Текст книги "Полнолуние: закон стаи"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

– Точно! – Ранели обняла его за шею, он попытался мягко отстраниться, но она настойчиво убрала его руки, стала нежно целовать шею и ключицы, пытаясь вернуть радость, что исчезла, когда они решили поговорить. – Я так и знала, что ты сразу поймешь, о чем речь.

– Или сокола пошлю узнать все. Так? Ты встречаешься со мной, только если нужна помощь.

– Ну, пожалуйста, не сердись! – она обиженно надула губки. – Я обещаю – это в последний раз.

– Что в последний раз, Ранели? – он все-таки отодвинулся и поднялся с кровати. – В последний раз ты уйдешь от прямого ответа? А потом вернешься от мага и скажешь… или вообще соколу передашь, что зеркала приказали бросить меня?

Ранели пересела на подоконник.

– Я не знаю, почему ты не хочешь услышать меня, – выдавила она. – Иногда мне кажется, ты ведешь себя так потому, что девушки тебе ни разу не отказывали.

– Ты права, – он ухмыльнулся. – Мне ни разу не отказывали. Может быть, потому, что я никому еще не предлагал стать моей женой? Как ты думаешь?

– Извини, мой сокол, – она старалась не смотреть на него – это было слишком тяжело. – Я не знаю, куда деваться от сомнений. Я очень боюсь ошибиться…

– Скажи мне, – Алет стоял посреди комнаты, сложив руки на груди. – То, что я – не оборотень, это единственная причина, почему ты не хочешь выходить за меня замуж или есть еще что-то?

– Почему люди женятся, Алет? – наконец спросила она, прижимаясь затылком к оконной раме.

– Потому что любят друг друга. Этому не учили в стае? – голос мужчины наполнился сарказмом.

– Учили. Только не объяснили толком, что же такое любовь. Ты говоришь, что не можешь жить без меня… А я – могу. Могу жить без тебя. Когда ты рядом, я теряю голову, но когда тебя нет… Это любовь или что-то другое, Алет?

На этот раз он не отвечал долго. На скулах играли желваки.

– Наверно, это не любовь, – глухо вымолвил он. – Да я и сам уже не знаю, люблю тебя или ненавижу. У меня такое впечатление, что тебе доставляет удовольствие изводить меня. Что я для тебя, волчица? Забавная игрушка? Я считал, с жертвами играют лишь кошки.

Ранели вскочила:

– Я рада, что ты сказал это, сокол. Представляешь, если бы я услышала эти слова после свадьбы? Наверно, пришла пора перестать мучить друг друга.

– Мне кажется, давно пора. Я не могу жить в этом безумии.

– Как ни странно, я тоже. Чувствовать, что за тобой постоянно следят, мягко говоря… неприятно.

– Я постараюсь избавить тебя от своего навязчивого внимания, – он подхватил плащ и открыл дверь.

– Сокол… – Алет не обернулся, ожидая, что выложит девушка напоследок. – Спасибо за все.

– Не стоит благодарности, – процедил он. – Что особенного я делал?

Дверь закрылась.

Вот и все. Ранели легла на кровать. В груди образовалась давящая пустота. Кто бы мог подумать, что еще утром она считала, что день прекрасный… Произошло то, чего она ждала и чего боялась. Можно утешать себя одним: тем, что это произошло до свадьбы, а не после. Но почему-то это не утешает. Может, если бы она решилась, то была бы счастлива недолго, но все же была бы. А теперь…

Раздался стук. Ранели подлетела к двери:

– Сокол! – воскликнула она, но на пороге стоял Ялмари. – Ты? – возмутилась девушка. – Что ты тут делаешь? Ты что следишь за мной?

– Может, не будешь кричать на весь трактир? Нам надо поговорить. Пожалуйста.

– Спускайся вниз и закажи завтрак, – надменно распорядилась девушка. – Я проголодалась. Пока я буду есть, ты можешь изложить то, что тебе нужно. Не дольше.

– Как скажешь, – хмыкнул лесник, и она захлопнула дверь перед его носом.

