Текст книги "Стальная 3 (СИ)"

Автор книги: Альвина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

  – Ха, – не скрывая гордости за подопечную, улыбнулся Вейранар, – Гран, ты глянь. Мы на пол дня всего отлучились, а наша красавица уже воспитательными работами занялась.

  – Ты, вроде, о Чиссе говорил? – эльваф тяжело оперся о посох и прижался лбом к навершью.

   За рыжеволосой посланницей он наблюдал с тихой нежностью, пряча в глубине сердца, кровоточащую рану, которая, – и он знал наверняка, – сколько бы ни прошло лет, никогда не затянется. Так происходит, когда эльваф действительно начинает испытывать чувства. Все дело в том, что темные, да и светлые эльвафы – любят только раз в жизни, хотя и могут прожить, не любя, до конца своих дней – уж такова их природа.

  – Ай, – отмахнулся вампир, – всего-то пару тройку шлепков и досталось. Он даже понять-то ничего не успел, больше удивился.

  – Как-то это не правильно, – запустил пятерню в свои лохмы Гран, – мальчика должен воспитывать его отец.

  – Согласен, – кивнул Вей, – Я с ней поговорю на эту тему. Но кое-чему это его все-таки научило.

  – Чему?

  – Лучше не упрямиться и извиниться, чем стыдиться, что тебя так наказали.

  – Как бы он во вкус не вошел, – скривился Грандирэль.

   Вампир покосился на приятеля и сразу понял, что тот, на мгновение, но все же представил себя на месте ребенка, и, хлопнув шахнира по плечу, громко расхохотался.

   Что сказать, – вампир уже и не помнил, когда в последний раз ему было так же легко и весело, как сейчас, в компании этого влюбленного ушастого обормота и его любимой огненной девчушки. Впервые поручение богини не тяготило, а даже радовало. И этим он обязан ей – зеленоглазой землянке с большим и любящим сердцем.

Глава 6

   Неожиданно вернувшийся Вейранар с командой и шахниркой, сразу начал ворчать, что я своим безрассудным поведением снова обеспечила его работой, которую он терпеть не может. Вампиру немедленно пришлось корректировать воспоминания случайных свидетелей, работая с каждым по отдельности, создавая канву, которая бы ретушировала детали моего сольного выступления. Грандирэль, тем временем, маскировал выжженную землю и устанавливал на место котел, из-за которого я вышла из себя, и показала чуть больше, чем имела право показать. Единственному свидетелю, кому не стали латать память – это Арисе, которая, увидев меня, плюющуюся огненными сгустками, наконец, поняла, что, все это время, ее нервировало в моем облике, и устроила такой разнос, что захотелось срочно где-нибудь схорониться, пока буря по имени Ариса, не стихнет сама по себе.

   Больше всего Арису взбесило то, что я, по ее мнению, посмела сесть ей на шею и ножки свесить, причем в прямом и переносном смысле. Она кричала, что более наглого, бесстыжего и самоуверенного существа, как я, она еще не встречала, и что она немедленно возвращается в Даргардию, и плевать ей с высоких пиков на обещание Ларрани, что с нее довольно.

   Увы, но вклиниться в гневную речь драконницы с объяснениями, оказалось нереально, слишком разошлась Ариса, и вскоре по поляне бегала уже не стройная зеленоглазая брюнетка, а рассерженный крылатый ящер.

  – Вейранар, я прошу вас стереть мне память, – рыкнула она, подбегая к вампиру, – Я немедленно улетаю домой,

  – Ариса, – голос Вея был мягок и в то же время тверд, – Тебе нужно успокоиться.

  – Я спокойна. Я совершенно спокойна. Делайте, как я прошу, или о ней узнают в стае, – клацнула зубами драконница, – Думаете, Нагарон обрадуется, когда узнает, что остался еще один представитель этого вида, да еще и самка. Ее выследят и убьют. Посланница она или нет – ее ничто не спасет. Вам ли не знать, что он впадает в настоящее бешенство, только заикнись в его присутствии о стальных...

  – Ариса, вспомни, о чем мы с тобой говорили, – тихий уверенный голос вампира, действовал на драконницу как успокоительное. Ариса расслабилась и перестала дергать хвостом, – Тебе нужно взять себя в лапы и обо всем подумать.

