Текст книги "Полнолуние: закон стаи"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Вот тут Илкер испугалась по-настоящему:

– Ваше высочество! Я вас умоляю!

– Что опять не так? – поджала та губки.

– Госпожа, – Илкер несколько умерила тон, – я благодарна вам за столь щедрое предложение, но я была бы благодарна еще больше, если бы вы оставили все так, как есть. Я не хочу быть фрейлиной. Я не способна ею быть. Пожалуйста.

– Я не хочу ничего слышать!

– Пожалуйста!

– Леди Лаксме, – вмешался Полад, наливая в бокал виноградный сок, – вы позволите задать вам один вопрос? – и, не дожидаясь разрешения, продолжил. – Вы не хотите быть фрейлиной из-за того, что боитесь… меня. Может, вас напугала судьба леди Езниг?

Илкер проговорила, глядя на Полада:

– Вы опасный человек. Опасный для врагов трона. Но я считаю тот, кто не желает зла ее величеству и принцессе, может ничего не бояться. Мне кажется, если леди Езниг арестована, значит, она виновата.

– И почему же вы так считаете, леди? – Полад глотнув сок, всмотрелся в девушку поверх бокала.

– Так считал мой отец. И еще один человек, которому я очень доверяю. Он тоже хорошо отзывался о вас.

– Можно узнать кто?

Илкер погрустнела:

– Ваш лесник Ялмари Онер.

Опустив голову, она не заметила, как многозначительно переглянулись принцесса и королева.

– А, между прочим, этого лесника Мардан послал куда-то с особым заданием, – будто невзначай прощебетала принцесса. – Говорят, он уехал в большой спешке…

– Ваше высочество! – с притворной строгостью воскликнул Полад. – Зачем же выдавать моих агентов?

– Илкер можно доверять, – принцесса очаровательно улыбнулась и непринужденно пожала плечами

Услышав, наконец, куда же пропал Ялмари, Илкер воспряла духом. Она расправила плечи и вдруг заметила, что Полад смотрит на нее с умилением.

– Моя дорогая леди Лаксме, – проникновенно поведал он, наклоняясь ближе. – Вам действительно можно доверять, я в этом не сомневаюсь. Вы чудо. Живите во дворце спокойно и ни о чем не переживайте. Я не позволю никому вас обидеть. Даже принцессе.

– Мардан! – возмущенно воскликнула Эолин.

– Да-да, Ваше высочество. Сейчас леди Лаксме пойдет к себе, и ты не будешь ее третировать, делая предложения, которые ее смущают и заставляют страдать. Вы можете идти, леди.

Удивительное тепло разлилось в груди у девушки. Какое-то взаимопонимание возникло между ней и Поладом. Как она могла сравнить его с коршуном или волкодавом? Очень милый, веселый человек. Илкер вскочила.

– Спасибо… господин.

– Ну-ну, – усовестил он девушку. – Какой я тебе господин? Можешь называть меня Мардан. По крайне мере, когда нас никто не слышит.

– Спасибо… – назвать его по имени она так и не решилась. Тут же вспыхнула. Почему она устремилась выполнять приказ? Ведь она должна подчиняться принцессе.

– Ваше высочество, я могу идти? – прошептала она.

– Иди, – принцесса будто откусила лимон.

– Спасибо, ваше величество, – Илкер сделал реверанс.

– До свидания, Илкер, – холодно отозвалась королева.

Уже у порога девушка не выдержала и обернулась:

– Простите… а леди Езниг… Она еще в тюрьме? – поинтересовалась Илкер – ее давно беспокоила судьба девушки. Конечно, она виновата, но все же…

– Я отправил ее в отчий дом, – с добродушной ухмылкой объяснил Полад, – строго настрого приказав срочно выдать замуж.

Илкер с легким сердцем покинула столовую.

После ужина, в одиночестве отправившись в спальню, Лин сбросила маску взбалмошной принцессы. Она вспоминала сегодняшний вечер. Мардан Полад категорически запретил приставать к Илкер, но ведь она хотела как лучше.

