Текст книги "Полнолуние: закон стаи"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

– Прости, не знаю, что на меня нашло, – заговорила она, наконец. – Нет ничего хуже, чем сплетничать о господах. Все правильно. Мы слуги – они хозяева. Могут делать то, что хотят.

– Может, это и неправильно, но изменить этого ни ты, ни я не сможем. И вообще вряд ли кто-то сможет.

– Ты прав, – Илкер поднялась, склонила голову. Она бы еще поболтала с Ялмари, но белье оттягивало руки. – Ладно, я пойду, – неуверенно произнесла девушка.

– До встречи, – произнес лесник. Отошел в сторону и Илкер пошла дальше по галерее. – Подожди, а у кого ты служишь? – задал он в спину вопрос.

Девушка обернулась:

– У фрейлины принцессы. Я же говорила.

– У нее много фрейлин.

– У леди Асгат. А что?

– Ничего. Хочу знать, где тебя можно найти.

Илкер очаровательно улыбнулась.

– До встречи, – пошла дальше, остановилась. – Знаешь, тебе шляпа не идет. Без нее ты намного интереснее, – и быстро скрылась за поворотом.

27 юньйо, 5068 года от сотворения Гошты, лес недалеко от Биргера.

Ранели провела почти весь день в лесу рядом с Биргером, поджидая сокола и обдумывая то, что услышала в храме. Она чувствовала раздражение на весь мир.

Досадовала на людей, начавших убивать оборотней. Наворачивались слезы, когда она возвращалась мыслями к площади, на которой сожгли одного из братьев. Почему люди не хотят признавать за другими право быть иными? Откуда эта жажда убивать всех, кто хоть чем-то отличается? Стая ни разу не покидала границы Умара для убийства или мести. Ни разу не объявляла войну. Но что это дало? Их все равно ненавидели, рассказывая о них нелепые небылицы. С другой стороны жуткие рассказы, бродившие по всему Биргеру и его окрестностям, не могли полностью быть ложью. Выходит, и вправду появились волки, убивающие людей, и это – проклятые. Хотя странно: проклятых можно встретить в неделю полнолуния, ночью, а рассказывают об убийствах, совершенных средь бела дня… Другое заклятие? Ранели нахмурила брови, глаза сверкнули желтым светом – она не любила загадок. Если бы не личные проблемы, она бы узнала, что произошло, но пока…

Пока она досадовала на себя за то, что поверила глупым россказням о священнике, который видит любого человека насквозь и может не только предречь, что тебя ожидает, но и подсказать, как уйти от судьбы. Зачем рисковала жизнью, чтобы попасть в Биргер? Не стоило верить в глупые сказки. Среди людей не может быть чудо-священника. Люди уже давно не почитают Эль-Элиона как должно, Бог не может говорить с ними. А если и может, то она-то не человек. Эль-Элион дает священника людям, чтобы тот пророчествовал о людях. А оборотням даны храмы, где каждый может услышать голос Божий.

Ранели досадовала на священника за то, что этот шарлатан, дурачит простаков. Вместо слов истины, которые могло бы спасти заблудшие души, рассказывает анекдоты. Прихожане верят, что весь этот бред имеет какой-то смысл. Они уходят из храма и всю неделю размышляют, что же имел в виду священник, рассказав притчу о пьяном попугае.

Досадовала на сокола. Почему, когда ей это не нравится, он постоянно крутится рядом. А теперь, когда она так ждет, птица исчезла. Словно все делает назло.

Ранели вышла из леса на дорогу. По ту сторону до самого горизонта простиралась поле. Девушка еще раз осмотрела небо. Не только сокола не видно – птицы куда-то подевались. Пришлось укрыться в лесу.

В памяти всплыли высокие двери храма в Биргере. Не дубовые ворота, обитые металлом, какие бывают у богатых горожан, а цветные витражи, обрамленные деревом. Будто и не двери, а картина, воссоздающая сотворение Гошты. Как обычно в таких случаях запечатлены руки Творца и планета. Свет, дождем льющийся с небес из двух прозрачных ладоней на зелено-голубой шар. В храмах оборотней ничего подобного не встретишь. "Чтобы ничто не мешало услышать голос Эль-Элиона", – наставляли князья молодежь. Боль души из-за увиденного места казни тут же утихла. Сердце наполнилось покоем.

