Текст книги "Полнолуние: закон стаи"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Западный тракт проходил рядом с лесом. Ялмари с тоской посматривал в темнеющую гущу деревьев. Он уезжал из Жанхота в спешке. Не попрощался с Илкер. Что девушка теперь думает о его исчезновении? Он толком не смог бы объяснить, чем зацепила эта горничная. Была она какая-то светлая и… живая. Всех кого Ялмари видел до сих пор – от герцогов до полотеров походили на ожившие скульптуры в городском саду. Они точно знали что, когда и как надо делать и говорить. Илкер, кажется, все говорила и делала невпопад. И это умиляло, потому, что давало свободу и ему быть самим собой. А открытый взгляд, трогательная улыбка… Хотелось вырвать эту белку из дворца – там ей не место. Отпустить на свободу, позволить жить так, как ей нравится.

…Громкий вой разорвал тишину и заставил вздрогнуть. Ялмари безошибочно определил, откуда он раздался. Остановил лошадь и подождал с минуту. В лесу тоже все утихло. Но вот опять раздалось пение птиц. Вой не повторился. Ялмари восстановил в памяти карту Энгарна, которую просматривал перед отъездом. Где-то на расстоянии юлука отсюда должна быть деревня, снабжавшая Биргер продуктами. Он повернул коня на юг и ударил шпорами по бокам. Пусть вой не повторился, но это явно был зов. Надо успеть.

Когда лес закончился, уступая место полям с зеленеющей пшеницей, он перевел коня из карьера в галоп. Кажется, прошло около четверти часа. Отыскал дорогу между полей и уже рысью поскакал к деревенской улице. Первый виллан, кого он встретил – в длинной холщовой рубахе и штанах, завернутых до колен, нес дрова.

– Где староста? – без предисловий потребовал Ялмари. Глава деревни наверняка в курсе событий.

– Так за околицей, – парень струхнул при виде всадника.

Ялмари уже понял, что мог не спрашивать – весь деревенский люд, мужики, бабы и даже старики с детьми направлялись за пределы деревни. Лесник издалека разглядел, как дюжие парни, крутят руки молоденькой девушке, привязывая к одиноко стоящему засохшему дереву. Она отчаянно вырывалась, пытаясь укусить тех, кто пленил ее. "Оборотень!" – сразу узнал он. Несмотря на то, что девушка надела людскую одежду, ее выдавали смуглая кожа и большие карие глаза – в Энгарне такое встретишь нечасто. Если бы она смогла обернуться, мужикам бы пришлось туго. Это сейчас она хрупкая девушка, но если перекинется волчицей – порвет всю деревню, пока крестьяне найдут что-то серебряное, чтобы хоть ранить ее. Сдерживал девушку магический ошейник. Ялмари знал такие – они и мага могут удержать от желания поколдовать. Оборотень же в таком не мог превратиться в волка.

Иглы ошейника царапали шею девушки, кровь тонкими струйками стекала на грудь, а она продолжала отчаянно вырываться. Но силы были неравны. Ее прикрутили к дереву, напоследок отвесив такую оплеуху, что она потеряла сознание.

Ялмари окинул взглядом собравшуюся толпу и безошибочно определил старосту: одет богаче, но главное – аура власти, исходившая от него. Вилланы, подходившие с вопросом, колени невольно подгибали. Лесник направил лошадь в ту сторону, одновременно нащупывая в кармане золотой знак. Опасно показывать его здесь, но что еще можно сделать? Оставалось надеяться, что ненависть к "волкам" не докатилась до деревень, зависящих от помощи и защиты сигнальных башен. Следовательно, к воинам Полада должны относиться с большим уважением, чем горожане, укрывшиеся за толстыми стенами. Оценив рост старосты, Ялмари заговорил с лошади.

– Вы староста? – обратился он как можно увереннее – первый признак господина, когда он говорит с чернью.

– Ну? – хмуро отозвался мужик, скрещивая руки на груди. – Вы-то кто?

– Ялмари Онер, особый посланник королевы, – лесник продемонстрировал золотой знак.

– Ну? – вновь поинтересовался мужик, но руки с груди убрал. С хрустом почесал пузо. – Че надо-то?

