Текст книги "Эхо. Творец нитей (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 44 страниц)

   "Возможно, время красоты еще не настало, – сказала художнику девочка-лисичка в красочной иллюзии волшебного мира. – Но оно обязательно наступит, и тогда никто не будет мешать нам петь и рисовать".

   Лианг не мог ждать. Желание рисовать прекрасные картины жгло его душу, и он намерен был отправиться туда, где ему не будут запрещать. Туда, где никто не станет уничтожать его работы. В страну, где златохвостую не называли демоном. Туда, где жили люди, увидевшие Кицунэ такой, какой ее узнал художник из мрачного и серого, засыпанного снегом города.

   – Вот такая история, – сказал принц Такао, завершая пересказ того, что знал о недавних событиях в его владениях. – Пришла, паршивка хвостатая, весь город перемутила и дальше побежала.

   – В каком направлении она ушла? – нетерпеливо воскликнула Таюра. – Брат, дай мне пару своих следопытов! Мы должны настичь этого демона и прикончить!

   – Угомонись, – рыкнул правитель города. – Я уже сказал стражам закона и повторю тебе – оставьте ее в покое! Эта девчонка нам не враг. Что у нас, без нее проблем мало? Пусть уходит.

   – Но как отнесутся к нашей пассивности влиятельные люди в столице?

   – Им я скажу то же самое, что и тебе. У меня нет ни времени, ни людей, чтобы гоняться за каждой тенью, мелькнувшей за камнями! У нас такой кризис, что хоть за голову хватайся! Так что не занимайся глупостями, сестренка, лучше возвращайся в свои владения и задумайся над проблемой бандитов. Кицунэ в отличие от бандитских вожаков нашу стражу не подкупит и глотки нам во сне не перережет. Она идет домой, вот и пусть идет. Столица Водопадов от нас далеко.

   – Но она пыталась поднять против меня бунт!

   – Ты скажи мне лучше, зачем лица женщинам своего селения порезала? Из-за тебя теперь на всей семье клеймо изуверов! Народ против нас что, мало зла затаил? Появится новая сила, предложит им защиту, и за жизнь нашего клана никто медной рю не даст! Беженцев из долины Желтой реки помнишь? Хочешь такой же истории в наших землях? Проклятье, сестра, у нас под боком двадцатитысячная армия отчаянных головорезов под командованием мятежного генерала, а ты гоняешься за призраками и злишь людей, когда каждый самурайский меч и каждое копье ополченца на счету!

   Стук в дверь прервал гневную речь правителя города.

   – Что там еще?

   – Мой господин, – вошедший слуга упал ниц и поднял на развернутых ладонях небольшой свиток. – Это запись срочной радиограммы от великого генерала Соджиро.

   – От наместника? – недовольно проворчал Такао, разворачивая свиток и начиная читать. Минута, и лицо его начало наполняться пугающей мрачностью.

   – Плохие вести? – осторожно осведомилась Таюра.

   – Объявляется мобилизация всех сил из близлежащих регионов. Город на Серебряной Горе уничтожен.

   – Что?! Кто? Когда?!

   – Четыре дня назад. Неизвестной силой. Кроме этого города уничтожены две защищающие его крепости и шесть близлежащих малых поселений. Ценности не похищены. Дома попросту разрушены, а жители убиты. Шиноби сравнили время гибели жителей и определили направление движения врага. На северо-восток. Нас чуть-чуть не зацепило.

   – Но... но серебряные рудники защищает большой гарнизон! Это экономически важный объект, и наместник держит там регулярные войска!

   – Держал. Восемь тысяч самураев и больше ста тысяч гражданских лиц были убиты, не послав даже радиосообщения с предупреждением или просьбой о помощи. Шиноби нашли глубокие воронки от взрывов, пепелище, руины домов и следы огромных ног. Ступня метра в четыре длиной. Камни глубоко вмяты в землю непомерной тяжестью туши великана...

   – Брат, сколько мы можем выставить людей?

   – Пятьсот. Думаю, учитывая наших солдат, генерал соберет тысячи четыре.

   – Половина от тех, кого этот гигант уже убил! Он же ушел на восток, мимо наших земель!

