Текст книги "Убывающая луна: распутье судьбы"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Пурланти? – крикнул он. – Что происходит?

– Он умирает, – ответила фея ласково. – Я пришла за ним.

– Он не умирает! Его убивают, но он нужен мне.

– Тогда помешай, если успеешь, – Пурланти слабо махнула на женщину в бархатном платье.

Маг наотмашь ударил, но кулак прошел сквозь нее. Сусий захрипел громче и затих. В распахнутых светло-серых глазах отразилась ночь – Пурланти подошла ближе.

– Он умер, – сказала она. Женщина в бархатном платье поднялась и отошла в сторону. Пурланти взяла Сусия на руки, будто он был младенцем, и исчезла.

Женщина так же сидела на песке, низко склонив голову с распущенными черными волосами.

– Ты! – заорал Загфуран. – Кто ты такая? Как ты посмела? – маг бросился к женщине, но она исчезла, ее фигура появилась в другом месте.

На минарса взглянули черные глаза: настроение в них менялось так стремительно, что маг не успевал отследить его: восторг, ярость, смех, боль, надежда… Злости и торжества было больше. Правильные черты лица хранили безмятежность, даже на расстоянии она казалась значительно выше его. На обнаженной шее чернело странное ожерелье: будто на тонкой цепочке из серебра висят капли крови. Но стоило приглядеться, как цепочка превратилась в разрез, из которого хлынула кровь. "Сайхат!" – догадался Загфуран.

– Ты убила моего лучшего минервалса, – зашипел он. – Все, над чем я трудился столько дней, ты уничтожила. Такое я не прощаю, – он произносил слова, а пальцы еле заметными движениями плели магическую ловушку.

– И что же ты сделаешь?

Минарс стремительно швырнул в нее заклинание, но Сайхат легко уклонилась, мелодично рассмеявшись. Маг в ярости снова и снова пытался захватить ее, причинить боль, уничтожить, но ни одно заклинание на нее не действовало, она смеялась громче и громче. Ярость уходила, душу наполняло удивление.

– Кто ты такая? – изумленно спросил он, исчерпав весь арсенал возможностей. Может, если бы они не оказались непонятно как в этой пустыне, а встретились в реальном мире…

– Кто я такая, маг Загфуран? Это ты кто такой, что вмешиваешься в мои планы?

Если бы он мог хоть как-то захватить ее, чтобы вернуться в мир Гошты…

Женщина расхохоталась.

– Ты не справишься со мной, где бы ни встретил меня! Никто не справится со мной.

– Но это невозможно… – оторопел маг.

– Нельзя выжить, после того как тебе отрубили голову? – насмешливо уточнила Сайхат. – Очень даже можно. Можно даже вернуть себе тело. И я верну его. А если ты будешь мешать мне, я убью тебя. Убью каждого, кто встанет у меня на пути. Я вновь обрету плоть и кровь, а королевой станет моя дочь, до тех пор, пока она не родит сына.

– Кто ты? – в третий раз повторил минарс, и теперь в его голосе слышалось любопытство.

Возможно, поэтому Сайхат без пояснений поняла, о чем он спрашивает.

– Умертвие. Я наложила на себя заклятие перед казнью.

– И ты можешь вновь стать человеком?

– Могу, – в душе минарса шевельнулась надежда. – А еще я могу убить и тебя, как убила этого старика. Лучше не мешай мне, – она начала таять в воздухе.

"Уходит!" – испугался маг.

– Стой! – возглас получился отчаянным. – Почему бы нам не договориться? Вместе мы в любом случае сильнее, – Сайхат замерла, вглядываясь в минарса. – Ты уверена, что навредить тебе я не могу. Но помочь – в моих силах. Ты поможешь мне, а я – тебе.

– Ты готов убить Мирелу и Еглона и возвести на престол мою дочь?

– Почему нет? – торопливо заверил маг. – Мне все равно кто правит! Моя цель – начать войну с Энгарном, если ты поможешь…

– А зачем мне нужен ты? – презрительно поинтересовалась Сайхат.

Загфуран облизал пересохшие в пустыне губы.

– Чем тебе помешал Сусий? – уточнил он.