  – Я уже все решила. Сотрите мои воспоминания – мне давно надо быть в своей пещере.

   Чисс, наблюдавший, со стороны, за перепалкой взрослых, наконец, подошел к Арисе, и, чуть склонив голову к левому плечу, спросил:

  – И тебя совсем не волнует, что будет с твоей дочерью?

   По морде драконницы словно пробежала мелкая рябь.

  – Ты сказал, что твоя мать видела, что она выживет.

  – Выживет, – кивнул драконыш, – но спасти ее может только Иш.

   Глаза Арисы забегали. Ее метания можно было понять, с одной стороны жизнь дочери, с другой гнев, с которым она вполне может справиться.

  – Ари? – решилась я вступить в разговор, – Что с твоей дочерью? Чем я могу тебе помочь?

  – Так, девочки, – вмешался Вейранар, – марш к реке, разбирать полеты, а то я замучаюсь подправлять им мозги, а ты Чисс иди, помоги Грану готовить нам ужин, они теперь и без тебя разберутся.

***

  – Ты это слышала?! – по дороге к реке, громко возмущалась Ариса, – Я, что похожа на короткохвостую ящерку? Идите, мол, погуляйте, пока взрослый вампир не закончит ковыряться в чужих мозгах. Возмутительно!

  – Да, ладно тебе, Ари. В чем-то Вей прав.

  – Иш, я бы тебя попросила не сокращать мое имя, – раздраженно одернула драконница, – Меня зовут Ариса.

  – Но и меня, вроде, не Иш зовут.

  – Хорошо. Я поняла, – сморщилась она, но продолжать не стала, – И все-таки это возмутительно, выставить нас как нашкодивших короткохвостых!

   Я только пожала плечами.

  – Ну, я-то точно ему в прапрапра ( и так наверное еще раз десять) внучки гожусь. На счет тебя ничего сказать не могу, представления не имею, сколько тебе лет.

  – Недавно исполнилось одна тысяча шестьдесят четыре года.

  – Нифига себе! – озадаченно вытаращилась я на нее.

   Нда, спрашивать, сколько это будет по человеческим меркам даже неприлично. Однако если вспомнить, что Лассаиндиару девятьсот с хвостиком, а это соответствует примерно сорока годам, то выходит, что Арисе... Мама моя, да ей уже за шестьдесят! Ой, как не удобно-то!

  – Ари..эм то есть Ариса... Может, действительно поговорим обо всем... Ну, ты теперь знаешь, что я стальная, что я посланница Эрмиадиды.

   Ариса резко остановилась и развернулась лицом ко мне.

  – Как тебе удается скрывать свою сущность? Это же практически невозможно.

  – У меня есть амулет, – я вытащила цепочку с висящей на ней каплей.

   Драконница протянула к нему руку и коснулась. Амулет отреагировал легким холодком, но вреда Арисе не причинил.

  – Какой необычный амулет, – Драконница покрутила каплю в руке, и в изумрудных глазах появился безудержный восторг, – Это просто невероятно! Столько силы!! Кто-то действительно хотел тебя защитить. От всего... Всего, что могло бы даже ненароком тебе навредить.

   От ее слов я вспыхнула, как маков цвет.

  – Это он? Он сделал? – подняла она взгляд от амулета, – Глирт?

  – Да, – кивнула я.

  – Ты меня тогда спрашивала о глиртах... Скажи, Иш, ты ведь сомневалась в его любви? – изумрудные глаза подозрительно сощурились.

  – По правде говоря, да, – вздохнула я и смущенно пожала плечами, – Мы были почти не знакомы... И по началу ни о какой любви и речи не шло. Он сам говорил, что я ему просто интересна, и нужна только до тех пор, пока не передам ему статуэтку... Но потом все изменилось.

   Боже, что я несу?! Почему, вместо того, чтобы решать вопрос о спасении ее дочери, мы говорим о моих отношениях с Франчиасом?

  – Что произошло? – продолжила допытывать Ариса.

   Я думала, что не могу краснеть сильнее. Я ошибалась.

  – Эм. Как бы это сказать... Мы были вместе. Почти были. И сначала я решила, что это просто физическое влечение. Но... Даже не знаю, как объяснить...

  – Расскажи мне все с самого начала.