   – Но где гарантия что он не вернется? Если он растоптал серебряные рудники, наши, оловянные, прихлопнет и не заметит. Собирайся, Таюра! В отличие от златохвостой этот монстр – реальная угроза.

   Глава 3. Сильные и слабые

   Эпоха Войн, год 525, 7 марта

   Бескрайний простор, абсолютное ледяное безмолвие. Вдали от дорог, вдали от поселений, да еще там, где ни зверю, ни птице не найти корма, можно ли надеяться услышать что-либо, кроме тишины?

   Слишком много людей гибнет, поверив в обманчивое безмолвие пустыни.

   Путник, отягощенный немалой поклажей, пристально прислушивался в окружающее молчание. Врожденные сенсорные способности у шиноби и самураев чаще всего были направлены на зрение или чутье Ци, но воины, потомком которых был этот путник, во всем полагались на слух. Они могли слышать чужие разговоры, находясь на другом конце улицы. Могли следить за перемещением людей по дому, слушая их дыхание. Могли даже различать людей по стуку сердца.

   И все же о другом путнике в первую очередь его предупредил не слух.

   На снегу неровной цепочкой виднелись следы. Кто-то проходил тут совсем недавно. Даже не проходил, а...

   Путник склонился, принюхался и чихнул. От следов, меж каждой парой которых было по десятку метров, сильно фонило энергией Ци. Длинные прыжки, к тому же неумелые, с большим перерасходом энергии.

   Путник присмотрелся к самим следам и ухмыльнулся. Остроносые, маленькие дамские сапожки. Девушка. По размеру следа лет двадцати. И не куноичи. Куноичи не носят такую обувь в дальних переходах и столько Ци на прыжки не тратят. Эта же использует врожденные способности как может. Если все наблюдения сложить, то...

   Неужели в эту ледяную пустыню занесло благородную леди? Дочку самураев, что владеет кое-какими генетически заложенными способностями, но специального обучения не проходила.

   Что она делает здесь? Среди гор, да еще в смертельно опасном регионе? Заблудилась? Или, так же как и он, спасается от преследования?

   Путник, направив еще больше Ци на улучшение слуха, устремился в погоню. Он не сомневался, тем более что неведомая путница шла в том же направлении, что и он. Скоро должны начаться обжитые районы. Успеть бы настичь эту таинственную странницу, прежде чем ее следы потеряются в переплетении сотен других!

   Враги не отправились в погоню за Кицунэ, но оборотница в твердой уверенности, что ее в покое не оставят, решила обмануть мнимых преследователей и повернула на север, в долину Желтой реки. Поток мутной воды мчался меж склонами гор прямиком в низины страны Водопадов, про эту реку говорили, что она не замерзает даже в самую морозную зиму, и оборотница надеялась сесть на какой-нибудь корабль или купить лодку для быстрого и комфортного завершения пути.

   Наивная.

   Взглянув с обледенелых круч на воду, безумствующую среди острых скальных клыков, Кицунэ поежилась и попятилась. Плавание по этой реке было равносильно попытке пролезть через гигантскую мясорубку.

   – Придется пешком, – вздохнула девчонка и, стараясь следовать вдоль течения, побежала на восток. Она два дня искала дорогу и все-таки, уже совсем выбившись из сил, нашла ее. Заметенную снегом и заброшенную. Когда здесь проходил последний караван? Давным-давно.

   Но города и селения-то вдоль дороги должны сохраниться? Куда они денутся? Ночевать в них Кицунэ, конечно, не отважится, но еды купить можно будет вполне.

   Длинными прыжками оборотница продолжила свой путь сквозь бескрайний серо-белый мир, но уже на сотом прыжке ледяная пустыня показала, что расслабляться нельзя нигде и никогда. Взметнулись из-под снега человеческие руки, и Кицунэ громко взвизгнула, ухваченная за лодыжки обеих ног. Плюхнувшись навзничь, она попыталась брыкаться, но противник уже сидел на ней верхом и легким усилием ладони держал голову оборотницы вжатой в снег.

   – Попался, зайчонок? – прозвучал насмешливый голос нападающего. – А я-то думаю, кто тут скачет?

