Текст книги "Полнолуние: закон стаи"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– А кто такой Золотой Эрвин? – поинтересовался Ялмари. – Никогда о нем не слышал.

Князь зыркнул на него.

– Чему вообще учат в Энгарне?

– У нас многие древние книги пропали в кашшафскую оккупацию, – попытался оправдаться принц, но князь презрительно скривил губы.

– В Умаре сохранилось все, – он свернул правее, обходя место, где на оборотня напал вампир. Принц потерял много времени, из-за того, что тогда сократил путь… Но с другой стороны, если бы не Нальбий, вряд ли бы они справились с магом. Получается, им управлял Эль-Элион. – В древности маги получали титулы в зависимости от силы, – неожиданно заговорил Балор. – Самым сильным магом тогда был Эрвин. Ему дали титул – Золотой.

Принц чуть не споткнулся:

– Постой. Ты хочешь сказать, что в ответ на молитвы Эль-Элион послал… мага?

– Кто может понять пути Бога? – князь отвел взгляд. – И потом… Оборотни верят, что он не был магом.

– А кем же? – остановился принц.

– Творцом. Священную книгу, ты, надеюсь, читал? Оборотни верят, что он был одним из первосозданных, сотворенных Эль-Элионом и наделенных даром творить другие миры. Согласись, тот, кто может сотворить целый мир, подобный нашей Гоште, может кому-то показаться магом высокого уровня.

– Тогда Загфуран тоже первосозданный, – заключил Ялмари.

– С чего ты взял? – князь внимательно посмотрел на принца.

– Во-первых, он сообщил мне об этом в первую встречу.

– Тогда он тоже вел с тобой беседы?

– Да.

– Если честно, зная тебя, чистоплюя, я был уверен, что ты согласишься с его доводами.

– Князь! – возмутился Ялмари.

– Что? Не нравится слово "чистоплюй"? Прощения не попрошу, – они остановились друг напротив друга, гневно сверкая глазами. – Я знаю таких, как ты, – в голосе послышалось презрение. – Ты считаешь, что можно воевать и быть благородным? Считаешь, что на войне можно победить, если будешь щадить жизнь врагов? На войне надо быть жестоким, надо убивать, не раздумывая. Ты хотел пощадить ублюдка, ранившего меня. Я запомнил это. Про то, что он чуть не убил меня – я не хочу упоминать. Но он по пьяни убил Пагура. Стрелял в него из лука вместе с другими подонками, когда тот сидел в клетке и ничего не мог сделать. А он хохотал до колик. Пагур женился всего полгода назад, и жена его беременна. Сын лица отца не узнает… Так ты все еще хочешь остаться чистым и благородным? Тогда уходи в монастырь или куда-нибудь в пустыню…

– Я полагал, что оборотни не мстят, – заметил Ялмари. В душе бушевала буря. Ему не нравился тон, которым с ним разговаривал князь, но чувства Балора принц прекрасно понимал. В памяти Ялмари Пагур остался стражем, который его пленил. Для Балора он друг. Если бы что-то случилось с Илкер… Стал бы он защищать ее обидчика? – Возможно, я поступил неправильно, – ровно проговорил он. – Но в тот момент я был не готов убить безоружного пленника. Хотя ты знаешь, что второго – в бою – я убил, не размышляя.

– Идем дальше, – продолжил князь, не желая спорить. – Так почему ты решил, что Загфуран из первосозданных? Ты сказал то, что "во-первых". Есть во-вторых?

– Во-вторых, Эрвин закрыл духов гор и долгие годы ни один маг не беспокоил духов. А Загфурану это легко удалось. Выходит, их силы равны.

– Убедительно, – согласился князь. – Хотя и пугающе. Сражаться с магом – это одно, а сражаться с первосозданным – совсем другое? У нас нет шансов в этой борьбе.

– Если мы сдадимся – всех уничтожат. Так сказал Вожак.

– А я не говорил, что мы будем сдаваться.

Они продолжили путь в тишине. Ялмари подтвердил выводы:

– Выходит, оборотень может противостоять духам гор?

