Текст книги "Связующая Нить. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

Ну ничего. Девочка в фиолетовом только что сделала заказ, и Кицунэ помнила вычурные слова, произнесенные ею. Повторить труда не составило.

– Аи-чан, можешь не изнурять себя диетой! – тщательно скрывая удивление, произнесла Хикари, знаком руки придерживая официанта. – Закажи еще что-нибудь.

– Только это, – Кицунэ слишком боялась ляпнуть какую-нибудь несуразицу.

– Ну хорошо, – леди кивнула и обратилась к официанту. – Можете идти.

– Да, госпожа. Все будет исполнено в кратчайший срок.

Одинаковые наборы блюд принесли Кицунэ и девочке в фиолетовом одновременно. Кицунэ посмотрела на небольшие тарелочки, что были поставлены перед ней, и в душе оборотницы расцвела тоска. Немного риса, пара кусочков рыбы. Но вот зелени много. Зелень тушеная, зелень вареная, зелень свежая. Девочка вспомнила травоядного зверя, в кормушке которого она однажды ночевала. Если без рыбы, ему бы такой ужин понравился.

Ладно, все равно кормят лучше, чем у хозяина на базе. Так, а как это едят?

Кицунэ снова посмотрела на девочку в фиолетовом. Та взяла палочки. Кицунэ, копируя движения, тоже взяла палочки, и началось синхронное действо. Неотступно следя краем глаза за соседкой, хитрая оборотница с твердой уверенностью что соблюдает все правила, спокойно ела, не замечая, что женщина в зеленом начинает косо поглядывать на свою воспитанницу.

Девочка в фиолетовом подцепила кусочек тушеного овоща, нарезанного кружочками, и положила его на стол справа от плошки. Затем взяла второй и положила его на первый. Пяток повторений, и возле плошки уже высилась маленькая башенка. Точно такая же башенка выросла у плошки на столе Кицунэ. Девочка в фиолетовом начала разбирать башенку и укладывать кусочки овоща по другую сторону от тарелки. Кицунэ, увлекшись копированием, повторяла эту странную игру.

Когда башенка была переложена на левую сторону, девочка оставила ее в покое и взяла из плошки кусочек рыбы. Спокойным и уверенным движением она положила рыбу в стоящую на столе солонку и, обваляв словно в муке, понесла ко рту. Уже готовая положить ее в рот, она стала смыкать губы и вдруг убрала кусочек, резко обернувшись и с насмешкой уставившись на Кицунэ.

Увлекшаяся своей любимой игрой, Кицунэ до самого последнего момента не заподозрила подвоха и закусила кусочек рыбы, сплошь покрытый слоем соли.

– Аи-чан, что ты делаешь? – не выдержала Хикари, увидев, как скривилось от резкого соляного вкуса личико ее приемной дочери.

– Н-нифего... – Кицунэ, чувствуя, что отступать некуда, усилием воли придала лицу спокойное выражение и начала жевать солевой комок. Кое-как проглотив его, Кицунэ схватила бокал с зеленоватым напитком и сделала жадный глоток. Кислый вкус заставил переволновавшуюся девочку вздрогнуть, напиток попал не в то горло и, поперхнувшись, оборотница неудержимо раскашлялась.

– Аи-чан, не надо так спешить, – Хикари обняла девочку за плечи, прикрыла ей рот платком, и, позволив откашляться, утерла проступившие на глазах Кицунэ слезы. – Немного осторожнее.

Кицунэ посмотрела на девочку в фиолетовом, которая равнодушно отвернулась и продолжила свой ужин.

– Что все это значит? – спросила женщина в зеленом у своей подопечной, которая ответила ей равнодушным и отстраненным голосом.

– Вы очень ненаблюдательны, Кохана-сан.

Кицунэ, чувствуя на себе взгляды людей со всех сторон, готова была провалиться сквозь землю со стыда.

Вернувшись в купе, Кицунэ безудержно разревелась. Хикари и Така в два голоса утешали ее, самураи тайно посмеивались.

– Что там случилось-то? – шепнул Ясуо своему приятелю Микио. Оба стояли столбом и применяли маскирующее звук дзюцу, чтобы лишние уши не заметили нарушения дисциплины.