Входя в храм, она накрыла голову прозрачной накидкой – по обычаю людей. В прямоугольном зале с высоким полукруглым потолком по обе стороны располагались гигантские окна с такими же витражами, как на дверях. Они последовательно изображали сотворение духов; восстание духов; сотворение людей; восстание людей; несколько эпизодов из жизни древних священников – тех, кого Эль-Элион посещал лично и дал им необыкновенные способности. Мир в сердце постепенно сменялся восторженным благоговением, священным трепетом перед лицом кого-то очень доброго и могущественного. Многие из воссозданных в витражах историй, ей рассказывали дома. Вот только священников у оборотней никогда не было. Они учили, что Эль-Элион разговаривает с каждым лично. Надо всего-навсего желать услышать Его. Ранели очень желала, но никогда не слышала. От этого она начала сомневаться, что кто-то вообще из стаи говорил с Ним. А что если правы люди, которые утверждают, что лишь к священникам обращается Эль-Элион? Ранели пришла сюда, чтобы узнать истину.

Цохар – местный священник, сидел на возвышении. Обычно служители храма утром и вечером выходили к народу, произносили проповедь, раздавали благословение. Но паломничество к этому священнику никогда не прекращалось. Люди жаждали услышать волю Эль-Элиона о своей судьбе. Поэтому Цохар сидел на амвоне с шести утра до девяти вечера, иногда прерывая общение со страждущими для того, чтобы принять пищу.

Отвлекшись от цветных окон, Ранели отрешенно рассматривала спины прихожан, выискивая место, где удобней протиснуться вперед. Затем ловко лавируя и расталкивая локтями особо упрямых, она стала пробираться сквозь толпу. Слишком мало времени, чтобы ждать, когда народ разойдется. Ей надо получить ответ немедленно и как можно скорее покинуть город, ставший опасным для оборотней. Приближаясь к Цохару, она отчетливо слышала голос – густой баритон. Внимать ему приятно, если не вдумываться в смысл сказанного.

– Шел бы ты домой, отрок. Еще минуту простоишь, и отец твой башку тебе снесет по возвращении за то, что шлешься неизвестно где вместо того, чтобы строгать и пилить, как он повелел. А ты куда? Ты, старче, стой. Я тебе говорил, чтобы не женился на молодой? Говорил? Теперь вот стой тут целый день. Нечего молодой жене мешать. Может, у нее дело какое секретное, а ты домой намылился. Стой столбом. И слушай, что другим говорю. Авось и ты поумнеешь. Притчу сказать? Сказать? Ну, слушайте. Деревенский кузнец сказал новому подмастерью: "Сейчас выну из огня подкову. Как кивну головой, бей по ней молотом". Так новичок-подмастерье сразу стал кузнецом.

Ранели не выдержала и прыснула. В тишине храма смешок прозвучал особенно громко. Все озадаченно обернулись. Священник привстал, чтобы рассмотреть нарушителя спокойствия. Девушка-оборотень смотрела открыто и смело: "Я тебя разгадала. Ты притворяешься мудрым, а на самом деле…"

– Кого я вижу! – воскликнул Цохар. – Нечеловек, что притворяется человеком…

Дыхание Ранели замерло. "Он знает, что я – оборотень?" Девушка беспомощно оглянулась. О побеге не могло быть и речи – она была сжата толпой со всех сторон. Самое время схватить ее, чтобы казнить на площади…

…Ранели снова окинула взглядом небо в поисках сокола, но безрезультатно. Куда же он подевался? Как его позвать? Не кричать же на весь лес…

Она побледнела как облако, когда священник брякнул, что она не человек. Цохар это сразу заметил и хитро прищурился. Взгляд Ранели тут же изменился – потемнел, стал угрожающим. Она не собиралась безропотно ждать, когда ее потащат на костер. Если люди попытаются сделать это – она тоже убьет нескольких. Девушка приготовилась к обращению, но священник подмигнул ей:

– Я всегда говорил, что женщина не человек, а лишь притворяется человеком. Человека Эль-Элион сотворил первым, как только первосозданная планета вышла из-под Его рук. И только позже, когда человек обошел свои владения и дал имена зверям и птицам, повторяю: только после всего этого Эль-Элион сотворил женщину. А стало быть… – Ранели заносчиво улыбнулась. – Я вижу, ты не боишься меня, детка? – обратился священник к ней. – Ну-ка, иди сюда. Посмотрю в твое бесстыжее лицо, – девушка смело пробралась вперед. Теперь прямо перед носом торчали колена священника, покрытые белым льняным облачением. Пришлось взглянуть вверх, чтобы встретиться с лукавыми темными глазами. – Так-так… – промолвил он, ухмыляясь в густую черную бороду. – Зачем пожаловала, красавица? – и, не давая времени для ответа, продолжил. – Удивляюсь я: зачем приходят ко мне те, к кому Эль-Элион Сам приходит? Зачем, скажи мне?

На этот раз Цохар действительно ждал отклика. Ранели поиграла бровями.

– Он приходит, да ведь не говорит ничего! – смеясь, ворковала она.

– Трудно сказать что-то тому, кто не хочет слышать, – Цохар, передразнивая, тоже поиграл бровями и рассмеялся. – Если я тебе скажу, ты захочешь ли услышать?

– Эх, кабы знать, что Вы истину говорите, господин священник, так я бы…

– Истину! – скривился Цохар. – Истина ей нужна! Не-е-ет. Тебе гарантии нужны. Ты хочешь каждый шаг выверить. Да ведь гарантий тебе и Эль-Элион не даст. Все в твоих руках, детка. Пойдешь налево – и беду, и радость встретишь. Пойдешь направо – и беду, и радость встретишь.

– Не пойму я, о чем вы… – надула губки Ранели.

– Не поймет она… Вот и всегда у тебя так. Как по шерсти волчицу гладишь, так все она понимает, а как против шерсти, так сразу глухая и слепая делается.

Снова забилось у Ранели сердце часто-часто. Неужели знает священник? А он подмигивает.

– Каждая женщина в душе волчица. А тебе вот что скажу. Раз уж ты легких путей ищешь, хочешь, чтобы все было прозрачно… Надо тебе найти зеркало будущего, что спрятано у скованного мага по имени Намжилдоржи. Лес, в котором он обитает ныне, не так далеко, да ты в нем ни разу не была. Охраняет того мага чудовище. Никого не пропускает, кроме того, кого маг пустить хочет. Доберешься до мага – на все вопросы ответы найдешь, потому что зеркал много: одно будущее покажет, другое – прошлое. Одно счастье твое, другое – несчастье. Одно страны запредельные, другое – дом родной. Одно душу твою, другое – тоже душу. А уж какая твоя душа – тебе решать. Все-все узнаешь… Если маг, конечно, захочет пропустить тебя, а не скормит своему чудищу, – теперь Цохар захихикал. Очень уже понравилось, как запутал Ранели. Она стояла перед ним, озадаченно открыв рот и чувствуя себя полной дурой.

Внезапно священник посерьезнел:

– Че встала? – спросил грубо. – Поняла – не поняла, иди-ка уже отсюда. Нечего тебе здесь делать. Свой храм имеешь – туда и ходи, – видя, что Ранели никак не придет в себя, нахмурился и топнул ногой. – Иди отсюда говорю! Чую, костер на площади разожгли, паленой шерстью пахнет!

Девушка, наконец, опомнилась и быстро протиснулась сквозь толпу. За спиной слышался веселый голос:

– А хотите еще притчу? Как-то пьяный попугай…

От воспоминаний отвлек клекот. Она оглянулась. Сокол сидел недалеко на ветке и косился черным взглядом.

– Неужели… – пробормотала девушка и шагнула ближе к птице, не глядя в черные глаза. Когда расстояние между ними сократилось до локтя, она произнесла. – Здравствуй, сокол. Нам надо срочно встретиться. Буду ждать тебя в Сальмане в нашей таверне.

Сказав это, послала птице воздушный поцелуй, после чего немедленно скрылась в лесу.

27 юньйо, 5068 года от сотворения Гошты, Западный тракт, город Биргер в трех шаврах от границы Энгарна.

К вечеру полил дождь. Капли соскальзывали с кожаной куртки, но шляпа и брюки быстро промокли, стало зябко.

