Текст книги "Тайны наследников Северного Графства"

Автор книги: Алёна Реброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

– Не торопи меня, мне и так тяжело, – нахмурился Лорен. – Дело по-прежнему касается Арланда и его родителей.

– И что же? Их убила тварь, я верно понял?

– Нет, не думаю, что это так, – покачал головой граф. – Я просто расскажу тебе все, что знаю о том событии, и чего не знает никто, кроме меня и Арланда. Ты сам решишь, что надо делать… но прежде дай клятву, что никому из семьи Сеймуров не расскажешь о том, что услышишь.

– Только если возникнет сильная необходимость, – киваю. – Начинай.

– Хорошо. Адам в тот роковой день решил прокатиться на лодке по реке, покатать свою жену и пятилетнего сына. Всей семьей они направились за холм, куда не выходит ни одно окно поместья. Их не было целый день и ночью они не вернулись, под утро я почувствовал неладное и пошел на поиски. Я нашел их возле лодки. Фелания как будто прилегла поспать в высокой траве, ее лицо было спокойно, ни ран, ни переломов, ни даже синяков на ней не было. Адам лежал неподалеку в чуть более неестественной позе. Оба были мертвы. Я начал искать Арланда, мальчик прятался в траве. В отличие от родителей, он весь был покрыт синяками и ссадинами, у него были ужасные раны, и что-то произошло с глазами. Он не мог говорить, весь дрожал, только плакал… Несколько дней подряд, почти не переставая, он плакал и звал родителей. Наш доктор внимательно осмотрел Арланда и сказал, что мальчик ничего не видит из-за какой-то травмы глаз. Но через несколько дней случилось чудо, мой племянник вышел из своей комнаты и пошел искать родителей в поместье. Я решил взять опеку на себя, так как Адам был моим единственным братом. После похорон на Арланда, который безумно похож на своих родителей, никто не мог даже смотреть, ребенком по силам было заниматься только мне.

Через несколько месяцев мальчик немного оправился от смерти родителей, и я заметил некоторые странности в его поведении. Он постоянно разговаривал сам с собой, – Лорен отпил чая, задумываясь. – Конечно, у всех детей есть воображаемые друзья, потому я не обратил на это внимание, мне было меньше тридцати, и я еще помнил свое собственное детство, полное странных фантазий. Но потом… потом только я осознал, что Арланд вовсе не играл. Он на полном серьезе разговаривал с кем-то. Однажды я спросил у него, с кем он говорит, тогда он ответил, что у него есть говорящий котик. Помимо котика Мурлыки у него был пес Рыжик, лисица Матрена, птичка по имени Григорий и хорек Ворюга. Все они умели летать и разговаривать, причем имели совершенно ненормальные для животных цвета: синий, розовый, зеленый, фиолетовый и серый… Я испугался такой бурной фантазии, но не придал этому значения.

Время от времени Арланд начал куда-то пропадать, однажды мы его не могли найти несколько дней подряд. После этого мальчик стал вести себя еще более странно, теперь он не переставая разговаривал со своими друзьями: в столовой, на кухне, в комнатах, даже при гостях… разговаривал так, как будто это были реальные существа, члены семьи, окружающие его и нас.