– Лисенок наш по носу получил, – так же шепотом, ответил страж, который, стоя у выхода из вагона-ресторана, хорошо все видел. – Доигралась, глупыха.

Гневный взгляд со стороны служанки оборвал диалог самураев. Эта заметила. Ее сложно обмануть. Оба старика, пряча улыбки, вытянулись в струнку.

Голодное урчание в животе девочки выдало то, что немного овощей раз в полтора дня – это несколько маловато для живого юного организма. Хикари заказала еще один ужин, выбрав блюда на свое усмотрение, и накормила Кицунэ досыта прямо в купе, скрыто от глаз посторонних.

– Надо было с самого сначала так сделать, – вздохнула она. – Ох, глупая я, глупая!

Всему виной желание похвастаться неожиданно свалившимся на ее голову счастьем. Очень хотелось этого, и Хикари не могла удержаться. Но что произошло, все к лучшему. Глава клана узнал о новой Аи не по слухам, перевранным и искаженным, а так, как Хикари и хотела. Теперь дочери едва ли угрожает опасность с его стороны. Историю Аи начнут передавать из уст в уста, и преследователи не заподозрят в ней Кицунэ. Ведь Хикари нашла свою Аи гораздо раньше, чем потерялась маленькая оборотница.

Размышляя об этом, женщина обнимала дремлющую дочку и ласково гладила ее по голове, успокаивая и убаюкивая. Кицунэ сладко млела.

Прошло немного времени, и, расслабившись, леди Хикари задремала сама. Прислонившись спиной к подушкам на диване, она закрыла глаза. Усталость от суеты и волнений взяла верх. Кицунэ, увидев, как поникла голова обнимающей ее женщины, долго боялась шевельнуться, не желая потревожить леди Хикари неосторожным движением.

Прошло часа два, прежде чем маленькая оборотница тихонько высвободилась из объятий своей названой матери и поднялась с дивана.

– В туалет, – шепнула она Таке, которая встрепенулась, едва Кицунэ двинулась с места.

– Микио-сан, поводите, – с улыбкой тихо сказала служанка одному из самураев.

Старик беззвучно поднялся и приоткрыл дверь, выпуская Кицунэ.

За окнами поезда уже было совершенно темно. В тамбуре, под потолком и на стенах у окон, теплились тусклым светом несколько небольших электрических ламп. Такое освещение делалось специально, чтобы излишней яркостью не раздражать пассажиров, вздумавших прогуляться среди ночи.

Жертв бессонницы, вольной или невольной, нашлось не слишком много. Выйдя в тамбур, Кицунэ вздрогнула от неожиданности, увидев стоящую у окна девочку. Ту самую, перед которой она уже дважды выставила себя на посмешище. Девочка уже сменила платье на ночную рубашку, поверх которой сейчас было наброшено пальто с меховым воротником. Почему она не ложится спать? Странно.

Незнакомка смотрела в окно и о чем-то думала. Совершенно неподвижно, в нескольких метрах от нее, стояли двое охранников. Только ровный перестук колес нарушал тишину.

– Сюда, Аи-сан, – сказал Микио, указывая в сторону коридора, уводящую прочь от стоящей у окна девчонки.

Кицунэ последовала за самураем, но спиной чувствовала косой взгляд со стороны незнакомки, отвлекшейся от созерцания ночных пейзажей.

Это было невыносимо, и, возвращаясь, оборотница даже обрадовалась, увидев, что девочка все еще не вернулась в свое купе.

Нужно было объясниться.

– Привет, – сказала Кицунэ, подойдя к ней.

– Привет, – ответила девочка, смерив оборотницу спокойным взглядом. – Что тебе, обезьянка?

– Почему обезьянка? – Кицунэ ощутила жгучую обиду. Она помнила обезьян, ей дедушка показывал в зоопарке. Это были маленькие, волосатые человечки с хвостами.

– Потому что обезьянки повторяют за людьми любую глупость. Ты тоже повторяешь все подряд.

Кицунэ густо покраснела.

– И... извини меня за то, что было в ресторане. Я не хотела тебя обидеть. Просто... не знала, что можно заказать и как это есть. У людей так много странных правил... я постоянно делаю что-нибудь не так. Я подумала, что если подражать знающему человеку, то не ошибусь...