– Любой может, – пояснил князь. – Надо знать как. И обладать сильной волей. Если ты не поддашься им в течение четверти часа, то затем они отступят. Они питаются нашими страхами и искусственно вызывают их, так что человек начинает жаждать безумия. Если в этот момент подумать о чем-то хорошем – спасешься.

– Я ничего не вспоминал, – неуверенно проговорил Ялмари. – Я словно побывал в другом городе. Мертвом городе. И ты был со мной.

– Я не знаю, что ты видел, – развел руками князь. – Но в любом случае тебе это помогло.

– И в любом случае, именно ты вырвал меня из этого безумия.

– Хватит об этом, – прервал Балор и замер. Ялмари тоже почувствовал невидимое присутствие оборотней. – Князь Балор! – крикнул он, называя себя.

– Проходите, князь, – раздался голос невидимых стражей.

Через десять минут показались дома города.

– Город Дагмара, – заметил князь. Вожак должен быть уже на месте. Интересно, что узнал он.

Но первый же встреченный оборотень рассказал страшное известие: Вожак не вернулся. Он захвачен воинами из замка Иецера.

– Да что с вами?! – Ялмари не выдержал и вскочил.

Совет собрали почти сразу, как он и Балор вернулись. Им не дали и получаса, чтобы отдохнуть. Ялмари немного перекусил, и его сразу пригласили в Дом Князей. Оставшись без вожака, князья перестали казаться грозными волками – они напоминали овец, потерявших пастуха. Самые могущественные воины Умара растерялись. Они настолько привыкли полагаться на решения Тевоса, который точно знал, как поступить правильно, что разучились принимать решения самостоятельно. Совет длился уже больше четверти часа, а все мнения крутились вокруг одного: затаиться, переждать, защищаться. Ялмари же вспоминал о желтом волке, единственном, кто признал его. Прежде чем вскочить, принц восстановил в памяти слова Вожака: "Тебя изгонят. Я не знаю, почему меня в тот момент не будет рядом". Может, именно потому, что он попадет в плен? Но принц хотел помочь Тевосу, даже рискуя быть изгнанным. Он скажет все, что думает. Князья угрюмо не спускали с него глаз.

– Я знаю, что не принят в стаю, – продолжил он, чуть умерив тон. – Но как можно оставить вожака у врага? Или Тевос для вас ничего не значит – устроите очередное состязание среди тех, кто владеет Даром, изберете нового вожака на его место… Но разве то, что он до сих пор сделал для вас… Разве тот простой факт, что он наш брат, что его там возможно пытают – разве ради этого вы не хотите освободить его?

– Тевос вряд ли еще жив, – заметил Дагмар, пряча взгляд. – Они используют кровь оборотней, чтобы окропить туммимы и продать их в Энгарн.

– Ты не можешь знать, жив он или нет! – возмутился Ялмари.

– Я могу с большой долей уверенности утверждать, что он мертв! – повысил голос князь.

Ялмари воскликнул:

– А как же видение Тевоса? Помните? Неужели никто не помнит?

– Прекрасно помним, – вступил Аран. – Он сказал, что выживет, если пойдет один и погибнет, если пойдет с кем-то. Так что за его смерть должна ответить эта девчонка.

Другие князья одобрительно загудели, и лишь Балор поднял руку, чтобы остановить их:

– Постойте. Тевос сказал не так. Он сказал, что вернется невредимым, если пойдет один, и не видит, что произойдет, если пойдет с кем-то еще. Помните? Он сказал: "Тут темно. Если я пойду один – все будет в порядке, а если с кем-то, то будущее не определено, могу погибнуть и могу выжить. Но совершенно точно буду при смерти". А что если он погибнет из-за того, что мы не решились спасти его?

– Я пытался сказать об этом же… – проговорил Ялмари. В комнате повисла тишина, затем, кашлянув, ее нарушил Аран.

– Нет, это безумие. Мы не сможем захватить замок. У нас нет ни магов, ни священников, которые могут помочь в таком случае.

– Мы сможем, – упрямо внушал принц. – Меня учили этому. Это не так сложно!

– Бред! – воскликнул Аран.

– Сначала выслушайте, – продолжал настаивать Ялмари. – Дайте мне бумагу и перо, я объясню.

