Текст книги "Артефаки (СИ)"
Автор книги: Анастасия Вернер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
Когда мы доехали до зелёной ветки, во мне зародилось привычное чувство стыда. Из вагона вышло большинство пассажиров. На зелёной ветке сосредоточено всё наше здравоохранение – государственные, частные клиники, реабилитационные, стоматологические, пластические и другие центры.
Стоило дверям закрыться, в тамбуре появились лица контролёров. Я вздохнула, сняла туфли с пятисантиметровым каблуком, закинула сумку на плечо и побрела с потоком таких же безбилетников, как и я.
Осталось проехать лишь голубую ветку. На синей уже выходить.
Мне было стыдно.
Глава 4
Покосившийся аул – так я мысленно называла свой дом. Одна его часть вросла в земельную стену, другая выглядывала на улицу. Перед входом даже был невысокий заборчик, краска на гниющих досках давным-давно потрескалась.
Дверь открылась с привычным скрипом.
– Это я! Есть кто? – проголосила, кидая туфли в прихожей.
Мне, конечно же, никто не ответил. Прямо семейная традиция – игнорировать друг друга. Мама с отчимом точно не дома, но младший сводный брат, скорее всего, здесь.
Синяя ветка. Пролетарский район. Бедные жители. Весь квартал был серым, унылым – тусклые одежды, преимущественно потёртые джинсы и клетчатые рубашки; плотно стоящие друг к другу двухэтажные домики, где-то просевшие в землю, где-то с облупившейся краской, где-то с огромными заплатками на крышах. Ни одного счастливого лица. Громкие соседи, крикливые знакомые, уставшие и озлобившееся от тяжёлой жизни прохожие.
Мой дом разваливался. В подвале слышался плеск воды, первое время отчим ещё пытался вручную её откачать, но потом забил. Туда мы больше не спускаемся. Половые доски скрипели от каждого вздоха, одна ступенька вообще провалилась – теперь приходится переступать широким шагом. Крыша покосилась, сыростью пропитался каждый угол. Дом гнил и снаружи, и изнутри, но никому до этого не было дела.
Я поднялась на второй этаж, зашла в свою комнату. В одной её части потолок был нормальным, в другой наклонён на сорок пять градусов. Именно здесь располагалась постель, и за все двадцать лет не было и дня, чтобы я не стукнулась головой о доски (ну ладно, в детстве, может, и было).
Открыв шкаф, уставилась на собственное отражение. Зеркало висело на внутренней стороне двери, показывая мне какую-то уставшую девчонку в облегающем зелёном платье. Не отрывая взгляда от себя, принялась откалывать булавки. Я скрепила их точно по шву, чтобы никто не заметил, что одежда мне велика. Сняв мамино платье, аккуратно повесила его на вешалку и, натянув домашний халат, вернула зелёное "сокровище" на законное место.
Платье было дешёвым по меркам красной линии и невероятно дорогущим по меркам синей.
Не дай Бог мама узнает, что я его брала.
– А я всё видел! – заявил Кайл.
Младший брат натужно скрестил руки на груди и обличающе смотрел на меня снизу вверх.
– Ты голодный? – меланхолично спросила я, выходя из родительской комнаты.
– Да! – Кайл поплёлся за мной. Мы спустились вниз, предусмотрительно переступая через дыру в ступеньке.
Я заглянула в холодильник, попеременно пощёлкала дверцами шкафчиков.
– Печёные яблоки с сыром? – сделала вывод.
– Давай!
Кайл быстро уселся за стол и начал хрустеть орешками, что ещё остались в блюдце.
– Уроки сделал? – спросила у него, когда порезала яблоки пополам, положила на них ломтики сыра и сунула всё в пароварку.
– Нет! – У брата был такой возмущённый вид, словно в этом я была виновата. – Инфранет не работает!
– Опять кабель? – нахмурилась.
– Ы-ы-ы! – пожаловалось девятилетнее дитятко.
– А что задали?
– Географию, – скривился Кайл. – Надо рассказать про нашу страну.
– Что, без Инфранета не можешь? – хмыкнула я, погружая руку в орешки и хватая столько, сколько получилось уместить в ладони. Кайл недовольно наблюдал за моим движением.
– Нет!
