Текст книги "Тайны наследников Северного Графства"

Автор книги: Алёна Реброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Все кончилось, кажется.

– Значит, от этих камней и зависит жизнь твари? – спросил Леопольд.

Я снова кивнула, закашлявшись. Голос постепенно возвращался, так как горло переставало быть таким сухим. Собравшись с волей, я принялась работать над третьим камнем.

Вдруг в наступившей тишине я услышала стук когтей по каменному полу. Обернувшись вновь, я увидела вдруг решившую появиться тварь. Она бешено зарычала, тряся головой, бросая безумные взгляды светящихся желтых глаз то на меня с Леопольдом, то на Тому, то на Арланда, загородившего тело Дейка.

Я усилила напор на последний камень, стала забирать больше, в итоге чуть не захлебнулась этой силой, пришлось прерваться ненадолго, чтобы восстановить способность принимать в себя скверну.

За эти доли секунды тварь решила, что не хочет становиться нормальной и с бешеным ревом кинулась на беспомощную Тому. Нелюдь находилась как раз под моим светящимся шаром, так как там Арланду было удобнее перевязывать рану, потому не могла быстро уйти в тень, для этого ей надо было подняться и прыгнуть в сторону. Слишком долго, учитывая ее слабость.

Собаке оставалось всего два прыжка, все мы находились слишком далеко от Томы, никто бы не успел помочь…

– Нет! – в ярости зарычал Леопольд, его образ дрогнул, он хотел превратиться и удержать тварь силой, но остановил в себе этот рефлекс и вместо того, чтобы кинуться вперед, с огромной силой по очереди ударил по последнему кругу, разбив его вдребезги.

Тварь даже не взвыла, просто растворилась в прыжке, так и не долетев до сжавшейся в ожидании смерти Томы.

Выдохнув с огромным облегчением, Леопольд кинулся к матери. Он оказался около нее буквально за несколько секунд, опустился рядом и сжал в объятиях. Я помчалась было за ним, но на полпути остановилась.

– Как ты, все хорошо, эта паршивая собака не успела ничего?…

– Хранитель… убит… Ты его убил!… Ты превращался в такого, как он, я видела… – задумчиво залепетала Тома, потом вдруг застыла в удивлении. – Лекои? Лекои… неужели это ты?… – спросила она, убирая с глаз сына челку и внимательно рассматривая лицо.

Леопольд, который оказался Лекои, кивнул и, утерев глаза ладонью, прижался к матери.

– Сын! – воскликнула она и обняла свое чадо, прижимая к груди. – Я и не надеялась, что увижу тебя снова… подумать только, как ты вырос! Каким стал!… И вернулся назад, значит, ты не забыл меня, не возненавидел?… Ах, лучше бы ненавидел, этого я больше заслуживаю… Так мне только хуже… А проклятие рода Сеймуров?… ты убил Хранителя! А чем это теперь им грозит, какими бедами и несчастьями?… Да к черту, ты здесь, и это главное!… Как же я скучала, мальчик мой!… Родной, маленький…

– Мам… – чуть ли не всхлипывая начал Лекои. Он быстро рассказал ей о том, что не покидал поместья.

Тома не выдержала и все-таки разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо сыну. Заливаясь слезами, они принялась целовать свое вновь обретенное чадо в шею, подбородок, щеки, лоб, глаза, не переставая при этом что-то ласково бормотать. Сам Леопольд молчал, изредка утирая слезы, и гладил мать по растрепанным волосам.

Глядя на эту трогательную сцену, я сама чуть не расплакалась от счастья, но вдруг вспомнила, что…

– Дейк! – кричу в ужасе и бросаюсь к рыцарю, который до сих пор лежит на полу, хотя пошло уже очень много времени. Сейчас рядом с ним сидел Арланд и, видимо, там что-то серьезное. – Что с ним? – спрашиваю, почти упав на пол рядом с ними.

Удивительно, но лицо Дейка не было искажено адской болью или мучениями, как обычно при тяжелых травмах и их лечении, оно спокойным, только жутко бледным, а губы слегка фиолетовыми. Рыцарь лежал спокойно, не дергаясь и не шевелясь.

Забеспокоившись, я дотронулась до его руки, все еще крепко сжимающей меч, я попыталась прощупать пульс, но то ли я бездарный доктор, то ли… его действительно не было.