Дагмар вышел, чтобы принести то, что требовалось. Вскоре Ялмари склонился над столом.

– Смотрите – это замок Иецера. Я прекрасно его знаю. Нам нужны крепкие разборные деревянные лестницы, покрашенные в черный цвет, длинная веревка, два крепких кола и веревочная лестница…

3 юльйо 5068 года от сотворения Гошты, Западный Энгарн, замок графа Иецера

Загфуран захлопнул дверь своей спальни в замке Иецера и упал на кровать. Его трясло, как в лихорадке и он укрылся одеялом. Сейчас бы растопить огонь в камине пожарче, но это позже, позже. Сейчас не осталось сил даже для того чтобы позвать воинов, невыносимо клонило в сон. И в то же время заснуть он не мог, в памяти всплывали события сегодняшнего дня.

Если бы Загфуран мог предположить, что потерпит столь сокрушительное поражение, никогда бы не стал устраивать эту ловушку. Когда минервалс сообщил, что воины нашли раненого оборотня, Загфуран отчего-то заинтересовался рассказом и решил проверить, что же там произошло. Каким же было его ликование, когда он "прочитал", что сюда приходил никто иной, как особый посланник королевы – принц Ллойд.

Настала пора еще раз поговорить с принцем. Ему необходимо сделать выбор: на стороне света он или на стороне тьмы. Потому что если он не примет сторону Загфурана, стало быть, будет мешать. Если маг убьет принца, Полад станет сговорчивей. Если, конечно, он не послал принца в это опасное путешествие специально, для того чтобы он погиб. Но в таком случае сговорчивей станет королева. Загфуран так хорошо все спланировал, а вышло… Он еще плотнее укутался в плащ. Совсем как тогда, в пещере перед появлением Ялмари.

Маг плотнее закутался в плащ. Костер зажигать не рисковал – у оборотней тонкое обоняние. Если принц почует опасность – ловушка может не сработать.

"Чем мы с герцогом занимаемся? – маг ухмыльнулся. – Я устроил ловушку для энгарнского принца, герцог устроил ловушку для своего врага".

Оборотень, найденный без сознания в дупле дерева и захваченный солдатами, сидел в клетке, обратившись в волка, и злобно сверкал глазами на мага. Разговорами не удостаивал, хотя Загфуран пытался несколько раз пообщаться с ним. Заметно, что в принца пленный не верит. Считает, что тот ни в коем случае не придет его вызволять. Когда поймет, что ошибся, будет уже поздно.

Напротив клетки с оборотнем находилась другая – тоже магическая. Жители там неспокойные, трудно сговорчивые. После общения с ними человек оставался жив, но лучше бы он умер. Загфуран испытал на пленнике силу проклятия гор. Удивительно: пойманный оборотень быстро научился сопротивляться им. Теперь тем более не следовало выпускать живым ни его, ни принца. Может статься, что не на всех оборотней тайное оружие подействует. "Очень интересная раса. В другое время специально занялся бы их изучением, чтобы использовать в своих целях на полную мощность. Нашел бы слабые струны, ниточки, за которые можно дергать. Но сейчас не до этого, к сожалению", – вздохнул минарс. Чем быстрее он найдет Эрвина, тем быстрее Гошта будет покорена и он сможет вернуться в Храм победителем. Но удача госпожа капризная…

Загфуран еще раз посмотрел на оборотня – тот положил голову на лапы. "Как бы не умер. Запах тления принц почувствует сразу и может не зайти в пещеру", – а магу очень нужно, чтобы он вошел…

Все произошло именно так, как ожидал минарс: Ялмари пытался спасти брата, Загфуран еще раз призвал его служить Свету, а тот упустил последний шанс…

В то мгновение, когда он уже точно знал, что победил, откуда-то появился вампир. И пока он защищался, оба оборотня сбежали. Кровосос выпил столько крови, что минарс не смог справиться и с ним – слишком ослабел. Трудно сказать, что бы случилось, если бы он не притворился мертвым. В тот момент у него хватило сил только на это заклинание.