– Ну это же просто. – Я злорадно похрустела. – Эль-Нат. Расположена на южном материке. 90% суши – пустыня. С севера омывается океаном. А ты живёшь в городе Акамаре. И мы расположены глубоко в земле, потому что на поверхности мы бы не выжили.
– Знаю-знаю, плохое солнце, всё такое, – раздражённо перебил Кайл. Ему не нравилось, когда я начинала умничать.
– Не просто плохое, – нравоучительно сказала, с удовольствием отмечая стиснутые зубы брата. – В полдень солнце опаснее всего, без защиты на улицах никто не появляется. У нас генетически плохо активные ферменты, которые должны бороться с ультрафиолетом.
– Я зна-а-аю!
– Так и пиши про это.
– Да нет! Ты не то говоришь!
– Вроде то, – пожала я плечами.
– Не то! Мне не это надо!
– Как знаешь, – хмыкнула. Упрямый младший брат. Сводный. Будет вопить до последнего, лишь бы сделать всё по-своему. – Где мама?
– В салоне, – буркнул Кайл.
– Волосы? Массаж? Маникюр? Всё сразу?
– Да не знаю я!
Кайл был... своеобразным ребёнком. Я искренне старалась найти с ним общий язык, но, если честно, он немножко чудовище. Вот правда. Мы поначалу крупно ссорились, ибо он с какого-то перепуга решил, что все вокруг ему должны. Я должна сделать для маленького Кайла и то, и это, и обязательно вот это. А ещё можно отнести к нему мой стол, ведь на нём писать удобнее; отдать свою постель, ведь подрастающему организму нужна более мягкая; поделиться комнатой, ведь в своей Кайлу тесно.
Я даже церемониться не стала. Просто послала на три буквы. Всех. В итоге рассорилась с отчимом, с мамой, с Кайлом, конечно же. Все были за него, но... комнату я ему не отдала.
Ладно, стол не больно-то нужен. За постель пришлось воевать, но бой был проигран. Комната – моя.
– Чай будешь? – спросила, когда мы слопали все орешки.
– Хочу кофе.
– Кофе для взрослых, а тебе можно чай.
– Я уже взрослый! Хочу кофе!
– Ой, хоти. – Я раздражённо встала со стула и подошла к плите. Проверила яблоки, поставила чайник.
Чтобы не разговаривать с братом, решила эмитировать полезную деятельность: включила воду и принялась мыть посуду. Руки рассеяно водили губкой по тарелкам, а воображение уже проектировало мою будущую деятельность в "Берлингере".
Эван Дэппер. Неплохо. Очень даже неплохо. У него действительно были лучшие показатели среди младших партнёров. Насколько я знала, он вырос в семье врачей. Помню одно его интервью, где он говорил, что все родственники были против того, чтобы он занимался артифактикой. Они в один голос заявляли ему, что родиться с даром – ещё не значит, что нужно ему следовать. Они были уверены, что у сына ничего не получится. А когда получилось, сказали, что всегда в него верили.
Это была поучительная история. Она мотивировала не сдаваться.
Я дочь Руперта Берлингера, но это не даёт никаких привилегий. В его компании я нежеланный гость. Хотя бы потому, что туда берут студентов только из ГАУ [Государственного Акамарского университета, прим. автора.]. У меня за спиной колледж.
– Яблоки готовы! – громко крикнул Кайл.
Я выключила воду, вытерла руки и принялась накладывать еду. Сыр расплавился и плотным коконом облепил половинки фрукта. Я порезала их на кусочки и сунула под нос брату.
– У мамы вкуснее получается! – вынес он вердикт спустя несколько минут.
Глава 5
Роксана Шэдли в свои сорок до сих пор старается выглядеть на все восемнадцать. У неё не получается. Моя мама обожает в этой жизни две вещи: жаловаться, что один гадкий мужик бросил её двадцать лет назад с ребёнком на руках, и тратить его алименты.
Годы её не пощадили, она сильно располнела. Лицо начало медленно покрываться морщинами, а с учётом того, что мама любила выпивать, её кожа обвисала и на ней выскакивали красные пятна.