Все началось две недели назад, когда брат попросил взять к себе еще одну горничную и освободить ее от работы. Лин с радостью выполнила просьбу, тем более что она ничем не жертвовала ради этого. Для брата она бы сделала и больше. Ллойд ухаживал за Илкер и при этом делал все, чтобы горничная не узнала, кто он на самом деле. Имя, под которым его знали все в Энгарне, он не назвал. Это походило на небольшой заговор: всем, кто знал о происходящем, запретили говорить Илкер, что лесника в Жанхоте уже лет десять как нет. Многие думают, что брат хочет развлечься с бедной девушкой – обычное дело среди знати. Принцесса игнорировала подобные сплетни. Какое им дело до планов принца? Эолин нежно любила брата и безгранично ему доверяла: брат не мог поступить плохо. Все, что он делает – правильно.

Больше всех о судьбе Ллойда всегда переживала мать. Полад относился ко всему спокойней, часто приговаривая, что принцу вообще не место в Энгарне, но королева с этим не соглашалась, поэтому пыталась найти ему невесту. Почему-то ей казалось, что можно всю жизнь прожить с женщиной, не открывая, кто он на самом деле, и быть при этом счастливым.

Впервые вопрос о помолвке встал, когда принцу исполнилось девять лет. Кашшафа вдруг захотела помириться и в знак дружеских отношений договориться о будущей свадьбе принцессы Кашшафы и принца Энгарна. Полад пошел на этот шаг лишь потому, что был наслышан о короле Манчелу, и считал, что тот разорвет помолвку не далее чем через год. Полад не ошибся.

Королева-мать взялась за принца, когда ему исполнилось шестнадцать. Сын уже давно не посещал балы, игнорировал званые торжества, на которых была возможность познакомить его с подходящей девушкой. Королеву это огорчало, но она ничего не могла поделать: Ллойд поступал так с одобрения Полада. Тогда Эолин поступила по старой поговорке: если город не хочет приблизиться к королеве, ей самой придется идти к городу. Если принц не желает знакомиться с девушками, которых подобрала мать, девушки сами с ним познакомятся. Поскольку принцесса Лин до шестнадцати лет фрейлин не держала, мать стала выбирать особенных фрейлин для себя: безупречно красивых, образованных и достаточно знатных девушек – потенциальных невест. Пока Ллойд живет во дворце, он непременно столкнется с какой-нибудь из них. Однако долгое время все уловки матери проходили впустую, она добилась лишь того, что принц почти перестал бывать во дворце, целыми днями пропадая в лесу.

И вдруг, три года назад, Ллойд собрался жениться. Фрейлина Дьаланка Зимран не стала ждать, когда принц обратит на нее внимание. Она сама подошла и попросила объяснить какие-то тексты в Книге Вселенной. Попросила спокойно и серьезно, без малейшего намека на флирт. Не успели они оглянуться, как Ллойд беседовал с Дьаланкой часами. Когда девушка уходила, он сидел у окна и о чем-то мечтал. Иногда брал книгу, делал вид, что читает, но на самом деле опять любовался небом. Королева была на седьмом небе от счастья, однако на семейном совете Полад попросил принца не торопиться со свадьбой.

Лин, которая тогда была нескладным подростком, а не красивой девушкой обрадовалась такому совету. Она недолюбливала избранницу брата: Дьаланка казалась ужасно умной, но совершенно бездушной. Больше всего раздражало ее лицемерие: нежная и обаятельная с Ллойдом, она становилась надменной и злой, как только он уходил. Заметив, что по какой-то причине принц не торопится просить ее руки, девушка стремилась остаться с принцем наедине. Но тут на помощь брату пришла Лин: она прилипла к брату как репей, не отставала от парочки ни на минуту. Чисто интуитивно она мешала им, хотя по детской наивности не понимала, чем именно мешает.

Но Ллойд то и дело отсылал сестренку, находя надуманные предлоги. Это пробудило еще большую ненависть к будущей невестке: Дьаланка отбирала брата, который раньше так нежно ее любил! Лин готова была сражаться до конца, но леди Зимран внезапно удалилась из дворца и больше никогда здесь не появлялась. Принцесса ликовала… пока не поняла, что девушка чем-то отравила брата. Отравила не тело, а душу: Ллойд разом отстранился от всех; уехал в свой замок, который как нарочно с незапамятных времен назывался Ецион-Гавер – Обитель печали; два года не бывал в Жанхоте и по большим праздникам. С тех пор он никогда не слушал "правил приличия", жил так, как нравилось, там, где нравилось, и королева-мать прекратила всякие попытки женить его.