Первый вопрос, который он задал себе, когда очнулся: как здесь оказалась эта тварь? Он лежал на полу пещеры, абсолютно беспомощный и проклинал себя за то, что не убил Ялмари сразу. Прошло около часа, прежде чем он смог подняться. Его шатало от потери крови, он опасался, что и до замка добраться не сможет. Вот когда маг пожалел о том, что пошел на Гошту в одиночку. Это первое наказание за самонадеянность. Надо будет срочно призвать еще минарса из Храма Света. В любом случае он не стал Первым – это звание осталось за Бадиол-Джамалом. Но Загфуран останется главным на Гоште – этого уже никто не изменит.

До замка Иецера он добирался несколько часов, часто отдыхая и молясь, чтобы никто не заметил его: ни враги, ни "друзья". Он не обманывался по поводу истинного отношения герцога к нему. Самое неприятное в их отношениях то, что Тазраш так и не принес обет минервалса – тогда управлять им стало бы намного проще. Теперь же они напоминали двух хищников в яме: кто первый ослабнет, тот и сожрет другого. Тазрашу невозможно доказать, что действия минарса в Энгарне единственно успешные в данной ситуации. Герцог считал себя умным и талантливым полководцем. И когда Загфуран упоминал о том, что Полад с "волками" очень быстро разгромит и самую большую армию Кашшафы, тот начинал скрежетать зубами. Герцог почему-то считал, что захватил пограничный замок, исключительно благодаря мастерству его воинов. В конечном итоге Загфуран стал разговаривать с Тазрашем на языке силы, не прибегая к прочим аргументам. Поэтому сейчас меньше всего хотелось, чтобы герцог узнал, в каком положении оказался маг. Хитрая бестия может воспользоваться этим.

Приблизившись к воротам замка, Загфуран собрал все силы. Он вошел в замок, ни разу не пошатнувшись, и твердым голосом попросил, чтобы его не беспокоили.

Теперь надо немного отдохнуть. Когда пройдет головокружение, вызванное потерей крови, он попробует найти подходящее заклинание и лекарство, чтобы восстановить силы.

Маг не заметил, как погрузился в дремоту. Сон пришел тяжелый и страшный. В полной темноте кто-то переламывал кости минарсу, будто хотел, чтобы ни одной целой в его теле не осталось. Загфуран стонал, ворочаясь на кровати, пытался выскользнуть из страшных объятий, но ничего не получалось. Тут он сообразил, что это всего лишь кошмар, захотел проснуться, но не смог. Наконец лег на спину и с недоумением стал рассматривать себя. Казалось, кровь внутри бурлила так, что он видел, как она перекатывается под кожей волнами. Одна волна, вдруг стала расти, приближаясь к горлу, но, остановившись на груди раздулась до размера детского меча. Маг протянул руку, чтобы пощупать его, но едва пальцы коснулись горячей кожи, он взорвался, выпуская фонтаны черной вонючей жидкости, которая быстро сформировалась в какую-то тварь. Чудовище навалилось на него всем телом и жадно припало к шее. Маг хрипел и задыхался, твердя себе, что все, что нужно, чтобы избавиться от наваждения – это открыть глаза, но тварь положила лапу на глаза, залепляя их то ли смолой, то ли клеем и сознание померкло.

В это же время в замке

Принцесса Эолин утомилась общением с фрейлинами и, отправив их в королевский театр, строго настрого приказав за два-три дня приготовить спектакль, обратила величественное внимание на лорда Сорота. Она держала фрейлин по той же причине, по которой некоторые мужчины держали свору собак: престижно и когда скучно, можно убить время, дрессируя их. Брат иногда пенял ей на это. Мать не обращала внимания. Когда Ллойд попросил ее вмешаться в жизнь горничной, нашлось новое развлечение. Но теперь Полад запретил приставать к Илкер. Когда девушка заболела, Эолин решила, что запрет можно нарушить и взялась ее лечить, но телохранитель королевы и тут оказался настороже. Сам стал ее врачом, а Лин повелел заняться чем-то другим. Она занялась Соротом.

