Текст книги "Стальная 3 (СИ)"

Автор книги: Альвина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

   Мы прошли несколько улочек, повернули у кузницы налево, еще прошли немного, потом снова повернули налево и оказались во внутреннем дворе какого-то здания.

  – Пришли. Это здесь.

***

  – Мама? Что ты здесь делаешь? – слабый голос драконницы, заставил мое сердце непроизвольно сжаться.

   Падира выглядела очень плохо: тусклая, местами потрескавшаяся чешуя, мутный расфокусированный взгляд – увидев нас, она чуть-чуть приподняла голову, но тут же положила ее назад, словно даже это небольшое усилие далось ей с трудом.

  – Лежи, летунья моя, лежи, – ласково прорычала Ариса, положив ладонь на предплечье дочери.

   Я с интересом наблюдала, как гордая до высокомерия Ариса превращается в по-настоящему любящую и заботливую мать. Однако, прежде чем это произошло, она вытолкала и лекаря, и его помощников из помещения, дождалась, пока они разойдутся, затем плотно прикрыла дверь, оставив открытым только маленькое окошко в стене на уровне ее глаз, для того, чтобы, если что, позвать на помощь.

   Из лекции Грана я узнала, что в старших семьях черных драконов близкие отношения чаще всего имеют исключительно потребительский характер, и потому определяются исключительно полезностью клану. Чем больше ты полезен клану, тем больше внимания уделяют тебе и твоим проблемам, и, соответственно, чем меньше ты полезен клану, тем меньше внимания тебе уделяют. Замечу, что настоящее наказание по-драконьи тем и ужасно, что провинившегося начинают игнорировать не только окружающие особи клана, но даже близкие и родные, что действительно невыносимо. Проявление чувств "на людях" считается неуместным и даже неприличным. Однако нет правил без исключений, и открытое выражение любви позволительно в отношении "детей" и "подростков" не достигших двухсот лет.

  – Я привела к тебе посланницу Эрмиадиды, – Ариса отодвинулась, чтобы ее дочь могла меня видеть.

   Я сделала шаг к больной и представилась.

  – Ишшари Ни'ийна.

   Не в силах кивнуть, Падира моргнула и попыталась что-то сказать, но я опередила:

  – Тихо, тихо. Если тебе тяжело говорить – не говори.

   Падира благодарно смежила веки. Я окинула молодую драконницу задумчивым взглядом и поинтересовалась у Арисы:

  – Как вы ее сюда перенесли?

   Помещение с высокими потолками, своими размерами напоминало спортивный зал, но способа переметить сюда крылатую ящерицу я не видела.

  – Фаргор Андар'ирин, пользуется услугами шахниров. Они и перенесли ее сюда.

  – Фаргор это?... – я качнула головой в сторону двери.

  – Лекарь, – кивнула Ариса.

  – Ясно, – буркнула я, посмотрела в глаза Падире, и, сменив тон на докторский, спросила, – Ну-с, ланэрре, позволите ли мне вас осмотреть?

  – Иш, – посуровела Ариса, – прекрати дурачиться.

  – Я не дурачусь, – фыркнула я, – Посмотри вокруг, Ари. Здесь так уныло. Окон нет, мебели нет. Даже вшивую вазочку некуда поставить. Разве что на пол.

   Насчет вазочки я серьезно. Она до сих пор у меня в руках. А в ней цветок. Что-то вроде водяной лилии, синего цвета и размером с небольшой букет. Я его еще на реке сорвала. Пока летели сама держала, а когда в город вошли, передала Грини на сохранение.

  – Да от такой обстановки, любой от депрессии загнется.

  – Опять твои словечки, – сердито нахмурилась драконница.

  – Депрессия – это такое особое состояние, когда совершенно ничего не хочется... даже жить, – просветила я Арису.

   И зря. Лучше бы держала язык за зубами. И без того взвинченная мать, начала паниковать.

  – Пади, это правда?!! У тебя депрессия?

  – Ари, Ари, спокойствие, – оттеснила я ее от дочери, – это не первопричина... И, думаю, будет лучше, если ты подождешь за дверью.

  – Что-о-о!! – взвилась Ариса.

  – Мама, – все тем же тихим голосом заговорила Падира, – посланница права. Выйди.

  – Но..., – замялась старшая Дай'Магриард.

  – Прошу тебя, – Падира смотрела на мать с надеждой.