Как-то раз Арланд ворвался ко мне в комнату с глазами сумасшедшего и потащил меня куда-то. Он привел меня в старую башню, куда уже давно никто не ходил. Там ребенок начал громко кричать и звать мать. Я попытался его успокоить, но Арланд как вопил как одержимый, а потом вдруг угомонился и начал говорить с кем-то. Я обеспокоился и стал внимательно следить за ним. Я совершенно ясно увидел, что взгляд мальчика не был устремлен в пустоту, когда он говорил, не был рассеян. Арланд смотрел прямо в воздух, в место перед собой, следил глазами за движениями несуществующего собеседника, отвечал на его жесты… Ребенок разговаривал с собственной матерью, – Лорен вздрогнул и поежился. На спинке его стула лежала шаль, он перетянул ее себе на плечи. – Знаешь, рыцарь, я был на войне несколько лет своей жизни, я видел много страшного, но ничто из того не сравнится с тем зрелищем. Несчастный мальчик свято верил в то, что его мать жива и говорит с ним. У меня слезы на глазах стояли, когда я видел это… Жестоко было лишать Арланда таких надежд, но лучше раньше понять, что родного человека уже нет, чем потом однажды проснуться без иллюзий. Я попытался объяснить ему, что произошло. Мальчик смотрел на меня, как на полоумного, и показывал пальцем в воздух, говоря, что его мать тут и все слышит, что она обижается на меня. Могло показаться, что Арланд видит привидение, но это было невозможно! Его проверяли на магические способности, и он оказался полностью чист. Арланд не был потомком Маггорта, да и быть не мог, так как в нашей семье уже был маг – мой отец. Это значит, что Арланд не может видеть и чувствовать высшие материи. Оставалось только одно – бедный ребенок тронулся умом после смерти родителей. Я пытался ему все объяснить, пытался вернуть в нормальное состояние, без всяких летающих розовых котов и говорящих синих птиц… Но это было невозможно. Арланд уже слишком давно жил не с нами, а с ними, – Лорен замолчал, он снова взял чашку, она затряслась в его руках, а чай чуть не вылился. Чем дальше шел рассказ, тем хуже становилось графу. – Я поступил так, как должен был поступить… – почти прошептал он. – Как поступил бы любой любящий опекун. Я увез мальчика в лечебницу, где ему должны были помочь. Семье я сказал, что он у родственников моей невесты, которая его очень любит, придумав легенду: поскольку я собирался стать Арланду отцом, моя жена должна была заменить ему мать, и я якобы счел, что пусть он к ней привыкает. Никакой невесты на самом деле не существовало.

– Арланд был в сумасшедшем доме? – удивляюсь.

– Да. Он провел там все детство, целых пять лет. Я приезжал к нему на неделю каждый месяц, тайно таскал сладости и игрушки, книги, учил его читать по возможности… Я один, наверное, не заметил, как сильно мальчик изменился. Его светлые волосы потемнели, а глаза наоборот, посветлели. Это заметили в семье, когда я привез его, почти здорового, обратно.

– Ааах!… – зеваю. – Чудесно, это все так трогательно… Но как это относится к нашей проблеме!?

– Рыжик, – напомнил Лорен. – Арланд все время, даже после лечебницы, говорил мне о большой серой собаке, чья шерсть пахнет цветами. Эта самая собака понюхала его родителей, после чего те умерли. Не знаю, почему Арланд звал ее Рыжиком и почему дружил с убийцей своих родных. Я не придавал этому особого значения, как и другим его «друзьям», хотя каждый раз внимательно выслушивал бредни больного мальчика и многое помню из того, что он говорил… – Лорен остановился на полуслове и вновь отпил из чашки, потом продолжил, говоря уже о другом. – Я виню себя за то, что отлучил ребенка от семьи, и всю жизнь был уверен, что иного выхода спасти его рассудок не было! А теперь профессиональный охотник за нечистью приходит и говорит мне что-то про большую собаку из подвалов! Вдруг Арланд правда видел их? Вдруг я совершил большую ошибку и сделал мальчика несчастным?… Ведь такое не может пройти даром…

– Я псину не видел и не знаю, как она выглядит и какого она цвета, – напоминаю. – То, что это собака, я понял по лаю. Лаять могут и другие чудовища. А что до Арланда… плохо, что он уехал. Он бы здорово помог в этом деле.

– Больше я ничего о той собаке не знаю, – продолжил Лорен. – И все же, если ты вдруг выяснишь что-то, расскажи мне. Вдруг тварь откликается на имя «Рыжик»?… Я должен знать.

– Ха-ха-ха! При встрече обязательно проверю, – смеюсь. – Если она не сожрет меня прежде, чем я скажу «дай лапу»!

– Нет ничего смешного. Тут все очень серьезно, – нахмурился Лорен. – Если вдруг окажется, что Арланд не шизофреник, то вопрос наследства разрешится сам собой! Тогда мальчик станет главным графом и оставит свою глупую идею инквизиторства, а меня не вышвырнут из родного дома на улицу.

– Почему же Вереника должна тебя вышвырнуть? Что у вас с ней?