Она долго размышляла, как помучить лорда и убедилась, что самое удачное решение, посадить его за книги. Герард был неглуп, но когда видел книги, настроение у него портилось. Он любил быть на виду, чтобы все им восхищались. В библиотеке же лорд буквально усыхал, но Лин проявила непреклонность: Полад дал ей какой-то древний манускрипт, написанный языком магии – рунами, в читальном зале она добыла словарь, торжественно вручила лорду Сороту альбом, который одна из фрейлин подарила, в надежде, что туда Эолин будет записывать стихи, и велела Герарду переводить.

Когда терпение заканчивалось, она позволяла увести себя в сад или совершала верховую прогулку, но вскоре настойчиво возвращала лорда в библиотеку. Рукопись заумная и ужасно сложная рукопись поддавалась тяжело. Лин надеялась найти в ней что-нибудь крамольное о магии, но даже слова такого ни разу не встретила. Зато нашла загадочное словосочетание: "Песчаный монастырь. Эолин продолжала переводить, надеясь, что поймет о чем все же идет речь в манускрипте, и как монастырь могли сделать из песка.

Иногда труд над рунами так захватывал Лин, что она позволяла Герарду ближе, чем требовали правила приличия. Она сидела за столом и чувствовала, жар, исходящий от руки Сорота, лежавшей на спинке ее стула, но делала вид, что ничего особенного не происходит, продолжала разбирать слова. Иногда дыхание Герарда щекотало ее шею, когда он наклонялся, чтобы уточнить какое-то место. Сердце учащенно билось, и приходилось одергивать себя: что это она так разволновалась? В один из таких моментов девушка повернулась к лорду и ее губы оказались как раз у губ Герарда:

– Ты меня щекочешь, – прошептала принцесса.

– Да? – так же негромко спросил Герард и судорожно сглотнул.

– Да, – Лин чуть отодвинула Сорота от себя и вновь уставилась в руны.

"Дурак! – подумала она. – И ведь некоторые считают его моим женихом, а он боится дышать в моем присутствии". Принцесса поднялась.

– Что-то душно. Надо открыть балкон, – и, поставив стул, потянулась к верхнему замку.

– Может лучше я? – предложил Герард, разглядывая ее талию.

– Да… лучше ты, я не достаю, – Лин повернулась на стуле. – Помоги мне спуститься, – Герард невольно уткнулся взглядом в грудь девушки. – Ну что с тобой? Помоги мне спуститься, – капризно потребовала принцесса.

"Она не знает, что со мной делает", – застонал Сорот про себя. Подал руку, и когда Лин спрыгнула, осторожно притянул ее к себе. У него было одно мгновение, чтобы поцеловать принцессу, но Сорот промедлил, и девушка отстранилась, уступая ему место. Как только балкон открыли, она выбежала туда и легла животом на перила, что-то разглядывая внизу.

– Смотри скорей! – Эолин чуть повернулась к нему и опять уставилась во двор. – Старейшина Жанхота приехал в новой карете. Кажется, он хочет тебя перещеголять!

Герард пристроился рядом. Когда карета скрылась за углом, принцесса поднялась.

– Нет, все-таки у тебя карета лучше. Как ты считаешь?

– Не знаю, – Сорот все еще не пришел в себя от принцессы – такой близкой и такой недоступной. Он сел на перила, отрешенно наблюдая, как она кружится по библиотеке.

– Но у тебя дороже, да?

– Не знаю, – повторил лорд.

Девушка подошла к нему вплотную. Когда Герард сидел, она чуть возвышалась над ним. Самую чуточку, но все равно приятно.

– Ты вообще, что-нибудь знаешь? – раздраженно поинтересовалась принцесса.

– Знаю, – промолвил Сорот и взял ее руку в свою. – Ты сводишь меня с ума.

Принцесса посмотрела на свою тонкую ладонь, почти исчезнувшую в его руках.

– Надо же, – повела она плечом. – Я думала, ты никогда не решишься сказать это, – потом присмотрелась к Герарду и неумело поцеловала, чуть коснувшись его губами.

Лорд тут же обнял ее, прижал к себе так, что стало нечем дышать. Его поцелуй оказался горячим и требовательным. У Лин закружилась голова – это ужасно напугало. Принцесса попыталась вырваться:

– Сорот! Прекрати!