Через десять минут они сидели за столом у дальней стены. Ранели кушала с аппетитом, умело нарезая ножом курицу, фаршированную гречкой. Ялмари медленно ковырял вилкой рыбу дадух в кляре. Явно он заказал ее для того, чтобы их общение за столом выглядело всего лишь совместной трапезой. Девушка исподволь внимательно наблюдала за спасителем. Она мечтала убедиться, что, живя среди людей, он опустился. Но пришлось признать, что манеры его остались безукоризненными.

– Так ты за мной следил? – она первой начала беседу.

– Нет. Я приехал в Сальман по делам. Мне посоветовали эту таверну. Так что если ты веришь в то, что всем управляет Эль-Элион, то встреча наша неслучайна.

Как всякий оборотень Ранели чувствовала, если собеседник лжет. Парень говорил правду – пришлось признать это, скрепя сердце. Случайное столкновение в таверне казалось невероятным, значит, действительно в этом руководство провидения. Вот только зачем их еще раз столкнули? Может, для того, чтобы она уговорила парня вернуться в стаю?

– Так о чем ты собирался поговорить?

– Я случайно услышал твой разговор с… Алетом.

"Запнулся, прежде чем произнести имя, – отметила девушка. – Плохо расслышал? Что он вообще слышал из нашего разговора? И не слишком ли много случайностей во всем этом?"

– Ты хотел сказать "подслушал"? – неприязненно поправила Ранели.

– Я хотел сказать то, что сказал, – в голосе зазвучали нотки раздражения. – Меня поселили в соседней комнате. Я открыл окно, и вы его открыли…

Опять оправдания прозвучали убедительно. И он опять не врал.

– Допустим. И что именно тебя заинтересовало?

– Что существует скованный маг, имеющий некие магические зеркала, с помощью которых можно увидеть будущее, узнать, как правильно поступить, чтобы не допустить беды.

"Не очень много, – оценила Ранели. – Если бы подслушивал, не стал бы меня подкарауливать, знал бы, где искать мага. Все-таки честный парень"

– Так что ты хочешь от меня?

– Мне тоже надо увидеться с этим магом. Помоги мне найти его.

– Зачем? – девушка отправила в рот еще одну порцию мяса и, тщательно пережевывая, всмотрелась в него. Ее все еще не оставляла мысль, что именно ей предстоит склонить парня к мысли покинуть людей. "Может, он колеблется? Если зеркала нужны Ялмари, так же как и мне, для того, чтобы разрешить сомнения, я, так и быть подскажу, как добраться до мага.

– Я обязан ответить? – удивился Ялмари. По всему выходило, что он не рассчитывал отвечать на этот вопрос и, наверное, попробует слукавить.

– Да, – Ранели глотнула васаг. – Я серьезно. Если ты не скажешь, что именно хочешь узнать и для чего тебе это знание, я не буду тебе помогать.

– Я показывал тебе знак, – медленно начал Ялмари. Ранели склонилась вперед, стараясь уловить малейшие колебания голоса. – Я особый посланник королевы, – определенно тут он что-то скрывает. – В Энгарне сейчас творится, шереш знает что. Повсюду на западе происходят загадочные убийства. Один знающий человек "милостиво" пообещал мне, что это только начало. Скорее всего, армия Кашшафы уже перешла горы. Зеркала могут подсказать, как можно предотвратить войну, остановить смерть.

Эта правда Ранели очень не понравилась. Снова вспыхнула неприязнь к парню.

– То есть все по-прежнему, да?

– Что? – уточнил Ялмари.

Ранели откинулась на спинку стула. Неужели он не услышал ни слова из той пламенной речи, которую она произнесла в лесу? Она пыталась втолковать, что оборотень не может служить людям, не предавая при этом братьев.

– Ты по-прежнему на службе у людей. У тех, кто ненавидит оборотней и уничтожает их при любом удобном случае. Так?

– Если то, что я замыслил, удастся – оборотни от этого тоже выиграют.

Теперь Ранели отчетливо поняла: Ялмари слишком долго прожил среди людей. Его сознание настолько изменилось, что он все видит в искаженном свете. И сам этого не осознает. Что можно испытывать по отношению к такому? Только брезгливое отвращение. Она сложила руки на груди, стараясь сохранять хладнокровие.