   Кицунэ напрягла все силы, рванулась, и вдруг давление исчезло. Она снова была одна в занесенных снегом горах.

   – Покажись! – Кицунэ вскочила и начала озираться по сторонам. – Покажись, тебе говорю!

   Тычок в спину снова бросил ее на снег. Враг засмеялся, но Кицунэ, сколько ни озиралась в ярости, не могла его увидеть.

   – Ладно, ладно! – молодой мужчина в добротной кожаной куртке, суконных штанах и высоких меховых сапогах возник слева от оборотницы. – Не злись. Ты откуда, зайка, прыгаешь? И чего одна, раз даже от простейшего гендзюцу защититься не можешь? Ладно на меня нарвалась, а если бы на бандитов? Ты представляешь, что может сделать десяток злобных изуверов с одинокой красавицей в безлюдном месте?

   – А ты кто такой? – пыхтя и сопя от злости, спросила Кицунэ.

   – Кто такой? – парень хохотнул. – Ну, секрета в этом нет. Пред вами, моя прекрасная леди, собственной персоной я! В прошлом великий и почти непобедимый армейский самурай Томинага Такеджи. Ныне, по разным причинам, бродяга-ронин, ищущий пристанища в нашем бурно кипящем мире. А как ваше имя, красавица из ледяной пустыни?

   – Юаса Нами, – буркнула Кицунэ не слишком-то приветливо. – Я из прибрежников, мою деревню разграбили и сожгли самураи страны Облаков. Теперь я ищу, где могли бы пригодиться мои таланты и умения. В поисках работы, так сказать.

   – Я так и понял, что ты из прибрежников, – глаза Такеджи были полны сарказма. Он с ухмылкой разглядывал кимоно и украшения Кицунэ. – Смотрю, и на суше навыки вольной жизни не забываете? С пепелища идешь, а уже нарядная, сытая и ухоженная. Прибрать к рукам чужое прибрежники всегда были мастера. Ну-ка постой смирно!

   Быстрыми движениями мужчина приблизился к девчонке и не обращая внимания на ее противодействие, принялся... обнюхивать.

   – Так, запаха крови нет. Гарь присутствует, – рассуждал бывший самурай. – В Ци следы сильных эмоций... горе, боль, страх. Следов смерти и убийства нет. Ясно. Ясно, ясно. Эх ты, такая молодая и красивая, а уже мародерством занимаешься? Или даже грабежом?

   – Отстань от меня! – Кицунэ отмахнулась от назойливого ронина, но тот играючи увернулся от ее удара. – Что ты пристал? Я тебе мешаю?

   – Да, собственно, нет. Прости за назойливость. Не сердись, я тебя ни в чем не обвиняю. Мне и самому ради выживания приходилось наносить обиды другим людям. Не умирать же от голода, верно? Хочешь, дальше вместе пойдем?

   – Нет! – Кицунэ гордо вздернула нос. – Я сама по себе. Отстань!

   – Ладно, – самурай пожал плечами. – Если не хочешь со мной, то, может быть, пойдешь вон с теми парнями? "Разрыв"!

   Удар Ци самурая точно в голову Кицунэ разрушил иллюзию, и оборотница замерла в испуге, увидев осторожно подбирающихся к ним людей в тяжелой меховой одежде. Вооруженные копьями, с уродливыми деревянными масками на лицах, они мгновенно поняли, что иллюзия отвода глаз разрушена, и с угрожающими воплями ринулись в атаку.

   – А ну, подходи! – Такеджи взмахнул мечом, эффектно выхватывая его из ножен, и бандиты, теряя уверенность, отпрянули.

   С первого взгляда на меч бывалые солдаты поняли, что это не обычное оружие рядового воина. Дорогой металл клинка с клеймом известного мастера, украшения на гарде и рукояти.

   Капитанская катана! Причем хранящая следы боев, которые прошла.

   Армейский капитан. Нападающие тоже были генетически измененными и прежде служили в армии, но ровней капитану себя не считали. Броситься на него и умереть? Вполне возможно, он один их всех перережет без особого труда. Зачем жертвовать собой? Ведь добыча никуда не денется.

