Текст книги "Эхо. Творец нитей (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 44 страниц)

   – Угощайся, Рими-чан! Еда простая, но очень вкусная! Я ведь обещала тебе хороший обед, правда?

   Обе путешественницы жадно набросились на еду, но Рими быстро объелась чуть ли не до рвоты и вскоре уже сидела, тяжело пыхтя и потихоньку потягивая свежее молоко из плошки. До шоколадок и пирожных, не зная, что это такое, она не добралась, и Кицунэ решила приберечь сладости, справедливо полагая, что ребенку наверняка станет плохо если сейчас ее еще и сладким накормить.

   Но куда девать столько лишней еды? Не знающая удержу, Кицунэ чуть-чуть ошиблась с запасом продовольствия и вскоре сама уже начала давиться. Пришлось спешно концентрировать Ци у себя в животе и ускорять обмен веществ для генерации межмышцевого наполнителя. Все равно не съесть все, если только раздуться, как воздушный шарик, или сильно вырасти в размерах.

   Из-за кустов и разбитых статуй, из-за холмиков мусора на сказочное пиршество смотрели голодные глаза. Дети бедноты из близлежащих районов часто приходили в парк и копались в мусоре, ища что-либо ценное, брошенное или потерянное беженцами. Не прошло и пяти минут после того, как путешественницы сели обедать, как с десяток чумазых оборванцев уже вовсю глазели на едоков.

   – Подходите, не стесняйтесь, здесь на всех хватит! – Кицунэ радушно пригласила их к столу, но дети нищеты лишь злобно засверкали глазами и попрятались.

   Самураи отлавливали беспризорников и нищих детей, которых за бесценок продавали в рабство на маленькие производственные предприятия. Зная, что творится на таких предприятиях, бродяги нисколько не горели желанием попадаться в ловушки самураев. А ловили самураи на всё. На еду, на подработку, на таких вот красивых теток, которые подманивают голодных беспризорников показушной добротой, а затем валят ударами гендзюцу и сдают на базу.

   – Ну и ладно. – Кицунэ, наевшись до отвала, оглядела оставшиеся продукты и аккуратно переложила их на соседний столик, забрав только полотно и пакетик шоколадных конфет для Рими. – Если вы так боитесь, мы вот здесь все оставим, хорошо?

   Бродяги ничего не ответили, но Кицунэ этого и не ждала. Она забросила укрученную веревками поклажу себе за спину, забрала сестренку, которая с детским интересом теребила плюшевого львенка, и покинула парк. Неинтересное и некрасивое это место. Замусорено совсем, словно помойка какая-то. Может, здесь еще станет красиво и приятно, но это, наверно, только весной или летом.

   Кицунэ расстраивалась из-за плачевного состояния некогда прекрасного парка, но Рими не задумывалась о подобных высоких вещах. Она оглянулась на стол, к которому начали осторожно подкрадываться беспризорники, и потянула Кицунэ за меховой воротник пальто.

   – Кицунэ-нэсан, а ты всех на свете можешь накормить?

   – Всех? – Кицунэ призадумалась, как будто действительно могла сотворить подобное волшебство. – Нет, я же пока еще молодая лиса! Вот мама у меня такая сильная, что своей магией помогала дайме Водопадов поднять из нищеты и возродить целую страну! А я, когда вырасту, обязательно сделаю так, чтобы еды хватало всем, по всему миру! Чтобы люди забыли что такое голод и... и были счастливы! Больше никто никогда не будет отдавать своих детей Ямамбе, и пусть Черная Тень удавится от зависти со своим двуполярным миром!

   – Тогда Ямамба будет ходить голодной, а не мы? – Рими хихикнула, представив удивленную ведьму, понявшую, что еды для нее больше не будет. – Она, наверно, очень разозлится на тебя, Кицунэ-нэсан!

   – И пусть злится! Она колдунья, но и я – волшебница! Я ее не боюсь! Пусть только попробует напасть на меня! Я ей как стукну! – Кицунэ подняла руку и погрозила кулаком в сторону ближайшей горы.

   Легко грозить вымышленным персонажам, особенно при свете дня.