Сейчас она не работала. Деньги в семью приносили отчим и, как ни странно, мой отец. Раз в полгода он выплачивал огромные алименты – на моё обучение, что, по словам мамы, именно её заслуга. Если бы она не настояла, "он бы вообще и не вспомнил о своём ребёнке".
Я вовсе не хочу сказать, что мама плохая. Она растила меня одна, ей приходилось работать на двух работах, пока не появился отчим. С отцовских алиментов она оплачивает мне колледж, заботится о моём будущем.
Размышляя о своей семье, я вообще каждый раз прихожу к выводу, что просто выросла неблагодарной сволочью, вот и всё. Мама вроде не сделала мне ничего плохого, но я всё равно отчаянно стремлюсь быстрее уехать из этого дома. От неё. От отчима. От брата.
Хочу к родному отцу. Глупо, наверное, думать, будто с ним моё существование станет... чуточку легче. Дело не в деньгах. Дело в самой жизни.
– Эрин, посмотри, какой комбинезон я купила! – увидев меня на кухне, завела привычную шарманку мама.
Это был летний леопардовый комбинезон. Она надела его прямо с этикеткой. Он выпячивал её широкие бёдра, не скрывал полной груди, подчёркивал жировые отложения на животе.
– Очень красиво! Тебе идёт! – вымученно улыбнулась я, закрывая на планшете вкладку с сайтом "Берлингер".
– Продавщица была в восторге, как оно на мне смотрится! – "Ещё бы" – подумала я. – Ой, я так устала. Весь день отстояла в очереди в маникюрный салон, представляешь?
Она продемонстрировала мне когти той же расцветки, что и комбинезон, после чего полезла в холодильник.
– Ну и чего сидим, кого ждём? – недовольно осведомилась она. – У нас еды дома нет. Я что, до конца жизни буду за всеми вами ухаживать? Так трудно было чего-нибудь приготовить к моему приходу? Ты брата хотя бы покормила?
– Мы ели печёные яблоки с сыром.
– Замечательно! У меня ещё и маленький ребёнок голодный.
– Я сейчас поставлю макароны вариться.
– Да уж, будь добра!
Она отправилась наверх – переодеваться, разложить покупки по полкам и поцеловать Кайла. Я поставила воду кипятиться, уселась на стул и вновь принялась копаться на сайтах по артефактике.
Мама вернулась спустя четверть часа, болтая по телефону с какой-то из своих бесконечных знакомых. Они обсуждали невероятно важные проблемы, связанные с их друзьями. Кто-то что-то сделал, и теперь микшер из женских ртов перемалывал сплетни.
Когда она закончила телефонный разговор, то обратилась ко мне:
– Ну? Что там со стажировкой?
– Меня вроде как взяли, – чуть улыбнулась я.
– Вроде как?
– Боюсь загадывать. Завтра подпишу бумаги, тогда смогу сказать точно.
Она с гордостью поцеловала меня в макушку.
– Вот! Я вырастила прекрасного ребёнка! Твой отец должен смотреть на тебя и завидовать, что его не было рядом, когда ты добивалась успеха!
– Это точно, – кисло проговорила я.
– Так, а куда тебя определили? Что от тебя требуется?
Вряд ли в мире найдётся хоть один ребёнок, который не врал родителям. За мной такое водилось часто. Я освоила искусство лжи с блестящим результатом. Слова полились мягким журчащим потоком:
– На швейную фабрику. Буду помогать главной швее. Мне, конечно, дорогие костюмы не дадут шить, но хотя бы посмотрю, как там всё работает. Я считаю, что это большая удача. Главное, что по профессии.
– Главное, что по профессии, – зачем-то повторила мама. – Обзаводись связями, знакомься там с самыми влиятельными людьми, поняла?
– Да, так я и собиралась сделать.
– Умничка моя, – похвалила она. Встала возле плиты, начала помешивать макароны и рассуждать вслух: – Будешь шить костюмы всему городу. У меня как раз есть несколько знакомых на примете, они точно будут делать заказы. Ну а что? Все мы начинали с малого. Потихоньку будешь расширять клиентскую базу, а там, глядишь, всю оранжевую ветку обеспечишь своей дизайнерской одеждой. Уверена, откроешь собственный магазин, или даже сеть магазинов, можно даже салон...
