Текст книги "Эрлинг (СИ)"

Автор книги: Анастасия Курленёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

– До конца кампании? – медленно переспросил брат погибшего трибуна.

– Я не собираюсь, подобно вашему Канмару, растратить свою жизнь в череде сражений. Как только угроза для Сивф со стороны воинов креста будет исчерпана, я вернусь к занятиям более увлекательным.

Оглядев лица соратников, Авл Лициний спросил:

– А на каких условиях мы будем сражаться? Как смертники?

– А у вас что, есть особенный выбор? – удивился такой несговорчивости Кайл. – К тому же, расточительность, в том числе и в отношении людских ресурсов, мне не свойственна. Чем точнее вы выполняете мои приказы, тем больше у вас шансов остаться в живых.

– Большинство из нас не скоро смогут сражаться, если смогут вообще, – угрюмо пояснил свою позицию иллариец.

– Мои люди тоже вышли из битвы не без потерь. Мы будем стоять здесь лагерем ещё около недели или даже двух, – сообщил Кайл, – пока к нам не присоединится Эдельвейс. Вы, думаю, наслышаны о нём?

Мужчина кивнул.

– Мне говорили, что он может воскрешать мертвецов. Я, конечно, не верил этому. Но если бы мне сказали, что тридцать тысяч сивфанцев обратят в бегство почти двухсоттысячное войско Феста, я рассмеялся бы этому сказочнику в лицо. И, тем не менее, в цепях стою я, а не некий Кайл Росс.

– Воскрешение это, конечно, некоторое преувеличение… – заметил «некий Кайл Росс». – И всё же он способен на очень впечатляющие вещи. Я не делаю различия между своими людьми. Так что когда он будет здесь, смею надеяться, те, кто доживут до этого дня, смогут и отплатить ему за его искусство, отправив на тот свет десяток-другой фанатиков-крестоносцев. Учитывая, как они обошлись с лучшим врачом современности, я думаю, ему будет приятно.

Ещё раз оглядев своих соратников, Авл Лициний сказал:

– Все свои обязательства по отношению к Фесту мы выполнили. Так что теперь… теперь мы вполне можем заключить новый контракт с сыном некроманта.

– Вот и славно, – пробормотал юноша, уже водя незаменимым в дороге самопишущим пером по поверхности тонкого пергамента. Когда он закончил и слегка обсушил чернила, Авл Лициний увидел своё имя в начале расчерченной таблицы. Против него в графе «гонорар» значилось: «Жизнь – 1 шт.» Когда последний из илларийцев внёс своё имя и подпись в договор, Кайл бегло просмотрел документ и протянул его Тиграну.

– Сними с них цепи и распредели в лазарет и в лагерь, поставь на довольствие. Об исполнении доложишь, – тут юноша снова покосился на Корлайлу, – завтра, перед сдачей дежурства.

Когда дежурный офицер увёл илларийцев расковываться, к навесу подошёл Азор, они с Рогнаром подняли на носилки сразу погрустневшего полководца и отнесли в командирскую палатку. Корлайла, непринуждённо принявшая предложение Кайла разделить с ним место обитания как для того, чтобы проще было следить за соблюдением прописанного Вартеком режима, так и для того, чтобы быть поближе к источнику горячей воды, несколько замешкалась.  Сделала она это намеренно, давая возможность седовласому старичку, наблюдавшему за аудиенциями с близлежащего холма, набраться смелости и приблизиться.

Манор Вайн Росс, 36 г. э. Леам-беат-Шааса

Молодой врач всё ещё прихрамывал, однако выглядел уже вполне жизнерадостно.  Он как раз завершал свой ежедневный моцион: из замка через мост, до лесного озера и обратно, когда из-за угла выскочила рыжая ведьма, едва не сбив с ног молодого человека.

– А, вот и ты, – воскликнула она. – Очень удачно. Там это… ну, в общем, демон твой. Распугал всех.

– В самом деле? – удивился Вартек. – Раньше он к этому не был склонен.

– Ну… он не то чтобы нарочно. Так получилось… Эм-м-м…

– И ты в этом замешана? – сразу догадался врач.

– Немного, – потупилась ведьма.

