Текст книги "Связующая Нить. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

Из пальцев на руке и ногах девчонки проглянули острые коготки, которыми удобно цепляться за землю и даже за малейшие неровности на стенах. Шустро перебегая от тени к тени, Кицунэ скользила сквозь ночь, пока, найдя удобное место, не забралась на крышу одного из высоких строений. Отсюда, сверху, она смогла составить в памяти приблизительный план дворца, увидеть и узнать то самое здание, в котором шла странная церемония с участием Мичиэ. Подруга там? Если нет, все равно должен остаться след, хотя бы запахов.

Не раз и не два приходилось Кицунэ вжиматься в стену и замирать с бешено колотящимся сердцем, когда органы чувств предупреждали ее о появлении врагов. Девочка-оборотень пряталась в укромных местах, пока люди, самураи, слуги, служанки или чиновники, проходили мимо. Нервная дрожь бежала по телу девчонки, но ведь именно к такому и готовил ее уже больше года хозяин-создатель. Она создана быть лазутчиком-диверсантом. Хозяин восхищался ее способностями. Надо только быть увереннее в своих силах, и все получится.

Чувства обострились до предела, и, затаившись от очередной группы людей, вышедших навстречу, Кицунэ легко рассмотрела их лица даже с расстояния более чем двухсот метров.

Девочка вздрогнула, увидев среди них ту, которую искала. В сопровождении многочисленной свиты мимо прячущейся во тьме оборотницы прошла принцесса Мичиэ.

Подругу охраняли несколько самураев-врагов. Попытка приблизиться, по мнению Кицунэ, была смертельно опасна, но маленький монстр почувствовал невероятное облегчение. Мичиэ жива – это самое главное.

Самураи слишком самоуверенно считали, что для того, чтобы подобраться к ним, лазутчик-ниндзя должен был непременно воспользоваться каким-либо ниндзюцу или гендзюцу. Кицунэ знала остроту зрения и слуха самураев. Жизненно важно было действовать соответственно.

Служанки отвели Мичиэ в одну из комнат близ покоев Юидая и переодели из церемониального кимоно в шелковое платье. Слои косметики были убраны с лица принцессы, парик аккуратно уложен в коробку. Мичиэ снова стала похожа на обычную девушку, какой ее знала Кицунэ.

– Ваш благородный муж ждет вас, моя госпожа, – с поклоном сказала, войдя в комнату, одна из гейш Юидая. – Он просит вас поторопиться.

Мичиэ ничего не ответила. Свадебное торжество промелькнуло перед ней как один непрекращающийся кошмар, состоящий только из отвращения и позора. Сидеть рядом со слюнявым кретином, видеть вспышки фотоаппаратов и глумливые улыбки со всех сторон – это было страшнее смерти. Почему, почему ей встретилась по пути в этот город глупышка Кицунэ? Если бы не она, вполне возможно, Мичиэ сорвалась бы и покончила с собой до свадьбы. Где обещанные чудеса? Где столь желанное спасение? Принцесса могла бы улыбнуться этим мыслям, но слишком много силы воли приходилось тратить на то, чтобы из глаз не лились слезы.

Благородный муж ждет. Что еще ему надо? Постельной близости?

Шоковый разряд полоснул тело и сознание, Мичиэ едва не упала. Голова закружилась, начало мутить, позывы к рвоте стали нестерпимы. Одна из расторопных служанок подставила вазу, еще две придерживали Мичиэ за плечи, помогая стоять на ногах. Такие услужливые... а в глазах ехидное, злое торжество. Они просто жаждут толкнуть принцессу в объятия туши рыхлого, вонючего жира...

Свет вокруг измученной девчонки медленно угас. Гордый генерал самураев, не понаслышке знающий, что такое война и сражение, повис на руках служанок в глубоком обмороке. Понадобилось минут пятнадцать, прежде чем ее удалось привести в чувство.

Дверь комнаты распахнулась, и Юидай приподнялся на мягких подушках. Взгляд его заплывших жиром глазок устремился на дрожащую принцессу, пятнадцатилетнюю девочку-подростка, хоть и прошедшую суровую школу войны.

