Текст книги "Тайны наследников Северного Графства"

Автор книги: Алёна Реброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

– Ребята, у меня хорошая новость! – начинаю, потирая в предвкушении руки и улыбаясь от уха до уха. – Тут недалеко домик есть, а в том домике живет одна пожилая леди. Представьте себе, эта добрая душа всех нас к себе на ужин пригласила!

– Да кто здесь может жить, и какой безумец примет у себя пятеро голодных путников?… – скривился Дейк. – Ты что, серьезно?

– Более чем! – заверяю его. – Собирайтесь и пойдем!

– А это не упыриха? – обеспокоенно предположил Арланд с миной, серьезной донельзя.

– Как тебе не стыдно!? – возмущаюсь. – Видел бы ты эту старушку, она и мухи не обидит! А как у нее из дома пахло? Сказка! Пойдемте же!

– Леопольд? – рыцарь повернулся к оборотню. – Что скажешь?

– Ты не веришь мне? – поражаюсь. С каких пор Дейк уточняет сказанное мной у оборотня, который даже сапоги без чужой помощи не наденет?

– Полли говорит: пойдем к старушке! – выкрикнул какаду, сев мне на плечо. – Старрушка накормит Полли! Вкууусно!

– Здорово, мы не будем спать на улице! – обрадовалась Дороти, вскочив с земли и хлопнув в ладоши. – Давайте быстрее, а то эта добрая женщина передумает!

Быстро собрав вещи и отвязав лошадей, мы двинулись к лесному домику. Я, конечно же, дорогу не запомнила, но зато Леопольд прекрасно ориентировался на местности что собакой, что попугаем.

– Миленький заборчик, – заметил Арланд, когда мы подошли поближе к дому. Проследив за взглядом инквизитора, я увидела толстые деревянные колья и черепами зверей на концах. Почему-то раньше я их не заметила.

– Это защита, отпугивает недоброжелателей и хищников. За таким, как за каменной стеной, – объясняю.

– Откуда ты это знаешь? – удивленно спросил Дейк.

– А? По-моему, я это всегда знала, – пожимаю плечами и иду дальше.

– А как же кони? – спросила Дороти, когда мы подошли к избе. – Их же нельзя оставить здесь!

– О лошадях не беспокойтесь, волки за мой забор не зайдут, а травы здесь для лошадок достаточно, – сказала не пойми откуда взявшаяся старушка. Она появилась прямо у морды Черта. Я едва удержала жеребца от того, чтобы он не откусил несчастной нос.

– Черт! – дергаю паршивца за ухо. – Имей совесть, нахальная скотина!

– Славная лошадка, славная… – испуганно залепетала бабушка, отходя от буйного коня. – А он других лошадей не покусает? Бешеный, чай?

– Да нет, лошадей он не любит чуть меньше, чем людей, – усмехаюсь, дернув Черта за ухо еще раз, для профилактики.

– Да, но жалко же, если покусает… Может, его нужно отдельно от прочих привязать?

– Да черт с ними, с лошадьми, – мой конь после этих слов рыцаря гордо приосанился. – Как вас зовут, хозяюшка? – явил старушке лучшую из своих фирменных улыбок.

– О, рыцарь! – мечтательно приложила ладони к щеке хозяйка избы. – Меня зовут Лорелея, – подала руку этому бессовестному актеру.

– Дейкстр, Дейкстр Донан, – сказал благородный вояка и, взяв руку старушки, учтиво поцеловал.

– А я Дороти! – присела в идеальном реверансе девица, тоже мило улыбнувшись хозяйке.

– Очень приятно, – кивнула бабушка, улыбнувшись. – Какая красивая девочка! Не слишком ли ты молода, чтобы путешествовать со взрослыми мужчинами?

– Я тут с братьями, – смущенно ответила Дороти, покраснев. Сама она без устали заигрывает с рыцарем, если кому из них и стоит остерегаться домогательств, то это Дейку.

– А как зовут красивую птичку? – протянула старушка, подставляя локоть какаду.

– Полли! Леопольд! Лекои Опоаль Л'диэн! Как вам угодно! – проорал попугай, поклонившись три раза в разные стороны. Лорелея погладила попугаю хохолок, от чего птица довольно крякнула.

– Но я слышала, что вас пятеро. Где же пятый?

– Арланд Сеймур, к вашим услугам, – скромно склонил голову инквизитор, выступив из-за деревьев. Он привязывал свою черную кобылу, потому не смог выйти сразу.

