Текст книги "Кровные узы (СИ)"

Автор книги: Анастасия Романчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 61 страниц)

Глава 2.3

Дети сидели плечо к плечу под столом, закрывшись ото всех волнами скатерти. Так себе убежище, но в замке спрятаться особо негде из-за большого количества слуг. Уже не одно столетие веронский дворец напоминал большое общежитие.

Скатерть поднялась и показалась веселая физиономия Юлиана.

– Вот вы где! Я нашел вас!

Дети переглянулись. Юлиан один из немногих, кто не испытывал перед ними страха или просто хорошо притворялся.

– Тебе кто-то подсказал или ты действительно сам нас нашел? – хмуро спросил Амрон.

– Эм… там вас на улице ищет… такой верон с длинными синими волосами, завязанными в хвост…

– Я не вылезу отсюда никогда! – страдальчески застонал принц.

– Сам виноват, – безжалостно сказала сестра. – Сколько ты с ним на связь не выходил?

– С собрания народного совета…

Юлиан присоединился к детям под столом и тоже положил подбородок на согнутые колени.

– Что, нравоучительно скажешь, что будущий король не должен прятаться под столом? – повернулся к нему Амрон.

– Здесь спокойно, тихо, никто не видит, не трогает и не ругает, – протянул Юлиан, не глядя на принца. – Я, пожалуй, тоже здесь посижу, а то Завс там злой ходит по коридорам и на всех подряд орёт.

Лимра тоже спрятала лицо коленями и всхлипнула, словно знала причину гнева советника.

– А верон сильно злой был? – шепотом спросил Амрон.

– Не сказал бы, что злой, скорее нервный. А… почему он сам не может к вам пройти и просто летает вокруг замка?

– Мне рассказывали, что Дунгрог запретил обычным веронам приходить в замок без приглашения королевской семьи и вмешиваться, чтобы не происходило, – пояснила Лимра. – Вероны не могут нарушить его приказа до сих пор.

– Отменить приказ?

– Мы пытались, – тяжко вздохнул Амрон. – Но у нас не получилось, Дунгрог был сильнее и старше нас.

– Мне непонятно, зачем он это сделал?

– Мы не знаем.

Скатерть снова поднялась.

– Привет! – помахал им ручкой паж Мраны – Сэл. – Можно к вам?

– Он от тебя не отстанет, – подсказала Лимра брату. – А места под столом надолго не хватит, скоро весь замок соберем.

– Ладно, я пополз, – сдался Амрон, вылезая наружу.

Сэл, Юлиан и Лимра остались под столом. Мимо них пробежал Завс, визгливо ругаясь и гремя драгоценностями.

– И чего подняли такой переполох? – недоумевал Юлиан.

– В любой момент могут заявиться стражи границы с проверкой, – подсказал Сэл, – они устроят чистку рядов.

– С учетом как подбирались кадры… я этому не удивлен, – хмуро заметил человек. – Набирали-то всех подряд.

– Разумеется, потому что сюда мало кто хочет идти работать, – весело отозвался паж. – Нас же не просто так называют смертниками.

– Из-за пары несчастных случаев? – недоумевала Лимра. – Да и то, они сами были виноваты. Их предупреждали, а они всё равно полезли.

– У Мраны работает служанка, которая здесь дольше всех. Она помнит времена, когда народ пропадал и больше их никто не видел. Записывали не как смерть, а как побег. И она была уверена, что во дворце жил какой-то хищник, который пожирал слуг.

– Этого быть не может! – возмутилась принцесса. – Замок защищен барьером! Никакой хищник здесь завестись не мог! У нас даже насекомых в замке нет!

– Таракана я видел, – поднял палец Юлиан, намекая, что насекомое было в единичном экземпляре.

– Значит, его кто-то принес, сам бы он сюда не попал! – возразила девочка.

– Так и хищника кто-то мог провести, – заметил Сэл.

– Нет! – оставалась категоричной принцесса. – Его бы выбросило сразу!

– А если хищник был разумным? – уточнил Юлиан. – Кто-то из тёмных, к примеру. Многие из них не испытывают угрызений совести, пожирая таких как мы.

Лимра задумалась.

– Тёмный мог быть… От них барьер не всегда защищает…

– Еще мне рассказывали, – продолжал делиться сплетнями Сэл, – что Генлий убил хищника двадцать лет назад, когда последний раз был здесь. После этого исчезновения прекратились.