– Ясно, – вздохнул молодой человек и ускорил шаги. Круглые следы его тросточки стали чаще и глубже.

– Может, обопрись о моё плечо? – слегка порозовев, предложила Гестия, но он только мотнул головой.

– Не стóит, – отозвался он, не глядя на девушку, – чем быстрее я разработаю ногу, тем лучше.

Замок бурлил, как разворошённый улей. Женщины с маленькими детьми поспешно бежали прочь, ребятня постарше, напротив, старалась подобраться поближе, минуя мрачных, вооружавшихся чем попало взрослых. При виде врача мужчины начинали хмуриться ещё сильнее и некоторые пытались даже его остановить, бормоча что-то неразборчивое, но были, однако же, оттеснены с пути напористой ведьмой.

– Гляди ты, беспокоятся, – заметила она себе под нос.

– Ещё бы, – хмыкнул Вартек, – ко мне не так страшно обращаться, как к друиду. К Виллину совсем уж безнадёжные идут. А мне и вывих можно показать, и гнойник какой-нибудь недоброкачественный… о, боги! Что здесь произошло?

Весь широкий лестничный пролёт был покрыт слоем пепла и копоти. Недавно вставленные окна из великолепного прозрачного стекла в рамах отсутствовали, а крыша…

– Ну, ты понимаешь… – Гестия краснела и с трудом подбирала слова, – я тут как раз несла тебе завтрак, думала, что ты уже вернулся… Эм… а Лермон, он тоже решил тебя проведать. А я как-то не ожидала увидеть демона и как р-раз! А он ка-а-ак! В общем вот.

Грустно завершив свою речь широким жестом, девушка открыла дверь в комнату врача, как ни странно, пострадавшую очень мало. Перед самой кроватью на каменном полу сиреневым светом горела пентаграмма, в центре которой сидел грустный демон. Подняв голову при виде вошедших, он произнёс:

– Вартек, твоя жизнь в большей опасности, чем я предполагал, право слово. Как только твой хвалёный барон фон Штосс позволяет тебе обретаться рядом с этой сумасшедшей?

– Она его аспирантка, – улыбнулся врач. – К тому же, его тут нет.

– Я даже из портала выйти не успел, – нажаловался демон. – Может, и к лучшему. Она лупит заклинаниями, не принимая в расчёт наличия близлежащих искривлений пространства. Хорошо, я твоей личной пентаграммой воспользовался. С твоей стороны было очень мило её нарисовать.

– Это я вообще-то, – смущённо пояснила Гестия. – Я из его тетрадки срисовала. Для тебя, между прочим, и старалась.

– Серьёзно? – удивился Лермон. – Тогда чего ты на меня набросилась, как стая серафимов?

– Я тебя не узнала, – потупилась девушка. – Ты в прошлый раз поменьше был и с рогами, а на этот раз, вон, щупальца какие-то…

Демон раздражённо зарычал.

– Женщина, ты маг или портретист? Аура тебе на что? Я внешний вид меняю в зависимости от обстоятельств.

– Ну прости… – проныла Гестия, – в другой раз буду знать.

– В другой раз буду проверять, кто там на другом конце голограммой, – недовольно пробурчал демон. – Вартек, друг мой, капни крови на линию, я уже битый час тут сижу.

Улыбающийся врач кольнул палец стерильным скальпелем.

– Однако же и натворили вы тут… Кайл с Корлайлой будут весьма недовольны.

– А, ерунда, – отмахнулся демон, тихо произнёс что-то и звонко щёлкнул хвостом. Снизу вверх вдоль стен пронеслась радужная волна, и все следы разрушений исчезли. Некоторая мебель, правда, оказалась передвинутой, а одежда Вартека, заботливо перевезённая из его дома, вместо шкафа оказалась лежащей на полу. Часть его личных вещей тоже всё ещё носила отметки перенесённых испытаний.

– Здорово! – выдохнула юная ведьма. – Как ты это сделал?

– Пока я тут по твоей милости прохлаждался, – едко ответил Лермон, – покопался в окружающем пространстве, нашёл резервную копию замка. Трёхмесячной давности. Кто-то очень кстати тут её оставил.

