Текст книги "Тайны наследников Северного Графства"

Автор книги: Алёна Реброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

6. Конец сказки

– Может, не надо? Она меня ни за что не простит! И Нольг, если узнает… Нет, отпусти, я никуда не пойду! Лучше умереть, чем смотреть им в глаза!

Ежевика вырывалась из моих рук, как могла. Мне приходилось чуть ли не силком тащить ее к семье Валлена. Арланд вместо того, чтобы помочь, шел поодаль, уйдя в какие-то свои мысли. До него было не докричаться.

– Ну посмотри на это с другой стороны, – предлагаю Ежевике. – В худшем случае у тебя будет чистая совесть и целых несколько месяцев на поиски жениха, а в лучшем ты уже сегодня станешь человеком! Все лучше, чем если ты никуда не пойдешь и будешь чахнуть потихоньку от мук совести и от нехватки воды, ведь правда?

– Ах, бедный маленький Хога… Но я не могу к ним идти! Ведь придется все рассказать! Отпусти меня, пожалуйста! – взмолилась девушка, вновь попытавшись вырваться.

Встав передо мной и преградив путь, она сложила руки в умоляющем жесте. Из ее глаз уже и слезы потекли.

– Пожалуйста! Если все узнают, что я нечисть…

– То что? – выгибаю бровь, останавливаясь, но не отпуская Ежевику.

– Меня убьют!

– Ты, кажется, готова была умереть, для того, чтобы Хогу вылечить.

– Если бы нужно было умереть, но не видеть при этом разочарованного Нольга, я непременно сделала бы это! Но так… Я не могу!… Это хуже смерти!…

– Ну-ну-ну, – притягиваю к себе и обнимаю разрыдавшуюся девицу. – Не плач, а то я тоже заплачу, – говорю, гладя ее по голове. – Представляешь, что будет с моей репутацией, если я начну плакать?…

– Бэйр? В чем дело? – спросил подошедший Арланд. Голос у него был серьезнее обычного.

– Ей стыдно им показываться, – объясняю. – Бедняга, кажется, сильно ценит доверие своего друга и боится потерять его больше смерти.

– А проклинать ей не стыдно было? – нахмурился инквизитор. – Ей стоило думать, когда она вылезала из реки.

– Она случайно! – оправдываю Ежевику, которая от суровых слов Арланда еще сильнее заплакала. – У нас это непроизвольно происходит при сильных эмоциях, которыми мы, ведьмы и прочие, не управляем!

– У нас? Бэйр, ты человек, а она – нечисть, – крикнул Арланд, разозлившись. – Не сравнивай себя с ней!

– Про нечисть уж помолчал бы, умник, – укоризненно смотрю на него. – Дальше лучше иди один, а тут я сама разберусь. Расскажи семье все, что мы узнали, и ждите там. Я с Ежевикой скоро приду.

– Нет! – попросила Ежевика. – Не надо ничего говорить! Я просто порежу руку, сниму проклятие и уйду из деревни в другое место! Не надо ничего рассказывать, пожалуйста!

– А я сказала, что надо. Иначе у тебя не будет достойного оправдания своему поступку и тебя не простят. Желание жить среди людей, к которым ты привязалась, и искренняя любовь к Нольгу – вполне достойные причины для такой просьбы к Эргее и для огромного разочарования при отказе, – объясняю ей.

– Искренняя любовь!? – возмутился так и не ушедший Арланд. – Она хотела его использовать для своих корыстных целей! Бэйр, не забывай, кто перед нами. Нечисть не должна жить среди людей. И наша главная задача – вылечить мальчика, а не помогать неуравновешенной русалке!

После его слов Ежевика вырвалась из моих рук и отошла от нас подальше.

– В-вы… убьете меня потом? В-вы… инквизитор ведь, да? – испуганно посмотрела она на Арланда.