– Невеста трепещет, – довольным тоном произнес Юидай. – Я часто заставляю девушек трепетать, уверен, что это моя аура всесильного владыки оказывает такое влияние! Надеюсь, ваша дрожь от вожделения, а не от неприязни, Мичиэ-химе? Многие лишились жизни, здоровья или... – Юидай взял из вазы возле своего ложа свежую грушу и с чавканьем откусил от нее. Сок брызнул во все стороны, потек по подбородку и щекам принца. – ...или еще чего-либо, самого ценного для них!

– Мой господин ненавидит в людях завышенное самомнение и достойно карает негодяев, – елейным голоском пропела Санго, массирующая принцу плечи.

– Люблю огонь и разные хитрые машинки, – довольно кивнул Юидай. – У меня даже изобретатель при дворе жил, пока не прогневил меня отсутствием идей. Я приказал вложить его в одну из созданных им же машин! Вот была потеха! Старик знал принцип действия устройства и начал орать сразу, как его потащили на сиденье! Санго, помоги мне встать!

Потребовалась помощь всех трех присутствовавших в комнате гейш, чтобы Юидай смог подняться на ноги.

– Надеюсь, вы понимаете, Мичиэ-химе, почему я это говорю? Только потому, что за время церемонии у меня сложилось впечатление, что я вам неприятен. Одно слово, один неверный жест, и ваша царственная особа познакомится с сокровищами моих темниц! Не думайте, что там не бывало людей, наделенных властью. И никто другой не верещит так же, как изнеженная придворная дама или маленький ребенок, которого...

– Вы не посмеете! Я не одна из ваших безответных подданных! Я принцесса! Смею напомнить вам это, принц Юидай.

– Смею заверить, Мичиэ-химе, что осведомлен об этом. Как и о том, почему вы оказались здесь, – принц приблизил свою пухлую морду к лицу Мичиэ и с демонстративной скотской манерой откусил еще один кусок от полураздавленной груши в собственной руке. Сок потек с его подбородка и пальцев, капая на платье принцессы. – Дайме страны Лесов не хочет больше защищать вас от угрозы вторжения со стороны Северной Империи. У него достаточно своих собственных проблем. Вы хороший самурай, Мичиэ-химе. Но сколько бы ни было таких же самураев у Лугов, армия страны Камней все едино намного превышает вас силой! Вы жалки в сравнении с ними. Мы находимся в добрососедских отношениях со страной Камней и платим им дань золотом. Ваш власть держащий отец, Мичиэ-химе, опасается, что мы можем присоединиться к нашим друзьям, когда их солдаты начнут разорять ваши города! С нашей помощью, можно быть уверенными, жалкое сборище самураев Лугов легко будут рассеяно и уничтожено. Понимаете, о чем я? Я могу сделать со своей женой, благородной Мичиэ-химе, все что угодно. Ударить, изнасиловать, запытать до смерти. Травоеды ничем не посмеют мне отомстить. Вам же нужен союзник, прикрывающий фланг, не так ли? Страна Болот, ваша и мы. Вы так мечтали о тройственном союзе! Но ничего просто так не бывает. Тобой пожертвовали, Мичиэ-химе, как малоценной фигуркой в политической игре. – Юидай вжал Мичиэ в стену и навалился на девушку жирной тушей. Дыхание его сладострастно участилось, принцесса едва сдерживала рвоту, мучаясь от вони, исходящей из рта ее законного мужа, – А теперь – ублажи меня.

– Прекрати!

Двое самураев дворцовой стражи встали справа и слева от Мичиэ, демонстративно касаясь руками мечей. Без поддержки своих солдат, Юидай побоялся бы насиловать даже служанку, не то что принцессу.

Пухлая ручонка с короткими пальцами, отбрасывая в сторону размятый, изуродованный плод груши, схватила Мичиэ за щеку. Юидай сжал пальцы, намеренно причиняя девочке боль.

– Я не думаю, что ты лучше моих наложниц, тебя обучали только махать мечом да фигурка не идеальна, но ведь не столь часто выпадает возможность развлечься с другим наследником крови императоров? Ну же, гордая Мичиэ, исполни свой супружеский долг! – принц вцепился в воротник платья Мичиэ и сделал рывок, раздирая ткань. – Поняла теперь?! Ты – кукла, а я – твой бог!