– Вот если бы ты служил Умару, – вкрадчиво пояснила девушка, – и люди от этого тоже выиграли, я бы может, и поделилась с тобой тем, что знаю. А так – извини. Помогать тебе я ни в чем не буду. Для меня ты – предатель. Я доходчиво изложила?

– Да уж куда доходчивей, – он еле сдерживался от гнева. Того и гляди клыки покажутся. – Интересно, а в Умаре знают, о том, что происходит? Кто-нибудь пытается спасти оборотней?

Ранели внутренне рассмеялась – он пытался надавить на ее совесть?

– Выставляешь себя защитником отечества? Не выйдет! После всего, что ты мне рассказал… – она поднялась из-за стола. – Прощай… – она чуть еще раз не назвала Ялмари предателем, но остановила себя. Ни к чему его провоцировать. – Надеюсь, больше мы нигде случайно не встретимся.

Она встала из-за стола и, оставив за спиной не только Ялмари, но и мысли о нем, пошла на кухню, чтобы попрощаться с хозяевами. Вряд ли она еще вернется сюда. Ей незачем торопиться в Сальман. Если она еще раз будет в Энгарне, эту таверну обойдет стороной, не желая бередить раны.

Через полчаса Ранели покинула город. Почти бегом добралась до леса, затем обернулась волчицей и помчалась дальше на север, так быстро, как могла. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль: "Лучше бы меня сожгли в деревне! Если бы не этот оборотень…"

Часть 2
В поисках зеркал

30 юньйо, 5068 года от сотворения Гошты, владения графа Иецера.

Когда Ранели вышла, Ялмари посидел еще немного над тарелкой. Он редко выходил из себя, но девчонке это удавалось на счет раз. Он не мог объяснить, что больше всего раздражает: его не приняла одна из стаи? Она даже не пытается его понять? Что же теперь делать? Интуиция по-прежнему говорила Ялмари: он должен увидеть эти зеркала…

Тут же пришло решение. Если она не хочет показать дорогу к магу, он сам найдет эту дорогу. Будет следить за Ранели – это не составит проблемы. Но придется путешествовать пешком.

Не откладывая, Ялмари нашел хозяина, попросил Вираба доставить лошадь капитану, заплатив за беспокойство.

Лесник покинул город след в след за Ранели. С собой захватил лишь лук, меч, да бритву, на случай, если придется предстать перед людьми в человеческом облике. Поскольку девушка не пыталась скрыться, он легко определил, куда она двигалась. Главное теперь держаться на расстоянии. Если Ранели почует слежку, может затаиться. Ялмари не сомневался, что, в конце концов, все равно найдет ее, но не хотелось тратить время на поиски.

Единственное, что смущало – Ранели направлялась на север, туда, где находилась страна оборотней. Но если он ошибся и Ранели направляется не к магу, а в Умар, он свернет на запад и направится к замку Иецера, в любом случае следовало узнать, что там происходит.

Ранели очень торопилась, когда шла по полю – Ялмари видел это по следу. Себя же намеренно сдерживал: все-таки преследует девушку. Если будет спешить, то без усилий нагонит. Чтобы этого не произошло, надо преследовать чуть медленнее. Наконец, вошел лес. Здесь Ранели обратилась – запах и следы изменились. Теперь его черед.

Ялмари остановился, и напряженно прислушался, чуть раздувая ноздри. Затем закрыл глаза, чтобы сосредоточиться. От ног лесника стала подниматься дымка и змейками окутывать его. Мгновение – и он исчез в сизом тумане. По коже пробежала знакомая дрожь, что-то легонько толкнуло изнутри. Туловище слегка повело к земле, ноги стали сгибаться. И вот уже изменившееся тело упруго оттолкнулось задними лапами и естественно и легко перекинуло вес на передние, пружинисто сжимаясь… Большой волк – раза в два крупнее обычного – бежал вперед по чуть заметному следу. Все вещи, что он носил, тоже изменились, покрыв шерсть еле заметной пленкой, отчего казалось, будто темно-серый волк только что искупался.