   Бандиты оскалились со злобным торжеством. Деревянные личины скрыли их улыбки. Изготовившиеся к бою путники видели лишь то, что враги остановились, поколебались пару мгновений и начали отступать.

   – Жалкие гады! – торжествующе выкрикнула Кицунэ, когда бандиты скрылись за камнями. Все в порядке. Злодеи и могут быть только такими. Уж она-то знала. Нападают, когда кто-то беззащитен, а стоит беззащитному показать силу, сразу убегают. Исключения, вроде Алых Теней, которых нанимал черный воин-дракон для расправы над маленьким добрым лисенком, или такие как непобедимый монстр, что помогал хозяину похитить оборотницу из Инакавы, встречаются достаточно редко. Высшее зло – не одиночки, оно ведь как эти, с деревяшками на лицах. Толпа трусливых и жестоких негодяев.

   – Просто в черепах у них есть немного мозгов. – Такеджи убрал оружие. – Нужно уходить, Нами-сан. Они неспроста отступили. Это просто разведчики. Долина Желтой реки захвачена бандитами, и сюда сейчас стекается отребье со всей страны. Вызвав лучников или несколько хороших мечников, они снова нападут. Лучше до наступления темноты добраться до какого-нибудь селения или крепости.

   Кицунэ кивнула парню с благодарностью.

   – Спасибо вам, Такеджи-сан. Если бы не вы, они бы на меня точно набросились. Не знаю, удалось бы им убить меня, или нет, но в опасности я была ужасной.

   – Счастлив помочь, – самурай ответил на улыбку Кицунэ своей улыбкой. – Надеюсь теперь вы поняли, Нами-сан, опасность одиночного путешествия? Придется научить вас приемам борьбы с гендзюцу, если вы действительно хотите представлять в этом мире хоть что-то в качестве воина. А до той поры, пока мы не окажемся в безопасности и пока вы не отразите иллюзию в боевых условиях, я беру вас под свою защиту! В оплату возьму только возможность любоваться вашей красотой и удовольствие слышать ваш голос. Но ничего лишнего! Меня в Агемацу невеста ждет.

   – Агемацу?

   – Крупнейший город этого региона. Километров семьдесят на северо-восток. Разве вы не туда шли?

   Кицунэ мотнула головой.

   – Нет, я просто так иду, наудачу.

   Возникла достаточно долгая пауза. Налетающий со склонов гор ледяной ветер гнал по твердому насту мелкую крупу поземки.

   – Нами-сан, – глаза самурая наполнились подозрением. – Вам сколько лет?

   Сумерки сгустились над горами, и Кицунэ, уставшая от долгого бега по ледяным склонам, увидев свет, льющийся из окон домов, ощутила прилив сил. Наконец-то можно будет отдохнуть и нормально поесть! Ронин за годы армейской службы, видимо, попросту забыл, что существуют люди, не способные выдержать безостановочный бег и лавирование у краев пропастей с обрушенными мостами. Причем подкрепляясь только на ходу и изрядно промороженной пищей. Кицунэ, помня о своем позорном провале в защите от гендзюцу, пыхтела и ворчала, но не желала признаваться спутнику в усталости. Иначе сочтет, что она совсем слабая, и еще выше нос задерет! Итак смотрит свысока, как на ребенка. Если узнает, что она – грозный златохвостый демон Кицунэ, будет долго смеяться.

   – Это уже Агемацу? – спросила девчонка, когда они остановились, чтобы издали осмотреть поселение. – Я думала, большой город будет.

   – Это всего лишь придорожный поселок. До Агемацу еще километров тридцать. Не беспокойся, дальше дорога должна быть полегче. Где-то в этих ущельях бандиты карательную армию и остановили. Ту самую, задержать продвижение которой они пытались, обрушив мосты через пропасти и устроив завалы на дорогах. Так что часа за четыре до Агемацу доберемся. Но не сегодня. Ночью идти – самоубийство. Бандиты ночью становятся не то что опаснее, но храбрее намного. Тот их патруль, на который мы напоролись утром, сигнал остальным послал, и нас ждут. Как рассветет, быстро соберемся и на максимальной скорости помчимся к городу. Прорвемся!