   Рими, поверившая, что попала в самую настоящую сказку, рассмеялась. Действительно, многохвостая лиса – одна из сильнейших йокай. С ней можно не бояться никаких чудовищ.

   – А куда мы теперь идем, Кицунэ-нэсан? – спросила девочка. – В магазин, за платьем?

   – Нет, у меня деньги почти совсем закончились. Сначала в храм заглянем, потом к ювелиру и только потом за платьем.

   – А тебе в храме что, деньги дадут? – Кто такой "ювелир", Рими не знала. – Потому что ты – волшебная лиса?

   – Не-а. Смотри! – Кицунэ вынула из внутреннего кармана горсть драгоценностей и показала их Рими. – Вот, это я забрала у одной злющей, страшной волчицы! Волчицу я победила, но на сокровищах, наверно, заряд отрицательных энергий остался. Поэтому я иду в храм, где эти украшения почистят. А потом я верну их людям за небольшое вознаграждение, и на это вознаграждение мы уже купим много-много всего!

   Рими с любопытством глянула на сверкающие украшения из золота и драгоценных камней. Потянулась ручонкой, и Кицунэ отдала ей забавные блестящие игрушки.

   – Какие красивые! – Рими любовалась игрою света на металле и камнях. – А их правда надо отдавать, Кицунэ-нэсан?

   – У меня дома еще лучше есть! – хвастливо заявила Кицунэ. – А в горах эти блестяшки нам вообще без надобности. Здесь, в городе, они нужнее. Купит их какая-нибудь красивая благородная дама и будет радоваться!

   – Все равно жалко, – Рими показала Кицунэ алмазный браслет Такасэ Мей, даже в тусклом свете зимнего солнца искрящийся ярче всех остальных драгоценностей. – Это же, наверно, волшебные вещи!

   – А эту штучку я отдавать и не собираюсь.

   – Потому что она самая красивая?

   – Нет. Потому что я ее выиграла в поединке... – Кицунэ быстро перебрала в памяти морских обитателей, на которых похожа та до безобразия гордая синяя тетка. Каракатица? Нет, это личное мнение оборотницы, другим-то та дамочка очень даже нравится! Почему только, непонятно. Селедка? Холодная, переливчатая и скользкая. То же самое, что и с каракатицей. Личное мнение. Может, медуза какая-нибудь? Нет, злыдня, конечно, ядовитая, но на расплывчатую кляксу не похожа. Надо существо синего цвета. Дельфин? Ни в коем случае! Такасэ Мей кто угодно, только не милый добрый дельфинчик! А кто же тогда? Мурена! Хищная, злая и на змею похожа! – ...В поединке с волшебной синей муреной! Она захотела показать что сильнее меня, а когда я ее победила, поняла, кто главный, и подарила мне самое лучшее морское сокровище! Эта вещь лично моя, и я ее никому не отдам!

   Свет солнца блеснул на плоскостях и узорных рамах больших зеркал в витрине магазина, мимо которого Кицунэ, несущая Рими на спине, сейчас проходила. Оборотница остановилась, посмотрела в зеркало, и глаза ее загорелись озорством. Она сняла девочку со своей спины, поставила ее перед витриной и положила ей на шапочку алмазный браслет.

   – Вот! Смотри, Рими-чан, как красиво! Разве можно отдать кому-нибудь сокровище, которое любую девочку сразу превратит в принцессу?

   Рими в восхищении смотрела на свое отражение. Она видела в этот момент только искрящееся чудо, вовсе не замечая чумазую мордашку и старые лохмотья. Красивые дамы на картинках в книжках обязательно носили блестящие украшения. Интересно... а она теперь тоже может стать красивой?

   На улице было немало прохожих, и люди поглядывали на двух девчонок, играющих с баснословно дорогими на вид украшениями. Кто-то улыбался, кто-то спокойно вздыхал, но особого значения происходящему придано не было никем. Видано ли, чтобы так просто и незатейливо баловались с золотом и бриллиантами? Очевидно, девочки купили бижутерию из стекла, пластика и дешевого желтого сплава, каких много продается в любой части рынка. Потратили сотню или две медных рю и теперь воображают себя обладательницами сокровищ. Дети. Старшей уже лет семнадцать на вид, и пора бы становиться серьезной, но разве стыдно с ребенком поиграть? Если есть возможность, пусть фантазируют.

