Текст книги "Связующая Нить. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

– Если бы я не понимала это, Кохана-сан...

– Нельзя так обращаться с девушками! – услышав слова в свою защиту, Кицунэ тотчас подала голос. – Какой же ты после этого парень?

Мичиэ затрясло так, что начали лязгать зубы. Медленно, тяжеловесно она обернулась. Кицунэ испуганно икнула, увидев ее, отражающее дикое бешенство, лицо.

– Прикончу, – рыкнула принцесса.

Вопли и вой убиваемой оборотницы слышали даже в холле отеля. Люди, бледнея, переглядывались между собой.

– Мя-а-а... – руки массажистки умело и мягко правили раскуроченный скелет клиентки. Кицунэ балдела, блаженно вздыхая и мурлыча от удовольствия.

Мичиэ хмуро следила за оборотницей, не находя в себе сил успокоиться.

– Прошу вас расслабиться, госпожа, – тихонько произнесла массажистка, работающая с принцессой. – Доверьтесь моим рукам, умоляю вас.

– С ней расслабишься, – буркнула Мичиэ, не отводя взгляда от мурчащей Кицунэ. – На миг внимание ослабишь, и все. Катастрофа и разрушение – это самое безобидное, что можно ожидать. Ужас, до чего она может довести человека.

– Мя-а-а... – тая от наслаждения, выдохнула Кицунэ, когда ладони массажистки скользнули вдоль ее спины.

Мичиэ нервно сжала кулаки.

– Спасибо вам за оказанные мне и моей... кхм... знакомой услуги. Оставьте нас, прошу.

Слово принцессы меняет все в мгновение ока. Низко кланяясь, массажистки выскользнули из зала, оставив Мичиэ и Кицунэ наедине. Наедине, если не учитывать двух телохранительниц принцессы.

Кицунэ оглянулась через плечо, недоумевая, почему такое приятное дело столь бесцеремонно нарушено.

– Кицунэ-чан, – со строгостью в голосе произнесла Мичиэ. – Почему ты назвала меня парнем?

– А что значит это слово?

– Откуда ты скопировала фразу?

– Из мультфильма. Там двое ссорились между собой из-за того, что мальчик ударил девочку. Постой-ка... значит, парень – это мальчик?

– Кицунэ, ты знаешь, чем мужчина отличается от женщины?

– Ну... лицом, обязанностями, одеждой... физической силой... голосом...

– А еще?

– Еще? Поведением. Мужчины постоянно соперничают между собой, ссорятся, бьют друг друга. Женщины гораздо спокойнее и добрее. А еще – красивее. Не хочу быть мужчиной. Не хочу ссориться из-за разных глупостей, как мальчишки.

– Ну, а еще?

– А что еще?

– Ох... тяжелый случай.

Оборотница обиженно надула губы. Ну не знает она, и что? Объяснила бы сразу, что вздыхать да насмешничать?

– Маленький мужчина – мальчик, – пробубнила оборотница. – Маленькая женщина – девочка. Молодая женщина – девушка. Значит, молодой мужчина – это парень? Теперь я это знаю. Мичиэ-чан, прости. Я просто копировала фразу...

– Избегай копировать фразы, слов в которых не знаешь. И лучше совсем заканчивай с копированием. Стань нормальным человеком и прекрати чудачить.

– Я... постараюсь.

– Вот-вот. Постарайся, – Мичиэ устало поднялась и села на массажном столе. – И еще... – щеки принцессы порозовели от стыдливого смущения. – Похоже, для тебя и это станет новостью, но у девушек... нет яиц.

Кицунэ хлопнула глазами.

– А что есть?

Мичиэ потеряла дар речи на целую минуту. Лицо девушки то бледнело, то покрывалось розовыми пятнами, а затем, вдруг разразившись неудержимым хохотом, принцесса сползла со стола на пол и забилась в истерике.

Девушки-самураи, борясь с дико неуважительным весельем, применили дзюцу паралича на свои лица, но по щекам их текли искристые слезы.

Даже самой Кицунэ стало смешно. Никогда еще над ней так не смеялись.

Система жизнеобеспечения слабо попискивала в тишине полутемной комнаты. Дыхание старика было хриплым и тяжелым.