Ялмари жил в стране людей и нечасто позволял себе разгуливать в таком виде. Когда он становился волком, сердце переполнял такой восторг, что он с трудом сдерживал себя: хотелось мчаться так, чтобы почувствовать каждую мышцу пластичного, мускулистого тела. Душа ликовала от ощущения первозданной мощи. Запах леса – травы, земли, проходивших животных, рисовали в воображении другую картину мира: он видел настоящее и прошлое одновременно. При мысли о том, что придется прожить в Энгарне всю жизнь, прячась от излишне любопытных взглядов, становилось тошно. Если бы не близкие, он бы давно ушел отсюда… Отправляясь на это задание Ялмари в тайне надеялся, что сможет увидеть Умар и, возможно даже останется там.

Он преследовал Ранели почти весь день. Вечером устроил логово в небольшой ямине под кустом, надеясь, что и девушка отдохнет ночью. Утром нашел место ее ночевки. Судя по запаху, девушка пустилась в путь около двух часов назад. Побежал дальше. Теперь след волчицы изменился. Либо она не знала, куда идти, либо опасалась кого-то. Ранели петляла, однажды сделала круг. Обратилась в человека. Зашла в деревню. Ялмари почувствовал глухое раздражение: "Мало нашла приключений возле Биргера, решила повторить". Он не стал следовать за ней, обошел деревню, чтобы убедиться, что девушка покинула ее, и опять пошел по следу.

В следующей деревне Ранели тоже побывала. Потом вернулась. "Что она задумала?"

Они уже находились на краю владений Иецера. Вилланы тут, может быть, за всю жизнь и графа никогда не встречали: приедет управляющий, налоги соберет и исчезнет.

Возле очередной деревни он понял, что Ранели все еще "гостит" у людей. Ялмари решил, что и ему неплохо бы передохнуть и, найдя укрытие у корней дерева, устроился там…

Кажется, он задремал, потому что вздрогнул, когда услышал, как хрустнула ветка под чьей-то ногой. Приподнял голову. Обоняние и слух тут же подсказали: рядом вилланы. Где-то на расстоянии половины лавга. Довольно близко, но все же еще можно встретить их в человеческом облике. Хорошо, что утром побрился у ручья. Теперь можно надеяться, что его не примут за разбойника…

Когда Ялмари поднялся с земли, где-то в пятнадцати тростях стоял виллан. Ноги полусогнуты, в руках вилы. Сразу за ним еще несколько человек, вооруженных косами, тесаками и топорами. "На кого же вы охотитесь? – подивился Ялмари. – Ведь оборотню ничего из этого повредить не может". Он отодвинул лук за спину. Меч напомнил о себе, ткнувшись в бок рукоятью, но и его лесник доставать не стал. Ему ничего не угрожает, не стоит убивать без причины.

– Здравствуйте, люди добрые, – он снял шляпу. – Вы кого-то ищете?

Вилланы застыли на месте. Глаза испуганные.

– Дык… нет, – промямлил мужик не очень внятно.

– Я иду к графу Иецеру, – Ялмари искренно надеялся, что упоминание о хозяине несколько остудит эти горячие головы. – Далеко до замка?

– Дык… нет, – повторил виллан с той же интонацией. Напряжение не ушло, наоборот, усиливался страх.

– А вы ловите преступника? – задал очередной вопрос, кивая на вилы. Уже ожидал услышать ту же фразу в третий раз, когда уловил движение за спиной. Ялмари резко повернулся. Перед ним стоял Щуни собственной персоной.

– Видали, как чует? – староста деревни, в которой чуть не убили Ранели, повернулся к сопровождавшим парням. – Есть в нем волчья кровь, меня не обманешь, – посмотрел маленькими глазками на Ялмари. – Мы, парень, тебя ищем. Ты преступник и есть.

– Это почему же? – ровно осведомился он.

– А где девка, что мы поймали? Ты ее обещался в Сальман свезти. Так где она?

– В Сальмане, – Ялмари очень не нравилось, что их так много. Опасности для жизни пока не чувствовал, но и ситуацию не контролировал.

– Врешь. Я в Сальмане был. Там вообще оборотней ни разу не ловили. Старейшина ихний покрывает этих тварей. Я тебя ищу уже несколько дней, – теперь они стояли в двух локтях друг от друга.