– Инквизитор, – кивнул он ей. – А насчет убить… посмотрим. Я пока не решил, заслуживает ли смерти нечисть, посмевшая досаждать людям, которых по всем законам должна избегать.

– Зачем ты это говоришь? – раздраженно смотрю на Арланда. – Прекрати! Мы должны помочь, так как существо заслуживает нашей помощи. И ты прекрасно понимаешь, что это не тот случай, когда нечисть представляет собой опасное для общества чудовище. Если уж на то пошло, Арланд, то ты сам в несколько раз опаснее для людей и для самого себя, чем эта «нечисть»! – указывая на испуганную девушку.

Инквизитор замер и не решился ничего больше говорить. Отведя взгляд в сторону, он еще несколько секунд стоял передо мной, а потом, не получив извинений, развернулась и быстро пошел от нас по дороге по направлению к деревне. Разворачиваясь, он машинально попытался картинно взмахнуть полой своего черного плаща, но плащ был мокрым и вместо красивого движения получилось что-то неуклюжее и смешное.

– Вот дурак… – бормочу себе под нос.

Вспомнив о том, что под моей ответственностью плачущая девушка, которую нужно срочно успокоить и приободрить, я все же оторвала взгляд от удаляющейся черной фигуры.

– Ну, ягодка, давай, прекращай плакать, – прошу Ежевику, подходя к ней и вновь обнимая. – Если Нольг увидит тебя такую некрасивую, ни за что в жены не возьмет!

– О чем ты? Какие «в жены»!? Он меня сам вилами со двора прогонит! Я же русалка…

– Не прогонит. Он добрый малый, животных любит. Сомневаюсь, что он так уж удивится, если узнает, что ты нелюдь. Ты все же отличаешься от обычных девушек, он должен был это заметить…

– Думаешь?…

– Да, думаю. Он не дурак и с ведьмами знается, так что должен был хотя бы предположить что-нибудь насчет тебя. Кстати, я ему все объяснила про проклятие, и знаю, что он простил тебя. Так что тебе не стоит так уж бояться встречи с ним.

– Правда!? – удивленно посмотрела на меня Ежевика. – Значит, он уже все знает… – обреченно вздохнула она.

– А ты хотела дальше ему врать?

– Нет, но… я так не хотела, чтобы он знал. Нет, он мне не простит!…

– Да даже если так, то ничего страшного. Давай, будь мужиком, не плачь! – улыбаюсь, потрепав ее по плечу. – Это нужно просто сделать. Просто прийти, а там уже буде что будет. Ничего плохого все равно не случится, верно? Все останутся живы-здоровы и счастливы.

Вынув платок, в котором несла малину Арланду, я попыталась утереть девице слезы наиболее чистыми краями. Затем я осторожно причесала пальцами ее буйные черный кудри и поправила платье.

– Ну вот, другое дело, – улыбаюсь. – Успокоилась?

– Немного… – она всхлипнула и испуганно посмотрела на меня покрасневшими глазами.

– Ну тогда пойдем, или еще тут постоим? А что, погода хорошая, до вчера далеко…

– Пойдем, – кивнул Ежевика и взяла меня за руку. – Ты права, чем скорее, тем лучше.

– Молодец, вот это – верный настрой.

И мы направились по тропинке в деревню. Когда мы туда пришли, все, кто нас заметил, затихли и попрятались за заборами. Видимо, это мои выкрутасы сказались.

Но такая примолкшая, опустевшая деревня настораживала. По мере того, как мы шли по безлюдным улицам, Ежевика начинала нервничать. Когда вдали показался дом коневодов, она с нечеловеческой силой сжала мою руку и остановилась.

– Что такое? – удивляюсь. – Волнуешься?

– Страшно. Чувство, как будто беда будет… Но пошли. Ничего плохого и вправду не может случиться, – мужественно сказала она и направилась к дому.

