Текст книги "Стальная 3 (СИ)"

Автор книги: Альвина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

   Его лекарства на мой вкус оказались на порядок лучше, чем Хросовы, и даже Грановы вместе взятые. Их можно было пить с удовольствием, не затыкая нос и не корчась от омерзения. Что я и высказала вслух. Это сильно польстило Саросу, и он быстренько собрал мне облегченный вариант аптечки, по ходу объясняя, что и для чего нужно использовать.

   Увидевшая нас, мило воркующих на медицинские темы, Ариса, притворно возмутилась, что я просто жить не могу без того, чтобы не охмурить очередную особь мужского пола, и теперь-то ей ясно, почему именно Максенсор ответил на мой зов, ведь если постараться ящерица и в драконе родича найдет.

   Я захихикала, но крыть было нечем. Сарос хмыкнул, провожая нас, после чего игриво подмигнул, и уверенно заявил, что нам еще суждено встретиться.

   Покинув стены местной больницы – к слову, снаружи она кажется гораздо меньше, чем изнутри, и, смотря на двухэтажное здание, никогда не догадаешься, что у него есть еще два полноценных подземных этажа, – мы наткнулись на ожидающую меня сестричку-близняшку, увидев которую я неосознанно подняла руку, чтобы перекреститься, но вспомнила, что это бесполезно, и обреченно опустила руку и уставилась на ребенка. Она всучила мне сломанное нечто и с серьезным видом потребовала починить, иначе будет плохо. Кому именно уточнять не стала – и так ясно, что мне. Я несколько секунд вертела это в руках, пока Ариса не подсказала, что это похоже на какое-то украшение. Приглядевшись, поняла, что держу в руках три части одного украшения, а точнее колье.

   Драконница ничуть не удивилась появлению близняшки, только поинтересовалась, что я собираюсь делать с этим украшением, ведь судя по тому, что мне всучили, колье придется переделывать полностью. Позже, возвращаясь в лагерь, и обсуждая с ней этот эпизод, я осознала, что Арисе даже в голову не приходило, что к нам могла обратиться богиня, зато к тому, что я стремлюсь помочь всему и вся, вроде как начала привыкать.

   Пришлось искать ювелирную мастерскую, с большим трудом найти ее и выяснить, что мастер неделю пьет не просыхая, заливая свое горе. Какая-то фифочка изволила быть недовольной своим вечерним комплектом, назвав его и его мастера пережитком прошлого. Увы, я была с ней согласна. Посмотрев на то, что мужчина назвал шедевром, я печально покачала головой, и села за стол, игнорируя его возмущенные вопли. Чтобы его заткнуть, Арисе пришлось хорошенько долбануть мастера по темечку, после чего я и занялась починкой украшения. Мизерные навыки использования собственной слюны уже имеются, все остальное дело техники, да и Грини вроде как живой огонь, так что ее я усадила прямо на стол. Отец был прав, стальные по натуре не убийцы – они творцы. Вот и у меня из обломков неприглядного, с моей точки зрения, громоздкого украшения, получилось хоть и крупное, но изящная колье, которое я дополнила цепочками с капельками драгоценных камней, которые смастерила из непонятного месива, валяющегося на столе ювелира. Близняшка была в восторге. Все это время она неотрывно наблюдала за каждым моим действием, и если поначалу ее навязчивое внимание нервировало, то углубляясь в работу, я все меньше замечала, что твориться вокруг. Как рассказала потом Ариса, взявшись за восстановление колье, я словно засветилась изнутри – под кожей проступила серебристая чешуя, глаза загорелись зеленым огнем, а жизненная сила начала бить как из Источника.

   Близняшка растворилась в воздухе, даже не поблагодарив, хотя я и не ожидала от нее слов благодарности – ушла, и на том спасибо. Мастеру же я оставила несколько заготовок, беспощадно ободрав его "шедевр". Считай плата за нагло оккупированную мной мастерскую.