Хикари смотрела на него с болью и состраданием. Она помнила этого человека совсем иным. Гордый самурай, равных которому в воинском мастерстве не много было даже среди опытных генералов. Тот самый Торио, что вытащил страну Водопадов из жалкой нищеты и отчаяния. Великий правитель, своей красотой и мужеством пленявший всех без исключения дам высшего света.

– Хикари-чан... – голос старика шелестел, словно сухие листья на ветру. Высохшая, слабая рука с трудом оторвалась от одеяла. – Какой прекрасный подарок, к моему дню рождения... видеть тебя...

– Мой господин... – Хикари схватила руку правителя и прижала ее к своей щеке. – Торио-сама... как давно я мечтала об этой встрече!

– Прости, что оставил тебя одну на эти долгие годы, – от воспоминаний о былом на глаза дайме навернулись слезы. – Так много ошибок сделано мной в жизни... и эти ошибки не только погубили несчастного Кацуо, не только обрекли тебя на одиночество, но и меня лишили счастья видеть счастье вашей семьи.

– Это были не ваши ошибки, мой господин. Не терзайте себя, причиняя мне боль. Наши беды, все плохое, что было с нами, вина бесчестных и подлых людей, с которыми из века в век приходится бороться каждому поколению. Мы сделали все, что могли, мой господин. И я...

– И мы проиграли. Я потерял всех друзей, одного за другим. Всех, кто был близок мне. Даже собственным детям я теперь враг. Принц Юидай превращен в животное, а Кано... в безвольную и жалкую тень, обреченную на смерть. Уже не я правлю во дворце, а жадный сброд из чиновников и генералов, которым невыгоден разумный и волевой правитель. Я не смог защитить от этого ни своих детей, ни свою страну... никого.

– Торио-сама...

– А помнишь, как хорошо все начиналось, Хикари-чан? Как мы, всемером, поклялись поднять эту страну с колен? Как мы боролись и интриговали, спасая клочки былого величия Водопадов? Казалось, в наших жилах тек огонь вместо крови? Ах, молодость...

– Все было не напрасно, мой господин, – Хикари ласкала руку Торио, глотая слезы и борясь с предательской дрожью в голосе. – Мы спасли эту страну. Тысячи людей могут теперь жить счастливой жизнью. Той самой, которой были лишены мы волей наших могущественных врагов.

– Ты все так же наивна, моя маленькая Хикари, – дайме ласково улыбнулся. Хриплый голос его звучал тихо, на грани слышимости. Слова произносились с трудом, речь текла медленно. Правитель страны был стар и болен, но былой задор и сила еще теплились в глазах. – Но по крайней мере у меня осталось счастье видеть тебя. Один твой взгляд исцеляет лучше, чем сотня уколов этих проклятых шарлатанов, что называют себя докторами. Умоляю, забери меня из этого кошмара. Положи в своем доме, где-нибудь в уголке! Я буду очень тихо лежать, клянусь тебе, Хикари-чан. Через неделю пройдешь мимо и удивишься: «А что это у нас здесь за странный узел с тряпочками»?

Дайме засмеялся и закашлялся, увидев искренний испуг в глазах подруги давно ушедшей молодости.

– Не переживай ты так из-за шуток старого сумасшедшего, Хикари-чан, – шепнул старик. – Прости, что не могу удержаться от болтовни. Это всегда было свойственно мне, помнишь?

– Торио-сама...

– Ну же, Хикари, расскажи о том, что вынудило тебя вернуться в это змеиное гнездо? Не иначе случилась беда, а я вот только и делаю, что развожу глупые речи.

Хикари поведала дайме все о событиях последних двух дней. О визите Такео и странном ребенке, Кицунэ. О шиноби из селения Ветвей и поспешном бегстве. О «Связующей нити».

Дайме, отдыхая от долгих речей, слушал, не перебивая, пока Хикари не завершила свое повествование.

– Шиноби Ветвей во главе с воином-драконом заявились в наши, отдаленные от их, селения, земли? Они устроили охоту на отступника, это понятно, но чем их так привлек ребенок, который, как ни суди, просто еще один из множества шиноби нашего мира? Только ли то, что он творение отступника, заинтересовало воинов страны Лесов?

