Текст книги "Убывающая луна: распутье судьбы"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

– Герард, этого не будет, – холодно произнес Ялмари.

– Будет-будет. Ты сделаешь это. Ты въедешь в город в сопровождении дворян и доставишь удовольствие подданным, принц Ллойд.

Ялмари вскочил, задев стол, так что деревянные тарелки подпрыгнули.

– Герард! Я обычно помню, что я принц и сохраняю вежливость, – вскипел он. – Но когда ты начинаешь разговаривать так, мне хочется сказать одно: пошел к шерешу!

– О! Напугал, – лорда Сорота рассмешила злость принца. – Я еще и не такое от отца слышал. А уж как принцесса ругается… Где она только этому научилась?

– Герард!

– Ллойд! Ты что думаешь, принц отсутствовал полмесяца, и этого никто не заметил? – Сорот сложил пальцы в замок и положил на них подбородок. – Люди все замечают. И задают вопросы. Так что, будь добр, покажись народу.

– Герард, – Ялмари заставил себя успокоиться, облокотился на стол, навис на Соротом. Если бы лорд стоял – этот фокус бы не удался, тот выше Ялмари на полголовы. – Герард, посмотри на меня. Выслушай, – он втолковывал почти по слогам, стуча указательным пальцем по столу. – Никто. Никогда. Не мог заставить меня делать то. Чего я. Не хочу. Даже королева. Это понятно?

– Послушай, чего такого сверхъестественного от тебя требуется? Я не понимаю, почему ты так противишься. Из-за этой горничной?

Рука Ялмари тут же сжалась в кулак. На щеках заиграли желваки.

– Если ты хочешь. Остаться. Моим другом. Не упоминай о ней. Всуе.

Он отвернулся, подошел к крохотному окну. В довольно большую раму вставили мутную слюду, но света она пропускала достаточно.

Лорд Сорот подошел, прислонился к стене и заглянул в лицо.

– Ллойд, тебе надо немного подумать и о матери. Совесть у тебя есть или нет? Ты постоянно один, отдаляешься от всех – это же для людей страшный грех! Тебя почему сумасшедшим считают? Только поэтому. Хорошо, что преступником не посчитали.

– Хочу напомнить, что я всего лишь принц крови и трон не наследую. Как ведет себя принцесса, всех устраивает? Значит, я могу жить так, как мне нравится.

– Ллойд, одиночки подозрительны.

– Пошел к шерешу! – принц снова отвернулся.

– Тебе что трудно сесть в карету… Ты должен что-то сделать для королевы.

– Я сделаю для нее все, что потребуется, – перебил Ялмари. – Но соблюдать дурацкие, никому не нужные ритуалы, не буду. Это понятно? – не дожидаясь ответа, он решительно направился к выходу.

– Эй, постой! – вскинулся за ним следом Сорот. – Ты же не уйдешь вот так?

– Еще как уйду, – Ялмари надвинул шляпу и сбежал по ступенькам.

Лорд выскочил за ним.

– Ты не можешь уйти! Люди ждут тебя. Мы что, зря торчим в этом захолустье три дня?

– Герард, не я это придумал, – он вскочил на лошадь.

– Ллойд, сделай хоть что-то для меня!

– Я не буду говорить на эту тему.

– Я прошу, хотя бы не въезжай в город вот так: прямо сейчас, в этой куртке, на этой лошади.

– А что ты предлагаешь?

– У тебя же есть какой-то домик в лесу? Посиди там немного. Как стемнеет, незаметно приедешь. А я пока все-таки устрою тебе торжественный въезд.

– Идет, – Ялмари пришпорил коня и исчез за околицей.

– Шереш знает, что творится, – взгляд его упал на копошащегося рядом слугу. – Ты что делаешь?

– Так велели жа повозку приготовить.

– Какую повозку?! – заорал Сорот. – Дубина! Ты что не знаешь – принц тяжело ранен. Он не поедет в открытой повозке. Быстро карету приготовь.

– Да где жа возьму карету? – растерялся парень.

– А вон, у лорда Харвинда возьми. Скажешь, нужно для раненого принца, он с удовольствием уступит. Чтобы вмиг было готово. Я сейчас вино допью и отправляемся. Понял?