   Дальше нам встретился уже знакомый толстяк, который попросил пройти за ним. Ну, тут уже Ариса не смогла отказать, объясняя это тем, что Валлариаса за нами мог отправить градоправитель. И она не ошиблась. Нас привели в какой-то неприметный двухэтажный дом, где пришлось стойко выдержать несколько часов высокопарных речей, большая часть которых сводилась к тому, какая Ариса мудрая, красивая, величественная и т.д. и т.п., и какая честь снова видеть ее в Саймартанге... и какая радость будет, когда мы отсюда улетим. Но это так, уже от себя и по сути. Впрочем, кормили в доме градоправителя сносно. Я даже могла бы похвалить суп... Если бы случайно не выяснила из чего он сделан.

   Градоправитель, как и его заместитель, мне не понравился – темнит что-то мужичок, но для себя решила не соваться – не мое дело. Во время трапезы он постоянно косился в мою сторону, от чего возникло желание предупредить горемычного, что косоглазие нынче не в моде. Сдержалась. И правильно, не хочешь неприятностей – молчи.

   К моему ужасу драконий слух полностью взял верх над человеческим, и я начала слышать абсолютно всех: хозяев, гостей, слуг, рабов. Как результат, нехотя подслушала то, что мне не хотелось бы знать вовсе. Например, то, что обсуждали за трапезным столом в гостиной, у дверей в коридоре, в дальнем кабинете, в спальне, в той же комнате в шкафу, в тайной комнате, и – о, боже – я даже слышала то, о чем перешептывались две посудомойки на кухне!

   Вышла из дома градоправителя со стойким ощущением, что меня облили помоями. Судя по отрешенному выражению лица Арисы, она чувствовала то же самое, только ввиду многолетнего опыта умело это скрывала.

   Я же вымучено предложила сходить куда-нибудь поесть, а то в гуле несмолкаемых голосов мой аппетит куда-то испарился – так и ушла голодной. Ариса меня поддержала, и мы пошли искать укромное местечко, чтобы отдохнуть перед полетом. Но прежде чем обосноваться в корчме, мы заглянули на рынок, где купили мне одежду. Деньги, которые вампир нам выделил, я еще на площадке передала Арисе, оставив себе те самые злополучные две монеты, из которых, после встречи с воришками, осталась только одна. Но и на одну киру я купила себе зеленую полотняную рубаху и две пары штанов – самых простых и носких, все равно в этом мире я каждый раз остаюсь ни с чем – так зачем тратиться?! Ариса тоже подыскала себе походный костюм. Зато обувь выбирали тщательно. Здесь она не просто дорогая – она о-очень дорогая, но качественная. Бывает, одну пару по двадцать лет носят, а она как новенькая, и, главное, ни влаги, ни морозов не боится, так как в Саймартанге почти все башмачники работаю в паре с шахнирами.

   И вот, уставшие, но довольные, мы завалились в корчму, и потребовали самый сытный ужин, который корчмарь может предложить двум прекрасным, но зверски голодным драконницам. После моих слов все затихло. Словно стоп кадр нажали. А уже через секунду всех как ветром сдуло, только корчмарь, да его жена и остались. Ариса обреченно закатила глаза к потолку, но губы ее кривились, и, наконец, она громко расхохоталась, от чего несчастный корчмарь слабенько охнул и осел на пол. Вышедшая посмотреть на нас хозяйка: она же кухарка, она же жена корчмаря, сурово свела брови, и пожурила Арисе: сколько, говорит, можно мужа ее до обморока доводить, чай не мальчик, сердце ужо пошаливает. Ха! Потом сама же взяла ведерко ледяной воды и недрогнувшей рукой окатила муженька с ног до головы. Корчмарь резво подскочил с пола и скороговоркой начал извиняться перед Арисой. Но договорить ему не дали, жена грозно нависла над щупленьким мужем, и, махнув рукой на входную дверь, рыкнула: "Закрывай корчму, драконов кормить будем".

   И нас действительно накормили. Жена корчмаря оказалось давней приятельницей Арисы, и она не понаслышке знала, что такое драконий аппетит. Она так же присоединилась к нашему пиршеству, забросив опостылевшую готовку. Мы отлично провели время с четой Шахиси. Вышли из корчмы, когда уже совсем стемнело. Я предлагала переждать до утра – темно же, – но Ариса успокоила, что в темноте видит ничуть не хуже чем днем. Ночью даже лучше. Мы сразу пошли на площадку, но, не дойдя до нее, опять столкнулись с очередной преградой в виде двух закутанных в тряпье фигур, которые выскочив из подворотни, бухнулись передо мной на колени и начали слезно умолять взять их с собой. Я долго не могла понять кто это, и с какой такой радости мы должны взять их с собой, пока одна из фигур не откинула капюшон и я не узнала в ней того самого эльвафа-воришку.