– Кицунэ не совсем обычный шиноби. Торио-сама, вы помните мою служанку и телохранительницу Таку-сан? Она, беспокоясь за мое благополучие, произвела чтение памяти малыша и позже пересказала мне все, что узнала. Кицунэ можно было бы превратить в опасное оружие.

– Неужели? – дайме прикрывал иронией беспокойство за близкого человека. – Почему же?

– У нее есть несколько особенных свойств, но важнейшее из них... главное, без сомнения, – способность менять свою внешность и строение тела. Я познакомилась с Кицунэ, когда она была в облике шестилетней девочки, но затем, увидев видеозапись нашей семейной хроники, она приняла облик... только из желания порадовать меня... не из каких-либо других чувств или стремлений, уверяю вас в этом, мой господин... она... – Хикари смущенно опустила глаза и, собравшись с духом, произнесла: – Приняла облик моей дочери, Аи.

Торио молчал.

– Эта способность уподобляться любому из людей могла бы быть очень опасной, если бы Кицунэ-чан попала в руки злого или подлого человека. Но сама девочка не опасна! Уверяю вас в этом, Торио-сама! Она... совершенно необычный ребенок. Ее пытались превратить в чудовище, и она сходила с ума от страха и отчаяния. Кицунэ уже начала верить, что мир ужасен и все люди хотят причинить ей зло. Это счастье, что, потерявшись во время бегства от шиноби Ветвей, она попала в Сандзе и затем ко мне. Кицунэ-чан увидела, что люди совсем не так плохи, как ей пытались внушить. Эта девочка, она... она... совсем еще маленькая. Вы бы видели, мой господин, как она тянется к тем, кто проявляет к ней доброту! Как чутко и радостно реагирует на ласку! Как плачет оттого, что сделала что-то не так, как хотели бы мы, как радуется, если ей удается порадовать нас!

– Не нужно убеждать меня, Хикари-чан, – прошелестел голос правителя. – Достаточно лишь твоего уверенного слова. Действительно... необычный воин... необычный...

– Она нисколько не опасна, но очень сильно нуждается в защите. Такой ребенок, как Кицунэ, не должен попасть к шиноби. Не важно, сильна она или слаба. Важно лишь то, какова ее внутренняя суть.

– Кицунэ...

– Да, мой господин. Это рыжий маленький лисенок, который выбрался из темной норы на солнечную поляну и теперь играет в ярком свете, ловя собственный пушистый хвостик...

Дайме засмеялся, и болезненный кашель снова скрутил его.

– Ты нисколько не изменилась, Хикари-чан, – сказал Торио, совладав со своим полумертвым телом. – Как была ребенком, так и осталась. Нашла родственную душу?

Хикари слегка покраснела, а дайме прикрыл глаза, тяжело дыша, собираясь с силами и размышляя.

– Я уже далеко не так влиятелен, как когда-то, – произнес правитель Водопадов после долгой паузы. – Но еще в моей власти защитить тебя, Хикари-чан, и тех, кто тебе дорог. Гостевое крыло дворца, подальше от основных строений, которые заполонили ядовитые змеи. Можете поселиться в нем. Я обеспечу надежную охрану, никто не будет вас беспокоить.

Разговор не был окончен на этом. Хикари и Торио слишком долго не виделись и слишком были рады встрече, чтобы разойтись, мельком обсудив дела. Но когда все же гостья удалилась и слуги закрыли за ней дверь, дайме подозвал к себе сидевшего в некотором отдалении от кровати мужчину лет сорока, крепкого телосложения и с холодным, тяжелым взглядом.

– Что скажешь обо всем этом, Кенджи-сан? – спросил Торио.

– Непростое дело, – хмуро ответил самурай. – Никогда не слышал о том, чтобы существовали люди, способные менять облик. Я даже не могу представить себе, как можно объяснить существование подобного оборотня в реальной жизни, а не в сказках. Слишком сложно устройство организма, способного к метаморфозам, и даже если у существа есть возможность менять местоположение мышц и костей, как задать им именно то смещение, которое превратит тебя в копию другого человека? Подозрительно и невероятно, похоже на выдумку. Но у леди Хикари нет причины предаваться фантазиям.

– Строение человека само по себе очень сложно.