– Да, точно. Мне придётся приходить туда к семи утра, – словно невзначай сказала я.
– К семи утра? А почему так рано?
– Это даже поздно, фабрика открывается ещё раньше, – развела я руками.
– Логично. Они же шьют одежду для всего города. Даже странно, что не работают круглосуточно.
– Я тоже удивилась.
– Ну ладно. Тебя потихоньку устраиваем, надо теперь ещё Кайла пропихнуть в институт. Рэмми говорит, что этим стоит озаботиться уже сейчас. Даже не знаю, хоть деньги начинай копить, чтобы по блату попасть...
– Угу. А... мам, дашь мне денежку на неделю? – осторожно спросила я.
Она сильнее, чем следовало бы, ударила крышкой по кастрюле, и удивлённо повернулась.
– Я же тебе давала денег! Ты что, всё потратила?!
– Да, – с неизбежностью утопающего, который понял, что спасательного круга уже не дождётся, созналась я.
– Эрин! Ты хоть понимаешь, что мы не живём на оранжевой ветке? У нас нет личного автомобиля! Твой родной отец богат, но ему плевать на дочь, он не осыпает нас горой денег! Работает только Рэм! На эти деньги мы содержим тебя, Кайла, и заботимся, чтобы вам было, где спать и что есть.
– Да, я знаю. Прости, пожалуйста.
– Куда ты транжиришь деньги? Это уже переходит все границы!
– Прости.
– Ты что там, шоколадки покупаешь, что ли? Или с подружками шляешься по магазинам?
– Прости. Я знаю, что мы в тяжёлом положении. Но у меня на счёте вообще ничего не осталось.
– Замечательно! Совершенно никакого уважения ни к моему труду, ни к труду Рэма!
– Прости.
– Может, хочешь попроситься к родному папочке? Уверена, он может давать тебе много денег. Только ему плевать и на меня, и на тебя. Между прочим, в твоём возрасте я уже работала, и зарабатывала на жизнь сама!
– Прости, пожалуйста.
– Двадцать лет. Взрослая девчонка. Нормальные девушки в двадцать не сидят на шее у родителей, они либо работают, либо замуж выходят.
Я молчала. Мне под нос кинули золотую карточку.
– На! Переведи по моему номеру себе 50 э.е. [электронных единиц, прим.авт.]. И уж постарайся не транжирить, ладно?!
– Ладно.
Я устало открыла на планшете нужное окно и приняла вбивать идентификационный номер. Затем услышала, как хлопнула входная дверь. Рэм вернулся с работы.
– Привет всем! – низким басом проголосил он на всю квартиру.
– Папа!!! – заорал Кайл и побежал со второго этажа. Нас оглушил его топот.
Рэм прошёл на кухню и поставил пакет на стол. Из него выглянули две полуторалитровые бутылки пива.
Мой отчим выглядел, как типичный житель синей ветки. Высокий, крупный мужчина, не умеющий воспринимать предложения, в которых больше семи слов. Сам он выражений не подбирал, за что часто получал полотенцем от мамы, считающей, что Кайлу таких слов знать еще рано.
Рэм поцеловал жену, потом подхватил сына и чмокнул того в лоб.
– Ты мне что-нибудь купил?! – капризно осведомился ребёнок.
– Конечно. В пакете сюрприз!
– Сюрприз!!!
Я перепечатала номер, взяла планшет и отправилась к себе в комнату. Не хотелось нарушать семейную идиллию.
Глава 6
Я жутко трусила. Не стоит загадывать что-нибудь о сегодняшнем дне. У меня всегда так: только представлю хорошее, как оно тут же обломится.
На красной ветке мне приходилось покупать билет. Перед платформой были турникеты, и при небольшом количестве людей прошмыгнуть в них невозможно. Зато на моей синей ветке турникетов не было, билет можно было не покупать. Я выезжала в шесть утра, чтобы к семи быть в офисе. Это время – час пик, людей много, так что затеряться в толпе несложно.
Вагон поезда покачивался, убаюкивая сонных пассажиров. Я держалась за поручень и рассматривала чужую обувь. Меня забавляло, что мыски моих синих тряпичных кед почти соприкасались с чужими изящными туфельками на каблуке. Это был стык несочетаемого. Новое и сияющее против старого и потрёпанного.