– Так и есть, господин лорд.

– Молодец. И другим передай, что принц ранен, поедет в карете, просил, чтобы никто его не беспокоил, – с чувством выполненного долга Сорот вернулся в дом, процедив беззлобно. – Вот дубины!

Передышка в домике лесника Ялмари устраивала. Об основных событиях он уже изложил в донесении Поладу, а другие дела могут и подождать, тем более что он так и не принял важного решения: что делать с Илкер. Девушка, с которой он случайно встретился в лесу почти месяц назад. Девушка, которая сама того не зная, спасла ему жизнь. Девушка, с которой он не мог быть вместе, потому что…

…В шесть лет он узнал, что у него, в отличие от остальных людей, два имени. Одно – Ллойд Люп, его дал король Энгарна, – все полагали, что он отец принца. Второе – Ялмари Онер – дал настоящий отец. Ллойд Люп погиб, когда принцу было всего четыре года. Только четверо в огромной стране знали о том, как это произошло: королева, ее телохранитель Мардан Полад, принц и принцесса. Королева Эолин до сих пор не могла спокойно вспоминать о событиях тех лет. Она винила себя в смерти достойного человека. Полад короля никогда не любил, и всякое упоминание о нем его злило. Принц и принцесса чуть ли не с младенчества осознавали, что если тайна раскроется, их благоденствию, а вероятнее всего и жизни, придет конец. После совершеннолетия Ялмари собирался покинуть Энгарн. Но эта поездка уничтожила последнюю надежду. Все складывалось так, что он вынужден был оставаться в Энгарне. И он успокаивал себя: его место здесь, он еще нужен семье. Нужен, чтобы защитить их. Грядет война, и он не имеет права думать о себе, доверять кому-то свою тайну.

Среди деревьев показался домик лесника, и снова нахлынули воспоминания. Он встретил Илкер недалеко отсюда, когда она заблудилась в лесу. Она тогда служила горничной у леди Асгат, одной из фрейлин принцессы. И совершенно случайно, не знала, как выглядит принц, поэтому и поверила, когда он представился лесником. Чтобы видеть с девушкой чаще, Ялмари попросил сестру, принцессу Эолин, взять девушку себе в горничные и освободить от работы, а остальным слугам строго настрого запретили открывать ей истинное положение "лесника".

Ялмари завел лошадь в стойло, насыпал ячменя. Позже он отведет ее в королевскую конюшню, на какое-то время в Жанхоте будет ее дом.

Во дворе немного постоял возле колодца. Заходить в дом не хотелось. То ли потому, что еще не успел обжиться здесь, то ли из-за сна, что привиделся ему у скованного мага Намжилдоржи. Тогда маг успокоил: "Твои сны раньше не сбывались, значит, и этот не сбудется". Но буквально через день он убедился, что некоторые его сны все же вещие.

Наконец, он дернул дверь на себя. Когда уезжал, так торопился, что даже не запер ее, но и воровать в доме особенно было нечего.

Он шагнул за порог, и нахлынуло острое желание увидеть Илкер. Настолько острое, что Ялмари едва справился с собой. Заставил себя пройти еще несколько шагов. Вскоре понял, что происходит: померещился запах девушки. За полмесяца он почти забыл, как она пахнет.

"Что за наваждение?" Принц прошел дальше, надеясь, что сейчас все встанет на свои места: он придет в себя, запах исчезнет. Но куда бы он ни ступил, всюду его преследовала Илкер. "Она была здесь! Прикасалась к стулу, к столу, поднялась наверх". Он шел по ее следам до кровати. Живо представил, как девушка сидела на покрывале, как позже заботливо поправляла его, чтобы скрыть свое пребывание, и силы для борьбы иссякли. Он стремительно спустился вниз, вновь оседлал лошадь, и, пришпорив, помчался во дворец.

Когда Ялмари ступил на мраморный пол холла, запахи сотен людей окружили его. Он плыл в них, как в реке, выискивая один-единственный необходимый поток. Принц почувствовал девушку на втором этаже, у спальни принцессы.

"Нет, она недавно вышла отсюда. Куда пошла? Опять читать книги?"