– Какой мальчик… – восхищенно выдохнула старушка. От одного вида Арланда ее глаза засверкали, а румянец на щеках стал ярче. – Красивый и молодой! Редко встретишь здесь таких. Одна радость… смотреть на тебя.

Дейк после этих слов определенно обиделся, так как его прекрасная мужественная внешность осталась без внимания. Виду рыцарь, конечно, не подал, но я заметила по его глазам: как пить дать обиделся. Старый, страшный и ворчливый хрыч, так и буду его теперь называть!

– Хм. Спасибо, – смущенно улыбнулся инквизитор.

– Пройдемте же в дом. Перезнакомились – и хорошо, но вы же с дороги, наверняка устали и проголодались. Пойдемте-пойдемте, не стесняйтесь!

Переглянувшись, мы последовали за гостеприимной хозяйкой в избу.

Внутри было здорово. Тепло, сухо, пахло сеном, какими-то странными сушеными травами и ужином… роскошным ужином.

– Обувь снимите, ноги не замерзнут, не бойтесь, – сказала Лорелея, когда мы вошли в сени. – У меня подвал хороший, теплый, там небольшая банька, потому и пол не холодный.

– Банька в подвале!? – поразился рыцарь. По его довольной роже можно предположить, что он сейчас расцелует старушку.

– Да, мне еще покойный супруг ее построил. Мастер был, ух! – сжала маленькие кулачки от переизбытка эмоций. – А вот помер, так и все! – развела руки в стороны. – Ни дров наколоть, ни починить чего, ни воды натаскать…

– Я, белобрысый хлюпик и этот чудесный представитель мужского пола к вашим услугам! Вся работа по хозяйству, какая есть для мужских рук, будет сделана, – заявил Дейк, указав на себя, Арланда и попугая на локте у старухи. – А баню растопить можно?

– Ох, радость-то какая! – всплеснула руками бабушка, засияв от счастья. – Да можно, конечно! Гостей ведь надо сначала в баньке выпарить, накормить, напоить, а потом уже и о деле говорить! Это я, ведьма старая, все наперекосяк делаю!

– Девки, наши с Арландом сумки куда-нибудь пристройте, помогите леди Лорелеи накрыть на стол, и чтоб во всем ее слушались! Бэйр, – внимательно посмотрел на меня рыцарь. – Чтобы потом не было «ну я же случайно, Дейк»!

Передразнив меня писклявым голосом, рыцарь взял не успевшего ничего возразить Арланда за шкирку и поволок в лес. Потом вернулся и спросил у старушки, где у нее топор. Сначала я испугалась за инквизитора, но потом до меня дошло, что они просто пошли рубить дрова.

– Леопольд! – донеслось с улиц. – Ко мне, мальчик!

С локтя Лорелеи слетел попугай, кувыркнулся в воздухе, и в дверной проем выпрыгнул уже огромный пес, радостно лая.

– Ах, – только и выдохнула старушка. – Какие необычные вы все!

– Чем помочь, милейшая? – спрашиваю, взвалив на свои плечи все сумки. Дороти все равно ни одну не поднимет.

– Давайте я вам комнату покажу, одеяла и подушки дам, вы себе все постелите, а? – подмигнула старушка и повела нас вглубь избы.

Поскольку дом небольшой, комнат здесь было немного: сени, кухня, маленькая кладовая в ней, и одна небольшая комната, уставленная широкими лавками по всему периметру. Это была гостевая, которая раньше использовалась для других целей. Судя по запаху, тут держали каких-то животных. К счастью, сейчас тут было чисто.

Вскоре Лорелея принесла стопки белья, одеял и подушек.

– Вы тут располагайтесь, а я пока с ужином закончу и на кухне приберусь, хорошо?

– Дороти поможет вам на кухне, а я в комнате сама, – решаю. – Одна я вполне справлюсь!

– Нет, кухня – моя территория. Две хозяйки, они или передерутся, или всю еду испортят! Сидите уж здесь, отдыхайте с дороги, – улыбнулась старушка и ушла, оставив нас с Дороти одних.

Я забросила сумки под каждую из лавок, после принялась расстилать тяжелые пуховые одеяла и запихивать подушки в специальные чехлы.

– Эм… А зачем ты одеяло вынимаешь из пододеяльника? – удивленно спросила Дороти.