– Значит… дядя знает, что это был за хищник…

Скатерть вновь поднялась и на этот раз появилась недовольная физиономия Одита.

– Генлий приказал вас, принцесса, найти и сопроводить в кабинет вашего отца.

– Нельзя сказать, что вы меня не нашли? – жалобно спросила Лимра, обнимая ноги еще сильнее.

– Ваше высочество, ваш дядя последний с кем бы я рекомендовал вам играть в прятки, – серьезно сказал зоу. – Не приведу вас я, он сам вас найдет.

– Ладно, – Лимра выползла из-под стола.

– А вы за работу, лентяи! – приказал Одит оставшимся под скатертью слугам.

Зоу привел понурую принцессу в кабинет её отца, где нетерпеливо расхаживал Генлий с бутылкой вина в обнимку, пока сидящий за столом Инаран угрюмо разбирал документы. После ранения старший принц восстановился на удивление быстро, хотя о покушение еще напоминали свежие шрамы на руках.

– Войди, – приказал Генлий племяннице. – Одит, можешь идти, и проследи за мелким, чтобы снова в какую-нибудь историю не встрял.

Начальник стражи поклонился и вышел.

– Ты знаешь, где это место? – подошел к племяннице Генлий, показывая ей знакомый кристалл с воспоминаниями Олега, где он увидел запечатанную Алираю. – Знаешь где оно?

– Нет, – честно ответила Лимра, повертев головой.

– Генлий, прекрати допрашивать моих детей, – вмешался Инаран, откладывая какой-то листок. – Вначале терроризуешь Амрона, а теперь еще и Лимру.

– Не понимаю… Амрон видел это место, но совершенно не помнит, как там оказался и как из него выбрался, – недоумевал Генлий, присаживаясь в кресло и закидывая ноги на стол.

– Ты гоняешься за призраком, – отец поднялся и встал лицом к окну. – Даже если они её нашли… они нашли её труп. Ты сам говорил, что кровные узы с ней оборвались, а это означает её гибель.

– Зачем в таком случае труп запечатывать? – Генлий закурил и выдохнул вонючее облако дыма. – Ты видел, какие там символы? Видел знаки на её лице?

– Видел, – ответил Инаран, открывая окно и запуская в помещение утреннюю прохладу. – Ты хочешь её пробудить и чтобы она вырезала всех выживших союзников Конрака?

– Я хочу её освободить, – глубоко затянулся долол, выдыхая через ноздри плотную дымовую завесу.

Лимра поморщилась и едва сдержалась, чтобы не прикрыть лицо рукавом.

– Мне-то ты хотя бы не лги, – слегка повернулся к брату Инаран. – Ты хочешь с её помощью отомстить. Но кому мстить? Завсу? Он одной ногой в могиле, да и если бы ты хотел его убить, сделал бы это сам без её пробуждения.

– Завс – пыль, даже Конрак был чьей-то марионеткой, – Генлий щелчком пальцев отправил огрызок сигареты в полёт. – Они кому-то подчинялись. Я хочу узнать, кто ими командовал, кто приказывал им из тени и продолжает это делать.

– Зачем?

– Чтобы устранить эту тварь! – рявкнул долол.

– Генлий…

– Это ты смирился, но пока жива эта тварь, нашей семье не жить спокойно, а твои дети никогда не будут в безопасности, – Генлий неожиданно обнял Лимру одной рукой и прижал её к груди.

Принцесса поморщилась от запаха алкоголя, но не пыталась вырваться из дядиных объятий.

– Нашей семье?.. – повторил Инаран.

– Твоя семья – моя семья, а дололы пускай катятся в бездну.

– Ты одержим…

– А ты размяк, – погладил девочку по голове Генлий. – Забыл, как клялся, что отомстишь, а вот я не забыл. Я пробужу Алираю.

– Ты выпил лишнего, – Инаран подошел к креслу, забрал бутылку и попытался отнять у брата дочь.

– Руки убрал.

– Моя дочь тебе не плюшевая игрушка!

– Она меня успокаивает, но ты можешь занять её место, – невозмутимо ответил Генлий, наглаживая принцессу и постепенно засыпая.