  – Ариса, понимаешь, это очень длинная и запутанная история... и, прости, но я не уверена, что имею право открыться тебе.

  – Не доверяешь? – изогнула точеную бровь драконница.

  – Ари... Ариса, я не из этого времени.

   Драконница моргнула и закатила глаза к небу.

  – Та-ак. Ясно. Рассказывай.

  – Ариса, – сделала я жалобное лицо.

  – Иш, запомни, если Вейранар Хаскарйский сводит тебя с кем-то и говорит, что ему ты можешь доверять, это значит, что этому существу ты можешь рассказать все.

   На размышления мне хватило пары секунд. Ари права, Вейранару виднее с кем мне можно говорить на определенные темы, а с кем нет.

  – Может, мы хотя бы присядем? – завертела я головой в поисках какого-нибудь пня.

  – Идем к реке, – махнула мне Ариса, и пошла вперед.

   На песчаном берегу речушки мы и расположились. Не скажу, что вдавалась в подробности, так, верхушками обрисовала основную суть событий, приведших к тому, что я застряла в прошлом чужой планеты.

  – Что ж, теперь многое мне стало понятно, но как давно ты стальная?

  – Дай-ка подумать, – откинув голову назад, чтобы смотреть в небо, где неспешно проплывали редкие перистые облака, я почесала когтями в затылке, – Месяц... Хотя, нет вру. Два месяца. Или что-то вроде того.

  – Месяц – это сколько?

  – Месяц? У вас его называют рандар, по названию спутника вашей планеты. На Земле, это тридцать-тридцать один день. Но есть нюанс – Орни'йльвирские сутки длиннее земных на три-четыре часа. На Земле в сутках всего двадцать четыре часа.

   Ариса мысленно сделала вычисления и кивнула.

  – И ты хочешь сказать, что за такой короткий срок ты из человека превратилась в уже оформившуюся взрослую особь? – на лице Арисы появилось сомнение.

  – Да нет же, – замотала я головой, – В своем времени я только подошла к первой стадии изменения. Как только я вернусь, у меня останется всего несколько минут, чтобы попасть в пещеру и обернуться, иначе я просто взорвусь.

  – Постой, Иш. Ты что-то путаешь, – Ариса раздраженно отшвырнула надоедливого речного обитателя, который выполз поискать что-нибудь съестное, а наткнулся на руку драконницы, – Даже для первой стадии оборотничества должно пройти не меньше пяти лет, прежде чем тело и разум смогут выдержать трансформацию. В крайнем случае – год.

  – Как сказала Эрмиадида, на долю моей человеческой сущности выпало слишком много трудностей, и моя драконья ипостась приняла решение явить себя этому миру в рекордно короткие сроки. Как результат, сразу после посещения пещеры и принятия огня души, мои гастрономические предпочтения круто изменились.

  – Да, это возможно, – согласно закивала Ариса, – Драконья сущность на такое способна. Как ты уже заметила, смесок тоже развит не по годам. Драконья богиня даровала нам эту способность, чтобы дракончики, если они все-таки вылупились, могли выжить даже в самых трудных условиях.

  – Ясно, – Я немного поерзала на песке, и села по-турецки, – А теперь давай поговорим о твоей дочери. Ты ведь ни разу и не упомянула, что у тебя есть дети.

  – Дочь, – сухо сказала драконница, – У меня дочь. Зовут Падира.

  – И что с ней?

  – Она не может разродиться.

  – Э?

   У меня глупо вытянулось лицо. И, чем, по мнению Вейранара и Чисса, я могу ей помочь? Я же не ветеринар и не акушерка. Хотя...

  – А что не так? Это же яйцо. Как? Ну... э-э Ну, это. Как?

  – Я не знаю, – Ариса обняла себя за плечи, – Никто не знает. Мы чувствуем яйцо. Оно внутри моей дочери и оно живое, но... Но достоверных доказательств нет.

  – Как это? – опешила я.

  – Яйца нет. Старший лекарь говорит, что яйца нет. Что это фантом. Но мы чувствуем его. Падира чувствует, и я тоже.

   Ну, прямо теория вероятности по-драконьи. Даже не знаю, что и сказать. Но судя по бледному лицу Арисы, все гораздо серьезнее, чем обычная фантомная беременность.

