Текст книги "Стальная 3 (СИ)"

Автор книги: Альвина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Глава 5

  – Нина, очнись! Очнись! Ты слышишь меня? Нина, любимая, очнись!   Я с неимоверным трудом заставила себя моргнуть, чтобы избавиться от наваждения, и белая пелена сменилась нечетким изображением.  – Фран?  – Я здесь, – сжали руку горячие пальцы.   Проморгавшись, я сосредоточила взгляд на чем-то грязно-сером, находящимся в нескольких метрах от того места, где я разлеглась на коленях у глирта.  – Где мы?  – В Пещере скорби. На верхних ярусах.  – Как мы здесь оказались?  – Я переместила вас сюда.   Передо мной появилось лицо Эрмиадиды. Я вздрогнула и мгновенно покрылась серебристой чешуей, но Стальная не спешила нападать, да и Красноглазая вела себя подозрительно тихо.  – Успокойся. Я пробужденная тобой идда. Помнишь меня?   Я пригляделась. И точно – идда. И, по всей видимости, та самая. Хотя подозрительно как-то испытывать такое чувство, словно знаешь кого-то уже давно, хотя виделась с этим кем-то все пару раз, и то, урывками.  – Да, – выдохнула я с облегчением, – Помню. Но ты меня напугала.  – А ты нас.  – Что произошло?  – Хранитель Кармтвора попытался запечатать твой разум в своих воспоминаниях, – скривилась идда.  – Да, я что-то видела, – неуверенно кивнула, – Этот хранитель с самого начала был против меня. Максу и Вею следовало предупредить, что он не хочет видеть меня хозяйкой Кармтвора...  – Все, не совсем так, – перебила идда, качнув головой, – Он ненавидит именно тебя, и хочет от тебя избавиться.   Франчиас крепче обнял за плечи.  – Шини, чем ты так его разозлила?   Я вспомнила те ощущения, что испытывала, гладя на себя глазами хранителя, или что там у него, и презрительно фыркнула:  – Обычная ревность. Этот сноб приревновал меня к своему создателю.  – Я считал, что его создатели стальные, – удивился глирт.  – Нет, – вздохнула я, – Из его собственных воспоминаний, я теперь знаю, что его призвал Максенсор, чтобы он охранял земли Кармтвора, и он злится, что Макс, не спросив его мнения, взял и подарил их мне.  – Тебе? – опешил Фран.   Мне передалось его недоумение вперемешку со здоровым чувством юмора. Его все больше забавляло то, что я не желая того оказываюсь в самой гуще событий. Прямо злой рок какой-то, но в ответ я мысленно поправила, что это не злой рок, а бог-оборотень, благодаря которому я в очередной раз оказываюсь замешенной в крутой переплет. Но если подумать, то все, что со мной происходит – только его вина. "Вот верну его назад, всю свою бессмертную жизнь со мной расплачиваться будет"! Франчиас издал короткий смешок. Видимо, услышал.  – Когда? – насторожилась идда, – Когда это произошло?  – Когда меня еще совсем ребенком перенесли сюда, чтобы дать имя райа'ани. Это было в воспоминаниях хранителя.  – Ты была человеком?  – Конечно! Хотя если вспомнить, что мой отец наполовину эльваф...  – Это не важно, – очень по живому махнула рукой идда, – скажи, Максенсор, он вслух сказал, что Кармтвор принадлежит тебе?  – Да, он сказал это вслух. Сказал, что когда я вырасту, эти земли будут моими, что он мне их дарит.  – Даже так, – приподняла она брови, все больше обретая живые черты, – Теперь мне ясно, зачем хранителю понадобилось усыплять твою человеческую сущность.  – Да, чем она вам всем так мешает?! – возмутился Фран, крепче обнимая меня.  – Богам Орни'йльвира не удается влиять на нее, – усмехнулась идда, – Ее судьба ведома только ей и Максенсору.  – Я не понимаю, – хмуро пробурчала я, – Боги, да, понимаю, их тревожит, что на планете есть тот, на чьи поступки они не способны повлиять, хотя это и спорный момент, но при чем тут моя человеческая сущность и желание хранителя от нее избавиться?  – Ну, как же, – злорадно выгнула уголки губ идда, – ты ведь и есть истинная хозяйка Кармтвора. Ни обращенная Стальная, ни преемница Ма'Арийи Быстрый Клинок, ни кто-либо другой, а именно ты, – Нина, – дитя двух миров, а это значит, что ни в чьей власти, кроме самого Максенсора, отобрать у тебя право на эти земли. Это древний закон. Хранитель знал его и был обязан подчиниться, но вместо этого решил воспользоваться твоим неведением, и запечатать человеческую сущность.  – Умно, – зло прошипел Франчиас у моего виска, так как я все еще полулежала на нем не в силах подняться на ноги, – Если бы Нина приказала ему уйти – ему бы пришлось уйти.  – Именно, – кивнула идда.  – Но Максенсор ни о чем подобном не упоминал. Мы много с ним общались, но о том, что Кармтвор по праву мой, разговора не заходило. Возможно ли, что хранитель решил меня запутать?  – Нет, – качнула головой копия Эрмиадиды, – На это у него бы не хватило сил. Все дело в сетях змеиной богини – они влияют на память Максенсора.  – Я не понима...  – Ис-сир может рассказать тебе, что произошло с твоим богом-оборотнем, он был в храме Шазуры и восстановил сцену пленения.  – Так эта история была о Шазуре и Максенсоре?! – изумился Франчиас.  – Правильнее сказать о Эрмиадиде, ее дочери и Максенсоре, – скривилась идда, – У Шазуры никогда бы не хватило мозгов провернуть, то, что тщательно спланировала и воплотила в жизнь ее мать. Эрмиадиде было крайне необходимо пленить бога-оборотня, а амбиции Шазуры требовали, чтобы древние, наконец, признали ее.  – Получается, не Шазура, а бог-оборотень создатель глиртов?  – Ага, – кивнула я, – он самый, и не только глиртов. Талантливый... обалдуй.  – И могущественный, – согласилась идда, проигнорировав последнюю характеристику, – Так было раньше...пока Эрмиадида и Шазура не вмешались в его судьбу.  – Так что произошло?   Горячие пальцы Франчиаса коснулись моего виска, и перед глазами пронеслась вереница изображений, из которых я составила общую картину произошедшего.  – Н-да, Шази, – с издевкой сократила я имя рыжеволосой богини, – до настоящего создателя тебе еще расти и расти. Не удивительно, что ей понадобилась помощь Максенсора. Вот тебе и любовь, права была Шагира – зараза она двуличная.  – Не стоит винить дочь за грехи ее матери, – покачала головой идда, – Это было спланированно заранее, и вовсе не Шазурой, а Эрмиадидой.  – Эрмиадида любящая мать? Что-то плохо в это верится. Зачем богине правосудия, – презрительно скривилась я, – понадобился бог-оборотень? Она же его терпеть не может.  – Стальные.  – Клан стальных? Зачем?  – Уничтожить, – холодно обронила идда, – И это ей удалось. Максенсор ничего не заподозрил.  – Чем стальные помешали Эрмиадиде? – стараясь приподняться, но тело слушалось неохотно. Конечности словно набили ватой, хотя шея и плечи уже начали ощущать теплое дыхание глирта, от чего по коже бегали приятные мурашки.  – Скорее наоборот – они помогли ей.  – Не поняла?  – У каждой новосозданной расы есть свой срок, в который боги наблюдают и принимают решение, останется ли раса на Орни'йльвире или же будет естественным путем стерта из истории планеты. Стальным был назначен самый короткий срок. Этой особенностью и воспользовалась Эрмиадида, чтобы воплотить свою коварную задумку.  – Что она сделала?  – Ты не помнишь? – удивилась идда.  – А должна? – не меньше каменной девы удивилась я.  – Значит рано. Твое сознание еще не готово вспомнить, скажу только, что таким образом Эрмиадида запечатала своего наставника и нашего хозяина.  – Ну, ничего себе!! – воскликнула я, – ...Так, стоп, а ты откуда знаешь, сама же говорила, что...   Но идда перебила меня:  – Он освободился.  – Кто? – не понял Фран, хотя в его мысли уже закрались кое-какие подозрения.  – Наш хозяин. Древний Высший.  – Но как?!! – вскинулся Франчиас.  – Нина освободила его.  – Я!?? – опешила я от такой новости.  – Да, ты, хотя сейчас и не помнишь об этом, но обязательно вспомнишь, когда будешь готова.  – Готова к чему?  – Принять то, кем ты стала.  – Что-то мне нехорошо, – просипела я. Страшно даже представить, чем мне и Франу, и остальным, грозит освобождение древнего божества.   А лицо идды между тем приобрело выражение торжества.  – Ты исполнила то, что тебе было предначертано. Пророчество сбылось. К моим сестрам вернулась способность мыслить свободно, наша сила тоже возвращается, и все благодаря тебе, дитя двух миров. Теперь мы будем сражаться. Шагира сделала свой ход. Без храма Шазура ослабеет. Она не создатель и потому неспособна собирать силу из веры – ей нужны подношения.  – Но она же контролирует их?!  – Ненадолго. Я перенесла вас сюда, так как эта часть святилища была предназначена для установки алтаря, но Максенсор опоздал и по этой причине здесь пусто. Еще когда вы только открыли портал до Кармтвора, одна из младших сестер Лорельдин перехватила созданный ис-сиром безымянный алтарь, и перенесла сюда, пока его не перехватили другие боги.  – Оперативно, – усмехнулся Фран.  – Он здесь? – нахмурилась я.  – Да. Поверни голову.   Моя голова дернулась, но поворачивать все равно пришлось Франу, шея совсем не двигалась. Алтарь стоял в нескольких метрах от нас, под естественным навесом из сверкающих сталактитов и представлял собой сглаженный каменный блок высотой сантиметров пятьдесят и длинной больше двух метров, а все видимые поверхности были испещрены мелкими рунами, светящимися в темноте.  – Эам-м, – вырвалось у меня. Память вытолкнула на поверхность мрачные воспоминания, как я сама лежала на алтаре, на котором едва не лишилась всех сил. От недоброго предчувствия меня тряхнуло.   Пальцы Франчиаса нежно перебирающие мои волосы дрогнули, и голова сама повернулась в исходное положение. Идда посмотрела на алтарь.  – Все зависит только от тебя. Безымянный алтарь – это бездушный камень. Вам придется сильно постараться, чтобы призвать Максенсора.  – По правде говоря, я не совсем...  – Только твоя вера и желание вернуть бога, могут помочь тебе. У каждого бога на Орни'йльвире свои ритуалы, но у Максенсора их нет. Вам двоим, предстоит создать свой собственный ритуал, но предупреждаю, у нас мало времени. Скоро слуги Эрмиадиды доберутся и до пещеры. Вам надо спешить.  – Но нас всего двое – этого не достаточно.  – Четверо, – поправил Фран, – Лель и Хрос еще не пришли в себя. Слишком резким был переход.  – Простите, – смутилась идда, – Давно не пользовалась своими способностями – забыла, как плохо живые организмы переносят мгновенный переход, но другого варианта у нас не было.  – Не было, так не было, – отмахнулась я, – Фран помоги мне встать.   Даже неуверенно стоя на своих ногах, я почувствовала себя лучше. Я тонула в объятьях полудракона-полуглирта, а он все не спешил отпускать. В его мыслях царил мрак, но, несмотря на это, его так же переполняла нежность и любовь.  – Где Русар? – покосилась я на каменную идду.  – Его пришлось оставить.  – Не переживай за него, – прошипел Франчиас,– Этот вампир не даст себя в обиду.  – Даже не сомневаюсь, но что если хранитель...  – Хранитель ничего не может ему сделать, – взмахом руки прервала меня идда, – как и другим вампирам, пришедшим с Хаскарийским. Вейранар официально был назначен хранителем этих земель, а он, в свою очередь, огласил список тех, кто беспрепятственно может пересекать границу.  – У Вея всегда все схвачено, – восхитилась я.  – Ты называешь Вейранара Хаскарийского – Веем? – ревниво прошипел Фран.  – Да, – самостоятельно подняла голову и заглянула в его разные глаза, – А он меня: пигалицей безмозглой, кайсой криворукой, горжей неуклюжей, истеричкой клыкастой, стальной недоделанной, дурой безмозглой... У учителя весьма обширный лексикон.   Напрягшийся поначалу мужчина затрясся от смеха.  – Не ревнуй, – я нежно улыбнулась, – Это бессмысленно. Вейранар мой друг и наставник... и, да, у него были мысли в эту сторону, но все это в прошлом в прямом и переносном смысле.  – Я не ревную, – чуть покривил душой, Фран, – Я тревожусь. Вейранар суровый наставник и, подозреваю, на достигнутом не остановится.   Я обреченно вздохнула.  – Знаю.   Франчиас наклонился и прижался лбом к моему лбу.  – Я люблю тебя. Люблю такую, какая ты есть: человек ли, дракон, вампир, – мне не важно, – ты, это ты, и я люблю тебя такую.  – Ты хочешь, чтобы я снова расплакалась? – часто заморгала я.  – Нет, – Франчиас взял меня за подбородок и поцеловал в кончик носа, – моя чувствительная глава стального клана, – я хочу чтобы ты знала: я и ты – вместе мы совсем справимся, просто верь в это.  – Я верю, – вытянувшись, чтобы дотянуться, я поцеловала его, ощутив на наших губах вкус собственной крови.   Сначала это был легкий поцелуй, воздушный, как крылья бабочки, но постепенно он превращался в трапезу для изголодавшихся путников. Его сила потекла в меня – темная, манящая, соблазняющая, моя же отвечала ветром и пламенем, что не жжет, а дарит тепло и уют. Его сила омывала, окутывала, пеленала, моя выжигала сомнения и боль. Мы справимся. Мы обязательно справимся.   В действительность нас вернул хмыкающий звук, и мы с трудом оторвались друг от друга.   Идда стояла справа, в шаге от нас, и в каменных глазах светилось любопытство. Но этот звук издала не она – идда наблюдала молча.   Мы синхронно повернули головы, и я порадовалась, что в пещере полумрак. На нас смотрела пара светящихся эльвафской зеленью глаз, а неподалеку еще одна, только светящаяся багровым светом.  – Продолжайте, продолжайте, мы, так и быть, отвернемся, – ядовито пропел дядя.  – Оклемались, – ворчливо буркнул Фран.  – А вам бы было хорошо, чтобы мы вовсе в себя не приходили?! – театрально вздернул брови Лель.  – Ш-с-с, – прошипел Фран и посмотрел на меня, – похоже язвительность это у вас семейное.   Я улыбнулась.  – Пожалуй, – и, обращаясь уже к дяде, – Давно пришли в себя?  – Слышали, как вы говорите о вызове Максенсора и о том, что ты стала ученицей Вейранара Хаскарийского. Это правда?  – И то и другое – да.  – Я много о нем слышал, – поднялся Хрос с пола, – хотя ни разу и не встречал.  – Я тоже много о нем слышал, – кивнул Лель, – Угораздило же тебя, лийли, связаться с самым опасным вампиром во всей Хаскардии. Отец говорил, что его сама Шагира привечает. Он у нее в фаворитах.  – Скорее уж мальчик на побегушках, – прыснула я, качая головой, поражаясь как можно исказить суть, – Хотя как богиня, она меня больше устраивает, чем Шазура или Эрмиадида. Только с виду чудовище, а на деле...   Франчиас предупреждающе кашлянул.  – А, что, я не права? Нормальная она, хоть и со своими причудами.  – Шини, не порть богине репутацию.   Я скорчила смешную рожицу.  – Поняла. Умолкаю.  – Правильно, хватит болтать... и целоваться, – все тем же ворчливым голосом буркнул Лель, – Раз собрались вызывать бога-оборотня, давайте начнем прямо сейчас.  – Согласна, – кивнула идда.  – Но как мы это сделаем, – тяжело вздохнула, – Не скажу, что я сильна в призыве. Не представляю, что нужно делать.  – Не страшно. Мне уже приходилось призывать богов, – утешил Фран.  – Не труднее, чем духов предков, – небрежно дернул плечом дядя, – главное чтобы был проводник, а так как ты, Ни'ийна, с ним связана, ты и будешь проводником.  – Только это может быть смертельно опасно, – нахмурился мой жених, – Если Максенсор сильно ослаб, он может не узнать нас и первым делом, попытается вытянуть силы из первых, кто попадется под руку, прежде чем додумается дотянуться до источника.  – Может не узнать? – взглянула я на идду, – Даже меня?  – Всякое бывало, – согласно закивала та.   Я задумалась, глубоко вдохнула – выдохнула и заглянула в разные глаза ис-сира.  – Придется рискнуть.  – Выбора у нас все равно нет, – скривился Фран, – либо вызываем Максенсора, либо... не хочу думать, что с нами будет, если до нас доберется Эрмиадида.   Повернув голову к дяде и Хросу, печально вздохнула.  – Мне жаль, что я втянула вас во все это.  – Мы сами в это втянулись, – выступил вперед Хрос, – и на попятную не пойдем. Я правильно говорю, Лель?  – Да, лийли, мы с тобой до конца. Какие есть мысли по ритуалу?  – Я даже не знаю.   Идда посмотрела куда-то вверх, и раздраженно одернула край туники.  – У нас мало времени. Они уже близко.  – Кто?  – Эрмиадида призвала подвластных ей боевых горунов и горгулий. Они способны пересекать время и пространство без вреда для себя.   С горунами сталкиваться мне еще не приходилось, но с боевыми горгулиями – да, приходилось. Лохматик, по сравнению с теми двумя, напавшими на нас из засады, божий одуванчик. Я не говорю о силе тех горгулий, – ни в какое сравнение, – настоящие машины для убийств.  – Это серьезно, – встрепенулся Лель, – Ни'ийна, что первым приходит тебе в голову, когда ты думаешь о Максенсоре?   Я закашлялась и смущено отвела взгляд. Мой маневр не укрылся от глаз Хроса, во взгляде которого моментально вспыхнул интерес.  – Помимо этого, – тихо намекнул Фран, зная о моих отношениях с богом, – Что ему присуще?  – Забота, – не задумываясь, ответила я, – Но как это выразить?  – Забота? – удивился Лель, – Я слышал иное определение.   Хрос тоже посмотрел с недоумением. Только Фран не усомнился в моих словах. Идде было все равно.   Отстранившись от жениха, я пристально посмотрела на алтарь, и в голове начало что-то складываться.  – Лель, Фран встаньте по углам с этой стороны, я встану в центре с той, Хрос и... Прости, у тебя есть имя?  – Да, – заморгала каменная дева, – Раньше меня звали Юран.  – Очень приятно. Юран займи место за спиной Франчиаса, а Хрос за спиной Леля.   Неожиданно стены пещеры содрогнулись, точь в точь как в поместье. Крылья, которые я вызвала при частичной смене ипостаси и распахнула над всеми нами, окатило дождем сосулек. Я зашипела от боли.  – Нина!!  – Быстрее. Времени мало.       Сначала ничего не получалось. Я была напряжена, да и ходящий ходуном свод пещеры так же не способствовал процессу концентрации, но, когда идда вдруг сердито рявкнула:  – Да, прекрати ты трястись, призови его, или мы все умрем!   А Фран помог погрузиться во что-то наподобие транса, меня тут же потянуло вперед по круглому туннелю к бледно-голубому слепящему свету.  – Максенсор! – позвала я, – Макс! Ты слышишь меня?   Тишина. Долетев до тонкой кромки тьмы и света, протянула руку и коснулась его. Свет оказался вполне материальным – плотным и упругим, а еще живым. Он дрогнул и... открыл глаза.  – Максенсор? – вздрогнула я от неожиданности, настороженно всматриваясь в глаза без зрачков. Голубые прожилки разбегались от центра и фосфоресцировали ультрамариновым светом. В этих глазах не было разума, только холод. Бездушный и беспощадный. Я непроизвольно съежилась.  – Макс? Макс это я, Нина. Ты помнишь меня?   Молчание было мне ответом. Несмотря на холод – свет обжигал. Становилось все труднее смотреть ему в глаза, но не было возможности прервать визуальный контакт – он удерживал мой взгляд. Свет двинулся в мою сторону, и сердце сжалось от страха. С самого начала, что-то было не так, тогда я закричала:  – Макс, ответь же мне! Макс это я, Нина! Макс ответь!   В жутких глазах мелькнула первая искра разума. Свет поблек и обрел форму гуманойда в синих прожилках фосфоресцирующих сосудов под полупрозрачной кожей – истинная форма божества.  – Нина, – произнес он.   И хотя голос его с трудом узнавался, так как звучал всюду и нигде, я облегченно выдохнула – это Макс. Однако рано я расслабилась, моя защита дала брешь. Этим воспользовался невменяемый бог, чтобы оказаться рядом. Он схватил меня за руки, чуть пониже локтя и дернул на себя. Потеряв равновесие, я почти стукнулась об его каменную грудь. Вскрикнула.  – Нина, – повторил Макс.  – Да, Макс, да. Я Нина. Отпусти меня, пожалуйста.  – Нина, – как заведенный болванчик повторил бог.   Я запрокинула голову.  – Макс, что с тобой? Отпусти меня.   Но бог либо делал вид, что оглох, либо на самом деле не слышал меня.  – Нина.   Я попыталась вырваться, но его пальцы сжали сильнее, тогда дернулась назад, в надежде, что он отпустит – не отпустил, а в наказание еще и отрастил когти. Я закричала от боли, когда они распороли кожу, и, изогнувшись, превратились крючья. Теперь любое сопротивление могло лишить меня рук, а я не ящерица, чтобы отращивать себе новые.  – Макс, за что? – заскулила я.  – Моя, – коротко ответил бог, притягивая к себе.  – Макс?  – Моя, – когти крючья начали рвать кожу.  – Нет, Максенсор, нет. Остановись! Пожалуйста!   