Лимра едва подавила смешок.

– Ненавижу, когда он напивается, – буркнул Инаран, все-таки забрав дочь, когда его брат окончательно вырубился под действием алкоголя.

– Я думала, что дололы не пьянеют, – прошептала Лимра, когда отец вышел вместе с ней из кабинета и понес в сторону её собственной комнаты.

– Знала бы ты, сколько он выпил…

– Папа, а почему дядя так странно себя ведет? – спросил Лимра, обнимая отца за шею. – Он же хочет быть добрым.

– Потому что он не хочет к вам привязываться.

– Почему?

– Потому что со временем вы станете для него слабостью, а слабостей долол себе позволить не может из-за многочисленных врагов, которые могут вас использовать против него.

– К тебе-то он привязан.

– Да.

– Но это тоже слабость!

– На меня защиту ставили самые могущественные вероны нашего мира, – продолжил Инаран, – Ко мне полезет только самоубийца или высший. А Генлий слишком слаб для высшего – он не в поле их интереса.

– Папа, а почему дядя не может жить с нами? Он же этого хочет.

– Знаешь, каждый долол проклят на служение семейству дололов и не может его покинуть по доброй воле.

– Но проклятие можно снять! У стражей границы столько отступников служит! Почему дядя не мог сбежать и снять проклятие?

– Генлий был воспитан веронами, к дололам он попал в сознательном возрасте и спустя год сбежал от них вместе со своим первенцем к мирайя, – вошел в комнату дочери Инаран, – а так как даже для долола он был очень силен, то только Воскрешенная либо же кто-то из её детей мог снять с него проклятие. Его привели к ней, она забрала от него сына, а ему сказала: «Я не сниму с тебя заклятия, потому что в моей картине будущего ты должен оставаться проклятым».

– Нет! – воскликнула девочка, а отец поставил её на землю.

– С тех пор Генлий поклялся ни к кому не привязываться, потом появился я… – Инаран почесал щеку. – Он забрал меня к себе, когда мне исполнилось шесть.

– Ты рос среди дололов?

– Нет, Генлий растил меня среди веронов во дворце, потому что не мог меня перевезти из-за защитной печати, наложенной Искросом.

– Папа, а что случилось с первенцем дяди?

– На данный момент Галарий один из командиров стражей границы.

– Дядя с ним не общается?

– У них натянутые отношения, по понятным причинам Галарий не в восторге от деятельности отца.

– Всё-таки Воскрешенная жестокая, она могла снять проклятие и дядя жил бы с нами.

– Быть ясновидящей, такой как Воскрешенная – большая ответственность, Лимра. Она не могла ничего делать по велению сердца. Её многие считали жестокой… но она многих очень многих спасла и вылечила.

Лимра взяла отца за руку и прижалась к ней лбом.

– Папа… почему ты не спрятался, как Акрон? Веронам мы не нужны. Если нас не станет, среди веронов всё равно родится страж. Нас заменят.

Инаран встал перед ней на одно колено.

– Я пытался спрятаться, когда жил с вашей мамой. Я не хотел сюда возвращаться. Мне нравилось в людском мире. Но… меня нашли… тогда было задействовано очень много ищеек и ресурсов, чтобы вернуть меня. Ты права, что среди веронов всё равно родится страж и появиться другая династия, но… они не позволят, чтобы это произошло…

– Кто они? – наклонила голову на бок принцесса.

– Те, от кого хочет избавиться Генлий, – отец поцеловал её в макушку, затем поднялся и вышел.

Лимра пнула ни в чем неповинную куклу и встала возле окна. Если бы только существовал способ задать вопрос и сразу получить на него ответ, она непременно им воспользовалась бы.

Глава 2.4

Два года назад. Закрытый мир

В тот злополучный день Яну пригласила на квартирную вечеринку лучшая подруга Катя. Молодая мама вначале отпиралась, ссылаясь на пятилетнего сына, которого не на кого было оставить, но Катя сказала брать его с собой со словами:

– Да покажи мне Олега, наконец. Чего ты его прячешь-то ото всех? Мы подруги или нет?

Подруги-то подруги, но Яна не представляла, как отреагирует Катя, если узнает про способности малыша и про его плотоядность. Общение с родственниками и те свелись к вежливому минимуму.