– Он не хотел убивать Мирелу. Ей возвращаются прежние почести, – по красивому лицу прошла судорога ненависти, но лишь на мгновение. – Я знаю, Мирелу хотели судить завтра вместе с Бернт. План изменился из-за него!

– А сама не можешь до нее добраться? – он уже успел сопоставить внезапную смерть королевы Езеты, болезнь принцессы, симптомы заболевания Сусия, о которых рассказала служанка… Но двое умерли, а Мирела поправляется. Со лба скатилась капля пота, он позавидовал собеседнице, которая как будто не чувствовала палящего солнца. – Ты не можешь убить дочь Манчелу, – уверенней заявил маг.

Сайхат долго не могла взять эмоции под контроль, она буквально пылала яростью и еле выдавила из себя:

– Не могу!

– Я помогу тебе, – заверил минарс. – А ты поможешь мне.

Он уже не смог бы сказать с уверенностью от чего пересохло во рту: от жары или от надежды, возрождающейся в душе.

– Что тебе нужно? – Сайхат чуть сдвинула брови к переносице, но от нее исходила явная угроза.

– Я сделаю все, чтобы Мирелу казнили, и чтобы ты обрела плоть, а ты поможешь мне тоже вернуть человеческий облик.

3 ухгустуса, замок графа Зулькада

Вскоре после первого письма от молодого короля Миреле пришло еще одно. Брат уже прямо повелевал принцессе прибыть в столицу, чтобы быть с ним до его коронации. Вероятно, Даут тоже получил какие-то указания, потому что с приторной вежливостью, поинтересовался, что нужно ее высочеству для поездки. Пусть она предоставит полный список необходимых вещей и все будет тотчас же доставлено в замок.

Мирела не поскупилась. Предстояло появиться в высшем свете, а ее гардероб сильно устарел. Следовало иметь два торжественных платья, которые бы подчеркивали траур, несколько повседневных платьев, нижнее белье, хотя бы две амазонки, обувь: дорожные ботинки и несколько пар туфель – к каждому платью особенные, кроме того шляпки, булавки, перчатки, носовые платки и прочие мелочи… Другие наряды она сошьет в столице: там больше выбор и тканей, и портних. Она также заказала новую одежду для горничной и слуг, которые будут сопровождать ее в поездке.

Неизвестно, как Даут выполнял это указание, но уже вечером 2 ухгустуса заказ доставили, и Мирела с удовольствием раздала обновки слугам, а потом примерила то, что сшили для нее. После этого Векира тщательно упаковала все, что они возьмут в дорогу.

Утром 3 ухгустуса Мирела проснулась рано. Она провела последнюю ночь в замке! Больше никогда не увидит этих обшарпанных стен, никто не запретит ей совершать прогулки, принимать гостей, не будет читать ее письма… Она выйдет замуж. Почему-то вспомнился Рекем, но Мирела тут же отогнала от себя глупые мысли. Она, конечно, будет просить за графа, Еглон помилует их семью, ведь Бернты не сделали ничего плохого, кроме того, что помогли опальной королеве и принцессе. Еглон помилует их, Рекем с графиней Бернт вернутся в родовой замок, они будут бывать на балах в королевском дворце… Но замуж она выйдет за того, кого назначит брат. С первой помолвки она знала, что дети короля выходят замуж для того, чтобы послужить стране. Она будет рада исполнить свой долг, ее чувствам здесь не место. Брат любит ее и отдаст ее в жены достойному человеку.

Векира зашевелилась на постели и тоже встала. Одевшись, она тихонько подошла к ложу принцессы, заметила, что госпожа уже проснулась.

– Доброе утро, ваше высочество, – шепнула она. – Не спится, да? Скоро сопровождающие вас дворяне прибудут.

Снаружи загремели засовы.

– Подай дорожное платье, Векира, – улыбнулась девушка. – Надо приготовиться к приему гостей.

Векира воткнула последнюю шпильку в светлые волосы принцессы, и кто-то постучал. Горничная поспешила открыть. На пороге стоял отец Иавин. Мирела радостно вскрикнула и, склонившись на колени, поцеловала его руку.

– Отец, я так переживала, – прошептала она.