Недавно принцесса узнала, что же произошло. Герард рассказал, что с самого начала удивлялся, как же принц не видит, что за штучка эта Дьаланка. Он все надеялся, что принц поиграет с ней и бросит, но когда понял, что у друга все всерьез, вынудил его послушать, что говорит предполагаемая невеста, когда принца рядом нет. А девушка как нарочно разоткровенничалась с подружкой-фрейлиной, сообщила, что терпит Ллойда лишь потому, что он принц, что это его единственное достоинство. По ее словам получить в мужья лорда Сорота намного лучше и если бы сохранилась хоть крошечная надежда, что Герарда можно окольцевать, Дьаланка никогда бы не тратила драгоценное время на принца. Но раз ничего лучшего нет, Ллойд – тоже выгодная партия. Он богат, а при умной жене может стать не только принцем, но и королем. Герарда же всегда можно заполучить в любовники… Лин не представляла, что чувствовал любимый брат, услышав подобное. Наверно, если бы такое случилось с ней, она бы не смогла жить дальше.

И вот, когда они уже потеряли надежду вернуть его, Ллойд вдруг ожил, подружился с горничной Илкер и стал то и дело появляться во дворце. Правда, поселился в домике, который раньше занимал лесник. Илкер матери, конечно, не нравилась, в качестве невестки она ее не представляла. Принцесса, собственно, тоже. Она хотела только одного: чтобы брату было хорошо, жениться для этого не обязательно. Конечно, Лин сморозила глупость, предлагая Илкер стать фрейлиной. Во-первых, у Ллойда это вызовет неприятные воспоминания. Во-вторых, "леснику" – как представился Ллойд – проще встречаться с горничной, чем с фрейлиной. Вот только когда-нибудь девушка все равно узнает правду. Разве удержишь воду в ладонях? Так и слухами, которыми полнится дворец, не удержишь. Лин после рассказа брата одарила приданным горничную Пайлун, но та все равно постоянно следила за Илкер, оберегала ее. Горничная узнает правду и кто знает, что тогда будет.

…Принцесса так задумалась, что когда лорд Сорот шагнул из ниши в галерее, она вскрикнула от испуга.

– Прости, я не хотел тебя пугать, – взгляд Герарда наполнился виной. – Можно с тобой поговорить?

Лин игнорировала лорда уже две недели после той выходки с дневником, когда она бегала по всему дворцу, чтобы надрать ему уши. Разве за таким длинноногим угонишься? Принцесса искоса взглянула на широкоплечую фигуру лорда. Эолин точно знала, что половина девушек Жанхота от него без ума, но сама о нем старалась не мечтать.

Напомнила себе проступок Герарда: он взял ее дневник. Личный дневник, в котором она пишет о сокровенных переживаниях! Да, она рассеяна и часто бросает дневник в неподходящих местах. Но это же не повод читать записи… Лорд клялся, что и обложку ни разу не открыл, лишь спрятал, чтобы подразнить ее, но Эолин все равно не простила. Тем более в порыве ярости, она устроила во дворце такое представление, что разговоров еще на полгода хватит. Но сейчас принцесса решила помиловать виновного.

– Пойдем в музыкальный салон, – предложила принцесса. – Я буду играть, а ты будешь со мной разговаривать.

Герард с готовностью согласился. Он шел чуть позади, но это не мешало лорду, затаив дыхание, следить за принцессой пытаясь угадать, что на уме у прекрасной леди. Лин старалась сохранить непроницаемый вид.

Как только они открыли двери в музыкальный салон, слуги помчались зажигать люстру, но Эолин попросила, чтобы принесли еще подсвечники и зажгли камин – так ей казалось уютнее. Она открыла рояль, поставила перед собой ноты:

– Можешь начинать, – и заиграла красивую печальную мелодию. Даже королева, которую называли "леди с ледяной душой" плакала, когда слышала, как принцесса играет.

Сорот облокотился на рояль:

– Лин… – трепетно позвал он. – Ты так и не посмотришь на меня, Лин? Я не знаю, как мне вымолить твое прощение… Если бы я мог вернуть обратно тот день… Честное слово, мне жизнь не мила, когда ты со мной не разговариваешь. Все-таки мы выросли вместе.