   Попытки отделаться от этих двоих успехом не увенчалась. Весь путь до площадки, они цеплялись за мою одежду, заглядывали в глаза, и едва ли не плакали, от чего мое все еще человеческое сердце болезненно сжималось, и самой хотелось разреветься. Они уверяли, что могут быть полезны, что у них куча талантов, что я не пожалею если возьму их с собой, что они могут стать хорошими слугами, лишь бы их забрали из этого проклятого города.

   По правде говоря, я не знала, как поступить, пока не вмешалась Ариса и не потребовала от них какой-то клятвы, которую они тут же и принесли. Причем именно мне!! Не беря в расчет глумящуюся над моим шокированным видом Арису. От меня потребовалось порезать правую ладонь и напоить их своей кровью. Как позже объяснила драконница – это была драконья клятва верности, и что с этого момента на Ори'йльвире у меня есть два вполне настоящих слуги-эльвафа, о которых, как не крути, придется заботиться!! Все, я с черными драконами больше не вожусь! Вот вернусь в настоящее, запрусь в своем замке, и пусть сами разбираются со своими проблемами – интриганы!

   А пока Ариса плавно летела в сторону лагеря с еще двумя пассажирами на спине.

***

   Как же хорошо. Тихо и спокойно. В костре спит умаявшаяся Грини, под боком Чисс, неподалеку Ариса выводит драконьи рулады.

   Когда мы вернулись, на том же месте нас встретили Вейранар и Гран, который подстраховал драконницу, выпустив несколько светящихся шариков, чтобы обозначить безопасный путь. Увидев на спине Арисы еще двух пассажиров, темный, поинтересовался, кого мы притащили на этот раз, а услышав ответ, укоризненно покачал головой. Вейранар же отнесся к известию иначе: не говоря ни слова, подошел к эльвафам, внимательно посмотрел каждому в лицо, сверля тяжелым взглядом алых глаз, после чего кивком одобрил обоих. Мне осталось только развести руками. Если с Арисой я еще могла поспорить о рациональности принятия клятвы, то с Вейранаром спорить бесполезно. Эх.

   Я думала, что пережив такой насыщенный событиями день, сразу усну, но сон что-то не шел, даже кошмары куда-то попрятались.

  – Не спится? – бесшумно подошел к моему изголовью Вей.

  – Неа, – вздохнула я.

  – Тогда пошли, поговорим. Вижу, тебе не терпится рассказать, как прошел день на самом деле.

   Я кивнула и осторожно выбралась из-под одеяла. Чисс заворочался и недовольно что-то прошипел, но не проснулся. И слава богу, и так, когда нашла этого паршивца, вновь сидящего у края полога, выяснила, что у того еще утром поднялась температура, и что весь вечер его рвало, только об этом никто ни слухом, ни духом. Едва всех не поубивала. Ну, честное слово, ка так можно! Оставила, называется, на свою голову! Тут и пригодилась собранная Саросом аптечка. Лекарства сняли симптомы, но первопричина осталась – ребенок стал смотреть на мир двумя совершенно разными глазами: красным – драконьим и золотисто-желтым – змеиным. Только это видели: я, Ариса, Вей и Гран, так как Гран сразу же укрыл мальчика барьером отвода глаз.

   Чиссу было очень плохо, и хотя драконыш с независимым видом утверждал, что все нормально, я-то видела, как ему тяжело. Утихомирился Чисс только когда, уломав несговорчивого мальца, уложила его спать рядом с собой. Поворочавшись, обустраиваясь у меня под боком, Чисс наконец-то заснул, и разбудить его, даже случайно, мне не хотелось.

  – Ариса сказала, что вылечить Падиру тебе помог Максенсор, – Вей подкинул веток в огонь, разлил отвар успокоительных трав по кружкам и сел рядом, заботливо накинув куртку мне на плечи.