Ялмари впервые путешествовал так долго. Все тело начало болеть, весь день он буквально заставлял себя ехать. Дождь, поливший после пяти вечера, небеса видимо дали в дополнительное испытание. До сигнальной башни оставалось еще добрых четыре часа пути, а до Биргера – небольшого, населением тысяч в тридцать, города – рукой подать. И все же он бы поехал дальше, чтобы, как и планировал, переночевать в башне, если бы не внутренний голос. Это побуждение, возникающее иногда в душе человека, в Энгарне называли голосом Духа, подразумевая, что добрый Дух может подсказать тебе, как поступить. Лесник называл это даром предвидения. В его жизни, он проявлялся нечасто, но никогда не обманывал. Что-то внутри уверяло – он узнает что-то важное для его миссии в Биргере. Ялмари пришпорил коня – надо поторопиться, чтобы успеть до того, как закроют ворота.

Город в дождливый вечер выглядел мрачным и неприветливым. Таким же, как и стража. Воины, заметив запоздалого путника, не оживились, все так же стояли под небольшим навесом, настороженно всматриваясь во всадника. Десятник взглянул из-под бровей.

– Поздно ездите, сударь, – недружелюбно пробубнил он. Кожаный плащ защищал от дождя, но не от холода: воин зябко поднимал плечи. Может, от этого и говорил так раздраженно. – Уже ворота закрывать собирались. Платите быстрей, – он указал на сидевшего у ворот мытаря.

Ялмари спешился, заплатил подорожный налог и хотел ехать дальше, когда боковым зрением заметил кое-что интересное – десятник спрятал в карман какой-то камень. Лесник заинтересовался. Он давно слышал о магических камнях, внешне похожих на булыжник, но легко "впитывавших" заклинание. Если окропить такой камень кровью оборотня или вампира и произнести наговор, он начинал светиться мягким голубым светом при приближении этих существ.

– Туммим? – конкретизировал лесник выводы.

– Туммим, – насупился страж и нашел нужным объяснить. – Времена неспокойные. Всех проверяем.

– Ясно, – Ялмари задумался. Стражи закрыли ворота. Издалека доносился стук подкованных сапог – десяток "волков", шел на смену дневной страже. – Сударь, можно вас на минуточку? – лесник сделал знак десятнику. Когда они отошли в сторону, Ялмари незаметно предъявил золотую монету. – Вы не подскажете, где мне можно остановиться в городе?

– Отчего не подсказать? – теперь десятник смотрел с некоторой завистью. – Сейчас сменимся, по дороге в казарму и покажу.

Ялмари отошел в сторону, подождал смены караула. Мытарь, собрав деньги, исчез куда-то с охраной. Десятник скомандовал своим людям. Солдаты отправились вперед, а он чуть приотстал, чтобы поговорить с особым посланником королевы. Лесник вел лошадь в поводу. Сильный дождь прекратился, только легкая морось холодила лицо.

– Вам действительно нужна гостиница? – начал разговор десятник.

– Да. Но не только. Что здесь происходит? Кто дал страже туммим?

– Городской совет. Приказали всех проверять.

– И как успехи?

– За месяц выловили и сожгли трех оборотней.

– И все?

– А что еще?

– Туммим заряжен на оборотней? Есть угроза? Вампиров не ловили?

– Не ловили, – десятник растерялся. – Мы не спрашивали, на кого заряжен камень. Я так думаю, на вампиров тоже. Город полон слухов о том, что кровососы появились. Да и маги из Кашшафы захаживают. Я так думаю и на магов заряжен.

– Туммим против магов бессилен, нужен второй камень – урим, – заметил Ялмари. – Второй камень не давали?

– Нет, – вопросы Ялмари ставили десятника в тупик. – Даже и не упоминали про второй камень. Дорого наверно.

– А вы тщательно проверяете входящих? Можно проскользнуть?

– Можно, – скривился страж. – Это ночью все просто – вы приехали один, я подошел и проверил. А если идут купцы или граф устраивает торжественный въезд. Где тут уследишь? Иногда мытарю дадут на лапу – он нам велит пропустить без проверки. Мы и не настаиваем – чай не королевский указ, городской совет тревожится. Вот если бы Полад приказал, тогда да.