– Давай забудем о том, что произошло, – предложила принцесса, не отрывая взгляда от клавиш.

– Давай, – облегченно выдохнул Герард.

– Ты что-нибудь слышал о Ллойде? – продолжила она беседу.

– Мне он не пишет, – с сожалением промолвил лорд.

– Он никому не пишет. А я волнуюсь.

– Не знаю, почему меня не отправили с ним. Даже обидно, откровенно говоря. Но мне кажется, ты напрасно волнуешься. Все будет хорошо. Его нет всего неделю. Еще дня два-три и вернется. Не переживай. Если бы случилось что-то серьезное, Полад бы наверняка знал.

– Спасибо, – благодарно произнесла девушка, мельком взглянув в синие глаза Сорота. – Твое присутствие успокаивает.

Лорд всмотрелся в ее лицо – не шутит ли принцесса – и неуверенно улыбнулся.

– Надеюсь, ты говоришь искренно.

– Искренно, Герард. Скажи, а что ты думаешь, о горничной, к которой ходит Ллойд?

– Думаю, что принцу предоставили слишком большой выбор невест, и он теперь копается в них, как сытая нищенка в отбросах, – лорд засмеялся, но, не встретив поддержки со стороны Эолин, посерьезнел. – У Ллойда удивительная способность выбирать не тех девушек. Полагаю, с этим ничего нельзя поделать.

– Ты считаешь, что она не подходит?

– Эолин! – пораженно воскликнул Сорот. – Принц и горничная – это же смешно!

– Она дочь графа, – пыталась защитить брата принцесса.

– И что же? Да этих графов, как грязи на дороге после дождя. Все равно они не пара. Это же видно.

– Это тебе видно, – опечалилась Эолин. – Мне видно. А он никого слушать не хочет. Я с ним говорила, мама говорила. И Мардан говорил.

– Не надо с ним разговаривать, надо запретить и все. И познакомить с хорошенькой леди.

– Ха-ха, – деланно рассмеялась Лин. – Попробуй его затяни на светский прием. Ты что не знаешь Ллойда?

– Знаю. И хоть он мне друг… Но слишком много королева ему позволяет. Он, конечно, не наследный принц. Но матери-то все равно должен помогать, все-таки вдова.

– А ты ему говорил об этом? – поинтересовалась Эолин.

– Говорил, – Сорот махнул рукой. – Ты же его знаешь. Смеется. Пойдем, говорит, лучше поохотимся. А какая с ним охота?

Эолин еще раз кивнула.

– Надеюсь, Ллойд вернется невредимым. И еще надеюсь, что однажды он станет прежним. Как ты считаешь, это возможно?

Сорот пожал плечами:

– Сомневаюсь. Чтобы человек измениться, надо хотеть этого. А ему нравится быть таким, какой он есть.

– И тут ты опять прав, – согласилась принцесса. – А теперь расскажи мне что-нибудь веселое.

Принцесса заиграла другую мелодию, задорную, быструю. Герард на секунду призадумался, а затем в его глазах вспыхнула искорка, и он, будто припоминая давнюю историю, принялся рассказывать. Голос его, немного с хрипотцой, постепенно крепчал, словно события, когда-то пережитые им, придавали ему сил. Лин смеялась над рассказом и очень надеялась, что умело скрывает чувства. Так, что даже Сорот не узнает, как тяжело на душе. Разве может Ллойд стать прежним, неся тайну семьи?

1 юльйо 5068 года от сотворения Гошты, Гибельный лес

Ялмари спал мертвым сном. Под утро привиделась Илкер. Она ходила по домику лесника, в котором он жил последнее время, гладила вещи руками. Затем поставила стул к окну, залезла на подоконник. Откуда-то появились занавески – бледно-голубые в синий цветочек, и она цепляла пришитые к их краю петельки на металлические крючки. Он не мог сохранять невозмутимость, глядя на вытянувшуюся в струнку фигурку. Подкрался сзади, стянул девушку с подоконника, закружил по комнате. Илкер приглушенно взвизгнула, счастливо рассмеялась.

– Отпусти, – прошептала она.

