Текст книги "Стальная 3 (СИ)"

Автор книги: Альвина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

   Во-первых, он не стал опровергать то, что Нина действительно избрала иной путь. И, да, Эрмиадида позволила ей это сделать. Во-вторых, объяснил исчезновение Нины тем, что богиня отправила наследницу по личному божественному поручению, и, по этой причине, какое-то время она будет отсутствовать. А в данный момент он приглашает всех посетить его поместье, чтобы отдохнуть, набраться сил и дождаться возвращения Нины.

   Конечно, такое объяснение устроило не всех, и хотя открыто выразить свое недовольство никто не осмелился, Франчиас не сомневался, ему еще предстоит столкнуться с всплесками недоверия и затаенной злобы. А пока, кто станет спорить с Эрмиадидой? Правильно. Никто.

   Портал создавали вчетвером. Франчиасу помогали три шахнира, обладающие достаточным количеством силы, чтобы поддерживать коридор во время перехода. Двое из них пришли с кузеном Нины, один же объявился сразу, как только почувствовал, что хозяин-Лиам покинул территорию храма Эрмиадиды.

   Расселить наследников не составило труда. Сотни пустующих комнат в самом поместье, гостевой домик в саду, уютная гостиница в ближайшей скави – Франчиас гостеприимно предложил наследникам самим выбрать, кому и где предпочтительнее расположиться.

   Пришлось согласиться с Сайфоем, что слуг, постоянно живущих в поместье не достаточно, чтобы обеспечить комфортное проживание благородных гостей, и вызвать из городского дома еще пятерых.

   Правду, но не всю, о коварном замысле Эрмиадиды, Франчиас открыл самым проверенным друзьям Нины – Лельтасису и Хросу, – которые были готовы на все, лишь бы вернуть Нину назад. Их Франчиас попросил держать все в тайне, пока идда не явится и не сообщит, что Нина вернулась, или не... Хотя эту мысль, конечно же, каждый из них старался гнать прочь. Лельтасис предложил понаблюдать за наследниками. Что-то ему подсказывало, что не все они чисты на руку. Ис-сир без уточнений понял, о ком речь, и дал добро.

   Хрос же намекнул, что Нине, как Стальной иногда необходимо поддерживать свои силы за счет металла, а значит нужно сделать небольшой запас, чтобы, когда она вернулась, ей было чем подкрепиться. Франчиас и Лельтасис посмотрели на Хроса с легким недоумением. Гвиорд смущенно пожал плечами, и признался, что это только его предположение, ведь Нина рассказывала, что еще на Земле, до появления Франчиаса, употребляла металл в невероятных количествах. Глирт слабо улыбнулся, вспомнив, при каких обстоятельствах создавалось тело для надоедливого драконьего хранителя, и попросил Хроса позаботиться об Индире, и конечно заняться вопросом создания запаса металлов – сам он в этом мало, что понимал.

   Однако полностью открыться этим двум Франчиас не мог. О том, что на самом деле произошло в храме, знал только преданный хранитель Нины – Лохматик. Ему ис-сир мог рассказать все.

  – Ис-сир Франчиас, – постучав два раза, слуга вошел в кабинет.

  – Да, Сайфой.

  – К вам ис-сир Станислас.

  – Легок на помине, – поморщился Фран, – Где он?

  – В зеленой комнате. Я попросил Гайдару принести ис-сиру вина.

  – Хорошо. Передай ему, что я спущусь через минуту.

  – Передам, – поклонился глирт, после чего внимательно посмотрел на хозяина, – И попрошу Гайдару приготовить вам крепкий кофе.

   Франчиас насмешливо изогнул бровь.

  – Я уже говорил, что ты незаменимый слуга, Сайфой?

  – Много раз, – улыбнулся мужчина, от чего в уголках зеленых глаз собрались морщинки, большая редкость у глиров.

  – Еще раз не помешает, – улыбнулся слуге Франчиас.

   Сайфой снова поклонился и вышел, закрыв за собой дверь.

   "Что ему нужно?" – вылез из-под стола Лохматик.

  – Хотелось бы мне знать, – Франчиас встал из-за стола, подошел к большому зеркалу и начал приводить себя в порядок, – Принеси мне серый сюртук. Он в спальне.

   "Хорошо", – фыркнул пес и потопал в смежную комнату.