Я выбрала кеды, потому что в них, во-первых, удобно бегать от контролёров; во-вторых, они лучше всего подходят к шортам и футболке; в-третьих, можно взять с собой рюкзак вместо сумки. Наблюдая в окно за переплетениями железных балок, из которых состояла железная дорога, я искренне надеялась, что не вспотею, и на розовой кофте не проступят характерные пятна. Вот позорище-то будет.
– Приготовьте билеты, пожалуйста! – злорадный голос одного из контролёров заставил вздрогнуть.
Я удивлённо уставилась на вход в вагон, мои ошарашенные мысли сопроводил громкий хлопок дверей. На голубой ветке?! Так рано?!
Мимо тут же прошла линейка из парней и девушек. Я хмуро присоединилась к потоку безбилетников.
Вот и не вспотела...
Контролёры терпеть не могли таких, как я. Слишком бедная, чтобы содрать штраф; слишком шустрая, чтобы высадить из поезда. Я не оплачивала труд этих людей, впрочем, как и целая колонна "зайцев".
Нас таких неправильных в час пик собиралось непозволительно много. Несмотря на то, что Акамар был относительно небольшим городом, я каждый раз встречала всё новые и новые лица. Когда пассажиры вываливались из поезда, казалось, что из них можно создать армию.
Единственный человек, кто, как и я, перебегал по платформе едва ли не каждое утро – это рыженький парень. Запомнить его удалось лишь благодаря ярким кудрям. Он был выше меня, спортивного телосложения, с крепкими руками, быстрыми ногами и победоносным упрямством. Он бегал от контролёров с таким видом, словно играл в салочки.
Мы добрели до тамбура, столпились в нём, словно бараны в загоне. Когда поезд остановился, а двери распахнулись, мы стадом ломанулись на платформу и побежали. Оглушающий слоновий топот заставил честных пассажиров приковать взгляды к окнам. Это был бесплатный цирк: встревоженные, сонные и злые человечки совершали марафон, размахивая друг перед другом сумками. Толстенькие человечки смотрелись особенно смешно, потому что их лица краснели от напряжения. Сдаться никто не мог. Поражение означало, что двери закроются перед твоим носом, и ты надолго застрянешь на платформе.
Контролёры караулили тамбур предыдущего вагона, поэтому приходилось бежать дальше. Машинист старался тронуться вовремя, но самые быстрые "зайцы" влетали в пустующий тамбур и организованно придерживали двери для всех остальных.
Мы один за другим попадали в вагон, словно шарики в лунку.
Контролёры дойдут до конца поезда, методично выгоняя тех, кто не оплатил проезд, а затем пойдут в обратную сторону.
Я прислонилась к железной стене тамбура и устало поправила задравшуюся от бега футболку. Переводя дух, внезапно поймала на себе взгляд рыжего парня. Он задорно подмигнул, видимо, намекая, что война безбилетников и контролёров пока идёт в нашу пользу.
До красной ветки добрались немногие. Мы перебегали из вагона в вагон на каждой платформе, кто-то выбился из сил и решил поспорить с контролёрами. А это гиблое дело. С быком не ведут переговоров, особенно, когда закон на его стороне.
– Станция "Красная"! – объявил диктор, и " выжившие зайцы" облегчённо выдохнули.
Мы с рыжим парнем вышли, то и дело переглядываясь. Он впервые так откровенно пялился, хотя нам уже давно приходилось вместе бегать. Пялился и улыбался. Я старалась не смотреть в упор, чтобы не нарваться на знакомство.
Толпа людей приблизилась к турникетам, из безумного стада выстраивались организованные колонны. Я быстро вычленила для себя человека, который держал карту наготове, приблизилась к его спине. Он приложил документ к сканирующему окошку, пластиковые двери разъехались в стороны. Я переставляла ноги в два раза быстрее и прошмыгнула вслед за мужчиной.
Уже наученным движением плавно ушла в сторону, стараясь скорее скрыться в стороне, но внезапно замерла. Мне навстречу бежал работник в спецодежде. Чёрт, заметили!
Смыться от них ещё труднее, чем от контролёров. Если контролёры – это быки, то охранники у турникетов – церберы.