  – Не вылечить, а... даже не знаю, как сказать. Это было проклятье. Макс сказал, что оно краем коснулось Падиры и ее ребенка... Но все прошло хорошо. Падира жива, ее ребенок тоже.

  – Это хорошо.

  – Но я беспокоюсь.

  – О чем?

  – Что если я изменила чью-то судьбу?! Что если...

  – Успокойся. Ты все сделала правильно.

  – Я надеюсь на это.

   Вей ободряюще потрепал меня по плечу. Я сделала глоток отвара и начала разговор.

  – Скажи, Вей, а правда, что Макс раньше был сильнее, и что у него на Орни'йльвире нет ни одного места преклонения?

  – Хм-м. С чего вдруг такой интерес? – насторожился Вей, подозрительно косясь на меня алыми глазами.

  – Хочу понять, как получилось, что бог-создатель, бог-оборотень, так ослаб, что одно разнесчастное проклятье мы скручивали вдвоем.

  – Вдвоем? – темные брови поползли на лоб, – Ты ему помогала?

   Я неопределенно качнула головой.

  – Он мне – я ему. Макс занимался Падирой – я яйцом. Иначе, кто-нибудь бы точно пострадал.

  – Н-да. Дела, – задумавшись, Вей начал потирать подбородок, – Шагира как-то обронила, что Максенсор уже не тот... совсем не тот, но я и не думал, что все настолько плохо. По правде говоря, я не застал то время, когда Максенсор был еще в силе – давно это было. Могу судить только о том, что рядовой бог создателем стать не может – для этого нужны определенные знания и Сила. Это тебе не дождь вызвать – тут особый подход нужен.

  – Ты что-нибудь знаешь о том, что произошло?

  – Немного. Шагира порой забывается, начинает рассказывать, но быстро вспоминает, с кем говорит, и тут же замолкает. Он тебе рассказывал, что был создателем других рас на Орни'йльвире?

  – Впервые слышу, – вытаращилась я на вампира.

  – Скромник, – усмехнулся Вей, – Но так и есть. По крайней мере, еще три расы могли бы назвать его своим богом-создателем, и с десяток – вторым по старшинству в основном пантеоне.

  – Ничего себе!

  – Впечатляет, не так ли?

  – Еще как! Но почему тогда Макс говорит, что у него нет своего святилища?

  – У него его и нет.

  – Не понимаю.

   Вейранар поставил кружку с отваром ближе к огню.

  – Неудачное время для такого разговора, но скажу тебе вот что – темная это история. Деталей не знаю. Но от Шагиры слышал, что каждый раз, когда наступал момент призыва божества, и нужно было явиться своим созданиям и назвать свое имя, Максенсору что-то мешало: то старшие вызовут, то другой проект потребует срочного вмешательства, то оборотни позовут. Так и получилось, что все расы признавали кого угодно, только не своего истинного создателя.

  – Бедный Максик, – искренне расстроилась я за свое непутевое божество.

  – Не бедный, – фыркнул Вей, – И сам хорош. Ни одной красивой самки мимо себя не пропускал. А так как по сути Максенсор оборотень-полиморф – сильнейший в любой стае, то и отказа, как ты понимаешь, он не знал. С таким ветреным богом на стабильность и процветание надеяться не приходится, так что в случае выбора, выбирали естественно не его.

  – Ну, это они зря. Не так уж Макс и плох. Ему же не дали шанса показать себя с другой, лучшей, стороны.

  – С какой, Иш? Максенсор ветряный мальчишка.

  – Ты не прав, Вей, – поправила я съехавший край куртки, – Макс, ни смотря, ни на что, очень заботливый.

   Вей пожал плечами.

  – Спорить не буду. О тебе Максенсор действительно заботится. Даже во вред себе.

   Последняя фраза ударила по больному, и я напряглась.

  – Это ты о Шазуре?

  – И о ней в том числе.

  – Я надеюсь, они не разругаются из-за меня в пух и прах, – вздохнула я.

  – Я бы на твоем месте на это не рассчитывал.

