, эта бродяжка в рваной одежде оказалась в настолько же безвыходной ситуации, что и они.

   – Я не хочу быть жестоким к ней, Йоши, – мягко ответил девушке самурай. – Дело в том, что если нас настигнут, они не пощадят и тех, кто будет рядом. Ее тоже убьют, поэтому я и прошу... – воин глянул на оборванку, все еще стоящую у входа в пещеру. – Держитесь подальше. Ради вашей собственной безопасности.

   – Я не боюсь, – оборванка вошла в пещеру и села у выхода. Здесь тоже было тепло. – Вас преследуют бандиты?

   – Не совсем, – самурай поднял руки, и над его ладонями поднялся призрачный синий туман. Та, кого называли волшебной лисой, не была единственной, кто был способен контролировать и пускать в дело свои биополя. Энергия Ци, как ее называли по примеру исследователей давней эпохи, оставивших потомкам свои записи, была так же привычна в быту жителей нового мира, как во времена Давних было обыденно электричество. – Вы когда-нибудь слышали о принцессе Таюре, уважаемая? Хотя ваше лицо говорит само о том, что близкого знакомства с ней вы не имели.

   Ци, завившаяся меж ладоней самурая, вспыхнула огнем, и тепло поплыло во все стороны, наполняя маленькую пещерку, а девчонка-обманщица спешно поправила свою тряпичную маску, сползшую до подбородка. Что опять не так с ее лицом?

   – Принцесса Таюра... – продолжила говорить девушка, в то время как самурай, погружаясь в мрачные мысли, намертво замолчал. – Она дальняя родственница правящей семьи и хозяйка города, в котором мы до недавнего времени жили. Так вышло, что боги... не наградили ее приятной внешностью. Мужчина, добивавшийся ее руки, известный прохиндей, сыграл на страхе молодой девушки остаться в одиночестве. Он женился на ней, но, став хозяином города, грубо отверг жену и начал развлекаться с красавицами-наложницами. Оскорбленная и униженная, Таюра-химе впала в безумие и наняла шиноби, которые избавили ее от негодяя. Но тьма не покинула сердце и разум принцессы. Она в гневе ослепила наложниц своего мужа и изуродовала им лица, а затем... приказала порезать лица всем женщинам нашего города, так чтобы остались глубокие и страшные шрамы. Это была ее месть тем, кто родился красивее ее и получал мужское внимание, которого она была лишена.

   Демоница содрогнулась.

   – И что, когда красавиц ранили, никто не сопротивлялся?

   – У правящего лорда абсолютная власть. Десять самураев, служащих принцессе Таюре, жестоко избили и разогнали тех, кто старался защитить девушек. Тех горожанок, что пытались бежать, догнали и вернули. Жестокий приказ принцессы был исполнен, и мало кто из жительниц города избежал печальной участи.

   – Но вы...

   – Отец спрятал меня, – ответила девушка, и глаза ее наполнились слезами. – Но кто-то из соседей донес на нас, и только благодаря помощи Казуки, – девушка ласково коснулась руки самурая, – я смогла спастись. Теперь за нас назначена...

   – Йоши! – самурай сердито глянул на девушку, и та испуганно притихла. – Это уже совершенно лишние детали.

   – За вас назначена награда? – с интересом спросила оборотница. – А сколько?

   – Сто тысяч рю, – буркнул самурай. – Большей частью из этих денег Таюра завладела, отобрав за непокорность имущество у отца Йоши. Вы заинтересованы в их получении?

   – А вы? – глаза демоницы озорно сверкнули.

   – Что? – самурай и девушка удивленно уставились на нее.

   Ближе к полудню по дороге прошел караван, вел который человек с темно-рыжими волосами и смуглой кожей, что сразу позволяло заподозрить в нем прибрежника – сына скалистых берегов страны Камней. Общины, живущие у побережья, кормились рыбной ловлей и разбоем. Они слыли искусными мореходами, и особо ценились у них дети, энергия Ци которых обладала элементами воды или ветра. Этот прибрежник обладал обоими ключевыми элементами и, манипулируя ими, приводил в движение лед. Целые пласты снега перед идущим по дороге человеком сминало до схожести с каменной плитой. По этим ледяным плитам уже спокойно шли кони и мулы с шипованными подковами, которых вела обслуга каравана.

