Текст книги "Стальная 3 (СИ)"

Автор книги: Альвина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Глава 4

   Лассаиндиара откровенно злила сложившаяся ситуация. Он оказался не готов к такому повороту событий. Его корежило от одной мысли, что Ни'ийна станет женой Франчиаса. Неужели она не понимает – змей не любит ее. Не может любить. Это не возможно, ведь глирты в отличие от драконов не способны на сильную привязанность.   Лассаиндиар уверил себя, что это какая-то игра, и Ни'ийна нужна ис-сиру только в роли Стальной, ведь если ей удастся воскресить род стальных и вернуть ему былое величие – их союзники вновь сплотятся. Несмотря на ошибки прошлого, Орни'йльвиру не хватало своих защитников, стальные издавна поддерживали на планете хрупкий баланс сил тьмы и света, и с их исчезновением все смешалось.   Но он смотрел на Ни'ийну, и с грустью признавал тот факт, что девочка стала почти недосягаема для него, словно начав восхождение вместе, Ни'ийна уже вскарабкалась на вершину горы, а он так и остался топтаться у подножья. Неприятное это было чувство – болезненное. Теперь слушая его, она не слышала, или не хотела слышать, что он пытался донести до нее. А эта перемена в ней – она пугала Лассаиндиара. Что-то жуткое притаилось там, в глубине, между двух ее сущностей.   Зря Зайрайс полезла на рожон. Эта другая Нина уже не желала прятаться за спинами своих защитников, и хотя внешне она почти не изменилась, в глазах рай'аны дракон видел теперь непроглядную тьму, которой раньше не было. Эта другая Ни'ийна пугала его.   Но, что поразило мужчину больше всего, так это знакомство Нины с Арисой Дай'Магриард, а так же появление у нее слуг и друга – лимора. Как они встретились? Где? А это поспешное решение использовать брачные браслеты стальных – как она узнала, что они окажутся в особняке у Франчиаса? От этих и других возникших вопросов, голова черного дракона начала гудеть.   Девочка потребовала разделиться. Разумно. По кишащему опасными тварями болоту лучше идти группами. Но сильно растягиваться запретила, требуя, чтобы каждый ведущей группы мог видеть ведущего другой группы, и в случае опасности сигналил остальным.   К себе в группу она естественно взяла неразлучную троицу Фран-Хрос-Лель. Своему второму рай'и – Орби, приказала охранять магов и Славика. Лиам согласился составить компанию темному и Ваиру, которые без оружия оказались в самом невыгодном положении. Лимор пообещал Ни'ийне "приглядеть" за гнормами. Райнар решил идти в сопровождении Итмара, Зайрайс и служанки Ни'ийны. Остались только он, Дарисандирна, Падира и Ариса. Старшая, по привычке взяла командование на себя. Лассниру пришлось подчиниться. Несмотря на их разногласия, он был уверен – Дай'Магриард не предаст черный клан, а ее личные разборки, это только личные разборки. Дед достаточно наследил, чтобы по хлебным крошкам его, наконец, нашли те, кто пострадал по вине его разыгравшихся амбиций. Лассаиндиар и сам оказался в рабских браслетах совсем не по желанию отца, а по приказу Нагарона. Зная Арису, Лассаиндиар мог уверенно заявить – она не отступит. Видимо пришло время деду отвечать за свои поступки, чьими бы когтями или зубами они ни были выполнены.   Черный дракон в очередной раз отметил, что Ни'ийна изменилась. Пропали неуверенность и страх, изнеженность и детская непосредственность. В ней начала ощущаться та непреклонная решимость, свойственная тем, кто уже брал ответственность за жизни других, и вела она себя так, словно уже не раз попадала в подобный переплет, и пройти сквозь болота для нее, как пройтись по пляжу. Ее командирский тон и манера поведения, вызвали у дракона оторопь. И ладно бы она, как раньше, глупила и действовала ему на нервы, так нет, эта преображенная Ни'ийна действовала осознанно. Она мгновенно занялась решением стратегических задач, планируя их переход с такой тщательностью и знанием дела, что у дракона возникло подозрение, что в храме с его рай'аной произошло нечто действительно ужасное, о чем стоило бы поговорить с ней наедине.   Лассаиндиар прожег яростным взглядом спину соперника, подозрительно идущего не справа, а слева от Ни'ийны, и, как бы чуть позади. Будь они боевыми товарищами, дракон предположил бы, что они договорились работать сообща, и змею отведена вторая партия – то есть Ни'ийна атакует, а Фран добивает. "Что-то здесь не так", – нахмурился дракон, – Нужно непременно разделить их и все выяснить. Нина не могла так быстро измениться".       Зеленая жижа противно хлюпала под ногами, но я практически не замечала этого, так как на ходу сканировала местность и отмечала самые опасные участки. Для этого я переключилась на драконье зрение и чутье. Активность местной фауны меня настораживала, но пока удавалось отводить разношерстный отряд в сторону от скоплений монстров.  – Хрос, – позвала я гвиорда.  – М-м?  – Где Индир?  – Что?  – Я спрашиваю, где Индир? Лохматика я нашла, а Индира, сколько ни пытаюсь, не нахожу. С ним все в порядке?  – Ну, как бы тебе сказать, – замялся Хрос, – дело тут такое... сложное.  – Что случилось? – нахмурилась я, – Меня не было всего ничего.  – Ну-у.   Я посмотрела на дядю, но тот быстро отвел взгляд. Франчиас пожал плечами. У него и без моего мелкого хранителя хлопот хватало.  – Колись, Хрос. Все равно узнаю.   Гвиорд вздохнул и начал рассказывать:  – Понимаешь, сразу после того, как ты исчезла, а Франчиас пригласил нас к себе, с Индиром начали происходить некоторые изменения.   Я приподняла одну бровь, намекая, что пока не понимаю, к чему он клонит.  – Дело в том, что...  – Хрос, – тихо рыкнула я, – прекращай. Говори прямо. Что с Индиром?  – Не с Индиром, – поморщился Хрос.  – А с кем?  – С Индирой.  – Что?   До этого мелко трясшийся Лель, разродился громким звенящим смехом.  – Ты бы его слышала, – сквозь смех всхлипывал эльваф, – как он... то есть она тебя поливала, ты бы только ее слышала....  – Индира? – круглыми глазами уставилась я на Хроса, – Он теперь девочка?  – Ага. Причем беременная.   Я сбилась с шага и едва не увязла в зеленой жиже. Тут ведь главное соблюдать ритм и не останавливаться.  – Серьезно?!   Хрос закивал, а я застонала. Так вот какой сюрприз мне обещал Максенсор! Н-да, впредь будет наука – колдуешь – молчи. Хотя то, что я сделала, как объяснил белокурый бог, не совсем колдовство. Сила все так же дается мне из рук вон плохо, зато неожиданно для всех начали проклевываться способности творца. И, между прочим, это не есть хорошо, так как свойственны они только потомкам богов, а я им не являюсь – и это железно. Но у Макса и тут нашлось притянутое за уши предположение, мол, все из-за того, что я дитя двух миров и, к тому же, его подопечная. Ага, как же! Верю я ему. Бегу и лапшу с ушей собираю, чтобы зря не пропадала.   Кровавая, придерживалась иной точки зрения. Виноват во всем Макс. (Ну, кто бы сомневался.) Он слишком сильно привязался ко мне и подсознательно пытается подтянуть на свой уровень. С ее доводами спорить было трудно, Макс действительно испытывает ко мне несвойственные богу трепетные чувства. И, да, факт, пытается обучить своему мастерству, несмотря на мои протесты. Хотя протесты, что таить, слабые. Мне до разгов интересно вникать в тонкости создания новых видов разумных существ. Однако рвение Максенсора сделать из меня свою преемницу настораживало, о чем я ему не раз намекала, но бог только отмахивался, аргументируя тем, что вскоре ему на Орни'йльвире понадобятся помощники, и мы с Франом идеально для этого подходим.   После очередного подобного заявления я начала подозревать, что Макс неспроста примирился с моим выбором, ведь Фран не просто его эксперимент, он, как и я, обладатель сильнейших сущностей на Орини'йльвире: дракона, глирта и вампира. Впрочем, у меня их только две, но и их мне хватает за глаза и за уши. После таких умозаключений, мой бог не разговаривал со мной весь вечер и еще утром дулся, как маленький мальчик. Он, видите ли, счастье мне желает, а я в его мотивах ковыряюсь, как навозный червь. На червя обиделась уже я, и миротворцем между нами пришлось выступать Вейранару, так как я наотрез отказалась общаться с этим несносным блондином, пока он не извинится. Извинился, хотя и не искренне. Но потом откуда-то притащил горсть шоколадных конфет и был прощен... до следующего раза. Порой Вею очень хотелось стукнуть нас головами и сказать, чтобы мы, наконец, прекратили вести себя как дети, а все потому, что подобные мелкие ссоры вспыхивали частотой раз вдвое-трое суток, а то и чаще. Вампир поражался, как мы постоянно находим причину поругаться, а потом помириться, и снова поругаться, при этом делать вид, что ничего не происходит. Ариса отнеслась к этому философски – сами разберемся. Вот мы и разбирались. Ссоры закончились, только когда, Максенсор совсем сдал. В голове вспыхнул образ бледного, осунувшегося, словно потерявшего все краски жизни, бога, и боль иглой кольнула сердце.  – Шини, – позвал Франчиас, когда я снова погрузилась в воспоминания. Прямо наваждение какое-то. Надо брать себя в лапы, тьфу, в смысле, в руки.   Я повернула голову и грустно улыбнулась.  – Я привязалась к нему, – прошептала я.   В глазах глирта мелькнула боль. Я покачал головой, и отправила мысль, что это нечто другое, чем он воспринимает сейчас. Максенсор – наш бог. Мы оба его создания. Этого нам не изменить. Он единственный кому наше существование не безразлично.   Фран кивнул, подтверждая, что понял и, поджав губы, уверенно заявил:  – Мы вернем его.   Стальная снисходительно медленно опустила веки.  – Я знаю.       Нападение не было для меня неожиданностью. Рано или поздно мы должны были с кем-нибудь столкнуться, и когда зубастая тварь выскочила прямо на меня, тело среагировало моментально. Из ножен был выхвачен меч и болотная крига распалась на две ровные половинки. Хрос присвистнул.  – Ого!   Но мне было не до восторгов.  – Сгруппироваться! – рявкнула я, трансформировав голос в драконий рык, – На нас движется стая криг. Не позволяйте им приближаться слишком близко. Они мелкие и вертлявые. Первым делом целятся в глаза.   Дав инструкции, бросила взгляд на своих, и поняла, что перестаралась. От моего рыка у дяди зазвенело в ушах, и он на секунду был дезориентирован. Н-да, совсем забыла о эльвафском слухе.  – Прости.  – В следующий раз предупреждай, – буркнул Лель, и поудобнее перехватив тонкую рапиру, бывшей ему тростью, приготовился к бою.   Гвиорда мы синхронно задвинули назад. Лекарь нам нужен живым и здоровым.  – Я тоже могу драться, – возмутился Хрос.  – Можешь, – не оборачиваясь, кивнула я, – Но не будешь. Тебя еще представится возможность доказать свою нужность. После...  – Нина права, Хрос, – поддержал Фран, – Постарайся не высовываться.   Хрос обиженно засопел. В следующее мгновение на нас со всех сторон хлынула волна мелкий, агрессивно настроенных, существ, чем-то напоминающих тех зубастых зверушек из моего давнего кошмара. В том сне, я почти потеряла одного из своих хранителей – Одина, и это подстегнуло лучше, чем ощущение опасности, которое пьянило Красноглазую и будоражило Стальную.   Однако пока мы бились с кригами, мое человеческое сознание отдалилось, позволяя инстинктам единолично повелевать нашим телом. Анализируя тактику боя стаи болотных падальщиков, пришла к выводу, что ими кто-то управляет: слишком организованно действовали криги, атакуя лишь тех, кто мне действительно дорог. Что ж, это может указывать как на Эрмиадиду, так и на Шазуру, а может и еще кого-нибудь, нежелающего менять привычный уклад своего существования. Я сосредоточилась. Где-то неподалеку улавливался источник ментальной связи.  – Фран, прикрой меня, – бросила я и начала пробиваться вперед.  – Ни'ийна, стой! – резанул воздух у моего лица Лель.  – Не мешай, – посуровела я, – Надо ее уничтожить, или они уничтожат нас. Долго мы так не продержимся.  – Кого ее?  – Самку.   Лель нахмурился.  – Будь осторожна.  – Буду, – я обернулась, пока Лель отражал атаку григов, – Фран?  – Я прикрою, – кивнул тот.   Я скорее почувствовала, чем увидела, как вокруг меня появляется невидимый купол.  – Не перенапрягайся. Печать надломлена, но не снята.  – Иди. И..., – его глаза вспыхнули, – будь осторожна.   Я криво усмехнулась. В отличие от дяди, Фран мысленно уточнил: "Не растворись в них". Это он о моих сильных сущностях. Сердце на секунду замерло и вновь пошло. Коротко кивнув, я направилась в сторону источника.   Криги натыкаясь на барьер, отскакивали, словно мячики и выглядели при этом очень забавно. Я порубила несколько особенно навязчивых особей и ускорила шаг, а прорвав блокаду, побежала. Она была где-то рядом. Совсем рядом. Но полог мешал определить местоположение и я вздрогнула, когда почти налетела на нее, а рассмотрев на кого натолкнулась, резво отскочила назад на пару метров.  – Твою ж.. р-р, – вырвалось от неожиданности.   Это была совсем не самка криг, это была огромная сороконожкоподобная монстра, названия которой я не помню, хоть убейте. В обхвате метра два не меньше и где-то метров шесть в длину с хитиновыми шипами по спине и конечностям. Здоровенная, но до неприличия шустрая.   Я мысленно застонала. А я так надеялась обойтись без Ее помощи. Маска легла на лицо, склеиваясь с кожей почти в единое целое, и тут же мир перекрасился в цвета крови. Сдавленный смех вырвался из моей глотки.  – Прекрас-сно, – сипло прошипела Она, втянув воздух, и определив в монстре одного из сильнейших представителей своего вида.   Но кроме этого, кровь безошибочно подсказала, что в сторону развернувшихся боевых действий, двигается отряд вампиров. Красноглазая покосилась на сороконожку, вставшую на дыбы и издавшую утробный рев, мысленно просчитав время появления отряда, довольно усмехнулась.  – Моя добыча.       Приходила в себя с трудом. Сознание восстанавливалось лениво, будто нехотя. Всплыв на поверхность, осознала себя распятой и придавленной к земле тремя особями мужского пола. Чье-то колено упиралось мне между лопаток, а рука удерживала голову, чья-то рука давила на поясницу и держала правую руку, а кто-то вовсе нагло уселся мне на ноги. Я придушено застонала.  – Слезьте с меня.  – Ни'ийна – это ты? – раздалось справа. Таким образом, я выяснила, что мою правую руку держит Лель, и его же рука лежит у меня на пояснице.  – Шини? – голос Франчиаса звучал из-за спины, а рука на голове чуть ослабила хватку.  – Нин, ты как? – поелозил на моих ногах Хрос.  – С возвращением, сквара.   Заслышав знакомый тембр, я выгнула шею. Франчиас не препятствовал.  – Русар? – уточнила, так как из положения "лежа на животе", ничего кроме носков сапог увидеть не смогла.  – Он самый, – в голосе вампира проскользнула улыбка, – Не без удовольствия сообщаю, что мы снова переходим под ваше командование.   Я фыркнула.  – Русар, ты, в своем репертуаре – и раздраженно, – Да, отпустите вы меня, наконец!!   Мужчины нехотя, ну о-очень нехотя начали убирать с меня руки, колени и иные части тела, после чего помогли сесть. От перенапряжения мышцы все еще прибывали в тонусе, но уже начали подрагивать, что означало – Красноглазой пришлось не сладко, бой был тяжелым и, чтобы победить, ей пришлось воспользоваться всеми нашими ресурсами. Я сняла маску и утерла пот с лица, но когда посмотрела на ладонь...  – Да, разги тебя задери!!! Твою ж...!!!  – Шини?   Тыльной стороной ладони утерла кровь с губ. Ну, Красноглазая, ну, погоди у меня.  – Как все плохо? – подняла я голову, и заглянула в глаза Русара. Он особо не изменился. Возмужал, оброс мышечной массой, а в остальном, вампир остался таким же, каким я его лицезрела в момент нашего знакомства.  – Обошлось, – отмахнулся вампир, качнув головой куда-то себя за спину, – Два тхарга мертвы, третьему удалось уйти, но я его догнал и добил. Беспокоиться не о чем.  – Стоп, – напряглась я, – Ты сказал, их было трое?  – Да. Один был вместилищем, два других его прикрывали.   Н-да, это была рискованная авантюра. Начинаю понимать, зачем Красноглазой понадобилось пить кровь. Не напейся – не справились бы. Но это значит...  – Когда вы пришли... Я была в маске?   Мужчины переглянулись, и, судя по выражению их лиц, меня ждал нежелательный ответ. Ох, ты ж...  – И далеко меня занесло? – сдавленно просипела я.   Синхронный вздох подтвердил мои самые худшие опасения.  – Я..., – запнулась, аккуратно подбирая слова, – никому не навредила?  – Нет, шини, – поспешил утешить Фран, – Русар, когда увидел тебя в полном боевом обличие вампиров, объяснил, что нужно найти маску, которая и сковывает эту твою сущность, и пока я и Лель удерживали тебя, Хрос искал маску, а потом мы вместе ее тебе одевали.  – Ты и Лель? – приподняла я брови.  – Да, – мягкая улыбка появилась на бледном лице Франчиаса, – Ни Русара, ни Хроса ты близко не подпускала.   Что ж, в этом есть смысл. Красноглазая после боя плохо воспринимает действительность, и нападает на любого, кого сочтет опасным, пока мы со Стальной разбираемся, что к чему. Разумеется, Франчиаса она узнала сразу, а Леля... Что ж, видимо наша родственная связь с ним не блеф.  – Ну, и сильна же ты! – восхищенно оскалился гвиорд, – Не думал, что меня можно вот так взять, – Хрос изобразил произошедшее с ним в лицах, – и запустить в дерево.  – О-о, нет, – застонала я, – Прости Хрос.  – Я не в обиде, – отмахнулся Хрос.  – Прости. Ты цел?  – Я же говорю, я даже не понял, что произошло.   Хрос выглядел довольным, словно ребенок, побывавший на каруселях. Зато дядя хмурился, и мне очень захотелось оправдаться перед ним.  – Мне очень жаль, что вам пришлось увидеть меня такую. Это не я... То есть не совсем я, – тяжело вздохнула, – Этот подарок кровавой богини настоящее стихийное бедствие, но без нее мне не выжить.   Лель, воткнув трость – рапиру в землю, до неприличия изящно опустился на одно колено, и единственной чистой манжетой рукава утер мое лицо.  – Ни'ийна, мне совершенно не важно, какой ты становишься. Не важно, насколько уникальной тебя делает стальная, и насколько сильной и беспощадной – сущность вампира. Мне важно знать, что это не причиняет страданий тебе самой. Я вижу, что ты становишься достойной уважения истинной главой клана – ты ведешь и направляешь... Но, Ни'ийна, у тебя есть мы: я, твой будущий муж, Хрос. Тебе не нужно все нести на своих плечах, мы всегда будем рядом. Ты можешь положиться на нас.   Я посмотрела в его мерцающие глаза, в которых плескалась неприкрытая тревога, и зрение затуманилось. Защемило сердце. Два года, – по местным меркам, – жестоких тренировок, постоянных скитаний, лишений и сражений, тяжким грузом лежали на моих плечах. Плотину прорвало, и я постыдно разревелась в кругу тех, кому стала доверять больше, чем самой себе.   Меня окружили со всех сторон, и я оказал в кольце любимых рук. Франчиас обнимал меня со спины, Хрос уселся на корточки и взял мою правую руку. Лель положил свою ладонь поверх моей левой, которая намертво вцепилась в маску.  – Хм-м, теперь мне понятно, почему, вы, сквара, так стремились вернуться в свое будущее.  – Русар, – слабо рыкнула я.  – Не переживайте, сквара, – усмехнулся вампир, – сюда никто не придет. Хаскарийский сказал, что вам понадобится время, чтобы прийти в себя, ведь, в отличие от нас, для которых бой в ущелье Сааргадира закончился почти семьсот тар назад, для вас еще не закончен.   