– В нашем роду, как ты понял, земли никогда не делятся между детьми, и живем мы все в одном доме, никто не остается нищим. Но главным графом, распоряжающимся землями и доходами, всегда становится старший сын или его ребенок. Веренике путь к наследству был отрезан с самого рождения, а из-за сложившейся сейчас ситуации у нее появился шанс. Я всегда мешал ей на пути к праву наследия, потому сестрица меня с детства не любит. У нее эта жилка жажды власти перекрывает все остальное.

Леопольд, сидящий все это время у меня в кармане в виде крысы, заерзал и вылез.

– О, Леопольд! – воскликнул Лорен, увидев серого крысенка.

Грызун перебрался с моей руки на стол, а потом полез к графу.

– Леопольд? – переспрашиваю.

– Я его так назвал, – кивнул Лорен. – На редкость смышленый звереныш, ты не заметил? В его глазах больше ума, чем у некоторых моих знакомых… А ты, видимо, ему понравился. Он не очень-то любит людей, стоит кому-то появиться, тут же убегает. Как ты с ним подружился?

– Он… Он вообще подружился с Бэйр, а когда она уехала, и подкармливать его стало некому, начал приставать ко мне.

– С Бэйр? Ну да, очень хорошая девочка, – кивнул Лорен, почесывая крысенка за ушами. – Она всем в нашей семье нравится…

– Она уехала, – напоминаю.

– Разве? – удивленно спросил Лорен. – А я думал, уже вернулась.

– Она сказала, что вернется? – настораживаюсь.

– Да она ничего по этому поводу не сказала, но вдруг? Вы с ней дружны, кажется. Я подумал, даже если она и уехала, то поджидает тебя где-нибудь поблизости, и ты скоро к ней присоединишься. Но ты здесь, а это значит, что она должна скоро приехать сама, – рассудил Лорен, играя с крысенком.

– Как будто для ведьмы существуют понятия «дружны». Скорее всего, она уехала и не вернется!…

– Кто знаете? – пожал плечами граф. Все его внимание полностью занял Леопольд, Лорен и за разговором уже не следил.

– Ладно, не буду вам больше мешать. Я узнал все, что мне было нужно.

Я вышел из комнаты и вернулся к себе.

Надо было обдумать услышанное, и желательно сделать это лежа в тепле. Пока только я топлю камин, в других же комнатах поместья очень холодно, у меня вновь мерзнет нос и начинается насморк.

Подкинув в камин немного дров и укутавшись в плед, я устроился в кресле и принялся размышлять, глядя в огонь. Это дурацкое дело похоже на мозаику, и все части вот-вот сложатся в одну понятную, но безумную картину. Нужно только немного разобраться с некоторыми вопросами.

Итак, семнадцать лет назад собака впервые вышла из подвалов и напала на родителей Арланда. Убив их, она искалечила ребенка, повредив ему глаза и психику. Мальчик рос замкнутым, вечно пропадал в старой мрачной башне и создавал впечатление больного на голову. Но сейчас он выглядит вполне нормальным, при этом, говорит сам с собой, когда никто не видит… Он до сих пор общается со своими «друзьями», скрывая это ото всех – если верить Леопольду. Нет, Арланд не шизофреник, он действительно видит духов, а, значит, знает про собаку. А собака – та самая проблема, которая, по словам графини Меви, страшнее и важнее привидений. Следовательно, эта старая карга знает о ней и упорно молчит. Упрямая старуха! Ее родственникам и мне грозит опасность, а она отмалчивается, как будто все еще защищает тайны поместья! Было бы, что защищать…

Хм. А вдруг она и вправду защищает? И Арланд… зачем-то он попросился помогать мне и Бэйр, даже настоял на своем участии, а сам и так все знал, паршивец. Прикидывался идиотом, а сам уводил нас все дальше от самого главного, от подвалов с собакой. Выкореживал из себя не весть, притворялся, будто маг – он, чтобы мы больше интересовались привидениями, а как только дело о всех беспокойных привидениях было решено – удрал, чтобы лишних вопросов к нему не возникло. Стараниями инквизитора мы потеряли все следы, ведущие в подвалы и в башню.