– И не напрасно, дочь моя, – старик легко коснулся ее лба кончиками пальцев, чтобы благословить. – Мы можем поговорить наедине?

– Конечно. С тех пор как пришло письмо от принца Еглона, Даут ведет себя иначе, – легко улыбнулась Мирела. – Здесь нам никто не помешает, – священник ожидал еще чего-то, и она уточнила. – Вы хотите, чтобы горничная тоже вышла? – отец Иавин кивнул, и Векира выскользнула из спальни, не дожидаясь других указаний.

Когда дверь закрылась, отец Иавин опустился на стул, а принцесса села у его ног на маленькую скамеечку.

– Что-то случилось, отец? – Мирела не чувствовала страха, жизнь налаживалась.

– Я хотел предупредить тебя о том, что творится в столице… – он рассказывал нехотя, будто еще не был уверен, правильно ли поступает.

– Смерть короля Манчелу для многих стала тяжелой потерей, – помогла ему девушка. – Я понимаю это.

– Ты понимаешь не все, – вздохнул священник. – Знаешь, кого обвинили в смерти короля?

– Имен мне не называли, – насторожилась девушка.

– Прежде всего, церковь Хранителей Гошты, тех, кого Манчелу обидел.

– Но орден магов никогда не поднимал восстание, – чуть нахмурилась принцесса. – И они не умеют убивать на расстоянии иначе, чем камнями Зары. Они же не владеют злой силой.

– Ты права, но об этом никто не вспоминает. Кричат, что покушение устроили именно маги. Восхваляют Тазраша, который не растерялся в час опасности, хотя и не смог спасти короля. Сейчас снова смакуют грехи служителей церкви. Каждый раз непременно упоминается, что раз они не хотят принять помазание от Святой церкви, значит, им нравится вести нечестивый образ жизни и наживаться на доверчивых людях нашего королевства, – отец Иавин сжал губы, будто старался сдержать рвущиеся наружу чувства. Помолчав, он продолжил. – Виновной в смерти короля делают церковь Хранителей Гошты. Виновны все, кто отказался повиноваться королю и принять помазание от Святой церкви, то есть отказался смириться перед отступниками. А главные заговорщики, конечно, те, кто был арестован королем незадолго до смерти.

– Леди Бернт? – прошептала Мирела.

– Сегодня в Беерофе идет суд над ней, но уже и так известно, чем он закончится. Ее по-прежнему называют главной убийцей. Якобы, она спланировала преступление. Маги выполняли ее волю. Будто бы она передала им записку из тюрьмы с приказом не медлить, но уничтожить монарха.

– Отец Иавин, – девушка накрыла его сжатые кулаки своими ладонями. – Мне надо увидеть брата. Этот кошмар закончится. Я все ему объясню и…

– Дочь моя, – промолвил священник с нежной снисходительностью. – Он ведь всего лишь мальчик и ничего не решает. Вместо него действует опекунский совет.

– Какой опекунский совет? – удивленно отстранилась принцесса. – Регентом должен стать герцог Зеран!

– После смерти короля Манчелу таинственным образом появилось завещание короля, в котором он в случае своей смерти вместо одного регента назначает совет из влиятельных людей королевства. Они изберут главу совета и будут решать все вопросы в стране до совершеннолетия короля, то есть в ближайшие десять лет.

– Но ведь…

– Да, все помнят другое завещание короля, в котором регентом был назначен герцог Зеран, а об изменении завещания никто не слышал. Но у гофмейстера нашли один документ, содержание которого я пересказал. Вроде бы, король буквально за неделю до смерти написал его.

– Но ведь, скорее всего…

Духовник угадывал мысли, которые не успевала высказать Мирела, и отвечал на них.

– Были те, кто посчитал завещание подделкой, но доказать этого не смогли. Если это и подделка то очень тонкая. На месте лордов я бы попросил Мудрейшего мага исследовать этот документ, но, во-первых, Мудрейшим уже не верят, ведь они принадлежат к церкви Хранителей Гошты, а во-вторых, зачем лордам объявлять подделкой такое выгодное завещание? Я чувствую, что Мудрый маг Загфуран, появившийся так неожиданно и дававший советы королю по поводу Святой церкви, – имеет прямое отношение к тому, что происходит в Кашшафе. Ему под силу подделать завещание… Но вряд ли мы что-нибудь докажем.