– Я послан, чтобы узнать, как живет страна и лично доложить об этом Ее Величеству, – вдохновенно врал Ялмари. – Я посещаю каждый город и каждую деревню. У вас есть жалобы?

Староста смотрел с сомнением. Он не глуп – чувствует, что за жалобу можно и в рыло получить. От того, на кого нажаловался. Через минуту он хмыкнул:

– Все хорошо. Отлично даже.

– "Волки" не лютуют? – уточнил лесник. – Я должен знать точно. Ее Величество не позволит обижать своих верных подданных.

Мужик хмыкнул еще раз:

– Да где им обижать? Где они и где мы. Да и много нас. Сами в обиду себя не дадим. Вот, оборотня поймали, – он ткнул пальцем за спину Ялмари в сторону столба с привязанной девушкой.

– Оборотня? – лесник обернулся и словно впервые посмотрел на девушку. Она пришла в себя и теперь злобно скалила зубы на вилланов. – Не могу поверить тому, что вижу! – Ялмари воззрился на старосту с нескрываемым восхищением. – Как вам это удалось?

– Да вот. Купили в городе туммим и ошейник. Убили у нас одного… А тут эта пришла. Вроде в Сальман собиралась. Парням глазки строит… Мы и проверили…

– Я восхищен вашей мудростью как старосты деревни и находчивостью, – продолжал льстить лесник. – Как ваше имя? Я считаю своим долгом сообщить о вас Ее Величеству.

– Ну… Щуни.

– Кроме этого я считаю, что ваша смелость должна быть вознаграждена немедленно, – он достал небольшой мешочек с деньгами и кинул старосте – там он держал на всякий случай медяки, вполне достаточную сумму, чтобы староста почувствовал себя польщенным.

Щуни умело подхватил мешочек на лету и не стал считать деньги сразу – с достоинством мужик.

Между тем лесник направился к дереву, презрительно оглядел девушку. Она ответила дерзкой улыбкой:

– Хочешь, поджечь?

– Непременно, – пообещал Ялмари, тоже оскалившись. – Но не здесь.

Он повернул коня к вилланам:

– Граждане Энгарна! – начал он пламенную речь. – Что бы ни говорили о вас аристократы или горожане – вы такие же, как они граждане Энгарна, потому что в это сложное время защищаете страну наравне со всеми. Когда стране угрожает опасность, когда злобные твари пробираются в наши дома, чтобы творить бесчинства, вы первыми встали на пути у зла. Вы не испугались, не стали звать на помощь, но приняли неравный бой. Королева может гордиться вами по праву. То, что вы поймали этого оборотня – не должно остаться в тайне. Все должны знать о вашем поступке. Вот почему, я заберу эту девку, чтобы отвезти в Сальман. Пусть все знают, что такое настоящее мужество.

С этими словами Ялмари, наконец, спустился с коня, который стал чем-то вроде кафедры. Скоро очарование льстивых слов исчезнет. Вилланы поймут, что лишились захватывающего зрелища и не позволят забрать девушку. Вот почему действовать следовало быстро. Первым делом он взялся за цепь, свисавшую с ошейника. Не хватало еще, чтобы девчонка вырвалась. После этого мечом рассек веревки. Но уйти не успел. Щуни уже спешил к нему:

– Постойте, господин Онер. Что вы делаете? Вы что хотите забрать ее?

– Конечно. Для таких преступниц как она, место казни – площадь большого города. Дня два назад в Биргере сожгли одного оборотня. Ее я, пожалуй, отвезу в Сальман.

– Нет, так дело не пойдет, – возразил староста. – Мы тоже хотим увидеть, как она будет гореть. Кто знает, может, именно она сожрала нашего водоноса, а мы вот так ее отпустим.

Ялмари всматривался в Щуни долгим тяжелым взглядом. Тот не выдержал, смутился, стал разглядывать свои ботинки.

– Я показал вам знак. Я – особый посланник королевы. И я говорю, что ее надо казнить в городе. Вы возражаете?

– Нет-нет, господин.

– Вот и хорошо. Все желающие могут тоже поехать в Сальман и полюбоваться на ее смерть, – он очень надеялся, что вилланам некогда ездить летом – и не ошибся.

– Куда там… – разочарованно мялся староста. – День год кормит. Ладно. Свяжите ей руки – очень уж она верткая.