  – Может оно еще не сформировалось? – предположила я, – Ну, или, как бы...

  – Даже если и так, оно убивает ее, – голос матери дрогнул, – Оно забирает все ее силы. Я вижу, как моя девочка чахнет. И это страшно.

  – Вот, блин. Слушай, а где она сейчас?

  – Кто?

  – Да, дочка твоя! Кто же еще?!

  – В Саймартанге. У лекаря.

  – Так это же недалеко! – поспешно вскочила я, и тут же чуть не свалилась в воду, так как отсидела ногу.

  – Час полета, – кивнула Ариса.

  – Так, полетели!!

  – Что? – воззрилась она на меня.

  – Полетели, говорю. Может у меня что-нибудь и получится. Франчиаса-то я, один раз, вылечила.

   Драконница проворно поднялась, и я увидела, как загорелись огнем ее глаза.

  – Но, Иш, тебе же нельзя превращаться?

  – А я и не умею, – смущенно развела руками, – Мой предел большая прямоходящая ящерица. Так что извиняй, но тебе снова придется меня подвезти.

***

   И вот опять я на шее у Арисы. Единственное, что немного задержало нас, появление Вейранара, который, видимо, снова использовал тень, чтобы приглядывать за мной. Он не стал нас отговаривать от полета, наоборот, пожелал удачи и вручил толстенький кошель с наличностью, чтобы в городе я могла купить себе новую одежду. Я поблагодарила его и помахала рукой, когда Ариса с небольшого разбега поднялась в небо.

   Лететь с Грини на плечах оказалось гораздо приятнее. Ее тепло согревало и поддерживало, хотя к концу полета я все равно чувствовала себя вымотанной.

  – Ты как? – забеспокоилась драконница, приземлившись на площадке у стен города.

  – Нормально, – отмахнулась я.

  – Прежде чем говорить "нормально" тебе бы не помешало сменить цвет на какой-нибудь менее зеленый.

  – Ариса, со мной все в порядке. Я справлюсь.

  – Потерпи чуть-чуть. Сейчас мне принесут гостевой плащ, и мы сможем войти в город.

  – Гостевой плащ? – переспросила я.

  – А ты предлагаешь мне идти голой? – возмущенно фыркнула Ариса, – Гостевые накидки, или, как их еще называют, плащи, предлагают всем оборотням, решившим посетить город. Не все же берут с собой ворох одежды. Тебе ли не знать, что после каждой трансформации на нас практически ничего не остается. Тем более, у нас с тобой и вовсе все спонтанно получилось и мне теперь придется объясняться с градоправителем.

  – Ладно, ладно поняла.

  – Вот, и Валлариас.

   Я повернула голову в ту сторону, куда смотрела Ариса, и увидела, что к нам приближается некий шарик на ножках, но не плотный, а словно напененный водой. Видимо сей важный господин, чрезмерно невоздержанный в еде, не считал необходимым утруждать себя физическими нагрузками, и как результат: при ходьбе массовые отложения колыхались и подпрыгивали, а сам хозяин, пыхтел и утирал платочком пот, который градом катился у него со лба.

  – Ланнэрре Ариса!! – издалека начал кричать толстяк, махая нам платочком, а подбежав, еще и начал часто кланяться, раздражая меня своей лживо-раболепной учтивостью, – так неожиданно...

   Сальные глазки забегали, выдавая его возбуждение. Он на мгновение запнулся, но тут же залебезил дальше.

  – Нам очень приятно видеть вас снова. Вы по делам?

  – Нет, – сухо бросила драконница, накидывая на плечи и затягивая края предложенного ей плаща.

  – Тогда?...

  – Я хочу видеть свою дочь.

  – О, да, – сделал грустное лицо толстяк, – Нам так жаль. Примите мои соболезнования.

  – Прикуси язык, – не выдержала Ариса, – Моя дочь всего лишь больна, чтобы ты выражал нам свои соболезнования. Прочь с наших глаз.

   Толстяк побелел и трусливо бросился наутек.

  – Быстро бегает, однако, – усмехнулась я, и, взглянув на помрачневшую брюнетку, выразила свое недоумение, – Они здесь все такие?

  – Нет, он такой один в своем роде, – скривилась Ариса.

  – Знаешь, Ари, не нравятся мне его намеки.