Они шли по центральной улице, относительно чистой и светлой. Фонари горели на стенах домов. Они с каждым лавгом становились выше и богаче. Некоторые будто недавно отремонтированы, декорированы вычурной лепниной. Лесник невольно сравнивал эти хоромы с королевским дворцом. Кашшафские захватчики не поскупились на украшение дворца, но там все сделано со вкусом, так что радует глаз. Удивительно, что богатые ремесленники и аристократы не доверяют готовить еду плохому повару, но легко отдают дом в руки плохому архитектору. Или Энгарн все еще отстает в строительстве от враждебного соседа?

Ялмари проанализировал всю полученную информацию. "Все знают, что появились вампиры, оборотни и маги. Но выдают только один камень, значит, ловят оборотней или вампиров. Случайно? Намеренно? Или никаких загадочных смертей вообще не было, а кто-то старательно распространяет слухи? Или еще хуже – кто-то управляет городом за спиной Полада и королевы?"

– А смерти от вампиров и оборотней расследовали? – осведомился Ялмари после паузы.

– Те, что в городе – расследовали, – пожал плечами страж. – Деревни – это уже забота капитана Махли. Но какое может быть расследование? Кто еще оставляет на шее человека дыры? Кто резвится, разрывая трупы на части, съедая внутренности? Посмотришь на убитых и сразу понятно, кто здесь побывал…

Ялмари невесело усмехнулся.

– Ясно. Спасибо, десятник. Подскажи теперь мне таверну. Сильно дорогая не нужна, а вот такую, где я мог бы побольше услышать.

– С этим просто. В следующий переулок свернете, и через лавг наткнетесь на забегаловку. Там и комнаты сдаются. Только не больно там любят нашего брата.

– То есть? – уточнил лесник.

– То и есть. Во многих тавернах "волков" отказываются обслуживать. И заставить мы не можем. Если узнают, что вы… В общем, если что приходите к нам. Казарма возле ратуши, – раздался бой часов на здании городского совета – пробило половину десятого. – С капитаном встретитесь? – поинтересовался десятник.

– Может, позже. Не говори пока никому, о нашем разговоре, – Ялмари вскочил на коня. – А старейшину вашего как зовут? Где его дом?

– Дом старейшины Елеу мы уже миновали, – воин обернулся, – вон тот, видите? С каменными рожами над входом. Хотите его посетить?

– Может быть завтра. Хорошо, я пойду. Доброго отдыха, десятник.

– Доброго отдыха, сударь.

Ялмари заметил узкий проход и, оседлав лошадь, свернул туда. Улочки, ответвлявшиеся от главной, были узкими, темными и вонючими как в любом городе Энгарна. "Интересно, – мелькнула мысль, – в Кашшафе тоже так или научились чистоте?" Вдоль домов текла река помоев. Рядом резвилась свинья, Ялмари осторожно объехал ее. Города специально содержали чушек, чтобы хоть немного "прибирались" на улицах, но их усилий не хватало. У Ялмари, привыкшего к чистому воздуху леса, закружилась голова. Внезапно наверху распахнулось окно, звонкий голос прокричал:

– Помои! – и следом выплеснулась грязная вода с овощными очистками.

Он еле успел придержать коня. "Положено ведь трижды прокричать!" – подумал недовольно. Еще немного постоял, тронул бока скакуна.

В конце улочки слышались пьяные голоса, музыка. Кажется, скоро он сможет, наконец, поесть и выспаться.

Стоило въехать во двор таверны, как подбежал мальчик, взял лошадь под уздцы. Ялмари подхватил небольшую дорожную сумку и вошел внутрь.

Небольшой зал встретил звоном посуды, веселым говором и пьяными песнями. Он снял шляпу, поискал свободное место.

– Можно? – поинтересовался у ремесленников. Судя по внешнем виду, они принадлежали к обувному цеху и заглянули сюда сразу после работы. Мужчины окинули его взглядом и отвернулись. Ялмари счел это за согласие и, устроившись на скамье, положил рядом суму и стал ждать девушку. Снимать куртку пока не хотелось – еще не согрелся.

Служанка подлетела, как дворняжка, встречающая хозяина – того и гляди, на него лапами бросится. Девушка – молоденькая, лет пятнадцати – наклонилась, выставляя на показ упругую грудь, чуть прикрытую платьем:

– Что желаете, сударь?