Не тут-то было. Слишком долго она мучила Герарда, чтобы он мог так быстро остановиться.

– Сорот! – она изловчилась и уперлась локтем ему в грудь. – Прекрати немедленно, иначе ты меня не увидишь!

Угроза подействовала. Герард не отпустил принцессу, но немного отстранился, тяжело дыша.

– С тобой надо только в присутствии Полада общаться. Ты что, совсем с ума сошел?

– Да! – теперь лорд говорил смело.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Пока нет, – он смотрел чуть насмешливо.

– Это еще почему? – вспыхнула Эолин.

– Потому что тогда я вновь начну тебя целовать, а ты не разрешаешь.

– Тогда отпусти меня, я отойду подальше, и ты скажешь.

– Не могу. Ты меня измучила за эти дни. Могу я еще немного подержать тебя?

– А ты нахал! – возмутилась принцесса. – А притворялся таким скромным! Отпусти меня, боюсь, мне нравился совсем другой человек.

– Как бы не так! Ты первая меня поцеловала. Теперь я никуда тебя не отпущу.

– Что?! – Лин стала вырываться. – Это убери свои лапы!

Герарду легко справиться с ней: прижал к себе, на этот раз не слишком сильно и, когда девушка запрокинула голову, чтобы увернуться от поцелуев, прикоснулся губами к ее шее, легко и нежно, так, что у девушки мурашки побежали по коже и она, вздрогнула всем телом.

Сорот тотчас усадил ее на стул, а сам отвернулся к окну, чтобы успокоиться.

Когда он еще раз взглянул на Эолин, лицо у девушки все еще было растерянное, словно она пыталась понять, что произошло.

– Ты удивительная. Я очень люблю тебя, – произнес он именно то, что принцесса так жаждала услышать.

Лин счастливо вздохнула. Затем потеребила локоны.

– У тебя кто-то был до меня, – она не спрашивала, а утверждала.

– Ты о чем? – растерялся Сорот.

– Об этом самом, – принцесса с укором бросила взгляд на Герарда. – Я же не дура. Когда ты научился так целоваться?

– Лин, мне двадцать три… – начал он, девушка перебила:

– Ну и что? Ллойду двадцать два, а у него никого не было.

– Это ты откуда знаешь? – подивился лорд.

– От ведуньи, – огрызнулась принцесса и потребовала. – Я хочу знать, кто она.

Сорот мечтательно исследовал потолок:

– Я помню ее нежные прикосновения, ласковые поцелуи, добрую улыбку, от которой появлялись ямочки на щеках. И, пожалуй, мне придется признаться… – он сделал эффектную паузу и быстро завершил. – Это была моя милая… няня.

– Хватит шутить! – вспыхнула от негодования Лин. – Говори, кто она.

– Если бы я был и полным идиотом, я все равно бы не сказал. Какая разница, кто она? Я люблю тебя, и никто мне больше не нужен.

– Скажи хотя бы, сколько их было.

Герард рассмеялся и присел на корточки рядом со стулом Эолин:

– Не так много, как ты думаешь… Я не знал, что ты такая ревнивая. Я тебя один раз поцеловал, а ты замучила меня вопросами. Не надо ревновать к прошлому. Для меня есть настоящее – это ты.

– Я в некоторой растерянности, – опечалилась принцесса. – Я думала, что ты такой скромный, что даже прикоснуться ко мне боишься, а оказалось, у тебя уже полно любовниц было… Я любила другого человека. Зря я тебя поцеловала!

Сорот встревожился:

– Лин…

– Так… все, Герард, я ухожу. Мне надо поразмышлять обо всем, что произошло, и разобраться в себе. – Эолин поднялась, лорд тоже:

– Лин… – лорд отчаянно пытался удержать девушку, хотя чувствовал, что это бесполезно.

– Мне нужно время, чтобы все обдумать, – повторила принцесса и быстрым шагом покинула библиотеку.

Герард раздраженно толкнул стол так, что он перевернулся. Книги и бумаги веером разлетелись по полу. Не обращая внимания на учиненный погром, он бросил вон из дворца.