– Что? А, это для Дейка.

– Тебе что, одеяла для него жалко? – скривилось нахальное привидение.

– Нет, – фыркаю, улыбнувшись. – Я просто знаю его привычки. Дейк ненавидит одеяла в теплом помещении, ведь он родился и вырос в жаркой стране, где нет холодов, так что вообще не привык спать, укутавшись во что-то. Только когда вокруг очень холодно соглашается на одеяло. Сейчас тепло, но мы спим не одни, потому легкой простынкой он прикроется, не развалится. А одеяло для него, так и быть, выну.

– Ты так заботишься о нем…

– Нет, это не забота, – усмехаюсь. – Когда мы начали путешествовать вместе, я получила некоторые обязанности: стелю кровать, стираю, убираю, готовлю, если очень надо. Дейк быстро ознакомил меня со своими вкусами и привычками… Если сделаю что-то не так, он взбесится. Постелю неправильно кровать, так он, если в плохом настроении, из принципа не ляжет спать. Не станет есть приготовленное мной, если еда недостаточно острая, а если рубашка заштопана не крестиком слева направо – все, убьет… Не знаю, как вообще его терплю!

– Ух-ты… я и не думала, что у вас все так серьезно, вы прямо как муж с женой, – вздохнула Дороти, сев на уже застеленную лавку и, уперев локти в колени, положила подбородок на подставленные кулаки. – А почему ты мне это рассказываешь?

– Все эти месяцы я мечтала кому-нибудь пожаловаться на этого самодура! – уверяю ее, запихивая очередную подушку в чехол.

– А он не кажется самодуром…

– Если не жить с ним, то он душка, не спорю, – киваю. – Дамочки вокруг и видят его прекрасным, бесстрашным и романтичным рыцарем, но только я, несчастная, знаю, кто на самом деле этот предел женских мечтаний… Эх, видели бы все те девицы, как изо дня в день Дейк разбрасывает свои вещи, чешет пузо и принципиально не вытирает после себя воду на полу в умывальной.

– Нет, ты говоришь точно как жена! – хихикнула Дороти.

– Да уж, после такого напарника мне никакой муж не будет страшен, – соглашаюсь.

– А что ему нравится? – неожиданно спросила девица.

– То есть?

– Ну… я хотела бы порадовать Дейка. Он так много сделал для меня, был добр ко мне несмотря ни на что. Ты знаешь его лучше всех, вот я и спрашиваю у тебя, что он любит.

– Любит? Хммм… – подумав, начинаю загибать пальцы: – Женщин, выпивку и, пожалуй, обманывать людей. Последнее особенно.

– Мне бы что-нибудь попроще… а то так сразу я не могу.

– Ну не знаю. Он никогда не говорил мне о том, что ему нравится, – пожимаю плечами, продолжая стелить кровати. – Я его радую тогда, когда живу неделю без происшествий. Такое событие мы даже как-то отметили в трактире… один раз было.

– Неужели ничего нет?

– Поверь, если ты ему нравишься, он сам будет за тобой ухаживать, если нет, то вряд ли ты его заставишь какими-нибудь «приятностями».

– Да не хочу я заставлять, я просто хочу порадовать его!

– Тогда я не знаю, мне не приходилось задумываться о том, как можно порадовать его, – пожимаю плечами. – Хотя… сплети ему венок из полевых цветов.

– Что!? – округлила глаза Дороти.

– Это его озадачит, но в то же время порадует. Дейку нравится, когда девица выглядит простой, наивной и милой. Не в том смысле, что ему нравится таких портить, а в том, что он без ума от всего искреннего и доброго. Думаю, от венка он будет в восторге. Где-то глубоко в душе Дейк все же настоящий рыцарь, а для рыцаря, как известно, лучшая награда – надушенный платок дамы. Но в нашем случае венок подойдет даже больше.

– Ты так говоришь о нем! – мечтательно вздохнула Дороти. – Как ты в такого еще не влюбилась? Дейк же такой замечательный…

– Обманщик, артист, нахал, лентяй и, самое главное, разбойник. Пускать пыль в глаза – часть его профессии, – пытаюсь спустить девицу с небес на землю. Кажется, она всерьез увлеклась псевдорыцарем, а ведь этот не упустит своего, обязательно воспользуется ее наивностью. Я, конечно, ведьма, но не такая злыдня, чтобы допустить подобное. – Мой тебе совет: не смей воспринимать всерьез все его улыбочки-ужимочки. В такого нельзя влюбляться, потом будешь очень долго жалеть. И к юбке не подпускай. Ты для него слишком молода. И пусть с Мартой он был, и не раз, тебе лучше воздержаться от подобных опытов.