Ялмари не торопился исполнить просьбу. Илкер так близко, он склонился к ее губам, но девушка неожиданно растворилась в воздухе.

Он стоял в домике лесника. В окна ярко било солнце, так что больно было глазам. Тонкая голубая занавеска болталась на двух металлических крючках. А в груди разрасталась тянущая пустота, будто кто-то медленно, по каплям пил его жизнь. Он смотрел на занавеску и знал, что проживет остаток дней с этой пустотой, потому что Илкер умерла.

Проснулся от ужаса. Сначала тупо сверлил глазами потолок, соображая, где он и что с ним. "Это сон", – сказал себе. Но даже повторив эту фразу трижды, не нашел покоя.

В суете последних дней он вспоминал о девушке мельком, но после сна, который казался таким реальным, он еле сдерживал себя, чтобы не помчаться в Жанхот. Хотел увериться: ничего плохого с Илкер не случилось.

Ялмари осмотрел себя. Маг не ошибся – плечо зажило. От клыков зверя остались тоненькие красные шрамы. Завтра уже и их не будет. Ялмари поднялся. Рядом на стуле лежала чистая одежда. На куртке тоже ни одного дырки. Даже прежние швы не исчезли – что-то наколдовал маг или новую куртку раздобыл. Принц тщательно выскреб подбородок бритвой, оделся, шляпу взял в руки. Маг ждал в столовой за накрытым столом. Казалось, он просидел так всю ночь.

Едва поприветствовав хозяина дома, Ялмари задал вопрос:

– Вы можете узнать, что происходит в Жанхоте?

– Я не знаю и того, что происходит в соседней деревне, – сник маг. – Но ты напрасно волнуешься. Если бы зеркало хотело предупредить тебя, то сообщило бы сразу.

– Причем тут зеркало? – поморщился принц. – Разве вы никогда не слышали, что оборотням дан дар предвидения?

Теперь маг посмотрел на Ялмари с интересом.

– У тебя он есть?

– Не очень сильный. В определенные минуты, появляется убеждение, я знаю, что должен делать и куда идти. Именно поэтому я стал искать зеркала.

Намжилдоржи посерьезнел:

– А сны тоже сбываются?

– Нет. Но мне и не снилось ничего необычного. Это началось недавно.

– Не надо так серьезно относиться к этому, – настаивал Намжилдоржи. – Тебе впервые угрожала опасность, вот и снятся беспокойные сны. В Кашшафе в таких случаях говорят: выпейте успокоительное. Если бы твои сны всегда сбывались, тогда стоило было волноваться, а так… – доводы успокоили Ялмари. Старик всмотрелся в принца. – А вообще любопытно, – заметил он. – Принц Энгарна имеет шанс стать и вожаком стаи.

– Я не буду вожаком стаи, – принц восстановил в памяти вчерашнее видение. – Кстати, о чем вы догадались, когда я упомянул о зеркальном коридоре?

– Это не объяснишь без предисловия. Послушаешь?

– Да.

– Тогда завтракай, а я тебе расскажу.

Ялмари склонился над тарелкой с похлебкой. От пищи пошел парок, будто ее только что сняли с огня. Намжилдоржи мешал золотой ложкой горячий напиток. Вкусно пахло шоколадом.

– Горячий шоколад, – предложил маг. – Хочешь попробовать? Никакого алкоголя, – принц не отказался, и Намжилдоржи поставил перед ним другую чашку. – Я немного рассказал тебе как и почему искал зеркала. Знаешь, сколько я собирал их? Почти пятнадцать лет. Первое зеркало я нашел случайно. Ты не поверишь, но оно продавалось на одном аукционе в столице Кашшафы, где распродавали вещи должника. Меня заинтересовала руническая вязь на раме. Несведущим горожанам казалось, что это всего лишь узоры на меди. Но я легко мог прочесть слова: "Зеркало твоего я". Эти слова показались мне смутно знакомыми, и я купил его, тем более что стоило оно недорого, а сохранилось довольно хорошо. Мне даже не пришлось торговаться. Я принес его домой, повесил в гостиной, чем очень обрадовал свою жену – ей понравилась старинная вещь. И вскоре начали происходить странные вещи. На то, что жена полюбила расчесываться именно перед этим зеркалом, я внимания не обратил – мало ли какие причуды у женщин. Но когда я несколько раз застал перед ним пожилую служанку, которая считала себя некрасивой, и поэтому избегала смотреть даже в начищенный до блеска поднос, меня это удивило. Я так же заметил, что конюх, заглянувший в зеркало, вдруг отшатнулся, и с тех пор разговаривал только с порога, не ступая в мой дом. Это уже показалось странным. Я встал перед зеркалом и долго всматривался, но ничего необычного не нашел. Пожав плечами, отвернулся и замер: боковое зрение различило в зеркале молодого, лет тридцати, человека со светлыми волосами и темными глазами. Как только я прямо взглянул на отражение, он исчез. Передо мной висело самое обычное зеркало. Я проделал несколько экспериментов, но ничего не добился, больше никаких видений не появлялось.