   Караван прошел, а еще через полчаса на дороге появился конный отряд. Женщина в богатой одежде и легких латах скакала на зубастом боевом коне и была окружена четверкой воинов, тоже верхом на жутких боевых монстрах, больше похожих на носорогов, чем на лошадей.

   Демоница остолбенела, увидев их. Она-то, выслушав рассказ Йоши, возомнила себе несчастную, пухленькую девочку в прыщах или болезненных пятнах от долгого неподвижного сидения взаперти, но...

   Таюра рванула поводья, остановила коня и соскочила наземь. Лед ощутимо дрогнул, когда покрытые шипами подошвы латных сапог принцессы ударили в полотно дороги.

   Демонице не потребовалось разыгрывать страх, когда великанша направилась к ней. Чудовище упало ниц перед человеком и затряслось в неподдельном ужасе. Теперь-то лиса поняла, что подразумевала Йоши под "не наградили ее приятной внешностью". Печальный эффект измененного генома. Нередко случалось так, что девочки, рождающиеся в семьях грозных гигантов-мечников, наследовали внешние черты своих отцов, а не матерей и были мало похожи на женщин внешне. Обычно такие девочки становились солдатами наравне с мальчиками и были... даже свирепее и жестче их.

   – Вы посмотрите, друзья! – Таюра, желая показать добычу спутникам, схватила Кицунэ за волосы и рывком подняла ее так, что оборотница буквально повисла у нее на руке. – Дичь сама вышла нам навстречу! Какое разочарование! Я надеялась на интересную погоню. Ты, падаль! Отвечай, где тот слабак и недоумок, что помог тебе сбежать?

   Великанша разжала пальцы. Оборотница упала на лед, больно ударившись локтями и коленями.

   Неудивительно, что принцесса, знавшая дочь главного торговца города в лицо, приняла бродяжку за свою жертву. Кицунэ ведь, подобно своему прообразу из сказок, могла не только менять облик по своему желанию, но и копировать чужой. Оборотница все объяснила Йоши перед тем, как начать превращение, и все же девушка испуганно вскрикнула, когда странная незнакомка убрала руки от лица и дочь торговца увидела перед собой свою точную копию.

   – Кицунэ-сама... – разумеется, в стране Камней редкий человек не слышал историй о златохвостом демоне, объявившемся на востоке. – Это действительно... вы?

   – Да, это я, – оборотница улыбнулась растерянным людям. – И я помогу вам.

   Теперь одетая в лохмотья копия преследуемой женщины лежала перед преследователями, а двое беглецов, прячась за скалами, издали наблюдали за происходящим.

   – Казуки-сан, он... – плача у ног великанши, сказала демоница. – На нас напали бандиты... Казуки-сан защищал нас, но их было четверо, и они убили Казуки... а меня ограбили, избили и бросили у дороги.

   – Что это на тебе за лохмотья? – Таюра вынула нож и с отвращением пошевелила его клинком рванье, в которое была одета оборотница. – С бандиткой одеждой поменялась? Повезло тебе, что среди них была женщина. Поэтому и насиловать тебя не стали. Хоть честь сохранила! Или все-таки поиграли с тобой? Ха, да наплевать! Не надейся что своими бедами ты разжалобишь меня и заставишь быть милосердной!

   – Я и не надеюсь, – продолжала плакать оборотница. – Казуки... Казуки мертв! Прошу вас, Таюра-химе... изуродуйте мое лицо, чтобы ни один мужчина больше не взглянул на меня! Если не Казуки... то пусть больше никто не смотрит...

   – Ты что, действительно его любила? Какой идиотизм! Любовь – изобретение подлецов и лицемеров, как доказал тот паршивый пес, что сумел подольститься ко мне, себе на беду! Ты даже забавна, дочь торговца. Хорошо, если ты желаешь, я сделаю так, чтобы на тебя никто никогда не посмотрел без содрогания!