– Почему? – надулась Дороти. Мой тон определенно задел ее в лучших чувствах. – Я не маленькая девочка, сама могу решать, с кем мне быть. А ты просто ревнуешь!

– Пф. По мне похоже, что я могу ревновать его? – внимательно смотрю на девицу.

– Нет, – со вздохом согласилась она, искоса глянув на меня. – Ты вообще с моим братом! И как тебе не стыдно?

– А вот в мои личные дела не лезь, это тебя не касается. Если неймется – поговори об этом с самим Арландом, – хмурюсь. Да откуда они вообще все узнали, сволочи!? Я же ничего никому не говорила! – Что до Дейка, то я предупреждаю тебя, глупая. Постарайся направить свою огромную благодарность в другое русло, иначе потом будешь засыпать на мокрой от слез подушке.

Дороти мне не ответила. Посмотрев на нее, я поняла, что она хочет меня послать далеко и надолго, но где-то в глубине души понимает, что я хочу как лучше, и потому молчит.

Разобравшись с простынями, одеялами и подушками, я пошла на кухню к старушке. Дороти поплелась за мной.

– Мы закончили! Чем помочь? – спрашиваю, подходя сзади к хозяйке избы. Лорелея как раз нарезала картошку в горшок.

– Ой, да не стоит мне помогать, милые! – заулыбалась старушка. – Посидите, отдохните!

– Мы полны сил и энтузиазма, – заявляю. – Как это так, вы нас приютили, кормите, баню обещаете, а мы сидеть и отдыхать будем?

– Какие вы хорошие, – засмеялась Лорелея. – Ну, раз вы такие трудяги, идите, подготовьте мальчикам баню. На нее-то у меня дрова еще остались. Мужчины придут, а им все готово: вот обрадуются!

– А как в баню попасть?

– Вон, в коридоре люк, ведущий вниз. Там свет зажжете, все сами увидите и разберетесь.

Мы с Дороти быстро нашли описанный люк и спустились вниз по деревянной лестнице.

Помещение, в которое мы попали, представляло собой большую умывальную. По бревенчатым стенам были развешаны березовые веники, на длинной широкой лавке у стены стояли кадки всевозможных размеров. В одном углу была расположена бадья, в которой можно было поместиться целиком, а рядом с ней висел деревянный умывальник. По стене уходила в потолок массивная черная труба, которая выводила дым из печи на улицу.

– Как пахнет… – блаженно улыбнулась девица, вдохнув запахи комнаты.

– Вон там дрова, тут печка, – размышляю вслух, рассматривая помещение. – По-моему, дрова нужно в печку класть и поджигать, а еще куда-то надо наливать воду…

Я внимательно изучила весь подвал, залезла в каждую щель и осмотрела каждое отверстие. В итоге совершенно случайно я нашла бочонок с каким-то вкусным, немного алкогольным напитком, предположительно, медовухой… хотя это и не было целью моих поисков… Кое-как разобравшись, что к чему, я принялась растапливать эту адскую печь при помощи дров, воды и львиной доли магии. Дороти все суетилась у меня под ногами и мешалась, пока я на нее не рявкнула. В итоге девица оказалась при деле: бегала с ведрами на улицу и наполняла водой бадью. Я все это время носилась туда-сюда, подправляя потоки магической энергии, чтобы все как следует протопилось. Все же по старинке топить долго, а мужики придут вот-вот.

Всего на работу ушло минут тридцать, не больше. Все было уже готово, когда сверху послышались тяжелые шаги прибывшей компании.

Судя по веселым возгласам и смешкам, парни очень хорошо провели время за колкой дров… Мда, учитывая то, что работников было трое и то, что двое из них – нелюди огромной силы, у старушки наверняка полсарая забито дровами, а в лесу за домом можно смело разбивать небольшой огород – деревьев там больше нет.

Люк наверху открылся, и вниз красиво спрыгнул Леопольд, облаченный в длинную просторную белую рубаху.

– Вообще-то, там лестница есть! – крикнул Дейк, спускаясь следом.

– Да? – удивленно переспросил оборотень, растерянно посмотрев на стену сзади, к которой и была приделана эта самая лестница.