   И никто не поверил, что драгоценности настоящие. Ни один человек. Кроме Рими.

   К храму, расположенному на склоне обрамляющих долину гор, вела длинная каменная лестница со ступенями, истертыми множеством ног горожан, посещавших святое место.

   Для тех, кто уже был немолод или обременен болезнью, долгий подъем мог стать серьезным испытанием, но Кицунэ чуть ли не вприпрыжку пробежала без остановок до самого верха и остановилась только у высоких, в три человеческих роста, врат храма.

   – Кицунэ-нэсан, а это кто? – шепнула Рими, боязливо притаившись за спиной сестры.

   Пальчик девочки указал на две грозные статуи у входа в храм, изображающие мифических животных.

   – Это стражи храма. – Кицунэ подошла к одной статуе. – Львы, наверно. Или собаки. Не так-то просто понять только по внешнему виду. Не бойся их, Рими, стражи храма злыми быть не могут! Не укусят. Вот, смотри! – она подняла руку и легонько хлопнула ладошкой по макушке собако-льва.

   То, что произошло после, стало полнейшим сюрпризом и для нее, и для Рими. Всю фигуру каменного зверя вдруг оплели ломаные линии силовых знаков, из пасти его полилось угрожающее рычание, а глаза вспыхнули синим огнем.

   Кицунэ и Рими дружно вскрикнули, оборотница шарахнулась от статуи и, не успев даже охнуть, попала в объятия мико, возникшей позади нее словно из небытия.

   – Попалась?! – ликующе заорала женщина, вцепившись в Кицунэ, словно клещ. – Вот, значит, кто наших стражей краской мажет?! Да сейчас самураев вызову, и они тебя за осквернение храма в тюрьме лет на двадцать закроют!

   – С ума все посходили? – не менее громко проорала Кицунэ, разом осаживая крикливую тетку и переходя в контратаку. – Я его просто погладить хотела! Что, в храме уже как в музее, ничего трогать нельзя? Отцепись! У меня даже краски нет, видишь?

   На шум прибежало еще несколько мико, помоложе, но нападать на Кицунэ они не намеревались и остановились в стороне, с любопытством наблюдая за происходящим.

   Меж тем первая мико, ошалев от яростного напора пойманной преступницы, отпустила ее и, отступив на пару шагов, внимательно осмотрела Кицунэ.

   – Ну и чем я, по-вашему, буду статуи мазать? Вот этим? – Кицунэ показала ей пакет шоколадных конфет. – Если хотите поймать злодея, то набрасываться на всех подряд – не самый лучший метод!

   Мико, осознав свою промашку, с виноватым видом поклонилась.

   – Прошу меня простить, уважаемая госпожа, – сказала она. – Уже несколько раз стражи нашего храма подвергались осквернению от рук неведомых хулиганов, а оскорбление храма каждая из мико принимает как личное оскорбление!

   – Я понимаю ваше негодование и не сержусь на ошибку, мико-сама. – Кицунэ глянула женщине за спину и увидела довольно большую яму в земле, прежде прикрытую деревянным щитом и замаскированную набросанным на щит снегом. – Ничего себе! Вы что, даже землянку для засады выкопали?

   Мико густо покраснела и кашлянула в кулачок, всеми силами пытаясь овладеть собой и скрыть смущение.

   – Мы могли вложить парализующее дзюцу в сторожевую печать на статуях, но ограничились светозвуковым эффектом. Коснуться стражей ведь мог, как в вашем случае, человек, не замышляющий злодейства. Или любопытный ребенок, например. Поэтому для захвата нужен был кто-то, в отличие от контактных силовых схем способный оценить ситуацию и принять собственное решение!

   – А вы очень серьезно к делу подошли! Вы случайно раньше куноичи не были, мико-сама?

   Кицунэ от всей души хотела похвалить храбрую защитницу храма, но сделала это не слишком умело, и женщина побагровела, восприняв слова оборотницы как насмешку.