Он приоткрыл дверь в библиотеку. Высокие книжные шкафы стояли рядом с камином, который летом не топили. В огромные, разделенные на маленькие рамы окна, обильно лился солнечный свет. В центре потолка хрустальная люстра переливалась цветами радуги. Кресло недалеко от изящного стола пустовало – Илкер стояла рядом, спиной к выходу и, положив тяжелый фолиант на стол, что-то рассматривала. Она что-то почувствовала и обернулась, но прежде чем что-то произнесла, принц обхватил ее за талию, закружил смеясь.

– Илкер, милая моя…

Но девушка нисколько не обрадовалась его внезапному появлению. Она отвесила звонкую пощечину и зашипела от возмущения:

– Как ты смеешь? Отпусти немедленно!

Ялмари тут же поставил ее на пол. Тяжело дыша, отступил на шаг. Потрогал горящую щеку:

– Илкер…

– Ты думаешь, если я горничная, значит, со мной можно обращаться, как… как… – она не могла подобрать вежливое слово.

– Илкер, вовсе нет, прости!

– Если ты королевский лесник, а у меня нет приданного – это не повод думать, что можно… Хотя я сама виновата, – гневно отчитывала она. – Я вела себя неподобающе с тобой, и ты решил, что я…

– Ты ни при чем! – прервал ее Ялмари. – Прости. Я… – он горько рассмеялся. – Господи, я просто дурак! – воскликнул он и выскочил из библиотеки.

Он шел по галерее, не видя ничего вокруг, не замечая, как склоняются в почтительном поклоне слуги, приветствуя его. "Идиот! – ругал он себя. – Хожу, ломаю голову: остаться с Илкер, бросить Илкер. А надо было задать один вопрос: да нужен ли ты Илкер?"

Позади раздался голос Герарда:

– Ллойд! Ллойд! Постой.

Он замедлил шаг.

– Что?

– Ты еще дуешься?

– Нет.

– А чего такой сердитый?

– Что. Тебе. Нужно, – раздельно произнес он.

– Да ничего… – растерялся лорд Сорот. – Ты к королеве?

– Да, – Ялмари пошел быстрее.

На третьем этаже свернул в комнату, которую мать приказала держать готовой на случай, если он заночует во дворце. Здесь стояла огромная кровать, застеленная покрывалом, вышитым золотыми нитями, и кресло, на случай, если перед сном принц захочет посидеть у окна.

Сев в кресло у окна, он закрыл лицо руками. "Это же надо так вляпаться! – бичевал он себя. – Надо же быть таким дураком".

В комнату заглянула королева – бледная и величественная в кружевном платье, цвета топленого молока.

– Ллойд! – вскрикнула она. – Ты вернулся и даже не зашел ко мне? – упрекнула она сына. – Если бы я не заглянула сюда…

– Извини, мама, – он подошел, легко поцеловал подставленную щеку. – Я шел к тебе. Просто… немного устал с дороги.

Глаза королевы тут же наполнились слезами.

– Отдыхай, отдыхай, родной. Как же я рада, что ты вернулся… – она погладила его по заросшей щеке. – Я не буду мешать, но вечером, приходи, пожалуйста, на ужин. Ради тебя мы сделаем его позже. До десяти вечера ты отдохнешь?

– Да, мама.

Королева торопливо вышла. Ялмари, сняв лишь куртку и сапоги, упал на постель и будто впал в забытье.

Очнулся, когда на город опустились сумерки. Полежал немного, прислушиваясь. Вскоре послышался бой башенных часов. "Ого! Уже девять вечера. Кажется, я опаздываю", – быстро бросил рубашку на пол, амулет в виде черного матового камня и круглый медальон, висевшие на витой цепочке, тоже снял и аккуратно положил на кровать. Сполоснулся в тазу, затем переоделся: в шкафу всегда ждала его любимая одежда – черные рубашки и длинные брюки, которые носили, "волки" Полада. Ялмари не любил надевать чистую одежду на немытое тело, но искупаться и побриться не успевал. Машинально провел ладонью по щеке: чтобы быть чисто выбритым, приходилось бриться два раза в день, но и тогда щеки отдавали синевой.

Когда он вошел в комнату, где по вечерам встречалась их семья, удаляя даже слуг, королева и принцесса уже ужинали. Хрустальная люстра, висевшая низко над центром стола, освещала небольшое пространство, и уже за спинками стульев начиналась тьма.