Но мне стали сниться странные сны. Кто-то снова и снова звал меня найти другие зеркала. Иногда снилось, что я нашел зеркало похожее на мое, но руническая надпись на раме складывалась в иные слова. Я все пытался и никак не мог прочесть ее. Покой оставил меня, ночи приносили тревогу, а днем я не мог думать ни о чем, кроме странных видений. Наконец, я сообщил жене, что уезжаю на поиски других зеркал. На свете не было другой такой мудрой женщины. Она благословила меня в дорогу, пообещав молиться за меня…

Не буду утомлять подробным пересказом моих путешествий. Иногда меня год не было дома, иногда больше. Но я обязательно возвращался с зеркалом. Каждое имело особую надпись рунами: "Зеркало счастья", "Зеркало дальних стран", "Зеркало прошлого", "Зеркало друзей"… Я выделил для этих находок целую комнату. Коллекция пополнялась, но я не мог остановиться, снова отправлялся в путь. Всего я нашел двенадцать похожих зеркал. Когда я поставил в комнату последнее, руническая надпись на одном заискрилась, будто расплавленное золото. "Зеркало бед", – прочел я. А потом оказался за обеденным столом. Мой сын Ошин теребил меня за рукав, я, погруженный в мысли, машинально ответил: "Да", и только когда он выбежал из дома, понял, что он отпрашивался кататься на лодке с друзьями, но не придал этому значения.

Через мгновение я оказался на похоронах. Женщины рыдали так, что ломило виски. В ряд стояло шесть детских гробов, и я знал, что в одном из них – мой сын и что гробы нельзя открывать, потому что детей нашли через полгода после того, как они утонули, опознали по каким-то вещам, тела выглядят ужасно…

Я очнулся. Увидел свое бледное лицо в отражении с расширенными зрачками от ужаса. И сбежал от зеркал, решив никогда больше не приходить туда…

– Чем-то похоже на то, что произошло со мной, – заметил Ялмари, отламывая ржаной хлеб. – Я тоже будто оказался в другом месте. Только еще слышал внутри себя мужской голос.

Маг понимающе кивнул.

– Я слышал голос лишь во сне. Но ты особенный для зеркала, оно открылось тебе иначе. Мне кажется, что с нами говорил сам Творец.

– Расскажите, что случилось после первого видения.

– Прошло довольно много времени, может быть, месяц или чуть больше. Я не заходил в комнату, и ужас, пережитый там, стал забываться. Однажды, я сидел за завтраком, планируя разговор с советом Мудрых по поводу принятия в школы не только богатых, но и талантливых бедных учеников. Среди Мудрых магов было немало тех, кто считал, что у виллана никогда не родится способный ребенок – среда не та. Поэтому речь я планировал тщательно. А Ошин, мой шестилетний сын, приставал ко мне с каким-то вопросом. Даже не вслушиваясь, я ответил: "Да", чтобы он не сбил меня с мысли. И только когда входная дверь захлопнулась за ним, я понял, что он отправился кататься с друзьями на лодке. Что-то тревожное мелькнуло в душе, но я отогнал это чувство и стал записывать речь прямо на салфетке. Но беспокойство разгоралось сильнее. Чтобы понять, что происходит, я отложил салфетку и сосредоточился: откуда появилась тревога? После чего она появилась? И вдруг холодный пот прошиб меня – я вспомнил видение у зеркала. Я знал, что если пойду пешком, не успею остановить Ошина, поэтому, использовав магию, переместился к причалу. Лодка уже отплывала, но я закричал страшно, что дети остановились. Я потребовал, чтобы мой сын вышел оттуда. Он плакал и возмущался, но я настоял. Я так же требовал, чтобы остальные тоже никуда не ездили, объяснил, что если они отправятся, то погибнут. Двое мальчиков послушались меня и вышли из лодки, а трое других все же отплыли… Думаю, ты понимаешь, что через полгода я все же оказался на похоронах, только гробов было не шесть, а три. Мой сын испуганно прижимался к моему боку. Сразу, после той поездки, как только трое детей пропало, я понял, что "Зеркало бед" предупреждает о несчастьях, которые можно предотвратить. Надо только вовремя остановиться, – маг помолчал, а потом продолжил. – Потом видения были и у других зеркал.