Нас, оказывается, ждали. Как только я постучала в ворота, их тут же открыли. Ежевика вся напряглась, боясь увидеть кого-нибудь из семьи, но открыл нам Арланд, так что она облегченно вздохнула.

– Хога и Эргея ждут, я уже поговорил с ними, – сказал инквизитор. – Пойдемте.

Сделав первый шаг со ступеней в дом, Ежевика вся аж затряслась от страха и нервов, но не остановилась и даже не замедлила шага. Мы вошли на кухню и встали на пороге.

В комнате были только Хога и Эргея, оба молчали.

Опустив взгляд в пол и наклонив голову так, чтобы лицо хоть немного закрыли волосы, Ежевика тихо произнесла: – Здравствуйте.

– Ну здравствуй, – сухо поздоровалась Эргея. Она сидела на лавке возле печки прямая и недвижная. Ни ее поза. Ни выражение лица – ничто не выдавало ее отношение к рассказу Арланду. Невозможно было понять, что она чувствует.

Рядом с Эргеей сидел Хога, болтая ногами и с любопытство разглядывая Ежевику.

– Это кто такая, мам?

– Подруга твоего брата, – ответила та, даже не посмотрев на сына. Она внимательно следила за каждым движением девушки.

– Чтобы… – начала Ежевика, но, нервно сглотнув, остановилась. Потом продолжила. – Чтобы с вашим сыном ничего плохого больше не повторилось, я должна пролить на вашу кожу свою кровь, – сказала Ежевика, делая робкий шаг в сторону Эргеи.

– Что? – угрожающе приподнялась женщина. – Кровь на мою кожу!?

– Тогда с Хогой все будет хорошо… он выздоровеет. Я должна порезать руку и пролить кровь на вас, – затараторила Ежевика.

– Зверство какое! – пораженно выдохнула Эргея. – Кровь пускать, как в эпоху Первых Людей, ей богу!

– Позволите? – робко попросила Ежевика, медленно подходя к Эргее.

– Как будто у меня выбор есть, – вздохнула женщина и, не вставая с лавки, засучила рукав и вытянула руку вперед, зажмурилась и отвернулась.

Ежевика подошла к ней и уже приготовила руку, как вспомнила, что резать нечем.

– Держи, – Арланд тут же услужливо протянул ей свой кинжал.

Девушка не задумываясь взяла оружие и, взглянув на Хогу, который с ужасом в глазах смотрел на происходящее, в следующие же мгновение замахнулась и рассекла свою руку. Все произошло за секунду.

– Стой!… – крикнула было я. – Он же… серебряный!

Но было уже поздно.

Капли крови обрызгали рубашку и передник Эргеи, проявившись на ткани маленькими красными пятнышками. Большая часть попала в ладонь женщине и собралась там небольшой лужицей.

Ежевика через секунду после сделанного жалобно вскрикнула и упала на пол, прижимая отравленную серебром руку к груди.

– Ты что наделал!? – разозлено кричу на Арланда. – Зачем ты дал ей серебряный кинжал!?

– Серебро смертельно для нечисти, – многозначительно улыбнулся инквизитор, беря меня за руку и резко подтаскивая поближе к себе.

– Она умирает!? – в ужасе закричала Эргея, посмотрев а лежащую на полу Ежевику. Девушка корчилась от боли, прижимая к груди раненую руку, кровь из которой пачкала ей платье.

– Именно, – невозмутимо сказал Арланд.

– Тебе не жить!!! – обещаю инквизитору, с ненависть посмотрев на него.

Я бросилась было помочь умирающей русалке, но Арланд крепко сжал мою руку и дернул на себя, не давая приблизиться к ней.

– Стой и не дергайся! – велел он, обхватив меня руками и не давая мне пошевелиться. Как я не выбивалась и какую магию бы не пыталась использовать, все было тщетно. – Успокойся, все равно не вырвешься.

Ежевика продолжала корчиться на полу от боли и тихо постанывать перед смертью у меня на глазах, Эргея испуганно металась вокруг нее, Хога от страха замер на лавке, не в силах отвести взгляд от жуткого зрелища.