   Принцесса вновь ухватила оборотницу за волосы, завернула ей голову, и Кицунэ закричала от боли, когда клинок остро отточенного ножа дважды полоснул ее лицо.

   Нож Таюры оставила глубокие раны, принцесса была уверена, что шрамы будут жутки. Кицунэ хрипела и содрогалась от боли, но ей было легче от сознания того, что она спасла от этой пытки девушку, для которой подобные ранения точно не обошлись бы без тяжелых последствий. Лицу оборотня ничего не угрожает, но страшно подумать, что было бы после такого кошмара с лицом Йоши.

   – Вот и все. – Таюра пнула оборотницу в плечо, опрокинув ее на утрамбованный снег дороги. – Солдаты! Дело сделано. Возвращаемся в замок.

   – Таюра... Таюра-химе... – Кицунэ, зажимая ладонями залитое кровью лицо, встала на колени и сгорбилась.

   – Ну, что еще? – принцесса задержалась и, обернувшись, глянула на демоницу.

   – Таюра-химе... – голос оборотницы дрожал. – Это правда... это правда, что вы обещали награду в сто тысяч рю тому, кто приведет меня? Я... я пришла сама, и эти деньги... мне не выжить без них...

   – Хочешь сказать, что сама себя привела? – грубый хохот Таюры эхом заметался среди скал. – Хорошая шутка! Но тем не менее слово самурая нерушимо. Фактически да, ты сама себя привела, так что... – кошель полетел оборотнице под ноги. – Держи. Это же деньги, которые мы забрали у твоего отца! Будем считать что ничего не было и он повиновался моему приказу беспрекословно. Если пожелаешь, можешь вернуться в город или уйти. Это твое дело. Ты ведь свободная гражданка, а не рабыня, верно?

   Самураи в угоду своей госпоже расхохотались над ее остротой, и через пару минут отряд уже умчался в ту же сторону, откуда появился. Оборотни, принимающие чужой облик, были для мира нелепой сказкой, и потому никто из солдат не подумал заподозрить какой-либо подвох. Дело сделано, беглянка наказана, можно возвращаться.

   – Кицунэ-сама! – Йоши и Казуки подбежали к оборотнице, которая была буквально залита кровью. – О великие духи! Вы в порядке, госпожа?

   – Абсолютно! – Кицунэ убрала ладони от лица, на котором уже не осталось ни следа от страшных ран, и весело, чтобы успокоить людей, рассмеялась. – Немного потеряла крови, но... что я вам говорила? Поверили и убрались! Теперь вы в безопасности! И в довершение всего... – оборотница подняла с земли кошель и положила его в руки смущенных и растерянных людей. – Вот. Это ваше по праву.

   – Но Кицунэ-сама...

   – И ничего не говорите! Они вам гораздо нужнее, чем мне. Вам нужно обустраивать свою жизнь, а я и без них не пропаду. Примите эти деньги, Йоши-сан, как свадебный подарок от своего отца! А теперь – поспешите! Вы ведь хотели поскорее добраться до северного порта и покинуть страну? Не задерживайтесь. Вашему отцу, Йоши-сан, я сообщу что с вами все в порядке. Думаю, он выдавать вас не станет и сообщит вашим родным, Казуки-сан, что вы не погибли. Все будут рады и спокойны за вас. Поспешите же!

   – Не ходите в город, Кицунэ-сама! – воскликнула Йоши. – Это очень опасно!

   – Я уже не маленький ребенок, Йоши-сан, – самоуверенно заявила юная оборотница. – И сталкивалась с опасностью не раз. Нельзя позволить этому чудовищу, Таюре, продолжать царствовать и измываться над людьми! Обещаю, что освобожу город. В конечном счете, – Кицунэ развела руками, – у нее всего десять самураев!