– Олежек, мы идем в гости, ни с кем не разговаривай и на вопросы не отвечай, – говорила Яна, делая сына похожим на неповоротливую капусту.

– Это какая-то игра? – высунул нос из шарфа малыш.

– Игра, где ты весь вечер молчишь.

– Но молчать скучно…

– Только на один вечер, а потом я куплю тебе ту большую энциклопедию, которую ты хотел.

– Про животных?

– Именно про животных, договорились?

– Договорились.

На улице их застала метель. Снег замедлял передвижение маленького семейства, поэтому до нужного дома они добрались с опозданием. Поднялись на третий этаж и остановились напротив оббитой местами потрескавшейся искусственной кожей дверью.

– Ты помнишь наш уговор? – уточнила мама, прежде чем нажать кнопку звонка.

Олег кивнул, насколько позволяло огромное количество одежды.

– Хотя бы ничего не произошло! – выдохнула Яна и нажала кнопку.

Раздалась птичья трель. За дверью послышался заливистый хохот и щелчки множества замков. В чёрном атласном платье вышла ослепительная блондинка, принося с собой сладковатый запах спиртного и фруктовых духов. Подруга клюнула воздух возле обледеневшей щеки Яны и с умилением потрогала щёчки Олега:

– Красавец! Не понимаю, почему ты его прячешь⁈ Мне бы знать, с кем гульнуть, чтобы такого же родить!

– Катя! – возмутилась Яна.

– Да что он понимает? – пренебрежительно махнула рукой подруга. – Сколько ему? Три или четыре? Давно его не видела.

– Пять. И он понимает намного больше, чем ты думаешь, – с тревогой предупредила Яна. – Он очень умный. Мне иногда кажется, что у меня маленький профессор растет.

– Меня умными детьми не удивишь. Ты иди к гостям, а я на кухню заскочу.

Квартира не дышала новизной: старые обои и мебель, побитые молью ковры на стенах и порванный линолеум. Подвыпившая компания встретила Яну с ребёнком весело. Олега посадили на почётное место за столом. С диким гоготом для маленького гостя отыскали в сломанном комоде слюнявчик со слоником и доисторическими пятнами варенья. Затем незнакомый мужчина пятидесяти лет без разрешения взял мальчика на руки и посадил к себе на колени.

– Молчи! – поймала возмущенный и гневный взгляд сына Яна.

– Какая у вас лапочка-деточка! Меня зовут Давид Иванович, а вас? – представился нарушитель спокойствия, потрепав чёрную шевелюру ребёнка.

– Яна, – последовал скромный ответ.

Мама вежливо улыбалась на противное заигрывание престарелого юнца, иногда поглядывая на хмурого сына. Взглядом напоминала об уговоре.

Олег долго терпел. Он молчал, когда ему не слишком метко запихивали в рот приторно сладкий торт и перемазали кремом лицо. Молчал, когда ему пролили сок на штаны и неудачно пошутили о писающих мальчиках. Молчал, когда с ним сюсюкали. Но одна наглая ложь положила конец мирному сосуществованию:

– Яна, вы мне понравились с первого взгляда, и ваш сын мне очень нравится!

Олег нахмурился. Перед глазами пронеслись картинки истинных воспоминаний и мыслей Давида Ивановича. Нравилась ему исключительно мама, но не «прицеп».

– Я сейчас вернусь, – неловко поднялась со стула Яна, удаляясь в уборную.

– Ну, как вам наш Олежек? – повернулась к повесе Катя, игриво ущипнув малыша за перепачканную кремом щёчку.

– Очень милый! Я бы его прямо сейчас усыновил!

Олег медленно повернулся к потенциальному отчиму и задумчиво посмотрел на его раскрасневшееся лицо. Не усыновил, а сдал бы в интернат. Давид Иванович терпеть не мог детей. Он считал себя искусным завоевателем женских сердец, поэтому прокладывал себе дорогу любыми доступными способами. И для него ребёнок – проверенная временем схема для обольщения молодой и наивной лани.

Одна из многочисленных возлюбленных ловеласа сидела напротив – полная ярко-накрашенная женщина по имени Жанна. Она ревниво следила за кавалером, но пока молчала и не устраивала сцен. И как подсказывали чужие воспоминания, раздраконить её не составит труда.