  – Хорошо, – лицо драконницы вновь стало бесстрастным, и резко развернувшись, она вышла, гордо подняв голову.

  – Ну, во-от обиделась, – вздохнула я.

  – Она поймет, – прошептала Падира.

  – Ладно, потом разберемся.

   Я подошла к морде дракона и уже серьезнее спросила:

  – Так, ты не против, если я тебя осмотрю?

  – Нет, – слабо рыкнула Падира, – Хуже, все равно, не будет.

   "А вот это не скажи, – подумала я, – Всякое в жизни бывает". Но вслух ничего не сказала. Поставила вазочку на пол и начала осмотр. Падира оказалось не такой крупной, как ее мать, всего метров десять-двенадцать в длину и где-то четыре в высоту. Драконница лежала на боку, сложив крылья за спиной, что облегчало доступ к животу, который сильно выпирал и выглядел так, словно у нее там не одно яйцо, а целая кладка. Любопытно, (надо бы пообщаться с этим горе-лекарем) как можно было с уверенностью говорить пациентке, что у нее там ничего нет, если на лицо все признаки?

   Начав щупать ее живот, задумалась, что же я ищу и как это должно выглядеть. Если человеческую анатомию и физиологию я худо-бедно знала, то расположение внутренних органов рептилии представляла себе смутно. Побегав взад-вперед, я поняла, что действую неверно. Не снимая амулета, призвала стальную, которая уже начала беситься, что я, пытаясь разобраться, что же происходит с Падирой, запихала ее на задворки нашего общего сознания. Выпустив драконью сущность, явственно ощутила, что яйцо, а точнее плод есть, но его словно что-то оплетает – какая-то паутина. Не знаю, сколько ходила вокруг драконницы, изучая странное явление – ясно же, что ни с чем подобным раньше не встречалась, и что делать, представления не имею, но какие-то смутные обрывочные мысли все-таки вспыхивали в драконьем мозгу. Жаль, расшифровать их не получилось – нет того ключа, который бы вскрыл этот драконий код.

   Прекратив пальпировать живот, посмотрела на свои руки и увидела, что они покрылись серебристой чешуей – на ней хорошо просматриваются тонкие темно-серые нити. На ощупь липкие. Я с отвращением потерла ладони о рубашку.

  – Мерзость какая.

  – Что там? – драконница на мгновение задремавшая, от моих прикосновений, вздрогнула и посмотрела мутным взглядом.

  – Не знаю, – вздохнула я, – Но мне кажется, что что-то не дает сформироваться яйцу. Плод как бы завис. В...в...

  – В чем?

  – Даже не знаю. Похоже на кокон.

  – О, нет!! – вскрикнула Падира, – Только не это!!

  – Э-э? – встрепенулась я, – Ты знаешь, что это такое?

  – Мой малыш, мой бедный малыш, – запричитала она.

   К сожалению, больше ничего путного от нее я добилась. Падира начала плакать и слабеть на глазах, а кокон словно активизировавшись, начал пульсировать и расти.

  – Вот, черт! – испуганно воскликнула я и закричала, что есть мочи, – Ари-и!! Зови лекаря! Путь зовет шахниров. Ари-и-и!!!

   Но никто не откликнулся. Я выскочила в коридор и к своему ужасу выяснила, что все куда-то ушли, а куда, я представления не имею. Спасибо, конечно, за такое доверие, но это уж слишком! Могли же, хотя бы дежурного оставить или показали бы какую кнопку нажать, чтобы вызвать персонал. Если я сейчас пойду искать Арису или Лекаря, я вероятнее всего заблужусь – здание большое, коридоров много, а я здесь впервые. Даже если не заблужусь, успеем ли мы к больной, и не будет ли слишком поздно?

   Падира застонала. Я отвлеклась от своих мрачных мыслей. Драконница начала дышать часто и прерывисто, словно собралась вот-вот родить. Но так не должно быть, она же не человек! Я запаниковала.

  – Падира, Падира. Что с тобой? – подбежала я к драконнице.

   Естественно она мне не ответила, только уставилась невидящим взглядом и завыла на одной ноте.