– Они рассказывали только о вашей жизни? – уточнил принц.

– Мне – да. Но когда о чудесных зеркалах узнали другие, в мой дом началось паломничество. Не со всеми происходило чудо. Зеркала словно выбирали, с кем хотят "общаться": иногда дверь сама собой будто запиралась изнутри. С теми, кому удавалось попасть в комнату, "разговаривало" какое-то одно зеркало. Я старался во всем следовать указаниям зеркал. Лишь однажды, не смог, – он стиснул зубы.

Маг с трудом справлялся со страданием. Ялмари еще ни разу не терял близких. Сегодня после яркого сна, он впервые ощутил, какую боль может пережить, если это и вправду произойдет. Боль, которую не лечит и время. Наконец Намжилдоржи справился с собой, грустно улыбнулся Ялмари:

– Спасибо. Ты еще не пережил этого, но уже чувствуешь, что это такое. Немногие на это способны… – оно помолчал. – Так вот ты спрашивал меня, какая догадка посетила меня. Когда ты разъяснил, что попал в зеркальный коридор, меня словно озарило. А что если это одно зеркало? Зеркало Творца и его отражения…

– Что-то не могу представить, – Ялмари, попробовал шоколадный напиток. Впечатлило не очень. Пожалуй, единственное достоинство – то, что в нем нет алкоголя. Броженые напитки оборотни не переносили.

– Наверно, я не смогу объяснить. Но неважно, правильно мое предположение и можно ли его объяснить. Важно другое: с тобой говорили все зеркала. Следовательно, в том, что ты видел, слились и твое прошлое, и настоящее, и будущее, и счастье, и истинная сущность.

– И несчастье… – поморщился принц.

– Может, и несчастье. Ведь, я так понимаю, видение было не очень благоприятным?

– Я буду драться с Вожаком стаи, и он ранит меня, а потом изгонит.

Маг изумленно приподнял брови.

– Может, это предупреждение? – предположил он. – Подумай, может зеркало показывает то, чего ты можешь избежать, если успеешь распознать ошибку.

– Я давно собирался в Умар, но все откладывал. Видение в зеркальном коридоре отбило всякую охоту идти туда. И, тем не менее – нравится мне это или нет – я должен быть там. Я хочу знать, кто враг Энгарна, насколько он опасен и как победить его. Получается, что я найду ответ только на родине моего отца.

– Надеюсь, ты не пожалеешь, что пришел ко мне. И… сможешь мне помочь. Я вчера размышлял о том, что ты можешь для меня сделать. Ты посетишь храм Эль-Элиона у оборотней?

– Если меня пустят.

– Сколько я знаю, пускают всех. Так вот если будешь там… скажи Ему обо мне.

– Разве Он не знает? Он же Всеведущ.

– И все же… Выполни мою просьбу.

– Хорошо, это нетрудно. А что вы видели в зеркале обо мне?

– Что в один день ко мне придут два оборотня. Девушку я должен прогнать – она не нуждается в зеркалах, потому что знает, что делать, но не хочет согласиться с этим. Кроме того, она предала тебя. Мужчину же я должен был принять – он принц Энгарна и моя единственная надежда.

– Ладно, мне пора. Сколько до Умара?

– Около шавра.

– До свидания, маг Намжилдоржи.

– Счастливого пути, принц Ллойд.