   Кицунэ кивнула, радуясь близкому отдыху, но Такеджи не спешил направляться к селению. Он критически осмотрел Кицунэ, обошел ее кругом, немного поразмышлял и тяжело вздохнул.

   – Нет, Нами-сан, прошу простить, но в таком виде вам в город, даже в это поселение, соваться нельзя.

   – В каком-таком виде? – обиделась Кицунэ.

   Такеджи быстро и безошибочно обрисовал все ошибки ее наряда. Девчонка залилась багрянцем глубокого стыда. Ну почему в простом ношении кимоно все настолько сложно?

   – И удостоверения личности, хотя бы детской гражданской карточки, у вас, конечно же, тоже нет? Плохо. А на основании всего вышесказанного любой образованный человек знаете кем вас сочтет?

   – Кем?

   – Воровкой или мародершей. Беглой рабыней. Не в меру глупой разведчицей бандитов. Вон, полюбуйтесь, в селении торговый караван стоит, а самураи, его защищающие, все три варианта мгновенно просчитают с самыми печальными для нас последствиями.

   Оборотница молчала несколько секунд, а затем виновато спросила:

   – Что же нам теперь делать? В горах ночевать?

   – Да, где бандиты зарежут. Ох, беда с этой молодежью... пойдем-ка со мной.

   Кицунэ и Такеджи зашли за выступы скал, и, притоптав снег, ронин стряхнул со своих плеч тяжелую поклажу, которой был навьючен не хуже иного вола.

   Рюкзак, хороших размеров чемодан, два больших тюка и пара притороченных к рюкзаку сумок. Куда там Кицунэ с ее скромным скарбом!

   – Вот, посмотри, – порывшись в одной из сумок, ронин извлек и протянул Кицунэ маленькую книжечку с цветами сакуры на обложке. – Можешь пользоваться.

   – Сайто Мицуми... – прочитала удивленная Кицунэ, взяв и открыв удостоверение личности, принадлежавшее, судя по данным и фотографии, двадцатидвухлетней гражданке Северной Империи. Цветы сакуры, привилегия аристократии, да еще и золотая кайма на страничках – значит владелица удостоверения приближена к высшему властвующему кругу. Дочь знатного землевладельца или городского главы, может быть, даже наместника?

   – Да, да. – Такеджи несколько раз кивнул с легкой улыбкой. – Поздравляю вас с повышением, моя госпожа. С этого момента вы больше не безродная прибрежница, а благородная леди Мицуми, дочь великого и грозного генерала Вейшенга из клана Сайто, что владеет землями недалеко к западу отсюда. Вот, взгляните-ка сюда.

   Такеджи снял с рюкзака один из тюков и раскатал его. Кицунэ обомлела, увидев зимние дамские сапожки на высоком каблуке, несколько юбок, украшенную бисером блузку, расшитую золотом жилетку и жакет. Здесь же лежал чрезвычайно модный в этом сезоне блондинистый женский парик. Во втором тюке оказалось шикарное дамское пальто, меховое манто и муфта.

   – Здесь у меня есть еще вот это... – Такеджи вынул из рюкзака слегка помятый зимний капор, отороченный натуральным мехом. – ...А в чемодане белье, чулки, шарфик и перчатки. Найдется даже сумочка с косметичкой и веер. Все в точности как нужно по сезону, социальном у статусу, возрасту и прочей дребедени. Вещи такие дорогие, что ужас просто, но тебе, так и быть, жертвую. Не бросать же такую молодую на верную смерть?

   – Такеджи-сан! – Кицунэ едва не захлебнулась собственным возмущением. – Где вы взяли эти вещи?!

   – Нашел! – сердито одернул ее ронин, но Кицунэ не поддалась.

   – Такеджи-сан, вы... вы... бандит?! Что вы сделали с девушкой, у которой все это забрали?!

   – Убил! И съел.

   Кицунэ в испуге попятилась и побледнела, губы ее задрожали, а на глаза несчастной девчонки навернулись слезы. Возможно ли, чтобы ее спутник оказался настолько жестоким чудовищем? Съесть человека! Даже тюремщики Хебимару, наверное, себе такого не позволяли.