Да, уж кто-кто, а Арланд знает о поместье все. Теперь я уверен в том, что они на пару с Меви прятали от нас псину, возможно, при этом даже не зная об осведомленности друг друга!

Только вот что мне теперь остается? Меви упорно молчит, а Арланд неизвестно где. Собака рыскает по поместью, подвывая от голода, а мне отказываются верить… Один я с этим всем вряд ли справлюсь. Была бы ведьма, все было бы гораздо проще. Работая по отдельности, мы узнаем больше, и работа идет быстрее, и спины прикрыты… Какой черт дернул ее уехать? Мы были почти идеальной командой, а теперь я рискую помереть раньше срока в этом богами забытом месте от лап какого-то Рыжика!…

К черту ведьму, надо думать, как можно избавиться от собаки, а для этого мне нужно узнать что-нибудь о призыве и изгнании духов, некромантии и, скорее всего, все же придется залезть в историю этой семьи, чтобы вычислить примерный возраст твари. Ведь она должна была появиться из-за чего-то, например, после ссоры с соседями, не чурающихся колдовства, после опытов мага-Сеймура, который с рождения не отличался особым умом, или по вине таких чудаковатых служанок, как Тома… все это должно быть где-то записано. Узнаю, откуда и когда взялась собак, – смогу найти способ ее устранения.

Интересно, сколько я получу за это дельце в Ордене?…

Часы, висящие на стене, пробили полночь.

Хм. Я определенно слишком заболтался с Лореном, не заметил, сколько времени, и пропустил ужин. А этот ворчливый старикашка Гарфел увидел, что меня нет в комнате, и решил не переводить продукты, оставив меня голодным. Вешать надо таких бережливых дворецких!…

В добавку к прочим неприятным открытиям я почувствовал, как в горле начало першить, а нос перестал дышать. Выругавшись про себя, иду в умывальную.

Не стоило столько сидеть в холодной комнате Лорена, теперь я точно не избавлюсь от болезни. Опять начинается насморк, и я не удивлюсь, если завтра вновь поднимется температура. Надо побыть в горячей воде, а потом завернуться в кокон из теплых одеял и не вылезать, пока семь потов не сойдет. Обычно это помогает.

Вернувшись в комнату, я расстелил кровать, положил меч рядом с местом, где сплю, разделся и вернулся в умывальную, где принялся настраивать штуку, которую Бэйр называет «душ».

Этот «душ» – очень хорошая вещь. Мыться с ним в разы удобнее, струи приятно массируют спину, и вода теплая, а не ледяная, что гораздо лучше и, кажется, полезнее. Бэйр говорила, что в ее мире такими все пользуются, и что мыться в холодной воде у них считается дикостью, так делают только люди-моржи. Являются ли люди-моржи отдельной расой, или подрасой, или еще чем-то, я так и не понял, но главное то, что их определенно меньшинство.

Настроив душ и попробовав воду, я забрался в ванну и простоял там, обливая тело горячей водой, до тех пор, пока кожа не раскраснелась, а голова не начала кружиться от высокой температуры и пара.

Чуть не упав, я выбрался из ванны, постоял некоторое время, приходя в себя, а потом принялся расчесывать мокрые волосы.

Завернувшись в широкое полотенце, я вышел, но прежде чем лечь в постель, погасил все светильники, которые были в комнате.

В темноте я трудом отыскал кровать, наткнулся на нее, упал, и в тот же миг простыня подо мной вдруг зашевелилась и закричала!!!

Я тоже вскрикнул, вскочил в ужасе, думая, что передо мной очередной монстр, попытался нащупать меч, но его не оказалось на месте…

– Дейк? – послышался сонный голос.

В следующую секунду зажегся маленький светящийся шар. Я увидел свою ведьму.

Тщательно протерев глаза, я вновь посмотрел на то место, где только что появилась очередная галлюцинация. Она все еще была там и пялилась на меня своими черными глазенками. Я на всякий случай осмотрел слабо освещенную комнату: мой меч стоял возле кровати, упираясь в стену, на полу была разбросана знакомая одежда, на кресле не пойми откуда взялась сумка.