– Хорошо, – сдался Ялмари. – Вы правы – я не отвез ее в Сальман. Вы же знаете, что я – особый посланник королевы. Я не обязан рассказывать вам о своих планах. Но вы меня вынуждаете. Я не отвез оборотня в Сальман, потому что она – государственная преступница. Я оставил ее в сигнальной башне. Оттуда ее переправят в Жанхот.

Это был беспроигрышный вариант. Если Щуни побывал в сигнальной башне, всегда можно сослаться на то, что от него правду скрыли: в конце концов, никто не обязывал "волков" докладывать о своих действиях каждому виллану.

– Вот как? – Щуни не спеша почесал бороду. – Вот так, значицца… – повторил он задумчиво. – Ну, прости тогда, мил-человек. Зря я тебя подозревал, значицца.

– Ничего, – пожал плечами лесник. – Я еще раз уверился, что вы настоящий гражданин Энгарна, стоящий на страже интересов страны.

– Спасибо, мил-человек, спасибо. Дай я пожму твою честную руку.

Ялмари медлил: не нравилось, то, что происходило. Щуни лжет – хитрый староста не поверил ни одному слову. Так чего хочет? Протянутая ладонь висела в воздухе. Лесник не успел пожать ее, когда в воздухе раздался легкий свист и горло сдавил магический ошейник. Иглы тут же разорвали кожу. Ялмари застонал сквозь зубы.

– Я бы тебе поверил, мил-человек, – вкрадчиво сообщил Щуни, – если бы не встретил эту девку недалеко отсюда. Она смогла от нас уйти, но зато к тебе привела. Неблагодарная тварь, вишь ты.

– Я служу королеве, – прохрипел Ялмари. – И требую ее суда. Отвезите меня в сигнальную башню.

– В сигнальную? – хитро сощурился Щуни. – Чтобы и тебя отпустили? Все вы одним миром мазаны. У нас свой суд. Хоть и не королевский. На костер его, ребята.

Ялмари, не обыскав, привязали к одиноко стоящему дубу. Дерево оказалось живое и шумело ветвями. Это буквально парализовало. Повторялось то, что произошло с отцом. То, что так часто рисовало воображение. Только никто не придет, чтобы спасти его. Отцу тогда исполнилось двадцать пять. Его жена ждала ребенка – Ялмари. Ему двадцать два, он еще не женился. У ног складывали дрова. Щуни стоял рядом, почесывая пузо. Несмотря на то, что иглы ошейника впивались в кожу, казалось, что все происходит во сне. Он не пытался договориться с вилланами, как-то урезонить их, чтобы не делали этой глупости. Он вел себя так, как отец.

И когда подошел парень с факелом в руке, Ялмари не вышел из оцепенения.

– Последнее желание есть? – поинтересовался Щуни. Лесник не отозвался. – Тогда я произнесу приговор, – он повернулся к вилланам, робко стопившимся возле дерева. – За пособничество злобным тварям. За то, что отпустил на свободу преступницу, убившую нескольких человек, он приговаривается к сожжению. Ибо написано: каким судом судите, таким и вас судить будут.

"Писание цитирует, – сжал зубы Ялмари. – Наверно, ходит в церковь и слушает там проповеди. Например, о том, как правильно соблюдать третью заповедь, которая гласит: Уважай каждого, кого ты встречаешь, беден он или богат, стар или молод, мужчина это или женщина. Не обижай его вольно или невольно, словом или делом"

Щуни снова повернулся к смертнику и поднес к его губам чашу:

– На-ка выпей. Чай не тварь какая. Живой человек.

Ялмари отказался, но Щуни, просунув грязные пальцы ему в рот, разомкнул зубы, запрокинул голову и влил напиток, зажав нос Ялмари. Волей-неволей пришлось глотать.

Одуряющее действие проявилось почти сразу, может, потому, что за всю жизнь ни разу не пробовал броженого вина – оборотни очень плохо его переносили. Мир вокруг затуманился. Человек, наклонившийся с факелом к ногам, извивался, словно стал бесплотным духом.