Я вздрогнула при упоминании ущелья, где мне пришлось выложиться так, как никогда. Это произошло за несколько часов до возвращения. Это ущелье оказалось единственным местом, где Максенсор мог спрятаться от всевидящего ока Эрмиадиды. Ущелье, где даже камни пропитались кровью желтых драконов, когда мы закончил расчистку, ведь кто-то созвал туда сразу несколько стай этих прожорливых пародий на драконов. Там, где произошел мой первый серьезный бой в драконьей ипостаси, где поражение означало гибель целого отряда вампиров, которые стали мне почти братьями, гибель Арисы Дай'Магриард, которая была так ослаблена, что с трудом передвигала лапами, смерть моего непутевого бога, а значит и мою смерть. И нам пришлось рискнуть. Мне и Максенсору. Слиться воедино, чтобы сражаться как одно целое. Это сработало. Мы победили. Но Макс ослаб окончательно, и в будущее мне пришлось возвращаться без него.  – Шини, – нежно прошипел мне в ухо Франчиас.   Его коварное тепло просочилось по нашей связи к моим сущностям, и окутало их. Все три почувствовали себя очень нужными и горячо любимыми. Я утерлась рукавом и как бы невзначай пихнула глирта в бок, тот притворно охнул и разжал объятья. Почувствовав перемену в настроении Хрос усмехнулся, а Лель коротко кивнул и начал подниматься. Ему помог гвиорд, так как нога у дяди полностью не восстановилась. Франчиас поднялся сам и поднял меня.  – Умеешь же ты вовремя дать мне пинок под зад, Русар, – проворчала я, делая шаг ему на встречу.  – Всегда рад услужить, сквара, – оскалился вампир.  – Спасибо, – кивнула я, и уже совершенно другим тоном, – Доложи обстановку.  – Вам всю историю или только последние несколько недель?   Я представила себе, как стану выслушивать трехсотлетнюю хронику в исполнении Рисара, закашлялась, и поспешила минимизировать ущерб для своего и без того перегруженного мозга.  – Последние. Только последние несколько недель.  – Поначалу было тихо. Даже слишком. Но две недели назад на землях Кармтвора начало происходить нечто странное – барьер, который поддерживал Хранитель подвергся атаке извне, однако определить, кто напал нам не удалось, так как следы хорошо замаскировали под метеоритный дождь. Затем последовали подземные толчки и выбросы природного газа. После них обнаружилось, что в защите земель Кармтвора появилась крупная брешь. Через нее прошло войско гнормов под предводительством Кровавого Ветра – голов сорок. За ними последовал мобильный отряд светлых эльвафов.  – Что?? – вскинулся Лельтасис, – Это не может быть!  – Я лично их видел, – нахмурился Русар, – Они не разделились и скрылись в лесу.  – Но какова их цель?  – Нам не удалось с ними поговорить, но это явно не дружественный визит. С ними Истребитель.   Лель посерел и со стоном закрыл глаза.  – Истребитель? – сморщилась я, – Это еще кто такой?  – Лучше тебе с ним не встречаться, шини, – через нашу связь я почувствовала, как напрягается тело Франчиаса, как при готовке к броску, – Его полное звание Савьялар Истребитель Драконов.  – О! – округлила я рот, – вот значит как.  – Шини, я не шучу.  – Я и не смеюсь, – саркастическая улыбка скривила мои губы, – Просто не ожидала, что и Лесная богиня призовет своих фаворитов. Становится все интереснее. Чем же я успела ей так насолить?  – Ни'ийна, Истребитель, он...   Я печально посмотрел на дядю.  – Знаю, Лель. Он за моей головой.  – Но это не все новости, – подозрительно весело хмыкнул Русар.  – Что еще? – обреченно вздохнула я.  – Когда нас отправляли за вами, к Кармтвору сквозь брешь попытались прорваться глирты.   Франчиас тихо зашипел.  – С-сколько?  – Четверо. Вели себя очень странно, словно благовоний нанюхались.  – Шазура, – прошипела я, – ее работа.  – Не понимаю, о чем они думали, прорываясь напролом сквозь нестабильный разрыв.  – Ни о чем, – очередной тяжелый вздох, – Они марионетки. Их цель убить меня и Франчиаса, остальных они, скорей всего, даже не заметят. Надо призвать Максенсора пока еще не слишком поздно. Нас мало. И не все друзья. С целой армией нам не справиться.  – Ну, не скажи, – все так же весело усмехнулся Русар, – С нашей стороны тоже есть, что им противопоставить.   Я подозрением покосилась на вампира.  – Ты это о чем?  – Когда мы поняли, что происходит, то сразу послали за подкреплением. На данный момент, кроме нашего отряда, у стен Кармтвора стоит взвод вампиров под предводительством Хаскарийского, целое семейство гнормов, два синих дракона, и..., как-то неожиданно объявившиеся ваши, сквара, родственники по линии криосс. Два жреца богини Эуранриоль и пять боевых шахниров.  – Это, кто ж мне так удружил? – опешила я.  – Прислала их ваша прабабка, но ее надоумил ее брат, ваш двоюродный дед. Он рассчитал по звездам, что именно в это время тебе понадобится их помощь, и, подгадав момент, перекинул магов на земли Кармтвора.  – Мой кто? – мозги натужно заскрипели, тщетно пытаясь переварить информацию.  – В письме, которое было предано сквару Вейранару, говорилось, что вы уже встречались и спасли его и его товарищей из плена, – Русар с трудом сдерживал смех, видя, как от удивления перекашивает наши лица.  – Я, что сделала? – вытаращилась я на веселящегося вампира.  – Спасли его и его товарищей, – попугаем повторил Русар с прямо-таки дьявольской улыбкой на губах.   И тут меня, как молнией ударило.  – Насекомые!  – Что? – не понял Русар.  – Существа, похожие на гигантских насекомых? Это они?   Я вопросительно покосилась на любимого. Глирт кивнул.  – Сильно ослабленные криоссы до неузнаваемости могут менять свою сущность, выбирая ту, которая потребует от них наименьших энергетических затрат на ее поддержание.   Мое лицо вытянулось от таких глубоких познаний Франчиаса. Фран смутился.  – Недавно узнал, – приподнял он уголок губы, – Была мысль пойти к ним поспрашивать, как бороться с твоей..., – глаза змея плутовато сверкнули, – защитой.  – Только после свадьбы, – тут же вклинился дядя.  – Они ж вроде... почти, – озадачился Хрос.  – Почти это почти, – сурово отчеканил Лель, – Вот поклянутся перед богами, тогда и спрашивать никого не придется.   Несмотря на то, что ситуация не располагала, мы с Франом переглянулись и синхронно тяжело вздохнули. Русар закашлялся, пряча смех.  – Так это я, что, получается, своего двоюродного прадедушку спасла?  – Получается что так, – пожал плечами Русар.  – Ну, ни шаргаршна себе!  – Ни'ийна!! – возмутился Лель, – Что за выражение!   Воздух сгустился. Я вздрогнула и посмотрела за спину Русару. Там среди того, что еще недавно называлось тхаргом, с надменным видом стоял высокий темноволосый мужчина с орлиным носом и жестким взглядом обсидиановых глаз. Голова взорвалась болью, и образы замелькали один за другим. Тьма и покой. Тьма и голос призывающий подняться из глубин изначальной сути. Голос, как до боли знакомый, так и чуждый – сильный, волевой, властный, – он вырывает нас из безвременья, дает нам имя и цель – мы обязаны защищать эти земли и тех, кто будет населять их. Мы склоняемся перед ним. Вспышка. Стая стальных драконов поднимается в небо – этоо гордые и прекрасные существа – щит и меч Орни'йльвира. Вспышка. Боль и скорбь в последнем предсмертном рёве убитой горем проматери. Тишина. Тишина и безвременье. Холод и опустошённость. Тары одиночества и злость на тех, кто жаждет завладеть и поработить. Вспышка. Проблеск надежды – незваные гости. Небольшой отряд: высший вампир, двое младших, черная драконница, темный эльваф-шахнир и нечто несуразное – с виду женщина, а рядом с ней он. Что с ним произошло? Где его сила? И почему он с... ней? Почему благоволит, оберегает? Разве не стальные были его любимыми созданиями? Кто она, и какой силой обладает, чтобы держать его рядом с собой? Они грызутся из-за всего, но он продолжает опекать, а она... Разве не знает, кто он?... Знает?! Тогда почему так переживает за него? Мы наблюдаем. Странно. Они все чему-то ее учат, терпят ее слабость и невежество. Кто она? Что скрывается под этой хрупкой оболочкой? Вспышка. Ночь. Он призвал, и мы вышли из тени. Он хочет, чтобы мы признали ее. Теперь мы знаем, кто она, но это не приемлемо – обращенной никогда не стать истинной стальной – она не может стать хозяйкой Кармтвора, еще и эта чуждая Орни'йльвиру сущность – ее судьба неведома нам – все размыто. Мы выражаем сомнение, но он непреклонен. Что же в ней такого – мы отказывали и более достойным, а она... Она даже не почувствовала нашего присутствия! Впервые мы испытываем негодование – мы отказываемся подчиниться – ей не быть хозяйкой подвластных нам земель! Он только качает головой и говорит, что это неизбежно – сейчас или потом, но судьба Кармтвора предрешена. Предрешена? Тогда почему умалчиваете о нашем разговоре? Почему оставляете ее в неведении, что мы против ее кандидатуры и не признаем ее? Вспышка. Застава на границе между Кармтвором и землями вампиров. Они возвращаются в Хаскардию. Что же она такое? Этот вопрос мучает нас. Он как язва разъедает нашу сущность. Их встречают пятеро: три вампира и два светлых эльвафа, последние радостно кидаются на встречу обращенной. Мы ощущаем их связь. Слуги? Светлые эльвафы ее слуги?! Мир сошел с ума. И вампиры – они тоже рады ее видеть, смеются, что успели соскучиться. Она улыбается и выглядит беззаботной, но глаза – они выдают ее, – в них тревога и горечь. Высший, наконец, рассказывает ей о нас. Она смотрит в нашу сторону, но снова не видит. Ей не суждено стать истинной – ей это не под силу. Вспышка. Тары тянутся невыносимо долго. Один сезон, сменяет другой. Вспышка. Это что-то новенькое. Вампиры передают Кармтвор какой-то дасийке, пока не объявится настоящая хозяйка. Это они о той обращенной? Смешно. Пусть будет дасийка – мы не против. Вспышка. Кармтвор превратился в склад артифактов. Куда ни глянь, наткнешься либо на амулет, либо на статуэтку, либо на еще что-нибудь опасное. Что за мания такая, тащить в замок все, что плохо лежит? Наше хранилище скоро треснет. Жаль мы не можем сказать ей это лично – она тоже нас не видит. Странная эта дасийка – не сидится ей на месте, является только, чтобы сгрузить трофеи и снова исчезает. Вспышка. В этот раз она притащила дракона. Черного дракона – отпрыска старшей семьи! На нем наручи. Такие же браслеты создавали молодые самцы стальных для своих избранниц, но в этих наручах иная сила – недобрая, не хотелось бы оказаться на его месте. Зря дарсийка считает, что можно полностью подчинить крылатого ящера, дракон хитер, только делает вид, что смирился. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет. Вспышка. Она появляется все реже, и чаще в компании светлых эльвафов. Вспышка. Ребенок?! От эльвафа?! Вот это неожиданность. И, что она с ним собирается делать, у нее же напрочь отсутствует материнский инстинкт! Вспышка. Эльваф забирает дитя. Верное решение – она не изменится. Вспышка. Как долго мы спали? Мы ощущаем всплески силы в замке. Надо проверить. Странно. Дасийка бегает по замку и роется в своих сокровищах. Нам кажется, или хлама действительно стало меньше?! В детской надрывается младенец. Чей он? Мы заинтересованы, но нас опережают. У колыбели уже стоят двое. Он и она – боги хранители. Его глаза сияют, и он берет младенца на руки. Богиня глиртов, отвернувшись, морщится, но ее супруг не замечает этого, и продолжает укачивать ребенка, воркуя над ним, как если бы он был его собственным. Ребенок утихает. Какая знакомая сущность... Неужели?!! Она! Но как такое может быть?! Шазура говорит, что ей нужно закончить одно дело, а он, не отрывая взгляд от пускающей слюни малышки, кивает. Пока дарсийка занята поисками, он ходит по комнате, мурлыча колыбельную. Мы пытаемся выйти из тени, остановить то, что еще не произошло, но мы не в силах даже пошевелиться. Он подходит к окну и, повернувшись боком, приподняв ребенка, показывает ей земли Кармтвора, говоря, что когда она вырастет, то все это будет принадлежать ей, что у нее великое предназначение, что только ей под силу изменить его мир, а он... он будет всегда рядом, и всегда будет на ее стороне. Что он делает?! Он сошел с ума!! Вверить ей свою судьбу!! Я не могу этого допустить, но... но дверь в комнату отворяется и на пороге застывает высший.   Меня окунуло еще глубже:  – Все готово, – тихо произносит Вейранар, кидая настороженный взгляд себе за спину.  – Вовремя,– кивает Максенсор.  – Как она?  – Зевает, – нежно улыбается белокурое божество.  – Дай ее подержать, – протянул руки Вейранар, и Максенсор передал ему ребенка, – Такая кроха.  – Ничего не хочешь мне рассказать? – бог сводит на переносице светлые брови.  – Нет. Все идет, как идет, – вампир черным когтем потер розовые щечки.  – Как знаешь, – вздыхает Максенсор, – Ты мог бы все упростить.  – Это не в моей власти, – мотнул головой Вейранар и напряженно посмотрел на блондина, – но в твоей. Ты уверен, что хочешь воплотить свой план в жизнь?  – Да, Вейранар, хочу, – с таким же серьезным лицом кивает Максенсор.   Вампир пожал губы.  – Ты об этом пожалеешь.  – Возможно, – снова нахмурился блондин, – но другого шанса может и не выпасть.  – Посмотри на нее, – вампир ласково улыбнулся малышке, которая беззубо улыбнулась ему в ответ, – Тебе не жаль эту кроху. По твоей прихоти в будущем ее ждут самые тяжелые испытания.  – Я делаю это не только ради себя. Ты представления не имеешь, что творится там, – акцент на последнем слове, подчеркнул важность того места, которое он упомянул, – и чем это грозит всем живущим на Орни'йльвире. Я не отступлю.   Вей тяжело вздохнул и погладил ребенка по головке.  – Как я уже сказал, ты пожалеешь об этом, – и положил малышку в колыбель.  – Ты готов дать ей имя? – перевел тему разговора Максенсор.  – Оно у нее уже есть.   Блондин озадаченно приподнял светлую бровь.  – Ты серьезно? Хочешь дать ей именно это имя? А не слишком ли грозно оно будет звучать?  – В самый раз, – усмехнулся Вей.  – Учитель? – в узкое пространство между косяком и дверью просочилась худосочная фигурка юноши с длинными черными волосами, забранными на затылке в тугой конский хвост.   На нем прекрасно сидели и черная рубашка, и бриджи, и ботфорты, бледная кожа только подчеркивала трагизм образа, однако взгляд черных глаз был непривычно холоден.  – А, Франчиас! – вампир улыбнулся уголками губ, – Ты опять в этой форме.   Кивок.  – Встречаюсь с князем, – на неподвижном лице глирта живут только глаза и они лихорадочно блестят, – Отец хочет наладить торговлю сукном. Можно... войти?  – Входи.  – Я помешал?  – Нет. Проходи.   Парень почтительно склонил голову и вошел, настороженно бросая косые взгляды на светловолосого мужчину у окна.  – Познакомься, Франчиас, это Максенсор – тот самый бог – оборотень, – Вей глянул на бога и ехидно сощурился, – Ну, с ис-сиром ты знаком.   Зрачки Франа сузились, но на лице все так же не дрогнул ни один мускул, словно у него не лицо, а маска.  – Большая честь для меня.   