Девица и вправду стала вырываться, чуть прошло онемение, вызванное тугими веревками, но Ялмари дернул цепь – ошейник тут же сдавил горло пленницы. Глаза расширились, она стала судорожно открывать рот, ловя ртом воздух.

– Поверьте, я знаю, как обращаться с такими, – спокойно откликнулся лесник. – Но веревки никогда не помешают, – он чуть ослабил ошейник, давая ей вдохнуть. Брезгливо окинул взглядом фигурку. – И продайте мне хорошую лошадь. Я не хочу ехать с этой тварью в одном седле.

– Да как же лошадь! – вскинулся Щуни. Он окончательно растерял властность и пытался выудить из сложившихся обстоятельств максимум выгоды. – Каждая лошадка на счету! – воскликнул он тоном торговца, который продаст и собственную жену, если предложат выгодную цену.

Ялмари это уловил. Небрежным движением он швырнул старосте золотой – лучший скакун из королевской конюшни стоил столько, но он имел возможность быть щедрым.

– Если конь мне понравится – получишь еще злотик.

Староста не должен обидеться – на эти деньги он может купить четыре средненьких лошадки. Не прошло и десяти минут, как привели мерина. Ялмари оценил его – не очень старый, не хромой, а к остальному можно не придираться. Он отдал Щуни злотик.

– Залезай, – приказал девушке, развязав ей руки.

– А это видел? – она сделала неприличный жест.

– Ты ведешь себя очччень неприлично, – лесник прищурился и еще раз затянул ошейник, так что она застонала. Раны на ней заживали быстро, теперь иглы ошейника снова порвали смуглую кожу. – Если будешь артачиться, – продолжил Ялмари, глядя на ее корчи, – я протащу тебя на веревке за лошадью. Вряд ли ты от этого умрешь, но уверяю, будет очень неприятно. Последний раз говорю: залезай.

Она чуть качнула головой, Ялмари вновь ослабил ошейник. Девушка покорно забралась в седло.

– Вижу, вы здорово управляетесь с этой штукой, – уважительно таращился староста на происходящее. – У нас-то не очень получается. Она порвала двоих парней. Как с ними-то быть?

– Поранила до крови? – лесник наморщил лоб. – Это серьезно, – вскочил в седло, еще помедлил немного. – Кажется, у вас должен расти ютканак. Отпаивайте слабым настоем до следующего полнолуния. Если через месяц ничего не случится – они не опасны. Но недели четыре пусть посидят взаперти. Если что обращайтесь в сигнальную башню – там всегда помогут. Еще раз выражаю благодарность всем за помощь в поимке твари. Доброго дня.

Он пришпорил коня. Приобретенный мерин послушно трусил следом. Ялмари намеренно не поехал обратно на Западный тракт. Там он будет как на ладони, а с таким "грузом" лучше ехать подальше от лишних глаз. Далеко не всем нравилось то, что он увозит законную добычу. Надо поберечься – вдруг решат проследить за ним.

Сначала они ехали полями – тут погоню можно заметить быстро. Едва деревня скрылась за пригорком, девушка заговорила:

– И зачем ты предложил им слабительное?

– Посидят под кустом, да под замком, меньше дури останется, – проворчал Ялмари, не оборачиваясь.

– Между прочим, укус оборотня – я имею в виду оборотня по крови – не заразен, – заметила она дальше.

– Знаю, – так же неприязненно отрезал лесник.

– Как тебя звать-то? – она пыталась его разговорить. – До Сальмана путь неблизкий. Так и будешь молчать?

– А тебе скучно? Могу предоставить развлечение.

– Ты про ошейник? Этого мне достаточно.

– Вот и славно.

Какое-то время девушка помалкивала, потом началось опять:

– Меня зовут Ранели. Ранели из клана Далита. А ты кто? Ты в столице живешь? Я туда так и не добралась.

– Ты пытаешься заговорить мне зубы? – поинтересовался Ялмари.

– Как ты догадался?

Ялмари готов был поклясться, что она улыбается, так же смело, как тогда, когда впервые увидела его.

– Лучше расскажи, скольких людей загрызла, – предложил он.