– Да, идиот, – добродушно улыбнулся рыцарь, оказавшись на полу. – О, Бэйр, ты и правду уже все сделала!

– Ага, – киваю. – Вот видишь, как хорошо, что мы заблудились! Если бы не я, спали бы в какой-нибудь харчевне, ели всякую несвежую дрянь.

– Да, в этот раз твои пакости не вышли нам боком, даже удивительно, – согласился Дейк, осмотрев прогретое помещение. Он открыл дверь в саму кабину и тут же исчез в пару, повалившем оттуда. – Эх, хорошо…

– Ну мы с Дороти тогда пойдем, а вы тут мойтесь. Только не слишком затягивайте, а то нам тоже отдохнуть хочется.

– Стой! – повелительным тоном сказал Дейк и направился ко мне.

Я подумала, что он опять чем-то недоволен, и поторопилась взобраться вверх по лестнице, чтобы не выслушивать нотации о том, как что следует делать. Но скрыться не успела, рыцарь все равно меня догнал и сгреб в охапку. Прижав мою голову к своему плечу, Дейк принялся тереть мне затылок кулаком.

– Молодец, хоть на что-то годишься! – весело сказал он.

– Дейк! – возмущенно кричу, пытаясь вырваться. – Неприятно, отстань!

– Хе-хе, иди, ведьма, – улыбнулся, отпуская меня.

Вскоре к рыцарю и Леопольду присоединился Арланд и они заперлись в бане. Мы с Дороти, чтобы не терять времени, пошли помогать Лорелеи накрывать на стол, расставляли тарелки, кружки и приборы.

– А как вы здесь поселились? – спросила Дороти, рассматривая красиво расписанное деревянное блюдо на стене. – Кажется, в одиночестве тяжело выжить в лесу.

– Да раньше вот в деревне жила. Но в деревне оно как? Люди вокруг, им что не понравится, так они травить начнут. Нас с мужем и затравили, да так, что мы не выдержали и уехали. Только вот далеко уехать все равно не могли, потому в лесу и поселились. Несколько лет в землянке жили со всем нажитым в деревне добром, а потом муж выстроил эту замечательную избу. Еще пятнадцать лет прожил, бедолага, а потом его медведь загрыз. С тех пор я здесь одна. Иногда в деревню хожу за чем-нибудь, но это редко. Мне тут всего хватает, и птица есть, и зверье, и колодец отличный.

– Да, изба роскошная, не поспоришь, – соглашаюсь, поглядев на резные ножки стола. – Но как же вы выдерживаете одиночество?

– Привыкла уже, – улыбнулась старушка. – Иногда, конечно, жаль, что поговорить не с кем, но мне кота моего хватает.

– А где ваш кот? – загорелась Дороти.

– Мышей, небось, ловит. Может, бегает где-то еще…. не знаю. А, да вот же он! – указала на лавку, где спал, свернувшись клубком, черный котяра.

– Какой хорошенький! – умиленно пискнула девица и побежала тискать кота.

Зверь, увидев огромное страшное чудовище по имени Дороти, протягивающее к нему свои лапы, в испуге вскочил, вздыбил шерсть и сиганул со всей своей кошачьей дури куда-то в другой конец комнаты. По пути прыгнул на стол и опрокинул на пол миску с хлебом. На досках рассыпалась кучка крошек, ржаная буханка укатила под лавку.

– Ох, проказник! – возмутилась старушка и пошла за котом. Вытащив того из-под лавки за шкирку, Лорелея принялась его отчитывать и грозить пальцем. Кот слушал с виноватым видом, а потом, как только отпустили, убежал на улицу через открытое окно.

– Ну, я тебе! – пригрозила ему кулачком бабушка.

Нагибаясь, чтобы достать буханку хлеба, она схватилась за поясницу.

– Не напрягайтесь, давайте лучше я! Это я виновата, не надо было к коту лезть, – затараторила Дороти, кидаясь к старушке.

– У вас, бабушка, веник есть? Подмести надо, – спрашиваю, указывая на крошки.

– Да, там, в углу за печкой посмотри, – кивнула Лорелея.

Я заглянула, куда было сказано, и действительно обнаружила веник. И еще кое-что.

– Какая у вас ступа красивая, – поражаюсь. – Где вы такую взяли?

