Текст книги "Убывающая луна: распутье судьбы"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Чего ты хочешь, мой нежный? – девушка прошептала эти слова, приближая губы к его лицу, и Ялмари не выдержал. Сначала осторожно, а затем жадно поцеловал ее, придерживая голову Илкер здоровой рукой, чтобы она не вырвалась, не убежала. Но она будто и не собиралась: ответила на поцелуй с таким жаром, что он невольно застонал.

И тут же острая боль пронзила сердце. Он отпустил девушку и изумленно посмотрел на обнаженную грудь. Там торчала рукоять кинжала. Он попробовал вдохнуть и не мог, только открыл широко глаза, изумленно глядя на Илкер. Она улыбалась светло и спокойно:

– Ты всегда будешь моим, Ялмари. Только моим!

Все померкло – он умирал. Мимо со страшной скоростью проносились стены пещеры. Его тошнило, он пытался, остановиться, но не мог. Внезапно движение закончилось. В кромешной тьме он различил три фигуры. Тигр, рыцарь и бесполое существо, одинаково узкое в плечах, талии и бедрах. Никаких выступов ни на теле, ни на лице. Будто глиняная фигурка, сделанная ребенком. Но не бывает такой глины – бледно-розовой, как тело человека.

– Ты победило, – произнесла тигрица, разевая пасть.

– Я всегда побеждаю, – надменно произнесло существо. Странный голос, непохожий на человеческий, раздался откуда-то из его живота. – Я сильнее вас, – добавило оно.

– На самом деле, – увещевающее произнес Вальдек, – на нашем счету равное количество жертв. Тебе достаются лишь те, с кем не смог справиться я и она, – рыцарь указал на тигра.

– И именно поэтому я сильнее, – категорически отрезало существо. – Я побеждаю лучших!

Вальдек обреченно вздохнул и исчез. Следом за ним исчезла тигрица и странная фигура. Ялмари остался один в темноте.

7 ухгустуса, Беероф

Небо темно-фиолетового цвета заставило Загфурана задохнуться от восторга. Днем такое небо бывает только в одном месте: на Итту-Кацине, где минарс родился. Удивительно: он считал, что забыл о родине и не испытывает никакого желания вернуться туда. Зачем? Что он видел, кроме равнодушия матери и побоев отчима? Что чувствовал кроме желания доказать миру, что он не дерьмо, а чего-то стоит? В конечном счете, стоило благодарить за такое детство и юность. Где его односельчане, выросшие в любви у папочки и мамочки? А он – посвященный Храма Света. Пока младшего ранга, но все еще впереди. Если бы он пожелал, мог бы наказать обидчиков, но его сила настолько велика, что месть становится смешной. Все равно, что мстить какой-нибудь пылинке, заставившей чихнуть… Минарс старался забыть прошлое, отрешиться от него, но сейчас, когда он буквально тонул в темно-фиолетовом небе, сердце защемило от сладкой тоски: он дома. Шелковая трава глубокого темно-зеленого цвета, приятно ласкала щеки и руки. Такая растительность бывает только здесь. В других мирах, трава почему-то жесткая, а бывает даже острая. Загфуран провел ладонью по густому ковру, будто созданному, чтобы человек на нем отдыхал. Жаль, что таких мест и на Итту-Кацине сохранилось немного: все заполонили города.

Словно ниоткуда выпрыгнула Сайхат. Оседлав грудь мага, она сдавила кадык большими пальцами. Загфуран резким ударом оттолкнул ее, вскочил и оскалился, показывая длинные клыки вампира.

– Какого рабсариса? – неизвестно почему, он и ругаться стал как на Итту-Кацине. Наверно, темно-фиолетовое небо так подействовало.

– Ты обманул меня! – женщина пылала от ярости. – Ты обещал, что Мирела умрет, а ее оправдали.

Они стояли друг напротив друга как два хищника, приготовившихся к битве на смерть. Сейчас все происходило совсем не так, как во сне Сусия. Там маг не мог дотронуться до Сайхат, и она не могла повредить ему. Здесь же ведьма обрела плоть и душила минарса. Наверняка она отравила его и собиралась убить, но в чем-то просчиталась: Загфуран мог сопротивляться и еще как мог!