  – Почему? – поставила свою кружку к кружке Вея – Я смогу ей все объяснить. Я все продумала.

  – Иш, детка, все не так просто.

  – Думаешь, мне не хватит красноречия? – усмехнулась и толкнула вампира в бок.

  – Хм-м, – Вей притянул меня к себе и уткнулся носом мне в волосы.

  – Вей, не пугай меня.

  – Боюсь, твой великолепный план по воссоединению их семьи обречен на неудачу.

  – Ве-ей?!! – капризно заныла я.

  – Иш, в отношениях Максенсор – Шазура много неясностей.

  – Они любят друг друга.

  – С этим утверждением моя богиня бы поспорила.

  – Но...

  – Поверь, Максенсор только делает вид, что любит Шазуру. Он даже себя убедил, что любит ее. Но, как и говорила моя богиня, настоящей любви бог-оборотень так и не познал. Он играет роль, но эту роль ему навязала Шазура.

   Я вырвалась из объятий вампира и возмущенно тряхнула головой.

  – Не верю.

  – Я и не прошу тебя верить.

  – Тогда зачем говоришь такое, – приподнялась я, чтобы смотреть на него сверху вниз. Сплошное ребячество, но его слова задели меня.

  – Твой план... Я все слышал. И я просто хочу уберечь тебя.

  – От чего?

   Вей прикоснулся к моему локтю, но насильно усаживать поостерегся. Правильно, я сейчас на взводе.

  – От разочарования. Ты у нас девочка чистая, честная, властью неиспорченная. Ты не видишь того, что вижу я.

   Я запыхтела. Не люблю такие комплименты, когда не знаешь, то ли возгордиться, то ли обидеться. Я покосилась на Вея и увидела, что он смотрит на меня с мягкой отеческой улыбкой.

  – Иш, я беспокоюсь за тебя. Ты не видишь этого, но боги Орни'йльвира из-за всех сил стараются втянуть тебя во что-то очень скверное, а ты идешь у них на поводу. Иш, тебя здесь некому защитить. Максенсор, если то, что говорила мне Шагира, правда, тебе не защитник, хотя ради тебя он готов пожертвовать почти всем.

   Я зябко поежилась. Показалось, что воздух вокруг нас начал звенеть от напряжения, словно вот-вот и должно что-то случиться. А Вей продолжил, внимательно смотря мне в глаза:

  – Шазура? Даже не рассчитывай на нее, Иш. Вспомни, что говорил тебе Грандирэль о глиртах – им нельзя доверять. Но правильнее было бы сказать не "им", а "ей". Шазура не защищает свой народ, она умело им манипулирует.

   Струна натянулась. Звук стал просто невыносим. Я умоляюще посмотрела на Вея, но он, морщась от боли, сиплым голосом закончил:

  – Ни одно ее создание не обладает свободой воли – они все марионетки.

   И тут струна лопнула. Звук достиг своего придела. Я вскрикнула от пронзительной боли в висках. Из носа потекла кровь. В глазах резко потемнело и я начала падать. Так закончился мой не самый тяжелый день на Орни'йльвире, и, судя по нему, будущее обещало быть нескучным.

Глава 8

   Видящие говорят, что будущее туманно, и только избранные способны разогнать туман и узреть истину.... Однако, для тех, кто остался в этом самом будущем, все обстояло несколько иначе.

   Начать можно с того, что всех без исключения наследников насильно выгнали из храма, игнорируя их требование объяснить, как это все понимать. Спорить с иддами было бесполезно. Каменные девы, объявившиеся сразу после возмутительно-дерзкой речи наследницы, начали молча выпроваживать посетителей храма, не разделяя их ни по расам, ни по сословиям. Все идды одинаково равнодушно требовали идти за ними, а выполнив свой долг, просто исчезали, оставляя просителей богини в полном замешательстве.

   Все – кроме одной, пробуждения которой не ожидала даже всевидящая Эрмиадида. Случилось именно то, о чем ее, в то время еще совсем юную богиню, предупреждали мать и тетки – первая триада богинь судьбы. Пророчество, которого она так страшилась, начало сбываться. Приближалось время великих перемен.