Олег в уме взвесил, что ему сильнее хотелось? Энциклопедию или спасти Яну от навязчивого поклонника. Мама победила…

– Деточка хочет кексика? – спросил Давид Иванович, пьяно улыбаясь разглядывающему его Олегу.

– Деточка не хочет кексика, – ответили ему серьезно.

– Что же деточка хочет? – продолжал Давид Иванович.

– Ваш паспорт.

Не подозревая подвоха, Давид Иванович передал ему документ.

– Три брака, два развода, четверо детей, – громко огласил Олег. – Ваша жена знает, что вы здесь или она находится в сладком неведении?

Катя вином подавилась. Жанна поддалась вперёд с предгрозовым выражением лица.

– Мы с ней разводимся! – икнул ловелас и бросил испуганный взгляд на пассию.

– Да? А ваши любовницы? – продолжал Олег. После его слов Катя захрюкала в салфетку, а Жанна – побагровела.

– Нет у меня никаких любовниц!

В зрачках Олега появилось едва заметное свечение, и он заговорил, словно книгу читал прямо на лбу Давида Ивановича:

– На вашем воротнике след от помады, который ваша любовница Жанна специально оставила для Клавдии Петровны – вашей третьей жены. Жанне тридцать пять лет, и она надеется, что вы на ней женитесь, чего вы не планируете делать, так как считаете Жанну нехозяйственной, а её пятнадцатилетнего сына-неформала – недоразвитым. А вчера вы были у Лидии. Она же оставила у вас на запасном телефоне, о котором не знает ваша жена – любительница проверять чужую почту, два сообщения: «люблю, пупсик» и «обожаю, пирожок». Но второе сообщение предназначалось вашему другу Николаю Федоровичу, пригретому Лидией с месяц назад. Также Лидия пригрела Геннадия и Петра – ваших коллег по работе. Ещё вы любите ходить к медвежонку Людочке, ласточке Танечке, кошечке Ирочке, зайчонку Мариночке, тигрёнку Ниночке.

– Он всё придумал! – ошеломленно воскликнул Давид Иванович, его мутно-карие глаза едва не приобрели круглую форму.

Ребёнок тряхнул головой, словно избавляясь от излишка информации. Он бесцеремонно залез к ловеласу под синий пиджак и достал слегка потрепанный зелёный с золотым пером на обложке блокнотик.

Жанна быстро выхватила улику из рук мальчика.

– «Люда, Татьяна, Ира, Марина, Нина…» – прочитала она дрожащим голосом. – Придумал, говоришь⁈ Здесь одни женские имена!!!

– Козочка моя, я могу всё объяснить! – воскликнул Давид Иванович. – Этого ребёнка кто-то научил говорить всякую мерзость про людей! Я ни в чём не виноват! Екатерина, что за глупые шутки⁈

– Похоже, вас настигла карма, – Катя поспешно удалилась, забрав с собой Олега на кухню.

Она посадила малыша на кухонный стол и несколько мгновений ходила из стороны в сторону. Предупреждение Яны приобрело новые краски. Если бы сама не слышала, Катя никогда бы не поверила, что ребёнок в пять лет способен говорить лучше, чем некоторые взрослые. Мало того, он целенаправленно раскопал самое грязное белье Давида Ивановича, чтобы устроить скандал… но как?

– Ты зачем это сделал⁈ – зашептала Катя.

Олег плотно сжал губы.

– Отвечай! – потребовала она. – Я прекрасно слышала, что ты умеешь говорить! Иначе я всё расскажу твоей маме!

Мальчик угрюмо вполне по-взрослому выдохнул:

– К чему эти нелепые угрозы? Мама и так обо всём узнает без вашего вмешательства. И энциклопедию мне всё равно не купит, потому что я не молчал, как она просила.

– Ах, ты ж маленький манипулятор…

Катя в шоке пошарила рукой в поисках стула и медленно села с открытым ртом. Некоторое время она сидела и смотрела прямо на болтающего ногами Олега, словно перед ней находился не маленький мальчик, а инопланетянин. Сразу вспомнились бредовые рассказы Яны об отце Олега, в которые она когда-то не верила.

– К-как… – закрыла Катя нижнюю часть лица, – как ты узнал? Кто тебе рассказал? Даже я таких подробностей о Давиде не знала!