– Бэйр… я… – начал было Арланд, но запнулся. – Хранитель… выпил его душу. Без остатка. Была бы хоть маленькая часть, хоть капля, я бы смог помочь… но у него и ауры уже нет. Мне жаль.

– Что!? – возмущенно спрашиваю, чувствуя, как начинается что-то вроде истерики. – Быть не может, это же… Да как какая-то псина могла его убить!?

– Он не мог ее видеть. Единственный из нас, кто не мог…

– Не верю!!! – упрямо трясу головой. – Он просто в обмороке! Без сознания! Видел, как она его по голове лапой треснула? Просто болевой обморок или что там еще случается? Сейчас очнется!… Дейк, вставай, хватит уже лежать, итак всю драку пропустил! – трясу рыцаря за плечо. – Очнись, иначе придется лить тебе в лицо водой, а воды нет, потому я сейчас как что-нибудь придумаю и…

– Бэйр, хватит, – тихо попросил Арланд и обнял меня за плечи, не давая тормошить рыцаря, чем я, наверное, сильно увлеклась. – Постарайся…

– Что с ним?… – обеспокоенно спросил подошедший бывший Леопольд, но запнулся и замолчал.

– Ничего вы не понимаете!… – говорю, чувствуя, как к горлу подступает ком. – Он не… не… он живой!

Я не сводила с Дейка взгляда, казалось, что вот-вот какая-нибудь мышца лица дрогнет, он судорожно вдохнет, потом откроет глаза… казалось, что вот-вот, но… но ничего не происходило. Сначала минуту, потом вторую… потом третью и четвертую… десятую, пятнадцатую… Мы сидели и ждали полчаса и ничего.

– Надо что-то сделать, сам он не очнется!… А не видеть вот так, сложа руки… – говорю, чувствуя, как из глаз потекли слезы.

«Он уже не очнется» простучало в голове приговором.

Арланд обнял меня крепче и прижал к себе, пытаясь поддержать, но я в ответ с силой пихнула его в ребра локтем, вырвалась и, не удержав равновесие, упала на тело Дейка.

Испугавшись, что лежу на трупе друга, я вскочила, но потом мой взгляд уперся в его бледное лицо… Я без сил опустилась обратно, обняла рыцаря и, как последняя девчонка, зарыдала у него груди, прижимаясь к еще пахнущей живым рыцарем рубашке.

Теперь мысли заносились в голове быстрее, как будто подогревая все нарастающую и нарастающую истерику.

Нет, нет, нет… быть этого не может! Только не он, не сейчас, не так глупо!… Быть убитым какой-то собакой, эта идиотская смерть ему не подходит, только не Дейку! Он и не с таким справлялся, так как же?… Как же это может быть, что он сейчас лежит… весь холодный и не двигается?… Должен же быть выход, это еще не конец! Конец не может быть таким… нужно просто подумать, сделать что-нибудь… нужно какое-нибудь чудо, так почему оно никак не появляется? В этом мире все возможно, так почему же ничего не происходит?…

А вот… а если мне?… Что могла Бэйр? Какие у меня внутри возможности? Вдруг я сама могу помочь, вдруг я смогу совершить это самое чудо?… Надо только вспомнить что-то… Ладно, если я хочу что-то вспомнить, значит, мне нужно отказаться от какого-то столь же важного фрагмета памяти. Но от какого? Что может быть равносильно умению воскрешать? Ни одна моя способность, ни один случай из прошлого не сравнится по важности с этим…

Я начала лихорадочно перебирать в памяти все, что только можно, почти всю свою прошлую жизнь, по крупицам, что только можно было вспомнить. Нервное напряжение все нарастало и нарастало, казалось, меня сейчас разорвет от переизбытка чувств, но я все вспоминала и вспоминала, жизнь пролетала у меня перед глазами, а я пыталась выбрать подходящее, хотелось отдать воспоминания месяцами, годами, хоть десятилетие, лишь бы только не оставлять все, как есть.