– Да, мой господин, и потому существование оборотня нельзя категорически отрицать. Но если он существует, то может стать непревзойденным орудием шпионажа и диверсий. Иногда шиноби пользуются специальными масками для создания копий чужих лиц, но эти уловки не слишком сложно разгадать. Опасность же оборотня сложно преувеличить. Он может играть с чувствами людей, принимая облик их близких, как в случае вашей почтенной подруги, мой господин. Он может устранять людей и занимать их место. Я почти не сомневаюсь, что существо, предназначенное для шпионажа, может противодействовать гендзюцу уровня, доступного воинам клана Маэда. Он мог навеять на леди Таку иллюзию и дать ложную информацию о себе. Вполне возможно, что он использует вашу благородную подругу для проникновения в высшие правительственные круги нашей страны. Опасайтесь этого существа, господин.

– Сказочный оборотень что-то замышляет? Убить меня? Это смешно. Я и сам со дня на день... отправлюсь в мир духов... – дайме тяжело закашлялся. – ...без посторонней помощи.

– Не говорите так, мой господин! Врачи смогут победить вашу болезнь.

– Оставь, Кенджи-сан. Это не тема для разговоров. Сейчас я хочу дать тебе еще один приказ, возможно, последний.

– Торио-сама...

– Ты и все люди, что верны мне, направьте свои силы на защиту Маэда Хикари. Храните ее от тех, что идут по следам оборотня, но не меньше заботьтесь и о защите от ядовитых змей этого дворца.

– Да, мой господин, я понимаю, о чем вы.

– Присмотрись к этому «лисенку». Если она использует свое умение с подлыми намерениями, позаботьтесь о том, чтобы ей не удалось причинить вред и боль Хикари-сан. Следите за оборотнем днем и ночью, никогда не упускайте его из вида.

– Да, мой господин. Не беспокойтесь, я сумею позаботиться о мошеннице. Лисьи чары не подействуют на тех, кто крепок духом. Мы сможем снять морок подлого оборотня с госпожи Хикари.

– Не будьте излишне жестоки к девочке, все может быть действительно так, как представляет себе леди Хикари. Действуйте мягко и осторожно. Не причините вреда моей самой близкой подруге. Я рассчитываю на тебя, Кенджи.

– Вы не будете разочарованы, Торио-сама. Я смогу во всем разобраться и приму необходимые меры.

Порхая на пестрых, бархатистых крыльях, яркая бабочка величиной с ладонь взлетела с одного из цветущих кустов и опустилась на плечико Кицунэ. Девчонка, зачарованно глядя на крылатую красавицу, тихонько вздохнула от восторга.

Палец Таки вынырнул справа и тронул Кицунэ за носик, оставив липкий влажный след.

– Така-сан, что вы делаете? – возмутилась Кицунэ. – Не надо меня пачкать!

– Тс-с-с! – служанка поднесла палец к губам и отступила, поднимая фотоаппарат.

Бабочка, сидевшая на плече Кицунэ, взмыла вверх, пару раз взмахнула крыльями и села остолбеневшей оборотнице прямо на нос. Девчонка пискнула от удивления, а Така, довольная сверх меры, подняла фотоаппарат.

– Не двигайся, Аи-чан.

Лапки бабочки и длинный хоботок, которым та собирала так манивший ее сироп, невыносимо щекотали. Кицунэ надула щеки и наморщила носик, боясь чихнуть. Вокруг раздались вздохи умиления. Фотоаппарат в руках служанки несколько раз щелкнул, запечатлевая этот кадр.

Кицунэ подняла руку, одновременно стирая сироп со своего носа и заставляя бабочку пересесть на палец. Подняв крылатую красавицу на руке, маленькая оборотница заслужила еще несколько щелчков фотоаппаратов. Туристы, по счастливой для них случайности тоже решившие посетить роскошные оранжереи столицы в этот день, с удовольствием фотографировали юную камигами-но-отоме, играющую с бабочками. Подобными фотографиями потом можно будет смело хвастаться перед сослуживцами после возвращения в свой город. Говорить «я видел ее своими глазами» и слушать завистливые вздохи.

Этот день был весьма насыщен. Как только Кицунэ и Мичиэ оставили купальни, Така подкралась и утащила оборотницу от ее новой подруги, сославшись на то, что есть некоторые дела, не терпящие отлагательств.