Они стояли напротив окна, на балконе у которого дежурили четверо самураев. Четверо – на балконе, шестеро – в комнате, еще четверо – у дверей. Надежная и грозная стража, которая позволит господину делать все что угодно и остаться безнаказанным.

Занавеси окна были раздвинуты, чтобы самураи снаружи могли контролировать ситуацию внутри и в случае чего оперативно среагировать. Никому и в голову не пришло, что кто-то может наблюдать за происходящим в комнате, вися на стене противоположного здания, метрах в трехстах от балкона.

Импульс!

Самураи вздрогнули, выхватывая мечи, а в комнату, сиганув через разделяющее здания пространство, словно пущенный из катапульты снаряд, влетела Кицунэ. Обломки выбитой рамы и осколки оконного стекла посыпались на пол.

Юидай взвизгнул, когда чья-то рука схватила его за шиворот и с силой дернула, отталкивая от Мичиэ. Самураи подхватили своего господина и помогли ему устоять на ногах. Мгновение, и на ворвавшегося в комнату нарушителя были направлены шесть мечей, а спустя еще секунду и все четырнадцать.

Кицунэ, готовая напрудить под себя со страха, как на недавней тренировке кендо, тем не менее встала перед Мичиэ, широко расставив руки в ограждающем жесте. Слова излишни. Сейчас будет бой. Возможно, последний, но...

– Ки... Кицунэ?! – шокированная Мичиэ не сразу поняла, что использовала настоящее имя оборотницы.

– Я не позволю никому обижать тебя, Мичиэ-чан, – заявила девчонка и икнула, безумным взглядом обводя толпу врагов, застывших в нерешительности. Как страшно-то...

– Ты, безмозглая дура! – выкрикнула Мичиэ. – Убирайся отсюда! Как ты сюда попала?!

Разорванное и паленое кимоно. Прорехи в ткани. Потеки крови. Мичиэ, замечая все это, обмерла. Кицунэ прямиком из боя. Она сражалась и была ранена. Она пришла к ней в поисках защиты и защищая...

Самураи меж тем поглядывали на своего господина, ожидая приказов. Юидай же не сводил взгляда с Кицунэ. Улыбка его становилась все шире.

Кимоно мешало двигаться в бою, и потому Кицунэ, готовясь спасать подругу, немного облегчила себе задачу, сбросив широкий пояс и верхнюю часть кимоно, изодранную и опаленную, с неуклюжими длинными рукавами. Теперь, подвязанная в талии, верхняя часть кимоно болталась за ее спиной, словно капюшон куртки. Кицунэ не особо переживала по этому поводу. Ведь на ней еще осталась легкая маечка с кружевами, так что она одета и ничего неприличного не совершает, разгуливая в таком виде. Зато теперь гораздо удобнее сражаться, ничто не стесняет ее руки, полностью восстановленные и исцеленные.

– Взять в плен! – рявкнул Юидай, не отводя взгляда от соблазнительных грудок маленькой оборотницы. – Живой и невредимой!

Кицунэ взвизгнула, когда на нее налетели со всех сторон закованные в броню латники. Завязалась отчаянная потасовка. Визжа и роняя сопли, Кицунэ отчаянно отбивалась. Удары и рывки рук оборотницы швыряли самураев через всю комнату, но силы были совершенно несравнимы.

– Мичиэ-чан! – скрученная и обездвиженная, девчонка разревелась. – Помоги же!

– Не могу, – ответила, отводя взгляд, Мичиэ. – Ты не понимаешь! Я не могу...

Юидай, торжествующе хохоча, приблизился к извивающейся в руках самураев оборотнице, протянул руки и смял пальцами ее крепкие, молодые грудки.

– Какая милая куколка! – принц подался вперед и, высунув язык, провел им по лицу Кицунэ, слизывая слезы с ее щек и оставляя скользкий след собственной слюны. – Хочу ее! Сейчас!

– Оставьте ее в покое! – выкрикнула Мичиэ.

– Заткнись! Плоскогрудая девка, я займусь тобой потом, но сейчас как следует измотаю эту очаровательную бойкую малышку! Она вся в саже, земле и крови! Ах ты, моя замарашка! – Юидай дернул пояс на талии Кицунэ. – Крепко завязала! Срезать!