   Глирт одернул рубашку, поправил загнутый воротничок, пригладил растрепавшиеся волосы, посмотрел на свое отражение, и, как и в первый раз, вздрогнул – из зеркала на него смотрели два совершенно разных глаза: один желтый – змеиный, другой красный – драконий.

   Шесть восходов тому назад, ночью, когда он вновь засиделся допоздна, Франчиас вдруг почувствовал легкое недомогание, которому сопутствовали несильный жар, резь в глазах и боль в области лопаток. Он не стал будить Сайфоя, а выпил одно из успокоительных снадобий Хроса, которого гвиорд наварил с запасом, да, таким, словно решил успокоить целую армию, или стаю драконов.

   Франчиас проспал до полудня, но когда проснулся, горгулья уставилась на него такими глазами, словно за ночь у глирта, как минимум, выросла вторая голова, а ис-сир не мог понять, почему видит мир раздвоено, пока Лохматик не заставил посмотреться в зеркало.

   Франчиас провел ладонью перед лицом, и сила замаскировала красный драконий глаза. К сожалению, это не помогало убрать двойственное видение мира, и от того ис-сир часто спотыкался и задевал углы. И, хотя, вампирья ипостась обладала отменным слухом, ходить с закрытыми глазами было непривычно.

   За шесть дней Франчиас приноровился к новым ощущениям. Драконья сущность медленно, но верно пробуждалась, заполняя его, меняя внешность и запах, по этой причине мужчина старался поддерживать сплошной маскирующий барьер, который требовал огромного расхода сил, от чего постоянно тянуло в сон.

   "На", – горгулья, продефилировав на задних лапах, используя удлинившийся хвост как противовес, подошла к мужчине и протянула ему сюртук, – "Что, опять глаза?"

  – Да, – Франчиас забрал у горгульи свою вещь.

   "Тебе нужно больше отдыхать" – обратно трансформировав хвост в метелку, Лохматик сел у ног глирта.

  – Не сейчас, – качнул головой ис-сир, – Пойдешь со мной? Или останешься здесь?

   "Пойду. Только клея у меня нет. Если что – спасать себя будешь сам".

   Франчиас скосил взгляд на отражающуюся в зеркале горгулью и увидел, что та скалится в подобии улыбки, и, что почти невероятно, хихикает.

   Ис-сир потрепал пса по холке. Все-таки Нине удалось создать для себя настоящего друга. Не безвольную тень, не боевого товарища, а именно друга: верного, преданного и любящего ее всей душой.

  – Идем, – позвал он горгулью, открывая дверь и пропуская вперед.

   Станислас дожидался их, попивая вино и любуясь той частью сада за окном, которую сам Франчиас называл "музеем цветущих фигур". Для Зарсана подобные эксперименты слишком в новинку, чтобы старшие семьи могли оценить их по достоинству, но Франчиаса всегда привлекали необычные, даже скорее эксцентричные вещи. Садовник-молодой глирт из семьи служащего долго не мог найти свое место под солнцем, пока Франчиас случайно не наткнулся на него в саду своей хорошей знакомой, где тот оформлял центральную аллею. Глирита назвала творчество садовника, цветущим кошмаром, но Франчиасу понравилось, и он предложил парню работать на него, с условием, что своими экспериментами тот будет занимать в отдаленной части сада, чтобы своей оригинальностью не шокировать неподготовленную публику.

  – Ис-сир Станислас, – преступая порог зеленой комнаты, Франчиас чуть склонил голову, выражая свое почтение.

   Глирт предпочел не рисковать, и поприветствовал старшего ис-сира по всем правилам этикета, ведь неизвестно, как отнесется к панибратству Станислас, после того как вернулся на Орини'йльвир. В то время, когда Франчиас маленьким мальчиком еще жил в доме старшего брата – тот предпочитал соблюдать некоторую субординацию, и хотя они и были близки, Станислас не раз говорил, что это не прихоть – это правило касающееся всех ис-сиров старшей семьи. И Франчиас в этом убедился, когда отец, наконец-то, признал своего незаконнорождённого сына и призвал ко двору.

  – Франчиас, – вполне искренне улыбнулся блондин, – Забудь ты этот официоз. У меня для тебя новости... Плохие.