– Так что же делать, отец Иавин? – умоляюще воскликнула принцесса.

– Прежде всего, дочь моя, ты должна подумать о себе. Да-да о себе, – подтвердил духовник, видя ее недовольство. – Конечно, я имею в виду не жизнь на этой земле, но твою душу. Опекунский совет готов вернуться тебе привилегии. Ты снова будешь принцессой Кашшафы. Но в том случае, если публично присоединишься к Святой церкви и отречешься от тех, кого считают виновными в смерти короля.

– Я не могу предать Эль-Элиона и своих подданных, – сжавшись, произнесла Мирела. – Маму, леди Бернт – я не могу их предать.

– Я верил в тебя, дочь моя. Знал, что ты не сможешь поступить иначе. Но, осознаешь ли ты, что ожидает тебя в случае неповиновения?

– Мне все равно… Даже если остаток жизни я проведу в этом замке, – голос Мирелы постепенно обретал твердость, хотя глаза наполнились слезами.

– Тебе не должно быть все равно. Ты станешь еще одной святой Кашшафы, девой, которая не боялась выступить в защиту веры там, где умолкли мужчины, и ты должна выступить так, чтобы вся страна узнала об этом. И кто знает, что уготовал тебе Эль-Элион?

– О чем вы, отец Иавин? – напряженно спросила принцесса. Она испугалась, что духовник предложит ей поднять мятеж против брата. На это она бы никогда не пошла: королева Езета научила дочь повиноваться королю во всем, что не противоречит законам Эль-Элиона. Даже если королю всего лишь четырнадцать лет.

– Ты должна требовать королевского суда, дочь моя, – девушка облегченно перевела дух. – И требовать, чтобы суд состоялся в Ештаоле. Он ближе к Лейну и там до сих пор многие дворяне верны церкви Хранителей Гошты. Там много твоих защитников, Мирела. Требуй публичного суда, выступи в защиту церкви, истинного поклонения и подданных, которых оболгали и хотят казнить за чужое преступление. В Ештаоле тебя обязательно оправдают, но ты сможешь объяснить все королю и вдохновить лордов выступить против власти Тазраша и Загфурана.

– Да, отец Иавин, – решительно подтвердила принцесса. – Я сделаю это. Что для этого нужно?

– Я привез письмо с требованием задержать тебя в замке до прибытия опекунского совета. Лорды повторят то, что я тебе сообщил, но будут обвинять церковь Хранителей Гошты, а тебя убеждать из любви к брату принять помазание Святой церкви. Они прибудут уже завтра, приготовься к этой встрече. Все будет хорошо, дочь моя. Я молюсь за тебя и верю в твое великое предназначение, – духовник дотронулся до лба, а потом до плеч принцессы, благословляя ее. – Я буду молиться в часовне весь день и всю ночь, а также следующий день, пока ты будешь предстоять перед советом. Ты и слуги, кто захочет, могут присоединиться ко мне, хотя бы на несколько часов.

– Но вы не отдохнули, – взволнованно воскликнула Мирела, – вы не выдержите, отец!

– Молитва – это не труд, но источник силы, – ободряюще улыбнулся духовник. – Ты же чувствовала силу Эль-Элиона, которую Он дает тем, кто обращается к Нему? – дождавшись благоговейного кивка, он закончил. – Присоединяйся ко мне как позавтракаешь, я отправляюсь в часовню сейчас же.

3 ухгустуса, Раввиф, столица Яхии, страны амазонок.

Ялмари провел ночь во дворе. Хорошо, что погода стояла жаркая, – хотя и жестко было, но хотя бы не холодно. Проснулся рано, но подождал, пока взойдет солнце, прежде чем отправился искать Сорота. Его одежда, висевшая на веревке во дворе, уже высохла. Он умылся, достав воды из колодца, и переоделся. Рабы еще только зашевелились в отведенной им рядом с домом каморке, когда он вышел со двора. Он рассудил, что пока он найдет лорда, рабы в доме у "пригласившей" его амазонки тоже проснутся, и можно будет вызвать на улицу "дорогого гостя".