– О, это, наверное, мэтр, – восхищённо воскликнула Гестия. – Он всегда такой предусмотрительный, правда, Вартек?

– Угу, – печально отозвался врач, рассматривая остатки своего саквояжа и вздохнул. – Придётся в город ехать. Кайл хочет, чтобы я к нему в лагерь отправился. Говорил, много пострадавших, в том числе среди людей Азора. А без инструментов…

– Ну, это ерунда, – заверила его рыжая ведьма. – Я для тебя портал и в город открою, и в лагерь.

– Очень мило с твоей стороны, – сказал медик, думая, кажется, о чём-то другом. – Ладно, там видно будет. Всё равно мне нужно ещё несколько дней, чтобы восстановиться.

– Ты выглядишь куда лучше, чем в прошлый раз, когда я наведывался, – заметил демон. Он и сам стал выглядеть куда менее устрашающе – его лицо вместо морщинистой страшной маски стало молодым и даже привлекательным, остроконечный хвост свивался изящными кольцами, выгнутые рога обрамляли пламенеющую гриву волос.

– В этом есть значительная доля твоей заслуги, – Вартек благодарно пожал демону руку. – Кайл мне сказал, что ты очень помог им с переводом моих записей.

– М-м-м да, немного, – скромно согласился демон. – Меня, признаться, очень удивило, что во второй раз кто-то случайно открыл портал в Демонис, пытаясь сделать регенерирующую мазь.

– Вероятно, они воспользовались той же гравюрой, что и я когда-то, – врач осторожно достал из металлического ящичка, где хранил самые ценные бумаги, старый потрёпанный пергамент и протянул его демону, – а потому так же, как и я, открыли этот портал. Понятия не имею, почему он присутствует в тексте про мазь. Мазь, кстати, отличная. И без всякого Демониса.

Лермон не ответил. Он держал клочок бумаги так, как держат священную реликвию. Потом поднял глаза на Вартека и изменившимся голосом спросил:

– Откуда он у тебя?

– Когда-то мы с Ламбертом нашли его в Городе Мёртвых, в Тингуме, – ответил врач, не ожидавший такой реакции.

– А… ещё там что-нибудь было? Например, какие-нибудь рисунки?

– Да,– удивился Вартек осведомлённости демона, – там был портрет молодого человека с пепельными волосами.

Демон мелко задрожал.

– И этот портрет… у тебя?

– Нет… я не знаю, где он. Вероятно, где-то в Канцелярии. Я взял только рецепты. А что? Это важно?

– Это был мой портрет, – тихо сказал демон, осторожно проводя пальцем вдоль линий, начерченных на старом пергаменте.

– Но ты совершенно не похож на юношу с пепельными волосами, – заявила Гестия. – Они у тебя скорее огненные.

– Это потому что они и есть из огня, глупая ты ведьма! – огрызнулся демон, развернувшись к ней таким резким движением, что Вартек посчитал необходимым схватить его за руку.

– Тише, – примирительно сказал он. – Лермон, что ты так разволновался?

– Как вообще можно рисовать твои портреты, если ты постоянно меняешь внешность? – не унималась бестактная Гестия. – Вот здесь, например, сразу видно, что это я. И каждый, кто меня видел, меня узнает, – выхватила она из кармана листок с небольшим карандашным наброском, действительно изображавшим девушку вполоборота с прищуренным глазом и нахально высунутым языком.

Небрежным движением выхватив у неё набросок, демон открыл было рот, чтобы отпустить язвительный комментарий, однако тут же закрыл, впившись в рисунок горящим взглядом.

– Кто… кто это рисовал?

– Антар, – ответила девушка, опешившая от взметнувшегося вокруг Лермона вороха искр.

Небрежно отшвырнув в сторону Вартека, тот сжал ведьму за плечи когтистыми лапами и, безумно вращая глазами, прорычал:

– Антар Эрлинг? Сын Северина и Мелисенты Эрлинг?

– Да, – девушка испуганно смотрела на демона, даже не пытаясь вырваться или применить магию. – Ты что, знаешь и его тоже?

Неожиданно пламя волос демона почти потухло, он отпустил девушку и отошёл в сторону, опустив руки и даже как-то ссутулившись.