Настал момент, когда я, наверное, должна была потерять сознание от внутреннего напряжения и переживаний, но вместо этого началось что-то иное. Я вдруг как будто провалилась куда-то, в какую-то темную яму, появилось такое чувство, будто я лечу, потом все резко прекратилось, я открыла глаза и как под сильнейшим гипнозом начала лепетать что-то невнятное, что постепенно раскрывало мне свой смысл все больше и больше…

– Птицы уйдут далеко по небу от слабого солнце к теплому свету, зверь в норе затаится в тепле, чтобы холод его не достал. Спрячет голову под крылом, зароется в ил и уснет, уснет надолго, до самого лета, или покуда весна не дойдет до краев своей чаши и вниз не польет. Не ждать, не терпеть, не спать, не лететь, коротать в покое свой век, так зачем же, зачем же зимой засыпать, когда ты не зверь, человек? Что зима, что весна, что лето и осень, не считается с ними ведь сердце. Остановит свой путь, когда время придет, а пока не пришло, свет небесный, блеск звезд, шорох листьев и холод ветров не оставят его с поры от рождения до поры, пока час не пробьет…

Я говорила еще что-то, но постепенно гипноз начал пропадать и я перестала понимать значение странных слов, продолжала уже машинально.

Постепенно я осознала, что не говорю, а пою, пристально смотря в открытые глаза рыцаря и сжимая его плечи пальцами с такой силой, что выступила кровь. Как раз в этот момент я полностью забыла слова, которые нужно петь дальше… и были ли эти слова вообще.

Поморгав, я снова посмотрела в широко открытые глаза рыцаря. Он был все так же недвижен. Я с большим трудом отцепила пальцы от его плеч и неуклюже помахала рукой перед его взглядом.

Секунду ничего не происходило, а потом Дейк вдруг резко вскочил, заорал, как сумасшедший, и кинулся подальше от меня.

– Я поседею… – пообещала стоящая неподалеку Тома.

– Ожил! – крикнул кто-то.

11. Немного раскрытых тайн

Я проснулась в теплом помещении, лежа на чем-то очень мягком, пахнущим… Леопольдом. В недоумении открыв глаза, я осмотрелась вокруг и поняла, что просто нахожусь в его убежище, на кровати оборотня. Отсюда и запах. Видимо, меня принесли сюда после битвы, так как я опять потеряла сознание.

В комнате царил полумрак, единственный источник света – разведенный камин. Я принялась искать глазами кого-нибудь из соратников, но комната казалась совершенно пустой. Только случайно скользнув взглядом по темному углу, я заметила Дейка, сидящего на стуле неподалеку от меня. Рыцарь был неподвижен, казалось, вообще спал.

– Дейк? – тихо зову его, садясь на кровати. В боку что-то кольнуло, но я не обратила на это особого внимания. – Дейк, где все?

Он не отреагировал на мой голос, продолжил спать.

– Дейк! – зову уже громче, подсаживаясь поближе к рыцарю, осторожно тормошу его за плечо. – Подай признаки жизни, будь добр! А не то я!…

– Я подаю признаки жизни, – отозвался рыцарь, медленно открыв глаза и посмотрев на меня.

– Фух, ты живой!… Не смей меня больше так пугать! Как ты себя чувствуешь?

– Я не каждый день умирю, а в остальном все как обычно, – проворчал рыцарь, немного поморгав, чтобы согнать с глаз сонную пелену. – Безумная усталость, разве что.

– Но ты живой, а это самое главное, – улыбаюсь, глядя на Дейка, который от жуткой сонливости вот-вот вырубится. – Слушай, иди на кровать, поспи, ты ужасно выглядишь.

– Вряд ли так же ужасно, как ты.

Поморщившись, Дейк с трудом встал, сделал пару шагов и, рухнув на одеяла, застыл, изображая бездушный труп. Я села рядом и положила левую руку ему на спину, чтобы проверить на всякий случай, все ли в порядке. Дейк оказался чист, белые узоры даже не засветились.

– Дааа, от расслабляющего массажа я не откажусь, – попытался пошутить Дейк, почувствовав прикосновения к своей спине, но смертельная слабость сделала его голос совсем не веселым.

– Ты уже остришь, значит, с тобой все хорошо, – замечаю, раздумывая, исполнить его просьбу или нет. С одной стороны чести много, с другой ему ведь совсем плохо… Нет, не такая уж я злобная ведьма, чтобы отказать больному друга.

– Оу… – удивленно воскликнул Дейк, когда я принялась снимать с него порванную тунику. – Как все быстро…

– Оживаешь на глазах, – улыбаюсь, когда рыцарь перевернулся с живота на спину, чтобы мне было удобнее стянуть с него остатки рубашки.

– Нет, мне все еще плохо, – закатил глаза рыцарь и сделал вид, что потерял сознание. Но стоило пихнуть его в живот, как он тут же улыбнулся, выдав себя.