– Откуда ты взялась такая? – в голосе девчонки не было гнева или презрения, только спокойное любопытство.

Кицунэ растерялась. Сказать правду? Но госпожа Хикари говорила, что правду надо утаить. Рассказ-обман о своей прошлой жизни Кицунэ выучила, но вот так, врать... приказы хозяина абсолютны. Хикари сейчас... наверное, хозяйка. Значит, ее приказ – абсолютен...

– Не хочешь говорить, не говори, – девочка пожала плечами.

– Я расскажу, – Кицунэ сжала кулачки и усилием воли преодолела себя, впервые в жизни сломав прямой хозяйский приказ. – Меня создали в лаборатории, и всю свою жизнь я прожила на подземной базе, где почти не было людей. На нашу базу напали, и я потерялась, когда мы убегали от врагов. Здесь, наверху, я встретила много людей... и дедушку Такео... а потом снова появились враги, и дедушка отдал меня госпоже Хикари для того, чтобы она меня спрятала. Я... я...

– Поэтому вы едете в столицу? Хотите попросить убежища у дайме?

– Да. Леди Хикари просила никому об этом не говорить, но ведь ты не враг, правда?

– Нет, не враг, – губы девочки тронула легкая улыбка. – Даже удивительно. Никогда не думала, что в мире еще остались такие наивные существа.

– Кто такие «наивные»? – хлопая глазами, спросила Кицунэ.

– Это сложно объяснить, но я попробую, – девочка снова посмотрела в окно, на залитое лунным светом поле и саму луну в звездном небе. – Наивные доверяются незнакомым людям, не думая, что те могут причинить им зло. Так, как ты. Наивные думают, что в жизни все будет как в сказке... хотя это уже, наверное, про меня.

– А ты – тоже «наивные»?

Девочка взглянула на серебряную луну в небе за окном.

– «Наивная». Даже говорить еще не умеешь.

– Ты... – Кицунэ робко глянула на девчонку. – Наивная?

– Да. И все еще остаюсь такой. Знаешь, когда я была маленькой, мама мне говорила, что чудеса случаются, если в них очень сильно верить. И я верила. В то, что подарки на праздники приносят волшебные существа. В то, что если попросить богов о помощи, они помогут. Даже в то, что если за сандалией плохо ухаживать, то она начнет прыгать по дому и распевать песенки. Верила, что у всего на свете есть свой дух и что этим духам мы небезразличны. Но... но как надеяться, что мы небезразличны волшебным существам, если даже людям все равно, что случается с другими?

– Но это не так! Всем не все равно! Вот, например, госпожа Хикари, дедушка Такео, Така-сан, Ясуо и Микио-сан – им не все равно, что будет со мной, а я... а я их очень-очень люблю!

Девочка снисходительно и печально улыбнулась.

– Ты говоришь как маленький ребенок. Смешно, но совсем недавно я тоже могла сказать что-нибудь подобное. Я верила, что мама и папа меня любят. Что людям, которые были со мной с самого моего рождения, небезразлично, что со мной творится. Но это обман. Никому не интересна моя судьба.

– Что-то случилось? – Кицунэ подалась вперед и склонила голову набок, пытаясь заглянуть девочке в глаза. – У тебя печальный голос.

– Думаешь, почему я не иду спать? Я хочу, чтобы эта ночь показалась мне длиннее. Как можно длиннее. Ведь утром этот поезд прибудет на центральный вокзал столицы Водопадов. Но если для тебя это спасение, то для меня – гибель.

– Тебя там ждут враги?

– Нет, – девочка покачала головой и несколько минут молчала, прежде чем заговорить снова. – Знаешь, когда я была маленькой, то больше всего любила сказки о принцах и принцессах. У нас был большой, прекрасный сад, и я любила гулять по нему, мечтая однажды пройтись по его дорожкам вместе со своим принцем. Но несколько лет назад, во время последней войны, в этот сад угодило штурмовое дзюцу, которым разбивают стены крепостей. Теперь там большое озеро.

– Жалко...