Как об стену горох. Бог меня не слышал. Он причинял мне неимоверную боль, а я не могла ничего сделать. Силы были не равны, но когда, Макс, в попытке удержать, начал ломать мне кости, возникший из тьмы черный туман окутал нас двоих и потянул назад.   Я снова оказалась в своем теле. Но это не означило, что бог отпустил свою добычу. Нет. Оказавшись в пещере, я испытала всю силу его хватки. И боль!! Зверскую боль от разрывающих кожу птичьих когтей. Моя кровь лилась на бога, лилась на алтарь, который полыхал голубым светом, разгоняя мрак пещеры. Кровь и боль. Ничего кроме боли. Боли и его глаз. Они манят, тянут... затягивают.  – Нет, Максенсор! Остановись!   Послышались голоса звучащие, как будто сквозь вату.  – Нет!!  – Отпусти ее!  – Нина!!  – Борись! Он поглощает тебя. Борись!   Поглощает? Что это значит? Я с трудом оторвала взгляд от его глаз и посмотрела на свои руки, единственное, на чем я еще могла сосредоточиться. Мои запястья обесцветились, а сосуды начали фосфоресцировать бледно-красным. Что он со мной делает? Я не хочу!  – Нина, любимая, не уходи!   На периферии зрения мелькнуло перекошенное болью и страхом лицо Франчиаса. Это стало последней каплей и я, резко рванув вперед, столкнула Максенсора с алтаря. При этом когти заскрежетали по брачным браслетам, срезая стружку, но, не причиняя вреда ни предплечьям, ни запястьям.  – Совсем сдурел, да! – рявкнула я, прыгая на него и отвешивая звонкую пощечину, – Очнись, наконец!   В глазах бога появилась почти детская обида, говорящая "я же для тебя стараюсь", но боль в руках не дала совершить очередную ошибку. Он зашел слишком далеко. Регенерация затормаживалась моим бессилием, Макс вытянул из меня больше, чем я могла себе позволить дать. Досталось и Стальной и Красноглазой, но больше вампирьей сущности. Стальная еще держалась, но ей тоже было плохо. Сразу после того, как мы вернулись, она потеряла большую часть способностей, вернув прежний уровень, а это почти детский. По этой причине мы были злы на бога. Оставить нас совсем без защиты – о чем он думал?!! И думал ли вообще?!  – Максенсор, что ты здесь устроил?!! – прогремел рядом рычащий голос.   Это Франчиас призвал на помощь кровавую богиню. Очень кстати. Силы начали покидать меня. Я пошатнулась.  – Ты о чем думал?!! – зарычала богиня, поддержав меня, – Ты едва не поглотил ее! Что на тебя нашло?   Благодаря богине я смогла разобрать, что ответил Максенсор, так как ответ был произнесен на непонятно мне божественном диалекте.  – "У меня было много времени, чтобы подумать... Нам не справиться. Они убьют ее, а я не могу этого допустить".  – И ничего умнее не придумал, как попытаться запечатать ее в себе?!! Максенсор ты ИДИОТ!   Святящийся гуманоид вздрогнул, как если бы его ударили, и начал осторожно подниматься с пола.  – Я знаю, что с тобой произошло, – усталым голосом продолжила Шагира, – Они обманули тебя, и одна и вторая. Но признайся себе, ты сам был готов обманываться. Думал, выяснишь, где отец? Ну, как, выяснил?   Максенсор качнул головой.  – Нет, – грустно усмехнулась богиня, – Ты обманул сам себя, Максенсор. Пора это признать.  – "Я признаю это, Шагира. Я был беспечен. Теперь я свободен от их власти, но все так же бессилен. Мне не победить Эрмиадиду".  – Тебе и не придется драться с ней. Как только мне стало известно, что с тобой сделали Эрмиадида и Шазура, я направила запрос в совет древних. Они ответили согласием. Слушание состоится в полночь на землях Кармтвора. Девочке нужно было продержаться только до их появления, но теперь я не уверена...Посмотри на нее – она едва стоит на ногах. Как она в таком состоянии будет сражаться?  – "Ей не нужно этого делать".  – Раньше надо было об этом думать, – рыкнула богиня, – Раньше, когда ты взваливал на ее плечи груз ответственности за твою судьбу и судьбы все, кого она встретит на своем пути. Теперь у нее нет другого выхода.   В глазах божества проскользнуло раскаянье, которое он скрыл за упрямством.  – "Выход есть".  – Нет, – в голосе богини зазвучал металл, – Я не позволю тебе совершить эту ошибку. Я знаю, что Нина много значит для тебя, но пойми, все, что ты для нее делаешь – это причиняешь ей боль. Ты никогда ни о ком не заботился, Максенсор, ты просто не знаешь, как это делается. Ты считаешь, что она будет счастлива, став частью тебя? Не смеши мои когти. Нина сильная волевая личность – она будет рваться на свободу. И что ты сделаешь? Лишишь ее воли?  – "Нет, – вскинулся Максенсор, – Я никогда..."  – Тогда позволь позаботиться о ней тому, кто знает, как.   И богиня передала мою обмякшую тушку Франчиасу, который тут же завернул ее в свой камзол, и бережно усадил на алтарь. Руки зверски болели, но благодаря богине, кровь перестала течь, иначе я бы уже свалилась от потери крови. Франчиас то порыкивал, то шипел что-то, но я не понимала ни слова и только таращилась на двух напряженно смотрящих друг на друга божеств. Максенсор уже начал принимать человеческую форму, а Шагира... кровавая богиня выглядела как оживший ночной кошмар – трехметровая монстра с волчьей головой, мощным телом покрытым черными иглами, и двумя длинными гибкими хвостами, способными превращаться в две щетки с ядовитыми шипами. Красные глаза, огромные клыки и когти, ко всему описанному так же прилагались.  – Как ты? – разобрала что-то знакомое из шипения Франа.  – Голова кружится. Плохо вижу. Что с дядей?  – Лель полностью выжат. Без сознания.  – Хрос?  – Когда мы поняли, что происходит, Хрос первым попытался оттащить от тебя бога. Максенсору это не понравилось, и он швырнул Хроса в стену.  – Он жив?  – Жив. Отделался шишкой на затылке.  – Юран?   Франчиас отвел взгляд, но даже поврежденные браслеты передали его сожаление.  – Фран? Что с иддой?  – Только увидев ее, Максенсор взбесился и разбил ее.   В бессильной ярости я громко заскрипела зубами. Эта идда так много сделала для нас, мы только-только по-настоящему познакомились, а он... Убью гада.  – Нина? – послышался удивленный голос божества, – Ты хочешь сказать, что она действовала по своей воле? Идды снова свободны?  – Да, – не хуже Шагиры рыкнула я, – Она больше не подчинялась Эрмиадиде. А ты... Ты взял, и разбил ее, – искорёженные браслеты распались на две части и с грохотом упали к подножью алтаря, – Мои браслеты!! Макс я точно убью тебя!!   Боги переглянулись и синхронно уставились на меня.  – Нина, где Высший? – хором воскликнули они.  – Да, откуда я знаю?! – возмутилась я, – Юран сказала, что я освободила его, но я ничего не помню.  – Нина!! – сердито свела кустистые брови на переносице Шагира.  – Что, Нина? Не помню я. Юран знала, но он, – с трудом подняла руку и ткнула пальцем в обнаженного мужчину, – разбил ее.  – Максенсор, – рыкнула богиня.  – Откуда мне было знать?!! – вспылил Макс, – Я тысячи тар под их наблюдением провел. Постоянно за мной одна из ... этих ходила и докладывала Эрмиадиде. Что я мог подумать, когда очнулся и увидел идду? Да, я разбил ее, да сожалею об этом, но изменить ничего не могу. Я не создавал их.  – Проклятье, – в сердцах сплюнула на пол пещеры Шагира, – Как же все... Ладно, хотя бы знаем, что Нина его освободила. Объявится, никуда не денется.  – Я мог бы...  – Нет. Если Нина не помнит, значит, отец поставил печать. Повредим печать, Нина погибнет. Я права? – богиня пристально посмотрела на меня.   Я вспомнила о печати на внутренней стороне предплечья, и вывернула руку, чтобы показать ее богам. Но сил хватило только на это действие, дальше никак. Я посмотрела на Франа, и тот понял меня без слов. Взяв за запястье, вытянул из-под камзола мою руку и приподнял ее, чтобы можно было рассмотреть выжженную на коже печать.  – Отец!! – хором с мученическим стоном воскликнули боги.   Я даже вздрогнула от их ора, а любимый крепче обнял меня, шипя что-то крайне нецензурное в адрес богов.  – Что сын, что отец – два идиота! – взревела Шагира.  – Между прочим, ты тоже его дочь! – парировал Максенсор.  – А кто об этом знает?  – Обо мне тоже никто не знает!  – Раньше тебя это не волновало!  – А теперь волнует!  – Прекратите – оба! – рявкнул Франчиас, – Объясните, в чем дело? Чем эта печать грозит Нине?  – Ни чем, – вздохнула богиня. – Почти ни чем. Ее наличие предполагает под собой, что Нина теперь жрица.  – Чья жрица? – голос глирта резко осип.  – Хродара, – поморщился Макс, – Нашего отца – древнего Высшего.   Дальняя стена затряслась и осыпалась. В образовавшемся проходе возникла мощная туша боевой горгульи.  – Проклятье, – зловеще процедила богиня, взмахом руки открывая сквозной портал, – Уходите, немедленно. Максенсор помоги им.   Подхватив Леля и Хроса, Максенсор забежал в портал. Франчиас подхватил меня на руки.  – Нина, предупреди Вейранара.  – О чем?  – Обо всем. Продержитесь до полночи, но, как только почувствуешь, что теряешь контроль над своим телом, тени силы из всех, кто будет рядом, или ты погибнешь. Поняла?  – Поняла.  – Уходите. Я с ними разберусь.  – И это ты сказала, что печать ей ничем не грозит?! – зашипел Франн.  – Если бы Максенсор не вытянул из нее столько сил, ничем бы и не грозило... Да, уходите же. Немедленно!   Франчиас раздраженно фыркнул и вступил в портал.

Глава 6

   Франчиас мягко спружинил, после чего посадил меня на ствол поваленного дерева и прикрыл глаза, восстанавливая равновесие между своими сущностями. Без браслетов я больше не слышала его, но могла видеть, как стремительно меняется структура его лица от вампиро-человеческого, до драконьей морды. Печать я сломала, и теперь его дракон рвался наружу.  – Он чует опасность, – положив Хроса и Леля на землю, Максенсор подошел к нам, и я бросила на него рассерженный взгляд.   Прекрасно чувствуя мое настроение, Макс накинул рубашку и материализовал себе брюки. Настроение осталось на том же уровне, разве что смотреть на него стало проще, не отвлекаясь на детали.  – Нина, – вздохнул бог.  – Что? – буркнула я.  – Я не стану просить прощения.   Я окинула его задумчивым взглядом. Вот интересно, он каждый раз говорит, что не станет просить прощения, но уже одна эта фраза подразумевает под собой, осознания вины, и, следовательно, это как если бы бог попросил прощения, но при этом вслух говоря обратное. И как и прежде я поддерживаю его, отвечая:  – Мы об этом уже говорили. Твое раскаяние мне без надобности.  – Нина. –   Но жалобный взгляд скорее разозлил, чем успокоил. Скрипнув зубами, я поправила края съехавшего камзола.  – А, что прикажешь мне думать?! Как я должна понимать, что ты едва не поглотил меня на глазах близких мне лю... существ.  – Нина пойми...  – Не хочу, – резко оборвала его, – Не хочу понимать. Если я пойму, то брошу все и вернусь домой, и никто меня не остановит.  – Франчиас скажи ей! – Максенсор попытал счастье в другой стороне, – Ты ведь понимаешь, что я просто хотел защитить ее.  – От кого? – приподнял брови глирт, оставаясь на переходной границе между обликом ящера и змея, решая какой сейчас подходит больше, или просто не зная, что делать дальше, – От меня, от богинь, от тебя? А может от себя самой?   Максенсор опустил взгляд. Задумался. Фран покачал головой.  – Нина уже взрослая девочка, Максенсор. Все, чего ей не хватало – это веры в себя. Там, в прошлом, она нашла ее, но сейчас ты делаешь все, чтобы подорвать эту веру. Зачем? Хочешь исправить ошибки прошлого? Слишком поздно. Как и сказала Шагира: ей не сойти с этого пути. Не ради себя – ради всех нас. А нам... нам остается только поддерживать ее в это трудное время.   Я грустно улыбнулась, соглашаясь с каждым словом любимого, и с досадой посмотрела на израненные руки.  – Тебе нужно перекинуться, – сипло произнес белокурый бог.  – Как? У меня нет сил!!  – Постарайся. Иначе все так и останется.   На мужчину взглянули сразу две пары сердитых драконьих глаз.  – Придется покинуть вас, – напрягся Максенсор, – Постараюсь сдержать богинь до полуночи. Вам останутся только их марионетки. Франчиас, предупреждаю, отвечаешь за Нину своей головой.  – Слинял, – раздраженно закатила я глаза, продолжая смотреть в пустое пространство.  – Он всегда такой? – Фран подошел ко мне, и, присев на корточки, протянул руку, чтобы коснуться моего лица.   Щекой потерлась об его ладонь.  – Да, всегда. Не божество, а сплошная головная боль.  – Он прав, тебе нужно обернуться драконом, пока не началась регенерация. Для вампиры понадобится слишком много крови. Она истощена.  – Не уверена, что справлюсь.  – Справишься. Я с тобой.   Я посмотрела в небо и вздрогнула.  – Хранитель, разги его задери!!   Фран проследил за моим взглядом.  – Желтые. Целая стая.  – Хрос и Лель все еще без сознания. Помоги мне обратиться, на пару минут нас должно хватить.   Я скинула камзол и сосредоточилась на драконьей сущности. Та, мотнув головой, сообщила, что если я потеряю контроль над нашим разумом, то возможно обратно не вернуть. Я усмехнулась. Последнее время, все кому ни лень предрекают нам что-нибудь "хорошее". Предсказателей, блин, развелось. Но раз все и так хуже некуда, почему бы не станцевать на краю, благо, есть ради кого погибать.   Красноглазая присоединилась к моему решению – погибать, так с музыкой. Стальная обреченно махнула крыльями.   "Вот ведь больные на голову", – всколыхнулось в ее драконьем подсознании.   "Но голова-то у нас одна", – поддела ее Красноглазая.   "Ну, так как?" – нетерпеливо поинтересовалась я, – Танцуем?"   "Танцуем", – оскалилась Красноглазая.   "Танцуем", – утвердительно дернула хвостом Стальная.  – Нина, о чем ты думаешь?  – О том, что я больная на голову, – честно созналась я.  – Ну, этим я не далеко от тебя ушел, – усмехнулся Фран, – Готова?  – Подожди, – занервничала я, – Откуда у тебя уверенность, что все получится?  – Нина? – приподнял одну бровь Фран.  – Мне страшно, – слабо сжала я его руку, – Вдруг не получится.   В очередной раз изменившееся лицо любимого исказила гримаса веселья. Именно гримаса, так как змеиное лицо мимикой обделено практически полностью.  – Ну-ка, ну-ка. Значит, как бога по морде бить, так ты смелая? – шутливо пожурил Фран.  – Поняла, поняла, – так же шутливо подняла руки, чтобы тут же зашипеть от боли, – Начали.   Я сделала глубокий вдох и выдох. Одно дело перекидываться здоровой и полной сил, и совсем другое, когда сил хватает только на то, чтобы стоять на своих двоих и не шататься. Воздух начал превращаться в патоку – это Стальная обволакивала и сдавливала, заставляя наше физическое тело раствориться в ее силе и сущности, чтобы вновь обрести форму, но уже относительно взрослой драконницы. Было тесно и немного страшно, как утром, когда только проснулся, а тело еще дремлет, и надо бы скинуть одеяло, которое не дает тебе вздохнуть полной грудью, но не получается, и ты пытаешься снова и снова. Вдох. Для той, кто прошел только первую стадию оборотничества, взрослая форма как самоистязание, единственное подспорье – я уже была взрослой особью. И, хотя сил у нас, будет столько же, сколько свойственно для первой стадии, обычные не магические боевые навыки еще никто не отменял. Выдох. Моргнула, приспосабливаясь к драконьему зрению, облизнула клыки, дернула крылом, проверяя, все ли в порядке. В порядке. Я готова.   Опустила взгляд туда, где у огромной задней лапы с восхищением и любовью во взоре, остался стоять Фран. Стальная тут же выцепила из сущностной троицы ис-сира Черного дракона, и неожиданно для нас с Красноглазой, смущенно потупила глазки. Вот ведь, кокетка чешуйчатая! Но, что поделать, дракон Франчиаса, несмотря на долгое заточение уже начал незримо расправлять крылья, показывая свою стать и мощь. Силен. Непомерно силен. Почти такую же мощь мы ощущали, когда Максенсор, единожды обернувшись стальным драконом, продемонстрировал пару трюков, на которые были способны только стальные. Но сможет ли сейчас Фран обернуться драконом? Не слишком ли сильна привязка к глиртам? Этого Стальная понять не смогла. Слишком уж много намешано в нашем избраннике. Разги ноги переломают, но не разберутся.   Дав Стальной мысленную затрещину, я снова посмотрела в небо. После чего, встав на задние лапы и выгнув шею, издала громкий утробный рев. Желтые сбились с ритма. Местами началось хаотичное движение, от чего менее опытные самцы начали сталкиваться друг с другом.   Пригнувшись, чтобы уменьшиться в росте, и повернув голову, я еще больше выгнула шею, чтобы видеть Франа.  – Я поднимусь в небо, – прорычала я, – Оттащи Леля и Хроса в безопасное место, их может зацепить.   Мужчина кивнул и направился к лежащим на земле товарищам. Дождавшись, когда глирт отойдет на расстояние, чтобы его не зацепило воздушной волной, я сделала первый взмах. За ним второй. Подтянула задние лапы и с третьим взмахом была уже в воздухе.   Я насчитала пятнадцать особей. Не хило. Но в ущелье Сааргадира мы столкнулись с тремя десятками, включая трех взрослых самок, которые осторожнее и умнее своих самцов, да еще и злее раз в десять.   Так что, оценив свои шансы, как реальные, так и надуманные, с первым же желтым я просто столкнулась лбом. Голова у меня крепкая – выдержит, да и сама я крупнее, чем их самки, хотя и не такая массивная как черные или синие. От удара самец потерял ориентацию в пространстве, а так же лишился одного глаза – это два небольших нароста на моей морде превратились в две крепкие роговые иглы. Самец пронзительно взвизгнул мотая головой и отлетая от меня, но натолкнулся на летящего за ним другого желтого и был обречен упасть на землю. Я легко увернулась от атаки с боку, и, схватив ближайшего дракона за загривок, с силой дернула, сломав тому шею – слабое место всех желтых. Вокруг раздались пронзительные напуганные голоса. Дохлик все еще находился в пасти – не пропадать же добру – силы нам еще понадобятся. Поняв намек, Красноглазая выпустила клыки. Ничего личного. Нам просто необходимо выжить. Напившись, швырнула тушку на землю, после чего сделала обманный маневр, как бы ослабив защиту тыла, подпустила к себе пятерых, но только они приблизились, повернула к ним окровавленную морду и дыхнула волной огня. Вой боли резанул чувствительный слух. Оставшиеся в живых запаниковали. Еще двое, оказавшиеся в поле моего зрения были схвачены и использованы как оружие против своих же. После того, как я отшвырнула их трупики, из стаи в небе осталось только шесть особей. Я усмехнулась и бросилась в лобовую атаку. Трех я зацепила огнем, но одному удалось полететь с боку и вцепиться мне в крыло. Я взревела. Как бультерьер желтый сжал клыки на кожистой перепонке, и это несмотря на то, что стальные чешуйки в месте утолщения отрастили иглы и крючки. Больно было обоим. Силы покидали меня. Время вышло.  – А-р-ра!! – едва не оглушил меня рев с боку. Мощной воздушной волной нас с желтым едва не снесло за горизонт. Солнце заслонило огромное черное тело.   Крыло было освобождено, а ошметки, бывшие желтым самцом, попадали на землю. Остальных ждала та же участь. Я задрала голову и едва не шлепнулась на землю. Надо мной летел огромный – действительно огромный черный дракон.   "Франчиас?!!" – мысленно ахнула я.  – Арр, – посмотрели на меня красные глаза с вертикальными зрачками.   "Ничего себе!" – впечатлилась я. О, да, его драконья форма вызвала во мне трепет и восторг. Рядом с ним моя Стальная казалась совсем крошкой – хрупкой и изящной, одним словом – самочкой.  – Ар-ра, – меня заключили в кольцо сильных лап.   Опускались мы медленно. Черные крылья то и дело задевали верхушки деревьев, а от силы взмахов лес вокруг нас пригибался. Силен? Ни то слово!   Приземлились аккурат в центре поляны. Франчиас-дракон раздраженно дернул хвостом, и я увидела, что тот действительно длинный, да еще и заканчивается не кисточкой, а жалом, как у Лохматика.   Его затрясло, лапы разжались и Фран стремительно начал менять форму. Я тоже отпустила изнуренную Стальную и ослабила контроль над Красноглазой, которая приземлила нас на четвереньки в метре от стоящего на коленях мужчины. Но прежде чем мне удалось открыть рот и спросить, как он себя чувствует, глирт яростно зашипел:  – Ты с ума сошла! Так близко подпустить к своим крыльям! Чему тебя учили, Нина?!   Будь это кто-нибудь другой, получил бы по морде, но это был Фран, и он беспокоился за меня. Я обиженно надула губы, все-таки критика от любимых самая болезненная. Увидев, что я расстроилась, Фран сбавил обороты.  – Ты напугала меня.   