Понадобилось четверть часа, чтобы разобраться в обилии запахов и найти нужный дом. "Хозяйка" Герарда тоже жила на окраине Раввифа, но в противоположном конце.

Виллан во дворе замешивал тесто. Увидев столь раннего посетителя, замер.

– Позови Сорота, – потребовал Ялмари таким тоном, что тот и не подумал возражать. Он исчез в доме, а принц размышлял: хорошо мужчинам здесь живется или нет? С одной стороны – быть рабом, это совсем не то же самое, что быть вилланом. Будучи вилланом, ты зарабатываешь хоть какие-то деньги, и формально имеешь право поискать другого хозяина, если этот слишком суров. С другой стороны, жизнь виллана всегда была похожа на жизнь раба. Но иногда хозяин находится далеко, приезжал лишь чтобы собрать налоги. А в Лейне, откуда украли этого, желающих забрать урожай много. Тут им хоть и помыкает женщина, зато кормят, ничто не угрожает его жизни, разве только ребрам.

В доме послышалась возня, сонный голос Герарда, вспоминающий шереша. Наконец показался и он, лениво натягивающий кожаный жилет волка.

– Ллойд, ну почему в такую рань? – заныл он, сонно протирая веки.

– Можешь задержаться еще на неделю, – процедил Ялмари сквозь зубы и отправился на поиски лошадей.

Герард вприпрыжку помчался за ним.

– Ллойд, ты чего? Что случилось-то? – вопрошал он, догнав принца.

Ялмари не отвечая, направился к дому королевы. Еще вчера проходя мимо, он учуял, что их лошади стоят там – они стали "налогом" королевы из удачного похода. Герард шагал рядом.

– Ты чего, не с той ноги встал? – склонился над ним Сорот.

Принц отвернулся, чтобы лорд не заметил глаз, сверкающих в гневе как у волка, и растущих клыков.

– Отодвинься, – процедил он. – От тебя пахнет женщиной.

– Чем от меня пахнет? – удивился Герард.

Ялмари осекся. Но Сорот уже думал о другом.

– Ты ведь не скажешь Эолин… – спросил он, разом сменив тон. – Ллойд, какой у меня был выбор?

– Тебе объяснить? – веско оборвал принц оправдания. – По крайней мере, этой ночью у тебя точно был выбор, – он повернулся к другу. – Я задам тебе еще один вопрос. У тебя есть любовница в Жанхоте?

– Нет, – быстро ответил лорд. Слишком быстро. Но даже если бы не это, Ялмари все равно почувствовал, как он лжет, – липкий страх быть раскрытым тек из него, как вонючий яд.

– Ложь! – он пошел вперед, чтобы Герард не увидел его ярости.

– Я не вру! – заспорил Сорот, догоняя принца.

– Врешь. У тебя есть любовница. И не одна, – прервал Ялмари. – Иначе бы ты не испугался сейчас так сильно. Знаешь что? Если ты еще раз приблизишься к моей сестре, я тебя убью!

– Что? – лорд остановился в изумлении. – Ллойд, ты в своем уме? Мы ведь друзья.

– Она моя сестра! – рявкнул принц, отворачиваясь от Сорота. – Первое, что я сделаю, когда вернусь, это поговорю с ней. А тебя я предупредил.

Неизвестно чем бы закончилась их перепалка, если бы не появилась Зелфа. Она с кривой усмешкой окинула взглядом мужчин.

– Доброе утро! Уже в дорогу?

Ялмари глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Мимо, позвякивая оружием, прошествовали амазонки, спеша сменить стражу у ворот.

– Доброе утро, – недружелюбно буркнул он. – Нам надо спешить. Мы и так задержались… в гостях.

– Жалко, что не попрощаетесь с девочками. Ну да ладно, – она понизила голос. – В этот раз все закончилось благополучно для вас… Но сегодня же я собираю совет, чтобы рассказать, о чем мы с тобой говорили ночью. И неизвестно, что решат мои девочки. Так что, может быть, на обратном пути нам придется встретиться. Но вы уже не будете гостями.

– Спасибо за предупреждение, – спокойно ответил Ялмари.