Клинок меча рассек ткань, и тряпье, укрывающее тело Кицунэ от талии и ниже, упало к ее ногам. Руки исходящего алчностью принца вцепились в бедра оборотницы, принимаясь ласкать. Тело, повторяющее идеальные формы камигами-но-отоме, открылось его взгляду во всем своем великолепии. Принц заскулил от восторга. Санго, наблюдавшая за происходящим со стороны, то багровела, то бледнела, бессильная сдержать волны чувств, обдающих ее то жаром, то холодом. Камигами-но-отоме действительно невероятны. Проклятье...

Но если капитан Тоширо говорил правду, господина ждет небольшой сюрприз.

Выпучивая глаза и истекая слюной, Юидай запустил руку под тонкую юбочку Кицунэ, одеваемую под кимоно, в качестве нижнего белья. Пару секунд принц сладко млел, а затем лицо его озадаченно исказилось. Словно мешок с полужидким содержимым, он грузно осел, схватил края юбочки руками и дернул вверх.

– Это что еще за... – не веря себе, пробормотал Юидай. – Что за демоническая магия со мной шутит шутки?!

Кицунэ, уже привыкшая к такой однообразной реакции, не растерялась, подняла ногу и толчком в плечо отбросила насильника от себя.

Юидай упал на спину, и все его тело всколыхнулось, от пяток до макушки. Принц заорал, самураи и гейши бросились ему на помощь.

– Что это?! – поднимаемый пыхтящими солдатами, Юидай указал пальцем на Кицунэ. – Что за колдовство?! Это йокай или человек?!

Санго, видя свой шанс, скользнула вперед и сделала вид, что внимательно осматривает Кицунэ.

– Это не человек, мой обожаемый господин, но и не волшебное существо. Это всего лишь белковая кукла, лишенная признаков пола и предназначенная только для работы. Во времена империи создавалось немало рабов, смысл жизни которых был в рубке скал на рудниках или работе веслами на галерах. Их тоже избавляли от лишних органов, чтобы игра гормонов не отвлекала от труда. Это низшая из всех возможных человекоподобных биоформ. Созданное быть рабом, оно почти животное.

– Не смей говорить таких слов о моей подруге! – вмешалась Мичиэ. – Отпустите ее! Немедленно!

– Не смей повышать голос на мою любимую гейшу! – рявкнул Юидай и снова взглянул на Санго. – Но почему у этой куклы такое красивое лицо и тело?

– Очевидно, что она – чья-то шутка. Фигурально выражаясь, на скелет бесполого раба-полуживотного натянули плоть красивой девушки, чтобы подсунуть ее благородному человеку и осмеять после. Насколько я знаю, целью этой куклы был ваш добрый слуга, капитан Маэда Тоширо. При активном содействии принцессы Мичиэ кукла соблазняла его и пыталась вызвать любовные чувства к себе. Неужели тот, кто хотел опозорить Тоширо-сама, теперь сделал объектом шутки вас, мой господин?

– Шутить? Со мной? – Юидай радостно зацепился за повод проявить бешеный гнев. – Да как они посмели?! Кто хозяин куклы?!

– Маэда Хикари, мой благородный господин.

– В пыточные подземелья ее! И эту тварь – тоже! Я лично нарежу ремней из кожи обеих! Они будут умолять меня о смерти!

– Остановитесь! – голос Мичиэ перекрыл визгливый голосок Юидая, и все обернулись к ней. – Эта девочка – моя служанка, и я не позволю причинить ей никакого вреда!

– Каким же образом? – язвительно заметил Юидай. Самураи окружили Мичиэ толпой. – Нападешь на меня? Попытаешься ударить? Ты всего лишь третий из генералов страны Лугов! Хочешь умереть здесь и сейчас? Хочешь, чтобы я отказался от союза и попросил страну Камней о помощи в нападении на ваши города? Я это устрою! Сделай хоть шаг, и твой народ проклянет принцессу Мичиэ за страдания, что выпадут на его долю по твоей вине! Ты не поняла меня? Я здесь бог! Я высшая власть и высшая сила! Даже ты, возникни у меня желание, будешь слизывать с пола мои плевки! Солдаты! Уведите Мичиэ-химе в ее покои и утройте охрану вокруг нее. Других травоедов к ней не подпускать! Позже придумаю, что с ней делать. А эту... – Юидай повернулся к Кицунэ и обжег ее взглядом своих бешеных глаз. – В пыточную! Она не может доставить мне блаженства своим телом, но вполне сможет ублажить воплями и слезами!