– Когда человек лжёт, я вижу то, что он пытается скрыть, – отвечал Олег, пожав плечами.

– Олег, мама тебе не говорила, что обычные люди так делать не умеют?

– Говорила.

– Так почему ты… – Катя не сумела правильно сформулировать, что хотела сказать, и приложила прохладную руку ко лбу. Мысли безбожно путались.

– Почему я не промолчал? – подсказал Олег.

– Да, – положила на колени обе руки Катя.

– Чтобы вы сделали, если бы знали, что вашей маме хотят сделать плохо и пополнить ею коллекцию зверушек? Промолчали?

– Нет, но я бы рассказала самой маме. Наконец, я бы пошла на хитрость и как-то бы отвадила… врага, не демонстрируя своих необычных… способностей. Ты слишком прямолинейно, что ли, это сделал. У людей будут вопросы… и я не знаю как на них отвечать. Вот чё сейчас делать? А, гений мелкий?

– Уйти, – снова пожал плечами Олег.

Катя усмехнулась уголком рта. Уход с места преступления не заставит людей забыть необычное представление, которое устроил маленький мальчик. Хоть Олег и был не по годам умным, а житейской хитрости ему еще не хватало. И почему-то она не сомневалась, что пройдет год-два, и он легко восполнит этот пробел в образовании.

– Олег, – нарушила недолгое молчание Катя, – я хорошо понимаю твою маму. Она хочет тебя защитить, потому что твои способности за гранью человеческих возможностей. Надо быть более скрытным…

– Иначе меня отправят на опыты? – в выражении лица Олега появилась некоторая снисходительность, видимо, лекцию о скрытности ему читали не впервые.

– Да! – согласила Катя, не зная, что еще сказать.

На кухню вошла Яна и по взгляду подруги обо всём догадалась:

– Его работа⁈ – она указала на дверь, откуда доносились яростные крики.

– Сейчас надо тихонечко смотаться, – потянула маленькое семейство к выходу Катя, – Я потом как-нибудь отбрехаюсь, а пока надо валить.

– Что Олег им наговорил⁈ – лицо Яны исказило ужасом.

– Ничего хорошего! Почему ты мне раньше не сказала, что твой Олег – экстрасенс⁈ Я ж бы хоть пирожком его заткнула, а так сидела как дебилка и в шоке слушала!

– Мне Женька запретил об Олеге даже с мамой говорить!

– Зная твою маму, я с Женькой согласна…

Яна вздрогнула, когда раздался звон посуды и визгливый крик.

– Идем! – потащила её на выход подруга. – Валим, пока нас не задел апокалипсис!

Они вышли в ночь и направились через спортивный стадион к дому Яны. Метель дула прямо в лицо, а снега намело по колено – с трудом пробирались через сугробы при лунном свете. Яна буксировала Олега за руку, а Катя шла впереди и прикрывалась меховым воротником.

– А ну стойте! – донесся нетрезвый голос сзади.

– Не останавливаемся, – предупредила Катя и сама ускорила шаг.

– Я никому не позволю над собой глумиться!

Раздался выстрел.

– Ты че, б…ть, сука, совсем е…нулся⁈ – закричала Катя, едва не сломав каблук.

– Думаешь, я не знаю, что это ты подстроила дебильный розыгрыш⁈ – направил на неё оружие Давид Иванович.

– Положи пистолет, пока я тебя ментам не сдала, придурок!

– Конец твоим глупым шуткам!

Но выстрелить ему не дал крик Олега. Вокруг женщин поднялся снег, а Давида Ивановича отбросило как пушечное ядро в футбольные ворота.

Катя ошеломленно обвела взглядом освобожденный от снега участок земли. ОстолбеневшаяЯна смотрела на кружившиеся в вихре снежинки. После использования дара Олег мирно уснул, упав на землю, а сквозь его веки впервые засветилась магия.

Через минут пять гробовой тишины Яна подняла сына на руки, а Катя мелкими осторожными шажками приблизилась к неподвижно лежащему телу Давида Ивановича и точно так же вернулась назад.

– Отскакал… – произнесла она и дрожащими руками достала сигаретную пачку из сумочки.

– Ты уверена⁈

– Иди, посмотри, – не с первого раза зажгла сигарету Катя. – Я сегодня точно не усну.