   – Еще раз прошу прощения за допущенное мною недоразумение, госпожа, и прошу вас пройти в храм. Вы же не только из любопытства проделали весь этот долгий и трудный подъем на гору? Будьте нашей гостьей, насладитесь красотою священного места, и, если у вас есть к нам просьбы, мы будем счастливы помочь.

   Следуя приглашению мико, Кицунэ вошла в храм.

   – Посмотри, Рими! – оборотница с восторгом показала своей сестренке длинную аллею из высоких, раскидистых деревьев. – Знаешь, что это? Это сакуры! Когда растает снег и станет тепло, на их ветвях распустится множество прекрасных розовых цветов! Ты когда-нибудь видела, как цветут сакуры, Рими-чан?

   Девочка, сидевшая за спиной оборотницы, мотнула головой, и Кицунэ со сладким вздохом принялась расписывать ей красоту события, которое сама видела только в кинотеатре, когда смотрела мультфильм.

   – Знаешь, Рими-чан, этой весной, когда наступит пора цветения сакур, мы с тобой, с мамой, бабушкой и всеми моими друзьями устроим большое, незабываемое празднество! Я придумаю сотню самых разных игр, и нам будет весело, как никогда в жизни!

   Глаза Рими засияли от предвкушения.

   – А когда зацветет сакура, Кицунэ-нэсан? – спросила она. – Скоро?

   – Конечно! Сейчас ведь весна, и с каждым днем становится все теплее! Уже совсем скоро мы вернемся домой, и, наверное, в тот же день на деревьях распустятся самые красивые цветы!

   Поглядывая издали на восхищенных радужными фантазиями девчонок, мико улыбнулась от умиления. Она тоже очень любила цветение сакур. Посетители в те дни толпились в храме, и в городском парке становилось тесно от прогуливающихся горожан. Атмосфера всеобщего успокоения и добродушия, воцаряющаяся в суетливом городе, была для многих лучшим весенним воспоминанием. Может быть, этой весной, в пору любования сакурой, ей даже удастся наконец-то встретить мужчину своей мечты? Храбрый самурай или всеми уважаемый порядочный горожанин обратит заинтересованный взгляд на одиноко стареющую мико?..

   От мечтаний старшую жрицу отвлек звон монет. Кицунэ, подойдя к зданию и заприметив коробку для пожертвований, без лишних раздумий высыпала в него все, что осталось в ее кошельке.

   Какая щедрая девочка!

   Хотя нет...

   Мико, цепким взглядом заметила среди падающей меди лишь несколько мелких серебряных монет. Около двух сотен рю. Невелика щедрость, но, похоже, это все, что у нее есть.

   – Можем ли мы быть полезны вам в благодарность за помощь нашему храму, добрая госпожа? – осведомилась мико у посетительницы. – Нуждаетесь ли вы в наших услугах?

   – Да, – Кицунэ кивнула. – Дело в том, мико-сама, что на горной тропе по пути к городу на нас напали бандиты...

   – Это ужасно. Счастлива видеть, что вы остались живы.

   – Да, я тоже рада. Мы едва не погибли, но на тех бандитов напали их враги, и во время боя нам удалось сбежать. Я даже подобрала сумку одного из бандитов, в которой оказались вот эти вещи...

   Кицунэ хотела показать мико горсть драгоценностей и попросить ее почистить их от отрицательных энергий, но резкий окрик заставил девчонку замереть.

   – Аюми! – из-за угла храма вдруг выступил путешественник в большом соломенном саккате и серых лохмотьях. – Ты что здесь делаешь? – незнакомец приблизился к ошалевшей от его бесцеремонности Кицунэ и поклонился мико. – Простите мою юную спутницу, прекрасная мико-сама. Я на минуту отвлекся, и она улизнула любоваться местными достопримечательностями. Пришлось немало покружить по городу, прежде чем я нашел ее.

   В ушах Кицунэ звучали совсем другие слова, навеваемые на нее в виде звуковых галлюцинаций : "Совсем с ума сошла? Вздумала показывать постороннему человеку бесценные вещи, да еще фонящие отрицательным зарядом! Глупая лисица, смерти ищешь? Она же всех самураев города на тебя натравит! Примет за воровку, ограбившую богатую даму, и сообщит стражам! У тебя нет ни документов, ни знакомых, готовых за тебя поручиться! Сегодня же, без разбирательств, голову мечом снесут! Хочешь пустого черепа лишиться? Мозги ты, как я вижу, давно уже где-то потеряла!"