Увидев сына, королева Эолин величественно улыбнулась. Светлые волосы, белая кожа, холодная улыбка – на этот раз королева сохранила самообладание и не только не упрекнула сына за опоздание, но даже не поднялась из-за стола. Она нисколько не походила, на ту измученную женщину, что днем заглянула в спальню принца. Ее манеры вновь могли служить образцом для благородных леди.

Восемнадцатилетняя принцесса же подскочила к нему и повисла на шее.

– Братик, братик, как же я рада, что ты вернулся! Я к тебе уже заглядывала, но ты спал, ничего не слышал. Я тебя не стала будить.

Он обнял ее и чмокнул в щеку.

– Я тоже рад тебе, сестренка.

Принцесса Эолин казалась молодой копией матери. Некоторые утверждали, что когда королеве было восемнадцать, она отличалась такой же непосредственностью и искренностью, но смерть короля Ллойда в одну ночь изменила ее, превратив из юной девушки в зрелую женщину.

Королева окинула сына взглядом:

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась таким тоном, будто вопрос задала исключительно из вежливости. А про себя в очередной раз удивилась: "Как же он похож на отца в молодости!"

– Прекрасно, – Ялмари поддержал великосветскую беседу. Отодвинув стул, сел рядом. Положил в тарелку овощи и мясо.

– Давай я за тобой поухаживаю, – сияя, предложила сестра. – Специально для тебя мы заказали повару паштет.

Она передала маленькую тарелочку.

– Спасибо, – тепло улыбнулся он. – Полад задерживается?

За столом повисла тревожная тишина. Женщины переглянулись.

– Мама, ты расскажешь или… – начала принцесса.

– Он не ужинает с нами… – бесстрастно сообщила королева.

– То есть как? – Ялмари перестал жевать.

– Не хочет, – пожала она красивыми плечами.

Принцесса не выдержала.

– Они поссорились, – пояснила она недоумевающему брату.

– Поссорились? – он перевел взгляд на мать. – И ты не попыталась помириться?

– Я пыталась, – королеве явно не нравилась эта тема, и она поспешила завершить ее. – Давай не будем об этом.

– Хорошо, – Ялмари поднялся.

– Ты куда? – холодность королевы исчезла, она с беспокойством следила за принца.

– Хочу найти Полада и узнать, что происходит.

– Но я почти не видела тебя…

– Мы вернемся вместе, – пообещал принц.

Когда он вышел, Лин дотронулась до руки матери.

– У него получится.

– Нет, – покачала головой королева.

– Получится! – настаивала принцесса. – Им даже не надо говорить, чтобы понять друг друга.

– Ты хочешь задеть меня? – королева прищурилась. Ей очень не нравились намеки, будто принц и телохранитель понимают друг друга намного лучше, чем она, мать, понимает своего сына. – Ешь, молча, пожалуйста.

Спальня Полада встретила тишиной, но Ялмари заметил движение на балконе и прошел туда. Телохранитель покачивался в кресле-качалке, глядя в пустоту перед собой. Увидев принца, показал на соседний стул.

– Что случилось? – поинтересовался он, мельком взглянув на Ялмари.

– Пришел ужинать и с удивлением обнаружил, что тебя нет.

– Я не об этом, – прервал его телохранитель. – У тебя что-то случилось. Что?

– Как ты все чувствуешь? – принц облокотился на колени и сжал виски.

– Я твой отец, – Мардан Полад произнес это одними губами.

Принц с любовью взглянул на сидевшего перед ним человека. Люди считали, что принц и принцесса выросли сиротами, хотя отец находился рядом каждый миг их жизни. Но они не имели права называть его отцом – Полад запрещал. Всегда и везде, наедине и в мыслях, по имени: Полад или Мардан. Иначе можно проговориться и подставить всех под угрозу. Лишь сам телохранитель иногда нарушал приказ, но так же, как сейчас – не произнося ни звука вслух. Иногда Ялмари думал, что если бы мать много лет назад отказалась от титула и уехала с отцом в другую страну – они все были бы намного счастливей.