Лесник тряхнул головой, чтобы прогнать туман, но ничего не вышло. Мир вокруг качался. Ноздри уловили запах дыма – так пахнут березовые поленья. Но к ним примешивается еще запах какого-то трухлявого пня. Зря его положили – горит слишком быстро, а жара не дает. А ведь чтобы сжечь, нужнее жар. Тут же стало смешно: дает советы палачам. Пусть внутри себя, но дает. Ялмари расхохотался. Потом представил, как смотрят эти вилланы – его сжигают, а он смеется. Стало еще веселее. Внезапно откуда-то сверху прогремел голос:

– Что происходит, шереш вас раздери? – он невольно сморщился – голос стучал по голове молотом.

Откуда этот голос? Ялмари попытался посмотреть вверх. Увидел мужчину, склонившегося над ним: большие голубые глаза чуть на выкате, белый шрам поперек правой щеки. Затем мир перевернулся, и он потерял сознание.

…Очнулся в комнате с жарко затопленным камином. Голова раскалывалась от боли. Попытался оторвать ее от подушки и не смог.

– Очнулся? – голос с такой силой ударил в барабанные перепонки, что Ялмари застонал от невыносимой муки. Но сострадания не проявили. – Крепкий ты парень, брат. Лошадиную дозу снотворного получил. Другой бы от этого сдох, никакого костра не надо. А ты ничего. Выкарабкался. Ладно, спи. Завтра получше будет – поговорим.

Мужчина вышел, хлопнув дверью.

Какое там спать! В сознании все кувыркалось так, что тошнило. Ялмари закрывал глаза, и казалось, что он катится с горы в гигантской бочке. Не выдерживая этой тряски, открывал глаза, чтобы разглядеть, как уносится куда-то ввысь потолок, поворачивался на бок, и с такой же скоростью уносилась вдаль стена. Отчаянно мечтал найти хоть что-то прочное вокруг, но весь мир вокруг стремительно ускользал. Безумно мучила жажда – язык распух так, что если бы захотел что-то сказать – не смог бы.

Ко всему прочему, на сердце навалилось отчаяние. Так хотелось, чтобы хоть кто-то из близких был рядом, утешил, помог пережить эту бесконечную ночь. Казалось, позови он их погромче, и они услышат, придут. Позвать он никого не мог. Будто кто-то произнес приговор внутри: "Это твоя судьба. Когда тебе будет трудно – ты будешь один".

За неделю до этого

В этот день Илкер впервые встретилась с ужасным Поладом. И признала – люди нисколько не преувеличивали, наградив его этим эпитетом. Началось все с того, что утром среди горничных наблюдалось необычайное волнение. Они сбились в стайку и что-то испуганно обсуждали, поглядывая на дверь, ведущую в спальню принцессы. За чуть приоткрытой дверью спряталась Пайлун, старательно вслушиваясь в то, что происходило у принцессы Эолин. Горничная еле слышным шепотом сообщала об этом остальным, вставляя замечания.

– Восхищается ее красотой. Старый дурак, а туда же… Спрашивает, когда она в последний раз видела принца. Только принца ему и осталось околдовать. Все уже под его дуду пляшут. Мамочки! Фрейлина принцессы – леди Езниг – арестована по обвинению в шпионаже. Что же это творится, девочки!

Внезапно Полад громко, так что все горничные услышали, произнес:

– Прошу прощения, ваше высочество.

Пайлун едва успела отпрыгнуть от двери, как она распахнулась, и Полад вошел в комнаты горничных. Девушки испугано ахнули и отступили назад. Они бы обратились в бегство, но их остановил пронизывающий взгляд телохранителя.

Он напоминал коршуна. Илкер и раньше слышала, что он всегда носит солдатскую одежду – ту, которую одевают его "волки". Поверх холщовой рубашки кожаная безрукавка, просторные брюки да сапоги, – вот и весь наряд. Никаких поясов, кружевных воротников и манжет, золотых пуговиц или вышивки, которыми любили украшать свою одежду придворные. Полад, словно специально подчеркивал, что он – из простонародья и не претендует на большее. Но схожесть с коршуном придавала не одежда, а внешность. Худоба, зримо делала его выше. Он был вовсе не лыс, как утверждал дворецкий – просто очень коротко стригся. Настолько коротко, что просвечивала кожа черепа. Из-за глубоких носогубных складок и впалых щек с легкой щетиной, нос выделялся на лице, хоть и не загибался как клюв птицы. Но главное – взгляд. От того, как он посмотрел на горничных у Илкер пошел мороз по коже. Во взгляде не просто власть – такое в той или иной мере присутствует у всех аристократов. В глазах светилось знание. Стоя перед ним, чувствуешь себя обнаженной, потому что этот человек знает не только твою родословную до десятого колена, но и с кем ты играла в лошадки, и какой торт тебе испекли в день двенадцатилетия. Прямо сейчас он читает твои мысли, поэтому пытаться скрыть от него проступки – напрасная трата времени. Лучше пока не поздно бухнуться в ноги и покаяться, уповая на его милосердие. Наверно, так будет чувствовать себя человек на суде Божием.