– Шутишь, улыбаешься, теперь я точно знаю, что с тобой все в порядке! – делаю вывод. – А то я уже испугалась, что превратила тебя в зомби!

– То есть? – настороженно спросил рыцарь.

– Не бери в голову.

– Ну ладно, как скажешь, – буркнул он.

Уходя обратно в полусонное состояние, Дейк перевернулся на живот, чтобы я не забывала мусолить ему спину.

– Слушай, а где остальные? Почему они не с нами? – спрашиваю, не давая ему спать. Раз живой, то пусть поговорит со мной хоть немного, а потом уже спит.

– Я не знаю… когда мы пришли сюда, я еще был невменяем, совсем не понимал, что вокруг происходит, просто делал, что мне говорили, и все. Мы добрались сюда, а потом они все ушли куда-то, оставив меня с тобой.

– То есть, ты совсем недавно очнулся?

– Да, ты меня и разбудила, а до этого все как в тумане, ни черта не помню, – кивнул Дейк. – Можешь немного повыше, у шеи?… Дааа… это место… А плечи? Бэйр, ты совсем не обращаешь внимания на мои плечи, а там мышцы так ноют в последнее время… а потом медленно по позвоночнику вниз…

– Вот сейчас я уже сомневаюсь, правильно ли я поступила, воскресив тебя, – ворчу, послушно начиная разминать широкие плечи рыцаря.

– Тебе что, что-то не нравится? – вопросительно посмотрел на меня Дейк, повернув голову.

– А что мне должно нравится в твоей спине, стесняюсь спросить?

– Как же! Многие женщины в очередь бы встали, чтобы сделать мне массаж, а ты еще чем-то недовольна, – нахально заметил он.

– Не знаю, как насчет всех, но я не в восторге.

– Зануда, – проворчал рыцарь, потягиваясь. – Ты просто не понимаешь, что теряешь.

– Знаешь, для смертельно уставшего у тебя слишком оживленный ход мыслей.

– Мне стало лучше от твоих волшебных рук, – усмехнулся рыцарь. – Ложись-ка ты рядом со мной, а то у меня совесть начала просыпаться.

Подумав, я решила, что Леопольд не обидится, если вдруг случайно найдет нас с рыцарем на своей кровати спящими. Потому я легла рядом с Дейком, укрыв нас обоих покрывалом.

Поскольку меня уже кто-то переодел в не пойми откуда взявшуюся чистую рубаху, я не боялась испачкать постель грязью, собранной в подземельях, за Дейка тоже можно было не волноваться, он был чистый, потому как никто его особо сильно по полу не валял.

– Бэйр, – позвал меня рыцарь, когда я уже приготовилась засыпать. – Насчет того, что ты сделала…

– Чего?

– Насчет воскрешения.

– И что? Неужели я услышу что-то вроде «спасибо»?

– Ты услышишь все, что захочешь, только скажи об этом. По правилам ты можешь сделать меня своим рабом, а можешь попросить о чем-нибудь. Я весь в твоем распоряжении.

– Постарайся больше не умирать, идет?

– Что?… – от удивления Дейк даже приподнялся на кровати. – Бэйр, ты слышала меня?

– Да.

– И ты вот так отказываешься от своего желания? Неужели ты ничего не хочешь?

– Я хочу, чтобы ты был живой и здоровый. Хотя бы до тех пор, пока я рядом. Я это и так уже получила.

– Нет, я так не могу! Ты должна что-нибудь попросить! Иначе выйдет, что я не отблагодарил тебя. За такой дар, как вторая жизнь, я могу служить тебе пожизненно, никогда не оставить тебя.

– Что ты привязался, а? – возмущаюсь. – Я уже спать собралась, а ты со своим «служить»… – все же открываю глаза и сажусь на кровати.

– Я хочу, чтобы все было честно.

– Ладно, как хочешь, тогда жизнь за жизнь. Не смей убивать Арланда до тех пор, пока он сам не пожелает убить тебя или меня. Все, доволен?

– Ты… ты тратишь все на этого чертового графа!?

– Да, – невозмутимо отвечаю, возвращаясь на подушки. На каком-то моменте мышцы на животе пронзила резкая острая боль и я просто упала на кровать, не в силах больше подняться.

– Что с тобой? – забеспокоился Дейк.