– Не осуждай мать, – Мардан как обычно угадал, о чем размышляет сын. – Сначала она не могла поступить иначе, а теперь слишком поздно что-либо менять. К тому же дворец не нравится только нам с тобой. Женщины от него в восторге – и это естественно. Женщины другие. Им нужно то, что может дать лишь дворец. Так что у тебя случилось? Поссорился с Илкер?

– Это… трудно назвать ссорой. Я почему-то полагал, что она чувствует то же, что и я.

– Разве нет?

– Выяснилось, что нет, – натянуто рассмеялся принц. – Для меня это стало неприятной неожиданностью.

– Глупости, – Полад так же мерно покачивался в кресле. – Она, несомненно, чувствует то же, что и ты. А может и больше… Да-да, не ухмыляйся так. Если бы я не разбирался в людях, меня давно бы уже здесь не было. Тебе, конечно, сейчас кажется, что твое чувство самое сильное на Гоште и даже во вселенной… В любом случае, я бы на твоем месте не сдавался. Добивайся этой девушки, она стоит того.

– Не знаю. Что если встреча со мной сулит ей смерть? Я мучился этим много дней. Приехал – а она решила со мной расстаться. Наверно, так лучше.

– Так не лучше. И в любом случае все так не останется. Уж поверь мне.

– Мне уже легче от твоих слов, – улыбнулся принц. – Но не отвлекай меня от цели моего прихода. Что у тебя произошло с мамой?

– То, что должно было произойти, – холодно пожал плечами Полад. Один Ялмари мог почувствовать, какая боль скрывается за внешним спокойствием. – Она жалеет о том, что связалась со мной. Жалеет о том, что погиб Ллойд Люп.

– Не может быть, – не поверил принц. – С чего ты взял?

– Она почти открыто мне об этом сказала.

– Нет, Мардан, ты что-то неправильно понял.

– Тогда почему она не разубедит меня в моих выводах?

– Она говорит, что пыталась, но…

– Слушай, когда я впервые увидел герцога Люпа, я сразу увидел, что он подходит ей больше, чем я. До нее эта истина дошла не сразу. Но в любом случае в ту ночь он не оставил мне выбора.

– Может, ты ревнуешь к прошлому?

– Она никогда не давала мне поводов для ревности. Но я предполагал, что она пожалеет о том, что выбрала меня. Слишком невыгодная партия.

– Ладно, я не буду расспрашивать о подробностях. Просто сделай мне одолжение: поужинай с нами.

– Не лукавь, – улыбнулся Полад. – Вряд ли ты сможешь нас помирить.

– Что ж тогда хоть поедим, – рассмеялся принц.

– Только сегодня и только ради тебя, – Мардан не тронулся с места. – Но сначала ты расскажешь, почему задержался. Последнее донесение, которое я получил, пришло из сторожевой башни восточнее Умара. События в замке Иецера и о Загфуране – первосозданном, объявившем нам войну, я помню. Но ты должен был вернуться дня три назад. Где ты был?

– Где я был? – Ялмари не очень хотел рассказывать о том, что произошло. Оборотни не поняли его, поймет ли отец? Но если Мардан Полад спрашивает, отвертеться не удастся. Никому еще не удавалось.

О зеркалах, которые могут показать будущее, прошлое и настоящее, он узнал совершенно случайно. Заинтересовало его то, что зеркала могли к тому же подсказать правильное решение. Ялмари искал скованного мага Намжилдоржи, надеясь, что зеркала подскажут, как предотвратить войну с Кашшафой. Хотя были и сомнения: Истинная церковь* учила, что никто не может обратиться к магу, не рискуя при этом своей

*Истинная церковь – официальное название религии Энгарна.

душой. Единственное, что утешало: мага сковали, он уже не мог пользоваться силой, как раньше, но согласится ли Полад с такими рассуждениями? Оборотни не согласились.

…Предсказания зеркал сбылись одно за другим, и Ялмари на обратном пути вновь посоветовался с ними. Он хотел знать одно: надо ли ему возвращаться во дворец или будет лучше, если он уедет куда-нибудь. Его смущали слова Загфурана: что если Ялмари действительно исполняет злую волю этого человека, хочет того или не хочет?.. Но на этот раз Зеркала подшутили над ним…

… В конце длинного – около двух тростей* – коридора темнела дверь, вырезанная

*трость – мера длины, примерно соответствующая двум метрам.