– Все здесь, девочки? – поинтересовался он негромко. Горничные невнятно замычали в ответ. – Тогда я спрошу. А вы отвечайте громко, чтобы я расслышал. Пайлун, что ты делала за дверью?

Девушка побелела. Затем залепетала, заикаясь:

– Я-а хотела п-пойти к принцессе, а-а п-потом зашли в-вы, и я-а…

– И что ты услышала, Пайлун? – он не говорил – мурлыкал, как кот. От этого становилось еще страшнее.

– Я-а…

– Говори громче. То, что я, старый дурак, сделал комплимент принцессе, можешь опустить. И то, что я подчинил себе всех, кроме принца, тоже. Что ты услышала после этого?

Пайлун судорожно сглотнула и дрожащим голосом произнесла:

– Вы сказали, что леди Езниг арестована по подозрению в шпионаже.

– Все слышали? – он обвел взглядом горничных. Глаза задержались и на Илкер. – А теперь, скажи мне, Реума, что значат сии диковинные слова "обвинение в шпионаже". Чем же занималась бедненькая леди Езниг, что угодила в тюрьму? – Реума пялилась на Полада как лягушка на ужа, она так и не смогла вымолвить ни слова. Наверно, этого и не требовалось, потому что телохранитель королевы продолжил. – Я поясню вам, что значит "шпионаж". Это значит, что несчастная леди Езниг стояла возле дверей, где не должна была стоять. Она открывала дверь вот так, – Полад приоткрыл дверь в спальню принцессы. – И вот так склоняла хорошенькую головку, – он склонил голову к щели, но при этом неотрывно следил за горничными. – И слушала то, что не должна была слушать. Вы все меня поняли? – горничные, почти не дыша, закивали. – Хорошо поняли? – он чуть повысил голос.

На этот раз девушки закивали активнее. Может, Полад произнес бы еще что-то – и тогда бы кто-нибудь из них точно упал бы в обморок, но их спасла принцесса. Она вошла в комнату, бесцеремонно отодвинув Полада от двери, и точно капитан осмотрела свое "войско". Осмотр ей не понравился:

– Мардан, не пугай, пожалуйста, моих горничных, – пожурила она со смешком. – Если они от меня сбегут, я буду лохматой и неодетой.

Илкер изумилась, услышав, что она может так без церемоний, по имени обращаться к этому страшному человеку, на фоне которого принцесса казалась маленькой хрупкой птичкой.

– Думаю, лорд Сорот будет от этого в восторге, – небрежно заметил Полад.

– Мардан! – принцесса вспыхнула от этого замечания.

Илкер не знала, что Эолин способна краснеть.

– Они не разбегутся, – заметил Полад, последний раз всматриваясь в горничных. – Вы ведь не разбежитесь? – все дружно заверили, что нет. – Вот и славно. Пойдемте, ваше высочество. Мне нужно еще кое-что сообщить вам наедине, – они вышли.

Девушки еще постояли, спустя некоторое время переглянулись, и разбрелись каждая по своим делам. Через четверть часа принцесса приоткрыла дверь и крикнула:

– Девочки, он ушел.

Это послужило сигналом – все вновь сбились в кучку и стали взахлеб обсуждать то, что произошло. Илкер не участвовала в разговорах. Для себя она сделал один вывод: если Полад, находясь в другой комнате, точно знал, кто именно подслушивал у двери и что именно сказал, можно быть уверенной, что и леди Езниг не напрасно арестовали. И все же страшно, жить во дворце с человеком, который знает о тебе все. Что она вчера говорила Ялмари? Какую же глупость она предположила! В Полада абсолютно невозможно влюбиться…

…Ялмари вновь нашел Илкер в библиотеке.