  – Черт, черт, черт, – схватилась я за голову и затараторила, – Что же делать? Она слишком большая. Моей крови не хватит. Черт, почему я не умею превращаться?! Черт, черт, черт... Падира, не умирай. Только не умирай.... Что же делать? Что же делать? М...М...М..., – захотелось, как в детстве, позвать маму, но тут же одернула себя: какая мама, нужен кто-нибудь, кто действительно может ей помочь. И вот тут меня осенило, – МАКС!! МАКСЕНС!! ПОМОГИ!!!

   Время застыло.

  – Зачем так орать, – раздался за спиной голос Макса, – Я тебя прекрасно слышу.

   Я подскочила на месте, крутанулась вокруг своей оси и когтями вцепилась в отвороты серого сюртука. Хм, любит же Макс принаряжаться. Хорош, паршивец.

  – Макс, помоги!

  – Это я уже слышал, – мягко улыбнулся бог-оборотень, – Но, что конкретно ты от меня хочешь?

  – Падира. Спаси ее, – вдруг осипшим голосом взмолилась я, – Пожалуйста.

   Макс осторожно сжал мои запястья, отцепил пальцы и медленно опустил.

  – Хорошо, давай посмотрим, что мы можем сделать.

   От облегчения, едва не разревелась, но больно ущипнула себя за щеку – нашла время нюни распускать.

  – Так-так, – протянул Максенс, проведя ладонью над животом Падиры, – Проклятье значит.

  – Проклятье? – заинтересовалась я.

  – Да. Кто-то проклял весь род Дай'Магриард, а расплачиваться приходится этой девочке и ее ребенку.

  – Кто? Кто мог так поступить? Это же чудовищно! – возмутилась я, пыхтя как вскипевший чайник.

  – Нина, мы на Орни'йльвире, – пожурил меня бог.

  – Но..., – я скрипнула зубами, понимая, что он прав.

  – Здесь это в порядке вещей.

   Я недовольно поморщилась. Проклятья, магия, шахниры – как же это все... напрягает.

  – Но за что?

  – За все, что угодно, – пожал плечами Макс, – По ощущениям проклятье свежее. Очень нестабильное. Завязано на сильных эмоциях и страхе. Больше ничего сказать не могу. Не мой уровень.

  – Но зачем их было проклинать?

  – Этого я не знаю.

   Я скептически изогнула бровь. Макс сделала притворно-возмущенное лицо.

  – Нина, я всего лишь божество второго уровня. Я не обязан знать все обо всех. Да и нет у меня таких способностей.

  – Но предположить-то ты можешь?! – фыркнула я.

   Макс насупился.

  – Прости, Нина, но я не вмешиваюсь в работу близняшек. И тебе не советую.

  – Я считаю, что так мог поступить только трус, – прошипела, сжимая кулаки.

  – Или какой-нибудь жрец, – лицо Максенса ничего не выражало, но глаза засветились синим, – их проклятья редко действуют избирательно, всегда вскользь затрагивают еще и родственников жертвы.

   В голову закралось нехорошее подозрение, граничащее с твердой уверенностью. Но за что? Что ему сделал еще народившийся ребенок?

  – Не понимаю, – ссутулилась я.

  – Ты и не должна, – мягко улыбнулся Макс, – Если хочешь, расскажи об этом Арисе – это ее головная боль. Не твоя.

  – Макс, – просительно заглядывая ему в лицо, – Ты поможешь?

  – Мы, – поправил он, – мы ей поможем. Один я не справлюсь. Погибнет либо она, либо ребенок.

  – Макс у меня нет столько крови, – заробела я, – А превращаться я пока не умею.

  – Кровь? – удивился Максенс, – Ты хотела дать ей своей крови?

  – Ну, да, – замялась под его насмешливым взглядом, – Франу-то, помогло.

  – Это не тот случай, – покачал головой бог, – Франчиас шахнир и твоя кровь послужила своеобразным катализатором, который ускорил процесс выздоровления. С Падирой все труднее. Послушай Нина, на будущее: для того, чтобы тебе научиться лечить своей кровью тебе сперва придется научиться пользоваться своей Силой. Не раньше.

   Максенс снял роскошный серый сюртук и кинул его прямо на пол, к нему присоединились: темно-серый жилет, белоснежная рубашка и брюки. Я наблюдала за раздеванием божества с нарастающим беспокойством. Что он собрался делать в таком виде? Я рефлекторно облизнула нижнюю губу. Интересно, а он и раньше трусы не носил?