из цельного ствола дерева, не покрытая лаком. Ялмари толкнул ее – она открылась легко – значит, зеркала ждали.

За порогом зияла темная бездна. Принц набрал в грудь воздуха и шагнул во мрак.

Тьма рассеялась почти сразу, как закрылась дверь за его спиной. Еще один длинный коридор в трость шириной наполнил бледно-серый свет, похожий на предрассветные сумерки. Ялмари ожидал, когда ему покажут, что он должен делать.

Через несколько мгновений подул легкий ветерок, донесший запах… свежей рыбы. Он помотал головой и вдруг оказался на берегу широкой реки. С высоты крутого берега Ялмари увидел незнакомый город, освещенный лучами заходящего солнца. Стены из серого камня. За высокой стеной краснели черепичные крыши домов – такие бывали в городах, где шла активная торговля по воде с Лейном. В центре возвышались башни старинного замка. На реке подрагивали лодочки рыбаков, чайки с криком падали на их улов, и вилланы спешили накрыть его тканью.

Неожиданно картина изменилась. Ялмари ехал по ночному городу, конь не торопясь, ступал по узкой, мощеной булыжником улице. Дорогу освещал редкий свет из окон домов, высившихся с обеих сторон. Вдоль мостовой тянулась сточная канава. Отвратительная вонь заставила Ялмари сморщиться и пришпорить коня. Внезапно впереди в темноте он заметил какое-то шевеление и различил голоса.

– Значит, ты – Шела Ястреб? – насмехался кто-то. – Мы тебе сейчас крылья-то подрежем. Будешь знать, как нам цены за два дня до праздника сбивать!

В тупике мужчины в одежде городских оружейников окружили молодого парня. Он встал к стене, прикрывая спину. Он умел сражаться: Ялмари заметил это уже по стойке, – но напало слишком много человек. Ремесленники не боялись оружия – швыряли в парня все, что попадало под руку, даже собственные куртки, – и, когда Шела отвлекся, бросились на него…

Видение исчезло. Принц стоял в зеркальном коридоре, глядя на собственное отражение. Внутри, так же как в первый раз, отчетливо прозвучал голос: "Ты знаешь все. Иди".

Без сомнения ему показали этот город с одной целью: он должен спасти Шелу. Зеркала ничего не подсказывали просто так, и, как испытал на себе Намжилдоржи, тех, кто не послушался их совета, ждало чудовищное возмездие. Почти неделю назад принц не понял, для чего идти в стаю, которая под страхом смерти изгонит его, но только так он и должен был поступить – это принесло победу Энгарну. Он никогда не бывал в городе, похожем на тот, что увидел. Надо было сосредоточиться и отгадать, куда ему надо ехать.

Нефтоах – самая полноводная река в Энгарне – протекала через всю страну, а затем пересекала Лейн. Самые большие порты на Нефтоах – Иазер на севере и Щимрон на юге. Лишь они могли получать красную черепицу из соседней страны. Так куда ему требовалось попасть? Ялмари еще раз припомнил видение."…Цены за два дня до праздника…" – так ведь сказал нападающий. Через три дня наступал праздник Добрых Духов, наверняка речь шла именно о нем. "Тогда это точно Иазер, – определился принц. – До Щимрона я доберусь не раньше восьмого, если и по ночам скакать буду, а в Иазер приеду как раз к вечеру пятого, за два дня до праздника".

Рано утром он покинул дом Намжилдоржи, а к шести часам пополудни уже стоял на крутом берегу, и картинка, показанная ему зеркалом, повторилась с точностью до мельчайших подробностей: серые стены, красные черепичные крыши, лодочки рыбаков… Ялмари тронул бока лошади и спустился к воротам города.

Первое, что порадовало в Иазере – Загфуран сюда еще не добрался. Ни бесчинства проклятых оборотней, ни магических камней здесь не наблюдалось. Порт жил обычной жизнью: "волки" – так Полад назвал своих солдат – поддерживали порядок, люди их ненавидели в большей или меньше степени, как ненавидят все новое, нарушающее привычный распорядок жизни.