4 юльйо 5068 года от сотворения Гошты, Западный Энгарн, замок графа Иецера

Существовало три способа, для того чтобы захватить замок: взять его в осаду подождать, когда у обитателей закончится еда или воины; найти предателя в замке. Или понадеяться на удачу и неожиданность.

Первый способ требует много времени, поскольку в любом замке есть запасы пищи. Второй тоже требует не одного месяца подготовки. В распоряжении оборотней остался третий. Когда Ялмари выслушали, почти все согласились, что у них вполне может получиться. Десяток отдали под командование принца. Другие оборотни разделились на небольшие отряды, по два-три десятка в каждом, и на расстоянии лавга друг от друга стали пробираться к замку. Магия, скрывавшая стражей захваченного замка, уже не действовала. Ялмари надеялся, что вампир убил мага. Если Загфуран остался в живых, шансы захватить замок стремительно уменьшались.

Принца ободрило то обстоятельство, что замеченные ими посты не остались на ночь. Когда сумерки опустились на лес, люди возвращались в замок. Оборотни незаметно преследовали их почти по пятам. На расстоянии примерно двух лавгов от замка, лес заканчивался. Оставшееся пространство они могли преодолеть только глубокой ночью.

Потянулись томительные часы ожидания. Ялмари с десятком пристально следил за перемещениями часовых на стене замка. Он заметил, что их не так много – по два с каждой стороны ворот. Сейчас они еще регулярно обходили стену, иногда застывали на месте, подолгу всматриваясь в лес, но с наступлением ночи все могло измениться.

Розовая луна взошла над лесом, заливая светом пространство перед замком. Напарники оживились. Все были добровольцами из "молодняка". Лишь один князь – Аран – пошел с ним. Ах, как мешало это полнолуние! Луна будоражила кровь, и часто заставляла поступать неосмотрительно, забывать об осторожности. От луны нет защиты. Ему не терпится идти вперед, наплевав на то, что любое движение будет заметно со стены. Жаждалось риска и… победы. В который раз Ялмари поблагодарил Эль-Элиона за то, что послушался Балора, который сказал, что сам отдаст приказ, когда можно будет идти к замку. Балор мудрее и осторожней. Он подаст сигнал в удобный момент. А им надо терпеливо ждать условного крика ночной совы.

Чтобы ожидание прошло незаметно, Ялмари перебирал в уме, все, что произошло за последнюю неделю до мельчайших подробностей, мысленно составляя отчет Поладу. Когда письмо написалось несколько раз, закусил губу. На самом деле он ведь пытается не думать об Илкер. Он честно хочет ее забыть, потому что… не пара. Человек и оборотень – что может быть хуже в Энгарне? Только человек и вампир. Ялмари грустно вспомнил Шонгкора и его сыновей. И все же именно Илкер спасла его от духов гор. Что-то произошло там. Что-то, чего не понял и Балор. Принц чувствовал: это не бред или воспоминания. Скорее наоборот… видения будущего. Будущего, с которым он не хотел встретиться. Там на площади перед храмом он любил Илкер больше, чем можно себе представить. И терял ее. Словно сердце пополам рвал. Или она рвала? И самое страшное – ничего с этим нельзя было поделать. Он чувствовал себя беспомощным, как еще никогда в жизни. Лучше бы это видение никогда не исполнилось…

Небо неожиданно затянулось тучами, скрывая луну – то, что им нужно. Но прошло еще около часа, прежде чем по ночному лесу разнесся условный знак Балора. Аран отозвался. Потом шепнул Ялмари:

– Действуй.

Все, что они должны сделать, обговорили заранее, теперь только переглянулись. Ялмари поправил лестницу, длиной чуть больше половины трости, привязанную к спине. Обратился в волка. Так удобнее ползти к замку, и лестница не мешает, да и сами будут меньше заметны, если выйдет луна, и стражи будут пристально вглядываться. Все же серая шкура волка – это лучшая маскировка.

Расстояние до рва проделали довольно быстро. Водой ров не наполняли – Ялмари об этом знал. Зато жители замка выливали сюда нечистоты. Обратились в людей. Спутники принца передали хворост. Сделав узкую дорожку из веток, он перебрался через ров, лишь немного испачкавшись. Ветки позади уже утонули. Быстро воткнул деревянный кол в землю, привязал веревку, к другому концу прикрепил небольшую гирю и швырнул ее обратно. Там так же приладили веревку к вбитому колышку. Оборотни стали перебираться через ров к Ялмари. Он для верности придерживал колышек руками.