– Я его знаю, – глухо сказал он и на несколько долгих секунд замолчал. – Эти твои рецепты, – махнул он рукой в сторону металлического ящичка Вартека, – написала его мать, леди Эрлинг. И отдала мессиру Милославу, поскольку знала, что в случае, если с юным Антаром случиться какая-нибудь неприятность во время пребывания во владениях дяди, они оба предпочтут её в известность не ставить. И в самом деле, когда после очередного приключения Антар отлёживался в постели… он, вероятно, не нашёл другого пергамента, когда размышлял над модификацией пентаграммы с пониженным разбросом параметров… вот почему и ты, и Кайл открыли портал именно в мои пенаты.

– Антар, – осторожно осведомился Вартек, – твой друг?

– Нет, – угрюмо ответил демон. – Друг – это не то слово.

– Но он не враг тебе? – решила всё-таки уточнить ведьма.

Лермон только покачал головой.

– Его враги так долго не живут. Кстати, а сколько ему… на сколько лет он сейчас выглядит?

– Ну… – задумалась Гестия, – ему можно дать от тридцати до пятидесяти. А вообще он сказал, что «с личным временем у него сложные отношения».

– Но он всё ещё жив… – задумчиво проговорил демон. – А в Демонисе прошло уже несколько сотен лет. Здесь, наверное, ещё больше. Люди столько не живут. Вероятно, он был где-то, где время течёт куда медленнее… А где он сейчас? – вдруг встрепенулся Лермон.

– Путешествует вместе с Ламбертом, – ответил Вартек, пристально разглядывая демона, – Но я полагаю, в скором времени они вернуться или, по крайней мере, сообщат своё точное местонахождение. Тогда ты сможешь с ним встретиться.

Лермон снова покачал головой. Пламя на его волосах приобрело грустный синеватый оттенок.

– Встретиться с ним… вряд ли есть что-то, чего я желал бы сильнее. Но сделать этого я не смогу.

– Почему? – удивилась Гестия. – Что тебе может помешать?

Демон долго не отвечал, но потом всё-таки сказал, не отрывая взгляда от карандашного рисунка:

– Много лет назад у Антара Эрлинга, капитана «Синей птицы», погиб член экипажа.

– Антар был капитаном корабля?  Как интересно!

– Не такого, какой ты могла бы себе представить, – резко оборвал её демон. – Но да, он был капитаном. И потерял своего бортинженера.

– Кого?

– Ай, да не важно, – отмахнулся Лермон. – Важно, что это был человек. И Антар считал его своим другом. Лучшим другом, – демон кисло усмехнулся и снова замолчал.

– Вероятно, он сильно переживал по этому поводу? – предположил Вартек, представив Ламберта на месте погибшего.

– Настолько сильно, что бросил свой корабль и поселился на заброшенной безлюдной планете. Я нашёл его там. Пытался… утешить, наверное. Но он только молча перебирал какие-то железяки, что-то паял, даже не глядя в мою сторону. Я говорил, и говорил… а он молчал. И тогда я, наконец, понял, насколько этот погибший человек, которого я даже не знал, был ему дорог. Наверное, я испытал что-то вроде ревности… потому что сказал, что все эти ничтожные людишки всё равно живут до смешного мало и сорок-пятьдесят лет принципиальной разницы не имеют. Я забыл, совершенно не мог осознать, что он сам, его мать и отец, все Эрлинги, способные на вещи, подвластные далеко не каждому богу, тоже всего лишь люди. Тогда он, наконец, поднял голову и сказал, чтобы я убирался и не показывался ему на глаза.

– Если с тех пор прошло так много лет, как ты говоришь, – рассудительным тоном сказала Гестия, – Антар, наверное, уже утешился и будет рад тебя видеть. Он очень добрый и весёлый.

– Добрый, – демон довольно хищно ухмыльнулся. – Вот уж не слышал, чтобы его так называли. Может, ты и права, и он уже не сердится на меня. Но, так или иначе, нарушить его приказ, даже произнесённый в сердцах, я не в силах. И я не смогу показаться ему на глаза, пока он сам меня не позовёт.

– Разве человек может приказывать демону? – удивился Вартек. – Да ещё князю?