   Город располагался в нескольких часах пути на юго-восток. Следуя в отдалении за конным отрядом, Кицунэ приблизилась к домам только поздно вечером. Ранние зимние сумерки уже захватили горы в свои объятия, и окна домов горели тусклым светом керосиновых или масляных ламп. Кицунэ даже поежилась – город без электричества казался ей диким и странным. Ни одного фонаря на покосившихся столбах с оборванными проводами. Кругом темень и сугробы. Ни патрулей на улицах, ни собак во дворах. Стены домов толстые, двери тяжелые. Если ночью на улице разбойники нападут, ни до кого не докричишься.

   Пару раз в темных углах маячили подозрительные тени, но одетую в бесформенные лохмотья плечистую фигуру никто не побеспокоил. Кицунэ без помех добралась до дома, о котором рассказала ей Йоши, и постучала кулаком в дверь.

   – Шокичи-сан? – спросила Кицунэ, когда мрачный пожилой мужчина с серым лицом открыл маленькое окошко в верхней части двери и поднял лампу, чтобы высветить лицо нарушителя спокойствия.

   – Да, – хмуро произнес старик, разглядывая светловолосого молодого парня с благородными чертами лица, плечистого и крепкого. Очевидно, самурай. – Что вам угодно, уважаемый?

   – У меня известия о вашей дочери, Йоши.

   Загремела цепь, скрипнул засов, и тяжелая дверь открылась. Не прошло и пяти минут, как Кицунэ уже сидела за столом и жадно поедала ужин, который подали хозяева дома – старик, его жена и двое сыновей. Кицунэ была на вершине блаженства – воздушные мешки, которые она создала в своем теле для имитации мышц, теперь стало возможно действительно наполнить мышцами. В мышцах – сила. В силе – залог победы.

   Поднять на восстание жителей городка женщине будет практически невозможно. Другое дело – молодой воин. Плечистый и красивый. За ним могут последовать люди, главное, говорить убедительно.

   Оборотница рассказала семье торговца о судьбе их дочери и спросила о людях, недовольных положением дел. Попросила свести ее с теми, кто мог помочь освобождению этой долины от тирании принцессы Таюры.

   – Сколько с вами людей, Рюоичи-сан? – спросил старик.

   – Надеетесь, что я привел с собой армию? – Кицунэ рассмеялась. – Нет, в жизни так просто не бывает. Если желаете свободы, за нее придется побороться. Не беспокойтесь большую часть работы я сделаю сам...

   Прошло полчаса, и в большой комнате дома торговца уже сидели восемь важнейших лиц города во главе с управляющим. Они внимательно слушали речи незнакомца.

   "Не говори им о судьбе Йоши и Казуки, прошу тебя, господин".

   Кицунэ согласилась со стариком, что для беглецов действительно выйдет безопаснее, если их имена не будут упоминаться. Разговор был строго по главной теме.

   – Да, охраняют Таюру и ее замок всего десять самураев, – прерывая поток слов чужака, убеждающего слушателей в необходимости защищаться от изуверов, встрял городской управляющий. – Но эти десятеро – из Серебристых! Армейская элита, что после поражения в последней войне осталась не у дел. С ними не сравниться ни один самурай, и вы, Рюоичи-сан, прошу простить, не похожи на великого генерала, способного разгромить отряд элиты.

   – Да, Серебристые сильны, но не непобедимы. Не забывайте, что они не боги, а всего лишь люди, как вы и я. У меня есть мысли о том, как обезвредить стражу замка. Я мастер боя на мечах, но, кроме того, обучен скрытному проникновению во вражеский лагерь и устройству диверсий.

   – Вы – шиноби?

   – По крови я самурай, – соврала оборотница. – Но обучали меня шиноби, и я хорошо усвоил их науку. Я могу подсыпать снотворное зелье в еду стражей замка. Когда медикаменты подействуют, мы неожиданно атакуем и сможем легко захватить укрепления Таюры.

   – Вы действительно можете это сделать, Рюоичи-сан? – главы города начали в изумлении и волнении переговариваться между собой, а Кицунэ вдруг прислушалась к скрипу снега за стенами дома. У нее был хороший слух, и, почувствовав тяжеловесность шагов, оборотница дрогнула. Враги!

