Текст книги "Полнолуние: закон стаи"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Внезапно Тевос отступил. Он опустил меч и стал говорить не своим голосом, глядя на песок.

– По правде говоря, этот поединок несправедлив. Ты не мог победить ни при каких обстоятельствах. В честном поединке Вожака не может победить никто.

Ялмари медленно шел вокруг Тевоса, казавшегося расслабленным. Но впечатление было обманчиво. Принц очень ярко вспомнил видение в домике скованного мага. Хотелось, сбросить с себя наваждение, остановиться, но какая-то странная сила несла вперед. Он попытался достать Тевоса мечом. Сверкнул меч, ударил по руке, оружие выпало из руки принца, Тевос отбросил его ногой за пределы круга, одновременно делая подсечку. Серебряный меч чиркнул по шее принца. Если бы вожак на пару сантиметров ошибся, Ялмари лежал бы с перерезанным горлом. Тевос наклонился над ним. Серебро обожгло, прикоснувшись к горлу.

– Знаешь, почему вожак всегда побеждает? – спросил он, глядя, кажется, в душу Ялмари. – Потому что знает, что предпримет противник на день раньше битвы. Стая изгонит тебя, принц Ллойд. Но знай: ты должен был прийти сюда, – он убрал меч, протянул руку Ялмари, помог подняться. – Мы вернемся на Совет, и я скажу, что ты победил, – произнес он, подняв лицо к небу. Теперь глаза казались не стальными, как в первую встречу, а синими как небо. – Я вижу прошлое настоящее и будущее. Я знаю, что в тебе нет зла, что ты не принесешь вред стае намеренно. Я хотел бы, чтобы ты остался, – посмотрел на Ялмари. – Но я знаю, что тебя изгонят. Меня в тот момент не будет рядом. Я не знаю почему – свое будущее я вижу хуже всего, – он невесело усмехнулся. – Но пока я – вожак стаи, ты можешь свободно находиться тут. Закон стаи хорош, когда его законно употребляют. Стая превратилась в запечатанную бутылку, тогда как должна была стать источником живой воды. Я не знаю, смогу ли я изменить это… Но я попробую.

– Ты не сможешь, сказать, что я победил, – заговорил Ялмари впервые после начала поединка. – Они поймут, что ты лжешь.

– Уверен? – на этот раз на губах Тевоса блуждала задорная, как у мальчишки ухмылка. – Знаешь, когда заканчивается поединок? – он стал медленно отступать назад. – Когда проигравший попросит пощады. Или когда он умрет. Ты не просил пощады, – он сделал еще шаг, и нога коснулась травы. – Тогда попрошу я. Ты пощадишь меня, принц Энгарна?

Ялмари с недоумением взирал на вожака, затем понял: раз Тевос коснулся травы – проиграл и просит пощады.

– Да, – принц тоже невольно рассмеялся, подумав, что Тевос чем-то похож на него: тоже научился лгать, не говоря ни слова лжи.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно произнес вожак. – А твои раны докажут, что я очень старался победить. Идем. Рубашку пока не надевай, сначала обработаем раны.

Они зашли в ближайший дом, и вожак обмыл водой и смазал раны, так что кровь остановилась, и принц смог одеться.

Вместе они вернулись в дом Князей. Присутствующие выглядели озадаченными – вожак сказал, что придет один, а вернулись оба.

– Суд Эль-Элиона доказал, что он невиновен и может остаться как равный, – провозгласил Тевос. – Он может присутствовать на Совете с правом голоса, – закончил он.

Все переглянулись, но вопросов не прозвучало. Вожак занял кресло, для Ялмари принесли еще одно.

– Продолжим, – Тевос окинул взглядом присутствующих. – Для начала познакомимся. Сразу всех ты не запомнишь, но, тем не менее, – он перечислил князей слева направо. Когда называли их имя, князья кивали. – Зихри, Аран, Харми, Висар, Балор, Царун, Гузир, Шимрон, Дагмар, Юмрап, Ефер.

Ялмари обратил внимание, что почти все князья находились в зрелом возрасте – от тридцати до сорока пяти лет. В их обществе он почувствовал себя зеленым мальчишкой. Как они могли избрать такого молодого вожака – непонятно. Губы Тевоса дрогнули, будто спрятали улыбку – узнал, о чем думает принц.