– Да. И все-таки немного легче оттого, что сад моего детства не увидит, какого «принца» подарила мне судьба. Там, куда я еду, тоже есть прекрасный сад. Этот сад станет моим, но сама я стану принадлежать... мерзкому, отвратительному человеку. Уродливому как внешне, так и душевно. Вокруг того сада высокие, надежные стены. Попав туда, я уже не смогу сбежать. Никогда. Мне останется только держаться, сколько хватит сил... а затем... – девочка вздохнула. – Вот потому я стою здесь, молюсь и жду спасительного чуда.

– Чуда? – с готовностью отозвалась Кицунэ. Оказывается, этой грустной девочке так легко помочь! Дети, с которыми общалась маленькая фантазерка, называли чудом и волшебством ее иллюзии. Для нее это были равнозначные слова. – Какое тебе нужно чудо?

Девочка взглянула на вспыхнувшую восторгом оборотницу с большим удивлением.

– Ну, например, чтобы мой отец разорвал помолвку с принцем Юидаем и отозвал меня обратно в страну Лугов.

– А кто такой «отец» и что такое «помолвку»?

В пепельно-серых глазах девчонки вспыхнула злость.

– Послушай, красавица из подземелья, ты начинаешь меня утомлять, – довольно резко ответила она. – У меня больше нет сил! Оставь меня в покое, пожалуйста!

– Я могу творить волшебство, – упрямо и немного обиженно заявила оборотница. – Объясни, что нужно сделать, и я тебе докажу. Я ведь все-таки волшебная лиса, Кицунэ!

– Кицунэ? Неужели? И где же твой рыжий хвост?

– А вот! – Кицунэ сотворила иллюзию и взмахнула пушистым лисьим хвостом.

Удар в бок швырнул ее к стене. Одного из самураев остановил Микио, но сразу двоих заблокировать не успел. Молниеносно зацапав испуганно взвякнувшую оборотницу, парень вжал ее в стену и приставил клинок вакидзаси к горлу глупыхи.

Из купе позади ошалевшей невесты принца Юидая вырвались еще четверо мечников, готовых рвать и резать злодеев, посмевших угрожать их хозяйке жутким гендзюцу.

– Стоять! – завопила девчонка. – Все назад! Это приказ!

– Мичиэ-сама! – растрепанная и шальная спросонья, женщина в зеленой ночной рубашке выскочила в коридор и вцепилась в девчонку, которая, в свою очередь, пыталась оттащить самураев от Кицунэ. Беда была в том, что от неожиданной атаки у Кицунэ сработал защитный рефлекс и девчонка молча, остервенело, начала бороться, крепко засветив кулаком в глаз одному из самураев, а другому влепив туфлей под ребра.

Оттащить гончую свору от неподвижно лежащей лисицы гораздо проще, чем от лисы извивающейся и бешено кусающейся. Вняв приказам своей хозяйки, самураи уже не нападали, а только защищались от яростно перешедшей в атаку оборотницы. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы двое самураев леди Хикари не схватили бы Кицунэ и не оттащили ее прочь. Шестеро других мечников во главе с женщиной в зеленом заталкивали вторую девчонку в ее купе.

– Все будет хорошо! – напоследок крикнула Кицунэ своей новой знакомой. – Я помогу тебе! Я сотворю для тебя самое удивительное чудо!

– О чем она говорит? – спросила женщина в зеленом у своей воспитанницы, которая сердито сбросила руки самураев со своих плеч.

– Вы слишком много внимания обращаете на слова сумасшедших, Кохана-сан, – ответила девчонка, тяжело вздыхая и садясь на диван. – Ее волшебство – всего лишь глупое гендзюцу. Глупое гендзюцу, которое... никому не поможет.

Буря улеглась, и двери купе переполошенного вагона начали закрываться одна за другой. Пассажиры возвращались к ночному отдыху.

– Похоже, Хикари-сама нашла себе приключений на старости лет, – сказал генерал Рийо, усаживаясь на диван и принимая маленькую чашку с саке из рук гейши. – Эта ее рабыня с северного архипелага совсем без головы, раз применила гендзюцу на виду у самураев. Может быть, сделаем старухе одолжение и избавим ее от забот о маленькой глупой Аи?

– Эта девочка точно не из враждебной вам коалиции, Рийо-сама, – тот самый человек, которого генерал представил Хикари как художника, сидел напротив генерала и тоже держал в руках чашку с саке. – Я понимаю ваше раздражение от ее появления, но смею заверить, что она едва ли представляет какую-либо опасность.