   Та самая идда, что сопровождала Франчиаса и Нину, та, у которой будущая стальная столь эмоционально требовала ответ, куда она дела ее возлюбленного, дождавшись момента, когда стены храма покинут все сестры, а богиня, довольная тем, что ее план удался, пойдет делиться хорошими новостями с ожидающей ее дочерью, спустилась в подвал храма, где и томился плененный Эрмиадидой полукровка. Выпустив мужчину из сосуда забвения, идда подождала пока Франчиас придет в себя и сориентируется. Времени с момента погружения в небытие прошло совсем немного, так что долго ждать не пришлось.

  – Где я? – прохрипел глирт.

  – В подвале храма Эрмиадиды, – ответила идда.

  – Как я сюда попал?

  – Тебя привела сюда моя сестра.

  – Что со мной было?

  – Тебя заточили в сосуде забвения.

  – За что?

  – Ты мешал Эрмиадиде осуществить ее план.

   В голове Франчиаса царил хаос. Мысли приходили и уходили, оставляя после себя вопросы, на которые ему только предстояло искать ответы.

  – Какой?

  – Избавиться от стальной драконницы и Максенсора.

   Мужчина вздрогнул всем телом и на идду взглянули глаза цвета расплавленного золота.

  – Нина. Как?

  – Отправив ее в прошлое. Эрмиадидой ей было уготовано встретиться с Максенсором в прошлом, куда он направился ранее, и запечатать его в нем. Если это случится – назад пути не будет.

  – Есть ли возможность это исправить?

  – Нет.

   "Нет. Ее нет", – эхом отозвались в его голове слова каменной девы. От осознания собственного бессилия, Франчиас со всей силы ударил по каменной кладке. Боль отрезвила разум. Что он может противопоставить богине такого уровня? Ничего. Абсолютно ничего. Но сердце отказывалось сдаваться. Глирт стряхнул каменную крошку с ладоней. Кровь уже перестала сочиться, но потом надо будет срезать кожу, чтобы очистить от мелких осколков.

   Идда с интересом наблюдала за ним. Она уже и не помнила, когда в последний раз мыслила самостоятельно. Общее сознание не позволяло иметь собственного суждения, что думала одна, думали и другие сестры. Хотя "думали", – еще громко сказано – все их мысли давно были подчинены только одному единственному процессу – служению Эрмиадиде. Безмолвные и безвольные – идеальные слуги. Такими их сделала Эрмиадида.

   И, конечно же, сейчас для идды все было в новинку: свои наблюдения, свои мысли, свои решения.

  – Идем. Оставаться здесь небезопасно. Эрмиадида может вернуться в любой момент.

   Идда вывела Франчиаса к реке, на то место, где и случилась их первая встреча. Но тогда с ним была Нина. Болезненное чувство утраты сдавило сердце. Ис-сир присел на корточки, опустил обе руки в реку, и, зачерпнув ледяную воду, ополоснул лицо.

  – Почему ты мне помогаешь?

  – Не тебе, – покачала головой идда, – Нине. Она нужна нам. Только она способна изменить ход событий.

  – Не слишком ли много вы от нее хотите?

  – Наши желания здесь не причем. Ее появление было предсказано нашим создателем еще в начале второго судара.

   Франчиас удивленно приподнял бровь.

  – Создатель? Я думал, Эрмиадида ваш создатель?!

  – Нет. Мы были созданы по подобию ее, но создавала нас не она, – идда на мгновение задумалась, – По крайней мере, не всех. Наш создатель был учителем Эрмиадиды и одним из древних Высших.

  – Если это так, – в глазах Франчиаса затеплилась слабая надежда, – то возможно ваш создатель сможет помочь Нине. Как имя вашего создателя? У него есть храм?

   Но глирта ждало разочарование.

  – Наш Создатель пропал много тысяч тар назад. И никто не знает, где он и что с ним.

  – Пропал древний Высший? – изумился Франчиас, – Не предполагал, что такое возможно!

   Отвыкшее от проявления эмоций лицо идды, исказилось в неприятной гримасе, которое, по ее мнению, должно было выражать недовольство. Получилось нечто среднее между отвращением и злостью.

  – К сожалению.