   – Он засек вас! – выхватив из-за отворота кимоно рацию, проорал в ее микрофон городской управляющий. – Нападайте! Скорее!

   Окна и двери вышибли закованные в броню громадные тела. Бревна с хрустом сместились, и потолок, грохоча, просел, когда в комнату в едином рывке ввалились сразу шесть закованных в броню громил.

   – Стоять, ублюдок! – один из самураев вцепился в руку Кицунэ, которая попыталась в суматохе выскользнуть из ловушки. – Не уйдешь!

   Завязалась короткая потасовка, белобрысого подстрекателя повалили и принялись обрабатывать кулаками. От ударов в голову, в живот и грудь мир перед Кицунэ озарялся яркими вспышками молний. Били самураи и по рукам, и по ногам, но на фоне прочих эти удары были совершенно неощутимы.

   – Отбегался, красавец.

   Самураи, уверившись что жертва надежно искалечена, расступились. Командир отряда оглядел добычу, обыскал ее и, не найдя ни ценностей ни оружия, вцепился в воротник Кицунэ.

   Оборотница, находясь на грани потери сознания от боли, успела взглянуть на глав города, забившихся в дальний угол. На лицах каждого из них, без исключения, были глумливые и радостные ухмылки. Не только управляющий, но все они...

   Почему? Почему отец девчонки, которую желала изуродовать принцесса-чудовище, позвал именно их?!

   – Держи, старик, – командир отряда бросил старому торговцу пачку денег. – Дом тебе починят за счет города, леди Таюра проследит за этим. Ты хорошо послужил нам и восстановил свое доброе имя. Госпожа выражает тебе благодарность.

   Старик начал бессвязно бормотать, уверяя самураев в своей лояльности, а измордованного подстрекателя к мятежу поволокли в замок. Нельзя просто так убивать. Нужно выяснить кем подослан этот ушлый малый. Скрывается ли в горах поблизости банда, или, может, какой-нибудь из соседних лордов желает избавиться от леди Таюры и получить город в собственность?

   Жаль, в замке и городе нет мастера гендзюцу, но и без творца иллюзий самураи Таюры владели методами, способными заставить говорить любого молчуна.

   На истоптанном снегу перед домом торговца остались длинные кровавые полосы.

   За долгую зиму запасы замка поубавились, и одна из кладовых подвала освободилась от мешков зерна. И это было хорошо, иначе кровь могла замарать ценные продукты.

   Работали самураи преимущественно кулаками, а вместо клещей использовали собственные пальцы. Всю ночь и утро шла обработка. Ко времени обеда Таюра выслушала доклад.

   – Это не мужчина и не женщина, – говорил самурай, проведший допрос, в то время как принцесса заканчивала трапезу. – Бесполая боевая биоформа на основе человеческого генома. Таких для армии давно уже не производят, но некоторые богачи заказывают... кхм... бесполых для охраны собственных дочерей. Гарантия, что охранник будет исполнять свои обязанности и не покусится на честь благородной леди.

   – Даже если она будет очень этого желать! – рассмеялась принцесса. – Синеглазый мускулистый красавец-блондин? Отец девчонки, которую охранял этот малый, был жесток к своей дочери! Значит, нам попалась игрушка благородных придворных кретинов? Ха-ха-ха!

   – Судя по всему, да. Этот бесполый страж несет невнятные романтические бредни и выказывает все признаки потери памяти. Он не темнит. У него действительно нет памяти ни о семье, которой он служил, ни о прожитой жизни. Глаза совершенно пусты, когда я спрашиваю о его хозяине или сообщниках. Ему словно нечего вспоминать. Бесполым стражам на уровень подсознания вкладывают схему очистки памяти, которая активируется импульсом Ци или даже всего лишь кодовой фразой. Потерли память, когда у семьи начались проблемы, и выбросили игрушку на улицу. Не знаю, почему не убили. Может, испытывали к биоформе какие-нибудь чувства?

   – Что заставило его действовать против меня? Моя жестокость к женщинам этого города?

   – Да, госпожа. Обожание женщин и защита их всеми силами превращена для подобных биоформ в инстинкт. Он не мог не среагировать на ваш поступок.