– Она шиноби. А шиноби всегда с сюрпризом. Уж не вам ли об этом не знать, Бенджиро-сан?

– Да. И я обожаю сюрпризы, – шпион тихонько засмеялся. – Кто знает, может быть, эта девочка действительно способна творить волшебство?

– В нашем возрасте неприлично верить в сказки, Бенджиро-сан, – генерал одним глотком осушил чашку и протянул ее гейше, которая поспешила поднять кувшинчик с саке. – Чудес не бывает. Есть только те, кто это уже понял, и дураки, не желающие понимать.

Мичиэ, сидящая у окна в своем купе, снова смотрела в окно. Отсюда не видно было луны, но ведь звезды в небе все те же.

– Как хочется, чтобы эта ночь не заканчивалась, – девочка печально улыбнулась, едва сдерживая слезы. – Кицунэ... не обмани.

За окном было все так же темно, когда маленькую оборотницу начали безжалостно тормошить.

– Аи! Аи-чан, проснись!

– Что? Что случилось? – девочка села на постели, сонно потирая глаза кулачками.

С нее тотчас начали стягивать ночную рубашку, одевать чулки и платье. В волосы впился гребень, с громким пшиком в воздухе закружились и осели на плечи Кицунэ капельки ароматной воды. Чувствительная к запахам, девчонка не удержалась и чихнула.

Поезд замедлял ход. За окном проплывали разномастные бетонные здания и платформы. В тамбуре слышались тихие разговоры и шаги. Пассажиры готовились выходить.

На платформе, на которую следом за леди Хикари сошла Кицунэ, было достаточно много людей. Прибывшие и встречающие смешались в одну пеструю, многоголосую толпу, но оборотница без труда нашла взглядом недавнюю знакомую. В толпе людей было не так уж много девочек, в основном здесь были высокие знатные мужчины и взрослые дамы в богатых нарядах. Обычных горожан самураи со знаками страны Водопадов изгнали с площадки и из здания вокзала задолго до прибытия поезда.

Все прибывшие, и генералы, и благородные леди, и министры, и стражи, сопровождали одну-единственную персону. Попасть на этот поезд случайные люди попросту не могли, но имя Маэда Хикари творило чудеса.

Церемония прибытия высокородных гостей завершилась до того, как маленькой оборотнице и ее названой маме позволили покинуть вагон, и, потому, не подозревая о высокой важности происходящего вокруг, девчонка вся подобралась, намереваясь как-нибудь да подойти поближе к своей новой знакомой.

Неизвестно, что учудила бы Кицунэ, если бы Хикари, заметив ее интерес, первая не подошла к Мичиэ и ее сопровождающим. Придворные господа и дамы, весь цвет высшего общества страны Водопадов, склонялись перед пожилой леди и уступали ей дорогу.

– Благородная леди Маэда Хикари, – Кохана низко поклонилась приблизившейся даме тоже. – Великая честь для нас видеть пред собой легенду страны Водопадов и одну из величайших женщин современности.

Самураи страны Лугов встали стеной округ своей госпожи и ее собеседниц. Все остальные испуганно шарахнулись в стороны и замерли, покорно ожидая.

Началась церемония поклонов и вежливых фраз. Кицунэ терпеливо ждала, но вскоре начала косо поглядывать на Мичиэ, полагая, что взрослые до вечера будут друг другу кланяться и так и не позволят детям пообщаться. Разве можно так?

Минут десять прошло, прежде чем леди Хикари перешла к сути разговора.

– Я хотела бы принести вам свои глубочайшие извинения за причиненные моей дочерью беспокойства.

Леди Кохана спешно заверила, что извинения приняты.

– Но надеюсь, вы объясните ей, что очень неразумно использовать гендзюцу ради детской шалости. – сказала она.

– Разумеется. Необдуманный поступок моей дочери больше никогда не повторится. Можете быть уверены в этом...

– Привет! – приведя Хикари и Кохану в состояние шока, Кицунэ шмыгнула между дернувшимися самураями и подскочила к Мичиэ, которая вскинула руку, останавливая воинов жестом. – Вот видишь, зря волновалась! Мы приехали, и ничего плохого не случилось!