Они перемещались бесшумно и быстро. И не только из-за луны, которая могла в любой момент вынырнуть из-за туч. Их подгонял запах. Находиться рядом с выгребной ямой и для человека приятного мало, а острое обоняние оборотней играло с ними злую шутку. Последним через ров перебрался Аран. Оборотни встали вдоль стены, теперь принцу передавали отрезки лестниц, привязанные у каждого к спине. Ялмари умело собирал из них большую. Может, и не очень надежна, но это неважно. Главное, чтобы на башню забрался он. Оттуда он сбросит веревочную лестницу. У нее два преимущества: не скрипнет и не переломиться под весом оборотня.

Когда лестницу собрали, Ялмари постоял еще немного, собираясь с духом. Все-таки одно дело читать о захвате замков в книге, а совсем другое, применить это на практике. От него зависела жизнь Тевоса и этого десятка, вызвавшегося идти с ним. Не к месту вспомнилось пророчество Вожака об Аране: "Ты умрешь первым". "Не сейчас!" – взмолился принц про себя, последний раз взглянул вверх и прислонил лестницу к стене.

Вскоре он уже перебрался через зубцы на дозорный путь. Замер, прижимаясь к стене и принюхиваясь. Запаха стража не чувствовал, но кто знает? После пребывания у рва обоняние могло подвести. Наконец закрепил толстую палку между зубцами и сбросил вниз веревку с узлами. Отошел в сторону, весь превратился в слух. Оборотни поднимались по стене, и ни один звук не выдал их присутствия.

Аран опять поднялся последний. Оказавшись наверху, одобрительно кивнул:

– У нас получилось. Осталось открыть ворота.

Обнажили мечи и, выстроившись в цепочку, направились к воротам. Через четыре трости Ялмари почувствовал часового и поднял вверх руку. Оборотни прекрасно видели в темноте, а вот у людей, охранявших замок, этого преимущества не было. Принц удобнее перехватил меч. Прижался к стене, дождался, когда воин повернется спиной. Горло неприятно хрустнуло под коротким мечом оборотня, но удар нанес четко – страж не захрипел. Сзади подошел Аран, прикосновением руки, велел отойти назад. Ялмари повиновался. Теперь к воротам их вел князь. Еще дважды он останавливал маленький отряд. Еще два часовых остались лежать на дозорном пути. Оборотни сдвигали их ближе к стене: если придется отступать, они не должны мешать. У городских ворот сидело трое часовых. Они негромко переговаривались у костра:

– Что-то Бехера долго нет, – один всмотрелся в сторону оборотней.

– Вернется, – беспечно откликнулся второй. – Куда он денется? Отлить, наверно, пошел.

Оборотни достали луки. Четыре спущенные тетивы прозвучали почти как одна. Воины, медленно завалились кто на бок, кто на спину.

– Быстро! – скомандовал Аран, и они подскочили к колесу, поднимавшему ворота и опускавшему подъемный мост. Но в этот момент боевой рог разорвал ночную тишину.

Во двор замка высыпали лучники и множество воинов с факелами. Двор мгновенно осветился. Люди выстроились в ряд и натянули луки. Оборотни оказались как на ладони перед строем врагов.

– Стрелы с серебром! – прокричал знакомый голос. "Загфуран жив!" – с горечью подумал Ялмари. – Оборотни! Стрелы поджигать!

Еще до того как приказ повторили десятники, первые стрелы полетели в сторону десятка оборотней.

Кошмар начался внезапно, и спастись они не могли. Аран, стоявший перед Ялмари, упал первым, пронзенный множеством стел, и придавил собой Ялмари. Товарищи обратились в волков, он поступил так же, хотя это не могло помочь. Прошло около четверти часа – и он единственный остался в живых. Даже испугаться не успел. Выбрался из-под Арана, чувствуя, что сейчас наступит и его очередь, но снова раздался крик Загфурана: