Текст книги "Эрлинг (СИ)"

Автор книги: Анастасия Курленёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Глава 2. Нездешний

Манор Вайн Росс, 35 г. э. Леам-беат-Шааса

Ситуация оказалась несколько серьёзнее, чем они решили по рассказу Виллина. Это оказалась не проста осада – от войск в долине было черно.

– Баллентр собрал целую армию, – с удивлением обозревал человеческое море Кайл.

Осаждённым удавалось пока удерживать мост – пара баллист, установленных на башнях, вносила смятение в ряды осаждающих, а строй лучников перед ним не внушал никому желания первыми приступать к переправе. Однако было очевидно, что скоро это произойдёт – на берегу, вне досягаемости стрел, выстраивались «свиньи», со всех сторон закрытые щитами, осадные башни уже собраны и ждут только, когда их подведут к стенам. Конечно, часть из них подожгут стрелы и снаряды баллист, но какие-то цели достигнут, и тогда… тогда профессиональные войска тяжеловооружённых наёмников в кирасах и шлемах получат неоспоримое преимущество в борьбе с кожевенниками и резчиками по кости, пусть и разобравшими мечи и стрелы из запасов Валюнда и оружейной замка. Конечно, осаждающая сторона всегда несёт большие потери: потоки кипящей смолы, вылитой на головы, могут остановить кого угодно, однако перевес в численности так же был явно на стороне Баллентра – и он мог позволить себе не скупиться на цену, которую придётся заплатить за замок Вайн Росс.

– Нам нужно пробраться внутрь, – высказал своё мнение Кайл. – Мы точно не знаем, как у них обстоит дело с провизией, оружием, и вообще что Корлайла будет предпринимать.

– Надо будет ей потом медальон подарить, – пробормотал Ламберт.

– Я могу открыть портал, – предложила Гестия, – если мэтр снимет магостатическую защиту вокруг замка.

– Тогда портал сможешь открыть не только ты, но и любой маг Баллентра.

– А у него есть маги?

Ламберт пожал плечами.

– Если бы я собрался на войну, я бы взял.

– Тогда, может… – глаза юной аспирантки загорелись, – искривим пространство?

– А вот этого я бы не советовал, – встрял вдруг Антар, недолго придерживавшийся обещания стоять в сторонке и стремительно овладевавший сивфским, на котором говорили все присутствовавшие. – Мы слишком близко, радиус кривизны пространства будет очень мал, а времени, соответственно…

– Он прав, – согласился Канцлер, – не хотелось бы выскочить там дня через два.

– Я мог бы сделать червоточину, – с невинным видом сказал их новый знакомый.

– А что она из себя представляет? – подозрительно спросил магистр.

– Если в двух словах – тот же портал, только без мембраны и магии. Технически соединяются две точки пространства-времени. В нашем случае, смещение вдоль оси времени примем равным нулю.

– Источник питания?

– Лично я предпочитаю работать с электричеством. Но в принципе могу преобразовать любую из энергий, желательно высокоуровневую: магию, свет, термоядерный синтез, радиоактивный распад…

– Есть электричество, – прервал его Кайл. – Отключим пока портал. Шестидесяти киловатт хватит?

– Да мне и трёх хватит. Окна метр на два нам будет достаточно, и смещение небольшое совсем.

Порывшись позади телепортационного кольца, Кайл откопал щиток питания портала и выдернул из него магоэлектрический конвертер.

– Вот…

Инженер провёл рукой над разъёмом, кивнул, и огляделся.

– Хорошее место тут у вас, – сказал он, усаживаясь посреди телепортационного кольца на скрещённые ноги, – металлов много.

Потом он медленно свёл руки, оставив между ними зазор сантиметров двадцать. Пространство между ладонями засветилось мелкими искорками, потоки которых становились всё насыщеннее, складывались в линии, тонкие нити, переплетались между собой, вскоре вокруг этого нагромождения заструилась целая волна искрящегося «песка», пока, наконец, в руках у мужчины не оказалась небольшая серо-коричневая коробочка с маленьким табло, несколькими кнопками и лампочками. Антар протянул коробку Ламберту:

– Подержи-ка пока.

Затем инженер повторил свои предыдущие действия, но на этот раз получился уж совсем маленький прямоугольник с несколькими верньерами.

– Я подумал, что нам нужно будет не только войти, но и выйти, – сказал он, вставая, – так что дистанционное управление будет не лишним.

– Смотри, – сказала Кайлу наблюдательная Гестия, – на нём теперь другая одежда.

И в самом деле, юноша не заметил, как это произошло, но на инженере вместо давешнего долгополого одеяния был сплошной комбинезон, мягкими складками облегавший фигуру. Друид, стоявший рядом с Кайлом, наблюдал за манипуляциями пришельца с видом достаточно мрачным.

– Виллин, ты считаешь, ему не стоит доверять? – тихо спросил владетель Вайн Росса.

– Не стоит доверять? Нет, сам он не причинит вам вреда, раз сказал. Даже наоборот. Если твой друг заинтересовал Нездешнего, вы можете рассчитывать на его помощь. А большинство из них очень могущественны.

Заглянув в щиток, Антар покачал головой, огляделся кругом и вдруг, разбежавшись, практически взлетел по стволу сравнительно молодого дуба, ловко уцепившись за нижнюю ветку. Немного покачавшись, инженер взобрался на неё верхом, и обратился к Ламберту:

– Теперь давай блок сюда.

Маг подошёл поближе и точным броском отправил ящик в руки Антара. Тот пристроил прибор около ствола и повёл рукой вдоль дерева. Там, где он касался коры, оставалась тонкая серебристая плёнка.

– Так почему ты такой мрачный? – продолжал допрашивать друида Кайл.

– В прошлый раз, когда в наш мир приходил Нездешний, Саламиниум получил свои пустыни.

– Да-а-а? – удивилась Гестия. – А я думала, они всегда там были.

– Только последние четыре тысячи лет, – сухо отозвался друид.

– Так он что, просто пришёл, и устроил экологическую катастрофу? – допытывалась ведьма.

– Нет. Сами Нездешние никогда не желают зла. А тот был… совсем ребёнок. Жителям Сварги запрещено покидать её до определённого возраста, а тот мальчик потерялся или сбежал, но он не должен был находиться здесь. Саламиниумцы обошлись с ним… довольно жестоко. И тогда пришли фейри.

– Фейри? – переспросила заинтересовавшаяся рассказом Камилла.

– Да, – подтвердил Виллин. – Всё как полагается, верхом на вивернах… Они не просто вырезали тогдашнее государство, бывшее на территории современного Саламиниума, до последнего человека, они снесли его с лица земли. Буквально. Уничтожили весь плодородный слой. И они бы на этом не остановились, если бы не вступились правители Сварги. Был создан специальный совет, состоявший из фейри и Нездешних, который должен был решить судьбу нашего мира. Представители этого совета провели десять лет в разных уголках земли, а потом, собравшись, постановили изолировать наш мир от других как слишком жестокий. Тогда же Нездешние забрали с собой всех некромантов, удовлетворявших их… представлениям о морали.

– А не удовлетворявших? – спросила Гестия.

– Оставили здесь. Часть из них перебили люди, часть задержавшиеся фейри. Первые из ненависти, порождённой страхом, вторые не желали, чтобы кто-то ещё пытался проникнуть в Сваргу через мир мёртвых. С тех пор некромантский язык считался утраченным.

– На этот раз всё будет не так драматично, – сказал Антар, доведший серебристую линию до щитка, присыпал её землёй и незаметно присоединился к собеседникам.

– Я был там, – угрюмо сказал друид, – и видел, как плодородные рощи превращались в песок. Прошло почти четыре тысячи лет, а я до сих пор иногда просыпаюсь от кошмаров по ночам.

– А тело парня ты видел? – спросил Нездешний. – Вернее, какую-нибудь его часть?

– Видел, – тихо сказал друид, опуская голову. – Руку…

– Это был мой брат, – спокойно произнёс Антар. – Младший.

– Вы что, оба такие старые? – с подростковой непосредственностью перевела тему разговора Гестия.

– Он – да, – кивнул на друида Нездешний, – а у меня с субъективным временем вообще сложные отношения. Что же касается вашего линейного пространства… то в нём я появился на свет что-то около восьми-десяти тысяч лет назад, точнее не скажу. Но я, конечно, столько не прожил. Просто я много путешествую. Кстати, друидам тоже предлагали переселение. Но никто из них не согласился.

– Они бы не оставили свои леса, – заметил Ламберт, тоже с интересом прислушивавшийся к разговору. – Зато теперь мне понятно, откуда в северных краях знают язык фейри – вероятно им достался член совета из их числа.

– О, да, это был не просто фейри, а сам царь. Они, кстати, неплохо поладили. Думаю, что если бы не это, Кэролин бы настаивал не на изоляции, а на уничтожении. Альдор считался его любимцем, насколько это слово применимо для фейри вообще. Брата все любили. Он был очень похож на маму. Хотя магические способности унаследовал от отца. В отличие от меня. Кстати, Виллин, если ты там был, то должен был заметить: наш отец сражался с фейри. За вас.

– Как? – друид вдруг сильно побледнел. – Тот мальчик… твой брат… был сыном самого Северина Эрлинга?

Антар кивнул.

– Так что вы ещё легко отделались.

– И за тебя тоже будут мстить в случае чего? – решил уточнить Кайл.

– Нет. Я же уже говорил.

– Потому что тебя никто не любит? – невинно спросила Гестия.

– Нет, – улыбнулся Антар, – меня тоже любят, просто… Альдор действительно оказался тут по трагическому стечению обстоятельств. И косвенно я сам был в этом виноват.

– А расплачиваться пришлось нам, – заметил друид.

Мужчина пожал плечами.

– Я высказался против всяких санкций. И родители тоже. Тем более что Альдор позволил принести себя в жертву добровольно. В противном случае с ним бы вряд ли справились – уже тогда он был очень сильным магом. Но фейри подчиняются только своему царю. Вы, впрочем, тоже оказались не самыми невинными овечками: Альдор и месяца тут не провёл, как…

– Такие как вы не должны приходить в наш мир, – с непередаваемой тоской в голосе перебил Виллин.

– Я не такой, как он, – ответил Антар. – Меня Сварга исторгла, когда мне было пятнадцать.

– Исторгла? Тебя что, выгнали? – с любопытством спросила Гестия.

– В общем, да… Нас всех, вернее, большинство, как ты выразилась, выгоняют. Сварга устроена таким образом, что там обычно постоянно не живут. Там можно находиться только людям с определённым образом мыслей. Но человеческие существа устроены так, что когда кончается детство, мы перестаём слепо подражать окружающим и начинаем мыслить критически. Отсюда берётся юношеский максимализм, противопоставления себя миру и прочие прелести пубертатного периода. Именно в этот период Сварга тебя и исторгает, так как начинает считать угрозой для себя. Попадаешь в другой мир, в зависимости от того, в какую сторону у тебя мысль работает, и либо взрослеешь окончательно, либо… в общем, всякое бывает. Но вернуться в Сваргу можно только в первом случае.

– И ты вернулся?

– Да. К тому времени мой брат уже сам был пятнадцатилетним юношей. Я провёл там некоторое время, но должен признать, что жить в Сварге довольно скучно. И вскоре мы с Альдором отправились в небольшое путешествие. Тот мир, в отличие от вашего, был посещаемым. Мы очень насыщенно провели там год или около того, Альдор был в восторге. Сделали мы потом и ещё несколько вылазок… Но однажды мне пришлось… в общем, моё присутствие требовалось в другом месте. Брат просил взять его с собой, но я посчитал это предприятие слишком опасным для него и отвёл обратно в Сваргу. Наши родители, зная, что Альдор со мной, сами покинули её, чтобы, наконец, развеяться. Оставив брата дома, я отправился по своим делам, а он решил, что раз побывал в других мирах и вернулся, то теперь тоже взрослый. Тем более, что мало кто остаётся в Сварге до его возраста. Разве что девушки, увлечённые вознёй с детьми. Но Альдору стало скучно, и он вышел… сюда.

Инженер говорил, не отвлекаясь от своего прибора, продолжая нежно, как к женщине, прикасаться к верньерам. Ламберт, стоявший рядом, наблюдал, как меняется диаграмма на маленьком экранчике.

– Вот и готово, – сказал Антар, не меняя интонации, – можем отправляться.

Кайл вызвался идти первым. Всё-таки это был его замок. Друид остался в лесу.

Червоточина открылась на одной из башен. Когда из тёмного овала вышел хозяин, никто особенно не удивился. Его ждали. Корлайла даже проворчала: «В кои-то веки соизволил явиться», а увидав Ламберта, появившегося после девушек, и вовсе повеселела. На незнакомце, замыкавшем шествие, она задумчиво задержала взгляд.

– А это кто? Лицо больно знакомое, но никак не могу вспомнить… – спросила она у Камиллы.

– Да так… прибился тут один. Антаром зовут.

– Ну-ну…

Мужчина скинул верньеры на ноль, и червоточина закрылась.

– Итак, – повернулся он к остальным. – Какие планы?

– Пойдёмте внутрь, – сказала Корлайла. – Обсудим.

Жилые комнаты замка владетель Вайн Росса едва узнал: Корлайла и правда провела гигантскую работу по отделке интерьера. Пока они шли в помещение, оборудованное под кабинет, осаждённые провожали хозяина замка радостными возгласами.

– А ты популярен, – отметила Гестия.

– Ещё бы, – проворчала Корлайла. – Возится с ними, как с детьми малыми.

– Угу, – отозвался парень. – Скажите ещё, что занимаюсь эксплуатацией детского труда.

Когда все расселись, воцарилось минутное молчание. Наконец прервал его Кайл:

– Я думаю, имеет смысл обезглавить войско. Даже собственные люди Баллентра ему не особенно преданны, что уж говорить о наёмниках.

– Я тоже так считаю, – тут же подхватила Корлайла, – и если Баллентр – это тот чернявый ублюдок, я даже настаиваю, что сделаю это сама. Вы можете открыть этот ваш странный портал неподалёку от того холма?

Антар молча утвердительно наклонил голову.

– Корлайла, – с удивлением спросила Камилла, – ты уверена, что…

– Он подъезжал к мосту сегодня с утра, кричал что-то о старухах, которых вышвырнули из дворца. Так что доставьте мне удовольствие перерезать ему глотку.

– Не вижу причин для возражений, – подал голос Ламберт. – Темноты дожидаться будем?

– Это излишне, – улыбнулась Корлайла, и Камилла неожиданно вспомнила, кто является главой клана асассинов-аркани.

Уточнив координаты холма, Антар спросил:

– Где именно открывать?

– Вон в той ложбинке, – показала она рукой.

– Но это же за границей оцепления.

– Это проблемы оцепления, – оскал Корлайлы не уступал волчьему.

– Тебе понадобиться какое-то оружие, – сказал Кайл. – Что мне поискать?

– Не трудись, – отозвалась аркани. – У меня всё с собой.

Ненадолго удалившись в свою комнату, она вернулась в облегающем серо-зелёном костюме и такой же маске, закрывавшей не только лицо, но и седые волосы.

– Я готова, – обратилась она к инженеру. Тот уже успел сделать настройку и немедленно открыл червоточину. Корлайла исчезла.

Отсутствовала она не больше получаса. Кайл, поднявшийся на башню с подзорной трубой, наблюдал смятение, произведённое ею в лагере, но из-за довольно большого расстояния и неровностей местности подробности разглядеть было трудно.

Корлайла выкатилась из червоточины в изящном кувырке. В руке она держала голову.

– Начало положено, – задумчиво сказала Камилла. – Ламберт, ты можешь сделать так, чтобы они все слышали то, что я говорю?

– Могу, – осторожно отозвался тот. – А что ты задумала?

– Хочу убедить их разойтись, – улыбнулась его жена.

Когда они вновь поднялись на башню, леди сенатор обозрела раскинувшееся перед ней человеческое море и с удовлетворением произнесла:

– Какая аудитория!

Маг прочитал усиливающее звук заклинание и выжидательно посмотрел на неё. Девушка вышла вперёд и раскинула в стороны руки.

– Доблестные воины! – голос разносился над всей долиной, с одинаковой силой достигая ушей каждого из присутствовавших. – Боги, видимо, оставили наш мир, так как предали этот замок и всех, кто в нём находится во власть тёмного некроманта!

Ламберт удивлённо приподнял брови.

– Мы гибнем в страшных муках, но и смерть не приносит нам покоя, ибо мерзкий чернокнижник заставляет служить себе даже наши мёртвые тела.