Я действительно подумала, что мне конец. Если они стребуют штраф, то у меня не останется денег, а если попытаться убежать, то с вероятностью в девяносто девять процентов я опоздаю в "Берлингер".
Внезапно нас оглушил бойкий свист, заставивший удивлённо повернуть головы. Компания озорных парней, во главе которых был тот самый рыжий из поезда, весело прыгала через пластиковые дверцы. Охранник зло развернулся и кинулся останавливать беспридельников.
Я пригнулась и бросилась в другую сторону, теряясь в толпе.
Спасибо тебе, рыжий парень.
Глава 7
Я поражённо пялилась на «Берлингер» и испытывала глубочайший трепет. Если такими «бабочками» проявляется любовь, то это была именно она. Мне не верилось, что я действительно стала одним из стажёров в этой компании.
Не стоило, конечно, загадывать наперёд, но предвкушение росло, а вместе с ним и фантазия. Вот как приду... как всех поражу... как докажу отцу, какая у него на самом деле суперская дочь... как все стажёры будут от меня в восторге.... как Эван Дэппер выделит меня среди всех...
Я ступала по плиточному полу очень аккуратно, словно боялась, что мои кеды сильно его заляпают. Нерешительно приблизилась к стойке регистрации и пролепетала:
– Здравствуйте, я стажёр. На меня должны были оформить пропуск.
– Давайте карту с личными данными, – вежливо попросила работница.
На ней выделялись строгий синий пиджак, лакированный бейджик и зелёный ободок в блондинистых волосах. Я нервно постучала пальцами по стойке и, пока девушка идентифицировала мою карту, огляделась.
"Берлингер" можно было сравнить со статным бизнесменом. В нём не было вычурности, показушной броскости, выпячивания дороговизны. Лишь только изящный дизайнерский подход к выбранной одежде, потрясающая выдержка и безукоризненная репутация надёжности.
Сюда было тяжело пробиться. Не каждый подходит этой компании, не всем дано слиться с белыми плиточными полами, кожаными диванами, офисами с прозрачными дверями, лифтами, отливающими металлическим оттенком. Ведь сотрудники "Берлингера" – это не красивое дополнение компании, а полноценное её продолжение.
– Проходите. – Со стандартной улыбкой девушка протянула мне пропуск.
Мне не нужно было спрашивать, на какой этаж подниматься. Я прекрасно знала, где работает Эван Дэппер.
После турникетов меня ждали лифты, и вот тут, если честно, я впервые впала в конкретный ступор. Людей столпилось много, некоторые пропихивались к какому-то вирт-окну. Я непонимающе нахмурилась, но решила посмотреть, чего они там тыкают.
До меня дошло не сразу. Лифты именовались A, B, C, D, E, F. На вирт-окне нужно было нажать на нужный этаж, и система сама подбирала лифт.
Да уж, когда ты живёшь на синей ветке, тебе непросто ориентироваться в суперсовременных зданиях. Но ничего. Освоюсь.
Конечно, я немного боялась разочароваться. Страшно было увидеть, как рухнут призрачные мечты о моменте, когда я попаду в "Берлингер". Но реальность оказалась даже лучше фантазий.
Это была любовь не с первого взгляда – с первого вздоха. Мне нравилось чувствовать спиной холодную стену лифта, с невероятным удовольствием я нажала кнопку "30". Мужчины, которые вошли вместе со мной, выглядели, как актёры фильма про финансовых монстров. Идеально выглаженные пиджаки из качественной ткани, затянутые по стандарту галстуки, ни одного изъяна на воротничках, из-под манжет у всех выглядывали сверкающие деньгами часы.
На меня не косились странными взглядами, меня просто не замечали.
Я восторженно втянула воздух и прикрыла глаза. Пахло крупными сделками, лоском после химчистки, идеально начищенными ботинками, дымом от дорогих сигар и "высшим классом".
Тридцатый этаж встретил звуками щёлкающего степлера, печатающих пальцев, гудящего принтера и тихих, неторопливых шагов. Я подошла к офису "301", сквозь стеклянную дверь увидела, что он пустует. Только схватилась за ручку двери, как услышала:
– И куда это мы направляемся?