Я хотела сказать, что справилась бы, ведь у меня оставались козыри в рукаве, но когда глирт на трясущихся ногах подошел ко мне и, рухнув рядом, обнял, решила, что будет лучше, если я промолчу.  – Как ты? – прошептала ему в шею.  – Как тебе сказать, – фыркнул он, – Бывало лучше.   Фран щекой прижался к моим волосам.  – Ты обратился.  – Да.  – Даже взлетел.  – Инстинкт. Когда в опасности твоя пара, даже долгая спячка не помеха.   Я нахмурилась.  – Лассаиндиар говорил, что драконы после спячки плохо соображают, они могут не узнать своих, что они вроде как слабы и им нужно время.  – Врун.  – Что?  – Наврал он тебе. Драконы уже в подростковом возрасте не впадают в беспамятство – это свойственно только молодняку.  – Фран.  – Да.  – Ты ведь тоже меня обманывал.  – И не раз, – не задумываясь, согласился он.   Из горла вырвался нервный смешок. Уж, честно так дальше некуда. Я отстранилась и посмотрела ему в глаза. Они смеялись. Вот гад! Тогда какого разга я улыбаюсь?!  – Твой дракон... Чисс ведь не был ребенком? Так?  – Чис-дракон или Чисс-человек? – весело сощурился этот аспид.  – Ах, вы!! – тихо и угрожающе зарычала я.  – Хочешь снова отшлепать? – оскалился Фран, – Я не против.   Мои щеки вспыхнули.  – Извращенец.  – Уж, какой есть, – нежно поцеловал он меня в кончик носа.  – Зачем?  – Я тебе все расскажу, – интимно тихо прошептал Франчиас, – Все. Только не сейчас.   Он снял один из браслетов и застегнул на моей левой руке, где красовалась печать древнего Высшего.  – Я дура.  – Нет, ты просто очень добрый и отзывчивый человек.  – Но как так вышло?   Франчиас засмеялся.  – Моя человеческая сущность всегда взрослела очень медленно. Вспомни, она же и сейчас – подросток.  – Мне следовало догадаться.  – Как? – грустно усмехнулся Фран, – Я так долго скрывал свои сущности, что даже мать до последнего думала, что я короткохвостый.   Он прочел по моему лицу, что я думаю о мыслительных способностях своей названой сестры и поспешил защитить родительницу.  – Нет, нет. Не сердись на нее. Я рано примерил на себя облик человеческого ребенка, а потом еще и обрел полноценную сущность человека, она лучше всех скрывала меня от недобрых взглядов.  – Так, насколько я ошиблась?  – Ни-ина, – мученически застонал Фран.  – Мне нужно знать до какой степени вы с Вейранаром провинились передо мной.   Несмотря на усталость после стремительного во всех смыслах преображения, Франчиас затрясся от смеха.  – Умненькая девочка, – сощурил он алые глаза, – Как дракон я был уже вполне совершеннолетним. Довольна?  – Убью Вея, – тихо прошипела я.  – А меня? – глаза змея искрились весельем.  – Выйду за тебя замуж! – рыкнула я, – И устрою тебе веселую жизнь.   Фран не выдержал и расхохотался, после чего впился в мои губы страстным поцелуем, от которого закружилась голова.  – Хрос, у тебя есть какое-нибудь лекарство от драконьего бешенства? – послышалось из ближайших кустов.  – Нет, – секундная заминка, – И они не больны, я бы видел.  – Да, неужели. Вокруг неведомо, что творится, а они отношения выясняют. Еще и целуются!  – Так у них на Земле то же самое было.  – Что?  – Нина рассказывала, что они целовались сразу после боя Франчиаса с лучшими воинами своего отца, прибывшими на Землю, чтобы убить ее.  – Что за извращение?!! – возмущенно воскликнул Лель, – Все, женюсь столько на светлой эльвафке.  – Серьезно? – подленько захихикал гвиорд.  – И, что смешного я сказал?  – Лель, подумай: твой отец имел отношения с дасийкой, у деда Нины был роман с криоссой, ее отец пошел дальше, женился на землянке, а сама Нина выходит замуж за полуглирта – полудракона с вампирьей и человеческой сущностями в придачу. Уверен, что у тебя есть шанс жениться на обычной эльвафке?  – Н-да-а, – задумчиво протянул Лель.   Мы с Франом, поддерживая друг друга, дохромали до кустов, и, раздвинув ветви, сурово глянули на этих двоих.  – О, вот и вы! – обрадовался Хрос, и, перевернувшись на живот, подпер голову руками, – Нин, ты как?  – Нормально, – лживо непринужденно пожала плечами.   Не выливать же на друзей ушат всего того, что роится сейчас у меня в голове, и не признаваться, что сил на бой с серьезным противником, в ближайшие несколько часов, скорей всего, не хватит. И, тем более, не стоит пугать их, что теперь я жрица высшего Древнего, и что возможно в полночь придется вытянуть из них все соки, чтобы поддержать его явление на Орни'йлвире, так как на некоторое время стану проводником между этим миром и миром богов. Ох, что-то мне уже нехорошо. Не стоило об этом думать, не стоило.  – Точно, – широко распахну глаза гвиорд, и полоски зрачков заполнили радужку и белок, – Я уж думал, он того... поглотить тебя.  – Этот безумный бог, – перебил Хроса дядя, и тут же взвыл от боли, когда его трость стукнула ему же по голове, материализовавшись в воздухе, – Какого?!!!...   Хросова сумка с лекарствами медленно опустилась рядом с ним. Моя одежда чудесным образом восстановилась. Маска и мечи заняли свое место. Я глянула на Франа и нахмурилась.  – Ну, хоть оружие вернул, – насмешливо изогнул тот темную бровь, погладив перевязь с мечом.   Я заглянула в прорези в его рубашке, и совершенно искренне промурлыкала:  – М-м, красивый вид.   Ха! Три раза. Одежда на Франчиасе мгновенно восстановилась. Мы с любимым переглянулись и синхронно тяжело вздохнули.  – Что это было? – захлопал круглыми глазищами Лельтасис.  – Максенсор, – поморщился Фран.  – Ни'ийна а ты уверена, что он?..., – Лель сделал круговое движение кистью у виска.  – Нормален? – уточнила я.   У дяди нервно забегали глаза. Я фыркнула, а Фран поспешил успокоить.  – Расслабься, Лель, Нине дозволено высказываться в адрес бога-оборотня, всем остальным делать этого не советую, – весело сощурился, – Хотя, о чем я, ты уже прочувствовал это на свое голове.   Лель легко поднялся. Потер ушибленное место, от чего болезненно поморщился.  – Что произошло, после того, как я отключился?   Хрос нахмурился и начал вставать с земли, так же потирая затылок, где уже выросла громадная шишка.  – Максенсор начал поглощать Нину. Я попытался отцепить его, но бог легко откинул меня. Дальше провал.  – Идда так же сделала попытку разжать его пальцы, – продолжил Фран, – но, только увидев ее лицо, Максенсор ее разбил. Тогда я на свой страх и риск призвал Шагиру. Пока кровавая пробивалась сквозь щиты, Нина уже сама пришла в себя, и дала богу отпор.  – Что?! – выпучил глаза Лель. С таким количеством потрясений они у него скоро так и останутся круглыми, прямо как у персонажей анимэ, – Каким образом?!   Я дернула Франа за рукав, но тот только хитро прищурился.  – Влепила пощечину, – сдал он меня с потрохами.  – ЧТО!! – взвился Лельтасис, – Ни'ийна ты с ума сошла?!!  – Зачем ты сказал? – нахмурила я брови, посмотрев на Франа.  – Пусть знают, – улыбнулся он, смотря на меня с необычайной гордостью и нежностью во взоре.   Ну, вот, как мне теперь на него злиться?! Даже не знаю.  – Нина, ты это нечто!! – восхитился Хрос.  – Безрассудная девчонка, – обреченно застонал дядя.  – Моя...безрассудная девчонка, – подытожил Фран.   Мне оставалось только залиться румянцем смущения и спрятаться в объятьях любимого, который только этого и ждал, чтобы прижать к своему горячему телу, поцеловать в макушку, и еще раз прошептать: "Моя".     Постояв так несколько минут, мы решили разобраться, куда нас все-таки занесло. Оказалось, что занесло нас прямиком к тверди, то есть к самому Кармтвору, а не заметили мы этого только по тому, что лес подступил к цитадели до неприличия близко и огромные стены беспросветно заросли вьюнами.  – Ничего себе! – задрав голову, я попыталась определить какой высоты эти стены, но запуталась в вычислениях – метров десять-двенадцать, не меньше.  – Впечатляет, – присвистнул Хрос, тоже пытаясь рассмотреть замок, но стены явно мешали.  – Хватит, как дети малые, рты разевать, – одернул нас Лель, – Идемте.   Мы с гвиордом переглянулись и с трудом сдержались, чтобы не сказать Лелю гадость. Фран заметив это, приобнял и тихо прошептал на драконьем:  – "Не сердись. Первый удар он принял на себя. Максенсор выпил его почти полностью. Сейчас Лель слаб. Это его беспокоит, хотя он и делает вид, что все в порядке".  – "Это ему плохо удается".  – "Что именно"?  – "Делать вид. Да, я вижу, насколько сильно он ослаб, но это не повод к нам цепляться".  – "Потерпи. Мы все сейчас на взводе. Нам нельзя ссориться. Богини только этого и ждут".  – "Я все понимаю. Постараюсь держать себя в руках".  – "Ты молодец", – улыбнулся Фран уголками губ.  – "Возьми и скушай холодец", – вырвалось у меня экспромтом.   Вертикальные зрачки расширились от удивления.  – "Холодец? – потер он подбородок, – Сомневаюсь, что в округе найдутся ингредиенты для этого блюда".  – "Не люблю холодец", – поддержала я его игру, – Вот от картошечки с мяском я бы не отказалась".  – "С лучком", – кивнул Фран.  – "В каком-нибудь остром соусе", – поддакнула я, – "И чашечку кофе с круасанами. Они у тебя получаются просто невероятные".  – "Лучше уж бокальчик вина", – глаза любимого потемнели, а губы растянулись в хищной улыбке.   Я закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.  – Хрос ты понимаешь, о чем они говорят? – сердито запыхтел Лель над ухом, – Ты вроде как знаешь драконий.  – Знаю, – кивнул гвиорд.  – Так переводи.  – Зачем?  – У них такие голодные взгляды, что я боюсь, как бы...  – Лель!! – возмутилась я, – Что за пошлые намеки?!  – Так они о еде и говорили, – хихикнул Хрос.  – Не смей издеваться надо мной, мальчишка, – рассердился Лельтасис.  – Успокойся, – примирительно погладила дядю по плечу, – Мы действительно говорили о еде.   Дядя подозрительно покосился на Франа.  – Может, ты и говорила о еде, но вот он...  – Фран прекрасно готовит, – перевела я разговор в безлопастное русло.   Вот, разги! Похоже, у дяди образовался нездоровый пунктик на наши с Франчиасом отношения, особенно постельные. Хотя, если вспомнить, чем это ему грозит... Я чиркнула взглядом по своей руке и в душе всколыхнулась глубоко притаившаяся злость. Ну, Максенсор, зараза ты блондинистая, этого я тебе точно не прощу! Нескоро, по крайней мере. Где нам теперь другие такие браслеты искать?!  – Ис-сир умеет готовить?!   Зачем же так удивляться? Еще чуть-чуть и у Лельтасиса точно появятся анимашные глаза на пол лица.  – А, что в этом такого? – пожал плечами Франчиас, – Я всегда любил готовку. В поход личного повара не возьмешь – все сами.  – Хватит, хватит, – застонал Хрос, – давайте не будем о еде. У меня от голода кишки сворачивает.  – Н-да, знатно нас всех высушили.  – О! – неожиданно воскликнул Хрос, и начал яростно рыться в своей сумке, бормоча: "Ну, где оно? Где? Я точно помню, что клал ее сюда!"   Мы напряженно следили за его поисками, боясь даже вдохнуть лишний раз. На всякий случай.  – Вот! – наконец, воскликнул гвиорд.  – Что это? – отпрянули мы.  – Восстанавливающее зелье.   Я нервно проглотила слюну, хорошо помня этот омерзительный вкус.  – Лель, Фран, – протянул он им склянку с бурой жидкостью, но прежде отхлебнув из нее даже не поморщившись, – пейте!  – А ты уверен, что это то самое? – свел брови на переносице Лель.  – Конечно. Я сам его варил.   "Не аргумент", – подумала я, вспомнив, что случилось с Лелем в последний раз, тем не менее, Хрос все еще стоял на ногах твердо, что внушало каплю уверенности, что это то самое зелье.   Выражение лица Лельтасиса было непередаваемым. Смесь страха, отвращения и обреченности. Бедняга. С его-то чувствительностью пить такую гадость.   Фран проглотив слюну, взялся за склянку, но сделав глоток, тут же прослезился, после чего зашелся кашлем.  – Гадость, – отдышавшись, резюмировал Франчиас.   Дядю перекосило. Он следующий. Взяв из рук глирта склянку, Лель мужественно зажав нос, хлебнул, и тут же его повело в сторону, что мы едва успели поймать и усадить эльвафа на землю. Убойное поило.  – Хрос, ты уверен, что это поможет? – поморщился Фран, которого начала мучить отрыжка.  – Конечно! Я этим зельем Нину и Леля отпаивал, разве что в меньшей концентрации, чтобы реакции отторжения не пошло.  – Хрос!! – сердито покачала я головой и взялась за горлышко склянки, но ее шустро от меня отобрали.  – Нет-нет, тебе нельзя, – помотал головой гвиорд.  – Почему? – удивленно приподняла брови.  – Прости, но после частичного слияния с богом в тебе снова что-то изменилось.  – Мне, между прочим, тоже силы нужно восстановить, – поджала я губы.  – Знаю, – вздохнул Хрос, – но рисковать не стану. Сейчас твои силовые потоки в смятении, каждый раз, когда я на них смотрю – они меняют структуру плетения.  – Что с ней? – забеспокоился Фран.  – Не знаю, – сознался Хрос, – Я с таким сталкиваюсь впервые.   Покривив душой, я проводила склянку печальным взглядом.  – Слушайте! – дернул ухом оклемавшийся Лель, – Слышите?  – Что? – прислушались мы.  – Кто-то движется в нашу сторону. И очень быстро.   Мы синхронно повернули головы в сторону едва различимого шелеста листьев.  – Ну, наконец-то! – выскочил из-за деревьев русоволосый вампир, – Нашлись!  – Русар! – обрадовалась я.  – Лэр, почему эта женщина назвала вас Русаром? – из-за спины боевого товарища показалась белокурая голова незнакомого молодого вампира.  – Долгая история, – хохотнул Русар и фамильярно мне подмигнул, от чего глаза Франчиаса вспыхнули недобрым огнем.  – Шут, он и есть шут, – беззлобно фыркнула я, и, обняв любимого за талию, положила голову ему на грудь, чтобы ненароком не натворил глупостей. Русар нам еще живым понадобится, от мертвого с него будет мало толку.