Кроме Балора, местного князя, относившегося к гостю все с большим подозрением, Ялмари выделил Дагмара и Арана. Первого из-за богатырского роста и телосложения – такого и среди людей встретишь нечасто, наверняка кузнец. Второй наоборот казался старым и больным. На лице застыло тоскливое выражение, как у дворецкого при изжоге.

– Шимрон, – обратился вожак к князю, сидевшему ближе всех к Ялмари. – Пагура нашли недалеко от твоего города. Расскажи еще раз.

– На нем множество колотых ран от серебряного меча и несколько ран от стрел. Серебряные наконечники в нем оставили, – произнеся эти слова, князь продолжил чуть тише. – Он должен был вернуться сегодня ночью, но не вернулся. Рано утром мы забеспокоились и послали двоих навстречу. Пагура нашли у юго-западной границы Умара. Судя по следам, его убили не там, притащили тело к границе, чтобы это служило предупреждением.

– Однако на нашу территорию не зашли, получается – боятся, – отметил Дагмар.

– Может, боятся. Может, это своего рода предупреждение: мы не нарушаем вашу территорию, а вы не лезьте к нам, – размышлял Тевос вслух. – Если моя догадка верна, то войны с нами пока не хотят. Какие будут предложения?

– Если бы война коснулась лишь людей, я бы предпочел не вмешиваться, – Дагмар, похоже привык говорить первым. – Но когда убивают оборотней, мы не можем делать вид, что ничего не произошло. Мы никогда не мстили, но речь не о мести, а о защите. Надо проучить их так, чтобы от оборотней люди неслись без оглядки.

– То есть ты считаешь, мы должны начать войну? – конкретизировал Тевос.

– Да! – категорично заявил Дагмар, и большой кулак опустился на подлокотник.

– Надо выяснить, с кем нам воевать, – сурово заключил Балор. – Принц утверждает, что это Кашшафа, а мне кажется, что Энгарн. Кашшафа за горами, а всех, кто погиб, убили на территории Энгарна.

– Что скажешь, принц? – вожак взглянул на Ялмари.

– То же, что сообщил в первый день, моего пребывания в Умаре, – спокойно отозвался он. – Кашшафцы перешли границу, теперь я это точно знаю. Более того, маг, который руководит этим тайным наступлением, объявил, что хочет поссорить людей и оборотней, чтобы на Энгарн напали сразу со всех сторон.

– Можно вопрос? – голос Арана оказался таким же болезненным, как он сам – тихим и хриплым. Если бы Ялмари не знал, что князем может быть здоровый и сильный оборотень, лучший воин в городе, решил бы, что Аран на последнем издыхании. Князь выдержал паузу и, прищурившись, посмотрел на Ялмари. – С каких это пор оборотни разговаривают с магами?

– Он не спросил, хочу ли я с ним разговаривать, – отмахнулся принц.

– То есть ты был в его власти, но он тебя отпустил?

– Да, – принц выдержал взгляд Арана.

– Интересно, – пожал тот узкими плечами. – У вас очень интересная жизнь, принц. Вернемся к нашему разговору. Пагур пытался проверить слова принца и погиб. И это могла быть засада кашшафцев, а могла быть засада энгарнцев. Впрочем, все мы верим вожаку, а он говорит, что принц невиновен. Значит, солдаты и маги Кашшафы тайно перешли границу и тщательно скрывают этот факт, стараясь поссорить Энгарн и Умар. Что можем предпринять мы? Начнем военные действия против захватчиков, подставляя оборотней, чтобы защитить людей?

– Кто говорит о людях? – возмутился Дагмар. – Погибают оборотни!

– Мы можем пока прекратить торговлю в Энгарне. С нами не хотят ссориться. Тогда если мы не будем покидать Умара, смерти прекратятся.

Воцарилась тишина. Тевос поинтересовался:

– Еще мнения?

– Аран прав, – все так же мрачно заявил Балор. – Если не будем высовываться – смерти прекратятся. Но надолго ли? Сейчас Кашшафу интересует Энгарн. Но когда страна падет, они могут заинтересоваться и нами. Наше государство будет как пятно чернил на белой скатерти.

– Давайте не будем фантазировать: если бы да кабы… – горестно бухтел Аран. – А если Энгарн не падет? Тогда все будет по-прежнему, не так ли?