– Что за дичь она несёт? – вопросил пространство мерзкий чернокнижник.

– А что, – отозвался Антар, – обычно некроманты именно так и поступают.

– А ничего, что доблестные воины сами загнали всех жителей в замок? – осведомилась Гестия.

– Тс-с-с… – шикнул на неё Кайл. – Ну, загнали. А тут поджидал тёмный некромант. Замок заколдованный, и всё такое.

– Я бы не купилась, – с сомнением произнесла рыжая ведьма.

– Ты не учитываешь конъюнктуру, – возразил парень. – В твоём случае это бы звучало как: «Вы ломитесь не в дом какого-то Ламберта фон Штосс, канцлера Сивф, а магистра Леам-беат-Шааса».

– Но вы! Вы ещё можете спастись! Заклинаю вас всем, что для вас свято! Бегите! Бегите без оглядки! И помолитесь за наши погубленные души! – продолжала вещать Камилла.

Войско дрогнуло.

– Гляди-ка, и правда, действует! – обрадовалась Гестия и в порыве вдохновения сделала несколько пассов. Над замком выросла призрачная фигура подлого порождения тьмы, задумчиво разглядывающего голову Баллентра, только что протянутую ему Корлайлой. Ветер шевелил седые волосы некроманта.

После того, как голова предводителя осады пролетела по траектории, слегка подправленной магией, и шлёпнулась прямо перед мостом, вся долина обратилась в беспорядочное бегство, подгоняемая душераздирающими криками Камиллы:

– О нет! Пришёл мой последний час! Прощайте, братья! Я сделала, что смогла!..

– Вот и пошли коту под хвост годы конспирации, – грустно проговорил Ламберт, обозревая картину панического отступления.

– Ещё не поздно выйти и перерезать всех, чтоб свидетелей не осталось, – кровожадно предложила Корлайла. – Можем даже Кайла не брать, мы с тобой вдвоём справимся.

Ламберт покосился на женщину.

– Ладно уж… пусть бегут. В Вернеце меня и так уже все некромантом считают. Не вырезать же всю столицу.

Корлайла пожала плечами.

– Хозяин – барин.

Жители деревни разбредались по домам, обмениваясь репликами вроде:

– Ну, я же говорил, Росс всё уладит, а ты сомневался…

– Кто, я сомневался? Да это я говорил: вот узнает хозяин, и…

Кайл отправился инспектировать нанесённые его владениям повреждения, Ламберт гонялся за Камиллой, обещая  её последний час наполнить самыми извращёнными истязаниями, которые сможет породить его поражённое чернокнижием сознание, а Антар отправился бродить по замку. Гестия увязалась за ним, а Корлайла мучительно пыталась вспомнить, где всё-таки она видела этого высокого темноволосого мужчину с огромными глазами и высоким лбом.

Он начал с производственных помещений и осматривал всё с видимым интересом, хотя и молча.

– Ну как? – наконец не выдержала Гестия.

– Очень здорово, – ответил он.

– А у вас в Сварге тоже есть такое… такие? Э-э-э...

– Приспособления? – подсказал инженер. – Нет, нету. В Сварге вообще нет производства в вашем понимании этого слова.

– Откуда же вы берёте все вещи... которые вам нужны?

– Мы их… просто делаем. Как я сделал блок генерации червоточины. Составляем из соответствующих атомов.

Они перешли в жилые комнаты, и Антар неожиданно остановился перед мраморной статуэткой, изображавшей красивую девушку, запрокинувшую голову и улыбающуюся. Он долго смотрел на неё, а потом протянул руку и нежно провёл пальцем вдоль каменной щеки.

– Нравится? – спросила подошедшая сзади Камилла.

– Очень, – искренне ответил мужчина. – Откуда она здесь?

– Я привезла её с далёкого севера. Там её почитали как ритуальную. Считается, должна приносить счастье в любви, – улыбнулась она. – Когда я своё счастье получила, то подарила её Кайлу.

Антар молча кивнул.

– Ты ведь знаешь, кто это? – догадалась проницательная ведьма.

– Тот северный народ называл её Маленькой Сестрой, – сказала Камилла.