К ним уже подходил раб, ведя под уздцы двух лошадей. Принц убедился, что за животными хорошо смотрели.

– Ты мне понравился, – сказала королева, когда принц уже вскочил в седло. – Я бы предпочла увидеть тебя в качестве гостя.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил Ялмари и, коснувшись края шляпы в знак прощания, пришпорил лошадь.

Он не оглянулся, чтобы убедиться, что Сорот следует за ним. Однако едва они покинули пределы Раввифа, он обратился к лорду.

– Вернешься в Энгарн и подождешь меня в Тофеле.

– Но Ллойд… – возразил он.

– Это приказ, – отрезал принц и повернул на восток.

Он не пожелал объяснять лорду, что решение принял не только потому, что не хотел общаться с другом, но и потому, что когда он будет возвращаться от фей, могут возникнуть проблемы с амазонками. И тогда лишний свидетель будет мешать. Если Ялмари будет один, будет шанс ускользнуть от них.

4 ухгустуса, Беероф.

Смерть Сусия стала большой потерей для Загфурана. Следовало найти другого Пресветлого или, в крайнем случае, послушного лорда, который мог бы исполнять волю минарса в совете регентов. Найти как можно скорее, потому что дальше сделать это будет сложнее: каждый займет свое место и не захочет рисковать ради мага. Это создавало определенные трудности, но… Загфуран был окрылен.

Кто бы мог подумать, что встреча у постели умирающего минервалса принесет такую удачу? Если все будет идти так, как они договорились с Сайхат, то после казни принцессы, ведьма обретет плоть и поможет ему тоже стать человеком. В том, что у нее получится, маг не сомневался. Более того, он надеялся, что сохранит преимущества, которые обрел, став вампиром. Он перебирал в уме, все, что узнал от Сайхат об умертвиях. Если наложить на себя при жизни определенное заклинание, то никто тебя не убьет. Если только на короткое время – через девять месяцев ты оживешь. Умертвие сохраняет рассудок, не чувствует боли и холода. Единственное, что омрачает их жизнь – голод и слабость. Умертвие постоянно хочет есть, но не может насытиться, а отомстить врагам могут одним способом: если подержать руку над пищей в течение хотя бы четверти часа, туда стечет капля яда. Человек, принявший такую пищу, погружается в кошмарные видения, в которых умертвие получает полную власть над ним и даже убьет, если захочет. К сожалению, очень редко люди оставляют открытую пищу надолго, да еще там, где умертвие может незамеченным постоять над ней. Вот почему, для того чтобы погубить королеву и принцессу, ей понадобился помощник в замке.

Загфуран вспомнил вчерашний разговор.

– Но принцесса не умерла, – заметил Загфуран.

– У нее объявился помощник, – Сайхат скривилась, но сохранила красоту. – Если ее не могу убить я, ее должны убить люди. И ты мне в этом не помешаешь.

– Я помогу тебе, – с готовностью откликнулся минарс. Он забыл и о палящем солнце, и о жажде. – Если ты поделишься своими знаниями и сможешь вернуть и мне человеческий облик. Как ты говоришь, это происходит?

Чтобы вновь стать человеком, умертвию нужно немного: хотя бы капля крови короля или его детей, но отданная добровольно. Тогда Сайхат приобретет небывалые возможности: она по желанию будет становиться человеком, чтобы утолить голод или умертвием, чтобы покарать врагов и не чувствовать боли. И заклинание умертвия помогало не только ведьмам. Оно помогало вернуть человеческий облик людям, находящимся под заклятием, например, проклятым оборотням. Стало быть, и вампиру должно было помочь.

"Если я вновь стану человеком, но при этом смогу пользоваться крыльями вампира и его силой, – это был бы несказанный подарок", – в Загфуране проснулся азарт. Он исполнился уверенности: если он станет свидетелем перевоплощения Сайхат и узнает заклинания, которыми она пользовалась, то поможет себе в любом случае…

– Ты хочешь, чтобы принцессу казнили, но открыто я не могу это сделать, – еле заметная угроза промелькнула в лице женщины, и маг торопливо объяснил. – Выслушай меня до конца. Мы вполне можем помочь друг другу. Я затеял перемены в стране, потому что мне нужна война с Энгарном. В этой войне, чем больше будет союзников, тем лучше. Я уже договорился с герцогом Пагиилом, который контролирует восточную часть Лейна. С Тештером, контролирующим западный Лейн, я тоже ссориться не намерен. А он недвусмысленно намекнул, что готов начать войну, если принцессе Миреле будет что-то угрожать. Но мы можем перехитрить их. В замке Зулькада у тебя есть помощник. Кто он? Может он убедить принцессу сделать кое-что?