– Так у меня это старинная, еще моей бабушке принадлежала. В ней белье стирать – одно удовольствия. А рисунки выполнены настоящим мастером, смотришь на них: как будто живые!

– Точно, – киваю, всмотревшись в лесные пейзажи и фрагменты из местных Рашемийский легенд.

Я подмела пол, а потом мы с Дороти уселись за стол. Ждать, пока товарищи вдоволь насидятся в баньке, мы уже не могли, так как были голоднее зимних волков.

На ужин радушная хозяйка подала просто роскошные блюда: запеченную утку с чесноком, соленые огурцы и вареную картошку с зеленью. Откуда все это у пожилой женщины, живущей в глухом лесу, я спрашивать не стала, ибо дареному коню в зубы не смотрят. Главное, что еда есть, а откуда она – не важно, если ее дают оголодавшим путникам.

Через час мужики все же вылезли из бани. Они были все покрасневшие, мокрые и довольные донельзя. Как только Дейк и Арланд наполнили бадью чистой водой, мы с Дороти спустились вниз и, подкинув в печку дров, заперлись в кабине.

Внутри там повсюду были раскиданы березовые листья. Судя по тому, что осталось от веников, Арланд, Дейк и Леопольд устроили здесь что-то вроде банничного турнира.

– Страшно представить, чем они здесь занимались, – хмыкаю, выливая на раскаленные камни ковш воды.

– Эм… дрались на вениках? – предположила Дороти, осторожно взяв двумя пальцами связку сухих ободранных веток.

– Ага, – улыбаюсь, представив себе эту картину. – Черт, жалко, что без меня все прошло! Наверняка это было очень весело…

– Ты не только ведьма, ты еще и извращенка… – скривилась Дороти.

– Что? – удивляюсь, забираясь на верхнюю полку. – Это еще почему?

– Ты сказала, что хотела бы сидеть здесь голой с тремя мужчинами и драться с ними вениками!

– Почему сразу голой? – не понимающе смотрю на девицу. – Я бы завернулась в полотенце, как сейчас.

– А разве это такая большая разница? Ноги открыты, плечи открыты, все самое… тайное тоже может в любой момент показаться наружу, если полотенце хоть немного сместиться… Это же ужасно!

– Ну… Как бы тебе объяснить? Я из тех мест, где женщине позволено открывать все части тела, какие она захочет. Конечно, ее могут осудить, но она вправе не обращать на это внимание. И я не считаю, что показать колени мужчине это так безумно страшно…

– Да у тебя просто стыда нет! – возмущенно сказала Дороти, поплотнее укутавшись в свое полотенце.

– Ой, да ну тебя, – морщусь и отсаживаюсь подальше от этой зануды.

– Жарко здесь, кошмар, – вновь заговорила девица, спустя пятнадцать минут.

– А по-моему в самый раз, – улыбаюсь, поудобнее улегшись на верхней полке.

Уже влажная кожа приятно липла к гладкому теплому дереву. Я неосознанно провела рукой по бревенчатой стене и случайно нащупала за полкой достаточно большое отверстие, внутри которого было что-то сухое и колючие. Сначала я испугалась, но потом вынула находку и поняла, что это просто веник.

– Ух-ты, один целый завалялся! – улыбаюсь, глядя на найденную связку сухих веток. Странно, но помимо березовых прутьев тут было еще кое-что. Несколько веток ивы, сушеные стебли незнакомых мне цветов, и все это перевязано веревкой с вплетенной красной ниткой. На этой веревке висел деревянный кружочек, на котором был вырезан необычный знак.

При виде иероглифа в моей памяти ничего не шевельнулось, то есть, знак этот к магии определенно не относился. Если знак не магический, значит, опасности не представляет. Подумав, я решила, что это просто какой-то крутой веник, а кружок – фирменная эмблема мастера. Кто знает, может, муж этой старушки был спецом по баням и веникам (раз уж один соорудил такую роскошь) и изготавливал последние на продажу. Возможно, этот веник спрятан здесь как раз в память о своем мастере, задранном медведем.

– Красивый, – заметила Дороти, присмотревшись к моей находке.

– Лучше уберу его обратно, не будем осквернять память…

– Что? – не понимающе посмотрела на меня девица. – Какую еще память?

– Да так. Это мои личные предположения…

– Лучше не продолжай, – скривилась моя вредная собеседница.

Когда я попыталась запихнуть веник обратно в отверстие, деревянный кружок слетел, проскакал по полкам до пола и провалился в щель между досками.