Кицунэ, понимая, что пришла пора бороться за жизнь, обратила всю свою волю на открытие внутренних врат. Сила! Нужна сила!

Ладонь самурая ударила ей в живот.

– Паралич! – выдохнул воин, и Кицунэ, получив импульс чужеродной Ци в солнечное сплетение, скорчилась, теряя способность двигаться.

Принцессу обездвиживать не стали, только приставили к горлу мечи и не позволяли двигаться, пока четверо солдат уносили парализованную оборотницу. По щекам Мичиэ текли слезы бессилия. Впервые в жизни.

Юидай нервничал. Советники через Санго напели ему о том, что Мичиэ своевольна и неукротима, а потому опасна. Шесть самураев его личной сотни телохранителей конвоировали жену своего господина во время пути от покоев Юидая к комнате, которая должна ненадолго стать тюрьмой для иностранной принцессы.

Почему ненадолго? Люди, опасные для Юидая и его окружения, на этом свете не задерживались.

Мичиэ шла, низко склонив голову, в сознании ее вспышками молний полыхали мысли о Кицунэ и Хикари. Если ничего не сделать, они погибнут! Но как повлиять на злобное чудовище? Как все изменить?

Тьма отчаяния сгущалась, и вдруг...

Двое самураев конвоя с тихим стоном повалились на пол коридора. Двое других начали оборачиваться и тотчас, получив сокрушительные удары в головы, тоже упали.

Оставшиеся на ногах самураи, внезапным нападением заставшие врасплох своих товарищей, встали на колени и склонились перед Мичиэ, касаясь пола лбом.

– Моя госпожа, – сказал один из этих мечников. – Вам нужно бежать из дворца. Придворные опасаются того, что люди могут пойти за вами, а не за принцем Юидаем. На вас готовится покушение, но по воле дайме Торио и ради блага страны мы не можем допустить вашей смерти. Вы знаете, где расположены здания, в которых держат вашу свиту?

– Да.

– Найдите их и уходите из дворца, все вместе. Не медлите!

– Но я не могу так поступить! Союз меж странами важнее моей жизни, и...

– Нет причин следовать договорам! – прервал речь принцессы мечник. – Юидай и его советники замыслили подлое предательство! Когда армии Северной Империи пересекут границу страны Лугов, слово чести будет нарушено. Наши армии присоединятся к интервентам, а не к вам. Ваш род будет истреблен, а Юидай, получивший после женитьбы на вас законное право наследования трона Лугов, станет вассальным правителем обеих стран, под верховным владычеством дайме Камней. Таковы их намерения. Можете не мучить себя сомнением, сведения верны.

– Я верю вам и благодарю. Но сейчас что будете делать вы?

– У нас есть еще одно задание. Мы должны защищать леди Хикари и ее близких. Такова воля дайме Торио, мы не можем отступиться от нее. Сейчас нам нужно собрать людей и поспешить на защиту камигами-но-отоме. Молим простить за то, что вынуждены сейчас оставить вас без своей помощи, госпожа.

– Воля вашего владыки и мои желания совпадают. Я счастлива видеть, что среди солдат Водопадов есть люди, не забывшие что такое храбрость и благородство. Но вы не успеете ничего сделать. Враг начал действовать сразу, как только Юидай отдал приказ о захвате леди Хикари.

– Если поспешить, мы успеем перехватить отряд, отправленный Юидаем. Но что мы сможем сделать втроем?

Мичиэ на миг задумалась.

– Ты, – она указала на одного из мечников. – Собирай людей. Ты, – она указала на второго. – Беги к тому лидеру отряда, которому Юидай отправил свой приказ, и сообщи, что я освободилась. Говори что угодно – о моем желании убить Юидая, о том, как я жестоко вырезала остальных самураев этого конвоя. Будь убедителен и заставь его послать своих людей не за Хикари-сан, а за мной!

– Но, моя госпожа, они могут убить вас! Даже если вы доберетесь до своих людей, вас окружат и захватят! Момент внезапности будет упущен, вам не сбежать!

– Выполняйте! Я не собираюсь спасаться, жертвуя жизнями людей столь дорогих мне, как леди Хикари и Кицунэ. Вперед!