– Я видела Полада, – сообщила Илкер сразу после приветствия.

– И как? – Ялмари внимательно вглядывался в девушку. Он заметил, что встреча произвела на девушку впечатление.

– Наверно, я его недооценивала. То есть я привыкла считать, что он хороший, потому что так говорил мой отец. Но для того чтобы навести порядок в стране надо обладать железной волей. Волей, которая подавляет всех вокруг. Я искренно надеюсь, что он действительно служит благу государства. Потому что более опасного человека я еще не встречала.

– Ты сильно не разочаровывайся в нем, ладно? – Ялмари подмигнул, пытаясь развеселить ее.

– Я вовсе не разочаровалась, – девушка пожала плечами. – Знаешь, кого он мне напомнил? Первое впечатление – коршун, – лесник скорчил кислую мину. – Но потом я решила, что это не совсем верно. Вот знаешь, раньше правители любили держать при себе диких зверей. Какого-нибудь льва на цепочке. Как кто-то чихнет не вовремя, так лев провинившимся обедает. Вот и королева держит при себе Полада для этих целей. Он оттеняет ее красоту и пугает врагов.

– Очень похоже, – согласился Ялмари, затем заглянул в книгу. – Что читаешь сегодня?

Илкер смутилась.

– Это… рыцарский роман.

– Вот как? – парень широко улыбнулся. – Я начинаю верить, что ты живая девушка, а не добрый дух, посланный мне Эль-Элионом для утешения. Я почти поверил, что ты читаешь исключительно умные и серьезные книги.

– А что тебе нравится больше: дух или я?

– Конечно, живая Илкер, – он опять склонил голову набок, с интересом наблюдая, как она краснеет. – По крайней мере, тогда у меня есть шанс понравиться тебе. Духи, как известно, не женятся и не выходят замуж.

– Ты тоже читал священные книги? – заинтересовалась Илкер, услышав эту цитату.

– Я… – Ялмари прикусил язык – чуть не сообщил, что учился в школе при храме. – Я бываю в церкви, как и все благочестивые прихожане. А там читают проповеди и цитируют священные книги. Слыхала?

– Ладно-ладно, – с укором произнесла Илкер. – Смейся. Мне вот всегда было обидно, что при храмах учат только мальчиков.

– Да и то не всех, – многозначительно заметил Ялмари. – Только тех, у кого много денег.

– Вот именно. Хотела бы я хоть одним глазком заглянуть в Священную Книгу Вселенной.

– Очень хотела бы? – лесник прищурился с видом заговорщика.

– Спрашиваешь… – она печально подперла щеку кулачком.

Он повернулся к книжным шкафам, мельком оглядел их.

– Попробуй поискать, вон на той полке, – показал он наверх.

Илкер несколько мгновений не сводила с него глаз, потом быстро подхватила стул и, поставив возле указанного шкафа, забралась на него. Ялмари, затаив дыхание, взирал на тоненькую фигурку, вытянувшуюся вверх, на оголившиеся щиколотки и думал, что лучше бы он сам достал эти книги. После, прочистив горло, подошел к ней:

– Давай, помогу, – он смотрел снизу вверх, и взгляд опять стал горячий, как вовремя прогулки в саду.

– А она точно там? – девушка перевела взгляд с полки на друга и ее голос дрогнул. – Что-то я там ничего не вижу.

Ялмари кивнул вместо ответа, глядя на нее неотрывно.

Она легко спустилась со стула. Лесник не отступил назад, так что теперь они стояли близко-близко, почти касаясь друг друга. Девушка медленно подняла подбородок. Ялмари продолжал смотреть на ее грудь. Она еще сильнее вспыхнула и попыталась отступить назад, наткнулась на стул и стала падать на спину. В последний момент парень схватил ее за руку и притянул к себе, чтобы она восстановила равновесие.

– С-спасибо, – выдавила Илкер, пытаясь освободиться, и поразилась, наткнувшись рукой на твердые, как камень мышцы. С опозданием сообразила, что по всем правилам они должны были упасть оба. Если бы Ялмари оказался чуть слабее, он бы не удержал равновесие. – Отпусти, – жалобно попросила она.