– Да… нормально все, – отвечаю, расслабив лицо, дабы не пугать рыцаря гримасами.

– Ты ведь не получила никаких серьезных ран в битве? Ты не пострадала?…

– Да что мне сделается? Пара царапин, не больше.

– Выглядишь ты здоровой, – неуверенно сказал Дейк. – Может, я все же тебя осмотрю?

– Не стоит, я прекрасно себя чувствую, – возражаю, демонстративно закрываясь покрывалом до подбородка.

– Ну как хочешь, – усмехнулся рыцарь и лег вплотную ко мне, осторожно обняв. От его прикосновений грудь пронзила острая боль, но вскоре боль утихла.

Видимо, какие-то раны не зажили. Я ведь точно помню, что со мной все было в порядке, потому и волноваться нечего, просто обработаю потом мазью…

– Бэйр.

– Что? – раздраженно спрашиваю. – Дашь ты мне спокойно полежать или нет?

– Спасибо тебе за то, что вытащила оттуда. Там было ужасно, – неожиданно проникновенно сказал Дейк. – Я рад, что ты у меня есть.

– Сейчас растаю, видят боги, – улыбаюсь одним краем рта. – Еще что-нибудь или на этом приятное кончилось?

Хмыкнув, рыцарь прижался к моей щеке губами, хотя почувствовала я только колючую щетину.

– Не увлекайся особо, – предостерегаю. – Побрейся сначала, а потом лезь со своими благодарностями.

– Какая же ты…

Вскоре мы оба заснули, пригревшись под одеялом. Все же постель у Леопольда была роскошная, большая и очень мягкая, лежать на ней – одно удовольствие, а спать так вообще…

* * *

Меня разбудили голоса Томы и Леопольда. Они вернулись откуда-то и сейчас что-то обсуждали.

Открыв глаза, я с удивлением обнаружила, что Дейка рядом нет, а место, где он лежал, уже остыло. Интересно, почему он встал и не разбудил меня?

Я хотела уже вставать и сказать рыцарю все, что о нем думаю, но продолжение разговора, который я услышала, подсказало, что лучше притвориться спящей, а если не спящей, то мертвой. Такую важную тему нельзя было прерывать ни под каким предлогом.

– … здорово. И что будет теперь? – спросил Леопольд у матери. – Что ты собираешься делать?

– Мы с твоим отцом теперь сможем уехать отсюда, начать новую жизнь. Мешок драгоценных камней, каждый из которых стоит, как пять слитков чистого золота, – неплохое состояние. Купим дом близ лесов Агирада, забудем прошлое… Поехали с нами, сын? – предложила Тома. – Все будет хорошо, вот увидишь. Мы будем жить, как настоящая семья!

– Мам… я не хочу утруждать тебя… – замялся Леопольд.

– Утруждать? Что ты такое несешь, Лекои? – опять эти властные нотки. – Ты не был мне в тягость никогда, я бы ни за что, если бы не… Послушай, самое страшное, что могло произойти, уже произошло – ты лишил Хранителя материальной оболочки, хозяйство Сеймуров может упасть! Но я не хочу снова вспоминать о тебе по ночам и думать, в какой канаве ты спишь, какими отбросами питаешься, как жалко живешь из-за того, что я побоялась тебя оставить! Я хочу видеть тебя каждый день, хочу, чтобы ты жил рядом со мной, хочу увидеть твою невесту и детей… Ты мой сын, я виновата перед тобой, но я постараюсь все исправить… я очень хочу этого.

– Но мама… у меня никогда не будет невесты и детей. Я не человек, я даже не нелюдь. Я никто. Пустота, принимающая облики. Я стану только бременем для тебя, буду всю жизнь напоминать об ошибке…

– Замолчи! – зло зашипела она. – О чем ты вообще говоришь, какие напоминания, какие ошибки? Ты – мой сын, и это та самая причина, по которой ты никогда не станешь для меня бременем!

– … Ты ведь ждешь ребенка. Нормального, полноценного ребенка-полукровку.

– Откуда ты знаешь?… – пораженно спросила Тома. – Хотя это не важно! Лекои, это вовсе не значит, что я брошу или забуду тебя! Как ты вообще мог о таком подумать!? Ты всегда будешь моим сыночком, моим первенцем…

– Хватит! – вдруг резко перебил ее Леопольд. – Мы оба знаем, что я не могу остаться с тобой, даже если хочу этого!