   Внутренних расследований Франчиас никогда не вел. Этим занимались Вариас и Лардас – старшие братья-близнецы. Зато за дела внешней политики брался охотно. А они отличались именно тем, что чаще всего самого дела либо уже не было, либо оно было весьма удачно "утеряно", и информацию приходилось собирать по крупицам.

  – Но кто-то же видел его последним? – поинтересовался мужчина, пальцами расчесывая спутавшиеся волосы.

   Заметив это, идда повернула голову, и, поискав глазами в пространстве, протянула руку, которая растворилась до локтя, и тут же вытащила из пространственного кармана сумку, которую Франчиас бросил в лесу, когда спасал Нину от взбешенной богини. Ис-сир благодарно склонил голову.

  – Так кто же?

  – Последней его видела Эрмиадида, – наконец ответила идда.

  – Каков был ее ответ?

   Взгляд идды стал рассеянным. Она усердно пыталась вспомнить то, что произошло еще до объединения разума. Это оказалось непросто. Большая часть воспоминаний была хаотично рассыпана между всеми сестрами. Но кое-что ей удалось вспомнить.

  – Она сказала, что создатель как обычно заглянул в храм, проверить, стабильно ли работает сфера времени.

  – И?

  – Она не почувствовала, когда он покинул храм.

  – И это вас не насторожило?

   Каменная дева задумчиво склонила хорошенькую головку к плечу.

  – За ним иногда случалось – исчезнуть на несколько сот тар, не сказав, ни куда, ни зачем он идет. Так, что поначалу никто даже не спохватился.

  – Если я правильно тебя понял, с того времени вы и служите Эрмиадиде.

  – Да, – кивнула идда, – Несколько энтар мы еще продолжали выполнять свои функции, но потом Эрмиадида решила объединить наши разумы в один единый, так как влиять на него ей было проще, чем на каждый в отдельности.

  – О каких функциях ты говоришь?

   Каменная дева гордо вздернула точеный подбородок.

  – Создатель сотворил нас как младших богинь правосудия. Мы поддерживали порядок и равновесие для каждой отдельной расы, населяющей Орни'йльвир.

   Франчиас насмешливо сощурил змеиные глаза. Надо же, повеяло заговором! Ну, это уже ближе и роднее. Интриги, борьба за власть, тайные связи. Как все знакомо и предсказуемо.

  – Создав меня и сестер, он вложил в нас знания законов всех рас, – продолжила говорить идда, – мы должны были стать посредниками между смертными и богами.

  – Как это понимать?

  – Создатель считал, что боги-создатели не должны вмешиваться в жизнь созданных ими рас. Наблюдать – да, поддерживать – да, защищать – обязательно, но не вмешиваться. К сожалению, с исчезновением создателя, боги Орни'йльвира избрали иной путь, и начали играть своими творениями, как игрушками.

   Франчиас внутренне напрягся. Змеиная ипостась сердито зашипела, скручиваясь в тугую пружину, но проявившаяся вампирья, мгновенно утихомирила ее, погрузив в глубокий сон.

   Идда, внимательно наблюдавшая за полукровкой, чуть изогнула бровь.

  – Вижу, кто-то научил тебя усмирять свою глиртскую ипостась.

  – Да, – не стал отпираться Франчиас, – Мой учитель. Он начал обучать меня этому сразу, только я стал его учеником и принял его сущность.

  – Твой учитель был вампиром?

  – Почему был? – усмехнулся мужчина, – Он и сейчас живет и здравствует... Но мы все-таки не обо мне вели разговор. Как мне помочь Нине? Как вытащить ее из прошлого?

   Каменная дева холодно покачала головой.

  – С этим стальная должна справиться сама.

   Франчиас подскочил к идде, схватил ее за плечи и хорошенько потряс.

  – Не играй со мной! Должен быть выход! Должен быть... шазс-сарэ кисиашь тэсс-сэ.

   Идда скопировала увиденную у мужчины усмешку:

  – Вы очень похожи.

   Мужчина зло оттолкнул идду и отступил на шаг.

  – Она точно также трясла меня, когда я сообщила ей, что ты пропал, – мужчина дернулся, – Этим она порвала мою связь с сестрами. Скажи, ты любишь ее?