– Если его фамилия Эрлинг, – вздохнул Лермон, – он может приказывать даже звёздам на небе. И им сильно не поздоровиться, если им вдруг вздумается ослушаться.

Окрестности Гелиополиса, 36 г. э. Леам-беат-Шааса

Калгакас стоял на небольшом возвышении, обозревая казавшиеся неприступными стены Гелиополиса. Он не сомневался, что город падёт перед ним.

После того, как Кайл Росс сообщил ему, что леди Камилла, внезапно объявившаяся в ставке Канмара, заключила заочный союз между его отцом и полководцем Сивф, Калгакасу не терпелось произвести впечатление на своего утраченного родителя. И вскоре удобный случай представился. Гелиополис, крупный илларийский порт, воспользовавшись тем, что Канмар со своей армией углубился далеко на север, объявил о своём выходе из империи и призвал прочие илларийские провинции восстановить свои права городов-государств. Калгакас решил непременно усмирить непокорных жителей Гелиополиса, оказав тем самым услугу отцу и проявив свои полководческие таланты. Однако же сын некроманта, который до этого момента выступал в роли его союзника, отнёсся к идее осады Гелиополиса очень прохладно, заявив, что если город не поддерживает Святейшего, его политическая принадлежность Росса не касается. Калгакас вспылил, пригрозив увести не только свою часть армии, но и всех магов. Кайл только пожал плечами и вышел.

С тех пор прошло уже некоторое время, и молодой сын Канмара в общих чертах понял, почему юный Росс принципиально не нанял ни одного из боевых магов.

– Нестабильные, – сухо бросил Кайл малопонятное слово.

С боевыми магами, и правда, пока было больше проблем, чем пользы, однако и все прочие студенты и преподаватели Университета Вернеца последовали за Калгакасом, красавицей Наиной и деканом Салемом. «Посмотрим, как ты будешь справляться без магической поддержки», – слегка скривил губы в ехидной усмешке юноша.

Калгакас учился в военном корпусе. Так же, как в своё время Ламберт фон Штосс. Лицей Вернеца был новообразованием, отделившимся от корпуса всего несколько лет назад и готовившим молодых дворян к исполнению их обязанностей в свете. Но воевать… воевать там не учили. Сын самого известного полководца, покорившего полконтинента, Калгакас относился к этому рассаднику «золотой молодёжи» с некоторым презрением. Разумеется, он слышал о Кайле Россе, молодом человеке несколькими годами старше него самого. Он считался сыном Канцлера, хотя от Наины Калгакасу и было известно, что это не так. Он не распускал язык. Ему и самому приходилось нелегко… хоть Канмар и признал его сыном, а матерью его была сама прекрасная царица Сильвелла, но времени на брак среди бесконечных войн, которые вёл его отец, они так и не нашли. Клеймо «бастарда» легло на юношу тяжким бременем. С тех пор, как Фердинанд де Врие покинул стены корпуса, нравы его воспитанников сделались куда жёстче. Калгакасу приходилось нелегко…

Зато Кайла Росса косые взгляды или шёпотки, кажется, нимало не смущали. А очень скоро они и вовсе потеряли актуальность: молодой человек приобрёл такую популярность, что его происхождение отошло на второй план. Только и слышно было: «Кайл Росс – лучший танцор», «Кайл Росс – самый галантный кавалер», «Кайл Росс – прекрасный оратор» и «Кайл Росс далеко пойдёт»! Калгакас не завидовал. Что такое эта дешёвая популярность в свете для человека, который будет добиваться всего силой своего оружия? К тому же черноглазая красавица, выросшая с Кайлом Россом едва ли не в одном доме, явно отличала будущего полководца, а не этого занудного помещика. Да-да, помещика! То и дело сбивающегося на рассуждения о пошлинах, налогах, ценах… Конечно, Ламберт фон Штосс подарил своему «сыну» целый манор… Калгакасу он тоже назначил содержание, пусть и сравнительно скромное...