– А ты хочешь?… – голос Томы дрогнул и смягчился. – Лекои, если ты не желаешь оставаться со мной, если… если ты не простил меня, то я пойму. Только скажи мне это в лицо, пожалуйста!

– Я никогда не держал на тебя зла и остался бы с тобой и с Лореном навсегда, но ничего хорошего из этого не выйдет.

– Не понимаю, – вздохнула Тома.

– Я понимаю и этого, думаю, достаточно. Я уже решил свою судьбу, – твердо сказал Леопольд.

– И что же ты намерен делать?

– Я попрошу у Дейка и Бэйр, они возьмут меня с собой.

– Лекои, ты с ума сошел? Как будто ты им нужен! У них своих забот хватает.

– Они позволят мне, поверь.

– Но зачем тебе с ними? Мне кажется, эти двое – не лучшая компания. Да и зачем тебе бродяжничать, когда ты можешь спокойно и безбедно жить в своей семье?…

– Я хочу приключений. С Бэйр и Дейком я увижу мир, познакомлюсь со многими людьми и нелюдями, наберусь опыта… Ничто не учит жизни лучше путешествий, так сказал Регант Фабле в своих «Записках Авантюриста».

– Сын, все ведь совсем не так, как ты себе представляешь…

– И пусть! – воодушевленно воскликнул он. – Я хочу в этом лично убедиться. Хоть разочароваться, но узнать самостоятельно, а не с чужих слов.

– Ты уверен, что именно это тебе нужно?

– Нет, – честно ответил Леопольд. – Я не знаю, что мне нужно, я даже не знаю, из чего могу выбирать… Но я много читал. Я читал про нищих мальчишек, которые одной улыбкой могут выманить целый кошелек из сумы, про рыцарей, погибающих на турнирах, про мастеров, загибающихся от работы, про женщин, живущих в дворцах, только и думающих, что о любви, деньгах и титуле, про крестьян, которые пашут наравне с лошадьми… Я не знаю, что из этого мне ближе всего, но хочу, мечтаю узнать.

– Лекои…

– Называй меня «Леопольд»! Так назвал меня отец и так меня зовут, а не «Лекои»! – вновь разозлился оборотень. Кажется, его характер начал потихоньку выползать наружу.

– Сын… Я люблю тебя. Это звучит странно после того, что я сделала, но я правда тебя люблю и желаю тебе счастья, как и всякая мать своему ребенку. Я отпущу тебя с этими прохвостами, только ты пообещаешь мне, что вернешься, когда нагуляешься, ладно? И еще ты познакомишься с отцом таким, какой ты есть, до отъезда!

– А он точно переживет это знакомство? – с сомнением спросил Леопольд.

– Пусть только попробует хотя бы поморщится! – пообещала Тома.

– Но мне девятнадцать. Если бы ты показала ему маленького мальчика, он бы еще понял, но так… Он просто не поверит.

– За все те годы, которые я прожила с ним, я ни разу ему не солгала… почти ни разу. Он всегда верил мне, поверит и сейчас. Завтра же ты ему покажешься, на балу, когда народа будет много и на вас никто не обратит внимания. А когда рыцарь соберется уезжать… что ж, ты отправишься с ним, если не передумаешь и если он все же согласится.

– Согласится. Он без моего вина со специями уже жить не сможет!

– То есть?

– Я… подготовил его к согласию.

– Подожди, ты ведь не травил его намеренно?…

– Нет, конечно! Я все прекрасно приготовил и давал ему напиток строго отмеренными порциями, чтобы вызвать привыкание…

– Лекои…

– Что? Я и не про такое читал…

Хах, а этот оборотень совсем не так прост, как о нем можно подумать! Бесстрашно спорит с матерью, которая сама кого угодно съест, накачивает каким-то вином Дейка, чтобы тот согласился взять его с собой… да и меня-то он тогда похитил вовсе не для того, чтобы помочь с расследованием, а чтобы стребовать желание за то, что отпустит. Теперь понятно, что он собирался попросить. У него с самого начала, возможно, с первого дня нашего приезда был готов этот план.

Разговор родственников и мои мысли заодно прервал звук захлопывающейся двери. Я услышала шаги кого-то, кто спускался по лестнице, легкие и пружинистые… Дейк так не ходит, значит, Арланд. Больше некому.