   Ис-сир озадаченно приподнял темную бровь. Лохматик поперхнулся и закашлялся. Франчиас похлопал пса между лопаток. Дождавшись, когда горгулья перестанет изображать из себя тяжелобольного, ис-сир старший продолжил:

  – Отец требует, чтобы ты выбрал сакшару.

   Франчиас вздрогнул, но ровным голосом поинтересовался:

  – Кто на этот раз?

  – Светлоэльвафская полукровка из старшей семьи, темноэльвавская жрица из побочной семьи и сакарка-пустынница.

   Судя по раскрепощенной манере разговора Станистласа, время, проведенное на Земле, положительно сказалось на нем – он больше не казался Франчиасу отстраненным и бесчувственным. С таким старшим братом уже можно было вести диалог.

  – Как скоро? – стараясь держать гнев в узде, уточнил Франчиас.

  – До праздника красной луны.

   Глирт младший с трудом удержался от того, чтобы не начать грязно ругаться на всех известных ему языках, коих он знал множество, но вместо этого сухо уточнил:

  – Всего пять дней?

  – Да, – кивнул Станислас, – Девушки уже у ворот поместья.

   Глирт младший побледнел. Это стало заметно даже сквозь щиты.

  – К чему такая спешка?

  – Прости, Франчиас, – помрачнел Станислас, – Но этого я не знаю. Отец просил напомнить тебе о каком-то договоре. Что он имел в виду?

   Франчиас широким шагом пересек комнату и встал у окна, затем развернулся и посмотрел на брата взглядом немигающих желтых глаз.

  – У нас с отцом был договор: если я возвращаю статуэтку в храм – я свободно уезжаю из Зарсана, если нет – он ищет мне невесту.

   Наблюдая за выражением лица брата, Франчиас с уверенностью мог сказать, что Станилас даже не удивился. Впрочем, он знал отца лучше, чем кто либо, ведь он его первенец и правая рука, хотя временами и очень непослушная.

  – А статуэтка осталась в храме Эрмиадиды, – кивнул блондин, откинувшись на спинку стула и любуясь отблесками света в игристом вине.

  – Да, – не моргнув глазом, солгал Франчиас.

  – Сочувствую, – снисходительно усмехнулся глирт старший.

   Франчиас подскочил к столу, выдвинул стул, и сев, подвинул его ближе к брату.

  – Станислас ты должен мне помочь, – в голосе ис-сира младшего на мгновение можно было разобрать отголоски волнения, которое он мастерски скрывал.

  – Чем? – саркастически усмехнулся Станислас, – Невесту выбрать? Так они все как на подбор. Отец расстарался – парни от зависти локти кусают. Им такого выбора не давали.

  – Станислас, я сделал предложение Нине, – как можно сдержаннее произнес Франчиас.

  – ЧТО?? – подскочил брат, словно в одно место ужаленный, – Ты ЧТО сделал?

   У Станисласа было такое выражение лица, что Франчиас едва не расхохотался. Он впервые видел своего брата таким обескураженным.

  – Я сделал предложение Нине, – спокойно повторил он, – Я назвал ее своей невестой. У меня есть свидетели.

   Станислас опрокинул стул и схватил себя за волосы. Его глаза бегали по комнате, словно он спешно искал выход, но никак не находил.

  – Ты с ума сошел!! – наконец воскликнул Станислас.

  – Почему? – теперь уже на лице Франчиаса появилась кривая саркастическая улыбка, – Ты же сам был не против нашего союза!

  – Я!! – взревел старший ис-сир, – Да я и подумать не мог, что ты всерьез решишься на такое!

  – Но я решился, – голос Франчиаса ни чем не выдавал его внутреннего бешенства. Почему все так странно реагируют на его заявление, что он хочет жениться на Нине? Начиная с самой Нины, которая, как ему кажется, до конца так и не поверила, что он – Франчиас, действительно любит ее. Иначе чем еще можно объяснить то, что она, даже, выслушав его чистосердечную исповедь, задумалась над ответом.

  – И что она тебе ответила?

   Заглянув в глаза брата, Франчиас увидел тоже, что и в глазах Нины, когда делал ей предложение – сомнение, и, пряча мучающую его боль, отвел взгляд.

  – Она не успела.

   Блондин облегченно выдохнул, вернул стул на место, и, сев за него, осушил бокал вина, после чего налил себе еще.

  – И слава Шазуре.