– Ты предлагаешь ждать? – Тевос любил, чтобы выражались точно.

– Да, – подтвердил Аран. – Я предлагаю ждать.

Тевос прикрыл веки и словно уснул. Вскоре заговорил чужим голосом, не открывая глаз.

– Мы не можем ждать. Оборотни будут погибать, что бы мы не предпринимали. Если вмешаемся сейчас – погибнут сотни, а если будем ждать – погибнут все, – он всмотрелся в Арана. – Ты погибнешь первым.

В тишине стало слышно, как дышит князь.

– Спасибо, вожак, – проговорил он.

Ялмари с изумлением следил за этой сценой. Князю вынесли приговор, и он поблагодарил. Он попытался представить, что бы он чувствовал, если бы Тевос предсказал такое о нем. Его невольно передернуло. Дагмар покосился с усмешкой, потом повернулся к Тевосу:

– Что нам делать, вожак?

– Мы должны знать врага. И попытаться победить, пока он еще слаб. Мы почти опоздали.

– Что нам делать, вожак? – повторил Шимрон.

– Нам нужно знать, кто и что именно совершает на территории Энгарна. Должны пойти лучшие. Двое должны узнать, что происходит в горах. Молчите, – скомандовал он. – Слушайте.

Воцарилась тишина, Ялмари казалось, что он дышит громче всех. Сердце стучало на всю комнату. Что они слушают? Что должны услышать?

– Говорите, – скомандовал Тевос.

– Я, – Балор приподнял вверх сжатый кулак.

– Да, – согласился Тевос.

И тут Ялмари тоже услышал.

– Я, – он тоже поднял кулак.

– Да, – согласился Вожак. – Вы пойдете к горам и вернетесь… через день. Еще двое должны пойти к замку Иецера, который по слухам захватили кашшафцы. Должны узнать то, что не смог узнать Пагур. Слушайте.

– Я, – почти сразу поднял руку Дагмар.

Тевос посмотрел тяжелым взглядом.

– Нет.

– Я? – неуверенно поднял кулак Шимрон.

– Нет, – прошептал Вожак.

Один за другим князья поднимали руки, и каждый раз Тевос говорил "нет". Когда каждый предложил себя, князья переглянулись. Тевос побледнел, на лбу выступил пот.

– Кто-то из стаи? – предположил Аран.

– Нет, – покачал головой Тевос и открыл глаза. – Я.

– Вожак…

– Вы погибнете, если пойдете. Смерть будет бессмысленной.

– Кто пойдет с тобой? – Дагмар с надеждой ожидал ответа.

– Я… пойду один, – внезапно лицо озарилось. – Я пойду один и вернусь на следующий день. Если кто-то пойдет со мной… – он сделал паузу. – Тут темно. То есть если я пойду один – все будет в порядке, а если с кем-то, то будущее не определено, могу погибнуть и могу выжить. Но совершенно точно буду при смерти.

– Как скажешь, вожак, – понурился Дагмар.

– Выходим после обеда. В западной части будьте осторожней – там встречаются вампиры. Можете идти. Когда все вернутся, еще раз соберем Совет и решим, что делать дальше.

Князья покидали комнату. Тевос сидел в кресле, он все еще был бледен.

– Ты уверен? – спросил принц.

– Вожак не сомневается, – загрустил Тевос. – Потому что знает будущее.

В это же время во дворце

Показалось, прошла целая неделя, но когда Илкер пришла в себя, Пайлун сообщила, что болеет она только второй день, а врач приходил вчера. Она поднесла к ее губам чашку с лекарством, но Илкер жалобно посмотрела на подругу:

– Не надо! – еле слышно прошептала она. – Мне от него хуже.

– Быть не может, – категорично заявила Пайлун. – Это же от Полада лекарство!

– Пайлун, пожалуйста! – просипела Илкер.

Девушка смилостивилась:

– Ладно, в этот раз обойдешься без лекарства. Но в следующий раз – обязательно! – закончила она строго.

Девушка слабо улыбнулась и прикрыла веки. Даже смотреть стало больно, казалось, что глаза кто-то выдавливает. Она услышала, что подруга посидела еще немного и вышла. Это и к лучшему. Когда Пайлун сидела рядом, казалось, на нее что-то давит, и она не может вдохнуть свободней. Правда, когда она осталась одна, лучше не стало. Она хотела бы уснуть и боялась: знала, что опять окажется в странном городе, в котором должна умереть. Но она хотела жить!