– Да? – удивился Нездешний. – Забавно. Обычно люди её так не называли. Только драконы.

– О, наконец-то я вспомнила, где тебя видела! – облегчённо воскликнула Корлайла. – Во дворце кесаря, в сокровищнице, есть гобелен, на котором ты обнимаешь эту блондиночку, – она указала на статуэтку, – на фоне чёрного дракона. Толька там у тебя кожа немного темнее.

– А вот здесь, – он дотронулся до левой щеки, – белый шрам?

– Да, точно! – радостно подтвердила Корлайла, довольная тем, что смутные сомнения её, наконец, разрешились. – Похож на ветку дерева или разряд молнии.

– Это и был разряд молнии, – сказал Антар. – Только там изображён не я, а мой отец. Я очень похож на него внешне.

– А она, – Камилла указала на мраморную девушку, – твоя мать?

– Да.

– А дракон? – не успокаивалась Гестия.

– А дракон – её двоюродный брат. Это был семейный портрет. Не знаю, почему с него сделали гобелен и как он попал к вашему кесарю.

– У тебя есть дядя-оборотень? – с восторгом осведомилась ведьма.

– Он не оборотень, – усмехнулся мужчина. – Он просто в известной степени мизантроп и долго жил с драконами, хотел быть подальше от людей. А так как он чернокнижник, то привык превращаться в дракона, чтобы привлекать меньше внимания. Ну и… рыцарей попугать тоже любил иногда.

– А откуда у твоего отца шрам? – настырная девушка не собиралась оставлять таинственного знакомца в покое.

– Подрался с каким-то магом. Ещё в юности, до брака с мамой. Он не любил об этом говорить. Почему-то все остальные раны зажили бесследно, а этот шрам остался, так что даже маме свести его не удалось… хотя, я не уверен, что она даже пыталась. Она к нему такому привыкла… Я помню, – продолжил Антар, и лицо его озарилось мягкой улыбкой, – когда мне было лет пять и я очень переживал, что обделён магическим даром, добыл где-то гвоздь и расцарапал себе щёку точно таким же образом. Я боготворил отца и хотел во всём походить на него. Правда, когда он увидел мои художества, то в первый и, кажется, в последний раз наорал на меня. Увидев, как он зол, я разревелся и побежал к матери, а она всё никак не могла меня утешить, потому что никак не могла перестать смеяться, глядя то на меня, то на отца. Потом обняла нас обоих и расцеловала.

Кайл как заправский сельский житель вставал на рассвете и с раннего утра гонял Фицжеральда по замковому двору, пока его гости спали.

– Можно мне тоже попробовать? – Антар, оказывается, тоже вставал рано.

Партнёр Кайла с радостью отдал ему свою рапиру.

– Должен только сразу извиниться – я не в лучшей форме, – сказал Нездешний. – В последние годы мне приходилось больше упражняться в стрельбе, чем в фехтовании.

– Из лука? – спросил Кайл, пытаясь на глаз оценить вероятный уровень соперника.

– Из винтовки, – ответил тот, становясь в классическую стойку с видимым удовольствием.

– А что это? – глаза юноши загорелись профессиональным интересом.

– У вас такого пока нет, – вздохнул пришелец, – и ваше счастье.

По тому, с какой игровой ловкостью Нездешний провернул оружие в руке, парень сделал вывод, что просто не будет.

Кайл сделал выпад. Антар легко парировал. Обменявшись ещё несколькими ударами со своим противником, Кайл ускорил движения и добавил финт. Мужчина ритма движений не изменил, но парировал так же уверенно. Они обошли площадку дважды, прежде чем Кайл заметил: Антар использует только те приёмы, что и он, и только после того, как юноша сделает это первым.

– Позволь, я тебя сменю, Кайл, – барон фон Штосс уже некоторое время наблюдал за спаррингом.

Они с Антаром церемонно раскланялись. На этот раз рисунок боя разительно отличался. Шокирующий, дестабилизирующий, поражающий удары сыпались один за другим. Если при борьбе с Кайлом Антар постоянно держался с ним лицом к лицу, то теперь он не брезговал огибать своего противника, норовя поразить его с тыла. Ламберт, впрочем, тоже не оставался в долгу.