   Франчиас раздраженно скрипнул зубами.

  – Станислас...

  – Послушай, Франчиас, забудь о Нине, – перебил его брат, – Она вернется от Эрмиадиды, получит свое наследство – Кармтвор и на этом ваше знакомство закончится. Тебе больше не придется играть влюбленного или делать вид, что ты влюблен. Она будущая стальная, так пусть же ищет пару среди драконов. Я очень ей дорожу, и, да, я не согласен с мнением Зайрайс, но даже я не вижу вас вместе. Для этого Нина слишком добра и доверчива, а ты слишком расчетлив. Ты разобьешь ей сердце. А я не могу этого допустить.

   Франчиас раздраженно расстегнул воротничок, налил себе бокал вина, игнорируя чашку с кофе, и выпив, заговорил с братом зло и отчужденно, как это было до Земли.

  – Вот, значит, как! Это такого ты обо мне мнения... брат!? Премного благодарен за честность. Да обо мне даже заклятые враги и то лучше думают. Я, что, похож на монстра?!

  – Успокойся, – рявкнул Станислас, – Я не считаю тебя монстром. Но, пойми, Нина...

  – Нина приняла меня таким, какой я есть, – повысил голос Франчиас, – Я не обманывал ее...

   "Кхе-ехе" – напомнил о своем присутствии Лохматик.

  – Да, Матя, ты прав, – мужчина сразу же сбавил тон, – После нашего с ней разговора, я ее не обманывал. Больше не обманывал. И когда говорил ей, что люблю – я не играл. Я говорил это от чистого сердца.

   После этих слов глаза Станисласа превратились в два блюдца.

  – Ты, что?!!...

  – Да. Я люблю ее. Для тебя это прозвучит дико, но я люблю Нину. Люблю, и готов пойти на все, лишь бы она была рядом.

   Блондин встал из-за стола, положил руку на плечо брату и несильно сжал. Он был слишком потрясен, чтобы продолжать разговор.

  – Ты меня очень удивил, Франчиас, – признался ис-сир старший, – Мне нужно время, чтобы обдумать твои слова, и потом... Потом мы поговорим снова.

   Франчиас коротко кивнул.

  – Я прикажу приготовить для тебя комнату.

  – Прекрасно, – Станислас задержал взгляд на недопитом бокале вина, – Однако девушек впустить придется.

  – Знаю, – вздохнул Франчиас и позвал Сайфоя.

   Когда шаги в коридоре стихли, Франчиас взял со стола недопитую бутылку вина и яростно запустил ею в стену. Она разбилась. Осколки рассыпались по полу. Темное пятно начало медленно расплываться по зеленым обоям. Лохматик вздрогнул, и с опаской покосился на глирта. Мужчина, однако, даже не взглянул на дело рук своих, его мысли были заняты решением иной задачи.

  – Как же все не вовремя, – то ли прошипел, то ли прорычал Франчиас.

   "Нина тебя убьет", – Матя подошел ближе и заглянул мужчине в глаза.

   Из-за всплеска эмоций барьер исказился, и на мгновение можно было рассмотреть полыхающий звериной яростью драконий глаз.

  – Думаешь, она не выслушает меня?

   "Выслушает. Поймет..., – пес сощурился и завилял хвостом, – Но... Все-таки... чисто для профилактики..."

   Франчиас посмотрел на довольно ехидную морду пса, запрокинул голову и громко расхохотался. Раздражение и злость как рукой сняло. Отсмеявшись, глирт ласково потрепал пса за ухом.

  – Пойдем, взглянем на "невест".

   Лохматик фыркнул.

   "А надо?"

  – Да, уж без толку прятать хвост, когда к земле прижали, – вздохнул Франчиас, – Что-нибудь придумаю. Но для этого нужно знать, с кем мы имеем дело.

   "Тогда идем", – согласился Лохматик и выскочил в коридор первым.

   Глирт допил вино в высоком бокале и последовал за горгульей. Но замешкался, когда резкая боль пронзила правый глаз, а испуганный детский голос, начал нетерпеливо звать кого-то:

   "Иш! Иш! Очнись! Пожалуйста, очнись. Что с тобой, Иш?"