– А ну отпусти меня! – рычу на инквизитор, пиная его ногой. – А не то!…

– Ты ей уже не поможешь, – объяснил Арланд, продолжая удерживать меня.

– Простите… – тихо выдохнула Ежевика, рассеянно посмотрев на Эргею. Девушка задрожала, спрятала лицо в руках, а потом медленно затихла.

– Она… она умерла!? – со слезами ужаса на глазах спросила женщина, кидаясь к сыну, который от такого зрелища сам был ни живой, ни мертвый. – Что же это такое делается?… Как так-то?… Уж и вправду, мертвая? От одного пореза-то!?…

– Скорее всего да, – кивнул Арланд.

– Убийца!!! – в гневе шиплю на него, разворачиваясь и пытаясь дотянуться когтями до горла паршивца. – Как ты мог!? Зачем!? Ты ведь специально дал ей этот кинжал, гад!!!

– Успокойся, так было надо, – сдержанно ответил он, без особых усилий заламывая руки мне за спину. Откуда в нем столько силы и где она была раньше, я не слишком задумывалась, но попыток вырваться не оставляла, крутилась, пыталась ударить, укусить… Вдруг еще можно что-нибудь сделать для несчастной русалки? Нельзя же, чтоб все так и закончилось! Я же, черт возьми, обещала ей, что ничего плохого не случится!…

В этот момент на кухню вошел Нольг.

Увидев Ежевику, лежащую всю в крови на полу и бледных родственников, он быстро понял, что к чему. Кинулся к девушке, наклонился над ней и, приподняв, повернув к себе лицом.

– Что произошло!? Что с ней!? – крикнул он, посмотрев на нас и тут же вернувшись взглядом к Ежевике, чьи глаза были уже закрыты.

– Для нее было лучше умереть, чем потерять такого друга, как ты, – сказал инквизитор.

От его до дрожи в челюсти холодного голоса, от нервов и от зрелища мертвой русалки на руках опоздавшего любимого, у меня сдавило горло.

Как же так?…

– Быть не может… – прошептал Нольг, пристально смотря на недвижное лицо Ежевики. Он приложил пальцы к ее шее, чтобы найти пульс. Его лицо переменилось. – Неужели она должна была умереть ради того, чтоб исправить случайную ошибку?…

– Нет, – подавленно отвечаю. – Все должно было быть не так.

– Серебро очень быстро убивает нечисть, касаясь ее крови, Нольг. Она просто случайно порезалась серебряным кинжалом, вот и все, – объяснил Арланд с легкой улыбкой на лице. – Жалко ее, не правда ли?

– Замолчи! – шиплю на него. – Безумец, по тебе лечебница плачет!

– Уже наплакалась в свое время, – усмехнулся инквизитор, крепче сжимая меня.

– Ежевика… – убито прошептал Нольг имя девушки.

Он закрыл глаза и склонил голову над ее телом. Его руки как будто сами собой крепко сжали ее плечи. Помедлив, Нольг прижал русалку к себе.

– Сын?… – удивлено спросила Эргея.

– Надо было ей ко мне идти, – только и произнес он, погладив черные кудри девушки.

Мы замолчали. Никто не знал, что сказать. Все смотрели на тело Ежевики, лежащей на руках Нольга настоящей спящей красавицей.

Даже у меня сжималось горло, а на глаза наворачивались слезы. Она ведь не заслуживала этого!

Эргея обняла сына и тихонько заплакала.

– Бедная девочка… как же?…

– Убью, – тихо шепчу Арланду, смотря затуманенными слезами глазами на мертвую Ежевику. – Нечисть бездушная… это тебя нужно заколоть серебром!…

– Бэйр… – растерянно произнес инквизитор, тоже не отрывая взволнованного взгляда от тела девушки. – Я…

Вдруг Нольг вздрогнул и посмотрел на Ежевику как-то по-новому. Он осторожно убрал с ее лица прядь черных волос, провел пальцами по щеке, потом дотронулся до кончика носа.