Первым из этих дел оказался визит в лучшие магазины столицы, где ошеломленному лисенку накупили целые горы различной одежды и косметики на все случаи жизни. Затем – в салон красоты, где несколько признанных мастериц довели внешний облик девчонки до совершенства. Затем – в ресторан, где под бдительным надзором леди Таки, контролировавшей каждое движение подопечной, Кицунэ приняла обед. Без каких-либо глупостей или досадных происшествий, способных испортить репутацию приемной дочери леди Хикари.

Затем – прогулка по цветущим оранжереям с тропическими растениями и бабочками.

– Разумны ли прогулки на людях, Така-сан? – с беспокойством произнес самурай Микио, охранявший женщин все это время от любых посягательств. – Фотографии и статьи в газетах о прибытии в столицу камигами-но-отоме могут заметить наши преследователи.

– Не стоит беспокоиться, Микио-сан, – служанка слегка рассмеялась. – Ведь никто не знает, кто такая наша маленькая Аи на самом деле! Наоборот, если бы мы начали прятать ее, это вызвало бы подозрения.

– Не так и много подозрений, если учесть, что за нами охотятся шиноби, желающие похитить воспитанницу госпожи Хикари.

– Может быть, может быть, – проворковала Така, не сводя умиленных глаз с Кицунэ, которая охотно общалась даже с незнакомыми людьми и умело маскировала очаровательным смущением свое незнание о каких либо вещах, если таковые проскальзывали во время беседы. – Не беспокойся, ничего страшного не произойдет. Может быть, у Кицунэ-чан сейчас появятся знакомые и поклонники, которые помогут нам в случае появления каких-нибудь проблем.

Самурай, однако, не сдавался и продолжал твердить свое. Устав от его назойливости, Така решилась все же прервать прогулку и вернуться в гостиницу.

– Хорошо, – Кицунэ немного расстроилась, но улыбнулась, подумав о том, что сможет увидеть там Мичиэ. – Бабушка Така, а...

– Не бабушка! Леди Така! И не акай, это звучит грубо.

– Леди Така, – Кицунэ запнулась на секунду. – Можем ли мы по дороге в гостиницу зайти туда, где продается манга? Книжки такие, в них много картинок.

– Я знаю, что такое манга, Аи-чан, – довольно строго заявила служанка. – Но это не та литература, которая подходит юной благовоспитанной леди.

– Но Така-сан... – просящий взгляд Кицунэ начал крушить один за другим защитные бастионы в душе служанки. Кицунэ улыбнулась с лаской и нежностью, нанеся сокрушительный удар по главной цитадели очарованной бабули. Така, вздохнув, растаяла, как мягкий воск от пламени свечи.

– Хорошо, Аи-чан, – в голосе старушки зазвучала мелодия любви. – Но не больше одного журнала... или двух...

Весь день Мичиэ провела, репетируя свое завтрашнее торжественное прибытие во дворец. Люди вокруг суетились, каждый из них собирался сыграть свою роль идеально. Ленты, шелка, украшенные резьбой и деревянными фигурками паланкины, громадные фигуры, для перемещения которых нужны десятки артистов.

Нелепые танцы манекенов. Символизируют незнамо что. Нужные неизвестно зачем. Красочная мишура, призванная пустить пыль в глаза зрителям и прикрыть отвратительный облик творящихся дел. Мерзость.

Усталая, расстроенная и совершенно разбитая, Мичиэ вернулась в гостиницу только под вечер и сразу направилась в спальню, отказавшись даже от ужина. Хотелось забраться в мягкую постель, ткнуться лицом в подушку и реветь, реветь... как и положено девчонке, чьи мечты о счастье и любви растоптаны. Той, кого выдают за чудовище, существо без каких-либо, хоть самых крошечных и малозаметных, положительных качеств.

Мичиэ вспомнила первое знакомство с принцем Юидаем. Маленькие поросячьи глазки, вывернутые, пухлые губы. Щеки, свисающие как у бульдога, трясущиеся, жирные ручки с короткими пальцами. Изо рта смрад. Нелепая болтовня умственно отсталого. Не нужно было быть сверхчеловеком, чтобы заметить, что наследный принц страны Водопадов был мертвецки пьян. Его притащили на встречу с делегацией страны Лугов несколько слуг и самураев, плюхнули на подушки, как кулек с полужидкими соплями. Едва ли Юидай-сама помнит о том, что что-то было, что кого-то кому-то представляли.