   Уши Кицунэ предательски заалели, она поникла, а незнакомец взял ее за руку и, еще раз поклонившись мико, повел совершенно растерявшуюся оборотницу к выходу.

   – Пойдем, Аюми, нужно поговорить. У меня мало времени, дела не ждут.

   – Ты кто? – прямолинейно спросила Кицунэ, едва они немного отошли от недоуменно хлопающей глазами мико. – И меня не Аюми зовут!

   – Это неважно, – отозвался незнакомец. – Важно то, что я успел тебя остановить и получил возможность переброситься парой слов.

   Но не знать личности собеседника Кицунэ не привыкла. Она втянула воздух носом, впитывая запахи, исходящие от человека в сером. Множество оттенков ароматов от одежды и тела человека сплелись воедино, и Кицунэ вспомнила, от кого недавно исходил такой же запах, самыми яркими в котором были запахи моря и каких-то благовоний.

   – Ао-сан?!

   Шиноби споткнулся на ровном месте, едва не зарычал в гневе, но сдержался.

   – Надо было какой-нибудь вонючей мазью намазаться, – ругнулся он, быстро догадавшись, как чересчур настырная мелочь его рассекретила. – Чтобы нос твой любопытный хорошенько обожгло! Поменьше болтай о том, что меня видела, ясно? Я, между прочим, верный соратник Черной Тени и тебе помогать никогда бы не стал.

   – Но...

   – Не задавай лишних вопросов.

   – Кицунэ-нэсан, – едва слышно зашептала Рими, склонившись к уху оборотницы. – А он злодей?

   – Не знаю... – так же тихо шепнула ей в ответ Кицунэ.

   – Я и сам еще в раздумьях! – оборвал их перешептывания Ао, ясно давая понять, что все прекрасно слышит.

   Девчонки испуганно притихли. Надо бы с ним повежливее, может, тогда нападать не будет?

   Храм обрамляла высокая стена. Шиноби вывел Кицунэ за ворота и потянул ее за руку, уводя в сторону. Стена скрыла их от взглядов мико.

   Старшая служительница храма и несколько любопытных девчонок попытались подсматривать, но Ао оглянулся на них, и мико, смутившись, ретировались.

   – Показывай, что там у тебя, – со вздохом сказал воин Прибоя, подставляя ладонь. – Высыпай все, почищу.

   – А вы умеете убирать отрицательный заряд, Ао-сама? Потрясающе!

   – Не подлизывайся. Сделаю что смогу, иначе ты опять что-нибудь учудишь, а прийти тебе на помощь я могу только на территории храмов.

   – Вы тоже бог, Ао-сама? – просияв, пискнула Рими.

   – Да, и сейчас покажу вам обеим немного божественной магии! Кицунэ, дай мне те золотые побрякушки, из-за которых едва не погибла. Не бойся, не украду. Все давай. И браслет моей госпожи тоже. Чистить лучше все сразу.

   – Почему?

   – Потому что быстрее! Ох, ну что за дети? Или ты действительно думаешь, что я сейчас схвачу твое золото и убегу? Вот только ради безделушек мне и рисковать своей головой!

   Кицунэ ему не доверяла. Он – слуга злодейки, кто знает, на что этот прохвост способен?

   – Хорошо, положи свои сокровища на землю. Я их даже пальцем не коснусь.

   Оборотница осторожно выложила драгоценности на снег, а сенсор Кровавого Прибоя вынул из кармана куртки небольшую бумажку, испещренную силовыми знаками, и поводил ею над украшениями. В воздухе возник едва зримый темный туман, потянувшийся к бумажке, словно железо к магниту.

   – Черная протоматерия, – пояснил Ао. – Тот дракон, которого создала приспешница Тайсэя, целиком состоял из нее. Штука весьма занятная, переходная форма между энергией и материей, но она одинаково губительна как для души, так и для живой плоти. А потому... – черный туман впитался в бумажку весь, без остатка. – ... Подлежит уничтожению! – шиноби одним движением пальцев смял отслужившую свое бумажную силовую схему. – Готово. Забирай сокровища, лиса. Теперь ни одна мико отрицательного заряда не найдет.