   Франчиас уперся рукой в дверь, пережидая неожиданный приступ боли. Яркая вспышка и перед глазами, а точнее одним глазом появилось изображение. Ночь, лес, горят костры. Это лагерь. Все спят. Мальчик, чьими глазами видел это глирт, тряс за плечи мертвенно-бледную женщину, чьи волосы вспыхивали всеми оттенками алого пламени. Мальчик не унимался.

   "Иш! Иш! Открой глаза. Иш, прошу тебя! Иш!"

   Ее лицо исказила гримаса боли и красавица открыла глаза. Она издала тихий стон, от которого Франчиас вдруг напрягся. Соблазнительный изгиб ее губ магнитом притянул взгляд глирта, да и мальчика тоже. Однако малец еще не совсем понимал, что привлекло его и почему, от того смутился, и отвел взгляд. Женщина приподнялась на локтях и посмотрела своими зелено-желтыми мерцающими глазами. Сердце мужчины екнуло, а затем зачастило, что стало трудно дышать.

   "Чисс?"

   "Иш!!" – бросился к ней мальчик и крепко-крепко обнял.

  – Нина!! – изумленно выдохнул Франчиас и словно наяву ощутил, какая она холодная.

   "Чисс, отпусти, задушишь!"

   "Я думал, ты умерла", – всхлипнул мальчик.

   "Еще чего!" – хрипло возмутилась Нина.

   Мальчик отстранился и Франчиас смог увидеть, что ворот просторной рубахи Нины распахнут, и на левом плече у шеи явные отметины от вампирьих зубов. Только не это! Нина ты?! Сердце словно проткнули ржавой иглой. Почему?

   "Чисс, где Вей?"

   "Ушел. Сказал, что сейчас принесет воды. Иш, что он с тобой сделал? Почему ты позволила ему это? Иш? Ответь!"

   "Ох, блин! Чисс не тряси меня, – простонала Нина, правой рукой касаясь шеи, – Меня тошнит. Черт бы тебя подрал, Вей, мог бы и предупредить, что будет так паршиво. Теперь я понимаю, что чувствуют больные, отходя от наркоза. Зараза, болит-то как!!"

   Стоп. Болит? Укус болит. Неужели?! Франчиас сосредоточился на укусе. Нина как раз убрала руку, и Франчиас увидел, как вокруг ранок медленно проступают очертания печати ученичества. От облегчения он едва не расхохотался – с трудом сдержался.

   "И-иш!" – канючил мальчишка.

   "Так надо, Чисс, так надо", – взгляд, устремленный на ребенка, был очень грустным.

   "Что же с тобой случилось, шини? – подумал Фран, – Откуда столько боли в твоих глазах?"

   Она потрепала мальчика по голове, посмотрела в огонь, и столько горечи было в ее глазах, что ис-сиру нестерпимо захотелось обнять любимую, прижать к груди и никогда больше не отпускать, пусть даже сами боги будут против их союза.

   "Иш? – забеспокоился мальчик, – Иш, это из-за того, что случилось во время ритуала? Ты из-за этого позволила ему себя укусить?"

   Нина вздрогнула, словно ее ударили. Она резко побледнела и поджала губы. Села, подтянув ноги под себя.

   "Я надеялась, что ты не узнаешь. Кто тебе рассказал?"

   "Мне никто ничего не рассказывал. Я сам все видел" – выдал парень.

   "Но ты же был без сознания?! – удивилась Нина, – Эта лихорадка. Тебя трясло!"

   "Да, моему телу было очень плохо, – пожал плечами мальчик, – Две сущности разрывали меня на части, но моего духа это не коснулось. Я все видел внутренним зрением"

   "О, Боги, – простонала Нина и закрыла лицо руками, – Ты все видел".

   "Да".

   Мальчик подполз к Нине, и, взяв ее за руку, трепетно провозгласил:

   "Иш, ты самое прекрасное создание, которое, я когда-либо видел".

  – Вот паршивец, – хохотнул глирт.

   "Чисс", – улыбнулась Нина. Слабый румянец проступил на ее скулах. Она протянула мальчику вторую руку, и когда он взял ее, притянула к себе. Ее сердце билось прямо у Франчиаса под ухом, а Нина заговорила тихим воркующим голосом, от которого ис-сир едва не потерял связь с реальностью.

   "Ох, Фран, говори это как можно чаще. Даже когда тебе будет казаться, что уже все сказано, говори. Мне это очень нужно."

  – Конечно, любимая, – пробормотал Франчиас, – Только вернись.