– Дышит… – пораженно прошептал он.

– Дышит!? – переспросила Эргея, кинувшись к девушке.

– Дышит! – уверенно сказал Нольг, приподнимая Ежевику и прижимая к груди. – Мам, подай воды, пожалуйста!

Кивнув, Эргея кинулась к ведру с питьевой водой, зачерпнула большой деревянной ложкой и поднесла ее сыну.

Нольг осторожно приоткрыл губы Ежевики и влил ей в рот немного воды.

Девушка инстинктивно проглотила, но все же закашлялась, приходя в себя. У всех из груди вырвался облегченный вздох.

– Слава всем богам! – выдохнул Арланд и отпустил меня.

Ежевика медленно открыла глаза и пару раз моргнула, прищурилась, осматривая все вокруг.

– Что случилось?… – спросила она, но вдруг заметила Нольга, на руках у которого находилась.

Смутившись и в то же время испугавшись, она осторожно поднялась с его рук и села на полу.

– Прости меня, – тихо сказала она, пряча глаза.

– Ежевика! – радостно воскликнул Нольг и сгреб девушку обратно в свои медвежьи объятия. – Напугала, дуреха!

– Ах, дети мои!… – всплеснула руками Эргея и, снова расплакавшись, кинулась обнимать обоих. – Дети-дети, поседею я с вами так!

– Ой… – растерянно сказала девушка, когда ее обняла будущая свекровь. Ежевика все еще не понимала, что происходит.

– Ты, понимаешь ли, умерла, а Нольг тебя, оказывается, тоже полюбил за год знакомства… – быстро и путано объясняю ей, утирая скупые слезы и улыбаясь. – Ты сейчас, кажется, уже человек. Поздравляю!…

– Нольг? – удивленно посмотрела она на него. – Это… правда?

– Да, – просто ответил он, горячо целуя ее в щеку.

От неожиданности Ежевика широко раскрыла глаза, но потом на ее лице расцвела счастливая улыбка, а на щеках появился розовый румянец. Посмотрев на своего Добрыню Никитича, она совсем зарделась и робко чмокнула его в густые усы.

– Уж будьте счастливы вместе, дети мои, раз оно вам так надо! – всхлипнула Эргея и расцеловала обоих. – Мое благословление у вас есть, теперь от отца получите, и живите вместе, как муж и жена!

– Матушка! – обрадовался Нольг. – Спасибо!…

– Да чего уж, сын? Раз тебе хорошо, то и мне радостно! А мне-то уж и с внуками нянчится пора…

На этом до слез счастливом моменте я вдруг вспомнила об инквизиторе. Он забыл убраться куда подальше, стоял и с радостной улыбкой наблюдал за происходящим.

– Ты!!! – шиплю в гневе, кидаясь на него.

Арланд не ожидал нападения, потому я без труда толкнула его на стену, а потом подскочила и схватила за ворот, притянула его к себе и затрясла, что есть мочи, иногда ударяя головой о стену. От злости во мне пробудились поразительно много сил!

– Ты что наделал!?!? Ты ее чуть не убил!!!

– Все было запланировано! – начал оправдываться он, пытаясь отцепить меня от себя.

– Что!? Ах, запланировано!? Да я сейчас знаешь, что с тобой сделаю!?!? – спрашиваю, вплотную приблизив лицо и заглянув в черные глаза инквизитора.

– Бэйр, я тебе клянусь, я все предусмотрел, я внимательно за всем следил! Если бы с ней все было хорошо, Нольг бы никогда не признался в своих чувствах и она бы не стала человеком, а Эргея никогда бы ее не простила и не разрешила бы свадьбу!!! Серебро было идеальным выходом из положения!…

– А меня ты предупредить не мог, ирод!?