Самураи, вскочив на ноги, побежали исполнять приказ, а Мичиэ, склонившись, сняла с пояса одного из лежащих на полу стражей катану и вакидзаси. Воин не шевельнулся. Самураи-предатели вырубили остальных стражей весьма профессионально. Или же просто не особо беспокоились о сохранении жизни врагов.

Мичиэ обнажила клинок катаны на четыре дюйма, взглянула на сталь и, не вынимая клинок дальше, вернула его обратно в ножны. На стали знаменитое клеймо. Надежный меч. То, что нужно сейчас, когда снова началась... война.

Больно.

Кицунэ открыла глаза, в которых свет померк, казалось, навечно. Сколько прошло времени? На самом деле совсем немного.

Что произошло? Ей снился кошмар?

Тело словно состояло из мягкой ваты. В голове царил туман, и оборотница не сразу сообразила, что ее куда-то тащат, держа под руки. Ноги волочились по холодным, каменным полам, на которых скопилась грязь и пыль.

– Действие паралича заканчивается, – прозвучал голос самурая. – Осторожнее с пленницей.

– Недалеко осталось, – ответил ему другой голос. – Закуем в цепи, крепчак пустит энергию Ци, и все. Пусть хоть наизнанку вывернется, освободиться не выйдет. Даже если внутренние врата откроет.

– Может, еще раз оглушить? Для верности.

– Не стоит. Может не прийти в себя до начала забав Юидая-сама. Господин направит свой гнев на нас, если пленница будет плохо реагировать на боль.

Девочка приходила в себя, начиная мыслить быстрее и четче. Последние события полностью восстановились в ее памяти, и Кицунэ с дрожью ждала того, что готовило ей будущее. Она видела в злом фильме, как бандиты, поймавшие героя, привязали того к столбу и били плетью. То же самое будет и сейчас? Дедушка Такео однажды выпорол ее за катание на собаке. Хоть и не сильно, но все равно больно!

Герой из фильма был храбрым. Он не проронил ни звука, когда его били, не доставил палачам удовольствия слышать свои крики. Она, Кицунэ, тоже будет храброй! Стерпит боль, выждет момент, освободиться и сбежит!

Что сейчас с леди Хикари? Кицунэ не могла допустить, чтобы эти люди поймали и начали бить ее маму. Никогда и ни за что! Собраться с силами! Собраться!

Самураи остановились у тяжелой, обитой железом двери, и шедший первым трижды ударил в нее закованным в броню кулаком.

– У нас гости? – раздался голос с той стороны. – Всегда рады! Заходите.

Дверь отворилась со скрипом и натужным скрежетом. Очевидно, ее открывал какой-то механизм, расположенный внутри.

Самураи подтащили Кицунэ к дверному проему...

Широкий зал, пыльный и грязный. С потолка свисают ржавые цепи, всюду копоть, опаленные тряпки, очевидно, когда-то бывшие чьей-то одеждой. На полу, на стенах, даже на потолке бесформенные пятна давно высохшей крови. У стен деревянные машины с шипами, оголенными проводами, трубками для подачи горячего пара. Несколько столов с инструментами, большая жаровня, в которой тлеют алые угли.

Смрад. Пот, кровь, испражнения. Запахи людского страха и агонии.

Кицунэ отпрянула в смертельном ужасе. Какой столб, какая порка плетью?! Кошмары, что творились здесь, не шли ни в какое сравнение со страшилками из фильмов.

Это все сон. Это не может быть реальностью!

Самураи удержали девчонку и потащили ее внутрь зала, хоть та и упиралась как могла.

«Не доставит палачам удовольствия слышать свои крики. Не покажет им своих слез».

Жестокая правда смела наивную детскую самоуверенность. Кицунэ залилась слезами и принялась умолять о пощаде.

– Дяденьки, не надо! Пустите меня! Пустите!

– Опять ребенка притащили? – свет ламп над Кицунэ заслонил приземистый, уродливый мужчина в сером кимоно и засаленном, грязном фартуке. Пятерня, запачканная сажей и смазкой пыточных машин, вцепилась в волосы оборотницы, поднимая ее голову и вглядываясь в лицо. – Холеная какая! Осторожней с такой надо. Как бы от болевого шока сразу не померла. Дети очень хрупкие.