   – Ух... – ронин вздохнул, прикрыв лицо ладонью. – Нет, ты явно не совсем нормальная. Нельзя же так серьезно относиться к каждому слову! Ладно, скрывать ничего не буду, все как было расскажу. Дело в том, что на мне лежит страшное проклятие. Не знаю, может быть, меня в детстве девочка покусала или в роду у нас были женщины, но уже много лет подряд каждый месяц, в полнолуние, я превращаюсь в девушку... – глядя на удивленно вытянувшееся лицо девчонки и ее вытаращенные глаза, Такеджи подавился своими шутками. – Да тьфу на тебя! Кто здесь над кем издевается? Ладно, слушай правду, нам шутить некогда. С полмесяца назад занесла меня судьба в один городок, отсюда к юго-западу. Хороший такой, ухоженный региональный центр тысяч на тридцать жителей. Надеялся работу найти. Вот только нищие ронины там никому были не нужны, как и везде сейчас. Деньги и запасы у меня уже к тому времени полностью иссякли, а голод для самурая – хуже ножа. Побродил я по городу, подумал о том, что терять мне нечего, и, присмотрев хорошую гостиницу, проник в нее, как ниндзя, через окно. Повезло мне буквально сразу. Комната оказалась занятой богатой, и съемщица ее самым провокационным образом расслаблялась в ванной. Это по плеску воды и песням слышно было. Ну, я теряться не стал и по-быстрому в комнате ее прибрался.

   – Ворюга! – несмотря на все возмущение, оборотница все-таки испытала облегчение от того, что несчастная девушка осталась жива.

   – Да, ужас просто. Ну так что, Нами-сан, будем жизнь свою спасать или погибать от чрезмерной душевной невинности?

   Подняв расшитую бисером блузку, ронин бросил ее Кицунэ.

   От блузки пахнуло ароматами дорогих, изысканных духов. Такими сладкими, что у девчонки даже закружилась голова. Держа на руках роскошную вещь, она почувствовала, как возмущение и сомнения отступают.

   В конце концов другого выбора нет. Может, и грех не самый страшный? Ведь Кицунэ не собирается никому причинять зло, и настоящей леди Мицуми ничем не повредит то, что кто-то там, на другом краю страны, пару раз назовет себя ее именем?

   А после того как закончатся беды, Кицунэ обязательно разыщет леди Мицуми, расскажет все как было со слезами на глазах попросит прощения и возместит весь ущерб, нанесенный подлым ворюгой.

   Поклявшись себе в этом, оборотница глубоко вздохнула и начала сбрасывать с себя свой красивый, но ужасно неправильный наряд.

   Караван, отдыхавший в ту ночь на постоялом дворе, шел из Агемацу и направлялся в один из соседних городов, Кацуяму. Товаром служили предметы роскоши. Дорогие ткани, золоченые статуэтки, мебель, фарфор и картины. Все это новый глава долины Желтой реки, озаботившись угрозой голода в Агемацу, надеялся выменять на продовольствие. Кацуяма ведь торг ведет со странами Трав и Водопадов, там нет особых проблем добыть зерно и мясо. Этот караван был третьим, отправленным из Агемацу для торга, хотя первые два еще не вернулись.

   По разным причинам задержавшись с выходом из города, караван к вечеру добрался только до этого малого придорожного селения, и главный торговец решил переждать ночь здесь, где была хоть какая-то цивилизация. Люди и животные расположились на отдых. Стражи подогрелись небольшими порциями спиртного и встали на посты. Погонщики и торговцы, завершив дела, улеглись спать. Все было спокойно, и хозяин каравана, новый главный торговец Агемацу, Ириэ Масакадзу, неспешно листал бухгалтерскую книгу и делал вид, что изучает записи. Старательно поддерживая образ серьезного делового человека, мыслями он, однако, был далек от торговли. Бывший контрабандист и работорговец, провернувший в свое время немало рискованных афер, он думал о том, как немыслимо порой переворачивается судьба самого обыкновенного человека. Расчетливый проныра, мелкий жулик способен накопить деньжат и стать самым уважаемым богачом в крупнейшем городе региона. Самый уважаемый богач города может быть схвачен за шиворот сынком наместника, уличен в раскопанных спецслужбами преступлениях, ограблен и заживо похоронен в тюремных подземельях. Заживо похороненный в подземельях, обобранный и забытый, узник может дожить до смены власти в городе и выйти на свободу. Нищий, умирающий от голода бродяга может быть найден шпионами нового властителя и в один миг снова превратиться в торговца, который должен теперь вспомнить старое ремесло и спасти разоренный город от голодной смерти, продав в соседних регионах награбленные бандитами ценности и вернувшись обратно с продуктами питания.