– Я сделал все, что мог, ты видела! – объяснил он сухо, а в душе мелькнуло: будь она человеком, он бы не оправдывался, а высушил ее немедленно. – Если бы Юцалия и Тештер не влезли не в свое дело…

– А твои ставленники побоялись голосовать за казнь принцессы?

– Мои проголосовали! Но их пока не так много, а ты еще и убила лучшего!

– Так это я виновата? – она опять напала, но маг бросил женщину на землю и надменно скривил губы:

– Ты не сможешь повредить мне.

Сайхат присмирела. Поднялась, не торопясь оправила платье. Огня в ней будто убавилось.

– Я не могу тебя убить, – она красиво повела бровью, – но повредить тебе я могу. Ты хочешь стать человеком? Ты никогда не узнаешь, как это сделать! Я объявляю тебе войну. Не удивляйся, если некоторые твои помощники будут неожиданно умирать, – женщина посмотрела за спину и нехорошо улыбнулась. – Кажется, ты переоценил себя, я могу тебя убить!

Но прежде чем она бросилась, за спиной минарса прозвучал нежный голос, от которого затрепетало сердце.

– А если я пришла не за ним, а за тобой?

Сайхат изменилась в лице и тут же растаяла в воздухе. Загфуран обернулся. Он не ошибся: перед ним стояла фея смерти в черном платье и с той же вуалью на лице.

– Ты рад меня видеть? – Пурланти, кажется, улыбалась, но желания ответить ей не появилось…

…Загфуран сел на кровати и жадно глотнул воздуха, будто только что тонул. Через мгновение ущипнул руку, чтобы скорее прийти в себя. Ему требовалось что-то, чтобы ощутить: он жив, он на Гоште, ничего страшного не произошло, ему всего лишь приснился кошмар. Наконец дыхание восстановилось, сердце стало биться спокойнее. Он припомнил детали ночного видения. "Нет, все-таки это не сон. Сайхат хотела меня отравить, но что-то – может быть, кровь вампира, может, Пурланти – помешало ее планам. "Иметь во врагах умертвие – что может быть хуже? Зачем я с ней связался? – минарс скрежетнул зубами. – Нашел бы нужное заклинание. Пусть ушло бы больше времени. Ничего, я найду на нее управу. Немедленно прикажу взять ее дочь в заложницы. Посмотрим, кто кого… Интересно, а Пурланти действительно приходила ко мне во сне?"

– Я приходила наяву.

Маг позорным образом вздрогнул, когда услышал ее слова. Едва сдержал себя, чтобы не спрятаться под одеяло. В темноте он не видел фигуру в черном, но чувствовал, что она рядом. Он услышал, как еле слышно скрипнула кровать, когда на нее опустилась фея смерти.

– Не бойся, – пропела она после долгой паузы. – Я прихожу в последний раз. Если ты увидишь меня снова, значит, настал твой час. Я хотела оказать тебе еще одну услугу. Ты должен знать, что Зелфа хотя и поймала энгарнского принца, вскоре его отпустила. Я со своей стороны выполню свое обещание. Если начнется война, выживут немногие амазонки. Это все, чем я могу помочь.

Минарс старался не поддаваться ужасу, охватывающего при звуках голоса Пурланти. Нечеловеческим усилием воли, он вслушивался в ее слова, стараясь осмыслить сказанное и наконец понял.

– Не может быть! – выдохнул он возмущенно. – Отпустила принца! Рабсарис… – прошипел он.

Пурланти тихо засмеялась.

– Ругательство твоего мира очень забавное, – Загфуран осекся – такого прокола он еще не допускал. – Прощай, минарс Загфуран. Надеюсь, тебе удастся обратить мир к Свету.

Фея исчезла. Маг посидел еще немного, чтобы прийти в себя, потом встал и прошелся по комнате. Горло пересохло от жажды, но не хотелось ни воды, ни вина. Хотелось крови. Он посмотрел на небо: до рассвета еще далеко, он успеет поохотиться и вернуться во дворец. Кто знает, что будет завтра. Могут понадобиться силы, ведь завтра торжественная коронация юного Еглона. Она должна пройти без помех. Загфуран прибудет вовремя…

Но ему надо не во дворец. Ему срочно надо в Лейн. Если Зелфа отпустила принца, его должны поймать люди Пагиила. Маг быстро обдумал, что для этого потребуется. "Нужно что-то незаметное, с чем принц подпустит близко к себе… Магический шнурок? Да, это лучшее решение. Но сначала охота. Затем перемещусь в Лейн и к коронации вернусь обратно".

Принц вдруг стал играть очень большую роль в Энгарне. Минарс чувствовал: он представляет серьезную угрозу его планам. Практически только он и представляет. Кто кроме Ялмари найдет спасение от духов гор? Никто! Но парень будто под особой защитой, каждый раз выскальзывает из ловушки. Если бы минарс знал, что так выйдет, убил бы принца в первую же встречу. Сейчас надо сделать все, чтобы он исчез с доски чаккув. "Восьмого коронуем Еглона, девятого казним графиню Бернт и еще парочку заговорщиков. Позже Тазраш поднимет на совете вопрос о вторжении в Энгарн. Надо начать оккупацию хотя бы в уктубире!"

Маг сосредоточился, чтобы переместиться за город. Там снял плащ и рубашку – они мешали крыльям. Спрятал одежду на дереве. Вскоре он летел над полями, небольшими городами и деревнями, выискивая неосторожную жертву. А в сознании билась одна мысль: срок, отпущенный Храмом, стремительно истекал.

7 ухгустуса, Жанхот

Лин не спалось. Сначала она считала придворных на королевском балу, потом придумывала новые наряды – одни красивые, для тех, кого хотела поощрить, другие – безвкусные, для тех, кого хотела наказать. Но сон не шел, и она волей неволей подумала о Герарде. Полад откровенно рассказал, что, по его мнению, представляет собой лорд Сорот. Во дворце появились еще два молодых лорда – с севера и с востока Энгарна… Да вот беда – оба явно отдавали предпочтение скромным, замученным принцессой до обмороков фрейлинам, а не ей. К тому же они даже близко не походили на красавца Сорота, умевшего заразительно смеяться, красиво играть на клавесине, потрясающе петь, безупречно одеваться и умопомрачительно целоваться. Вспомнив последнее, принцесса потрогала губы. Затем перевернулась на бок и потрогала постель рядом с собой. Представила, как бы здесь лежал, раскинув руки Герард. Она бы прикасалась к могучим плечам… Такого как Герард нет, и удивительно, как Полад этого не понимает. Он будет прекрасным королем. И если ей не позволят выйти замуж до совершеннолетия, то это не значит, что она будет ждать еще шесть лет, прежде чем Сорот окажется в этой постели…

При воспоминании об их встречах, у нее вспыхнули щеки. Если бы Полад не отправил Герарда с братом по каким-то надуманным делам, он бы уже тут был. Девушка нахмурилась. Полад полагает, что никто не догадался, почему Сорота отправили из столицы. Но лорд сразу ей сказал: "Нас хотят разлучить: Ллойда с горничной, меня с тобой". Она не хотела верить, а он оказался прав. Но это же смешно! Полад сам знает, что сердцу не прикажешь. Она любит Герарда и будет сражаться за него. Мама вот знает, что такое любовь, поэтому не вмешивается. "Перед Герардом не устоять, он такой…" – Лин вздохнула. Но что толку мечтать об этом сейчас?

Представив пару диалогов с Поладом, как она спокойно и веско докажет ему, что Энгарн может только мечтать о таком короле, как Сорот, она успокоилась. Сон не шел, и она вернулась мыслями к манускрипту, с которым так долго мучилась.

Песчаный монастырь, если он еще сохранился, был удивительным местом. Из короткого отрывка, перевод которого она прочла, следовало две вещи: во-первых, он похож на школу, а не на монастырь. Послушников тщательно отбирали, и они оставались там для того, чтобы получить новые знания. Причем – для Энгарна это необычно – там обучались и мужчины, и женщины. Может, женщин было меньше, но главное они были. И еще они имели право носить мужскую одежду и если желали, могли учиться драться.

В монастыре всюду присутствовала магия. Ученый Чард писал, что монастырь находится среди песков, но там прохладно, в каждой комнате есть кран, из которого течет вода, в пищу монахи употребляют много фруктов и овощей, но никто не знает, откуда эти продукты берутся…

А еще он так смешно называет монастырь – "Вечное блаженство ученого". Там находится самая большая библиотека на Гоште, и собирают туда книги, которые содержат точные сведения. Поэтому о монастыре говорят, что там можно найти ответ на любой вопрос. Если бы туда попал Ллойд, ему бы тоже там понравилось – он любит читать и делать открытия. Хотя ведь у него теперь есть Илкер – еще одна читательница. Ну, тогда бы они отправились туда вдвоем. Принцесса рассмеялась, представив двоих влюбленных в монастыре. Это же настоящая пытка!

Ей хотелось увидеть кельи песчаного цвета, необычную одежду монахов, широкие лестницы, трапезную с обилием фруктов… Если бы Лин ненадолго оказалась там, она бы обязательно придумала для женщин особенную одежду. Она была бы похожа на мужскую, и все же отличалась. Лин представила себе коридоры монастыря, как она идет по ним…

…Она шла по коридорам светло-коричневого цвета, похожего на песок, трогала чуть шершавую поверхность стен, заглядывала в пустые кельи: ни в одной не сделали дверей, лишь иногда легкая занавеска такого же песочного цвета колыхалась в проеме, – это значило, что монах совершает омовение. Она шла дальше, пока не столкнулась с высоким, почти таким же, как Герард, блондином с черными глазами. Одежда лишь чуть отличалась от цвета стен – она смутно светлела в темноте. Просторная рубаха не давала разглядеть строен он или уже располнел. Блондин загородил ей проход и грустно улыбнулся:

– Здесь даже гости носят одежду монахов, потому что, пока они в монастыре, живут по общим правилам. Если хочешь остаться – переоденься.

Лин с сожалением посмотрела на красивое, красное с золотом платье, похожее на свадебное, и хотела спросить, где можно переодеться, но незнакомца уже не было, так же как и монастыря.

Она очутилась в незнакомом доме, на постели в темном углу кто-то возился. Подойдя ближе, она поняла, что это обнаженный Герард, трахавший – другое слово на ум не пришло – какую-то девку.

Принцесса возмущенно вскрикнула, но двоим не помешала – они были слишком увлечены. Брызнули слезы, Лин выбежала из избы, и попала в лес. Долго блуждала там, ища дорогу домой. Платье изорвалось, она испачкалась и устала. В отчаянии опустившись на землю, девушка прислонилась к стволу дерева и уснула.

8 ухгустуса, Лейн

Обратный путь в Лейн занял почти неделю – маги не напрягались. Рекем сблизился с графом Авиданом Щиллемом, они даже стали называть друг друга по имени. Хамство, которое он видел до сих пор, оказалось напускным. Граф будто намеренно держал дистанцию, но когда Рекем прошел испытание и оказался надежным человеком, защитный панцирь раскололся, и появился настоящий Щиллем: веселый, открытый.

Занятий на корабле особенно не находилось. Они попробовали играть в чаккув, но вскоре отказались от этого занятия. Оба были не сильны в хитроумной игре, и это почему-то укрепило их дружбу. Авидан заразительно рассмеялся, смахнув фигурки с доски, потом они вместе собрали их и вернули игру священникам. Вернулся Авидан с картами и костями.

– У моряков купил. Сыграем?

– На деньги? – Рекем в уме уже пересчитал медяки – играть на них смешно. Проиграть – умереть с голода.

– Давай на деньги. Карты или кости?

– У меня с деньгами не густо.

– Ерунда, – отмахнулся Авидан. – Это чтобы время убить, а не чтобы тебя обобрать, – он скинул камзол, оставаясь в льняной рубахе. С завязанными в хвост волосами он походил на корсара, а не на купца или графа. – Так карты или кости?

– Карты, – рискнул Рекем.

– Надеюсь, перевертыш трогать не будем? – лукаво улыбнулся граф.

Играть в перевертыш – это все равно, что играть в чаккув, но без доски, Рекем согласно кивнул.

Авидан сдал. Бернту не повезло: выше полуполковника карт не было, вскоре пришло два генерала и адмирал, но это уже решающей роли не играло. Поэтому, когда противник неожиданно проиграл и сдвинул в его сторону медяки, Рекем посмотрел на них хмуро, оттолкнул карты и собрался выйти из каюты, но граф схватил его за одежду.

– Эй, ты чего? – удивился он.

– Не думал, что ты будешь унижать меня игрой в поддавки, да еще для этого карты сбрасывать! – процедил сквозь зубы Бернт. – Пусти.

– Все-все, больше не буду. Извини и не дуйся. Хотел как лучше. Ладно, давай без денег играть, чтобы уж все по-честному.

Они играли сначала в карты, затем в кости. Смеялись, шутливо толкали друг друга. Рекем быстро перенял у Авидана привычку открыто выражать эмоции – что-то было в этом от подлинной свободы. Когда игры надоедали, они рассказывали друг другу смешные истории из жизни. Позже вспоминали какую-нибудь карточную игру, вновь садились за стол…

Когда показался берег Лейна, Рекема словно из дворцов Эль-Элиона бросили в подземелье Шереша. Спокойное время закончилось. Что он будет делать в чужой стране? Хорошо, если Тештер возьмет на службу, – тогда у него будет еда. Но быть наемником, да еще у какого-то купца… Кто мог знать, что так повернется жизнь графа Бернта?

Авидан почувствовал, что настроение напарника переменилось.

– Пытаешься представить, что тебя ждет дальше? Я за тебя Тештера попрошу.

– Спасибо, – искренно поблагодарил Рекем. – В моей жизни происходит все, что угодно, но не то, чего я хочу. Это судьба? Мечтал стать священником – но родился вторым, поэтому должен был стать военным, а стал графом. Мечтал помочь матери и принцессе – придется стать наемником через перевал шереша от них. Неужели случится что-то еще хуже?

– Не переживай. Хуже всегда может случиться. Это лучше – редко, – Авидан хохотнул.

– Да, это утешает! – Рекем тоже улыбнулся.

…На следующий день после возвращения в Лейн, едва рассвело, в каморку Рекема постучался солдат – Тештер желал его видеть.

Регент Лейна на этот раз надел колет зеленого бархата. Когда Бернт вошел, он кивком поприветствовал его и указал на стул.

– Граф Щиллем хорошо отзывался о тебе, – небрежно заметил он. – И сказал, что ты мечтаешь быть священником. Образование у тебя есть?

– Школа священников, – Рекем сохранил спокойствие: это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и радоваться он не спешил.

– В главном храме Фаралы есть место дьякона. Пойдешь?

Бернт ответил не сразу. Дьякон – слишком маленький ранг в церкви Хранителей Гошты, особенно для сына дворянина. Обычно этот пост занимали черные монахи, выходцы из простых семей. С другой стороны – кров и пища у него будет, а служение в церкви привлекало его больше, чем служба наемником у Тештера. Бернт кивнул.

– Уважаю, – оскалился Тештер. – В таком случае сообщу, что служение дьяконом – это твое испытание, если отец Чашхур даст тебе рекомендацию, получишь церковь. Ты ведь в ордене Духовников хотел служить, я правильно осведомлен?

– Да, – кратко подтвердил Рекем.

– Получишь церковь, а дальше уже все будет зависеть от тебя. Если все, что о тебе сказали, правда, надеюсь, лет через десять ты будешь среди Мудрых священников. Новости из Беерофа не хочешь узнать? Ее высочество принцесса Мирела оправдана, ее жизни ничего не угрожает, вроде бы даже король Еглон оказал ей расположение, – Тештер произносил вежливые слова, но с таким сарказмом, что никто бы не заподозрил его в уважении к правящему дому. Но перед последней фразой его тон изменился. – Графиня Бернт еще в тюрьме. Принцесса ходатайствовала о ней, но пока безрезультатно. Если будут еще новости, я сообщу, – интонации вновь стали жесткими. – Можешь идти.

Бернт пошел к двери. Но потом заставил себя чуть обернуться.

– Благодарю, – сдержанно произнес он и вышел.

Он обрадовался, услышав, что с Мирелой все хорошо. Может, Эль-Элион защитит и мать… Люне это обещала.

8 ухгустуса, Восточный Энгарнский тракт

– Поднимайся! – Ялмари грубо дернули за плечо. Он приготовился к боли, но к его удивлению, боль не пришла. Принц проснулся: он лежал в той же спальне, где его покинула Соон, показав колокольчик и предупредив, что начать испытание можно выйдя за дверь…

Он резко сел на кровати, всматриваясь в девушку в зеленом платье, только что теребившую его. "Флой, фея леса", – услужливо подсказала память. Быстро осмотрел себя – черная рубашка, на стуле рядом висит куртка. Обе руки на месте. Неужели ему все приснилось? Он недоуменно уставился на фею.

– Тебя ждет миледи Гармсел, – насмешливо объяснила Флой. – Поторопись!

Он накинул куртку, надел шляпу, лежавшую на столе, и быстрыми шагами последовал за девушкой. Впервые ему не приходилось приноравливаться к шагам женщины, а наоборот спешить, чтобы не отстать. Казалось, фея летела по коридорам, он не успевал оглянуться по сторонам.

Когда девушка исчезла, он стоял в том же зале, с золотыми часами на камине, но на этот раз Гармсел, не сидела в кресле. Пылая гневом, он ожидала его в центре зала.

– Очнулся, герой? – она не поприветствовала его. Он снял шляпу. – Принц Ллойд! – возмущенно продолжила Верховная фея. – Я надеялась, что хотя бы у тебя голова не в штанах находится, а оказывается все мужчины одинаковые.

Ялмари непонимающе смотрел на нее.

– Вы хотите сказать…

– Ты провалил миссию. Не смог справиться с Хранителем тайн и покинешь наш замок, ничего не узнав, – отчеканила Гармсел.

Принц потер виски.

– Садись, – приказала фея и опустилась в кресло. Ялмари вновь занял место на банкетке.

Гармсел несколько успокоилась.

– Объясню тебе, прежде чем ты уйдешь, что ты наделал. Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но мне кажется, лучше быть готовым к неприятностям. Считай, что это моя услуга тебе. Ты проиграл Хранителю тайн. Если бы ты проиграл раньше – это было бы полбеды. Хранитель меча – женщина-оборотень. Она бы не причинила тебе большого вреда. Разве что проклятые чувствовали бы тебя лучше и сбегались бы к тебе с расстояния в юлук, – Ялмари хмыкнул. Если Гармсел полагала, что проклятые – это не так уж страшно, то она глубоко ошибалась. Фея не обратила на выпад внимания. – Если бы тебя победил Вальдек, отрубленная им рука, могла бы отказать тебе в битве. Но это полбеды, слышишь меня? То, что с тобой произошло, – намного хуже. Тебя пленил акурд. Ты знаешь, кто такой акурд?

– Нет… – покачал головой принц.

– Дух, который принимает любой облик. Отныне он может придти к тебе в любое время. Ты никогда не будешь знать, кто перед тобой – друг или враг, человек, которого ты давно знаешь и любишь, или акурд. И в твоем мире он повредит тебе гораздо больше, чем в нашем. Акурд будет выполнять волю мага, которому подчиняется, но если раскроется, что он – акурд, дух сразу попытается тебя убить. Он может и твоих друзей убить, если они вступятся за тебя. Но лучше их, чем тебя. Если убьет тебя – ты сам станешь акурдом, пополнив армию мага, поэтому он постарается не упустить шанс.

– Шереш! – Ялмари пригладил волосы.

– Не ругайся, – одернула его Гармсел. – Я бы на твоем месте сделала все, чтобы освободиться от акурда. Потому что если ты не освободишься от него, он убьет тебя.

– А можно освободиться? – недоверчиво спросил принц.

– Есть несколько способов. Акурд не имеет своей воли, каждый из них подчиняется какому-то магу. Если сторговаться с этим магом, то акурд будет принадлежать тебе. Ты сможешь управлять им.

– Это не свобода, – скривился он. – Это плен, но наоборот. Вы знаете, кто его хозяин?

– Нет, – огорчилась фея.

– Тем более, – кивнул Ялмари.

– Хорошо. Тогда второй выход – взять в жены фею. Она снимет с проклятие, защитит от магии. И предотвратит войну.

– Но я не король.

– Ты станешь королем, – твердо произнесла Гармсел, прищурившись. – Ты будешь королем, если женишься на фее. По-другому быть не может.

Ялмари поднялся.

– Нет, – сказал он женщине и собрался уходить.

– Как знаешь, – фыркнула женщина. – Тогда последнее доброе известие. Ты можешь на какое-то время обезопасить акурда, пронзив ему сердце. Позже он появится снова, но ты получишь краткий отдых. И еще. Акурд может принимать чей-то облик только один раз.

– Да. Хорошая новость, – согласился принц. – С Илкер я могу общаться без опаски. Между прочим, – не удержался Ялмари. – Вы могли бы рассказать мне об акурде чуть раньше, – Гармсел поджала губы и растаяла в воздухе. – До свидания… – иронично произнес принц вслух. – Приятно было познакомиться!

Он вышел из зала… и попал во двор. Деревянная дверь в огромной стене открыта. Рядом нетерпеливо топчет мостовую лошадь. Его явно выпроваживают. Он подошел к лошади, потрепал ее за холку.

– Я все провалил, – сообщил он карим глазам. – Все! – и вскочил в седло.

Тронул бока лошади пятками и тут же натянул поводья, увидев перед мордой лошади Соон.

– Тебе нужен храм Судьбы, – произнесла она еле слышно. – Только он поможет.

И прежде чем он успел спросить хоть что-то, исчезла.

Обратный путь пролетел будто одно мгновение. Только что Ялмари выехал из Замка, в котором его так холодно приняли, и вот он уже с обратной стороны горы Врата. Черная скала мертва и непроницаема, будто он никогда и не проходил сквозь нее. Стараясь держаться ближе к горам, Ялмари направился на юг. Он не знал, какое решение примут амазонки, но что-то подсказывало, что союзниками они не будут. Амазонки заботятся о собственной выгоде, а Энгарн пока не мог дать никаких заверений. Отец послал принца к феям в надежде, что он найдет помощь, а он вместо этого ухудшил положение. Нельзя же считать подсказку, данную Соон, за помощь. Тем более, принц даже не был уверен в том, что это не шутка и не очередной способ убить его. Но что тут еще выдумывать? Акурда для этой цели вполне достаточно. Он представил, что будет, если духу удастся его убить, и передернул плечами: мертвым позавидуешь. Теперь надо смотреть в оба и всегда быть готовым к тому, что друг может обернуться врагом. Хорошо хоть с Илкер он может чувствовать себя спокойно. Общаться с любимой и переживать о том, что это убийца – очень страшно.

Единственная надежда – это, что Соон сказала правду, потому что хотела помочь. Тогда, может быть, Полад что-то слышал об этом храме. Тогда у них есть маленький шанс. Он крепче сжал поводья и, мельком взглянув на кисть левой руки, заключил, что еще одна положительная сторона заключается в том, что руки у него на месте, и не подведут в бою. Могло быть и хуже. Он усмехнулся: один из мудрецов Ногалы утверждал, что для счастья надо всего лишь руководствоваться в жизни четырьмя принципами. Первый из них: "То, что случилось – должно было случиться", а второй: "Могло быть и хуже"… На сегодняшней день это и вправду утешает.

Чем дальше он продвигался на юг, тем ниже становились горы, превращаясь с пологие холмы, и тем реже становился лес. Аваримские горы, протянувшиеся с севера на юг, отделяя Энгарн и Лейн от восточной пустыни, на промежутке длинной в два юлука исчезали, словно открывая проход, а затем снова поднимались ввысь. В семь лет, когда он изучал географию, он вообразил, что злой маг стер здесь горы, чтобы его армия могла беспрепятственно захватить другие страны. Знойный воздух пустыни летом выжигал все – тут простиралась мертвая желтая степь, без всяких признаков жизни. Может, только суслики прячутся где-то под землей, да скорпионы караулят случайного путника.

Ялмари повернул лошадь на запад. Эта никому не нужная степь разделяла Лейн и Яхию, на горизонте виднелся лес, который уже принадлежал Энгарну. Часа через три он минует его и покажется сигнальная башня, в которой он отоспится и поменяет лошадь. Когда он покинул замок фей, будто трехдневная усталость, которую он не ощущал там, навалилась разом. Даже глаза с трудом открывались. Лошадь тоже тяжело дышала. Он так и не встретил ни одной речушки, чтобы напоить ее. Но придется потерпеть бедняге – в степи и подавно никакой воды не найдешь.

Мысли перенеслись дальше. Из сигнальной башни по Восточному тракту дня через три он уже доберется до Жанхота. Надо только подобрать Сорота. Ялмари неприязненно поморщился. Надо поговорить о нем с сестренкой. Лин должна знать обо всем, хотя противно докладывать о таком. Да и поможет ли? В таком случае он сделает то, что не может сделать Полад: удалит Сорота из дворца.

Солнце едва покинуло зенит и палило неимоверно. Ялмари на ходу снял куртку, пристроил ее перед собой. Стало чуть легче. И тут нечто необычное привлекло внимание. С запада, из Энгарнского леса выехало человек десять всадников и, нахлестывая коней, помчались к нему. Ялмари сначала придержал измученную лошадь, размышляя, не надо ли пока не поздно спрятаться на территории Лейна, перекинуться волком. Но вскоре он разглядел, что это десяток "волков" с капитаном во главе. Полад позаботился о том, чтобы у регулярной армии, которую он создал, была униформа: кожаный жилет поверх холщовой рубашки, высокие сапоги, закрывающие брюки выше колена и шляпы, загнутые впереди. Капитану полагалась перевязь и перо. Насколько Ялмари знал, подобное было еще в Ногале, но обмундирование их армии сильно отличалось, так же как и климат страны. В цивилизованной Кашшафе не считали нужным тратить деньги на одежду для солдат.

Принц направил лошадь к отряду. Наверно, случилось что-то серьезное, если Мардан Полад послал навстречу целый десяток. Когда солдаты приблизились так, что могли хорошо рассмотреть друг друга, капитан выкрикнул:

– Ялмари Онер?

– Так точно, господин капитан, – Ялмари склонил голову. – С кем имею честь?

Всадники подъехали ближе. Капитан с темными, курчавыми волосами и необычной для простолюдина аккуратной бородкой клинышком, молчал, объезжая Ялмари справа. Принц удивился. Успокоило только то, что у капитана не было оружия, но Ялмари решил проверить, знает ли капитан пароль на эту неделю. Ладонь капитана несколько раз обвивал черный шелковый шнурок.

– Задание выполнил успешно? – поинтересовался капитан, разматывая шнурок: один конец теперь свободно свисал вдоль крупа лошади, второй "волк" крепко сжимал в ладони.

– Сравнительно, – пожал плечами Ялмари. – У вас есть полномочия задавать подобные вопросы? Вы не представились, – напомнил он.

– Конечно-конечно… Граф Шифтан, – назвался капитан, приложив два пальца к виску, как делали "волки". И прежде чем Ялмари успел отреагировать, хлестнул принца по запястью шнурком. Шелк вместо того, чтобы соскользнуть с кожи, опалил ее огнем и обвился вокруг запястья, крепко связавшись в узел. Магия! Теперь он не мог обернуться волком. Ялмари зарычал, дернул руку на себя, выхватывая меч. Шифтан легко выпустил шнурок, доставая освободившейся рукой серебряное оружие. Принц сначала мазнул мечом по запястью, но ни на коже, ни на шнурке, не осталось и следа от этого прикосновения, тогда он быстро провел мечом вокруг себя, заставляя врагов попятиться. Он выбирал лучшую позицию для битвы, но врагов было слишком много, и они успели окружить его. Серебряные мечи имели все.

– Какого шереша? – недружелюбно поинтересовался принц, стараясь найти какую-нибудь возможность спасения.

– Хотим пригласить вас в Лейн. В гости, – Шифтан разговаривал очень любезно. – Герцог Пагиил хочет встретиться с вами, – объявил он.

– С чего бы это? – нахмурился Ялмари.

– Ну, как же, – охотно пояснил граф. – Особый посланник королевы. К тому же оборотень и… принц. Очень любопытно.