Чувствуя, что погружается в сон, девушка еще пыталась удержаться на краю, но уже через мгновение стояла в ночной рубашке на улице пустого города.

Высокие дома по обе стороны улицы будто раскрасило закатное солнце. Илкер не удержалась и подошла ближе, чтобы потрогать изящную лепнину. Нет, она не ошиблась, здесь стены имели удивительный малиновый цвет. Она постояла еще немного, рассматривая фигурки людей и животных, вплетенных в цветочный узор, но тут ступни озябли, девушка неловко переступила с ноги на ногу, и поняла, что придется идти.

Улица вывела ее к той же площади. Сбоку она хорошо видела возлежащего на крыше дракона. Он даже не повернул головы в ее сторону. Дохнул пламенем на площадь, оставив на темно-синих камнях черный след и замер, положив голову на крышу. Илкер постояла еще немного. Невольно вспомнилась надпись, которую видела на двери в прошлый раз, когда зеленая улица вывела ее к библиотеке: "Судьба неумолима, как Всетворящий". Может, разными улицами ее выводят к этому храму, чтобы она поняла, что не сможет избежать смерти? Ведь судьба неумолима…

Зимний ветер с колючим снегом налетел, взметнул полы рубашки, хлестнул по ногам, будто подгонял ее. Она сделала шаг вперед, и следующий порыв подтолкнул ее в спину. Илкер тяжело вздохнула и пошла к храму. Каждый шаг давался с трудом: ноги вдруг налились тяжестью. В душе боролись странные чувства: больше всего на свете она хотела оказаться подальше от этого храма, но в то же время, она не может не идти туда.

Дракон лениво повернул голову, скользнул алым взглядом в ее сторону и снова улегся, следя за площадью перед храмом. Илкер заставила себя идти дальше.

Добравшись до узких темно-синих ступеней, она опустилась на них, не обращая внимания на ледяной холод: просто не могла идти дальше. Она с тоской оглядела огромную площадь перед храмом и вытянулась, вглядываясь в дома: ей показалось, что там идут люди. Но проходило время, а никто не появлялся. Илкер решила, что ей померещилось. С трудом поднялась и пошла дальше.

Постояла в проеме дверей, не решаясь шагнуть внутрь, в темноту. Она ждала. И не напрасно.

– Чего ты хочешь, Илкер?

Надо ответить на этот вопрос прямо сейчас? Но это и так понятно. Она хочет жить. Она хочет забыть этот страшный город, в котором все улицы ведут к храму. К храму, где Судьба неумолима, как Всетворящий.

– Ты не должна входить туда, – голос звучал устало и почти безнадежно.

Илкер обернулась, но так и не увидела, того, кто разговаривал с нею. Площадь была пуста, и все же девушка знала, что она не одна. "Я могу жить? Я могу больше не приходить сюда?" – спросила она.

– Ты можешь жить. Ты можешь не приходить сюда. Это не судьба, Илкер. Это твой выбор.

Так вот в чем подвох! Снова и снова голос убеждает, что она может жить. Но как это возможно, если выбор такой страшный: или я, или он? У нее нет выбора. Она не может выбрать иначе.

– Можешь! – будто гром прогремел с неба.

"Нет", – покачала она головой. И почти бросилась в храм, но оттуда с такой силой дунул ветер, что ее буквально сбило с ног. Девушка упала, и покатилась по лестнице, больно ранясь об острые ступени. Лежа на холодных камнях площади, она, плача от боли, потирала ушибленные места. Затем села, проверяя, не сломала ли чего. Нет, кажется, только ушибы. "Да что же происходит?" – она задохнулась от тоски.

– Не время, – ответили ей.

"Не время, – опечалилась она. – Не сейчас. Что ж, я подожду".

2 юльйо 5068 года от сотворения Гошты, Умар, город князя Балора

После разговора с князем Ранели не находила покоя. Почему с ней так разговаривали? Допустим, вожак знал, что она чуть не убила Ялмари, но почему Балор себе такое позволяет? Она пошла домой и от возмущения металась по комнате. Хорошо, что отец уже ушел и не видел ее состояния.

Ей то хотелось идти на Совет и сказать все, что думает о них, то убежать за тридевять земель из Умара, чтобы они знали, что не имеют права так разговаривать с ней. Но девушка тут же останавливала себя: ее и так собрались изгнать, зачем же убегать?

Выпив воды, села у окна. Вскоре заметила тень в небе и вскочила: не может быть! Но тут же убедилась, что не ошиблась: действительно летел сокол. Ранели в ярости вскочила. Почему все считают, что лучше знают, что ей делать и куда идти? Алет считает своей собственностью, следит за каждым шагом. Она себе не хозяйка и после расставания. Это так всю жизнь будет продолжаться? А чего оборотни хотят? Неужели действительно верят, что она может жить так, как другие девушки-оборотни?

Ранели заставила себя сесть, закусила палец. "Что можно предпринять? Уйти. Но это не выход. Смириться с решением стаи – это вряд ли получится. Доказать всем, что я права – лучший вариант. Только как доказать? Просто. Я узнает то, что не смог узнать Пагур. Пойду к замку Иецера и все узнаю".

Приняв решение, Ранели вскочила: "Надо расспросить о подробностях Совета". Посмотрела на водяные часы – прошло больше часа. Если Совет не закончился, то закончится очень скоро. Можно спросить у Ялмари, о чем там говорили. Если и заподозрит что-то, вряд ли выдаст. Все-таки у них общие тайны.

Она направилась к дому Князей и успела как раз вовремя: князья выходили. Ранели сделала вид, что идет к отцу – туда, где тренируется молодняк, но, когда появился Ялмари, чуть задержалась и махнула рукой. Принц подошел, посматривая на небо. Там по-прежнему парил сокол.

– Вдалеке он не опасен, – заметила девушка. – Да и вблизи тоже. Нельзя смотреть в глаза и все.

– И все? – иронично поинтересовался Ялмари, и пока девушка не возмутилась, продолжил. – Что ты хотела?

– Как прошел совет?

– Сильно, – принц не смог подобрать другого слова. – Знаешь, я однажды, – он выделил последнее слово, – присутствовал на королевском совете у матери. Это было что-то безумное. С тех пор я зарекся туда приходить. Если бы у людей был такой вожак, как у оборотней…

– А у тебя нет дара?

– По сравнению с Тевосом – нет. Мои жалкие предчувствия, иногда прорывающуюся внутри, стыдно назвать этим величественным словом "дар".

– У меня и предчувствий нет, – позавидовала Ранели. – Если бы были, может, не носилась бы как бешеная собака по Энгарну, – Ялмари хохотнул. – Что ты смеешься? – тут же вознегодовала девушка.

– Очень точное сравнение, – заметил принц и на всякий случай отошел дальше. – Так что ты хотела?

– Тебя не изгнали?

– Пока нет. Хочешь поспособствовать?

– А что решили?

– Узнать, кто убивает оборотней. Для этого пойдем по двое. Я и Балор.

– Не может быть! – воскликнула девушка. – Ты чужак, тебя не приняли в стаю.

– Вожак одобрил.

Ранели уточнила:

– Больше никто не идет?

– Тевос. Один.

– Почему один? Решили же по двое.

– Он так… почувствовал. Слушай, – мысли его тут же утекли в другую сторону, – скажи, в храм действительно можно заходить лишь тому, кто принят в стаю? – поинтересовался он без перехода. Ялмари еще мечтал исполнить обещание Намжилдоржи до того, как отправится с Балором. Не зря же зеркало показало, что он может чем-то помочь магу…

– Нет, – помрачнела девушка. – Это я так просто сказала. Всем можно. Хочешь посетить?

– Давно хочу. Мне кажется, сейчас лучшее время, чтобы сделать это.

– Получить благословение в дорогу? – Ялмари пожал плечами. – Ты не обольщайся особо. Про храм оборотней много говорят, но на самом деле… Лично я ничего такого не никогда не чувствовала. Проводить тебя?

– Нет, я знаю, где это. Спасибо за предложение. Кстати, как твоя вышивка?

Глаза Ранели недобро полыхнули:

– Если ты еще раз…

– Не буду, извини, – он отвернулся и пошел по улице за город.

– Ялмари! – крикнула она вслед, и когда принц обернулся, попрощалась коротко. – Удачи!

– Спасибо, – хмыкнул он.

Ранели постояла на дороге. "Итак, Тевос идет один. Нет уж. Одному в таком деле не справиться…"

Спрятавшись в лесу неподалеку, она с терпением ожидала, когда Тевос отправится в путь. Ранели сразу обратилась в волчицу – так легче преследовать. Когда среди листьев мелькнула желтая шкура вожака, она немного помедлила, чтобы их разделяло небольшое расстояние, а потом двинулась за ним.

Ранели вставала с подветренной стороны, чтобы Тевос не уловил ее запаха. Конечно, пока они на территории Умара, в этом нет опасности – Вожак может почувствовать запах любого оборотня и это будет естественно. Но лучше заранее подготовиться: не хотелось, чтобы ее отправили домой. Она докажет, что может жить в стае наравне с мужчинами.

Вскоре девушка поняла, что Тевос направляется в сторону замка Иецера. В душе родилась гордость: какой он все же смелый. Одному идти в замок, где слишком много людей и наверняка ждут оборотней, а потому настороже. Хорошо, что она пришла на помощь. Когда Умар остался позади, Ранели замедлила бег. Подошла к месту, где Тевос свернул налево. Постояла над следами. Пойти за ним или напрямик? Она всмотрелась вперед. Втянула носом воздух. Казалось, лес вымер на юлук вперед, даже запахи замка не доносились. Она прижалась к земле, замерла вслушиваясь. Ни звука. Вернее, звуки раздавались повсюду, но обычные лесные: песни птиц, стрекот белки, шелест листьев. Так поет лес, когда никто не беспокоит его жителей.

Ранели колебалась. Идти вперед или следовать за Вожаком? Она лежала на земле, с тоской глядя на небо. "Почему всегда приходится выбирать? Всегда самой, никто не помогает", – волчица дернулась, заметив среди листвы тень сокола. "Да что же это такое! Опять он. Нигде не спастись, постоянно преследует. Как он отличает ее от других волков? Обоняние-то у него не развито", – она застыла, следя за птицей, которая спускалась все ниже. Сокол вел себя неспокойно: перелетал с ветки на ветку, то приближался к Ранели, то улетал дальше. "Не хочет, чтобы я шла туда, – догадалась она. – Конечно: ты мне не нужна, но что делать и как жить, встречаться с кем-то или в одиночку вышивать у окна – буду решать я, Сокол Алет". Разозлившись, она понеслась вперед. Птиц застрекотала вслед, но Ранели не обернулась. Мчалась вперед, преодолевая расстояние огромными прыжками.

Она не пробежала и половины лавга, когда заметила на дереве человека, целившегося из лука. "Почему я не почувствовала его раньше?" – удивилась она и вильнула в сторону, уходя от стрелы. Но не успела – стрела вонзилась в лапу, Ранели кувыркнулась через голову, что-то щелкнуло, и она взвилась в воздух, в деревянной клетке. Тут же бросилась на прутья, чтобы сломать, но отскочила – дерево жглось не хуже серебра.

– Вот и поймали! – с дерева спрыгнул человек, одетый как энгарнский "волк". – А ты говорил, мы зря ловушку делаем. Вон какого волчару поймали.

Из-за кустов вышел другой. Очевидно, именно он захлопнул клетку. Теперь на волчицу обрушилась какофония запахов и звуков. С опозданием она сообразила, что не зря вожак обошел это место – почувствовал магию, там, где она ничего не заметила.

– Не думал, что получится. Но теперь рад, что послушал тебя. Как ты считаешь, сколько маг за него даст?

– Надо еще подумать, кому отдать – герцогу или магу. Сдается мне герцог щедрее.

Ранели выгрызла стрелу из лапы и еще раз кинулась на прутья. Отпрянула жалобно взвыв. Клетка раскачивалась на дереве.

– Ну-ну, – увещевающе произнес стрелок. – К чему так бесноваться? Потерпи немного. Скоро мы отнесем тебя в замок.

Ранели обреченно легла и уткнулась носом в раненую лапу. "Главное, не расплакаться", – уговаривала она себя, отворачиваясь от людей.

2 юльйо 5068 года от сотворения Гошты, Умар, город князя Балора

К храму Ялмари подошел один. Балор предупредил, что будет ждать в полдень возле своего дома. Слова Ранели нисколько не уменьшили желание увидеть храм оборотней. Чем ближе он подходил к храму, тем неровней билось сердце. Каменная скала без всяких следов растительности, казалась холодной и негостеприимной. Вход напоминал расщелину. Человек пройдет мимо и не узнает, что это святилище. Оборотни говорили, что храмы сотворил Эль-Элион, и презирали людей, поклонявшихся Богу в рукотворных церквях. Ялмари мечтал побывать тут так же сильно, как оказаться в Умаре.

Принц шагнул внутрь. Темное пространство храма освещалось лишь маленькими искорками по стенам, похожими на звезды. С души будто упал камень, стало легко и свободно. Захотелось вдохнуть полной грудью, подпрыгнуть, расхохотаться… Подобное он испытывал в степи, под звездным небом. Тогда тоже подумал, что находится в нерукотворном храме Эль-Элиона. Внезапно в ногах появилось непонятное ощущение, принц наклонился и… оторопел. В храме росла высокая трава. Он сделал еще несколько шагов и разглядел вдали лес. Помотал головой, не понимая, что происходит, а в следующую минуту догадался: вспомнил степь – место, где чувствовал себя ближе всего к Богу – и храм отправил в степь. Счастливо рассмеявшись, он упал в траву. Затем перевернулся на спину и стал смотреть в звездное небо и… ни о чем не думать. Здесь не надо загружать себя мыслями, надо открыться и слушать, впитывать в себя, то, что льется со всех сторон.

А лилась на него любовь. У любви были разные лица – отца и матери, сестры, Илкер. Впервые он осознал, что лица могут быть разными, и все же оно будет одно – лицо Эль-Элиона. Ялмари вдохнул полной грудью запах полевых трав. Так вот что такое – океан любви на берегу вечности, о котором так вдохновенно читала Илкер из Книги Вселенной. Это же так просто…

Казалось, прошла целая ночь, прежде чем Ялмари вышел из храма. Он так и не произнес ни слова, из того, что собирался сказать. Но осталось ощущение, будто там читали его, как открытую книгу, и не было нужды перечислять имена. Как будто кто-то сказал: все знаю, обо всех помню. "Сейчас не страшно умереть", – подумал он, еще раз взглянув на синее небо Умара.

Балор ждал на пороге, но за опоздание не укорил – выходит, и не опоздал вовсе. Князь вернул оружие – меч и лук, но смотрел все так же с подозрением. Но теперь это не волновало. Что ему до всего мира, когда он разговаривал с Эль-Элионом?

Улицы будто вымерли, когда они покидали город.

– Почему так тихо? – поинтересовался принц, как ни в чем не бывало.

Князь взглянул искоса:

– Не все знаешь, об Умаре, да? У нас плохая примета – провожать тех, кто уходит. Проводы, похожи на похороны: слезы, тоска. Будут провожать – накличут беду. А если уйдешь незаметно… Все будут считать, что ты еще здесь. Даже если погибнешь. Не согласен? – Балор быстро оглянулся на дом.

– Есть в этом что-то… – Ялмари помолчал. – Скажи, а почему, когда вожак сообщил, что Аран погибнет первым, тот поблагодарил.

– Некоторые оборотни заключают договор с вожаком: если тот видит, их смерть, должен сразу сказать. Аран благодарил за честность.

– Лучше не знать, – не согласился принц.

– Ты так считаешь? Я тоже заключил этот договор. Когда знаешь, есть возможность подготовиться и попрощаться… – он проглотил ком в горле. – Пагур не знал. Если бы я дождался вожака… Еще полгода не прошло, как парень женился.

Светлое настроение, которое Ялмари получил в храме, улетучилось. Реальность бестактно напомнила о себе.

Балор прошел еще немного и, замерев на мгновение, обратился в волка. Ялмари последовал его примеру. Два крупных волка с будто бы чуть влажной шерстью продолжили путь на небольшом расстоянии друг от друга.

Они договорились, что Ялмари будет следовать на некотором расстоянии от князя, чтобы вновь не попали в ловушку, так что Ялмари теперь шел по следу. Терпкий запах березняка, чуть затхлый – лишайников и нежный земляники сливались в один непередаваемый аромат, сохраняя отдельные ноты. Поверх него плыли сильные и слабые запахи следов. Тут спугнули зайца, чуть поодаль обедала мышь, а в зарослях справа наверняка есть грибы. След Балора ощущался сильнее, но Ялмари старался держать нос по ветру, чтобы уловить и чуть слышный запах врага, который мог донести ветер.

У небольшого ручья Балор остановился. На том берегу начиналось подножье горного хребта: они дошли до границы Умара.

"В этом месте нашли Пагура, – четко прозвучал в сознании Ялмари голос князя. Принц знал, что оборотни в образе волка обмениваются мыслями, поэтому происходящее не стало неожиданностью. – Он был страшно изуродован. Его пытали". Принц стиснул зубы: так поступают только люди – им нравится смотреть на страдания пленника. Примятая трава, почти стершиеся следы крови, запах – знакомый и одновременно чужой – запах Пагура смешанный с зловонием тления, – все говорило о том, что произошло. Янтарные глаза волка пристально следили за ним. Балор продолжил: "Дальше идем очень медленно и очень осторожно", – и одним прыжком преодолел ручей.

Волк-оборотень раза в два крупнее обычного волка. Это дает преимущество в бою, но создает неудобства, когда надо быть незаметным. Ялмари следовал за князем, останавливаясь там, где останавливался он.

Они были в пути около получаса, когда принц почувствовал близость людей. Ялмари оцепенел, вжавшись в землю, медленно пошел дальше. Удивительно, что Балор ничего не сообщил. Не уловив никаких звуков и запахов, отправился дальше и тут же насторожился: что-то происходило впереди. Что-то нехорошее. Он затаился, пополз вперед… Люди находились в пяти тростях. Он расслышал негромкие слова:

– Готово! Опять гости пожаловали? – полушепотом произнес незнакомец. – Ничему-то вы не научились… Ну-ну… не надо так расстраиваться… веди себя хорошо, и ты будешь жив…

– Эй! Врать нехорошо, – хохотнул другой. – Когда это маг оставлял оборотней в живых? Их кровь нужна, чтобы зарядить туммим

"Шереш! О ком это они? Неужели поймали Балора? Почему же князь не почувствовал их?"

Ялмари переждал еще немного, снова пополз вперед. Вскоре из-за кустов появились два человека. Одеты точно как "волки" Энгарна: кожаный жилет, темные брюки и высокие сапоги. Даже шляпы болтаются сзади. Если бы встретился с ними, спутал бы. Их выдало только упоминание о маге. Волк-оборотень висел на дереве, подвешенный за передние лапы. Он пытался вырваться, но ничего не получалось, хотя веревка на вид казалась самой обыкновенной. Один из людей сделал выпад и что-то воткнул в спину волку. Балор окаменел.

"Убили! – ухнуло сердце Ялмари. – Какого шереша я медлил?" Он стрелой вылетел из укрытия и вцепился в горло воина, разорвав так быстро, что тот не вскрикнул. Второму прокусил руку с серебряным кинжалом. Он успел достать рог, но Ялмари сначала вырвал его из руки, а затем, повалил человека на землю, ударил лапой по лицу, оставляя кровавые полосы. Воин взвыл и скрючился на земле, закрывая лицо руками. Принц обратился в человека и оглушил стража. Быстро связал валявшейся рядом веревкой и бросился к дереву. Машинально вытер кровь с лица и сплюнул – вкус человеческой крови во рту казался омерзительным. Ялмари первый раз зашел так далеко, запустив в жертву клыки.

Как ни старался, перерубить веревку, на которой висел Балор не смог. Вероятно, маг наложил какие-то заклятия – как иначе князь, опытный воин мог попасть в ловушку? Ялмари забрался на дерево и, отвязав веревку, бережно спустил волка на землю.

Нащупал артерию на шее. Пульс бился, хотя князя тяжело ранили. Чтобы обработать раны, требовалось, чтобы тот обратился в человека, но как Ялмари ни старался, в себя Балор не приходил. Человек завозился. Ялмари быстро заткнул ему рот кляпом, оторвав рукав его же рубашки. На разодранное до крови лицо старался не смотреть. Вспомнил, куда нанесли удар князю, и старательно ощупал спину. С третьей попытки нашел небольшой шарик в коже, похожий на головку булавки. Дернул его – в пальцах оказалась окровавленная булавка. Волк дернулся на земле и глухо зарычал. Через мгновение он обратился в человека. В глубокую рану на груди, вдавилась ткань рубашки. Оттуда лилась кровь. Ялмари склонился над ним.