При этой мысли юный полководец слегка порозовел. Странно всё-таки, что кормил и одевал его последние годы человек, официально державший его в заложниках, а отнюдь не родной отец. «Но, в конце концов, – подумал он ожесточённо, – никто не заставлял его держать меня здесь! Отпустил бы домой, я бы и…» Что бы он сделал? Поехал в ставку к Канмару? Калгакас слышал, что его отец женился на очень молоденькой женщине, едва ли не моложе собственного сына, и она уже родила ему наследника. «Законного наследника», – скривившись, подумал он. А были ещё усыновлённые… большинство их них, правда, уже изгнаны из Илларика или убиты самим же императором, но, может, кто-то и остался. В любом случае, после того, как он захватит Гелиополис, всё предстанет в новом свете: он будет не каким-то давно потерявшимся мальчиком, а мужчиной, полководцем, достойным продолжателем дела своего отца.

– Он выглядит таким неприступным, – занятый своими мыслями, юноша не заметил, как черноволосая заклинательница погоды подошла совсем близко. Она тоже смотрела на крепостные стены.

– У меня целое звено боевых магов, – улыбнулся он, притянув её к себе. – У них просто нет шансов.

– Надеюсь, – вздохнула Наина, – это богатый город. Месяц на исходе и скоро этому звену придётся платить.

Калгакас нахмурился. Он не любил разговоров о бытовых дрязгах и презренном металле.

Город он взял. Не так легко, как предполагалось… оказалось, жители Гелиополиса были достаточно богаты и озабочены собственной безопасностью, чтобы тоже обзавестись звеном боевых магов. Но в силу того, что к услугам осаждённых были крепостные стены и особенно высокие укреплённые башни, просто нашпигованные лучниками, поливавшими стрелами сивфанцев, пытавшихся штурмовать стены под защитой поднятых над головами щитов, боевые маги Гелиополиса имели более выгодную позицию, а потому обладали более широким радиусом поражения. Трое из четырёх магов Калгакаса пали в бою. Однако основную свою задачу они выполнили: сразу в двух местах крепостная стена была оплавлена потоками лавы почти до основания. Осталось только немного подождать, пока земля остынет…

Эфений, глава гарнизона Гелиополиса, так долго ждать не стал. Сразу с двух сторон, в оба проёма, вырвались знаменитые илларийские колесницы. Каждая из них несла по два седока: мечник правил лошадьми, лучник стрелял, невзирая на тряску и впечатляющую скорость, показывая чудеса меткости.

Сивфанцы оказались не готовы к такому бешеному натиску. Не все они даже были построены к обороне – штурм ожидался через несколько часов, и многие использовали это время, чтобы размяться и отдохнуть. Взятые в клещи с двух сторон, они понесли бы ощутимые потери, если бы… если бы не поднявшаяся слева от города песчаная бура, вызванная черноглазой девушкой, выбежавшей из шатра главнокомандующего. В мгновение ока день превратился в ночь, дикие порывы ветра валили лошадей с ног, забивая им глаза песком. Сивфанцы умело использовали это время, отбившись от правого фланга нападающих, и встретили вывалившиеся из песчаного морока колесницы плотным строем шестиметровых копий и пульсаров стихийных магов.

В дерзкой атаке Эфения, погибшего от меча самого Калгакаса, пал почти весь гарнизон. Однако и потери сивфанцев были значительны… Экстренный совет, произведённый властями Гелиополиса, постановил оставить город с другой стороны. Спешно, но толково и слаженно погрузившись на корабли с самыми ценными сокровищами и реликвиями, предусмотрительно заблаговременно подготовленными к транспортировке, элита Гелиополиса отбыла на Иттские острова с остатками войск и звеном боевых магов.

– Так или иначе, Салем, – с лёгким раздражением, пытаясь прекратить неприятный разговор, сказала Наина, – город взят. И ситуация с боевыми магами разрешилась естественным образом.

– Всё ещё жалеешь, что не стала одним из них? – язвительно напомнил ей стихийник о заблуждениях юности. Наина слегка нахмурилась. – Я потерял нескольких учеников, – мрачно сказал он. – Выложились на полную. Их не смогли откачать. И ещё один… получил стрелу в грудь. То ли щит забыл поставить, то ли…

– Как всё-таки не хватает Вартека, – задумчиво произнесла девушка. – И…

– И кого? – резко сказал мужчина. – Ну же, договаривай!