– Общительный... ребенок... – запинаясь, произнесла Кохана, делая вид, что поправляет очки, и тем самым пытаясь скрыть растерянность от бесцеремонности девчонки.

Хикари, смущенная до крайности, коротко кивнула с виноватым видом.

– Плохого не случилось, – обреченно вздохнув, меж тем ответила Кицунэ Мичиэ, глядя в сторону. – И чудес тоже.

– Но как же я буду творить волшебство, когда вот эти рядом? – девочка-лисичка посмотрела на самураев с ярко выраженной обидой. – Ничего же не сделала, а они напали! Особенно тот злой, который первый ударил. Я даже подготовиться не успела, а он как врежет! Больно ведь!

– По заслугам награда, – буркнула Мичиэ. – Акено-сан, благодарю за службу.

– Для меня честь, служить вам, моя госпожа, – отозвался самурай.

– А мне потом и от бабушки Таки попало! – продолжала жаловаться Кицунэ, даже не обратив внимания на то, что Мичиэ похвалила ее обидчика.

– Не бабушки! – лицо престарелой служанки, неотступно следовавшей за своей госпожой, вспыхнуло ярким багрянцем. – Не от бабушки! От леди Таки! Что за невозможный ребенок?!

Самураи, двое седых дедов, тихонько хихикали за ее спиной. Бабуля готова была сквозь землю провалиться со стыда.

– А куда вы теперь? – мгновенно меняя тему разговора, напрямик спросила Кицунэ.

– Наверное, в гостиницу. Завтра будет устроен фестиваль по случаю юбилея великого дайме Водопадов. Мое торжественное прибытие запланировано в самый разгар праздника, и народ ждет красочного шествия. Сейчас будут разгружать багаж, оборудование и костюмы. Провозятся с подготовкой, наверное, до утра.

– Мичиэ-сама, я настаиваю на том, чтобы мы приняли приглашение принца Юидая и остановились в дворцовом гостевом доме, – произнесла, приблизившись к девочкам, Кохана. – Там все готово к вашему прибытию.

– Не стоит дарить подарки раньше времени. Переедем во дворец завтра.

– Но Мичиэ-сама!

– Кохана-сан, – девочка позволила себе легкий убеждающий нажим в голосе. – Завтра.

– Хорошо, – женщина отступила. – Как пожелаете, моя госпожа. Я найду слова, чтобы убедить принца Юидая повременить со знакомством.

Хикари кто-то потянул за рукав. Кицунэ, которая только что была возле Мичиэ, уже стояла рядом со своей названой матерью.

– Хикари-сан... – спросила Кицунэ. – А мы куда?

– Тоже в гостиницу. Нельзя явиться во дворец просто так. Мне нужно встретиться с некоторыми людьми и все обговорить.

– Вы желаете посетить дворец? – с легкой заинтересованностью осведомилась Кохана.

– И, возможно, даже остаться там на некоторое время. Так вышло, что мы вынуждены просить у дайме защиты.

– Вас преследуют?

– Можете не сомневаться в моих словах, – памятуя о том, что Кицунэ успела разболтать Мичиэ правду о себе, Хикари не стала лгать. – Эта девочка – сильный генетически измененный воин. Группы шиноби преследуют ее, и, чтобы защитить приемную дочь от судьбы становления оружием в чьих-либо руках, я решила искать помощи у моего старого друга, великого дайме Торио-сама.

– Давно ли с вами эта девочка?

– Совсем недавно.

– Тогда ее поведение понятно и простительно. Вероятно, мы еще долго будем с вами жить рядом и потому я предлагаю сделать единый с нами выбор гостиницы. Не буду против свести более близкое знакомство со столь известной леди Водопадов, как вы, Хикари-сама.

– С удовольствием принимаю ваше приглашение и прошу вас держать сказанное мной в тайне.

– Можете рассчитывать на наше молчание, – Кохана слегка поклонилась.

Кицунэ глянула на Мичиэ и торжествующе улыбнулась. Маленькая лисица даже не пыталась скрывать, что расставание с новыми знакомыми сильно огорчило бы ее.