– Издеваешься? Оборотни… – начала девушка, а затем продолжила, намеренно повторяясь, – я имею в виду оборотни по крови – не питаются человечиной. Это мерзко. А ты вообще знаешь, что такое оборотни по крови?

– Увы, – усмехнулся Ялмари. – Слишком хорошо.

Приближался лес.

– Тогда ты должен знать, что…

– Что ты говоришь правду. Я знаю. Вот скажи мне, какого шереша ты делала так далеко от Умара, да еще и в людском платье.

– А что, только людям можно путешествовать? Умар – свободная страна, а не тюрьма. Каждый может ходить куда захочет.

– Разве? – саркастически поинтересовался Ялмари. – Удивительно…

Они въехали под сень деревьев. За спиной раздавалось напряженное сопение. После этого девушка осведомилась совсем другим тоном – серьезным и напряженным, а не игривым, как до сих пор:

– Откуда ты знаешь о моей стране?

– Я много чего знаю, – он остановил коня. – Спускайся, – приказал ей.

– Зачем? – кажется, она испугалась.

– Чтобы я снял ошейник. Или тебе с ним удобнее?

Сначала она взглянула с недоверием, немного погодя спустилась.

Он освободил девушку. Повертел магическую вещь и спрятал в седельную сумку. Девушка наблюдала за ним, не пытаясь бежать. Руки прятала в складках платья. Поймала его взгляд.

– Почему ты это делаешь?

– Потому что я знаю больше, чем эти вилланы. Например, знаю, что кому-то очень нужно, чтобы твой народ стал воевать с Энгарном. А я не хочу этого допустить. Такой ответ тебя устраивает?

– Вполне.

– Тогда счастливого пути. Лошадь нужна?

– Нет, – отказалась она. – Волчицей я доберусь быстрее.

– Тогда прощай, – он повернулся, чтобы вскочить в седло, когда она сделала стремительный выпад и вонзила нож ему в спину.

За неделю до этого

Утром Илкер вернулась в свою комнату, не дожидаясь, когда Пайлун проснется. Некоторые люди не любят встречать того, кто видел их слезы. Вдруг девушка тоже из таких?

Вскоре пришла принцесса. Голубые глаза сверкают, кожа свежая. Лицо – без малейшего изъяна: тонкие брови, губы, нос. Даже то, что волосы еще не уложены, нисколько ее не портит. Они спускаются ниже плеч словно жидкое золото – такие же гладкие и блестящие.

Илкер немного позавидовала принцессе: есть ведь женщины, которые красивы в любое время суток. А она… Ей надо умыться, причесаться, подкраситься – и то она будет оттенять своим уродством – никакое другое слово для своей внешности Илкер подобрать не могла – совершенство Эолин. Для этого, наверно, ее и взяли.

Однако ее высочество не замечала новую горничную. Всем нашлось дело, а на нее и не взглянули. Илкер приняла это за знак, что можно идти по своим делам.

Как только Эолин покинула будуар, Илкер тоже собралась уходить, но задержала Пайлун:

– Ты уходишь?

– Принцесса сказала, что я могу делать все, что хочу, если она не дала мне задания, – смущенно пожала плечами Илкер. – Я хотела пойти в библиотеку.

– В библиотеку? – Пайлун с подозрением смотрела на новую подругу. – Я думала ты на свидание. Ты же встречаешься с кем-то? – за спиной шикнули, она повернулась. – Мне что нельзя спросить? Если она не захочет – не скажет.

– Я… – Илкер отчего-то покраснела, – я пару раз столкнулась с лесником, вряд ли это можно назвать свиданием. Мы только болтали несколько минут.

– С лесником? И как его зовут? – взгляд у Пайлун упорный, настойчивый.

– Ялмари Онер, – Илкер решила, что ей нечего скрывать.

– Так он лесник? Почему я не слышала, что королева наняла лесника? – за спиной вновь раздался предостерегающий шепот. – И вы с ним болтаете? Руки он не распускает?

– Нет-нет, что ты, – на этот раз Илкер стала похожа на алый мак. – Он очень вежливый и порядочный молодой человек.

– Знаешь что? – Пайлун шагнула ближе. – Что бы ни случилось – помни о том, что произошло со мной. Хорошо? Не позволяй ему ничего. Хорошо?

– Хорошо, – растеряно пообещала Илкер.

Пайлун выскочила из комнаты. Илкер постояла немного, пожала плечами и вышла в галерею.

Пока она работала во дворце, ей еще ни разу не пришлось побывать в королевской библиотеке. Она слышала, что большинство древних манускриптов разграбили или уничтожили в кашшафскую оккупацию. Жалкие остатки сохранились в старом дворце, до сих пор внушавший трепет темными полуразрушенными стенами в центре Жанхота. В новом же дворце создали небольшую комнату, которую украшали несколько дорогих и сравнительно новых фолиантов. Там должно быть очень красиво – это тебе не мрачные древние библиотеки. "Вот только… разрешат ли мне брать книги? Хотя, ведь принцесса сказала… Может, сослаться на нее?"

В памяти отчетливо всплыл вчерашний диалог с Ялмари. Илкер нисколько не преувеличила, когда упомянула, что в последний раз пробовала себя в роли актрисы в десять лет. Она помнила тот день – последний день рождения, который праздновали вместе с отцом – еще здоровым и сильным. Ашбел – маленький братишка, лежал в колыбели. Она разыгрывала перед родителями историческую пьесу собственного сочинения. В том месте, где молодая королева встречала суженого, Илкер опускала ресницы и томно вздыхала. Отец хохотал как сумасшедший. Мама взирала на него с ласковым укором и тихонечко увещевала. Но в душе Илкер разливалось тепло оттого, что отец веселится. Так что она не огорчалась тем, что реакция не соответствует моменту. Отец так редко смеялся тогда…

В дальнейшем она часто повторяла присказку: много посмеешься – много поплачешь. Ее семья шесть лет страдала после того счастливого дня рождения. Илкер проглотила ком в горле. Чтобы отвлечься, вернулась мыслями к Ялмари. Девушка не солгала: лишь перед близкими людьми она могла быть "артисткой". Удивительно, но уже после трех дней знакомства она перестала стесняться этого "странного" – как окрестила в первую встречу – лесника. Кажется, будто они знакомы давно. Так легко с ним…

"Но лучше в эту сторону не фантазировать!" – одернула она себя. Илкер боялась несчастной любви. Влюбишься, а после будешь страдать от этого. Уже насмотрелась на такие испытания…

Девушка постояла немного в Зале Славы. Потолок когда-то расписали сценами военных побед Кашшафы. После переворота, в результате которого престол вернули законной наследнице, пригласили энгарнских художников, чтобы нарисовали что-то другое. У энгарнцев получилось ничуть не хуже. Она толкнула полукруглые двери, прикоснувшись кончиками пальцев к позолоченным узорам на их поверхности, и замерла. Библиотека оказалась так же прекрасна, как все остальные комнаты в замке, но намного уютней, потому что не такая огромная, как залы или салоны.

Первым делом Илкер оглядела высокие стеклянные шкафы справа и слева от камина. Сколько же тут интересного! Если бы ее приговорили к жизни в этой библиотеке, с правом читать любые книги, она бы, пожалуй, сочла это наградой. Над камином большое зеркало. Девушка быстро взглянула в него, поправила выбившуюся волнистую прядку, показала себе язык и продолжила осмотр. Свет падает из огромных дверей – через них можно выйти на балкон.

В центре комнаты овальный столик на изящных ножках и мягкие стулья – садись и читай, сколько душе угодно. Зимой – у камина. Летом – у балкона, чтобы было прохладно. Наступит ночь – можно зажечь подсвечник, стоящий тут или гигантскую люстру, свисающую с середины потолка и искрящуюся чистым хрусталем.

Илкер опять с сомнением пригляделась к книжным полкам. Можно ей все же взять книгу или нет? Придется рискнуть.

Она осторожно, стараясь не прикасаться к стеклу, открыла дверцу и взяла "Священную историю Энгарна" – давно уже слышала об этой книге, но никогда не думала, что удастся подержать ее. Книга толстая, в кожаном переплете с золотым тиснением. Кажется, ее недавно напечатали. Наверно, первая книга хранится где-то в другом месте, чтобы не портить очарование библиотеки. Она подвинула кресло к столу, и погрузилась в чтение. Ненадолго.

– Здравствуй, белка! – серьезный взгляд из-под черных бровей.

– Ты опять меня нашел. А ведь я никому не говорила, куда собралась.