Но смотреть Яна не рискнула и крепче прижала к себе спящего сына.

– Он уже раньше так делал? – спросила Катя, выдохнув дым и указав на Олега. – Поэтому ты его прятала?

– Не так явно…

– Да неужели? У тебя лопата, случайно, не прикуплена?

– Он мой сын! – ощетинилась Яна. – Он защищался! Он никогда не трогает первым! И если бы не он, лежала бы ты на снегу в крови и пулей во лбу!

– Я не знала, что у него с собой оружие! – уронила сигарету в снег Катя.

– Ты никогда ничего не знаешь! Вечно находишь на задницу приключений! В прошлый раз от насильника по стройке убегала, пока его арматурой не прибило! Почему мы не могли сходить в кино, как нормальные люди⁈ Нет, надо найти самую тухлую вечеринку с вооруженными отморозками! Иначе скучно!

Катя закурила вторую сигарету.

– Что делать будем? – спросила Яна.

– Ты валишь домой, – быстро докурила Катя, – а я разыгрываю комедию и вызываю ментов – они меня уже по имени отчеству знают. Спросят тебя, ты ничего не видела и ушла домой раньше, чем этот придурок открыл стрельбу. А я ничего не знаю о твоём пацане.

Яна благодарно кивнула и вместе с сыном поспешила уйти. Месяцем позже Катя подарила Олегу три разных энциклопедии про животных и на вечеринки больше никогда не звала.

* * *

Настоящее время

Утро воскресения началось со звонка подруги Кати, вернувшейся из Египта. Учитывая громкую манеру общения Екатерины и её ядерное настроение после знакомства с египетскими мужчинами, Яна закрылась в своей комнате. Но Олег всё равно слышал обрывки не самых цензурных фраз до глубины души возмущенной маминой подруги.

Разговор закончился лишь спустя полчаса: меньше Катя говорить не умела. Слова из неё вылетали как пулеметная очередь.

– Не хочешь к Кате в гости? – спросила Яна, заглядывая в комнату к сыну и задумчиво держа в руке телефон.

– Хочет потискать? – перевернул страницу учебника математики Олег.

Мама выдала себя виноватым выражением лица. После второго неудачного брака Катя частенько говорила: «Все мужики козлы, один Олег душка». Ввиду отсутствия родных детей, она отыгрывалась на чужих и на чихуахуа по имени Чудовище.

– У тебя же нет других планов? – робко уточнила Яна.

Олег отложил учебник. Какие могли быть планы, когда вернулся из отпуска вулкан? Не придут они к ней в гости, Екатерина сама нагрянет к ним и оккупирует каждый миллиметр пространства. У Кати внутри работал маленький реактор, поэтому она не могла усидеть на одном месте дольше минуты.

Катя жила в том же районе, что и подруга с сыном. На самом верхнем этаже высотки с девизом по жизни: «Лифт для слабаков!» Ей многие знакомые крутили у виска за выбор последнего этажа, но у Кати имелись причины поселиться именно там. Во времена первого брака она вкусила все прелести «добрососедства». Не застекленный балкон едва ли не каждый день приходилось чистить от окурков и грязи. Соседка, удачно занявшая верхнюю ячейку дома и считавшая, что никого другого кроме неё не существовало, трясла людям на голову содержимое своих ковров и половиков. Катя терпела долго и вначале боролась цивилизованным образом: просьбами и уговорами, предлагала подарить пылесос и пепельницу. По итогу соседка отключила дверной звонок и игнорировала все вежливые просьбы прекратить мусорить.

В один прекрасный день нервы Кати сдали. Когда после отпуска она обнаружила у себя на балконе плотный слой пуха и песка, щедро политыми мерзко пахнувшей гадостью, Катя собрала всё, чем украсили её балкон за неделю, и отправилась на крышу мстить. Она дождалась, когда жертва высунется с очередным половиком, и сбросила ей на голову всю ту грязь, которой соседка одаривала других. Затем был скандал с участием ржущих милиционеров, так как Катя подмешала в мусор еще один состав, после которого соседка отрезала под корень волосы. После скандала состоялся развод с «бесхребетным» супругом и переезд в съемную квартиру, где соседями сверху были только птицы.