– Держи, – сказал инквизитор, положив на стол что-то мягкое, но увесистое. – Приготовь что-нибудь, я голодный, как волк.

– Иди вымойся сначала, а потом к столу подходи, – велела Тома тоном бывалой экономки. – От тебя за версту несет кровью и потом! Мерзко, графский сын!

– Где мне здесь мыться прикажешь? В кастрюле?

– Я купаюсь в колодце, – вмешался Леопольд. – Выйди в коридор, пройди направо, потом поверни опять направо, там будет разветвление, иди в самый правый ход, там будет пещера с озером. Все время на право, в общем.

– Озеро?

– Да, оттуда вода в реку попадает, а берется не знаю откуда. И поосторожнее, там иногда всплывают рыбки, которые больно кусаются! Налови немного, если несложно.

– Хм… Ладно, – согласился неведомо где побывавший инквизитор и вышел в дверь, которая вела в подземелья.

Так, Арланд вернулся с улицы весь в поту и крови, Леопольд и Тома здесь… а где же Дейк?

Поразмышляв над этим вопросом, я решила, что лучше всего будет спросить об этом у тех, кто его видел. Но для начала нужно проснуться.

Картинно потянувшись и повздыхав немного, я сделала сонное лицо и села на кровати лицом к соратникам.

– Доброе утро! – улыбаюсь Томе, сидящей на стуле в перевязках, и Леопольду, размахивающему окровавленным ножом. Эта картина подействовала на меня лучше всякого кофе…

– Что такое? – непонимающе спросил оборотень, когда я замолчала на полуслове, вытаращившись на него.

– Откуда кровь?…

– Арланд только что с охоты пришел, кажется, это был глухарь, – оборотень продемонстрировал мне окровавленную тушку. От вида ощипанной и уже кое-где порубленной птицы меня затошнило, но я все-таки сдержалась. – Что, не любишь глухарей?

– Н-нет… просто… я никогда не видела такого, – честно отвечаю, уперев взгляд в пол, чтобы даже случайно не увидеть вновь труп несчастной птички. – А где Дейк?

– Он проснулся, как только мы пришли, спросил, где мы были, а потом пошел обратно в поместье. Ему нужно было поговорить с Меви и с Лореном. По-моему, он хочет покончить со всем этим делом и все рассказать, – рассказал Леопольд.

– Донан велел, чтобы мы все время были с тобой и ушел, – добавила Тома. – Это было не так уж давно.

– А сколько сейчас времени?

– Часов семь-восемь вечера, – пожал плечами Леопольд. – Какая разница?

– Весь день ушел на борьбу с этим Хранителем, – раздосадовано вздыхаю. – Теперь мне придется работать всю ночь, чтобы закончить фонтан до приезда гостей.

– Похвальное трудолюбие, – заметила Тома. – Что ж, сейчас поужинаем и вернемся в поместье, поговорим с Лореном, а потом делай, что хочешь. Хотя… лучше бы тебе сейчас не напрягаться, ты так много пережила… – неожиданно печально сказала Тома, отведя взгляд в сторону и прижав уши к голове.

– Да со мной все в порядке, – пожимаю плечами, но на всякий случай себя осматриваю.

С руками было все в порядке, ноги совсем не болели… а вот грудь и живот осматривать на людях не так прилично.

– Ты пострадала больше всех нас, – почему-то очень тихо сказал Леопольд. Они с Томой как-то странно переглянулись. – Мама пока тебя перевязывала, перевел все бинты, которые я хранил.

Ощупав сквозь длинную рубаху торс, я наткнулась на твердый слой бинтов. Так вот, где собака зарыта…

– Спасибо, – благодарю Тому. – Сама бы я не додумалась.

– Не за что, – сухо ответила нелюдь, отвернувшись.

– А где вы были все это время? Мы с Дейком проснулись, а вас нет.

– Как только Лекои убил Хранителя, часть мозаики со стен осыпалась. Это оказались драгоценные камни, – начала объяснять Тома. – Те самые утерянные сокровища Сеймуров. Мы собирали эти камни в мешки и корзины, вот и все.

– Вот оно что, – удивляюсь. – Теперь Сеймуры самый богатый род, мозаика-то была огромной.

– Да, так и есть, – улыбнулась Тома. – Мы все посовещались и решили, что мешок камней заберем я и Лорен, столько же получите вы с рыцарем, Арланду на жизнь тоже выделим. Это немного по сравнению с общим количеством драгоценностей.