  – Мне тоже. Идем.

   Гостевой плащ укрыл драконницу с головы до пят. Глубокий капюшон скрыл ее аристократически бледное лицо, а тугая шнуровка не позволила полам плаща расходиться во время ходьбы. Обувь, или точнее, сандалики, нам предложили только у главных ворот, где зеленокожий гуманоид с глазами на пол лица, сидел в уютной будочке и раздавал их под расписку. Утеря оных предполагала штраф – десять кир. Ариса лишь презрительно фыркнула. Я же обалдело присвистнула, ведь мы с Веем и Граном на эти деньги в Нижней Даргардии неплохо питались в соседней корчме целую неделю, когда хозяйка дома, неожиданно приболела, и не могла нам готовить, а у меня на готовку просто не хватало сил. На мой удивленный взгляд, гуманойд только сдержанно улыбнулся и объяснил, что сандалики сделаны из кожи магоры – песочной ящерицы, а так как в Саймартанге она практически не водится, приходится закупать у соседей, с которыми в последнее время торговые дела идут совсем плохо.

   Ариса непринужденно натянула сандалии, я же свою пару взяла с некоторой опаской. Зеленокожий, приглядевшись ко мне и увидев куцый кошель, привязанный к поясу, снисходительно ухмыльнулся и предложил пойти на рынок, купить себе тапочки, а эти вернуть ему, пока не потеряла. Я сердито сощурилась, но промолчала.

   Драконница двигалась легко и стремительно, прекрасно ориентируясь в узких многолюдных улочках. Скользкая деревянная брусчатка чавкала под ногами, нервируя и звуком, и грязными брызгами. Сюда бы сапоги... резиновые, а мы в сандаликах.

  – Ари, не беги. Я за тобой не поспеваю.

  – Мы почти пришли.

   Полупустая улочка нервировало больше, чем оживленная площадь, которую мы с Ари пересекли минуту назад.

   Прыщавый длинноухий мальчишка со скуластым лицом, проходя мимо, вроде-бы совершенно случайно пихнул меня, но инстинкт, выработанный за время тренировок с Веем, решил иначе, и паренек сначала был припечатан к стенке, ударом в живот согнут пополам, затем безжалостно схвачен за ухо.

  – Верни кошелек.

  – Какой кошелек? – воришка сделал невинные глазки, – Вы ошиблись. У меня ничего нет. Видите-видите.

   Длинноухий подросток раскрыл ладони и показал их мне. В руках действительно ничего не оказалось, но драконий слух все-таки уловил ложь. Как-то в перерыве между занятиями я вспомнила об этой своей способности, которая с момента моего возвращения на Орни'йльвир больше ни разу себя не проявила и попыталась разобраться, в чем причина. На мой вопрос Гран только растерянно развел руками, зато Вей объяснил, что эта способность у драконов появляется ближе к первому созреванию, где-то лет в триста, и оттачивается годами. Тут же возник другой вопрос, как же получилось, что у меня она проявилась еще до первой трансформации, но Вей лишь рассмеялся, и задал встречный вопрос, уверена ли я в том, что меня хотели именно обмануть, ведь ложь бывает явной и скрытой, и если первую любое немного думающий существо развенчает, то вторую нужно рассматривать как головоломку в которой правильное решение зависит от твоей осведомленности и способности анализировать окружающую тебя действительность, ведь ты видишь одно, лжец другое, а, в конечном счете, получается что-то третье. После такого объяснения я запуталась еще больше, и отложила решение этого вопроса до лучших времен.

   Я хорошо помнила ощущения, которые испытала, когда Фран отвечал на мои вопросы, на них теперь и ориентировалась.

  – Будеш-шь отпиратьс-ся, – прошипела я, подражая интонациям Франа, – и я отрежу тебе ухо.

   Я частично выпустила когти и недвусмысленно царапнула нежный хрящик ушной раковины.

  – Как считаешь, оно стоит двух кир?

   Кровь из раны добежала до мочки уха и начала капать на край серого жилета. Увидев бордовые капли, воришка что есть мочи завопил и начал яростно вырываться, но я держала крепко.

  – Ну-у, так что выбираешь? – начала я выходить из себя.

  – Да, забери ты его, забери!!! – мальчишка словно фокусник, выудил кошель из воздуха и протянул мне, – Только отпусти-и-и.