   – Уже все? – Кицунэ и Рими были разочарованы.

   – Разве вы еще не поняли? Взрывы, яркие лучи света и хороводы искр – это все из области сказок, – шиноби рассмеялся, потянулся вперед и легонько щелкнул Кицунэ по лбу. – Настоящие чудеса вершатся без спецэффектов.

   – А когда Кицунэ превращалась, я видела много ярких искорок! – заявила Рими. – Разве это было не чудо?

   – Для твоей подруги и превращения и игра с искрами – самое обычное дело. Точно так же, как для меня отрицательные заряды биополей с предметов снимать. Подожди немного, чувствую, Кицунэ-чан еще немало в этом мире почудит. И сказочно, и по-настоящему. Но мой вам совет – в городе не задерживайтесь. Купите все, что нужно, и утром уходите из Сихоро. Бегите на восток что есть сил. Вдоль железнодорожного полотна, не заблудитесь. Часах в десяти пешего пути отсюда расположен крупный храм Земли. На ночь остановитесь там. Я буду ждать у храма и дам новые указания. Понятно?

   Кицунэ кивнула.

   – Точно все понятно? – Ао раздумывал, стоит ли им рассказывать о Ями. Нет, иначе не удержатся и, разгуливая по городу, начнут озираться, ища врага. Тогда черная тварь поймет, что цель предупреждена, и атакует не медля. – Враги ищут вас и непременно найдут, если вы не скроетесь в другой стране. Пока вы в стране Камней, только на территории храмов для вас будет относительно безопасно. Чудовище, что преследует вас, боится монахов и мико.

   – Ямамба идет за нами? – испуганно прошептала Рими.

   Ямамба? Пусть будет Ямамба.

   – Она еще далеко, но ждать, сами понимаете, не надо. В город она тоже не войдет, но и вам здесь оставаться нельзя. Как выйдете, бегите что есть сил!

   – Хорошо, Ао-сан, мы все поняли, – сказала Кицунэ и, собрав драгоценности, попрятала их по карманам. – С... спасибо вам. И вашему другу, который прячется в тумане. Вы спасли мне жизнь тогда и... и сейчас.

   – Не стоит благодарности. Лучше хорошенько запомните, что я о храмах говорил! Нигде не задерживайтесь. Вам нужно как можно скорее покинуть эту страну. И еще... прекращайте сокровищами перед людьми "светить". Вам пока везло, что их за дешевые безделушки принимали, но если их увидит сведущий в драгоценностях человек...

   Воин Прибоя, маскирующийся под странствующего монаха, поклонился и вдруг бесследно исчез. Применил гендзюцу отвода глаз, не иначе.

   Оборотница поклонилась пустому месту, спрятала сокровища получше и поспешила к лестнице, ведущей в город. Если сказано, что надо спешить, значит надо спешить! И показывать драгоценности посторонним нельзя, тут дядька-шиноби тоже абсолютно прав.

   Мико, не осмелившиеся подсматривать, проводили ее взглядами, полными подозрения. Что здесь произошло, они совершенно не понимали.

   – Кицунэ-нэсан, – Рими тихонько потянула Кицунэ за волосы, когда половина лестницы уже была преодолена. – А кто это был?

   – Это был Ао, – ответила ей Кицунэ. – Белый волк! Он служит моему врагу, но, похоже, вот-вот перейдет на нашу сторону! А еще с ним ходит один силач, но я не знаю, кто это. – Придумать звериный образ для Сингэна было сложно. – Он все время прячется в тумане. Такие грозные на вид, а на самом деле добрые! Они мне уже несколько раз помогали. Хорошо, правда?

   Рими, радостная и довольная не меньше сестры, бодро кивнула ей в ответ.

   Пятый воин-дракон поднялась по каменистому склону, прыгая с одного большого валуна на другой. Сюда свозили лишний камень при расчистке в Сихоро мест под строительство новых домов. Часть камня была использована в строительстве, но готовые, обтесанные и сформованные блоки предпочитали доставлять из каменоломен выше по склону горы, а оставшийся после расчистки мусор был свален здесь.