Ялмари остановился на постоялом дворе, чтобы переждать до вечера – он ведь видел, что на Шелу напали ночью. Но и здесь он не просто хлебал мясную похлебку, но и прислушивался к разговорам. Пусть в этом трактире коротали вечера в основном ремесленники обувного цеха. Может, именно они нападут на заезжего купца? Но ожидания не оправдались. Когда начало темнеть, принцу пришлось оседлать лошадь, которая как и он сам получила лишь короткий отдых и отправляться дальше на поиски.

Около часа Ялмари бесцельно ездил по улицам в вечерних сумерках, сворачивая то направо, то налево. Он все надеялся найти улочку, что показали ему в видении. Иногда даже казалось, что он узнает это место, но потом взгляд натыкался на окошко с розовыми занавесками или вывеску трактира, и принц четко понимал: этого не было, надо искать дальше.

Чем больше темнело, тем больше он понукал лошадь. Да еще вопросы не давали покоя: все ли правильно он сделал, не рано ли ушел из гостиницы, в той ли части города ездит? Единственное, что его утешало: зеркала предсказали, что он приедет вовремя и спасет парня, – значит, так и случится.

Людей на улицах становилось все меньше, город засыпал до утра. Звук лошадиных копыт гулко отдавался в тишине пустынных улиц. На одной из них на Ялмари обрушился поток воды, за тем раздался истошный бабий крик:

– Хватит шляться! Уснуть невозможно!

Принц повел носом – к счастью его облили чистой водой, но тут же в ноздри ударила вонь сточной канавы. Странно, что раньше он не чувствовал ее так остро. Через поллавга* принц опять свернул, и в одно мгновение все словно ожило: улица сделала

*лавг – мера длины, примерно соответствует ста метрам.

знакомый зигзаг, знакомо скрипнула дверь в отдалении, крик чайки над головой, тусклое отражение луны в слюдяном окне… Ялмари пришпорил коня. Он близко, очень близко, главное – не опоздать.

Вот он, знакомый тупик! Темные силуэты маячили впереди. Драка завязалась нешуточная. Шелу отодвинули от стены. Он оборонялся от трех нападавших, из левого бока сочилась кровь. Четвертый ремесленник занес руки с большим камнем над головой Ястреба. Принц не успевал. Казалось, время замедлило бег: Шела плавным движением ударил мечом наотмашь и отбил ножи сразу двоих горожан, медленный, словно в танце, шаг в сторону третьего, чтобы достать его мечом, булыжник приближается к темени…

И тут же все стали двигаться по-прежнему. Ремесленник с кряканьем швырнул камень в парня. Шела покачнулся, казалось, нападавший не достиг цели, но вдруг его ноги подкосились, и он упал плашмя, лицом в камни, как падают только безнадежно мертвые люди… Только теперь нападавшие обернулись на цоканье копыт. Ялмари спешился, вынул меч, а потом чуть сдвинул шляпу на затылок. Люди замерли не дыша, а затем с завопив надсадно, с хрипом, помчались в проулок, теряя оружие, натыкаясь друг на друга, спотыкаясь и падая. Принц не преследовал их – подбежал к телу, перетащил парня ближе к тусклому квадрату света, падавшему из окна. На белое как полотно лицо со лба стекала струйка крови. Ялмари нащупал пульс на шее – сердце билось.

Принц подложил парню под голову свернутый плащ и забарабанил в ближайшую дверь. Открыли неохотно, но когда он бросил старому слуге серебряный, тот поспешил позвать хозяина. Уже за золотой горожанин принял у себя раненого. Шеле выделили небольшую чистую комнату, а слугу отправили за доктором.

Доктор Декокт недолго осматривал больного. Ялмари с тревогой ожидал, что он скажет – взгляд врача хорошего не предвещал.

– Это ваш родственник, сударь э-э-э…

– Онер, – подсказал принц.

– Онер, – повторил Декокт. – Так кто он вам? – уточнил врач.

– Случайно столкнулись, – пояснил Ялмари.

– Что ж… Тем лучше.

– Он не выживет?

– Выживет… – доктор смотрел серьезно и строго. – А за остальное не ручаюсь.

– За что "остальное"?

– После такого удара люди редко остаются в здравом уме.