  – То есть, ты хочешь сказать, что даже если бы я напоила ее своей кровью, ничего бы не произошло? – мой голос получился чуть сдавленным, так как глаза жадно рыскали по сильному телу божества, хотя я честно пыталась отвести взгляд.

   Макса окутала серебристая дымка, которая превратилась в тончайшую материю, облепившую тело мужчины, как вторая кожа. Так это он, чтобы костюм не пачкать?!! У-ф-ф!

   Я прижала ладони к пылающим щекам. Даже если Макс и заметил мое состояние, никак не отреагировал. За что ему огромная благодарность.

  – Это придало бы ей сил и только, – Максенс отрастил на пальцах серебристые когти, – Я сейчас сделаю надрез и вытащу кокон.

  – А что мне делать? – сунула я свой любопытный нос и все-таки заглянула ему через плечо.

  – Пока я буду чистить от нитей ее тело, – бог надавил удлинившимся когтем на вершину живота Падиры, проткнув истончившуюся в этом месте шкуру, и сделал надрез, из которого не вытекло ни кровинки, – постарайся размотать его.

   Максенс втянул когти и ввел в полость тела драконницы обе руки, растянул края и достал кокон, формой напоминающий очень большое яйцо.

  – Но они же липкие?! – удивилась я.

  – Хм-м, – задумался Макс, – Помнишь, как мы переселяли сущность дракона-хранителя в новое тело?

  – Э? – я озадаченно взглянула на бога, – Мы?

  – А ты, что, думала, сама догадалась, как это сделать?! – иронично вздернул светлую бровь блондин.

  – Ну-у,...Я была не том состоянии.

  – Помню, – усмехнулся Макс, – Иначе бы и не додумалась.

  – Я, что, по-твоему, такая глупая? – обиженно насупилась я.

  – Нет. Ты просто очень осторожная. И это хорошо.

  – Ну, и? Что мне делать? Напиться?

  – Нет, – тихо засмеялся Макс, – Выпусти чешую. Это защитит твои руки. Представь себе, что твои ладони скользкие и нити перестанут липнуть к рукам.

  – Это, что, фокус такой? – между моих бровей пролегла морщинка.

  – Нет. Это свойство сальных желез стальных драконов.

  – Они у меня, что, на ладонях? – мои брови поползли на лоб.

  – Да, – кивнул бог, – Две крупные железы у основания больших пальцев.

  – Какая неожиданная информация, – пробормотала я, разглядывая свои руки, превращающиеся в лапы.

   Макс оттащил яйцо в сторонку, где я и уселась, размышляя с какой нити начать.

  – И, еще, – о чем-то вдруг вспомнил бог.

   Я уже взялась разматывать кокон, и поэтому ворчливо буркнула:

  – Что еще?

  – С хранителем твоим я тебе тогда не сказал, – Макс весело усмехнулся, – Да, ты бы и не услышала... Но когда используешь подобный тип силы, связанный с одушевлением неживой материи, лучше соблюдать тишину, иначе происходят небольшие искажения в структуре, которые частенько приводят к неожиданным результатам.

  – Каким, например? – я ухватила нить и потянула на себя.

  – Точно сказать не могу – все слишком индивидуально.

  – Тогда, какая разница, – еще один обрывок паутины отложила в сторону, – Все равно ничего не исправишь.

  – Я тебя просто предупреждаю, – продолжая беседовать, Макс так же занимался своим делом.

  – О чем? – не оборачиваясь буркнула я.

  – О том, что малыш-хранитель тебя еще удивит.

  – Спасибо, Макс, – язвительно усмехнулась, – ты меня прямо-таки успокоил.

  – Нина, почему ты злишься?

  – Я домой хочу, – от усилия нить снова порвалась, – а ты не хочешь меня возвращать.

  – Нин, не сердись, но так надо, – бог засунул руку в брюшину драконницы и вытащил огромный ком нитей.

  – Кому? – я смотала клубок и положила его к остальным.

  – В первую очередь тебе.

  – Мне? Мне это не надо.

  – Ошибаешься, – Странный звук заставил меня обернуться. Еще один ком. И здоровенный какой! А Макс уже с головой туда залез. Ну, дает!

   Когда вылез, я увидела, что на голове у него шапочка, как у пловцов, и тихо захихикала.

  – Там у тебя не будет времени учиться, – отряхнувшись, продолжил Макс, – Тебе не дадут такой возможности.

  – Но мне здесь неуютно. У меня здесь никого нет.