   – Эй, подруга! – завершив очередной прыжок, Мей подошла к сидящей на очищенном от снега участке скалы. – На солнце не перегреешься? Вы же жители тьмы! Или одежда защищает?

   – Мы живем во тьме не потому, что боимся света, – ответила демоница. – А потому, что люди боятся тьмы. Для нас это естественное укрытие.

   – Только не говори мне, что демоны боятся людей!

   – Мы не боимся людей. Люди боятся нас и всеми силами уничтожают. Думают, что уничтожают. Возвращают нас обратно в черные болота в виде сгустков боли и ненависти. Мы теряем рассудок, но существование не прекращаем, и боль продолжает терзать нас. Чужая боль, чужой страх. Бесконечное безумие отрицательных зарядов в биополе планеты. Чтобы избежать этого жуткого существования и продолжать мстить своим творцам, мы соблюдаем меры предосторожности. Живем во тьме, которую боятся люди. Даже у лишенных разума химер есть подобие чувства самосохранения, дарованное им разумными собратьями. Даже химеры видят перед собой цель, на которую стремятся выплеснуть свою ненависть. Дать выход нашей боли. Когда убиваешь творца, становится намного легче. Как будто гасишь один из языков терзающего тебя пламени. Но пламя не желает угасать, и нам приходится быть осторожными, чтобы продолжать бороться с пожаром.

   – Поэтому ты в город без Тайсэя ходить боишься?

   – Я ничего не боюсь. Я соблюдаю осторожность.

   – Ясно, ясно. – Мей, вернувшаяся из Сихоро с покупками, бросила одну из двух сумок к ногам Ями. – Там еда. Одной ненавистью человеческое тело не накормишь. Ешь, пока свежая!

   Лидер Прибоя расхохоталась над собственной шуткой, а Ями спокойно подтянула к себе сумку, открыла ее и вынула жареную курицу в термопакете. Чувства юмора демоны не были лишены, но смеялись редко.

   – Пока тело свежее, – сказала демоница, снимая с себя маску и открывая лицо, принадлежавшее раньше Саэми, служанке Хизако. – Моя боевая мощь значительно увеличивается. Поэтому выгодно поддерживать его живым так долго, как возможно.

   Ями разинула пасть, из десен ее потекла черная протоматерия, и демоница вонзила сформировавшиеся клыки в пищу людей.

   Она успокоилась. Цель только что появилась из слепого пятна, храма, защищенного от зрения демонов мощными силовыми схемами с положительным зарядом. Целая сеть из храмов и ходов между ними накрывала Сихоро. Важный для страны город был хорошо защищен от любой опасности. Когда Кицунэ вошла в один из узлов сети, Ями забеспокоилась. Демоница накрывала своим зрением весь город, но если цель пройдет по защищенным ходам меж храмами и попытается удрать, выскочив из дальнего узла, то у нее будут хорошие шансы ненадолго выйти за радиус демонического видения.

   Попытайся девчонка сбежать, пришлось бы немедленно переходить к боевым действиям, но вот она снова появилась в поле зрения, беззаботная и ничего не подозревающая.

   – Когда ты собираешься атаковать? – спросила вдруг Мей, жующая горячую сдобную булочку. – Как только она покинет город?

   – Я думаю над этим.

   – Если так, то ты опоздала, – зеленые глаза Мей засверкали хищной жадностью голодной мурены. – Город – мое поле боя, и живой я нашу волшебную лису из него не выпущу!

   Ями, продолжая перемалывать зубами мясо и кости курицы, недоверчиво покосилась на свою спутницу. Она это серьезно? Готова пожертвовать потенциально ценной союзницей ради уверения Тайсэя в своей лояльности? Что же, это хороший выход из положения. Пусть покажет, на что способна.

   Пока две соратницы Черной Тени вели мирную беседу, Ао хватался за голову и от души костерил золотую лисицу самыми страшными ругательствами, которые мог себе вообразить. Он-то, наивный глупец, решил что Кицунэ решила снять темный заряд с драгоценностей просто чтобы не таскать с собой лишнюю провокацию для жрецов! Не показывать бриллианты посторонним людям, особенно тем, что разбираются в драгоценностях? Шиноби едва не слег с инфарктом, своим дальним зрением увидев, куда направилась лиса после посещения храма.