– Бэйр? – на всякий случай спрашиваю у девицы, которая сидела в моей кровати.

– Угу, – покивала она и улыбнулась.

– Так… С чего бы мне начать? – раздумываю, потирая подбородок.

– Привет, – еще шире улыбнулась ведьма.

– Ты где шлялась все это время!? – начинаю, усаживаясь на кровать и заворачиваясь в одеяла, чтобы скандал не отразился на моем здоровье слишком уж сильно. Я после горячего «душа», мне нельзя стоять на сквозняках и мерзнуть.

– Я…

– Почему мне ничего не сказала, не предупредила и даже записки не оставила!? Какой идиоткой надо быть!? Ты хоть понимаешь, дура, какому риску ты подвергла меня и себя заодно!? А если бы с тобой что-то случилось!? Ты подумала, каково мне будет, если из-за твоей дури меч потемнеет!? Что я должен был делать, когда мне сообщили, что ты собрала вещи и уехала!? Ты рассчитывала, что я за тобой кинусь, бросив все свои дела!? Мне на части надо было разорваться по твоей прихоти!? Отвечай, а не хлопай своими узенькими глазками!!!

– Я… – начала было она, но замолчала и вдруг кинулась мне на шею. – Я рада, что с тобой все в порядке, – сказала Бэйр, усердно стараясь меня задушить. – Я так волновалась! Мне каждый день снилась какая-то чушь, будто какая-то тварь тебя убила. Я думала, что уже не застану тебя живым, а с тобой все хорошо… Я так рада тебя видеть!

Я хотел было продолжить ругаться, но вместо слов из горла вырвался только жуткий кашель, заставивший меня согнуться пополам и почти упасть на ведьму.

– Что с тобой такое? – удивленно спросила она.

– Заболел, – отвечаю хриплым голосом, отстраняясь. – По твоей вине! Мне и так паршиво было из-за Марты, еще твоя эта выходка! Без тебя ни камин развести толком, ни кровать нагреть, ни вещи высушить! Где ты пропадала!?

– Уехала по заданию Лорена, он попросил меня найти одну вещь. Помнишь дневник, который мы нашли под кроватью? Это оказался дневник Маггорта! Меня послали на тот самый постоялый двор и велели привезти оттуда эту тетрадку.

– Что? По заданию Лорена!?

– Ну да. А разве он не сказал тебе? – удивленно спросила Бэйр.

– Он сказал, что ты собрала вещи и уехала! Я подумал, что ты обиделась на меня из-за тех слов и уже не вернешься… Черт, я тут места себе не находил, гадая, что произошло, а все так просто! Ты не могла предупредить меня!? Надо было хотя бы записку оставить!

– Я была уверена, что он тебе все расскажет… – виновато пожала плечами Бэйр. – А ты что, правда понадеялся, что избавился от меня? Уж прости, что не доставила тебе такого удовольствия. Увы, твоя шея по-прежнему занята, – грустно вздохнула. – Ты извини, но я не виновата, что в той пещере оказался именно ты, а не кто-то другой. Возможно, другому было бы не так сложно, у него на хвосте не сидели бы убийцы и прочее… Я понимаю, что здорово осложняю тебе жизнь, но потерпи немного.

– Как будто мне что-то сделается от твоих извинений, – ворчу, крепко обнимая засранку.

Ну слава богам, она вернулась, живая и здоровая!

– Я рад, что ты вернулась. Мне было плохо без тебя, довольна? – говорю, тихонько пихая ее в бок. – Я скучал. И то, что я тебе тогда сказал, правда только от части. Ближе тебя у меня никого нет, и только из-за одного этого я не хочу, чтобы мы расставались, как враги. Теперь ты счастлива и не обижаешься на меня? Учти: больше извиняться не буду! – предупреждаю, внимательно смотря на ведьму.

– Если обижаться на каждое твое неосторожное слово, то тогда придется обижаться всю жизнь, – довольно зевнула Бэйр, оперлась стеной на стену, не спеша слезать с моей кровати. – Мне тоже без тебя было плохо. Я почти не спала последние четыре дня, безумно устала…

– Что ты делала все это время?