   Хм, кажется, я повторяюсь.

  – Нина у тебя есть я и Вейранар. Ты всегда можешь на нас положиться. Я уже просил прощения, что не пришел на первый зов, но не заставляй меня делать это снова. Мне, конечно, не трудно, но среди богов вообще не принято извиняться, и мне бы не хотелось терять лицо из-за такой ерунды.

  – Да, не нужны мне твои извинения, – раздосадовано фыркнула я, – Я о другом. Мне не с кем здесь даже поговорить по душам.

  – Закончим с проклятьем, и можешь говорить с Арисой сколько влезет. Она тебя и выслушает, и научит, и защитит, если что, – Макс на мгновение задумался, – Хотя Вейранар говорил, что ты его сильно удивила. Быстро прогрессируешь.

  – Будешь прогрессировать – закатила я глаза, – если тебя постоянно бьют и бьют, бьют и бьют.

   Мужчина сдавленно рассмеялся.

  – Нет, Нина, это потому, что ты не любишь быть позади. Думаешь, почему Вейранар не стал тренировать тебя отдельно? Почему ты бегаешь наравне с его командой, хотя явно уступаешь им и в силе, и ловкости, и, тем более, выносливости?

  – Просто ему лень возить еще и со мной, – предположила я.

   Максенс снисходительно фыркнул.

  – Вейранар увидел в тебе стремление дотянуться, сделать все возможное, и дотянуться, поэтому и стал тренировать вместе со своей командой.

  – Может быть..., – не стала спорить, – но я не об этом.

  – Тогда о чем?

  – Мне не хватает Франа, Хроса, Лельтасиса, Ваира.... Всех.

  – Звездочка моя, да я посмотрю, ты просто переживаешь за них, – Максенс вытащил из разреза толстую нить и начал отходить назад, вытягивая ее из драконницы, – С ними ничего не случится. Ты вернешься практически в то же время, в которое и ушла.

  – Не нравится мне это слово.

  – Какое?

  – "Практически".

  – Не цепляйся к словам.

  – А меня это очень волнует.

  – Нина, поверь, я сделаю все, чтобы ты вернулась вовремя.

  – Я тебе верю, но Эрмиадида...

  – Забудь ты о ней! – не выдержал Максенс и дернул нить, которую наматывал на локоть.

  – Прости, – смутилась я.

   Мы замолчали. Но мне было неуютно сидеть с ним в одном помещении и молчать, поэтому я решила сгладить неловкий момент и заговорила, первой:

  – Макс, можно тебя спросить?

  – О том был ли я тогда в твоей квартире?

  – М-м.. Да.

  – Был. И все видел.

   Мои щеки, уши и шея обдало жаром. Так, что же получается...

  – Именно, – не дав додумать, ответил Макс, – мы с Шазурой за тобой приглядывали. Не постоянно, конечно, только тогда, когда это было действительно необходимо.

  – И тогда... , – отложив яйцо, я повернулась к Максу, который почти закончил, – ты тоже...

   Я запнулась, шокированная такой новостью. Макс кивнул.

  – Сразу по возвращении на Землю, ты начала меняться – это и пробудило сперва меня, потом Шази.

  – Так ты..., – я начала смотреть куда угодно, только не на него, и вдруг вспомнила, – Кофе с черным перцем и лимоном! Это был ты? Скажи. Это ведь был ты? Фран потом ни разу не пил такой кофе – он предпочитает экспрессо.

  – Я, я, – не стал отпираться Максенс.

  – Но зачем? – вытаращилась я на него, – Чего ты хотел этим добиться?

   Макс подтянул края разреза ближе друг к другу, и те начали медленно стягиваться.

  – Я когда его увидел, сразу узнал. И очень удивился. Совсем не его я ожидал увидеть у твоего порога... Но, знаешь, вышло даже лучше, чем было задумано. Гораздо лучше.

  – Это ты о чем? – насторожилась я.

  – Лассаиндиар. Он совсем не твой тип. Я сразу Шази говорил, что черный дракон никогда не изменится настолько, чтобы полюбить человека. Не в его это силах -изменить свою драконью сущность, как и тебе, никогда не забыть, что ты была человеком.

  – А Фран?

  – Франчиас тебе подходит, – Максенса затянуло дымкой и когда она развеялась, я лицезрела совершенно обнаженного бога, – Он в этом плане более гибкий.