   Но услышал смущенное детское:

   "Иш, а кто такой Фран?"

   "Упс", – закашлялась Нина.

   Сердце возлюбленной пустилось в галоп.

   "Иш? – отстранился ребенок, – Ты покраснела. Тебе плохо? А тебе идет. Ты та-акая красивая."

  – Парень сбавь обороты, – фыркнул Франчиас, закусывая нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь увидел его в таком состоянии. По ощущениям, Лохматик уже успел покинуть этаж, что нельзя было сказать о прислуге и... шпионах. Хм, куда же без них!

   "Так, хватит на меня смотреть своими золотыми глазищами, – пытаясь скрыть смущение, Нина начала смотреть по сторонам, – Да, где этот Вей шляется?!".

   "Иш, – Франчиас почувствовал, что мальчишка решился сказать, что-то очень важное и напрягся, – не смотри, что я мал – я вырасту. Я стану сильнее. Вот увидишь. И тогда..."

   Нина посмотрела на ребенка и во взгляде ее читалась нежность. Мальчик задержал дыхание, как перед прыжком в воду и, наконец, признался.

   "Я люблю тебя, Иш. Я очень люблю тебя. Когда я вырасту, ты станешь моей парой?"

  – Та-ак!! – вслух возмутился ис-сир, – Это моя женщина! Это мои слова!! Что ты себе позволяешь, паршивец?!

   Но, по правде говоря, Франчиаса душил смех. Ну, пацан!! Ну, дает!! Вот с кого надо было пример брать! Никаких тебе вокруг да около – прямым текстом. Ис-сир даже зауважал парня. Ведь короткохвостый еще, а уже в женихи набивается. Эх, надавать бы ему подзатыльников, в воспитательных целях, так сказать, чтобы на чужих возлюбленных лапу не тянул, а то он там себе возомнил незнамо что, а ты здесь от ревности сгорай, и хвост свой кусай от безысходности.

   А между тем Нина вспыхнула, захихикала, как девчонка и тепло улыбнувшись, кивнула.

   "Стану. Обязательно. Вот только подрасти."

   И на этом все закончилось. Франчиас моргнул раз, другой, но снова видел только створку двери, на которой красовались борозды от его когтей. Он по новой прокрутил в голове все увиденное, – все, от начала до конца, но когда на него дошло каким образом он смог увидеть Нину в прошлом, то согнулся пополам в приступе беззвучного смеха. По-идиотски счастливая улыбка расплылась по лицу ис-сира. Дожил, приревновал любимую к самому себе. Вот о чем говорила идда, называя Нину Изменяющей. Не будь Франчиас шахниром ничего бы не почувствовал – изменилось и изменилось. Но он шахнир, и потоки времени ему подвластны – вот и показали ему часть того прошлого, которое изменилось благодаря действиям Нины.

   Франчиас прислонился лбом к двери. Нина жива и невредима – это очень хорошая новость. Но главное, теперь, чтобы не случилось там, в прошлом, можно ожидать ее возвращения без опасения, что она никогда не вернется – ис-сир узнал печать. Ведь у него точно такая же, а этому существу Франчиас доверял почти как самому себе.

   "Я не понял, мы идем? – заглянул в комнату Лохматик, – Я уже успел добежать до ворот... обернулся – тебя нет. Ты что здесь делал?"

  – Да, – ответил мужчина, продолжая улыбаться.

   "Вижу, настроение у тебя улучшилось", – настороженно блеснули черные глаза.

  – Она вернется, Матя. Теперь я точно уверен – она вернется. Нам нужно только дождаться.

   "Как скажешь", – не стал спорить Лохматик, хотя и не понял, откуда у глирта взялась такая уверенность.

***

  – Как ты? – коснулась его щеки.

  – Нормально, – перехватил мою руку.

  – Нормально – это не ответ, – покачала головой, досадуя, что не могу вытрясти из него всю правду.

  – Нина, – притворно нахмурился блондин.

  – Макс, – эхом отозвалась я.

  – Я в норме. Ничего неожиданного не произошло.

  – Но твоя кровь?! – воскликнула я, – Макс, ты слабеешь. Не отрицай. Вей сказал, что так происходит, когда божество лишается всех привязок к этому миру. Это так?