– Думаю, может, – усмехнулась Сайхат.

– Принцесса должна потребовать публичного суда, – объяснил Загфуран. – В этом требовании никто ей не откажет. И перед Лейном мы будем оправданы. Но надо торопиться, сегодня же я отправлю регентский совет в замок Зулькада, но кто-то должен подготовить принцессу, чтобы она произнесла нужные слова перед лордами. Суд над ней состоится позже, чем над графиней Бернт, но это неважно, казнят их вместе. Ты можешь связаться со своим помощником?

– Могу, но он еще в Беерофе. Я не хочу, чтобы его раскрыли, поэтому он часто отлучается из замка.

– Ему нужно срочно вернуться, и я готов помочь в этом. Кто он?

Сайхат изучающе смерила взглядом минарса.

– Отец Иавин, – произнесла она.

– Кто?! – не поверил ушам маг. И тут же посмотрел на женщину с восхищением. – Духовник принцессы? Потрясающе! Он добьется от нее чего угодно. Как вы поймали его?

– Так же как и вас – он хочет вечной жизни и безнаказанности.

– Потрясающе, – повторил Загфуран. – Хотя о вечной жизни я как-то не мечтал. Нам надо увидеться и все ему объяснить. Сегодня же он будет в замке принцессы и передаст все, что нужно. Он точно справится?

– Он толковый. Принцесса не сбежала в Лейн благодаря ему: он предупредил Даута, да и с девушкой переговорил, чтобы она приняла свою судьбу, – на лице Сайхат отразилось презрение. – Хотя иногда Иавин тоже совершает ошибки. Хотел отправить Бернта подальше от замка, и случайно столкнул его с ведьмой Люне, знающей об умертвиях. Она из моего народа, но увидела что-то в судьбе Рекема, что сильно ее напугало. Вот она и выложила графу все, что знала об умертвии… Если бы не это, принцесса была бы уже погибла. Надеюсь, второй раз Иавин так не ошибется.

– Будем надеяться. Но прежде чем мы встретимся со священником, ты должна принести особую клятву. Я не хочу остаться в дураках. Поклянись, что в тот день, когда принцесса умрет на плахе, ты дашь мне необходимые заклинания.

Сайхат легко согласилась с этим условием. В тот же день Загфуран встретился с отцом Иавином и переместил его ближе к замку, чтобы он успел застать Мирелу, до того как она уедет в Беероф.

После этого произошел короткий разговор с Тазрашем – его во главе опекунского совета отправили к принцессе. Все считали, что едут, для того чтобы с почетом проводить ее высочество на коронацию. Разумеется, после того как она примет помазание от Святой церкви.

Теперь следовало ждать. Загфуран надеялся, что 8 ухгустуса Мирела умрет на плахе вместе с графиней Бернт. Когда Храм Света отправит на Гошту еще одного минарса, Загфуран без опаски встретится с братьями.

4 ухгустуса, замок графа Зулькада

Мирела проснулась до восхода солнца. Большую часть вчерашнего дня она провела в молитве в часовне. Ей требовалась помощь больше, чем когда-либо. Сегодня, как и предупреждал отец Иавин, прибывали дворяне, входящие в регентский совет. Большинство из них уже приняли благословение Святой церкви, другие готовились принять его. Она нуждалась в особенной подготовке. Разбудив Векиру, она привела себя в порядок, а потом приказала девушке отдыхать. Сама же склонилась над Священной книгой Кашшафы. Она читала отрывки, укрепляющие людей перед казнью, молилась, снова читала.