– Привыкай, – степенно отозвался он. – Я могу найти тебя, где бы ты ни пряталась.

– Мне кажется, сударь, вы слишком самонадеянны.

– Сударыня, когда-нибудь я буду иметь честь доказать вам свои слова.

Они несколько мгновений не отрывали глаз друг от друга, а потом рассмеялись. Ялмари взял стул и сел напротив, облокотившись на спинку.

– Я на минутку. Не буду тебе мешать.

– Да уж… лучше не мешай. А то зайдет кто-нибудь и погонит меня метлой отсюда. Как ты считаешь, я не лишусь работы, за то, что взяла эту книгу?

– А ты что взяла без спроса? – поднял брови Ялмари. Илкер коротко передала слова Эолин. – Ну что ж, – сделал вывод Ялмари. – Мне кажется, ты имеешь право читать. Слова принцессы вполне можно считать разрешением на пользование библиотекой.

– Правда? – недоумевала девушка. – А она что всем так разрешает?

– Вряд ли. Полагаю, она была покорена твоим интеллектом.

– А откуда она узнала? – удивилась Илкер. – Мы ведь почти с ней не разговаривали… – тут она заметила лукавые искорки в глазах лесника. – Ах так! – возмутилась она. – Ты смеешься надо мной!

– Нет-нет, что ты… – испугался парень. – Если серьезно, то ты же знаешь – у принцессы… своеобразный характер. Разрешить горничной пользоваться королевской библиотекой в ее стиле. А леди Асгат она в тот же день запретит прикасаться к книгам. Просто так. Чтобы поизмываться над фрейлиной: мол, у меня горничные умнее, чем ты. Кстати, что у тебя за книга? – прочитав название, со значением воскликнул. – О!

– Читал?

Ялмари как-то неопределенно повел плечами. Вместо ответа полюбопытствовала:

– А можно узнать, почему выбрала именно эту?

– Отец говорил, здесь написана вся правда об оборотнях.

Брови лесника удивленно подскочили:

– Девушка любит ужасы? – недоверчиво выпытывал он.

– Ялмари! – воскликнула она. – Не говори, что и ты относишься к тем, кто боится каждого, кто хоть чем-то отличается от людей. Ты лесник. Ты должен знать такие вещи – это другая… раса. Они не более кровожадны, чем ты или я.

– Даже так? – Ялмари склонил голову набок. – А как насчет вампиров? Девушка любит вампиров?

– Вампиры – это отдельный разговор, – категорично заявила Илкер. – А что касается оборотней – почитай, рекомендую. На заре Энгарна они были нашими лучшими друзьями.

– Откуда ты знаешь? Ты что уже читала эту книгу?

Илкер на мгновение погрустнела:

– Отец читал. И много рассказывал отсюда.

– Н-да, – Ялмари поднялся. – Ты заставила меня задуматься. Пожалуй, спрошу разрешения у принцессы тоже посещать королевскую библиотеку.

– Может, лучше у принца? – улыбнулась Илкер.

– А что? Хорошая мысль. Пойду, спрошу у принца. А ты, когда прочтешь, никому книгу не отдавай. Скажи, что занята.

– Хорошо, волк, – рассмеялась ему в спину.

Сначала Илкер действительно читала. Но время от времени с надеждой поглядывала на дверь. Она жалела, что не остановила Ялмари. Он ведь сказал: "Не хочу мешать". Что стоило сказать: "Ты мне не мешаешь"? Побоялась, что Ялмари поймет, как он ей нравится. Все-таки он ни словом, ни взглядом не показал, будто она значит для него больше, чем любая другая горничная во дворце. С одной стороны, вряд ли он еще с кем-то так часто беседует. С другой стороны по всему выходило, что все их встречи во дворце совершенно случайны. И вообще, они знакомы всего три дня. Почему же сердце так трепещет при мысли о нем? Нет-нет, так нельзя.

Сначала Илкер хотя бы пыталась сосредоточиться на книге. Спустя некоторое время сдалась. Подперла щеку рукой и еще раз припомнила их разговор. Что же она наделала… Посмеялась над его необразованностью. Укорила, что не читал "Священную историю". А почему он должен был ее читать? У нее высокое происхождение и то не приходилось читать, а он – небогатый парень. Он не мог сидеть за книжками – надо было найти, чем зарабатывать на жизнь. Ялмари так молод, а уже королевский лесник – получается, проявил способности. Получается, некогда читать было. Скорее всего, все детство в лесу провел, изучая следы и повадки зверей. А она с ним так разговаривала… "Да он теперь вообще никогда не захочет меня видеть. Тоже мне цаца нашлась. Горничная принцессы", – от этих размышлений стало совсем грустно, и Илкер заставила себя сосредоточиться на истории Энгарна.

28 юньйо, 5068 года от сотворения Гошты, Западный тракт, деревня недалеко от Биргера.

Шереш ее угораздил зайти в эту деревню. Все, чего Ранели хотела – это купить немного хлеба. По привычке раздавала улыбки налево и направо. Ей нравилась управлять людьми, заставлять их следовать за собой одним движением бровей. Ранели никогда не пользовалась этой властью больше чем нужно. Чуть-чуть поиграет, посмеется над парнями, без всякой магии становящимися зачарованными при виде игривой походки – и исчезает в лесу.

Ранели купила хлеб и пошла дальше, весело рассказывая про священника в Биргере, увязавшемуся за ней деревенскому увальню. Тема еще волновала, она не могла принять решение, может, именно поэтому увлеклась и не почувствовала опасность. В первый раз увернулась от метнувшегося в ее сторону ошейника и смогла перекинуться, но в следующее мгновение ошейник все же накинули на шею – и она снова обратилась в человека. Хорошо, что вопреки расхожему мнению, одежда не рвется и не исчезает во время оборота. Кому понравится оказаться голым посреди толпы?

Она родилась оборотнем, поэтому не боялась боли. Не обращая внимания на острые колючки, впивающиеся в кожу, Ранели до последнего сопротивлялась, пытаясь достать нож, который всегда носила, привязанным к ноге. Но ее оглушили, а когда очнулась, убедилась, что туго прикручена к дереву. Магический ошейник так и остался на ней – вилланам дали очень точные инструкции о том, как поймать оборотня.

Но тут в деревню приехал кто-то важный – с высоты лошади смотрел чудной парень в длинной черной куртке и старомодной шляпе. Она сразу почувствовала: что-то с ним не так. Он произносил пламенную, насквозь фальшивую речь перед вилланами, а девушка лихорадочно соображала: "Кто он? Чего хочет? Спасти или…?" Несмотря на сомнения, подыграла. Сцену "укрощения строптивой" разыграли как по нотам. В любом случае, если парень увезет Ранели из деревни, она проживет чуть дольше и появится шанс сбежать.

Девушка пыталась разговорить его, когда выехали в поля. Но не тут-то было. Парень вел себя загадочно и не спешил ничего рассказывать о себе. Даже имени не назвал, хотя и намекал, что достаточно осведомлен о ее народе.

Ранели ехала позади и незаметно достала нож. Наконец, остановились в лесу, где спаситель освободил ее от ошейника и предложил убираться. Это неприятно задело. Так он хочет поиграть в благородного рыцаря? Спасти между делом, будто щенка из лужи вытащил. Что ж если, он не хочет, ничего рассказывать о себе, есть легкий способ проверить справедливость умозаключений. Когда он повернулся к Ранели спиной, чтобы сесть в седло, девушка воткнула нож ему в спину.

Она не ошиблась: кинжал порвал куртку, но отскочил от плеча, словно под одеждой спрятали доспехи.

Парень резко повернулся, глаза яростно сверкнули желтым светом:

– Какого шереша ты делаешь? – от гнева из-под верхней губы показались клыки.

Ранели отпрянула:

– А ты? – спросила она, так же сверкая глазами. – Думаешь, я не поняла, что ты не человек? Черные глаза и брови, смуглая кожа, шляпа, чтобы можно было скрывать блеск глаз в темноте. Одно не понимаю – почему они тебя не поймали? Неужели тебя ни разу не проверяли туммимом?

– Проверяли, – изрек он, успокаиваясь, и сложил руки на груди. Гнев постепенно проходил, клыки возвращались на место и вскоре ничем не отличались от человеческих, как и взгляд. – У меня есть защита от этого камня.

– Покажи.