– Это целая история, не поверишь! Я встретила Арланда…

– Что? Этот шизофреник все-таки охотился за тобой?

– Шизофреник? В вашем мире есть такое слово? – она удивленно распахнула глазенки.

– Означает болезнь души, когда человек начинает видеть и слышать то, чего нет, – киваю. – Это один из признаков, точнее… Но это не важно! Как ты осталась жива после встречи с ним?

– Он… не хотел меня убивать или вести к инквизиторам, – ведьма замялась, но потом, покраснев дико, подняла на меня глаза и выпалила. – У нас с ним было целое приключение!…

И понеслось. По мере того, как я узнавал подробности дела, в которое влипла Бэйр, я все больше радовался тому, что не поехал с ней. Такие драмы определенно не для меня. Когда же ведьма начала мне рассказывать о том, что узнала о нашем знакомом инквизиторе, и сказала, что он в поместье, я начал представлять, как припру его к стенке и, после того, как объясню все насчет моей ведьмы, устрою допрос, угрожая своим серебряным мечом, который раза в два больше его собственного будет!

– Значит, он нечисть? Я не удивлен…

– Он не то что бы нечисть, он просто очень странный. Он не маг и не нелюдь, вроде бы. Сложно понять, что с ним такое… А ты что делал? – любопытно похлопала ресницами.

– Я свалился с болезнью сразу же после того, как ты уехала. Читал всякую чушь, болтал с Леопольдом. Буквально вчера ночью ко мне приходила жуткая собака, воняющая жасмином, я уже думал, что мне конец, как появился твой дух, что-то проорал, а потом исчез.

– Правда, что ли!?

– Да. Ты сама имеешь к этому какое-то отношение?

– Мне это все время снилось! – она взмахнула руками. – Ты сидишь в кресле с каким-то котом на коленях, в дверь кто-то скребется. Ты просыпаешься, бросаешься за мечом, но не успеваешь, тварь бросается на тебя и… все. Только вчера сон был какой-то заторможенный, ты долго не просыпался, а собака никак не могла войти, и я сумела ее прогнать, выпустив огненный шар!

– А это ты развеяла заклинание?…

– Какое?… – спросила Бэйр. Конец слова потонул в зевке.

– Ясно. Что ж, это странно, но все равно к лучшему: я живой и с тобой все в порядке. Ты вернулась, этот инквизитор тоже, теперь мы быстро со всем этим расправимся и уберемся из поместья. Поедем ко мне на родину, в теплые края, где толпы роскошных девочек без присмотра маменек и море выпивки… Хочу наняться на корабль до Агирада, а там видно будет!

– Чудесно, – сонно зевнула Бэйр. – Теплые края, море – просто сказка после этого жуткого поместья…

– Кстати, я узнал кое-что интересное об Арланде, – думаю, лучше рассказать ей до того, как у них все зайдет дальше. Не нравится мне, как она запиналась, рассказывая о последних днях своего возвращения. – Он тебе не говорил, что он был в лечебнице для душевно больных, видит призраков и, скорее всего, нам придется его убить, как главного злодея и причину всех проблем этого поместья, которые нам велено устранить?… – выдерживаю паузу для того, чтобы усилить впечатление от слов. Со стороны ведьмы не последовало никаких удивлений, что странно. – Бэйр, ты меня слышишь? Ну ладно, спи, черт с тобой.

Встав, я ушел на другую кровать.

* * *

Утром я проснулся с приятным ощущением того, что все находится на своих местах.

Бэйр тихонько посапывала под одеялом, недовольно хмурясь во сне, мой нос наконец-то начал дышать, а горло не болело, как обычно по утрам. Связано ли это с горячим душем на ночь или с приездом ведьмы – непонятно.

Часы на стене показывали шесть утра, самое время вставать. Я осторожно, чтобы не разбудить ведьму, потянулся, зевнул и поднялся с кровати.

Поскольку сегодня мне все же придется общаться с графской семьей, надо бы заставить себя нормально побриться, причесаться и одеться как можно приличнее.