От вагонов поезда донесся грохот посыпавшихся чемоданов и резкий сердитый окрик. Ругая растяп-грузчиков, уронивших часть его багажа, художник Тсуя отнял у носильщика самое ценное – деревянный ящик для полотен, и подошел к леди Кохане:

– Извините меня за задержку, Кохана-сама, Мичиэ-сама, – сказал он, низко кланяясь. – Я не знаю, как выразить мое смущение от созданной заминки. Служащие вокзала долго не могли разобраться, где чьи вещи.

– Ничего серьезного не случилось, уверяю вас. Вам совершенно не за что извиняться.

– О, леди Хикари, леди Аи, – шпион с улыбкой обернулся и вновь поклонился. – Рад видеть вас сегодня. Составите ли вы нам компанию при путешествии во дворец?

– Мы отправляемся в гостиницу, Тсуя-сан, – сообщила ему леди Кохана.

– Да? Позволите ли вы мне узнать причину изменения планов?

– Таково мое желание, Тсуя-сан, – подала голос молчаливая Мичиэ.

– О, больше мне и не требуется знать! Прошу вас, ведите куда угодно, хоть на край света!

– Тсуя-сан встретил нас по пути в столицу и попросил позволения путешествовать дальше вместе, – пояснила Кохана во избежание недопонимания. – Мы никогда не могли бы отказать в помощи столь благородному и талантливому человеку.

– К моему стыду, я не слишком хорошо знаю город, и попасть во дворец, даже владея приглашением от госпожи Санго, было бы вовсе не так просто, как можно подумать. Кохана-сама обещала посодействовать мне в моих заботах, за что я ей бесконечно благодарен.

Кицунэ пропустила всю эту болтовню мимо ушей. Этот человек и то, что он говорил, было ей совершенно неинтересно.

– Так тебя зовут Мичиэ? – она снова подскочила к той, что могла показаться ей ровесницей. – А можно звать тебя Мичиэ-чан?

– Исключено! – вмешалась Кохана. – Девочка, ты, очевидно, не понимаешь, кто перед тобой! Склонись! Моя юная госпожа – леди Мичиэ из правящего дома страны Лугов! Дочь великого дайме, принцесса, в жилах которой течет кровь наследников имперского трона!

Кицунэ пару раз хлопнула глазами. Принцесса? Она видела принцесс в нескольких мультфильмах. Там они были разряженные, как куклы, слабые и плаксивые. Мичиэ – принцесса? Девочка как девочка.

– Кицунэ, – маленькая оборотница с улыбкой поклонилась Мичиэ. – Просто Кицунэ. Приятно познакомиться.

Путь до гостиницы Хикари и Кицунэ по приглашению Коханы проделали в одном из паланкинов, что уже ожидали их на выходе из железнодорожного вокзала. Надежно закрытые от окружающего мира шелковыми занавесками, пассажиры не могли даже взглянуть на город, через который их несли слуги.

– А почему нельзя было пешком? – ворчала Кицунэ. – Так ведь неинтересно!

– Мичиэ-сама не может просто так выходить к людям. Ее высокий статус накладывает много ограничений, нарушение которых может быть истолковано как бестактность, грубость, некрасивые причуды или очень даже постыдное действие.

Кицунэ кивала, со вздохом думая о том, что у людей еще очень много разных непонятных правил.

– Принцесса, это нечто божественное! – вторила, словно эхо, своей госпоже Така. – Они тем и удивительны, что образ их возвышен. Можно любоваться принцессой, сидящей на троне, можно преклоняться перед портретом или фотографией принцессы, но если ты будешь встречать ее каждый день, отправляясь в булочную купить себе свежего хлеба, то какая же это принцесса? Обыденность, Аи-чан, в образе дочери дайме совершенно недопустима.

– А мне она показалась обычной девочкой.

– Это потому, что ты проникла за невидимую грань, вошла в круг людей особо приближенных. Это сделать очень непросто, даже для людей, равных по положению леди Хикари.

– Это настолько необычно уже само по себе, Аи-чан, что похоже на чудо.

– Никаких чудес, Хикари-сама, – Така улыбнулась. – Как и у вашей дочери, Аи, у Кицунэ есть дар располагать к себе людей искренностью чувств и неподдельным добродушием.

Хикари, взглянув на Кицунэ, снова увидела удивительную схожесть ее души с душой своей дочери и, не удержавшись, протянула руки, зацапав пискнувшего лисенка в объятия. Женщина начала тискать девочку, словно ребенок маленького котенка. Не стесняясь чувств, она изливала на Кицунэ волны материнской любви и ласки, которые слишком долго оставались невостребованными.