– А неплохой подарок для Меви на день рождения, – замечаю. – Несколько десятков килограммов драгоценных камней, подумать только! А не известно, откуда они взялись?

– Нет, – покачала головой Тома. – Неизвестно. Но, думаю, нам и не нужно этого знать.

– Наверное, так, – соглашаюсь.

В комнату вошел Арланд, вернувшийся с купания в неком колодце. На инквизиторе уже была рубашка с высоким воротом и перчатки, так что я так и не смогла разглядеть, что он прячет. Из-за того, что костюм остался у призраков, инквизитор выглядел сейчас так, как он выглядел в последние дни нашего совместного путешествия.

– Ты рыбок наловил? – тут же подбежал к нему Леопольд, уже вымывший руки от крови в специальном умывальнике.

– Не было рыбок, – ответил Арланд. – Что там с глухарем?

– Уже варится похлебка, – улыбнулся оборотень. – Скоро приготовится.

– Да, я чувствую запах, – кивнул инквизитор, принюхавшись. – Бэйр, как ты себя чувствуешь? – повернулся ко мне.

– Все со мной хорошо, – в который раз отвечаю. – Только вот одежда… – рассеяно смотрю на рубаху.

– От твоего платья остались одни ошметки, – объяснила Тома. – Но к счастью Лекои хранит в своих шкафах кучу хлама, так что одежды нашлось на всех.

– Эх, жалко, – вздыхаю. – Это было мое единственное платье…

– Ты рисковала жизнью за наш род, мы сможем подарить тебе хоть десять платьев, – улыбнулся Арланд, устроившись на одном из стульев у стола.

– Нет, спасибо, не надо десять, – улыбаюсь в ответ. – Вообще лучше не надо, я больше ни на ногой в те места, где женщина должна выглядеть прилично!

– Почему? Жизнь ведь не закончилась… – начала было Тома, но увидев мой непонимающий взгляд, тут же замолчала.

– Просто не приведите меня боги еще раз оказаться в таком же поместье, – объясняю. – Без обид, но это самое ужасное место из тех, где я когда-либо бывала. Сплошные тайны, заговоры и кошмары… Да как тут вообще можно жить!?

– Каждый древний род имеет свои причуды, – пожал плечами Арланд.

– У вас эти причуды дошли до крайности… Хотя все уже кончилось, зачем вспоминать? Хранителя больше нет, и слава всем богам…

– Он есть, я видел его, – возразил Арланд. – Но он больше не имеет материальной оболочки. Это значит, что он не сможет нападать и убивать, но, тем не менее, будет жить и питаться духом, охранять Сеймуров и их земли.

– То есть, будет питаться духом? – переспрашиваю.

– Он будет выпивать немного сил из Сеймуров, – объяснил инквизитор. – Максимум последствий – однодневная слабость у жертвы. По моим расчетам, ему нужно будет так питаться примерно раз в год. В этом нет ничего страшного.

– А похлебка уже готова! – заметил Леопольд, попробовав варево из котелка. Оборотень во время нашей болтовни трудолюбиво суетился у котелка и творил свой шедевр кулинарии.

Когда большая миска с аппетитно пахнущем варевом оранжевого цвета оказалась переде мной, я забыла обо всем. Поскольку последний раз я ела с утра, то была очень голодная и сейчас накинулась на еду с поистине зверским голодом, почти не обращая внимания на вкус. Такими, как я, оказались и все остальные. За пятнадцать минут мы умяли все, что было в котелке.

Поужинав, мы вчетвером двинулись обратно в поместье, обсуждая, что и как будем делать. Планов было немало, нужно было тайком пробраться в комнаты и привести себя в порядок, потом предоставить Меви камни, показать Арланда, пока не поздно, и объяснить, что произошло в подвалах. Если Дейк этого еще сделал, то это займет весь оставшийся вечер, так как Меви доверчивостью не отличается, и будет большой удачей, если она не потребует нести ее в логово Хранителя и объяснять все на примерах. Кроме того мне нужно поговорить с Лореном, чтобы он отдал мне перчатку Маггорта. Я, в конце концов, помогала убить жуткого монстра и найти сокровища, должна же я хоть что-то получить за это, денег-то мне Дейк все равно не даст! После разговоров мне надо будет отправиться в сад и работать над фонтаном, на это у меня целая ночь.