– Я по дороге все придумал, пока от вас шел, не успел сказать!… Кхеэээ-кхе!.. – начал он, но замолчал, так как я резко схватила его за горло и начала душить, продолжая неистово трясти, вымещая все те переживания, которые испытала за это короткое время. – Отпусти!…

– Не дождешься! – шиплю сквозь зубы, раздумывая, дать ему еще в морду или не дать. В итоге, уже замахнувшись, передумываю. – Чести много!… Убивать тебя предоставлю Дейку, он у нас по части чудовищ!

Отпустив его, направляюсь вон из дома, на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.

– Бэйр, мне некогда было говорить! Если бы все узнали, то не сработало бы! – продолжил оправдываться инквизитор, идя за мной.

– А ну отойди, знать тебя не желаю! – говорю, резко оборачиваясь. – Ты хоть понимаешь, чем рисковал!? Она могла умереть, она уже умирала, когда Нольг вошел!!! Если бы он не успел, если бы не признался, то… то… Ты – нечисть, Арланд!!!

– Бэйр!…

– Не «Бэйр»! Не играются так чужими жизнями! Или все или ничего, ха! Это не тебе было решать!

Я вышла вон из дома и там уже пошла, куда глаза глядят.

Меня всю трясло от злости и раздражения, больше всего на свете хотелось придушить кого-нибудь…

План у него, посмотрите-ка! Кого он из себя вообще возомнил!? Чуть не убил несчастную девочку, у него, видите ли, план был! Злобный ублюдок… чокнутый маньяк! Да там и так бы все устроилось, не надо было лезть со своими хитроумными планами! И что опять втемяшилось в его больную голову!?

Со злостью пнув камень, попавшийся на дороге, я случайно попала в разгуливающего неподалеку огромного индюка. Птица обернулась на меня, прищурила глаза и капнула лапкой землю, как разъяренный бык.

Почуяв неладное, я быстро свернула на другую улицу, идя по которой продолжила мысленно ругать инквизитора.

И его это «Бэйр»! Чего? Чего он хотел? Как будто оправдывался передо мной, как будто это передо мной ему надо было оправдываться! Да он должен был в ноги кинуться этой девушке!… Складывается такое впечатление, что он совершенно не осознает, в чем, почему и перед кем виноват. Да, конечно, кончилось все как нельзя лучше, но он не имел права так рисковать! Да еще все эти жуткие фразочки в то время, как у него на глазах по его же вине умирает девушка… Как же мне хотелось свернуть ему шею за это! Нет, он определенно ненормальный! Даже если порой кажется нормальным, то все равно он чокнутый!…

Я нервно расхаживала по деревне. Ее жители, завидев меня, тут же прятались за заборы и изгороди, опасливо выглядывали, наблюдая за жуткой ведьмой. Вскоре они начали меня раздражать своими подглядываниями, перешептываниями и прочим.

Со злости я взорвала горшок на плетне, за которым прятался мальчишка, целившийся в меня рогаткой. Полегчало. В голову мне пришла мысль о том, что неплохо бы было отобрать у него эту рогатку и пойти, вспомнить детство где-нибудь в лесу. Пакости они всегда расслабляют.

Но я все-таки оставила игрушку ребенку, а сама пошла вон из деревни, к реке. В безлюдное, спокойное место, где возможно уединение с природой.

По пути за мной увязалась какая-то любопытная собака, внешне очень похожая на овчарку. Она дошла со мной до самой речки и, стоило мне только устроиться на берегу, села рядом.

– Что? Зачем ты за мной идешь? – раздраженно спрашиваю у собаки. – Жить надоело? Я же ведьма.

Она посмотрела на меня, отступила на пару шагов, и убежала.

Я разочарованно вздохнула, обняла колени и принялась смотреть на воду. Захотелось увидеть там русалку или хотя бы просто чей-нибудь всплеск. Ничего.