Когда я закончил, Бэйр все еще крепко спала или очень умело делала вид, что крепко спит, скорее всего верно первое. Вчера у нее и вправду был ужасный вид человека, не спавшего толком несколько дней. Пускай уж выспится и отдохнет одно утро, никому от этого плохо не будет.

Решив пока не будить ведьму, я подошел к окну, из которого в комнату уже пробивались слабые лучи рассветного солнца.

Дождь если и был, то я его не застал. Сейчас, по крайней мере, небо было затянуто облаками только наполовину. Означает ли это, что день обещает быть не таким паршивым, как предыдущие? Хочется надеяться.

Бэйр что-то недовольно проворчала. Обернувшись, я заметил, как она уткнулась носом в подушку и закрыла глаза густой черной челкой от света. Посмеявшись про себя над этим забавным чудовищем, я зашторил окно и подошел поближе к кровати, чтобы немного понаблюдать за спящей ведьмой. Ее безобидный и слегка глуповатый вид здорово поднимал мне настроение. Наконец-то мне не нужно волноваться и гадать, все ли с ней в порядке или нет, сняла она клятву, или забыла, останусь я жив еще несколько лет, или меч померкнет уже через минуту…

Как же все-таки меня нервировало ее отсутствие.

Хах, наверное, после года вместе с Бэйр отцовство не будет казаться мне таким уж сложным занятием. Она все равно, что ребенок. И убить порой хочется, да жалко, и наказать, только не знаешь, как, и привязываешься сильно, как к щенку.

Внимательнее всмотревшись в спящую ведьму, я понял, что она действительно больше всего напоминает мне щенка. Породистого, хорошего, пока глупого и неопытного, нелепого в своих попытках казаться больше и страшнее, чем есть на самом деле, щенка… Но вот если ее правильно воспитать, если научить, то она станет роскошным охотничьим псом.

Хм. Очень интересный ход мыслей.

Бэйр действительно слишком молода для того занятия, которое себе выбрала. Возможно та, прежняя Бэйр, в душе была старше своих лет, но вот это создание еще совсем ребенок, который, правда, быстро растет и еще быстрее всему учиться. Если же ее направить, если правильно воспитать, получиться очень сильная и опасная личность.

Да, если уж на то пошло, то хозяином этого охотничьего пса, в которого превратиться щеночек, должен быть я. Кто ее встретил и помог, кто столько раз спасал ей жизнь? Пожалуй, если кто и заслужил ее преданности, так это именно я. Адольф был прав, отпускать на волю такое сокровище, такую силу, глупо с моей стороны. Бэйр чудесный материал, из которого можно вылепить настоящего профессионала, она может стать очень полезным оружием, вместе с ней мне ничто будет не страшно… Да и расставаться с девчонкой мне уже не хочется. Так почему бы не оставить ее при себе навсегда? Воспитаю себе идеальную напарницу, которая за меня глотку готова будет разорвать, и за которую я сам смогу убить десятки людей. Будем вместе бродить по свету, прикрывать друг другу спины в бою, делить добычу, выхаживать друг друга во времена болезней. С ней я буду знать, что не одинок, что есть кто-то, на кого я смогу положиться, и она сама не взвоет от мысли, что на самом деле все ее трепыхания в мире бесполезны, потому что она никому не нужна… Все, это решено. Я никогда не позволю Бэйр уйти от меня. А что до этого ученого, то, скорее всего, мы его никогда не найдем. Да и что ведьме делать в мире без магии? Со мной ей будет в сотни раз лучше.

Посмотрев на Бэйр еще раз, я наклонился над ней и ласково потрепал ее по голове, от чего она улыбнулась во сне. На душе стало хорошо и приятно.

– Отстань, Арланд, – вяло пробормотала она, усилием воли убирая улыбку и отмахиваясь от моей руки. – Я сплю, не видишь, что ли? Вечно ты лезешь…

Пару секунд я недвижно смотрел на ведьму, пытаясь понять, как она меня сейчас назвала.

Когда я понял, что мне не послышалось, настроение резко ухудшилось.

Укрыв ведьму одеялом, я достал три своих кинжала, один из которых был с серебряным лезвием, спрятал их на своей одежде и пошел в комнату инквизитору.

Мне определенно нужно с ним поговорить.