Ялмари резко выдохнул – оказалось, есть что-то более ужасное, чем смерть. Он оплатил услуги доктора. В коридоре его ожидала хозяйка – женщина зрелых лет.

– Можно будет переночевать у вас?

– Да, сударь, конечно, – она присела в реверансе.

Золотой оплатил услуги гостеприимного дома на полгода вперед, но все же перед отъездом Ялмари еще раз переговорил с хозяином, чтобы убедиться, что Ястреба не выставят за дверь, пока он не поправится.

Выслушав рассказ, Полад поднялся.

– Идем, а то королева огорчится, – когда они вышли в галерею, Полад продолжил. – Ты поступил правильно.

– В чем? – уточнил Ялмари.

– Во всем. В том, что искал зеркала, что посоветовался с ними. Я внимательно читал твои донесения, и думаю, что Намжилдоржи не ошибся. Зеркала имеют какое-то отношение к Творцу Гошты, кем бы он ни был.

На стенах галереи зажгли свечи. Стражу Полад отпускал, оставляя "волков" лишь на нижних этажах. Слуги тоже сюда не заглядывали после одиннадцати – чем занимаются королевские особы по ночам, им было знать необязательно, и так слишком много болтали.

– Прочитав сообщение о твоем столкновении с эймом-соколом, продолжил Полад, – я узнал, что смог об эйманах. Этот народ живет за северо-восточными лесами Энгарна. Леса считаются непроходимыми и нежилыми, а возможно, там действует и какая-то магия. В общем, никто из людей к ним в гости не заходил. А вот сами они постоянно вращаются среди людей. Большинство из них – купцы, и, надо сказать, не бедные. Они никогда не афишируют свою особенность, так что некоторые ученые, – он произнес слово с иронией, – заключили, что эйманов на самом деле не существует, что это домыслы необразованных простолюдинов. Но знаешь, чем отличается эйман от человека? Кроме того что у него есть эйм-животное, разумеется…

– Чем? – Полад шел довольно быстро, Ялмари приходилось чуть не бежать за ним.

– У них на груди, возле сердца, татуировка. Его вторая сущность, его эйм. То есть, например, если бы ты раздел эймана Алета, который чуть не убил тебя, то увидел бы у него татуировку сокола.

– Татуировку делают и люди, – засомневался Ялмари.

– Таких не делают, – не согласился Полад. – Эта татуировка живет отдельной жизнью. Она будет изображать летящего сокола, спящего сокола, сокола с жертвой, – в общем, постоянно будет меняться, в зависимости от того, чем занимается эйм в данный момент.

– Интересно. Но готов поспорить, эйманы нечасто раздеваются, – подмигнул Ялмари.

– Ты абсолютно прав, мой мальчик. Но еще у эйманов необычные фамилии. Я почти убежден, что Удаган Лев – эйман. Ты должен его помнить такой обаятельный светловолосый гигант, который поставил на уши весь Жанхот лет пять назад. Наши аристократки прыгали к нему в постель чуть ли не после первой встречи, даже то, что муж может их убить – не останавливало.

Ялмари обдумал услышанное.

– Ты хочешь сказать, что Шела Ястреб…

Полад остановился у двери в обеденную залу.

– Я в этом почти уверен. Только этим можно объяснить то, что тебя направили на его спасение.

– Не понимаю.

– Если Творец Гошты на нашей стороне, он ищет союзников для нас. Ты спас эймана – они могут отблагодарить.

– Отец, когда я уезжал, он был очень плох. Рассудок у него сохранился, но он не помнил и своего имени! Физически работать мог, но вернуться домой – нет. Даже где вещи оставил в городе не знал. Хорошо, что эта семья взяла его слугой.

– "Пути Творца неисследимы", – улыбнулся Мардан Полад. – Еще помнишь, чему тебя учили в школе священников?

– Это незабываемо, – рассмеялся Ялмари.

– Что ж, идем. И не говори о делах при наших женщинах. Не надо их огорчать.

Ялмари полагал, что Полад напрасно ограждает мать и сестру от неприятностей. Первая посчитает, что не так уж нуждается в нем, а второй когда-нибудь предстоит занять трон, и она должна готовиться к этому заранее. Полад и брат не всегда будут опекать ее.