Когда Яна и Олег пришли к Кате, та успела остыть и даже приготовить кофе. После того как подруги обнялись, шел обязательный пятиминутный ритуал сюсюканья, при котором Олег всеми силами старался не закатить глаза к потолку и вытерпеть пощипывания щёчек.

Из-под дивана одновременно ревниво и боязливо кашлянуло Чудовище.

Во время пятиминутного ритуала, Кате привезли букет красных роз. Стоило ей прочитать прикрепленную к цветам записку, как она с брезгливым выражением выкинула весь букет в урну на кухне.

– Зачем⁈ Он же красивый! – воскликнула Яна.

– Знала бы ты, кто его подарил, поступила бы так же, – вздохнула Катя, присаживаясь за обеденный стол и закидывая ногу на ногу.

Освобожденный от ритуала Олег, наконец, занял место на диване неподалеку от маминой подруги.

– Кольку помнишь? – достала тонкую сигарету из пачки Катя и, не дождавшись ответа, продолжила: – Гуляка треклятый, скольким женщинам жизнь поломал. Ухлестывал за одними красавицами. Вот и этот такой же, да еще и старый и страшный как смертный грех. Прилипчивый и доставучий как банный лист. И думаешь, я одна у него такая, кому он цветы шлёт? Да у него с десяток в списке, одна да наступит в это дерь…

Катя осеклась и скосила взгляд на Олега, запоздало вспомнив, что при детях не ругаются.

– В общем, ты поняла, – она взмахнула сигаретой. – За такого гуляку выйти замуж, так это жизнь свою об колено сломать. Он никогда не остановится и у него всегда будет куча любовниц. И я не настолько наивна, чтобы думать, что меня-то он точно любит. Оно мне надо? Если у человека было четыре брака, а то и больше, это повод задуматься, а не надо ли сматывать удочки и бежать от него, пока не поздно.

– У тебя самой было два брака, – заметила Яна.

– У меня характер тяжелый, нормальные мужики со мной не уживаются, а козлов сама не терплю, – подруга легонько пнула урну с цветами. – Месяц преследовал, козёл похотливый, пока на него не наложили судебный запрет приближаться ко мне. И всё равно цветочки шлёт, надеется взять измором.

– Сурово ты с ним.

– С ловеласами только так и нужно поступать. Не понял с первого раза, пишешь заяву ментам.

С грустным видом Яна присела напротив подруги, вяло помешав ложкой в кружке с кофе.

– У тебя что слышно на личном фронте? – игриво уточнила Катя. – Подвернулся ли какой-нибудь мужчинка?

– Тухло, – отвечала Яна, постучав ложкой по ободку кружки. – Только папаша Олега объявлялся… ой, – она закрыла ладошкой рот и испуганно покосилась на сына, но он отреагировал только удивленно поднятой бровью.

– Да ладно! – хлопнула рукой по столешнице Катя, едва не разлив кофе. – Ты про алименты его спросила⁈ Он тебе за восемь лет должен!

– За семь…

– У мужиков память короткая, бери восемь, а то и девять!

– Он не знал, что у меня от него ребёнок… и он женат и у него есть дети.

– Олежек, заткни уши, потому что я хочу ругнуться матом, – повторно закурила Катя.

Олег закрыл уши, хотя с его слухом даже затычки не помогли бы. Убедившись, что он исполнил её просьбу, Катя разразилась трехэтажным матом, которому позавидовал бы самый закоренелый сапожник.

– Надеюсь, ты ни того ни этого с ним? – после матерной тирады уточнила Катя, подозрительно прищурившись.

– Разумеется, нет! – воскликнула Яна.

– Олег? – стукнула сигаретой о пепельницу подруга.

– Врёт, – не отнимая рук от ушей, ответил мальчик.

– Предатель! – возмутилась мама. – Его отец меня чем-то напоил, потому что я ничего не помню об этом! И почему мы это обсуждаем при Олеге⁈

– Ну, должен же он знать какой у него батя мудак, для того чтобы вырасти и набить ему морду.

– Я не сторонник такого метода воспитания!

– А я сторонник! Так что там насчёт алиментов? Жена, конечно, не виновата в том, что вышла замуж за козла гулящего, – и вполголоса пробормотала: – хотя где были её мозги? – а затем снова громко: – Но тебе надо о себе подумать, об Олеге.

– Давай закроем тему, я не хочу это обсуждать, особенно при сыне…