Лесник помедлил немного, прежде чем развязать тесемки рубашки. В просвет заметила темные волосы на груди и витую цепочку из золота очень тонкого плетения. Он вытянул амулет – небольшой овальный камень, по цвету напоминавший туммим, в центе имел черное углубление. На этой же цепочке висел круглый медальон, какие носили все неженатые мужчины-оборотни.

– Поглощает энергию туммима, – пояснил, показывая на камень. – Очень редкая и дорогая вещь.

Ранели собралась потрогать камень, но он отвел руку, спрятал амулет под рубашку.

– Теперь все понятно. Кроме одного. Кто ты? Или ты стыдишься своего имени?

Он прищурился:

– Ялмари из клана Онер.

– Онер? – девушка задумчиво сдвинула брови. – Южные кланы. Те, что давно покинули Умар и поселились в Лейне. Амулет тоже оттуда? – она стала сыпать вопросами, не дожидаясь ответа. – И каким ветром тебя занесло в Энгарн? Почему люди верят тебе и слушают тебя?

– Потому что у меня есть это, – воспользовавшись паузой, показал золотой знак "волка".

– И я думаю, ты его не украл?

– Нет, – отрубил он, хладнокровно глядя на девушку. – Я служу Поладу. Еще о чем-то хочешь спросить?

– Да хочу, – шагнула ближе, грудь вздымалась от волнения. – Хочу спросить: как ты, оборотень, мог нарушить закон стаи? Как ты можешь принимать их обычаи? Как ты можешь служить тем, кто сжигает нас на кострах?

– Спокойней, – скривился он. – Ты так кричишь, словно я запалил эти костры. Я объясню тебе все, если сначала ты скажешь, почему я должен отвечать на эти вопросы. Или Умар – это тюрьма, – вернул ее же слова, – и каждый оборотень обязан делать то, что ты считаешь правильным?

– Есть закон стаи и все подчиняются ему. А тех, кто не починяется, мы считаем предателями.

– Я не буду оправдываться. Когда-нибудь ты узнаешь, что есть закон выше закона стаи. Иначе тебя бы тоже не было здесь. Сколько я помню, закон стаи запрещает незамужним девушкам покидать Умар. А замужние покидают страну только в сопровождении мужа, не так ли? – он вскочил в седло, заканчивая разговор.

– Ты очень хорошо осведомлен о законах страны оборотней и все же служишь врагам. Вот что внушал князь, когда говорил: недостаточно знать закон, надо еще исполнять его.

– Счастливого пути, Ранели из клана Далита, – Ялмари не принял спор. – Надеюсь, ты больше не попадешь на костер, пока доберешься до дома, потому что в следующий раз я могу не успеть тебе помочь, – он взял вторую лошадь в повод и отправился дальше.

Ранели все еще злилась. Она чуть не разорвала парня на мелкие кусочки. Почему не ответил на вопросы? Служа людям, он становится виновным в том, что они делают с братьями. Никакая благая цель не может оправдать это. Девушка очень надеялась, что они никогда не встретятся. Когда Ялмари исчез из виду, она обратилась в волчицу и продолжила путь в Сальман, стараясь держаться подальше от Западного тракта.

29 юньйо, 5068 года от сотворения Гошты, Сальман.

Ночь Ялмари провел в сигнальной башне, где пришлось еще раз зашивать куртку, порванную бешеной девчонкой. "Волки" с недоумением посматривали на явно разрезанную дыру, но помалкивали. Все-таки золотой знак – великая сила. Ялмари представить себе не мог, как бы объяснил, почему куртка прорезана, а он не ранен. А так всего лишь принял невозмутимый и загадочный вид.

Ему приснился необычный сон. Обычно не придавал значения тому, что снилось. Прошлые и недавние впечатления прихотливо переплетались в них, но не могли помочь ни в сомнениях, ни в исполнении какого-то поручения. От этого сна – короткого, но необычно яркого, он проснулся в поту.

Ялмари падал в бездну, летел вниз среди темно-синих скал. Над ним чернело беззвездное небо. Ветер свистел в ушах, еще немного – и он разобьется спиной о камни. Дыхание перехватывало, а сердце будто остановилось. Еще несколько мгновений полета и чудовищная боль, охватившая все тело, погрузила во мрак смерти.