От воспоминаний о будущем муже Мичиэ снова начало тошнить и трясти. Леди Кохана, помогавшая принцессе переодеваться ко сну, с трудом сдерживала набегающие на глаза слезы. Она прекрасно понимала, что творится в душе ее воспитанницы, и очень беспокоилась за нее.

– Желаю вам приятного сна, Мичиэ-химе, – сказала она с поклоном и поправила одеяло на постели, в которую улеглась ее воспитанница. – Не беспокойтесь о будущем, мы всегда будем рядом с вами, в радости и несчастье. Нельзя предугадать, что несет нам будущее, поэтому не страшитесь его и надейтесь на...

– Чудо? – произнесла Мичиэ равнодушно и спокойно. – Благодарю вас, Кохана-сан, но я уже не в том возрасте, чтобы верить в сказки. Оставьте меня, прошу. Нужно набраться сил. Завтра будет тяжелый день.

С трудом дождавшись, когда уйдет ставшая вдруг невыносимо назойливой наставница, Мичиэ перевернулась на живот и ткнулась лицом в подушку. Тяжелейшая депрессия наваливалась на нее, словно гранитная глыба. Не хотелось уже даже плакать. Хотелось одного – чтобы поскорее это все закончилось.

Но время, словно издеваясь, замедлило ход и незаметно ползло, превратившись вдруг в подобие ленивой улитки. Телохранительницы стояли совершенно неподвижно. Стены хорошо приглушали все звуки, способные прийти извне. За окном сгущалась тьма ночи. Ватная тишина обнимала Мичиэ со всех сторон. Мир словно замер.

Тихонько перевернувшись на спину, Мичиэ уставилась в потолок и снова сдалась во власть невеселых дум.

Сколько прошло времени, неизвестно. Может, час, может, два. Определить это в застывшем мире было невозможно, но вдруг внимание Мичиэ и стражей привлекли посторонние и очень подозрительные шорохи. За окном зазвучали тихие голоса. Кто-то начал возню, пыхтя и фыркая, а затем заскребся в окно, словно кошка, пытающаяся подцепить раму коготками и открыть ее.

Кицунэ.

Мичиэ вспомнила вспышку ярости, когда утром заставила невыносимую глупыху нахлебаться воды в бассейне. Сейчас в душе принцессы вспыхнули подобные чувства. Лезет, играется, веселится. Неужели не понимает, что Мичиэ сейчас совершенно не в настроении? Чем отвадить ее? Навешать подзатыльников и выкинуть за дверь, обзывая всеми нехорошими словами, которые только известны?

Но ведь все-таки нельзя так с детьми.

Скреб и возня за окном прекратились, а затем раздался осторожный и вежливый стук.

Одна из охранниц открыла ставни, Мичиэ поднялась с кровати и, приблизившись к окну, выглянула на балкон. Двое самураев, дежуривших под окном принцессы, держали под руки надежно скрученную и зафиксированную лазутчицу.

– Схвачена при попытке проникновения в ваши покои, моя госпожа, – сказали солдаты с поклоном. Кицунэ возмущенно замычала сквозь зажимающую ее рот ладонь самурая. – Мы пытались объяснить ей, что вас сейчас нельзя беспокоить, но она попыталась прорваться. Оценив ситуацию, мы решили доложить в первую очередь вам, а не леди Кохане.

– Правильное решение, Широ-сан. Вы будете награждены за службу. Теперь можете отпустить ее.

Самураи разжали свои объятия, и девчонка, одетая только в маечку с кружевами и короткие шортики, отскочила от них метра на три. Обернувшись на месте, она показала обоим обидчикам язык. Вот так! Знайте, что я была права и мы с вашей хозяйкой – подруги!

Мичиэ едва сдержалась от того, чтобы отвесить «подруге», стоящей в метре от окна, крепкий подзатыльник.

– Войди, – сказала принцесса вместо этого.

– Но Мичиэ-сама... – подала голос телохранительница.

– У нее уже было множество возможностей убить меня, так что едва ли она подослана с этой целью. Я выслушаю, что она хочет мне сказать. Не вмешивайтесь. До разумных пределов, конечно.

Кицунэ, обрадованная приглашением, одним прыжком, едва не сбив цветы с подоконника, вскочила в окно. Ни мгновения ни колеблясь, она тут же шмыгнула в кровать Мичиэ и закуталась в ее одеяло.

– Ты... ты что вытворяешь? – Мичиэ, как и ее охранницы, совершенно ошалела от такой бесцеремонности и нахальства.

– Тепло-тепло! – млея, промурлыкала Кицунэ. – Как же я замерзла!

– Замерзла она! Убирайся из моей постели! – порыв холодного ветра из окна заставил Мичиэ вздрогнуть, а охранницу – поспешить закрыть ставни. Начиналась зима, и выбираться на свежий воздух практически в одном нижнем белье было со стороны Кицунэ, мягко говоря, необдуманно. – Вылезай, или я прикажу вышвырнуть тебя обратно на мороз! Живо!

Охранница сделала шаг к кровати, и Кицунэ, испуганно взвизгнув, одним рывком выскочила из-под одеяла и шмыгнула под кровать.

– Ну что за детский сад? – Мичиэ вздохнула, обреченно опуская руки. – Кицунэ-чан, прекрати дурачиться и вылезай.

– Не вылезу, – отозвалась Кицунэ из-под кровати. – А что ты такая злая? На мороз, на мороз! Там ведь правда холодно!

Мичиэ в отчаянии прикрыла лицо ладонью.

– Хорошо, я обещаю, что не буду выставлять тебя на улицу. Выхо...

Кицунэ уже стояла у нее за спиной и тянула руки, чтобы обнять подругу. Мичиэ потребовалась вся врожденная ловкость самурая, чтобы вывернуться и отскочить.

Промахнувшаяся оборотница, клюнув носом вперед, едва устояла на ногах и, хихикнув, повернулась на месте, обретая равновесие в плавном, танцевальном движении.

– Ты что задумала? – Мичиэ покраснела, думая о том, что Кицунэ становится все более и более невыносимой.

– Ничего, – Кицунэ закружилась по комнате, танцуя сама с собой. – Просто хотела передать тебе немного своей радости!

– А у тебя так ее много? Впрочем, что спрашивать...

– Ты не представляешь, сколько у меня ее! Всю жизнь, Мичиэ-чан, всю мою жизнь меня готовили к великой войне против людей. Я должна была стать лидером для чудовищ, что создавал в своих лабораториях хозяин. Все люди – враги. Так он твердил постоянно и убеждал, что сражаться с ними – моя неизбежная судьба. Но теперь... я вижу, как повезло мне, что тогда, когда солдаты Ветвей напали на нашу базу, я потерялась. Многие люди сердиты и устали от трудной жизни, но многие еще не сдались и они... они просто прекрасны! Хозяин ничего не понимал и только и делал, что врал мне. С дедушкой Такео я узнала очень много хороших людей, а здесь, с бабушкой Такой, увидела, что люди этого города тоже не злы и не жестоки. Моя судьба – разрушать города, такие как Сандзе и этот? Убивать людей, похожих на бабушку Таку, леди Хикари и дедушку Такео? Я не собираюсь следовать этой судьбе! Пусть хозяин лучше активирует сразу ядовитую железу, – Кицунэ рефлекторно коснулась своей груди чуть ниже шеи. – Но подчиняться ему я больше не буду! За то, что он мне врал. За то, что хотел выставить ужасным такой прекрасный мир!

– Ядовитую железу? – удивленно спросила Мичиэ.

– Он вживил мне в грудь, чуть выше легких, особую ткань, которая проросла уже через все тело. Если я не буду подчиняться хозяину, он активирует ее, и та, разлагаясь, выделит сильнейший яд, который убьет меня в несколько секунд. Как сказал хозяин, это было сделано на случай, если я стану сумасшедшей и попытаюсь напасть на него. Но без импульса энергии Ци Хебимару-сама эта железа совершенно безвредна, – Кицунэ пожала плечами и хихикнула. – Я даже обычно не вспоминаю о ней. Если слишком часто думать о плохом, как радоваться хорошему? Вот сегодня, Мичиэ-чан, я была в просто потрясающе красивом саду! Там были такие бабочки! Такие удивительные бабочки! – девчонка обернулась к телохранительницам. – Можно я покажу?