– Много хорошо прожаренного мяса.

– Вина?

– Васаг есть? – заказал он единственное вино, которое мог пить – непереброженая смесь из трех сортов винограда. Стоило оно довольно дорого даже на западе Энгарна, в краю виноградников.

– Васаг? – брови малышки поползли на лоб. – В нашей забегаловке такого не пьют. Могу разбавить водой пиво.

– Тогда лучше воды. И еще мне нужна комната.

– Только комната? – она игриво покачала бедрами, но желаемой реакции не увидела и потому поджала губы. – Сейчас все принесу, сударь.

Ялмари повернулся к столу и с изумлением заметил, что и тут его проверили. Сидевший рядом с ним подмастерье быстро передал другому туммим и отрицательно помотал головой. Вот так-так. Страже у ворот особенно не нужно стараться, раз такие камни есть у каждого ремесленника.

Убедившись, что Ялмари – человек, парни склонились друг к другу и возобновили беседу.

– …И вот вышли они за деревню, Гулизар с парнем заигрывает, она девушка горячая была. У мертвого встанет. Парень на нее смотрит, глаза горят. Она-то считала, он уже созрел, быстрей пошла, чтобы увести его подальше в лес, чтобы никто им не помешал значицца. Ну, и увела. Нашли ее через три дня. На труп смотреть страшно было, как это чудище над ней глумилось. Грудь, живот, горло, щеки – все изгрызано. А ты говоришь – вампир. Я вам скажу: первый признак оборотня – глаза у него горят. А туммим не всегда срабатывает.

– А у вампира? У вампира горят глаза? – замирающим шепотом поинтересовался подмастерье, что сидел рядом с Ялмари.

– Вампира, ты ни с кем не спутаешь. Это такое страшило! Если и спасешься – заикою останешься. Сам черный, глаза красные, ногти – во! – он раздвинул руки чуть ли не на два локтя. – У него клыки длинные, чтобы прокусывать кожу легче было. Аж до подбородка достают! – авторитетно заявил рассказчик.

"Одни басни, – сморщился лесник. – Кому эти басни нужны? Кто хочет, чтобы они распространялись?.. Что-то долго нет еды", – Ялмари оглянулся – к нему направлялся хозяин: жирная тушка на тонких ногах. Подошел к столу, демонстративно крутя в руках два камня: в этой таверне хранили полный набор, могли поймать и оборотня, и мага. Скорей всего и вампира. Кулак размером с маленькую дыню опустился на стол:

– Вот что парень, – хозяин навис над Ялмари. – Шел бы ты отсюда. Мы "волков" не обслуживаем.

Таверна затихла. В тишине хлопнула дверь – кто-то спешно покинул зал.

Лесник встал:

– Но с чего вы взяли…

– У нас глаз наметанный, – прищурился хозяин. – Да и васаг никто кроме "волков" не пьет.

"Шереш меня раздери! – разозлился Ялмари на себя. – Так глупо проколоться" Теперь надо было сохранить лицо.

– А не боитесь так открыто?

– Я, сынок, ничего уже не боюсь, – оскалилась туша жирными губами. – После того, как моего сына вампир высушил, а "волки" подойти боялись… – он умолк. – Да и мы не в столице, – тон стал угрожающим. – Кто знает, увидишь ли ты еще своего капитана. Убирайся, отсюда! – глаза превратились в щелочки, мужик наклонил голову – будто бык, перед тем как броситься.

Ялмари надел шляпу, кинул на стол монету:

– За кормежку коня.

Лицо хозяина налилось кровью.

– Мне не нужно твоих поганых денег. Убирайся быстро!

Но лесник не дрогнул лицом, подобрал сумку и направился к выходу, спиной чувствуя взгляды.

Постоял у конюшни. "Полный провал. Раскрыли буквально с первого слова. В сторожевой башне у "волков" картошку руками ел, чтобы не раскрыть себя, а здесь васага потребовал! Хорошо еще не догадались, что о моем истинном статусе, подумали, что рядовой "волк".

По всему выходило, что ближе к границе действительно творится что-то неладное. Надо бы навестить старейшину. Поздно, конечно, для визита, но что поделать? Лук взял с собой – вряд ли пригодится в городе, но тут могли украсть. Для защиты же пригодится короткий меч, который Ялмари всегда держал в кожаных ножнах под курткой. Ялмари прикрепил его так, чтобы не мешал при ходьбе и был незаметен для собеседника.

Лесник закинул котомку на плечо. С благодарностью посмотрел на небо – дождь закончился. Розовая луна, разогнала тучи, чтобы взглянуть на город, но ее силы не хватало. Свет луны терялся из-за уличных фонарей. Но это и к лучшему – Ялмари не любил полнолуния. А как представишь, что оно будет длиться еще почти неделю, так тоска берет. Он завидовал людям, которые не испытывают на себе влияния ночного светила. На него луна действовала слишком сильно.

Он оставил коня в негостеприимной таверне. Лошади надо отдохнуть. Утром если что, пошлет десяток – заберут, никто и не пикнет. Тем более, вопреки желанию хозяина, за ужин и лошадь он заплатил.

Темные улочки встретили той же вонью. Ялмари ускорил шаг, чтобы быстрее выйти на главную улицу.

…Из-за обилия запахов он чуть не попал в засаду. В последнюю минуту почувствовал чье-то присутствие. Резко присел, одновременно уходя влево – меч скользнул по куртке. Выхватил клинок и повернулся лицом к врагу, отбрасывая в сторону сумку. Тут же вспомнил – этот человек, одеждой и внешностью (небольшая бородка и длинные до плеч волосы) походивший на зажиточного лейнского купца, был таверне. Наверно, он-то и вышел, пока Ялмари с хозяином разговаривал.

Не давая леснику опомниться, мужчина наступал, двигаясь из стороны в сторону, и беспрерывно нанося удары. Меч у него оказался длиннее, лесник едва успевал парировать быстрые выпады. Рукоять меча крутилась в ладони – это тебе не тренировки в лесу со старым другом, а серьезный противник.

Нападавший словно услышал мысли Ялмари.

– Я всю войну прошел, сопляк. Это тебе от старейшины Елеу, – он нанес внезапный колющий удар. Лесник наклонился, меч чиркнул по куртке.

Ялмари сохранял спокойствие – эта встреча, так же как и разбойники в лесу, по большому счету ничем не грозила. Ничем, кроме разоблачения. Он отступал и парировал удары.

– Ты быстр и силен, – усмехнулся бандит. – Но не быстрее меня! – он метнул нож.

Ялмари отклонился, но нож задел щеку, тут же подставил меч, защищая грудь. Бородач остолбенел от недоумения:

– Да ты не…

Договорить он не смог. Лесник крутанул клинком и меч нападающего, сверкнув, отлетел к стене, а противник схватился за перерезанное горло и, захрипев, упал на мостовую. Чуть-чуть не рассчитал удар, но другого выбора не оставалось. Ялмари с сожалением посмотрел на труп. "Волки" бы разобрались, как он связан со старейшиной, а теперь придется выяснять самому. Он оглянулся, кажется, никто не наблюдал за сражением и это к лучшему. Лесник надел шляпу глубже и продолжил путь.

Через четверть часа – он слышал, как городские часы, ударили один раз – Ялмари стоял у дома старейшины. В парадную дверь заходить не стал. Лучше это сделать с черного входа. Слуги почти никогда не запирают там дверь.

Нашел небольшой дворик с задней стороны дома. С забора бросил несколько камней внутрь двора – собаки не лаяли. Следовательно, в дом удастся проникнуть без шума. Осторожно спрыгнул на землю. Еще раз огляделся.

…Он бесшумно поднимался по лестнице. Спальня должна находиться на втором этаже. Если старейшина спит, то он там. Приоткрыл ближайшую дверь, пахнуло духами. "Ошибочка. Явно женская спальня". Прошел дальше. "А тут?", – на большой кровати свернулись клубочками два крошечных тельца. Детская. Следующая комната определенно то, что нужно.

Лесник скользнул внутрь, подошел к кровати. Опять неудача – кровать пустовала. "А старейшина-то ночная птица – еще не спит. Где же его искать? В кабинете? Или он ушел куда-то по делам?"