– Черт… надеюсь, Лорелея нас простит, – печально смотрю в то место, где скрылась деревянная монетка.

– Что случилось? – встрепенулась Дороти.

– Да вот кружок с веника соскочил и укатился куда-то под доски.

– Да ладно, думаю, ничего страшного, – пожала плечами девица. Она взяла ковш, зачерпнула воды из ведра и, прыснув туда особого раствора из небольшой баночки, вылила все на раскаленные камни. К потолку тут же поднялся пар с восхитительным запахом.

– Красота! – блаженно вдыхаю аромат.

– Бэйр, – встревожено позвала Дороти.

– М? – спрашиваю, посмотрев вниз. – Что такое?

– Ты ничего странного не заметила?

– Где? – не понимаю.

– Сейчас, в дыму. Как будто силуэт какой-то…

– Пф. Нет. Дороти, ты же привидение, неужели ты испугаешься какого-то силуэта?

– Я полноценная девушка, вообще-то, – серьезно сказала она. – И, да, я боюсь нечисти. Когда ты привидение, то не ощущаешь и половины того, что ощущает человек. Так вот, человеком я чувствую жуткий страх, чувствую, как у меня сжимается сердце и как мало воздуха становится вокруг… – испуганно затараторила она. – О боги, как же тут душно и жарко!…

Посмотрев на Дороти, я с некоторым удивлением заметила, что она вся красная, а пот с нее льется ручьями.

– Слушай, иди-ка уже мойся. Кажется, ты перегрелась, раз тебе силуэты всякие мерещатся.

Спустившись вниз, я помогла девушке выйти в более прохладную комнату, а потом забралась обратно на свою полку.

– Странная она. По-моему, тут отличная температура, – говорю непонятно кому, ложась на доски.

Желая насладиться теплом, запахом и тишиной чудесного места, я ненадолго прикрыла глаза и попыталась ни о чем не думать. Кажется, я пролежала так не больше нескольких минут, но очнулась я, когда почувствовала, что кто-то сел возле моих ног. Видимо, я ненароком задремала, и не заметила, как в кабину вошли.

Вздрогнув, я открыла глаза и посмотрела на место, где, как мне показалось, уселся неведомый пришелец.

– Ты кто!? – ошалело спрашиваю фигуру в шерстяных одеждах, быстро садясь подальше от нее. – Только не говори, что домовой! У меня уже была встреча с членом вашей братии, и, надо заметить, он ее не пережил…

Пожилой мужчина, а это оказался он, резко повернулся ко мне. В его запавших блеклых глазах ясно читалось безумие, а губы, едва выглядывающие из-под жиденьких усов и бороды, были искривлены болью. Мужик представлял собой достаточно жуткое зрелище.

– Жарко… – произнес он, посмотрев куда-то сквозь меня.

– Ты в бане, – напоминаю ему. – Вообще, я тут сижу в неприглядном виде, как насчет не смущать девушку и уйти?

– Очень жарко… Почему?

– Эм… Ты помимо того, что в бане, укутан в шерстяное, может, поэтому? – предполагаю. – Ты кто такой вообще? У тебя все в порядке с головой или ты безумный маньяк?

– За что меня?… – спросил старик, лицо его после этих слов исказило горе. – За что меня!?

– Тише-тише, все в порядке, – пытаюсь успокоить разбушевавшегося деда. – Так и быть, не маньяк!

– Почему меня!? – истошно заорал он, краснея.

Вдруг в одежде мужика стали появляться как будто прожженные чем-то дырки, они расползались по ткани, а затем переходили на открывшуюся кожу, лицо деда покрылась ожогами, глаза стали пузыриться…

В ужасе я спрыгнула на пол и быстро выбежала из кабины, чтобы не видеть продолжение отвратительного зрелища.

Когда я спустя минуту заглянула обратно, чтобы проверить, как там мужик, не обнаружили никаких следов. Ни темных пятен, ни обожженных костей, ни клочков одежды. Кажется, все это мне просто привиделось на почве перегрева… Хотя удивительно, чувствую я себя вполне хорошо, если не считать сердца, которое от страха бьется чаще обычного.

– Додумалась тоже, в бане спать! – ругаю себя, закрывая дверь в кабину поплотнее, чтобы странные глюки не полезли оттуда во внешний мир. Кто знает, что это вообще было?