– Это генетически измененная бесполая биоформа, – глухим голосом произнес самурай-конвоир. – Довольно сильная. Раскидывала солдат, как мешки с соломой.

– О-о, шиноби? Замечательно. Что умеет?

– Открытие внутренних врат, из боевых – дзюцу. Самоисцеление, очень мощное, из дзюцу поддержки. Также известно о применении ею гендзюцу. Возможно применение ниндзюцу. Сведений нет.

– Неплохой был бы солдат. Мы будем осторожны. На цепи!

– Дяденьки, не надо! – отчаянно кричала Кицунэ, когда на ее запястья и лодыжки одевали широкие стальные браслеты. – Простите меня, я не хотела сердить принца Юидая! Пожалуйста, пустите!

Цепи зашуршали, вздергивая девчонку вверх и растягивая ей руки и ноги.

– Крепчак!

– Иду уже!

У дальней стены зала был установлен стол, на котором была лежала сваленная бесформенной кучей еда. Мясо, хлеб, фрукты. Шестеро палачей уже столпились вокруг Кицунэ, с интересом наблюдая за дергающейся на цепях и плачущей жертвой. Седьмой все еще сидел у стола.

Крепчаки. Самые дорогие в создании и еще более дорогие в покупке, генетически измененные люди. Все в крепчаке подчинено одной цели – выработка огромного количества Ци. Любая стена замка рухнет при первом ударе штурмовым дзюцу, техники создания тоннеля позволят осаждающим прорыть подземные ходы и зайти в тыл защитникам крепости. Чтобы такого не случалось, были созданы крепчаки. Люди с огромным сердцем и бездонным желудком. Для выработки энергии необходим ресурс. Крепчаки ели все время, отвлекаясь только на сон и боевые действия. Сердце ухало в их уродливо раздутой груди, словно тяжелый паровой молот, и волны Ци изливались в стены крепостей, укрепляя и удерживая материал от смещения. Камни древних катапульт отскакивали от укрепленных стен словно горох, штурмовые дзюцу заставляли содрогнуться землю и оглушали грохотом, но крепости продолжали стоять.

Человек, поднявшийся из-за стола, был одним из трех крепчаков, несколько лет назад купленных военным советником Юидая для защиты столицы. Из троих только этот согласился работать в пыточной. Остальные не выдержали.

Ци крепчака потекла сквозь пол и устремилась в цепи, напитывая звенья практически несокрушимой прочностью. Даже открыв внутренние врата, Кицунэ могла бы теперь освободиться, только вырвав себе руки и ноги.

Гесшин склонился перед презрительно скривившим губы Тоширо.

– Шиноби селения Воды еще более бесполезны, чем я думал, – произнес самурай, с трудом удерживаясь от желания убить наемника. – Вы вчетвером не сумели справиться со слабой девчонкой!

– Ваш гнев более чем заслужен нами, господин. Мы обязаны были подозревать, что эта девочка проявит скрытую силу, и должны были подготовиться лучше.

– Нам очень повезло, что в итоге все сложилось как должно. Но благоприятный исход не оправдывает ваш провал. Доверие мое вы потеряли! Жалкие слабаки! Надеюсь, на вас можно рассчитывать хотя бы в таком простом деле, как сбор информации?

– Мы сделаем все, чтобы реабилитировать себя, господин.

– Хорошо. Девчонка, вернее сказать, бесполая кукла, встретит свою смерть в подземельях дворца, но мне хотелось бы разузнать о судьбе одного человека. Отани Такео. Мастер гендзюцу из города Сандзе.

– Почему он интересует вас, мой господин? – глаза Гесшина слегка расширились от удивления.

– Бесполая кукла упоминала о нем как о дорогом ей человеке, который заботился о ней и остался отвлекать неизвестных мне врагов. Мне хотелось бы знать, что представляет собой этот фокусник и как он связан с семьей Маэда. Выясните, что это за враги преследовали девчонку в Сандзе.

– Мой господин... – Гесшин поднял лицо, взглянув на стоящего перед ним капитана самураев. – Прошу вас, послушайте, что я хочу сказать.

Пересказ недавних событий отнял несколько минут. Тоширо внимательно слушал.