Довольная сверх всякой меры, девочка-лисичка нежилась самым наглым образом.

Носильщики паланкинов выбились из сил таскать свою ношу по городу, когда, наконец, им был дан сигнал о том, что в гостинице все готово к прибытию столь важных гостей. В двенадцатиэтажном здании главного городского отеля для Мичиэ и ее свиты был выделен весь верхний этаж. Управляющий отелем и многочисленная прислуга чуть ли сами не расстелились вместо ковров, когда через парадный вход в холл гостиницы вошла юная леди, которой предстояло стать супругой наследного принца и будущего правителя этой страны.

Зрители, заранее предупрежденные или случайные, во все глаза смотрели на дочь дайме, но многие уделили внимание и тем двоим, что вошли в отель в самом хвосте группы сопровождения принцессы: камигами-но-отоме, редкие, почти утраченные сокровища людского мира, которых еще если и можно было увидеть, так только в окружении царственных особ.

Кицунэ шла так, как научила ее Хикари. Каждый шаг полон достоинства, взгляд только вперед. Не спешить, не делать лишних и резких движений. Действовать по принципу «делай как я».

– Прекрасно, Аи-чан, – похвалила камигами-но-отоме свою маленькую воспитанницу, когда самураи закрыли за ними двери выделенного Хикари, Кицунэ и их сопровождающим номера. – Ты держалась как истинная леди. Я горжусь тобой.

– Я буду очень стараться и всему скоро научусь, – пообещала девочка. – Вам больше не придется за меня краснеть, Хикари-сан.

Вдруг, подскочив на месте, словно пружина, Кицунэ побежала осматривать новое жилье.

Она облазила сверху донизу обе спальные, гостиную с камином, видеозал. Обследовала душевую и туалет. Сунула свой любопытный носик даже под крышку бачка унитаза, интересуясь, что можно хранить в таком большом горшке над отхожим местом. Така, желая объяснить дикому детенышу работу унитаза, нажала на кнопку, и Кицунэ с визгом выскочила из туалета, напуганная ревом воды.

У Хикари и Таки слезы навернулись на глаза от сдерживаемого смеха.

– У хозяина я горшком пользовалась, – обиженно заявила Кицунэ. – А когда с дедушкой жила, из ведра за собой смывала. И ничего смешного!

– Прости, Аи-чан, – поспешила извиниться Хикари. – Я веду себя совершенно недозволительно.

Кицунэ подскочила к ней, обняла руками за талию и ласково прижалась, выражая любовь и исчезновение обиды. Один миг нежности, и лисенок с неудержимой энергией снова помчался исследовать окружающий мир.

Покружив по комнатам в поисках пропущенных интересностей, Кицунэ, слегка запыхавшись, выскочила на балкон. Огромный, со столиком и зонтом от солнца. Здесь, наверное, очень приятно пить чай в летнее время и любоваться городом с высоты.

– Ух ты-ы-ы! – Кицунэ, ухватившись руками за перила балкона, вытянулась вперед, любуясь открывающимся видом. – Красотища! – посмотрела вниз. – А высота-то какая! Обалдеть! С такой шмякнуться – в лепешку расшибешься!

– Смотри, не сорвись, – раздался немного насмешливый голос с соседнего балкона. – Или так надеешься на чудеса, что ничего не боишься?

– Мичиэ-чан! – вскрикнув от радости, Кицунэ мгновенно перескочила с балкона на балкон и возникла возле принцессы, которая вскинула руку, вновь останавливая бросившихся защищать госпожу самураев. – Привет! Как хорошо, что мы рядом поселились! А что ты здесь делаешь? Смотришь на город? Тоже интересно, как мне?

– Полна энергии, как всегда. – Мичиэ вздохнула с грустью. – И про слова Коханы-сан так спокойно забыла...

– Это про те, что тебя Мичиэ-чан нельзя называть? А ты как хочешь? Я могу и Мичиэ-сама говорить, или Мичиэ-химе.

– Да нет, я не против. Только при Кохане и посторонних используй, пожалуйста, «сама». Мичиэ-чан... меня так даже мама никогда не называла.