Несколько раз вдохнув и выдохнув, я успокоилась и, стараясь не думать о случившемся, пошла мыться.

Скинув с себя полотенце и завязав волосы веревкой на затылке, я залезла в бадью. Вода в ней показалась мне холодной после жаркой бани, но этот холод подействовал освежающе, в голове немного прояснилось.

С по-настоящему райским наслаждением я натерла тело желтоватым куском мыла, а потом с усердием смыла пену жесткой мочалкой, приятно царапающей кожу… Да уж, купание в этом мире – процесс редкий, но зато приносящий столько удовольствия, что не описать!

Вымывшись, я донельзя довольная вылезла из бадьи и насухо вытерлась льняным полотенцем. Найдя среди бардака чистые вещи, которые я заранее себе приготовила, я начала одеваться.

Кажется, я успела надеть нижнее белье и до половины натянуть на влажную кожу рубашку, когда люк наверху неожиданно открылся и вниз спустился Арланд.

– Ты чего тут забыл!? – возмущенно кричу, сжимаясь всем телом и стараясь побыстрее одернуть рубаху.

– Дороти с визгом прибежала ко мне и сказала, что тут нечисть, – растерянно объяснил инквизитор, впившись в меня жадным взглядом. – Я был уверен, что ты тут с трудом отбиваешься от призраков и прочей дряни…

– Нет, я всего лишь моюсь, – усмехаюсь, глядя на стремительно алеющие уши Арланда. – Просто бедняга Дороти перегрелась, не стоило ей так долго сидеть в бане.

– Значит, все в порядке? – уточнил инквизитор, не сводя с меня глаз.

– Да, в полном, – киваю. – Так что ты можешь идти наверх и не смущать несчастную девушку.

Арланд задумался на пару секунд и полез вверх по лестнице, к люку… закрыл его на щеколду и спустился обратно.

– Стесняюсь спросить, что ты делаешь? – удивленно смотрю на инквизитора. В голову полезли разные мысли о том, с какими на самом деле намерениями он спустился ко мне, прекрасно зная, что я одна и не одета.

– Нам надо поговорить, – серьезно ответил Арланлд. Его голос был немного встревоженный, но в целом спокойный. Видимо, я зря волновалась насчет его добропорядочности… Этот чертов монах и не собирался строить из себя страстного Дон Жуана. – Ты ничего странного здесь не заметила? Выглядишь ты немного растерянной, по крайней мере…

– Может, это потому, что я стояла посреди комнаты почти без одежды и, кстати, продолжаю так стоять, а ты без предупреждения ввалился сюда? – предполагаю.

– Так не стой раздетой, оденься. Хотя… я не против полюбоваться, – немного нахально ответил инквизитор. – Но я пришел не за тем, чтобы застать тебя врасплох, а для другого. Скажи, тебя ничего не настораживает в этом месте?

– Ну… только что мне примерещился какой-то жуткий дед, – пожимаю плечами и начинаю надевать штаны. – Хотя, скорее всего, это от того, что я задремала в бане и получила тепловой удар.

– Задремать в бане надо суметь, – улыбнулся Арланд. – Но ты выглядишь очень хорошо для того, кто перегрелся.

– Я и чувствую себя нормально, – киваю. – Может, мне это приснилось? Ну, знаешь, сон наяву. Такое бывает, когда не высыпаешься…

– Может. Мне это хорошо знакомо, – усмехнулся инквизитор. – В Ордене, во время экзаменов, чего только не привидится, пока сидишь в главном зале и ждешь своей очереди отвечать, стараясь при этом не отключиться от волнения и усталости.

– После ночки в башне с привидениями и целого дня пути я чувствую себя ненамного лучше, – киваю. – Может, не будем стоять? Сядем хотя бы на лавку?

– Мне кажется, это место какое-то странное, здесь как будто пахнет чем-то нехорошим, – продолжил Арланд, усаживаясь рядом со мной, плечом к плечу. – Как-то тут все слишком идеально… Например, тебе не кажется подозрительным, что пожилая женщина живет одна в глуши и как-то умудряется выживать? – вопросительно посмотрел на меня. – Она уже не может охотиться или ходить каждый день в деревню за продуктами, не может ничего выращивать в таком густом лесу… И еще, если они тут с мужем жили только вдвоем, то зачем ей так много постельного белья, столовых приборов и полотенец? Просто удивительно, что на такую ораву, как мы, всего хватило…