С горящими глазами Кайл наблюдал за поединком, но вскоре движения партнёров стали настолько стремительными, что он даже взглядом не всегда за ними поспевал. Они делали друг другу подножки, срывались в перекаты и выкручивались, как змеи. Наконец Ламберт выдал какую-то совершенно умопомрачительную серию стремительных ударов, закончившуюся особенно хитрым финтом. Уходя от него, Антар сильно прогнулся назад, но потерял равновесие и упал на землю.

– Здорово! – сказал   он, рассмеявшись. – Я даже не понял, как ты это сделал. Ну-ка, ещё раз!

Он подобрал свою рапиру, и противники снова сошлись. На этот раз Антар попытался пропустить руку соперника мимо себя, одновременно блокировав оружием, но снова оказался на земле.

– Ещё! – он легко вскочил на ноги. А в ответственный момент сделал сальто назад, выбив рапиру из руки Ламберта ударом ноги.

Во дворе, к тому времени заполнившемся зрителями, воцарилось молчание. Фон Штосс удивлённо переводил взгляд со своей рапиры на Антара и обратно.

– Что? – обеспокоенно спросил тот. – У вас так не принято? Нельзя становиться на руки?

– Отчего же, – спокойно ответил барон, – в бою правил никто не устанавливает. Если это позволит одержать победу, то почему бы нет.

– Я привык рассматривать рапиру как спортивное оружие, – извинился мужчина. – Слишком долго пробыл в технологических мирах.

– Ладно, – сказал Ламберт. – Давай теперь ты нападай, я покажу, как это парируют без таких выкрутасов.

Новый знакомый быстро прижился в замке Вайн Росс. Обаятельная непосредственность, с которой он изучал окружающих, располагала к нему этих самых окружающих. Даже Ламберт, поначалу относившийся к пришельцу довольно подозрительно, после импровизированного поединка проникся к инженеру некоторым доверием. А Гестия, так вообще ходила за Антаром как привязанная, донимая расспросами.

– А в наш мир тоже попадают те, кого исторгает ваша Сварга?

– Иногда. Для изолированных миров это скорее исключение. Что касается конкретно вашего… мне известен только один случай.

– И кто это был?

– Одна девочка.

– А что с ней стало?

– Не знаю, – сказал Антар, пожимая плечами. – Я не следил за её судьбой. Хотя… – тут он бросил странный взгляд на Ламберта, – возможно, она вышла замуж, родила детей… но в Сваргу она не вернулась.

В качестве продолжения работы над диссертацией Гестия со своим руководителем решили выполнить ещё одно искривление пространства, связывающее один из неудачных подземных ходов с «Домом на холме». Когда для проведения симуляции Ламберт достал свой бриллиант, Антар удивлённо присвистнул.

– Надо же, уже производите кристаллы. При таком уровне технологии… любопытно. Можно взглянуть?

Маг протянул ему камень.

– Прекрасная чистота, – восхищённо сообщил инженер, обследовав драгоценность. – И великолепная огранка, пятьдесят семь фацетов. Математический расчёт отражения? – Ламберт кивнул. – Идеально прозрачный… – продолжал восхищаться Антар, – но лично я предпочитаю сапфир.

Он поднял руку к горлу и извлёк синий камень из застёжки воротника, которой минуту назад там и в помине не было.

– А почему у тебя постоянно одежда меняется? – спросила Гестия.

– Ах, это… Да, надо отвыкать, а то внимание привлекает.

– Так как ты это делаешь?

Антар потянул за рукав, и ткань вытянулась за его рукой тёмной вязкой массой.

– Это моё изобретение. Вернее, саму субстанцию псевдожизни создала мама, а я усовершенствовал. Штука довольно энергозатратная, и фотосинтеза ей не хватало. Я приспособил её для потребления всех доступных видов энергии: электромагнитных и магических полей, разницы температур, проникающей радиации… и прочего в том же духе. Научил слушаться только одного хозяина, не впадать в истерику, сопровождаемую попытками удушения оного, пресёк бесконтрольное размножение… Псевдожизнь симбиотирует с разумными существами. Управляется ментально.

– Ой, а можно мне тоже попробовать? – тут же загорелась Гестия.

Антар оторвал от себя кусочек слизи и положил ей на ладонь.

– Для начала сделай перчатку.