  – Хороший выбор, – злорадно улыбнулась ему.

   Я перехватила кошель и отпустила мальчишку, но краем глаза проследила за ним и увидела, как к воришке подбежал такой же худенький большеголовый ребенок в рваной рубашке и коротких штанишках. Он взволновано запрыгал вокруг старшего товарища и даже попытался порвать свою рубашку на бинты. "Какая забота", – подумала я и желчно улыбнулась.

  – Иш, – позвала Ариса, – Идем. Он получил по заслугам.

  – Подожди секунду, я сейчас, – не оборачиваясь, попросила я и направилась к этой парочке.

   Ребенок, увидев меня, испуганно взвизгнул, но тут же храбро закрыл товарища собой. Хрупкое телосложение, большая голова, маленький подбородок, миндалевидные глазищи на пол лица и длинные уши – классический эльваф.

  – Не подходи! – воскликнул оборвыш, не выговаривая некоторые звуки, так что получилось что-то вроде – "не походи".

  – Да, вроде я никуда и "не походу", – передразнила его, вытащила монету и кинула пареньку, который все еще держался за свое ухо. Перестаралась я. Надо быть аккуратнее.

   Парень ловко подхватил кругляш и с подозрением уставился на меня.

  – За моральный ущерб, – усмехнулась я.

   Нетерпеливо дожидающаяся меня Ариса, сердито буркнула:

  – Ну, теперь-то мы можем идти?

  – Прости, – сложила руки в молитвенном жесте.

  – Иш, ты ведь понимаешь, что поступила глупо? Эти отбросы не оценят твоей щедрости.

  – Ари хватит, – вздохнула я, – Я все понимаю. Но я не должна была срывать на нем свою злость. Это не правильно.

   Ариса озадаченно приподняла брови.

  – Я просто устала и немного раздражена, – увидев в глазах драконницы недопонимание, грустно улыбнулась, – Я так надеялась, что отыскав Макса, я наконец-то вернусь назад... Я так ждала этого... , – усмехнулась, потешаясь над своей наивной верой, – А выяснилось, что придется задержаться. И, честно говоря, я не в восторге.

   Мы прошли несколько улочек, повернули у кузницы налево, еще прошли немного, потом снова повернули налево и оказались во внутреннем дворе какого-то здания.

  – Пришли. Это здесь.

***

  – Мама? Что ты здесь делаешь? – слабый голос драконницы, заставил мое сердце непроизвольно сжаться.

   Падира выглядела очень плохо: тусклая, местами потрескавшаяся чешуя, мутный расфокусированный взгляд – увидев нас, она чуть-чуть приподняла голову, но тут же положила ее назад, словно даже это небольшое усилие далось ей с трудом.

  – Лежи, летунья моя, лежи, – ласково прорычала Ариса, положив ладонь на предплечье дочери.

   Я с интересом наблюдала, как гордая до высокомерия Ариса превращается в по-настоящему любящую и заботливую мать. Однако, прежде чем это произошло, она вытолкала и лекаря, и его помощников из помещения, дождалась, пока они разойдутся, затем плотно прикрыла дверь, оставив открытым только маленькое окошко в стене на уровне ее глаз, для того, чтобы, если что, позвать на помощь.

   Из лекции Грана я узнала, что в старших семьях черных драконов близкие отношения чаще всего имеют исключительно потребительский характер, и потому определяются исключительно полезностью клану. Чем больше ты полезен клану, тем больше внимания уделяют тебе и твоим проблемам, и, соответственно, чем меньше ты полезен клану, тем меньше внимания тебе уделяют. Замечу, что настоящее наказание по-драконьи тем и ужасно, что провинившегося начинают игнорировать не только окружающие особи клана, но даже близкие и родные, что действительно невыносимо. Проявление чувств "на людях" считается неуместным и даже неприличным. Однако нет правил без исключений, и открытое выражение любви позволительно в отношении "детей" и "подростков" не достигших двухсот лет.

  – Я привела к тебе посланницу Эрмиадиды, – Ариса отодвинулась, чтобы ее дочь могла меня видеть.

   Я сделала шаг к больной и представилась.

  – Ишшари Ни'ийна.