   – Бесполые рабы... видела я несколько таких во дворцах и особняках. Ну, и что теперь с ним делать?

   – Срубить голову и выбросить в ров. Данная биоформа в большом мире совершенно нежизнеспособна. Избавим ее от страданий.

   – Так и поступим. Я только взгляну на нее из любопытства.

   Принцесса спустилась в подвал и с интересом посмотрела на окровавленное тело пленника, прислоненное спиной к стене и безвольно обвисшее. Голова была замотана тряпкой. Красавчик беспокоился о плачевном состоянии своего лица, и самураи с сочувствием к убогому позволили тому прикрыть распухшую, развороченную ударами кулаков, морду. Таюра не возражала. Ни она, ни ее солдаты не подозревали, что пленник прячет не раны, а свою неимоверно быструю регенерацию.

   Хорошо, что пальто осталось в доме торговца. Никто не придал этой вещи должного значения, но если бы ее увидела Таюра или кто-либо из бывшей с ней на горной дороге самураев...

   Таюра склонилась к Кицунэ, взяла руку оборотницы за запястье и полюбовалась вывернутыми пальцами жертвы. Хорошая работа.

   – Ну, Рюоичи-сан, скажите мне, – проворковала принцесса, глядя в щель тряпичной маски. Глаза жертвы залиты кровью, веки слиплись и распухли. – Чего вы надеялись добиться, опоив сонным зельем всех нас и захватив в плен? Желали устроить показательную казнь?

   – Это решать не мне... – прохрипел пленник. – Жители города... они должны были... судить вас.

   – Справедливый суд? – принцесса захохотала. – Вот то, чего вы хотели?

   – Я хотел... помочь людям...

   – Неужели?

   – То, что вы сделали... безумие. Человек не мог так поступить. Чудовищно... жестоко... нельзя... так. Я хотел... помочь людям.

   Пальцы в стальной броне безжалостно сжались, раздавив в кашу верхнюю фалангу указательного пальца бродяги. Пленник, обессилевший, измученный побоями, изогнулся и глухо, надрывно завыл.

   – Чудовищно? Безмозглая белковая кукла! Да что ты понимаешь в людях? Без меня, без воплощения силы, от страха перед которой трясутся бандиты и завистливые соседи, город завтра же разнесли бы по камешку грабители и мародеры! Девицы города вызвали мой гнев, соблазнив и подтолкнув к измене моего любвеобильного мужа, и я напомнила им, от кого зависят жизни каждой из них! Я – чудовище?! Нет, мой дорогой друг! В нашем мире, жестком и суровом... – принцесса помассировала среднюю фалангу указательного пальца пленника. – Бесполая боевая биоформа, со вбитыми в мозг глупейшими идеалами, чудовище – ты!

   Пальцы в латной перчатке сжались, и истошный вопль разнесся по комнате подвала, вдруг меняясь горловым бульканием и хриплым свистом.

   Прерывая крик пленника, Таюра выхватила нож и нанесла рубящий удар по горлу. Хлынула кровь, как последний аргумент в споре.

   Ударом в плечо принцесса повалила измордованную боевую биоформу на бок и, вцепившись в волосы пленника, запрокинула ему голову, чтобы рана на горле широко разверзлась. Она держала жертву долго, пока не стихли последние конвульсии.

   В неровном свете густо чадящих факелов, в хаотично мечущихся тенях, она не могла видеть, как у самого позвоночника шеи пленника возникла розовая пена, через секунду застывшая подобием мягкой плоти. В этой плоти образовались кровеносные сосуды, соединившие разрубленные ударом ножа артерии и возобновившие подачу крови к мозгу.

   – Выбросьте эту падаль в ров, – с силой швырнув обмякшее тело бродяги об пол, Таюра поднялась и вытерла замаранный кровью клинок ножа о лохмотья жертвы. – Весной будет пожива червям и рыбам.

   Самураи поклонились госпоже и поспешили выполнить ее приказ.