– Исключено! – ответила за охранниц Мичиэ. – Даже не пытайся применить гендзюцу!

– Ладно, тогда нарисую. Здесь есть бумага и карандаши?

– В одном из кабинетов я видела определитель бабочек, – сказала телохранительница. – Если пожелает Мичиэ-сама...

– Пусть принесут, – Мичиэ, глядя на сияющую и цветущую Кицунэ, не могла не улыбнуться. Серая пелена отчаяния соскользнула с ее глаз. – Посмотрим, что за сказочные создания видела наша волшебная лисица.

Пухлый том определителя вскоре очутился в руках Кицунэ, и маленькая оборотница, выискивая на страницах фотографии знакомых бабочек, принялась крайне эмоционально делиться впечатлениями с размякшей подругой.

Телохранительницы прятали улыбки, видя давно уже, казалось, угасший живой огонь в глазах своей госпожи. За все время, прошедшее с момента, как Мичиэ объявили о ее свадьбе с принцем Юидаем, интерес к жизни просыпался в ней только в эти моменты, когда рядом вертелась неугомонная пушистая лисица. Любыми причинами, хоть глупостями, хоть недотепством, но Кицунэ вытягивала подругу из бездны отчаяния. Самураи уже посматривали на недавнюю знакомую вполне благожелательно и с симпатией. То, что они не могли влиять на принимаемые правящей семьей решения, не означало, что им было безразлично то, что происходит с госпожой.

Поэтому они и не бросились оттаскивать Кицунэ во время новой шокирующей выходки.

Передав том определителя принцессе, Кицунэ сладко потянулась и вдруг, опустив руки, с восторженным писком стиснула Мичиэ в объятиях.

– Эй-эй-эй! – принцесса покраснела и мягко попыталась высвободиться. – Прекрати!

– Мичиэ-чан, – промурлыкала оборотница, положив голову ей на плечо. – Давай как-нибудь сходим в тот сад вместе? Он действительно чудесен! Или, может быть, отправимся туда, где самураи разрешат мне применить гендзюцу и я смогу показать тебе красивую сказку о волшебном лисенке и самурае? Самую лучшую из всех, что мы с дедушкой Такео придумали!

– Кицунэ-чан...

– Я знаю, что тебя хотят отправить в тот сад, за высокими стенами, и ты очень не хочешь этого. Ты думаешь, что останешься там навсегда и считаешь сейчас, что мои слова о сказках звучат наивно. Знаешь, Мичиэ-чан, когда мне было очень плохо, когда люди хозяина унижали и оскорбляли меня, я убегала в самый дальний и темный угол, где тихо плакала и мечтала о совсем другой жизни. О людях, которые не будут ко мне злы. О друзьях. О простом человеческом смехе в ответ на шутку и добром взгляде в свою сторону. Тогда мне тоже эти мечты казались несбыточными и наивными. Но никогда я не переставала мечтать и потому... может быть, сейчас, именно поэтому я здесь? Не отчаивайся, Мичиэ-чан. Не знаю что, но я обязательно что-нибудь придумаю и помогу тебе. А если скажешь, что это только сказка, то я отвечу, что очень люблю сказки!

Мичиэ подняла руку и со вздохом потрепала лисицу по голове.

– Ты говоришь банальности, Кицунэ-чан, но все равно спасибо.

– Может быть, и банальности, – Кицунэ приняла новое слово как синоним «глупости». – Но... но давай дадим обещание?

– Какое?

– Что когда-нибудь, пусть через десять лет, пусть через двадцать, но мы обязательно найдем время и место, где я смогу показать тебе сказку о лисенке. Пусть это волшебство станет знаком того, что мы смогли пройти сквозь все плохое, что было или будет с нами. Знаком того, что мы не переставали верить и надеяться на то, что этот день настанет. Но теперь... теперь я покажу эту иллюзию только тогда, когда буду уверена в том, что плохое позади и у нас все замечательно!

– Но...

– Обещание, – Кицунэ подняла руку, выставив мизинец.

– Хорошо, – Мичиэ тоже подняла руку и соединила мизинец с мизинцем Кицунэ. – Обещаем.

Мизинцы разъединились. Кицунэ закрыла глаза и ласково потерлась щекой о плечо Мичиэ.