   Не в силах кивнуть, Падира моргнула и попыталась что-то сказать, но я опередила:

  – Тихо, тихо. Если тебе тяжело говорить – не говори.

   Падира благодарно смежила веки. Я окинула молодую драконницу задумчивым взглядом и поинтересовалась у Арисы:

  – Как вы ее сюда перенесли?

   Помещение с высокими потолками, своими размерами напоминало спортивный зал, но способа переметить сюда крылатую ящерицу я не видела.

  – Фаргор Андар'ирин, пользуется услугами шахниров. Они и перенесли ее сюда.

  – Фаргор это?... – я качнула головой в сторону двери.

  – Лекарь, – кивнула Ариса.

  – Ясно, – буркнула я, посмотрела в глаза Падире, и, сменив тон на докторский, спросила, – Ну-с, ланэрре, позволите ли мне вас осмотреть?

  – Иш, – посуровела Ариса, – прекрати дурачиться.

  – Я не дурачусь, – фыркнула я, – Посмотри вокруг, Ари. Здесь так уныло. Окон нет, мебели нет. Даже вшивую вазочку некуда поставить. Разве что на пол.

   Насчет вазочки я серьезно. Она до сих пор у меня в руках. А в ней цветок. Что-то вроде водяной лилии, синего цвета и размером с небольшой букет. Я его еще на реке сорвала. Пока летели сама держала, а когда в город вошли, передала Грини на сохранение.

  – Да от такой обстановки, любой от депрессии загнется.

  – Опять твои словечки, – сердито нахмурилась драконница.

  – Депрессия – это такое особое состояние, когда совершенно ничего не хочется... даже жить, – просветила я Арису.

   И зря. Лучше бы держала язык за зубами. И без того взвинченная мать, начала паниковать.

  – Пади, это правда?!! У тебя депрессия?

  – Ари, Ари, спокойствие, – оттеснила я ее от дочери, – это не первопричина... И, думаю, будет лучше, если ты подождешь за дверью.

  – Что-о-о!! – взвилась Ариса.

  – Мама, – все тем же тихим голосом заговорила Падира, – посланница права. Выйди.

  – Но..., – замялась старшая Дай'Магриард.

  – Прошу тебя, – Падира смотрела на мать с надеждой.

  – Хорошо, – лицо драконницы вновь стало бесстрастным, и резко развернувшись, она вышла, гордо подняв голову.

  – Ну, во-от обиделась, – вздохнула я.

  – Она поймет, – прошептала Падира.

  – Ладно, потом разберемся.

   Я подошла к морде дракона и уже серьезнее спросила:

  – Так, ты не против, если я тебя осмотрю?

  – Нет, – слабо рыкнула Падира, – Хуже, все равно, не будет.

   "А вот это не скажи, – подумала я, – Всякое в жизни бывает". Но вслух ничего не сказала. Поставила вазочку на пол и начала осмотр. Благо Падира оказалось не такой крупной, как ее мать, всего метров десять-двенадцать в длину и где-то четыре в высоту. Драконница лежала на боку, сложив крылья за спиной, что облегчало доступ к животу, который сильно выпирал и выглядел так, словно у нее там не одно яйцо, а целая кладка. Любопытно, (надо бы пообщаться с этим горе-лекарем) как можно было с уверенностью говорить пациентке, что у нее там ничего нет, если на лицо все признаки?

   Начав щупать ее живот, задумалась, что же я ищу и как это должно выглядеть. Если человеческую анатомию и физиологию я худо-бедно знала, то расположение внутренних органов рептилии представляла себе смутно. Побегав взад-вперед, я поняла, что действую неверно. Не снимая амулета, призвала стальную, которая уже начала беситься, что я, пытаясь разобраться, что же происходит с Падирой, запихала ее на задворки своего сознания. Выпустив драконью сущность, явственно ощутила, что яйцо, а точнее плод есть, но его словно что-то оплетает – какая-то паутина. Не знаю, сколько ходила вокруг драконницы, изучая странное явление. Ясно же, что ни с чем подобным раньше я не встречалась, и что делать, представления не имею, но какие-то смутные обрывочные мысли вспыхивали в драконьем мозгу. Жаль, что расшифровать их пока не получается. Нет того ключа, который бы вскрыл этот самый драконий код.