– Кицунэ? Так называла куклу принцесса Мичиэ. Значит, Такео отдал своего найденыша Хикари и передал контроль над сторожевой печатью ей. Именно от вас спасаясь, Хикари привезла куклу во дворец.

– Все сходится, мой господин. За исключением одной детали. Кицунэ, которую мы своими глазами видели в Сандзе, была шестилетней девочкой с коричневыми волосами рыжего оттенка и карими глазами.

– Вы уверены?

– Да, господин. Мы почувствовали бы гендзюцу и... и нет такой косметики, что замаскировала бы шестнадцатилетнюю девушку под шестилетнего ребенка!

Тоширо озадаченно размышлял несколько минут.

– Кицунэ. Странное имя для человека. В этом надо разобраться, – сказал самурай и направился к выходу. – Следуй за мной.

Двое стражей, охранявших вход в покои дайме Торио, открыли дверь перед генералом Кенджи и закрыли ее за его спиной. Нарушая железную дисциплину, они не смогли удержаться и обменялись тревожными взглядами. Кенджи был вооружен коротким копьем, которое последний раз вынимал из бронированного хранилища много лет назад, когда подстрекаемые знатью и иностранными агентами взбунтовавшиеся солдаты регулярных войск ворвались во дворец. Самураи-мятежники надеялись, что давно отошедший от государственных дел и военных действий генерал Кенджи утратил свои навыки. Напрасно. При поддержке пяти самураев он без страха выступил против полусотни врагов. Трупы мятежников в тот день усеяли лестницы и коридоры на подступах к покоям дайме.

Прошло много времени, но вот копье снова в руках своего хозяина. Значит, время настало.

Оба стража крепче сжали рукояти мечей.

Дайме с трудом открыл глаза и взглянул на склонившегося у постели своего владыки генерала Кенджи.

– Мой господин, – произнес генерал. – Мы больше не можем ждать. Приемная дочь леди Хикари вмешалась в игры Юидая и вызвала его неудовольствие. Кицунэ-сан попала в пыточные подвалы, где ее ждет неминуемая смерть. Принцесса Мичиэ получила сведения о заговоре Юидая и начала действовать. Восстание началось.

– Есть ли возможность спасти девочку?

– Нет. У меня нет доступа в подвалы. Попытавшись прорваться силой, мы лишь впустую пожертвуем своими жизнями. Меняющий обличья ребенок погибнет в любом случае.

Торио несколько мгновений размышлял. Хикари была счастлива, когда рассказывала ему о Кицунэ. Эта девочка действительно была очень важна для нее. Отдать приказ о спасении, невзирая ни на что? Погубить людей и гарантированно обречь на мучительную смерть Хикари, последнего по-настоящему родного человека во всем мире?

– Какой печальный итог. Я... я снова оказался совершенно бесполезен. Кенджи, выведи Хикари-сан из дворца. Позаботьтесь о ней, когда начнет выгорать клеймо «Связующей нити» на ее руке.

– Да, мой господин. Сожалею... сожалею, что вопреки своим обещаниям оказался бессилен чем-либо помочь леди Кицунэ. Едва Хикари-сан окажется в безопасности, я вернусь во дворец и атакую с целью спасти пленницу Юидая или отомстить за ее смерть. Спасу или погибну, забрав за собой в царство смерти столько врагов, сколько смогу.

– Не медли больше. Каждая минута на счету. Прощай, Кенджи. Благодарю тебя за службу.

– Прощайте, мой господин. Я был счастлив в служении вам.

Генерал вышел из покоев дайме, и стража, шесть человек, покинула свои посты, уходя следом за ним и оставляя правителя беззащитным перед любым из убийц-заговорщиков, которые с присвоения власти Юидаем во дворце заявили о себе как хозяева. Таков последний приказ дайме Торио. Заботясь о благе многих, должно быть готовым чем-то жертвовать.

Юидай очень любил самоутверждаться за счет мучений слабых. Доказывать им то, что они – ничтожества против силы истинных хозяев мира. Может ли быть что-либо приятнее, чем сознание собственной вседозволенности? Что ласкает слух больше, чем стоны и мольбы слабаков, умирающих в чудовищных мучениях на пыточных столах? Только одно. Стоны и мольбы сильных людей! Тех, кто посмел встать на пути великого принца, усомниться в его божественном статусе и препятствовать исполнению его желаний!