Быстро дойдя до комнаты Арланда, я вошел и поплотнее закрыл дверь.

– В чем дело? – удивленно спросил инквизитор, сидящий в кресле и завязывающий себе хвост.

– Хочу поговорить с тобой об одном из твоих питомцев, – начинаю сразу, без долгих разъяснений, что к чему.

– Я не понимаю, о чем ты, – растерянно сказал Арланд, распустив волосы.

– Я все про тебя знаю, – вздыхаю. – Все.

– Хм… и что же конкретно? – подчеркнуто весело усмехнулся инквизитор.

– Лорен мне все рассказал, не строй из себя идиота. А если конкретно, то меня интересует собака, которая прикончила твоих родителей и чуть не убила меня пару дней назад.

– Какая собака? – продолжил удивляться Арланд.

– Рыжик.

– Рыжик? – скривился инквизитор. – Донан, когда ты успел сойти с ума?

– Спросил признанный лекарями шизофреник… Арланд, я ведь обученный охотник за нечистью, тебе лучше не злить меня! – угрожающе приближаюсь, заставив инквизитора встать с кресла и отступить еще на несколько шагов назад, пока он не наткнулся на стол. – Я не настроен вести долгие беседы, хочу покончить со всем этим быстро, и если ты вздумаешь упираться, ничего хорошего из этого не выйдет, сразу предупреждаю!

В глазах Арланда что-то блеснуло, но он тут же посмотрел вниз, прикрыв зрачки черными ресницами. Я продолжал напирать на инквизитора, он, опершись о стол руками, отстранялся все дальше и дальше, в итоге чуть не упал на столешницу.

Прикидывается неуклюжим испуганным ребеночком… он что, издевается надо мной?

– Что на тебя нашло!? – в недоумении воскликнул он, когда я подошел вплотную.

Достав из-под рубашки рыцарский медальон, я протянул его к самому носу Арланда. Никакой реакции. Тогда я коснулся металлом кожи инквизитора… Медальон как будто ожил, засветился и задрожал так, что у меня рука затряслась вместе с ним. Собственно, что и требовалось доказать.

– Итак, нечисть, или ты мне рассказываешь прямо сейчас о чудовище из подвалов, или я считаю тебя его сообщником, насаживаю на серебро и сдаю твою голову своему Ордену! Я понятно объясняю? – вопросительно выгибаю бровь.

– Не надо мне угрожать, – предупредил инквизитор, сразу сменив выражение лица с недоуменно-испуганного на серьезное. Теперь он уже был нечистью, загнанной в угол, понял, что я не шучу. Он осторожно отвел мой медальон в сторону рукой в перчатке. – Ты никому не докажешь, что многообещающий инквизитор-ученик – обычная нечисть, за которую можно получить деньги в ордене Черного Дракона… хотя бы потому что это не так.

– Да неужели!? – усмехаюсь, хватая Арланда за руку и, пока он не опомнился, снимаю перчатку. – Ой, что это тут у нас такое!? Как-никак доказательство! Итак, будешь мне помогать, или еще дурака поваляешь!?

– Немедленно верни! – в ярости прошипел инквизитор, пытаясь дотянуть до перчатки. Такой наглости с моей стороны он определенно не ожидал.

Его глаза начали быстро светлеть, темнота радужки рассеивалась, как туман, открывая чистое золото. И он еще после этого не нечисть?

– Что у тебя с глазками, солнце мое? – ехидно интересуюсь, отводя руку с перчаткой еще дальше, а самого инквизитора отталкивая на стол.

Думаю, нужно немного позлить Арланда, тогда он сам предоставит мне еще несколько доказательств того, что он нелюдь.

Извернувшись, я вытащил из своего сапога кинжал и просто ради интереса приставил его рукояткой с серебристым шипом к шее инквизитора в том месте, где она не была закрыта воротом. Арланд, даже стиснув изо всех сил челюсти, от невыносимой боли издал жуткий нечеловеческий вой, отдающий как будто сдвоенными металлическими нотками.

Подобный маневр стоил мне удачной позиции, теперь пришлось отступать назад и защищаться, так как инквизитор от моей выходки совершенно озверел.