   Прекратив пальпировать живот, посмотрела на свои руки и увидела, что они покрылись серебристой чешуей, а на ней хорошо просматриваются тонкие темно-серые нити. На ощупь липкие. Я с отвращением потерла ладони о рубашку.

  – Мерзость какая.

  – Что там? – драконница на мгновение задремавшая, от моих прикосновений, вздрогнула и посмотрела мутным взглядом.

  – Не знаю, – вздохнула я, – Но мне кажется, что что-то не дает сформироваться яйцу. Плод как бы завис. В...в...

  – В чем?

  – Даже не знаю. Похоже на кокон.

  – О, нет!! – вскрикнула Падира, – Только не это!!

  – Э-э? – встрепенулась я, – Ты знаешь, что это такое?

  – Мой малыш, мой бедный малыш, – запричитала она.

   К сожалению, больше ничего путного от нее я добилась. Падира начала плакать и слабеть на глазах, а кокон словно активизировавшись, начал пульсировать и расти.

  – Вот, черт! – испуганно воскликнула я и закричала, что есть мочи, – Ари-и!! Зови лекаря! Путь зовет шахниров. Ари-и-и!!!

   Но никто не откликнулся. Я выскочила в коридор и к своему ужасу выяснила, что все куда-то ушли, а куда, я представления не имею. Спасибо, конечно, за такое доверие, но это уж слишком! Могли же, хотя бы дежурного оставить или показать бы какую кнопку нажать, чтобы вызвать персонал. Если я сейчас пойду искать Арису или Лекаря, я вероятнее всего заблужусь – здание большое, коридоров много, а я здесь впервые. Даже если не заблужусь, успеем ли мы к больной, и не будет ли слишком поздно?

   Падира застонала, и я отвлеклась от своих напряженных мыслей. Драконница начала дышать часто и прерывисто, словно вот-вот собралась разродиться. Но так не должно быть, она же не человек! Я запаниковала.

  – Падира, Падира. Что с тобой? – подбежала я к драконнице.

   Естественно она мне не ответила, только уставилась невидящим взглядом и завыла на одной ноте.

  – Черт, черт, черт, – схватилась я за голову и затараторила, – Что же делать? Она слишком большая. Моей крови не хватит. Черт, почему я не умею превращаться?! Черт, черт, черт... Падира, не умирай. Только не умирай.... Что же делать? Что же делать? М...М...М..., – захотелось, как в детстве, позвать маму, но тут же одернула себя: какая мама, нужен кто-нибудь, кто действительно может ей помочь. И вот тут меня осенило, – МАКС!! МАКСЕНС!! ПОМОГИ!!!

   Время застыло.

  – Зачем так орать, – раздался за спиной голос Макса, – Я тебя прекрасно слышу.

   Я подскочила на месте, крутанулась вокруг своей оси и когтями вцепилась в отвороты серого сюртука. Хм, любит же Макс принаряжаться. Хорош, паршивец.

  – Макс, помоги.

  – Это я уже слышал, – мягко улыбнулся бог-оборотень, – Но, что конкретно ты от меня хочешь?

  – Падира. Спаси ее, – вдруг осипшим голосом сказала я.

   Макс осторожно сжал мои запястья, отцепил пальцы и медленно опустил.

  – Хорошо, давай посмотрим, что мы можем сделать.

   От облегчения, я едва не разревелась, но больно ущипнула себя за щеку – нашла время нюни распускать.

  – Так-так, – протянул Максенс, проведя ладонью над животом Падиры, – Проклятье значит.

  – Проклятье? – заинтересовалась я.

  – Да. Кто-то проклял весь род Дай'Магриард, а расплачиваться приходиться этой девочке и ее ребенку.

  – Кто? Кто мог так поступить? Это же чудовищно! – возмутилась я, пыхтя как вскипевший чайник.

  – Нина, мы на Ори'ельвире, – пожурил меня бог.

  – Но..., – я скрипнула зубами, понимая, что он прав.

  – Здесь это в порядке вещей.

   Я недовольно поморщилась. Проклятья, магия, шахниры – как же это все... напрягает.

  – Но за что?

  – За все, что угодно, – пожал плечами Макс, – По ощущениям проклятье свежее. Очень нестабильное. Завязано на сильных эмоциях и страхе. Больше ничего сказать не могу. Не мой уровень.