До полудня он проделал около шести юлуков. Чем дальше на север, тем выше становились деревья, лиственный лес сменялся хвойным. Вдали от Гибельного леса, природа оживала, и вскоре все вокруг кишело жизнью: наступала середина лета, животные и птицы еще воспитывали потомство. В образе волка он гораздо явственней видел широкие стволы, корявые корни, поваленные деревья и вывороченные пни. Покрытые листвой кроны и уходящие ввысь деревья практически ушли из поля зрения. Это происходило не только потому, что изменился рост. Запах – идущий от земли запах – вот что заставляло фиксировать внимание на нижнем ярусе.

Ялмари старался не отвлекаться на посторонние запахи и звуки – весь нацелился вперед. Он рассуждал сам с собой: возможно ли изменить будущее? Если зеркало предостерегло, то от чего? Что он может сделать неправильно? Чем заслужить неодобрение стаи? Пока ответов не находилось

Вскоре он замедлил бег. Приближалась незримая граница Энгарна. И Умар вполне мог защититься от нежелательных гостей. Следовало быть осторожнее.

Опасность он почувствовал внезапно и остановился так резко, что палая листва пополам с иголками вздыбилась под лапами. И все же он не успел – сверху упала сеть, его стянули со всех сторон так, что он не мог шевельнуться. Сеть неприятно жглась – ее сплели из посеребренных нитей.

– Не дергайся, если хочешь жить, – услышал он откуда-то сбоку и счел за лучшее повиноваться.

В этот же день в лесу недалеко от Жанхота, столицы Энгарна

Теперь Илкер знала точно, что Ялмари нет в городе. Он не передумал встречаться с ней, просто уехал. Причем принцесса упомянула, что уехал в большой спешке, то есть не успел предупредить.

Обида исчезла, но осталась печаль. Утром Илкер ждала, что принцесса займет ее чем-нибудь. Но Эолин, как и в первые дни игнорировала новую горничную. Тогда девушка пошла туда, где всегда находила утешение: в лес. Теперь можно не опасаться встретить там Ялмари и показаться навязчивой.

Едва она ступила на лесную тропинку, идти куда-то далеко расхотелось. Все напоминало о Ялмари. Если пойдет прямо, а дальше свернет на правую тропку, придет на место, где впервые встретила лесника. Илкер тряхнула головой и пошла в другую сторону, в ту часть леса, куда не забиралась до сегодняшнего дня.

Вскоре девушка нашла дорогу, которой пользовались часто: обычно она выбирала еле заметные звериные тропы. Интересно, кто ходит в эту часть леса? Может, лесорубы или охотники?

Илкер недолго мучилась в неведении. Тропинка выскользнула из леса на поляну с добротным деревянным домом. Теперь не осталось сомнений – сама того не желая, она пришла к Ялмари в гости. В дом лесничего вело высокое крыльцо. Рядом круглый каменный колодец с воротом и ведром на цепи. Чуть поодаль конюшня – оттуда не раздавалось ни звука. Илкер живо представила, как молодой лесник по утрам набирает отсюда воду, чтобы умыться и приготовить пищу. Она подошла ближе и погладила каменную кладку: она наверняка помнит его прикосновения.

Помедлив, девушка пошла дальше, поднялась на крыльцо, дотронулась до ручки двери. Дверь заскрипела и приоткрылась. "Конечно! – обрадовалась она. – Ялмари уходил отсюда утром, собирался вернуться. Не смог даже вернуться, чтобы запереть дом".

На душе посветлело. Илкер еще недолго поколебалась, а потом решительно вошла внутрь.

Ялмари жил очень скромно. Никаких ковров на полу и по стенам. Даже ни одной шкуры животного она не нашла – обычно у лесника их много. Но это не огорчило, а скорее обрадовало – она не очень любила, когда животных убивали. Большие окна, так же как во дворце разделенные на маленькие квадраты стекол, щедро пропускали солнечный свет. В косых лучах кружились пылинки. Илкер подставила руку под них. Затем рассмеялась и пошла дальше. Но чем дальше в дом она заходила, тем более странным он казался. Девушка пыталась найти хоть что-то напоминавшее о Ялмари, но не могла: не увидела ни одной картины или книги, не нашла оружия. О том, что тут живет человек, говорила лишь стопка белья в шкафу.