   А заодно и распространить весть, что лорд Хуоджин, новый владыка долины Желтой реки, обязуется уберечь от нападений караваны, везущие продовольствие в Агемацу. Желающих поторговать немало, в голодном городе можно озолотиться, вот только после таинственной пропажи нескольких караванов на подступах к городу рисковать люди больше не хотят. Если будут гарантии безопасности – другое дело.

   – Великий лорд-наместник Хуоджин... – проворчал Масакадзу себе под нос.

   Давно ли этот лорд-наместник был правителем всего одного захудалого замка где-то там, в захваченных Северной Империей землях? Давно ли сам скитался, потеряв последний клочок земли и собирая вокруг себя оголодавших, озлобленных ронинов из бывших оккупационных войск? А его ронины? Бывшие мародеры, изверги и убийцы всех мастей, творившие геноцид в захваченных южных землях. Их вышвырнули как мусор, но теперь они не просто сильная банда, а, подумать только, хозяева целого региона, от страха перед которыми трясутся все соседи!

   Как изменчива судьба и как крутит этот мир его несчастных обитателей, то окуная с головою в грязь, то по плечи засыпая золотом!

   Золото волос модного парика волнами скользнуло по пышному меховому манто. Такеджи сам поправил прическу Кицунэ, надел ей на голову капор и завязал ленту под подбородком девчонки. Кицунэ оказалась далеко не неопытна в одевании роскошных платьев, и зловредный ронин сноровисто ей помогал, выказывая подозрительно хорошие навыки для простого солдата. Усилиями обоих бродяг Кицунэ была упакована в новый наряд довольно быстро, и за это время никто их не потревожил.

   – Шикарно! – сказал Такеджи, отступая на пару шагов и любуясь своей преобразившейся спутницей. – Леди Мицуми сама бы ахнула, глядя на тебя. Какое потрясающее перевоплощение! О, какая честь мне выпала видеть перед собой самую благородную леди на сотни миль вокруг! Вы, уважаемая, случайно не волшебная златохвостая лиса?

   – Скажешь тоже! – сердито пробубнила Кицунэ. – Просто в таком платье любая бы превратилась в принцессу.

   – Платье лишь дополняет красоту женщины. В тебе, милая, моя есть немалый шарм, и появись ты в таком виде в обществе аристократов, сердца благородных кавалеров так и посыпались бы к твоим ногам! Ну, как ощущения, морская душа? Приятно быть благородной дочерью грозного самурайского генерала?

   – Не очень.

   – Что же не так, красавица моя?

   – Мне... мне просто не нравится носить ворованное, – Кицунэ краснела все гуще. – Как представлю, что было с леди Мицуми, когда она вышла из ванной и увидела, что ее ограбили, мне самой плакать хочется.

   – О-о-о, ясно. – Такеджи сначала тепло улыбнулся, а затем с грустью вздохнул. – Ну, тогда я просто вынужден признаться, что никакой кражи не было.

   – Что? Та... Такеджи-сан, вы что, опять мне наврали? Нравится вам смеяться над несчастной девушкой, да? – вид обиженно-сердитой Кицунэ был так умилителен, что зловредный ронин не выдержал и расхохотался.

   – Ты действительно нечто, Нами-сан! – Такеджи опомнился, глянул по сторонам и взял себя в руки. – Милая моя, верить надо фактам, а не чьей-то болтовне. Скажите, откуда могут у обычного вора взяться такие мечи? – ронин показал оборотнице свое оружие. – И такая добротная одежда, да еще со знаками клана? – бродяга указал на свой наряд.

   – Откуда-откуда... – сердито пробубнила Кицунэ, глядя на насмешника исподлобья. – Стащил!