Обернулась. Рядом с офисом находился стол для секретаря. За ним сидела очаровательная женщина лет, примерно, тридцати с виду. Тёмные локоны уложены в приподнятую прическу, лицо красивое, с небольшим носиком, цепкими карими глазами, подмечающими каждую деталь, и улыбчивым ртом.
– Вы что-то хотели? – Секретарь встала и сложила руки на груди, насмешливо задрав бровь. На ней была белая блуза, заправленная в чёрную юбку на талии.
– Я к Эвану Дэпперу, – спокойно ответила я, впрочем, двери больше не касаясь.
– Его сейчас нет.
– Да, я вижу. Я его подожду.
Почему-то в этот момент мне показалось, что мои слова звучат в наивысшей степени глупо и смешно.
– Дорогая моя, – она подошла ближе, принижая меня каждым ударом каблуков о пол, – посмотри на этот офис. Ты же понимаешь, что такое местечко просто так не получить?
– Понимаю, – настороженно ответила.
– Представь, что это Рай, – посоветовала секретарь. – Вход туда возможен только, когда Бог уже сидит там. Смекаешь?
Так, всё ясно. Она – язва.
– Ладно, а тут есть Чистилище, где Бога можно подождать? – не самым дружелюбным образом задала я вопрос.
– Конечно. – Секретарь подарила мне скупую улыбку, развернулась и поцокала к своему месту.
Я понимающе поджала губы, уставившись вглубь коридора. Мда. Ждать, судя по всему, нужно было прямо здесь. И чем больше стажёр будет страдать и маяться, тем выше настроение будет у Эвана Дэппера.
– Здравствуйте! Простите, я опоздал! Меня зовут Уош Линч, я пришёл на стажировку! – голосом истинного задрота отчитался первый из моих будущих конкурентов.
Я пришла в 6:52. Он – в 7:01. Уоша Линча послали даже некультурнее, чем меня несколько минут назад. Этот парень сразу создавал неприятное впечатление, поэтому неудивительно, что всем вокруг хотелось побыстрее от него отделаться. У него было глупое вытянутое лицо, длинный нос, маленький подбородок, небольшие глаза, а верхняя губа выпирала сильнее, чем нижняя. Из-за неправильного прикуса некоторые слова он шипилявил. Спустя пять секунд общения начинало казаться, будто он брызжет слюной, хоть это было и не так.
В моём колледже похожие парни водились едва ли не в каждой группе, так что я сразу поняла, что это за фрукт и внутренне расслабилась. Ботаники хоть и умные, но частенько бесят руководителей.
На часах высветилось 7:30. Мы с Уошем устало поприжимались спинами ко всем стенам в радиусе десяти метров. Эванна Дэппера ещё не было.
Вторым моим конкурентом объявилась девушка. Рыжая. Очень даже привлекательная, что мне не понравилось. Всё-таки наш руководитель – мужчина, а это значит, что, как ни крути, первоначальные симпатии будут на её стороне. У неё были длинные волосы персикового цвета, лицо усеяно веснушками, ресницы и брови выцветшие. Она была не накрашена, одета на строгий манер: юбка до колена, белые чулки, чёрные туфельки без каблука, клетчатый пиджак.
Её звали Джул Макомбер. Она казалась скромной девушкой, но я тут же пропиталась к ней сильнейшим недоверием. Скромные и тихие люди – самые опасные, ибо большую часть времени молчат, а значит, непонятно, какие тараканы роются у них в голове.
На часах появились цифры: 8:00. Я не выдержала и первой уселась на пол, подложив в качестве пледа рюкзак. Джул и Уош стоически держались на ногах. Эвана Дэппера ещё не было.
В 8:02 нас осветили своим присутствием ещё два стажёра. Они пришли вместе, что заставило меня напрячься. Вдвоём всегда психологически легче появляться в незнакомых местах. Спланировали заранее или так случайно получилось? В любом случае, они будут вести себя увереннее всех, и внимание сконцентрируют на своих персонах.