– Кайла, – спокойно сказала она. – Пока он руководил стратегией, потери были куда меньше.

Салем только хмыкнул. Он знал, что Наина была права. А ещё он знал, что ещё больше, чем Кайла, магам не хватало Ламберта фон Штосс. Выбор заклинаний, отточенность и быстрота, с которой он адаптировал их к конкретным условиям, поражали воображение. Во время боя Салем лихорадочно поливал нападавших потоками пламени, ветра, воды… его соратники занимались практически тем же. И нанесённый ими урон был весьма впечатляющим. Однако… уязвлённая гордость декана не позволяла ему в этом признаться, но в глубине души он знал, что Канцлер не потратил бы и десятой доли всей бушевавшей тут энергии на то, чтобы полностью уничтожить армию противника. И метод, которым он бы это сделал, как всегда был бы свежим, неожиданным и оригинальным.

«Но его здесь нет! – с какой-то злостью сам себе сказал декан факультета Стихийной магии. – Здесь есть только я. И нечего сравнивать! В конце концов, мы победили!»

– Как там твой мальчишка? – вдруг спросил он.

– У него был тяжёлый день, – с лёгкой улыбкой отозвалась девушка. – Мне нужно будет позаботиться, чтобы он как следует отдохнул.

– Не у него одного был тяжёлый день, – процедил мужчина, резким, почти грубым движением притянув её к себе. Салем разбирался в женщинах. И хорошо знал, какое обращение наиболее подходит каждой из них.

– Ты слил весь резерв сегодня… и я тоже, – промурлыкала она, приподнимаясь на носочки и прижимаясь ещё теснее к его груди. – А ничто так не способствует восстановлению ментальной энергии, как…

Он прервал её долгим поцелуем, после чего сказал:

– Я смотрю, ты не пропускала лекции по физиологии.

– Я прилежная ученица, декан Салем, – игриво ответила девушка.

– Это я заметил, – усмехнулся он.

– Приходи сегодня ночью, – прошептала она едва слышно. – Я прослежу, чтобы Калгакас спал крепким здоровым сном.

– Такая трогательная забота об этом мальчишке. Ты собираешься сделать всё для того, чтобы он стал императором?

– Более того, и ты тоже сделаешь всё, чтобы он стал императором, если моя благосклонность для тебя значит так много, как ты любишь об этом говорить.

– Я подумаю над твоим предложением, – сказал маг, отстраняя девушку от себя, – если сам не усну.

Проведя на прощанье рукой по её груди, он вышел, оставив Наину в твёрдой уверенности, что скучать ей сегодня вечером не придётся. Она и в самом деле была способной ученицей, так что прекрасно знала: Салем теперь не уснёт даже после лошадиной дозы снотворного, приготовленного самим Вартеком.

– Фи, как это гадко, спать с собственной студенткой, – насмешливо сморщила носик Вивьен Димоди, когда он заявился к ней после их с Наиной первой ночи.

– Во-первых, она уже давно перевелась на метеорологический, – обстоятельно ответил он, – А во-вторых, она Ламберту как дочь. А он мой научный руководитель. Классика жанра.

Девушка-оборотень весело фыркнула.

– В таком случае, если он узнает, а узнает он непременно, это же Канцлер, не видать тебе диссертации, как своих ушей.

– Это мы ещё посмотрим, – буркнул декан стихийников.

Вивьен только рассмеялась. А на следующий день вернулась в Вернец, объяснив это вызовом от Корлайлы.

– «Маковое зёрнышко»? – уточнил модификацию снотворного заклинания декан Салем, – Неплохо. Хотя я бы на твоём месте…

– Ты пришёл сюда Калгакаса рассматривать или меня? – осведомилась она, поднося бокал к губам движением одновременно томным и игривым.

Наина лежала в постели, лениво теребила нитку жемчуга, совершенно удовлетворённая событиями, предшествующими её приятному уединению. Впрочем, уединением это можно было назвать с натяжкой: на краешке кровати тихо сопел Калгакас, перенесённый Салемом из угла палатки перед уходом. Маг выскользнул наружу, прикрытый заклинанием скрытности, неслышный и невидимый, как асассин Корлайлы.

Девушка томно потянулась, заново переживая удовольствие, доставленное ей мужчиной. Калгакас был по-своему очень мил, но был почти её ровесником. А Наина как раз пребывала в том цветущем возрасте, когда парень ещё ребёнок, а девушка – уже женщина. Сын Канмара был напорист и прямолинеен, как марш-бросок по открытой местности. А вот Салем… она даже облизнулась, словно кошка, лелея воспоминание. Саламиниумец был опытен и изобретателен, какая жалость, что он всего лишь маг… и даже диссертацию ещё не защитил. А учитывая сложившееся положение вещей, в скором времени ему это вряд ли удастся. Что же до Калгакаса… о, этот мальчик – реальный шанс стать императрицей и золотыми буквами вписать своё имя в историю.

– Идеальных людей не бывает, – промурлыкала она себе под нос, скользнув под тончайшее шёлковое покрывало и снова улыбнулась. – Что ж, придётся использовать каждого на то, на что он годится лучше всего.

Саламиниум, 36 г. э. Леам-беат-Шааса

– Иди-иди сюда, мил человек, – сказала сладеньким голосом глава клана асассинов. – Нечего там за холмом прятаться. Ну, чего хотел?

– Ой, моя благородная госпожа, – старичок склонился перед ней в таком низком поклоне, что его седая борода подмела пыль у его ног. – Твой недостойный раб – визирь и доверенный советник сиятельной Аделаиды, и послан ею поприветствовать твоего лучезарного сына. Однако, увидев как он грозен и мудр, старый дурак совсем оробел.

Если бы старичок говорил на саламиниумском, которым Корлайла владела хоть и бегло, но не в совершенстве, выражение «твоего сына» она восприняла бы, вероятно, как цветистый восточный оборот, подразумевавший под собой «близкий человек, заботящийся о тебе». Однако старичок говорил по-сивфски. И без сколько-нибудь заметного акцента. Решив отложить размышления на эту любопытную тему, Корлайла переспросила:

– Аделаида? Царица Тингума? Или уже нет? Вроде бы, её кто-то сверг?

– О, вы, безусловно, правы, моя благородная госпожа! – сокрушённо подтвердил старик, – Подлый Мененний, да сократят боги его презренные дни в нашем мире, брат двух прекрасных цариц: Сильвеллы и Аделаиды, подлый и коварный настолько, что право же, сомнения об их родстве закрадываются в мою бедную голову, отстранил от власти нашу незабвенную правительницу, воспользовавшись тем, что она женщина, а после присоединения Саламиниума к империи эти их варварские традиции стали получать всё более широкое распространение. Но если бы дело было только в этом! Опасаясь, что в память о своей возлюбленной богоподобный Канмар при случае вернёт Тингум её сестре, Мененний вошёл в тайные сношения с воинами креста и заключил союз, позволяющий им свободный проход по землям Тингума и всяческую поддержку в случае, если Канмар вернётся из своего северного похода…

– Очень интересно… а где же сейчас обитает сама Аделаида?

– Неприступная Келла осталась верна своей царице. Мененнию ничего не удалось добиться от жителей ни угрозами, ни даже осадой.

– И что же твоя хозяйка велела передать моему… кстати, кто тебе сказал, что Кайл Росс мой сын?

Старичок тут же снова склонился в глубоком поклоне, сверкнув, однако же, хитрыми глазёнками из-под кустистых бровей.

– Никто не говорил, моя благородная госпожа, смею тебя заверить. Но у нас в Тингуме держат глаза и уши открытыми, и умеют делать выводы…

– М-м-м… да? И из чего же ты это заключил?

– Кайл Росс известен строгостью и аскетичностью нрава, достойного великого полководца: сразу видно, когда юношу воспитывает отец. Леам-беат-Шаас мог бы служить образцом для нашего юношества.

– Леам-беат-Шаас?

– О, да, – старичок снова хитро усмехнулся. – Царица Сильвелла была весьма раздосадована его возвращением в Сивфы, не смотря даже на то, сколько неприятностей он доставил в своё время Канмару. И не жалела сил и средств, чтобы проследить его судьбу. Ваш недостойный раб сам ездил в Вернец, чтобы разыскать его следы. Я потратил на это много лет. Однако же преуспел.