Время шло медленно, Мирела перебирала в памяти все, что пережила за пятнадцать лет. Иногда люди и за шестьдесят не переживают столько. Она всю жизнь прожила в ожидании чуда: еще немного и все наладится… И каждый раз ее ожидания не оправдывались. Если опекунский совет согласится провести суд в Ештаоле, может быть, она победит… Это чудовищное слово "если".

Ближе к обеду она услышала, как отворились ворота. Забегали слуги, послышались отрывистые приказы. После прибытия отца Иавина Даут вновь изменил отношение к ней. Он не хамил как раньше, но разговаривал с холодной вежливостью. И прекратил называть ее принцессой.

Векира унесла нетронутый завтрак и вернулась с известиями.

– Они обедают, – сообщила девушка. – Очень довольные, кроме одного графа. Его укачало вроде. Как пообедают, сразу к вам. Мол, сначала дело надо. Зря я обед не принесла. Вам надо набраться сил, прежде чем с ними встретиться.

– Силы дает не пища, – отказалась Мирела. – Я сейчас не могу есть.

Принцесса снова и снова готовила слова, которые должна сказать этим людям.

Ей показалось, что она ждала не менее двух часов, чтобы ее пригласили в гостиную. В мыслях она успела раз десять одержать победу на суде и столько же раз потерпеть поражение и окончить жизнь на плахе. Она встала и уверенно последовала за слугой. Никто бы, глядя на нее, не сказал, что она колебалась или боялась чего-то. Может быть, она выглядела бледнее обычного, но сила чувствовалась в каждом жесте.

Когда принцесса вошла в гостиную, аристократы умолкли и встали, приветствуя ее. Они встали полукругом. Мирела обвела всех взглядом. Она много лет не видела их. Сейчас они смотрели на принцессу по-разному: с восхищением, уважением, страхом, презрением, ненавистью… Тем не менее, она чувствовала себя не пленницей и даже не принцессой – королевой. Мирела смело посмотрела в глаза каждому. Последнему – герцогу Тазрашу. Он чуть скривил губы, будто еле сдерживал себя, чтобы не наорать.

– Леди Мирела, вы знаете, зачем мы прибыли? – первым задал он вопрос.

– Знаю, – спокойно откликнулась девушка, – но готова услышать вас.

– Я не буду говорить долго. После смерти заговорщиков, подло убивших нашего короля, главной обвиняемой в заговоре стала графиня Бернт. Король Еглон исполнен решимости вернуть вас ко двору, но с одним условием: вы покажете пример подданным и присоединитесь к Святой церкви. Услышав, что вы противитесь этому требованию, король написал вам, – герцог небрежно заглянул в какой-то листок, – "Это неслыханно, чтобы такая высокая леди отвергала нашу верховную власть. Почему наша сестра должна быть менее подвластна нам, чем любой другой подданный? Вы должны принять помазание Святой церкви, либо остаться в замке Зулькада и уже не ждать снисхождения". Итак, какое решение вы примете?

– Я не отрекусь от Эль-Элиона и веры моих предков, – отрезала принцесса. – Но и оставаться в этой тюрьме я не намерена. Если я виновна – предъявите мне обвинение. Я требую открытого суда в Ештаоле. Пусть мне вынесут приговор перед народом. Если я виновна, то готова понести наказание. Если невиновна, мне должны позволить жить в моем родовом замке и принимать у себя друзей. Вот мое решение.

Лорды удивленно зашептались. Ее требование стало неожиданностью. Но не для Тазраша. Он будто усмехнулся, услышав ее слова. Знал, что она потребует суда? Но откуда?

– Требуете суда? – равнодушно поинтересовался он. – Если суд состоится, вам предъявят серьезные обвинения. Главной подозреваемой в заговоре станет уже не графиня Бернт, а вы. Вы действительно хотите, предстать перед людьми, как неблагодарная дочь, которая сначала противилась желаниям отца, а потом убила его?

– Ваши обвинения смешны. Ни один человек не поверит, что я могла убить отца. Я всегда относилась к нему с почтением и уважением.

– Если бы вы относились к нему с почтением, давно бы уже признали, что брак короля Манчелу и вашей матери был незаконным, и присоединились к церкви, которую он основал, а не оскорбляли бы его величество своим упрямством. Вы противились отцу, а сейчас противитесь брату, подстрекая к такому отношению и других подданных.