   Максенс скривив губы в кислой улыбке, небрежно качнул головой. Этот жест чаще всего означает, что с тобой не хотят секретничать, и чтобы ты не предпринял, каждый останется при своем.

  – Не совсем, но близко. Мы сейчас заперты в прошлом, и я в полной мере не могу насыщаться из источников, чтобы случайно не исказить временной поток. Тебе не о чем переживать, я справлюсь. Лучше объясни, зачем тебе понадобилось принимать предложение Вейранара?

   Я сделала удивленное лицо.

  – Я хочу стать сильнее.

  – Звездочка моя, ты и так сильна, – выражение лица Максенса было трудно понять, оно с одной стороны выражало нежность и тревогу, с другой легкую досаду.

  – Макс, если бы ты хотел меня остановить, то остановил бы, – нахмурилась я, – Только не говори, что ты и этого не предвидел!?

   Сложив руки на груди, я скептически изогнула бровь.

  – Возможно, – замялся Макс, – Но ты сама понимаешь, что я не могу принимать решение за тебя. Я не хочу.

  – И не надо. Макс я не маленькая девочка. Я знаю, что делаю.

  – Нина, ты и понятия не имеешь, на что согласилась.

  – В этом ты прав, – сделала брови домиком, – Но я доверяю ему. Как и тебе.

  – Хорошо. Я понял. Но, если ты действительно решила стать его ученицей – готовься к трудностям... и боли.

  – В этой жизни ничего не дается легко, Макс, – из груди вырвался тяжелый вздох, – Только не для меня.

  – Знаю, – в глазах божества читалось искреннее сопереживание, – И поэтому хочу услышать: ты действительно готова пойти этим путем?

  – Спасибо тебе за заботу. Но для себя я уже все решила. Я справлюсь.

  – Я рад это слышать, – Макс обнял меня, но я отстранилась.

  – Я рассказала Арисе о нас, – вытянув губы трубочкой, сместила их на бок, – О наших с тобой отношениях.

  – И что? – ничуть не удивился бог, – Что она тебе сказала?

  – Что другого она и не ожидала, – хмыкнула я, вспомнив, какое было при этом выражение лица у Арисы, – И, что она совсем не удивилась бы, заяви я ей, что мы до сих пор любовники... или даже родственники.

  – Родственники? – приподнял брови блондин.

  – Ариса считает, что то, что ты сделал с моей судьбой, с моей жизнью, не просто божественная прихоть. И я с ней согласна. Я много думала. Сопоставляла факты. И знаешь на что все это похоже?

  – На что? – грустно улыбнулся Максенсор.

  – Это похоже на то, что мной ты пытаешься заглушить свою боль. Ты одинок Максенсор. Несмотря на то, что у тебя есть Шазура, ты одинок. Я не знаю почему, но мне кажется, что я права.

   Максенс обхватил мое лицо ладонями и посмотрел прямо в глаза.

  – Ты ошибаешься. Я не одинок, – погладил меня по щеке, от чего сердце бешено забилось в груди, – Больше не одинок. У меня есть ты.

  – Я люблю Франчиаса, – упрямо поджала губы.

   Если кто-то подумал, что я убеждаю саму себя, то спешу заверить – это не так. Я люблю Франа, и этого не изменить – по крайней мере, я на это надеюсь. Но, несмотря на то, что это мой осознанный выбор, я начала нервничать. Дело в том, что события последних двух месяцев навели на мысль, что, в конечном счете, мне просто не позволят принадлежать одному единственному – не телом – сердцем. И сколько бы я не отмахивалась, там уже появилось место для еще трех самых важных в моей жизни мужчин. И это начало сбивать с толку.

   Макс улыбнулся. Опять мысли читает, зараза!

  – Нина, я не собираюсь вставать между вами. Наоборот, я сделаю все, чтобы у вас двоих все получилось.

  – Тогда чего ты хочешь от меня?

  – Не сейчас, – поморщился Максенсор, – Ты еще не готова.

  – К чему?

  – К пониманию того, кто я для тебя.

  – Боже, да, вы просто разрываете меня на части! – воскликнула я.

  – Нет, Нина, не разрываем, – покачал головой бог, – собираем заново: твою веру, твое мужество, твою доброту и твою способность любить и надеяться.

  – Макс, о чем ты говоришь?

   Блондин только таинственно улыбнулся, и снова растаял в предрассветном тумане – позер. Ну, вот, я опять ничего не выяснила. Как же меня надоели все эти недомолвки. Кого бы тряхануть, чтобы все мне объяснил? А некого. Что ж придется самой во всем разбираться. Хм-м, надеюсь, двух лет мне хватит?!

Глава 10

   Франчиас вертел в руках статуэтку, напряженно рассматривая ее под всеми возможными ракурсами. Ничего. За девять дней изучения, ему так и не удалось найти ничего необычного, что могло бы пролить свет на тайну статуэтки.

  – Ис-сир Франчиас! – позвал глирта Хрос, войдя в библиотеку, пройдя вдоль рядов книжных стеллажей с научными трактатами, зайдя за угол, и обогнув пирамиду из небрежно сложенных в кучу книг, – Ис-сир Франчиас!

   Но на месте его не оказалось. На столе царил привычный для ис-сира порядок: бумаги разложены ровными стопочками, книги заложены закладками, свитки уложены на специальную подставку, и только дымящийся напиток в высокой кружке указывал на то, что еще совсем недавно ис-сир был здесь.

   Хрос нахмурился. Из собственных наблюдений гвиорд знал, что из библиотеки имелся только один выход – он же вход, так что, можно было предположить, что ис-сир все еще где-то здесь.

  – Фран? – позвал Хрос, и позволил себе вольность, просканировал пространство. Увиденное повергло его в шок, – Ис-сир Франчиас?

   Хрос обогнул стол, и, заглянув под столешницу, наткнулся на раздраженный, почти злой взгляд ис-сира.

  – Что тебе? – буркнул мужчина, но выбираться из-под стола даже не подумал.

  – Тебя ищут, – поскреб нарост на подбородке гвиорд.

  – Пусть ищут.

   Франчиас поставил статуэтку перед собой, и устало потер глаза.

  – Это ты из-за невест? – заинтересованный взгляд гвиорда скользнул по статуэтке и вернулся к бледному, осунувшемуся лицу ис-сира.

  – Из-за них тоже, – скривился Франчиас, – Это же надо было выискать таких упертых!

  – Да, уж шустрые девицы, – хмыкнул гвиорд.

   Но ис-сиру было не до смеха.

  – Я такими темпами, скоро у слуг или в конюшне ночевать буду – ни минуты покоя. Только зазевался: одна на шею вешается, другая в штаны лезет, третья уже в пастели в полной боевой готовности. Чтоб их...

   И несколько непечатных выражений вырвалось из уст ис-сира прежде, чем он успел взять себя в руки. Хрос честно пытался не смеяться, но это у него плохо получалось. Смех рвался наружу. На лице ис-сира проступили почти детская обида вперемешку с досадой и вполне обоснованным гневом. Охотник вдруг сам стал жертвой.

  – Лель говорит, что ты держишься молодцом.

   Общая тайна сблизила мужчин, так, что гвиорд мог уже без опасения называть этих двух представителей старших семей сокращенными именами.

  – Шел бы он... лесом, – раздраженно бросил Франчиас.

  – И все-таки, что ты здесь делаешь?

   Хрос снова посмотрел на статуэтку и вопросительно приподнял брови.

  – Это то, что я думаю?

  – Она самая.

  – Зачем?

   Лекарь не стал задавать раскрытый вопрос, заподозрив, что в нахождении статуэтки в особняке есть свои особые причины, которыми ис-сир может не захотеть делиться.

  – Пытаюсь разгадать загадку, – ответил глирт, вылез из-под стола и отряхнулся.

  – Какую?

  – Хотел бы я знать, – поморщился мужчина.

  – Можно? – Хрос протянул руку к статуэтке.

  – Да, – вздохнул Франчиас, поправляя манжеты, – Только будь осторожен или с нас головы снимут.

  – Хм-м-м, – покрутил статуэтку Хрос, – Какая удивительная работа – ничего лишнего. А это что?

   Гвиорд нажал малоприметную выемку, и дно статуэтки выпало ему на ладонь. А вместе с ней и фигурка девушки. Увидев это, глаза глирта полезли на лоб.

  – Ой, прости, Фран, я не хотел, – Хрос протянул ис-сиру части статуэтки – Но ее можно восстановить. Здесь есть пазы. Вероятно, в планах мастера было создание ряда съемных фигурок.