   Тело наивного идиота втащили на стену и швырнули на гладь заполненного водой не слишком широкого рва. При новом снегопаде труп занесет и скроет с глаз, а как начнется оттепель... будет вонять, наверное. Об этом принцесса просто не подумала. Мелочи. Пригонят пару крестьян, и те утащат гниющие останки подальше, только и всего. А пока – приказ госпожи исполнен.

   Самурай, прохаживающийся по стене, то и дело бросал взгляды на серое пятно, лежащее в снегу. Он видел перед собой труп, но не мог видеть, как подтаивал снег вокруг этого трупа.

   Кицунэ сохраняла полную неподвижность несколько часов, ожидая наступления сумерек, и медленно изводила ресурсы тела на обогрев. Вчерашний ужин, который она надеялась пустить на мышцы, выгорел полностью. Выгорели почти все мягкие ткани оборотницы, выгорело почти все, что не было жизненно важно для ее организма. К наступлению ночи во рву у деревянных стен маленькой крепости лежал скелет, обтянутый серой кожей. Еще два или три часа, и оборотница превратилась бы в то, что пыталась изображать, но самураев у Таюры было мало, и страж на стене не мог постоянно смотреть на ту область, где лежал мнимый мертвец. Выждав момент, Кицунэ выскользнула из рваной кофты и, оставив ее на снегу, торопливо поползла прочь. Тело ее было настолько высохшим и легким, что снег почти не проваливался под ней. Даже легкий хруст заставлял оборотницу леденеть в ужасе, но страж на стене, успокоенный мирным временем, не доводил свой слух до предела и ничего не услышал. Вернувшись на прежнее место, он взглянул на серое пятно, лежащее во рву, и спокойно продолжил патрулирование.

   Полузамерзшая, истощенная и находясь на грани потери сознания от боли во всем теле, Кицунэ добралась до города. Она быстро разыскала знакомый дом, выбитые окна, в котором до сих пор не заколотили даже досками. Оборотница настороженно глянула по сторонам и забралась в комнату через пролом.

   Внутренняя дверь закрывалась на хлипкий крючок, и оборотница, приложив остатки сил, без особого труда вырвала его. Дверь распахнулась, жуткая тварь ворвалась в неповрежденную часть дома. В тепло и свет, к сидящей за столом угрюмой компании людей.

   У торговца были гости. Главы города в полном составе пили вино, ели свежее мясо барашка и обсуждали дела. Жена и сыновья сидели в сторонке, не вмешиваясь в важный разговор.

   Молодые, полные сил, и старые, убеленные сединами, на вторжение чудовища люди отреагировали совершенно одинаково: в изумлении вытаращили глаза, а затем в ужасе ринулись к выходу. К узкой и низкой двери, блокировать которую для Кицунэ никакого труда не составило.

   Не щадя стариков, чудовище принялось сшибать людей на пол удами костлявых, но все еще весьма сильных лап. Взбешенная оборотница вспомнила навыки, обретенные за время тренировок на подземной базе, и успокоила горожан быстро. Мало кто из них даже успел вскрикнуть.

   – Лежать! – рявкнула оборотница, из пальцев которой угрожающе торчали когти, а клыки в пасти тускло блестели, отражая свет пламени свечей. – Кто хочет умереть, ублюдки?! Только шевельнитесь, и я вырву вам кишки!

   Половина находившихся в комнате людей уже была без сознания, остальные корчились на полу, зажимая руками разбитые лица. Даже истощенная, генетически измененная боевая биоформа намного превосходила их физической силой и навыками рукопашного боя.

   – А теперь скажите мне, – сказала Кицунэ, когда стоны и всхлипы затихли, – почему вы сдали меня этому монстру, Таюре?

   – Она... – сплюнув на пол выбитые зубы городской управляющий приподнялся на локте. – Она защищает нас! Если мы... восстанем и свергнем леди Таюру, на нас нападут бандиты... или, хуже того, придут самураи ее родственников, которые пожелают отомстить нам за непокорность! Новые хозяева будут еще суровее к нам, если кто-либо из благородных господ вообще проявит высшее милосердие и сохранит жизни бунтовщикам!