Для начала проверил кабинет. Дверь туда не закрыли полностью, на полу виднелась полоска света. "Старейшина дома. Теперь надо немного напугать его", – Ялмари снял шляпу и шагнул в комнату.

– Добрый вечер, старейшина Елеу, – проговорил вкрадчиво.

Старейшина – седой старик, с большими залысинами впереди и длинными волосами позади, моментально побледнел, губы затряслись. Он узнал, кто посетил его с одного взгляда. Старик открыл рот – хорошо, что дыхание перехватило, а то бы перебудил весь дом.

– Не кричите, – предупредил Ялмари, доставая меч. – Кричать бесполезно, все равно помощь не успеет. Вы ведь хотите жить? – дождался утвердительного кивка, шагнул еще ближе, медленно подошел к столу. Лесник знал – в таких случаях спокойный тон звучит страшнее, чем угрозы. – Вы знаете меня? – старик, все так же дрожа, помотал головой. – Удивительно… Мне сегодня передали привет от вас, – взял стул, подвинул к столу. Теперь они сидели напротив. – Я надеялся, что вы мне объясните, что происходит в Биргере. Почему ловят оборотней? Не дрожите так. Мне нужны ответы.

– О-они у-би-вали, – заикался Елеу, не сводя глаз с Ялмари. – М-мы хотели за-щититься.

– Кто видел, что убивали именно оборотни?

– Н-но это же понятно…

– Выходит, никто не видел, – подвел итог лесник. – Кто дал вам камни? Туммимы, – уточнил он. – Где вы взяли столько камней? Мне кажется, трудно найти дом, где не было бы туммима, – зрачки Елеу сузились почти до точки. Еще немного и старик умрет от страха. – Спокойней, – увещевающее произнес Ялмари. – Я же сказал, мне нужны ответы, а не ваша жизнь. Так кто дал камни?

– Маг.

– Из Кашшафы? – вопрос был риторическим. В Энгарне маги не жили, страну защищали священники. И все же Ялмари опять подождал, пока Елеу подтвердит, преодолевая ужас. – То есть вы связались с врагами Энгарна, так? "Волков" у вас ненавидят, а кашшафских магов привечают. Это заговор, старейшина?

– Нет! Мы верны королеве. Полад хочет захватить трон, поэтому мы… Маг защитил нас, чтобы мы не умирали в пасти этих тварей. То есть… извините… Мы писали в Жанхот, но никто не спешил помочь нам. "Волки" бессильны, они не хотят ловить оборотней или не могут. Может, Полад связан с этими убийствами! Что нам было делать? Нам предложили помощь, и мы приняли ее.

– Последний вопрос, – Ялмари встал, облокотился на стол, навис над стариком. – Как мне встретиться с этим магом? Когда он будет здесь? Ведь он заходит к вам?

На старейшину было жалко смотреть. Губы начали синеть, он чуть не кивнул, но опомнился, встретив взгляд Ялмари.

– Я-а н-не з-зна-ю, – проблеял старик. – Он н-не го-во-рит…

– А если подумать? – Ялмари наклонился еще ниже.

– Н-не зна-ю, – затрясся Елеу. – Н-не знаю!

– Я спрашиваю последний раз, – совсем тихо, и так близко к лицу, что чувствуешь несвежее дыхание изо рта.

– Н-не знаю! – закричал старейшина.

– Ты не меня ищешь? – внезапно послышалось из-за спины.

Ялмари резко обернулся и больше не мог шевельнуться – будто тугие веревки опутали все тело. Руки и ноги не повиновались. Возле шкафа стоял человек в длинном сером балахоне. Капюшон полностью скрывал лицо. Одна рука вытянута вперед. Лесник почувствовал, как сдавливает горло, словно тисками. Кровь прилила к лицу, он задыхался.

Он ничего не видел, но прежде чем он потерял сознание, хватка на горле несколько ослабла. Лесник с хрипом глотнул воздуха, оттопырил рубашку, облегчая дыхание. Когда круги в глазах прошли, Ялмари очутился в другой комнате без мебели и окон. Со всех сторон темно-коричневые стены. Вместо потолка из неведомой вышины в центр комнаты падает круг света. Лесник еще пошевелил руками и ногами, чтобы убедиться, что тело вновь повинуется. Оглянулся – позади тоже не нашлось ни окон, ни дверей.