   Шиноби сходил с ума, а одному из самых богатых ювелиров Сихоро приходилось действовать на пределе своих способностей, чтобы при виде сказочных сокровищ глаза его не вылезли из орбит. Он был профессионалом и прекрасно понимал, что надо сохранять видимость абсолютного спокойствия, это поможет максимально занизить цену при покупке, но как не выдать своего изумления, если видишь перед собой утраченные реликвии правящих домов? Северная Империя безжалостно грабила захваченные страны, и при расхищении сокровищниц столичных дворцов бесследно исчезло немало произведений искусства, цены которым попросту не существовало.

   Генерал Хуоджин, одаривая всех подряд безделушками ради сиюминутного эффекта, часто не представлял истинной стоимости драгоценностей. Он судил о них по тому, как получил – мгновенно и легко, при грабеже знатных господ, бегущих из Агемацу. Бандиты играли с сокровищами как с мусором, но мусором от того старинные реликвии не становились.

   Золотая брошь, которую создали для возлюбленной императора лучшие ювелиры единого мира около восьми сотен лет назад. Не просто брошь, а стихи о любви, запечатленные в благородном металле. Свадебное кольцо, пара крупных драгоценных камней в котором хранят цвета двух сильнейших кланов, твердой опоры имперского трона, решивших соединиться родственными узами. Точная дата события неизвестна, но кольцу никак не менее девяти сотен лет. Пара браслетов в виде ловящих собственные хвосты нэкомат, пять веков назад принадлежавших жене первого правителя страны Птиц. Любимые наручные украшения интриганки, которую из-за хитрости и коварства даже в исторических хрониках называли одержимой духом кошки. Незаметно для всех забрав власть в свои руки, императрица играючи вертела обожавшим ее супругом и грозными генералами. Сказки, конечно, но до сих пор считалось, что в браслетах и золотом венце ее таится магия, делающая владельца хитрее, умнее и изворотливее.

   Подделки? Нет. Золото и камни настоящие, а гравировка на металлах и огранка камней были именно теми, которые ювелиры Сихоро могли прежде созерцать только на фотографиях и рисунках, заставлявших ценителей древней красоты вздыхать от того, что такую роскошь им никогда не удастся подержать в руках.

   Эти вещи нельзя упустить! Но и разоряться тоже не хочется.

   – Золото и камни настоящие, – завершив осмотр, со вздохом сказал торговец. – Сколько бы вы хотели за них получить, уважаемая госпожа?

   – Ну не знаю... – Кицунэ с растерянным видом посмотрела на ювелира. – А сколько вы можете предложить? Вы ведь столько времени торгуете разными драгоценностями, должны знать цены.

   Ювелир сдержал довольную улыбку. Судя по одежде, эта девчонка – служанка из богатой семьи. Может, беглая рабыня или воровка, может, хозяева сами передали ей эти вещи для продажи, но цены продаваемых вещей она наверняка не знает и может сбыть сокровища за сущий бесценок. Предложить ей для начала десять тысяч. Если клюнет, поднять цену до двенадцати и поскорее выпроводить осчастливленную дуреху.

   – Стоимость драгоценностей ныне сильно упала, – вздыхая, посетовал торговец. – Сами понимаете, народ бежит из страны и сбывает нажитое за гнутые медяки. Еда дорожает, предметы роскоши теряют цену. Во времена кризиса всегда так. Только ввиду вашего бедственного положения, – он посмотрел на девочку в нищенских лохмотьях, что, обнимая ручонками простую плюшевую игрушку, разглядывала золотые цепочки и кольца на витринах, – я соглашусь предложить вам десять...

   – Десять миллиардов? – Кицунэ, не дослушав, радостно улыбнулась. Какой щедрый ювелир! Денег хватит на все, и еще даже раздать людям просто так можно, особенно если выдадут в мелких купюрах. По районам бедноты раскидать, всем на радость. – Прекрасно! У вас хорошее лицо, я сразу поняла, что вы честный человек!