Максенсор раздраженно откинул светлую прядь за спину.  – Все еще в поисках?  – Прошу прощения?   Плечи парня занемели.  – Я спрашиваю, ты до сих пор в поисках своей единственной?   Парень побледнел.  – Оставь его, – встал на сторону ис-сира Вейранар.  – Мне просто интересно, сколько можно искать ту, о которой помнишь только то, что она другая. Вот скажи мне Франчиас, тебе не надоело?   Глирт поджал губы, но промолчал.  – Да, ты прав, меня это не должно касаться, – ядовито усмехнулся бог, – Однако касается...  – Хватит, Максенсор, – оборвал его вампир, снова взяв на руки раскапризничавшегося ребенка, – У нас нет на это времени. Ма'Арийа скоро придет, чтобы отнести малышку в храм.  – Ты прав. Не нужно, чтобы она меня здесь видела, – кивнул блондин, и, бросив последний раздраженный взгляд на глирта в человеческом облике, испарился.   Ребенок плакал. Вейранар укачивал младенца на руках, но крохотная малышка не желала успокаиваться.  – Я женюсь, – тихо произнес парень, – Учитель, Вы придете на ритуал?   Вейранар недовольно свел брови.  – Это твое желание?  – Отец...  – Можешь не продолжать. Я не приду.  – Но учитель..., – парень запнулся, коротко кивнул и тихо сказал, – я понимаю.  – Нет, ты не понимаешь, но не мне тебе объяснять, в чем ты не прав, – подошел к нему вампир, – На, подержи ее.   Сработал эффект неожиданности, и Франчиас, привыкший беспрекословно выполнять приказы учителя, взял ребенка на руки. Вейранар хмыкнул и, накинув личину помощника старшего жреца храма, вышел, чтобы поторопить Ма'Арийю.   Ребенок надрывался. Глирт придя в себя, свел брови на переносице.  – И как это понимать, – произнес он и взглянул на покрасневшее личико малышки, – Ну, ну, успокойся.   Парень вздохнул и прижал маленькое тельце к груди.  – Да ты совсем холодная! – тут же воскликнул он.   Франчиас поискал глазами одеяльце, но не нашел ничего похожего.  – И о чем они только думали? – пробормотал он, – Не плачь. Сейчас я тебя согрею.   Глирт перехватил ребенка одной рукой, и присев на корточки, свободной рукой выдернул плед из-под стопки книг, лежащих на диванчике у стены. Тряхнув его несколько раз и удостоверившись, что тот достаточно чистый, запеленал в него ребенка, после чего взял на руки и начал стремительно менять ипостась. От жара тела оборотня малышка быстро согрелась, и в последний раз жалобно всхлипнув, успокоилась.  – Так-то лучше, – уголками губ улыбнулся, ис-сир, – Да, малышка?   Ребенок сморщил нос и громко чихнул. Глаза глирта потеплели.  – Будь здорова, – и утер чистым черным, как и его одеяние, платком личико ребенка.   Почмокав губками, малышка сочла, что настало время поспать, и, зевнув, закрыла глазки. Франчиас улыбнулся.  – Сладких снов.   Хаскарийский вернулся через несколько минут и застал умильную во всех смыслах сцену: ис-сир в ипостаси вампира, похожего на него самого словно брат-близнец, ходит по комнате и напевает колыбельную мирно спящей на его руках малышке.  – Заботливый, – усмехнулся он, довольный, что, не смотря на все невзгоды, свалившиеся на плечи парня, тот все еще сохранил в себе что-то от прежнего себя.   Заметив, что учитель вернулся, глирт замолк, но не прекратил укачивать, словно его руки действовали отдельно от него самого.  – Она замерзла, – пояснил он свое перевоплощение, пряча смущение за маской отчужденности, – Люди хрупкие существа, их дети, тем более – им необходимо тепло.  – Она здесь не задержится, – притворно безразлично пожал плечами Вейранар.  – Где ее мать?  – Далеко, – коротко ответил вампир.  – От нее отказались? – приподнял брови Фран.  – Нет, она здесь, чтобы получить имя рай'ани.  – Зачем человеческой девочке имя рай'ани? – удивился ис-сир, но в голосе его проскользнула затаенная грусть, – Она все равно не сможет им воспользоваться.  – Что ты видишь? – подошел Вей ближе, наблюдая за сменой выражения на лице ис-сира.  – Смерть, – отвел он взгляд, – Я вижу ее смерть.   Малышка завозилась во сне и повернула головку на голос глирта.  – В тебе говорит сила смерти и сущность вампира, – подумав, сказал Хаскарийский, – Не удивительно, что ты видишь смерть.  – Нет, учитель, – медленно качнул головой глирт, – Я вижу, что смерть уже отметила ее – этой девочке не дожить до совершеннолетия.   Вейранар таинственно улыбнулся:  – Тебя это волнует?   Глирт замер, потом встряхнулся и тихо произнес.  – Нет. Это меня не волнует, – и поспешно всучил учителю сверток с ребенком, – Прошу прощения, мне нужно идти.  – Иди, – кивнул вампир, пропуская ис-сира к двери.   В последний раз, бросив взгляд на ребенка, Франчиас вышел. Ребенок недовольно сморщил личико.  – Что? – улыбнулся, открывшей глазки малышке, Вейранар, – С ним тебе спокойнее?...   Откуда-то издалека послышался голос, чей знакомый тембр и тревожные интонации, заставили прислушаться.  – Нина, очнись! Очнись! Ты слышишь меня? Нина! Любимая, очнись...