  – Потому что полукровка?

  – И это тоже... Но дело скорее в том... Я когда увидел, как он без раздумий резанул себя по руке, сразу понял, что ты ему небезразлична. Заметь, без какой-либо привязки. А кофе... Хм-м. Нужно было как-то привлечь к нему твое внимание.

  – По-моему, он и без тебя неплохо с этим справлялся.

  – Это, конечно, да, – усмехнулся Макс, натягивая брюки, – Легендарное обаяние глиртов – гипноз... Который на тебя, между прочим, не действует.

  – Ну, да, – усмехнулась я, вспомнив, как Фран пытался загипнотизировать папу, и как ничего у него не получилось.

  – А не получилось, потому что я помешал.

   Я удивленно приподняла брови.

  – Но папа сказал...

  – На эльвафов действительно нельзя повлиять посредством гипноза, – Макс заправил рубашку, застегнул жилет, но сюртук одевать не стал, аккуратно сложил и кинул куда-то в пространство, где тот и пропал, – но твой отец не чистокровный эльваф.

  – Вот значит как, – я встала и поправила воротничок рубашки.

  – С твоим отцом пришлось повозиться.

  – Зачем? – не поняла я.

  – Он очень сильно недолюбливает глиртов.

  – Это все из-за страшных сказок про глиртов для непослушных эльвафиков, – весело хихикнула я.

   Макс не поддержал. Я посмотрела в его глаза и вздрогнула.

  – Макс?

   Мне совсем не понравилась та напряженная отрешенность, с которой бог смотрел куда-то поверх моей головы.

  – Прости, – моргнул он, – Задумался. Так вот, насчет Франчиаса. Без моей помощи он бы еще долго с тобой мучился – голову бы ломал, с какой стороны к тебе подойти.

  – Я, что похожа на неприступную крепость?!

   Макс печально улыбнулся и обнял меня за плечи.

  – Звездочка моя, после предательства того человека, ты подняла все мосты и заперлась в самой высокой башне, откуда наблюдала, как у самых стен гибнут те немногие, храбрые, кто еще решался добиться твоего внимания.

  – Почему гибнут-то? – подняла я голову.

  – А-а! – улыбка бога стала по-мальчишечьи бесшабашной, – Так вокруг крепости выкопали ров.

  – И? – не поняла я.

  – А в нем поселился твой любящий папа-эльваф.

   Я даже поперхнулась, представив себе эту картинку: крепость, ров, и папа, выплывающий из мутной жижи, любовно точит напильничком жуткие крокодильи клыки, как только очередной "рыцарь" замаячил на моем горизонте, – тут же громко расхохоталась.

Глава 7

  – А, что с яйцом? Если я продолжу разматывать..., – осторожно прикоснулась к поверхности, от чего та прогнулась, – даже не знаю,... как бы не навредить... Стенки рыхлые, форму совсем не держат.

  – Оставь, – Макс взмахнул рукой, и яйцо окутала слабая белесая дымка, – Зафиксируем вместе с проклятьем.

  – Но как же?...

  – Нацеди Падире своей крови, – сосредоточившись на плетении, Макс попросил придерживать яйцо.

  – Много? – положив ладони на самый крепкий участок, постаралась не двигаться, и терпеливо дожидалась разрешения отпустить.

   Подчиняясь движению рук, божества, дымка сжалась, после чего мгновенно застыла, образуя жесткий пористый каркас.

  – Нет, – в ладонь была материализована малюсенькая баночка на пятнадцать миллилитров, – этого вполне хватит.

  – И, что Падире с ней делать?

  – Купать.

   Я нахмурилась.

  – Кого?

  – Яйцо, Нина, яйцо. Каждый день, пока паутина полностью не исчезнет. В пропорции один к десяти.

  – Одни к десяти чего?

  – Одна капля крови на десять литров воды.

   Я застыла, сопоставляя количество и полезность своей крови.

  – Ну, что не понятно?! – Макс легко поднял яйцо и положил под теплый бок мамочки-драконницы.

  – Макс, – мой голос упал до шепота, – ты серьезно? Это... Это же... Это же золотая жила!

  – Нин? – блондин озадаченно приподнял светлую бровь.

  – Что-то мне не хорошо, – мне срочно понадобилось присесть. Долбаный зал – ни одного стула! Меня слегка пошатнуло.