Девушка пристально смотрела на слизь, но ничего не происходило.

– Он телепат, а ты нет, – предположила Камилла. – Попробуй поговорить с ней.

– Ты перчатка, – робко сказала ведьма. Слизь послушно обернула её руку. – Красная.

Слизь покраснела, но продолжала оставаться слизью.

– Нужно чётко представлять, что ты хочешь получить, – пояснил Антар, – структуру ткани, степень её обработки, покрой перчатки, есть ли у неё подкладка, и из чего она сделана…

Теперь руку за своей порцией вытянул Кайл.

– Кожаная перчатка, – сказал он, и его ладонь исчезла под кучерявой овечьей шерстью. – Гладкая, – Шерсть исчезла. – Дублёная и крашеная, – Кожа стала мягкой и вместо грязно-серого приобрела приятный тёмно-коричневый цвет.

– Неплохо, – похвалил Антар. – Особенно для первого раза.

– Боюсь, я смогу уговорить её только на изделия из овец, так как представляю технологию.

– Но у тебя получается так легко, – огорчённо сказала Гестия. – Ты даже не замечаешь, как на тебе всё меняется. И уж точно не проговариваешь, даже про себя, весь процесс от стрижки шерсти до покроя штанов.

– Это дело привычки, – заверил её мужчина. – Для меня псевдожизнь уже что-то вроде второй кожи. Я, и правда, обычно её не замечаю.

Камилла пробовать укротить слизь брезгливо отказалась, зато Ламберт с интересом взял предложенный ему комок. Почти сразу на его руке появилась элегантная тонкая замшевая перчатка в тон к костюму, хотя он и не произнёс ни слова.

– Ты ей понравился, – сказал Антар, снова окинув мага своим странным взглядом.

Следующим утром Антар с Ламбертом «вальсировали» по двору уже не с рапирами, а с мечами. Было видно, что это оружие для Нездешнего привычнее. Сивфанцу было всё равно. Они начали с неспешного обмена ударами, заново прощупывая друг друга.

– Скажи мне, – решил разнообразить это действо Ламберт, – для чего вообще было предназначен тот… то искривление пространства, в которое мы попали?

– Я обычно оставляю по одному такому на каждом континенте, – ответил инженер. – На случай, если кому-то захочется пообщаться с Нездешними, минуя предгорья фейри. Им бы дать волю, они бы вообще никого в Сваргу не пускали. А так можно найти кого-нибудь подходящего… Там же всё подробно описано было.

– У нас есть некоторые трудности с переводом.

– Да, у вас же «некромантов» не осталось, – вспомнил Антар. – Надо было делать копию на фейр-си. Странно, что этот язык сохранился лучше. Люди им редко пользуются.

– Так эти искривления – своего рода дверной колокольчик?

– Не только. Они позволяют достаточно точно судить о том, кто и зачем звонит.

– И зачем звонил я?

– Гораздо интереснее ответ на вопрос «кто ты?» – сказал инженер и, сделав серию обманных движений, оцарапал своему собеседнику запястье. – Надеюсь, ты не возражаешь? – осведомился он, платком аккуратно снимая каплю крови со своего клинка.

Ламберт лизнул ранку.

– Нет, если ты не собираешься накладывать на меня какое-нибудь ваше кровное проклятье.

– Я не маг, так что бояться нечего.

– Тогда зачем тебе моя кровь?

– Хочу проверить кое-что.

– Значит, таких «колокольчиков» у тебя много?

– Как посмотреть, – пожал плечами Антар. – Обитаемых миров миллионы. А зон запросов у меня несколько тысяч.

– Несколько тысяч? И ты реагируешь на каждую из них?

– Нет, конечно, – усмехнулся Антар. – Только на интересные. Вот взять твой, например: четыре тысячи лет мир не подаёт признаков жизни, и тут нате-пожалуйста – продвинутый пользователь. Хотя… – мужчина немного помолчал и снова как-то грустно усмехнулся. – Не буду лукавить – я заинтересовался вашей парой потому, что вы с Камиллой напомнили мне моих родителей. Особенно ты отца. Он тоже был магом и естествоиспытателем. Учил меня ставить задачи, обрабатывать результаты опытов… кстати, и обращаться с оружием.