Постепенно злость и раздражение уступили место грусти. Абсолютно необъяснимой, тупой, ноющей, как ушиб на теле, грусти.

Для поднятия настроения я стала вспоминать последние сцены в доме коневодов.

Значит, у Ежевики все будет хорошо. Останется она со своим Никитичем, будет стирать по вечерам его рубашки, пропитавшиеся лошадиными запахами, готовить ему, ухаживать, а потом, когда-нибудь, так же, как Эргея, будет распинаться перед какой-нибудь клушей: «Муж у меня умница, красавец, работяга, с животными так обращается, как никто другой. Они – кормильцы наши. Вот мы и живем богато. И сыновья у меня все в мужа пошли, все – лучшие женихи на деревне»…

Все же рада я за нее, теперь-то у нее уж точно все будет хорошо. Из русалки с холодным сердцем да в жену милую… где-то так пелось. Молодец она, хорошо им будет с Нольгом.

А мне завтра можно будет уже уехать. Хотя, если подумать, то и сегодня можно. Тогда, правда, на улице заночевать придется, но это ничего, сейчас ночами тепло.

Если уехать сегодня, то до поместья доеду дня через три или через четыре.

Поместье…

Там куча дел. Надо будет отчитаться перед Лореном, получиться свою заслуженную награду, потом представить Меви ее наследника, надо будет закончить фонтан в саду, извиниться перед Леопольдом, что не предупредила об отъезде… Но главное и самое первое, это объяснить Дейку, какого черта.

Вспомнив о рыцаре, я поняла, чего мне сейчас так не хватает. Кого, точнее. Его бы сюда, с сарказмом и шуточками! Я бы с удовольствием послушала, что бы он сказал по поводу всей этой ситуации, и поделилась бы с ним своим мнением. Мы бы посмеялись и оставили эту тему, стали бы говорить о чем-нибудь другом, поприятнее… Поржали бы над Валленом и его семьей, наверное. Может, Дейк бы выменял у них нам новых лошадей.

Эх, черт, как же я по нему скучаю! А ведь всего-то несколько дней не виделись! Вот, что значит привычка. Без Дейка мне даже поговорить не с кем, кругом сплошные чужие люди и сомнительного вида нелюди, с которыми говорить себе дороже. А вот рыцарь уже что-то вроде родного брата.

Хмм…. представляю, как всыплет мне «братик», когда я вернусь. Бррр, нет, об этом лучше не думать!

– Бэйр? – из мыслей меня вывел голос.

Опять он…

– Чего тебе, Арланд? – равнодушно вздыхаю.

– Мы уезжаем. Я проверил, проклятие с Хоги снято. Наши вещи и лошади здесь. Вставай, поедем в поместье. Если поторопимся, может, успеем до «Лошадиной Косынки» до полуночи.

– Хорошо, – встаю с земли и разминаюсь, руки и ноги сильно затекли за время сидения на берегу. – Как ты меня нашел?

– Я же нечисть. У меня обоняние получше, чем у иной собаки, а в чужих мыслях я разбираюсь виртуозней, чем некоторые вампиры, – угрюмо сказал инквизитор, отворачиваясь от меня и подходя к своей черной кобыле.

На Арланде не было ни плаща, ни его обычного черного костюма. Их заменил коричневый чем-то похожий на монашескую рясу балахон с длинными рукавами и высоким горлом. Еще мокрые после купания волосы по-прежнему были в хвосте.

«Монах» из него получился такой же странный, как и инквизитор.

– Что с тобой? – удивляюсь, уже сев на Черта. – Где твой костюм?

– Он промок.

– А… что с лицом!? – присмотревшись к Арланду, замечаю, с ним медленно происходят какие-то жуткие метаморфозы.

– Что с лицом? – равнодушно спросил он.

– Твои глаза… они же были черные! Теперь светлеют. И волосы темнеют…

– Я же нечисть, чему ты удивляешься?