   Макс внезапно оказался рядом, подхватил на руки. Я вскрикнула, от неожиданности выпустила когти и вцепилась в его плечи. Прощай рубашка.

  – Ну, вот, – притворно рассерженно покачал головой бог.

  – Прости, – пискнула я, но быстро взяла себя в руки, – Ты сам виноват. Зачем так неожиданно?

   Бог раздраженно фыркнул.

  – Мне показалось, что ты сейчас упадешь.

  – Ну, да, – не стала отпираться, – Но мог бы просто стульчик мне материализовать.

  – Свет мой, ты так еще и не поняла? – в небесного цвета глазах плескалось лукавство, – Здесь практически нельзя колдовать.

  – Но ты же бог?! – озадачилась я.

  – Да, Нина, – глаза Максенса потускнели, – бог.

  – Тогда в чем проблема?

   Макс опустил меня на пол.

  – Та-ак. Говори.

  – Нина, – Макс замолчал. Только глаза смотрели вдаль поверх моей головы. Я кашлянула, напоминая о своем присутствии. Максенс косо посмотрел на меня и грустно улыбнулся, – Я божество второго уровня с ограничением в силе.

  – И что это значит?

  – Это значит, что в честь меня нет ни одного... даже заброшенного святилища.

  – Совсем, совсем ни одного? – не поверила я.

  – Совсем, – кивнул Макс.

  – Но как же?! – распахнула глаза, пораженная до глубины души, – На Орни'йльвире полно оборотней и все они, как я понимаю, взывают именно к тебе.

  – Взывают, – горько усмехнулся Макс.

   Выражение его лица трудно было понять, что-то вроде досады и раскаяния, точнее сказать не могу.

  – Макс?

  – Звездочка моя, вспомни, чем заканчиваются мои встречи с самками...

  – О! – я вытянула губы в трубочку, затем закусила нижнюю губу. Н-да, начинаю понимать.

   Лицо Макса стало напряженным, словно он не ответ ждал, а приговор.

  – А без святилища никак? – поинтересовалась я.

  – Без места преклонения я всего лишь оборотень-полиморф.

  – Всего лишь? – подозрительно прищурилась, заподозрив бога в неискренности.

  – Всего лишь, – искренностью и не пахнет, но и не совсем ложь.

  – Хм-м, – я машинальным жестом прикоснулась указательным пальцем к губам, не желая обидеть мужчину возникшими подозрениями. Все-таки не чужой мне че... бог.

  – Не веришь? – приподнял брови Макс.

  – Не особо.

  – Тогда почему, как ты думаешь, я вожусь с проклятьем, как обычный смертный?! – сарказм в голосе Макса, заставил меня задуматься. Действительно, почему?

   Я скрестила руки на груди, и сердито изложила свою точку зрения.

  – По правде говоря, я в обще не понимаю, чем мы здесь занимаемся. Все эти проклятья, заклятья и прочая ерунда, для меня до сих пор дремучий лес. Может так надо... Все это. Я же не знаю, как должно быть... И ты, если мне не изменяет память, не обычный оборотень-полиморф – ТЫ, – я ткнула в него пальцем, – бог-создатель стальных. Ну, не может быть такого, чтобы они не воздвигли тебе алтарь. Так что, прости, но я тебе не верю.

  – С этого все и началось, – вздохнул Макс.

  – Что?

  – Они не знали.

   Я заинтересованно приподняла бровь.

  – Им никто не сказал.

  – А сам?

  – А сам...

   Макс нервно провел ладонью по волосам.

  – Возможно, это и была моя ошибка, – во взгляде бога плескалась горечь, – Тогда мы с Шазурой только начали встречаться. Я был окрылен. Бегал за ней как мальчишка. Выполнял все ее прихоти. Совсем забросил проект.... И коллег, на плечи которых легла вся ответственность за внедрение проекта в жизнь. Когда спохватился, было уже поздно. Сначала ушла Шагира, потом Красдор... Но это ты уже знаешь. А Стальные... Стальные не признали меня... Они стали поклоняться богине-драконнице. Но она не захотела возиться с сырым проектом. На совете она отказалась от него и предложила закрепить Стальных за мной, и посмотреть, что из этого получится. Как сказала тогда Шазура: "Финал был предрешен". Когда погиб последний стальной дракон мне объявили приговор – частичное ограничение в силе.... Нина, все, что я сейчас могу несравнимо с тем, что я мог. Все это только крупицы моего былого могущества.