Девушка представилась, как Айрис Кэмбрелл. Я разглядывала её чуть ли не минуту, просто потому, что не могла поверить своим глазам. Она была чернокожей девушкой альбиносом. И к тому же невероятно худой. Её темная кожа на руках была усеяна родинками, пышные волосы стояли торчком, как у дикобраза, но их цвет завораживал. Кристально-снежные. Её глаза были похожи на бриллианты. При взгляде на эту девушку, казалось, что заглядываешь в сверкающее бездонное озеро. У неё была вовсе не красивая, изящная фигура. Она анорексик – на это намекало её плоское, как доска, тело. Айрис, судя по всему, это вовсе не смущало, потому что она пришла в коротких шортах и топике, не скрывающим самый тощий живот из всех, что я когда-либо видела в своей жизни.
Стоя рядом с ней, создавалось впечатление, что ты разожравшаяся корова. Хорошо, что я сидела, а вот Джул не повезло.
Парень, который пришёл рядом с темнокожей альбиноской, сразу получил прозвище "мажорчик". Ну, без ботаников и мажоров не обходится ни одна группа, так что удивляться было нечему. Я моментально разгадала "глубокую" сущность этого парня и не удержалась от кривой улыбки. Красавчик, высокий, темноволосый, кареглазый, подкаченный, модный – в общем, мечта. Хорошо, что привлекательная мордашка не гарантировала наличие энтузиазма и желания пахать.
Расслабляться, конечно, было ещё рано, но по первому впечатлению становилось ясно, что реальных конкурентов тут нет.
Ставлю на то, что мажорчик сольётся первым. За ним будет альбиноска, потому что без друзей продержаться трудно. Потом потухнет скромная девочка. Хотя, конечно, спорно, про тихонь говорить сложнее всего. Ну, а ботаник дойдёт до конца, но победить я ему не позволю.
Я пошла на большие жертвы ради этой стажировки и просто так сдаваться не собираюсь!
– Привет, Элис, – припечатал нас низкий голос Эвана Дэппера. – Как дела? – Вопрос был задан с таким прозрачным намёком, что мы тут же напряглись.
Мужчина уверенным, но не широким шагом подошёл к столу своего секретаря и с размаху плюхнул на гладкую поверхность кейс.
Мы синхронно вздрогнули.
– У кого-то будет тяжёлый день. – Элис красноречиво покосилась в нашу сторону. Эван Дэппер тоже посмотрел на нас и заметил, что я единственная сижу на полу. Он обвел мою фигуру красноречивым взглядом, от чего я смущённо уставилась на собственные коленки. – Тут есть опоздавшие.
– Кажется, я даже знаю, кто это мог быть. – Руководитель пристально смотрел на меня.
– Не угадал. Она пришла самой первой.
Только после этих слов Эван Дэппер прекратил выжигать во мне дыру и уставился на других стажёров.
– Опоздала она. – Секретарь ткнула пальцем в сторону альбиноски. – И он. – Прицел сменился на Шэйна.
– А эти двое? – Эван Дэппер кивнул в сторону Уоша с Джул.
– Молчуны, – пожала плечами Элис.
Наверное, лица у нас покраснели от смущения, начиная напоминать свежие морковки.
– Пришли вовремя? – спокойно осведомился руководитель.
– Я... оп-поздал... – пролепетало чудо под кодовым прозвищем "ботаник". Нет, может, лучше называть его "дурачок"?
– Он пришёл в 7:01, – хмуро сказала я, глядя на Эвана Дэппера снизу вверх.
Я конкурента выгораживать не собиралась, просто озвучила правду, вот и всё. Сам-то он явно не в состоянии двух слов нормально связать.
– Супер, – сказал младший партнёр, хватая кейс. – Эрин и Уош идут за мной. Айрис и Шэйн отправляются домой.
– Что?! – опешил мажорчик. – В смысле "домой"?!
– Вы опоздали, – сухо проговорил Эван. – Опоздания не поощряются. Хочешь работать здесь, научись приходить раньше начальника и уходить позже него. В наказание сегодняшний день стажировки вы пропускаете.
– Да вы тоже опоздали! Сказали прийти в семь, а сами пришли в девять!
– Мой рабочий день начинается в одиннадцать. Если тебя что-то не устраивает, уступи место тем, кто готов на всё ради работы в "Берлингере".
– Ой, да ну. – Красавчик Шэйн раздражённо выругался и с обиженным лицом пошёл к лифту. Альбиноска Айрис по уровню актёрской игры ему не уступала.