  – Какое тебе дело до моих чувств?

  – Ответь.

  – Люблю, – вздохнул Фран, не отводя взгляд.

  – И она тебя любит.

  – Откуда тебе это знать? – поморщился глирт, переживая из-за того, что так и не удалось услышать ответ Нины на его предложение. Ерничанье Шазуры не в счет. Франчиас желал слышать "да" или "согласна" только от Нины.

  – Влюбленную женщину легко обмануть, – равнодушно пожала плечами идда, – Этим и воспользовалась Эрмиадида. Думаешь, из-за кого наследница отправилась в прошлое? Чья жизнь ей оказалась так дорога, что она решила рискнуть своей собственной?

   Франчиас сначала покраснел, потом побелел, а под конец сел на корточки и схватился за голову.

  – Нина, – простонал он.

  – Она любит тебя.

   Мужчина устало закрыл глаза.

  – Впервые не знаю, как поступить. Куда бежать? Что делать? Кому молиться, чтобы она вернулась живой и невредимой?

  – Никому, – жестко обрубила идда, – Если хочешь, чтобы она вернулась – никому не молись. Никто не должен знать, где сейчас находится Нина. Это защитит ее лучше всего.

   Франчиас поднял голову. Идда начала ходить в зад вперед.

  – Она вернется. С ней Максенсор. Он не даст ей погибнуть.

  – Зачем Максенсору понадобилось возвращаться в прошлое? Что он там забыл?

  – Я не знаю, – дернула край тоги каменная дева, – Могу предположить, что это как-то связано с наследницей.

  – С Ниной?

  – Вернувшись на Орни'йльвир Шазура и Максенсор сильно повздорили. Это слышала одна из моих сестер.

  – О чем они спорили? – Франчиас сел на булыжник, так как слабость все еще кружила голову.

   Идда наморщила лоб.

  – Шазура кричала, что Максенсор излишне печется о благополучии своей новой игрушки, что ее не устраивает, что муж тайно вмешивается в судьбу Нины, и что он не имел права давать человечке свободу выбирать, кем ей быть, а кем – нет.

   Услышав это, Франчиас понял, что ему крайне важно знать, как относится бог-оборотень к Нине, и поинтересовался:

  – Что Максенсор на это ответил?

  – Он смолчал, – качнула головой идда, – Но когда Шазура потребовала вернуть драконью привязку, категорически отказался. Тогда Шазура заявила, что привяжет Нину к одному из своих подопечных, и пусть муж только посмеет вмешаться – она найдет на него управу. Максенсор взбесился, и сказал, что не допустит этого, что он никому не позволит превратить Нину в безвольную марионетку.

   Франчиас облегченно выдохнул. Ну, хотя бы одна хорошая новость. Он слабо улыбнулся и покачал головой. Думать о том, как может повлиять длительное взаимодействие бога и Нины на их зарождающиеся отношения, Франчиасу очень не хотелось. Он прекрасно осознавал риск такого близкого общения, тем более, если вспомнить, кем Макс являлся для Нины в прошлом. Да, это был единичный случай, и представлял собой то самое грубое божественное вмешательство, о котором говорила идда, тем не менее, глирт отдавал себе отчет в том, что там, где был один раз, может последовать и второй, и третий. Это вызывало естественное раздражение и злость. Но Франчиас так же понимал, что любые близкие отношения, прежде всего, строятся на доверии, в чем не раз убеждался, порой сталкиваясь с совершенно беспочвенной ревностью почтенных мужей. Основанная на сплетнях, догадках и выдумках, ревность находила в любом, даже в обыкновенном проявлении вежливости, потаенный смысл. Франчиас не желал такого будущего для себя и Нины.

  – Это будет нелегко, – сказала идда, прочтя мысли глирта по его лицу.

  – Сам знаю, – отмахнулся Фран.

  – Тебе придется многое ей простить.

   Мужчина поднял взгляд и сердито поджал губы.

  – Нина не невинная дева. Да, и я не безгрешен. Чтобы там ни произошло – это не изменит моего отношения к ней.

   Идда усмехнулась и выразила сомнение:

  – Даже если она совершит ошибку?