   – Да? И это стащил? – Такеджи вынул из внутреннего кармана пальто и протянул Кицунэ серебристое удостоверение личности с двумя золотыми катанами на обложке.

   У Кицунэ даже глаза вполлица расширились от изумления. Удостоверение капитана армейской элиты! Перед ней что... аристократ?!

   – А если думаешь, что документы подделаны, то вот здесь у меня статьи из газет, с моей фотографией. О ком в статьях речь идет, можешь прочитать. Ну, что теперь думаешь?

   – Да кто ты такой в конце-то концов? – Кицунэ снова рассердилась. – Хватит мне голову морочить!

   – Хорошо, позвольте представиться вам, прекрасная юная леди, – ронин встал в полный рост и поклонился девушке с грацией истинных аристократов. – Отставной армейский капитан Томинага Такеджи, сто пятая пехотная тысяча, из южной группировки имперских войск. Не далее как четыре с половиной года назад служил под командованием грозного генерала Матсунага Санииро, но взгляды на ценность человеческой жизни у меня оказались вовсе не те, что требовались от капитанов армии в те времена, и потому ныне я полностью к вашим услугам.

   – Армейский капитан? Что вы делаете здесь, в горах, Такеджи-сама?

   – Совершаю тактический маневр. Армии в моем распоряжении больше нет, и враг, как ни банально, берет числом. Один не в меру грозный господин по имени Вейшенг спустил на меня всех собак за то, что я, безземельный и практически нищий самурай, посмел близко подойти к его дочери. – Такеджи глубоко и тяжело вздохнул. – Но об этом я расскажу позже, нам надо идти.

   – Дочь генерала Вейшенга? Это же, наверно...

   – Да. Прекрасная леди Сайто Мицуми, – глаза ронина наполнились глубокой грустью, он торопливо отвел взгляд и закусил губу. – Даже смешно. Я ведь действительно думал что наконец-то после стольких лет нашел свое счастье.

   – Что у вас случилось, Такеджи-сама? – при виде чужой боли Кицунэ сразу забыла про обиду за насмешки и с сочувствием тронула ронина за рукав.

   – Не переживай, все в порядке. – Такеджи взглянул на нее с печалью и добротой. – История долгая, и сейчас могу только сказать, что тебе не нужно беспокоиться за ее жизнь и здоровье. Я бы никогда... не причинил ей вреда. Даже после того, что она мне наговорила перед расставанием. Пойдем, и... спасибо тебе.

   – За что? – удивилась Кицунэ.

   – Не знаю, но... благодаря твоему появлению у меня есть о ком заботиться, и от этого почему-то становится немного легче. Может быть, ты одна из тех добрых ками, что жалеют одиноко странствующих ронинов и воплощаются в прекрасных девушек, чтобы исцелять их разбитые сердца?

   Под теплым и немного ироничным взглядом своего спутника Кицунэ торопливо развернула веер и спрятала за ним разрумянившиеся щеки. И после этого кто-то еще смеет удивляться – зачем зимой веер? Нельзя же засмущавшейся леди ладонями лицо прикрывать!

   Глава каравана продолжал неспешно листать книгу, когда к нему подбежал капитан охраны и с легким поклоном доложил:

   – Господин Масакадзу, по дороге к селению приближаются путники.

   – Что? – торговец не стал скрывать удивления. – Какие, ко всем черным демонам, в долине Желтой реки могут быть путники? Сюда даже самурайские отряды больше не суются! Или... пополнение к генералу Хуоджину?

   – Нет, не похоже. Дамочка в модной шляпке и манто, а с нею самурай.

   – Да? Хорошо, пойдем, посмотрим, что там за самоубийцы. Мошенники какие-нибудь или воры. Приглядывайте, чтобы близко к товарам не походили.

   – Обижаете, господин. Мы свое дело знаем. А может, того... – глаза капитана жадно заблестели. – Развлечение пожаловало?

   – Остепенись. Вы же не бандиты, а стражи каравана. Не выходи из образа и разбойничьи повадки забудь, иначе нас всех в соседней области без разговоров на фарш пустят с конфискацией имущества. А с гостями бойцы лорда Хуоджина разберутся, не переживай.