   Я смотрела в лицо Максенса. Сейчас он не играл. Он действительно глубоко переживал. Жалость всколыхнулась в моем сердце, но я задавила порыв в зародыше. Он мужчина. Он бог. Я не стану унижать его своей жалостью. Нет, жалости он от меня не добьется. Ему надо стать сильнее. И мне тоже. У нас просто нет другого выхода.

  – Нина, – голос Макса стал сдавленным. Он резко выкинул руки вперед, обнял меня и с силой прижал к себе, – Спасибо. Спасибо тебе, что ты есть. И прости меня за все.

  – Ладно, ладно, – профыркала в рубашку, похлопывая Максенса по пояснице, – Будет тебе.

***

  – Падира. Падира, очнись, – на свой страх и риск, похлопала драконницу по морде.

   Как результат – отбила ладонь. Драконница вздрогнула. Замотала головой. После чего уставилась на меня мутными глазами.

  – Падира?

   Гигантский ящер моргнул и попытался сфокусировать взгляд.

  – Что со мной было? – слабо прорычала она.

  – Эм, – пожевала губу, – Как ты себя чувствуешь?

  – Я... Я..., – Падира лапой похлопала себя по опавшему животу. Замерла. В ее глазах появилась паника. Она выгнула шею и нырнула головой под брюхо, – Мой малыш! Что с моим малышом?!

  – Падира успокойся. Послушай меня...

   Наткнувшись на яйцо, Падира издала вздох облегчения, и тут же попыталась подпихнуть его глубже под себя.

  – Падира, послушай меня.

  – Как тебе это удалось? – вскинулась драконница, едва не сбив меня с ног.

  – Мне помогли, – буркнула и уже резче, – Да, послушай же ты меня! Яйцо все еще проклято. Нам пришлось зафиксировать его так, чтобы не повредить ребенку... Не перебивай. Тебе придется какое-то время купать его, смывая проклятье. Здесь лекарство, – вытянула руку, показывая пузырек с кровью, – Раствори одну каплю в десяти литрах воды. Мой каждый день, пока поверхность не разгладится.

  – Хх-оррошо, – настороженно сощурилась Падира.

   Я поставила склянку на пол рядом с цветком.

  – И еще один момент. Самый неприятный. Из-за проклятья, развитие плода задержится лет на двести. Но не переживай. Он жив и здоров, только...

  – Я понимаю, – кивнула драконница, и посмотрела на меня сияющим взглядом зеленых, как у Арисы, глаз, – Это настоящее чудо. Я не знаю, как мне отблагодарить тебя. Ты спасла меня. Ты спасла моего ребенка. Ты истинная посланница Эрмиадиды, – я поморщилась, – Проси все, что хочешь! Мама она...

  – С твоей мамой мы разберемся сами, – остановила Падиру, – Тебе сейчас нужен покой. Проклятье почти иссушило тебя. Отдыхай, набирайся сил.

  – Подожди, – окликнула драконница, когда я направилась к двери.

  – Что еще? – полуобернулась к ней, с недовольством отметив, что та пытается встать.

  – Если тебе понадобится помощь. Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я никогда не забуду того, что ты сделала для меня и моего малыша. И... И я прошу тебя стать моим другом.

   Я открыла дверь и замерла на пороге. Какое заманчивое предложение. Из рассказов Грана я узнала, что удостоится такой чести невероятно трудно. Драконы очень тщательно подбирают окружение, но если уж назвали кого-то своим другом – это нерушимо.

   На мгновение пришла мысль сжульничать и согласиться. Да, и драконья сущность, между прочим, только "за". Но меня останавливало то, что может сделать с ней и ее ребенком Нагарон, узнай он о нашей дружбе. Нет, я еще не достаточно сильна, чтобы принять ее предложение. Да, теперь я точно знаю, для чего стоит задержаться в прошлом. Мне необходимо стать сильнее. А вслух сказала:

  – Не пожалей о своих словах, Падира. Может, случится так, что я окажусь совсем не той, кого ты хочешь видеть своим другом. Сейчас я ничего не могу тебе сказать. Пройдет время. Очень много времени, прежде чем ты узнаешь, кто я. Но если даже тогда, ты все еще будешь хотеть стать моим другом, я с радостью соглашусь. Но это уже будет совсем другой разговор.