Текст книги "Убывающая луна: распутье судьбы"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Согласиться с тем, что брак королевы Езеты и короля Манчелу был незаконным, значило бы оскорбить мою мать, а себя унизить. Я никогда с этим не соглашусь. Немало достойных людей считали этот поступок короля несправедливым. Но сейчас важно другое. Я тщательно ознакомилась с завещанием отца: там нет ни слова относительно того, какую веру я должна исповедовать! Вы пользуетесь тем, что его величество, мой брат, еще молод. И настраиваете его против меня.

– Опекунский совет создан как раз для того, чтобы никто не мог единолично влиять на короля, – криво усмехнулся Тазраш. – Когда мы приехали к вам с предложением прийти в лоно Святой церкви, это было не мое решение, но решение всех достойных людей Кашшафы, – он указал на присутствующих лордов. – Если же кто-то с этим не согласен… после вашей казни недовольных станет меньше. Служители церкви Хранителей Гошты связались с мятежниками на юго-востоке. Дело отца Узиила уже закончено, он будет казнен одновременно с леди Бернт и другими заговорщиками.

– Как вы смеете? – Мирела вспыхнула. – Вы можете обманывать народ, но не лгите хотя бы сейчас. Отец Узиил – святой человек. Каждый, кто увидит его, поймет всю лживость ваших обвинений. Не угрожайте мне, герцог, – Мирела успокоилась и улыбнулась. – Мне так часто угрожали, что я устала бояться.

– Значит, вы по-прежнему требуете суда?

– Да, я требую суда в Ештаоле.

– Ваше высочество, позвольте мне объяснить вам… – графу Фирхану было сорок пять. Этот несуразный человек с короткими ногами и с длинным, будто растянутым телом все же считался потомственным аристократом, хотя у многих, глядя на него, закрадывалось сомнение: так ли уж свято хранили верность мужьям женщины в его роду? Впрочем, тут мог сказаться и образ жизни – всего пять лет назад единственное, чем он славился – это количеством денег оставленных в трактире. Багровое лицо с длинной широкой бородой и сейчас свидетельствовало о пристрастии к вину. А то, что он постоянно сутулился, делало графа еще более отталкивающим. И все же сейчас Мирела была ему благодарна – он единственный не побоялся обратиться к ней полным титулом. И даже поклонился, игнорируя неприязненные взгляды других дворян. – Ваше высочество, я понимаю, что есть некоторые вопросы, где нельзя идти против совести, – продолжил граф. Мирела знала, что сам он всегда был равнодушен к религии. – Но осознаете ли вы, что сейчас вам угрожает смерть? Вы к ней ближе, чем когда-либо. Если дело дойдет до суда, ничто не спасет вас. Кто возьмется вас защищать?

– Я возьму пример со своей матери – буду защищать себя сама.

– Хорошо, – Гуний Фирхан заметно смутился. – Но зачем же так рисковать? Король Еглон признал законность вашего рождения, он называет вас не иначе, как принцессой. Он желает возвратить вас ко двору, вернуть вам замки. Чего же еще вам желать? Кому вы принесете пользу, если умрете?

– Герцог Тазраш, – принцесса чуть качнула рукой в его сторону, – только что указал на одно условие, с которым я не могу согласиться. Вы требуете принять помазание от ложной церкви.

Дворяне неодобрительно загудели, но граф Фирхан настаивал:

– Зачем вы так, ваше высочество? Чем плоха Святая церковь? Мы сохранили устои, записанные в священных книгах. Что плохого сделали мы? Наши священники открывают новые школы, они в отличие от тех, кто был в церкви Хранителей Гошты, являются образцом для подражания. Среди них не встретишь пьяниц, развратников или тех, для кого важнее всего деньги…

– Поэтому они прячут свое лицо? Откуда вы знаете, чем они занимаются, может, сняв надоевший плащ, они идут в бордель?

– Ваше высочество, – укорил Мирелу граф. – Разве вам еще не сообщили, что с недавних пор далеко не все священники скрывают свое лицо. Есть орден Света – у него свой устав, он схож с орденом Избранных, который принадлежит церкви Хранителей Гошты. То что Избранные скрывают лицо, вас ведь никогда не смущало? Большинство священников Святой церкви ничем не отличаются от тех, кого вы знали раньше. Вернее, если отличаются, то в положительную сторону. Почему вы так противитесь столь разумному предложению вашего отца? Мне кажется, вы должны подумать. До завтрашнего утра вы можете расспросить нас, или священника, который приехал с нами о Святой церкви и…

– Нет, – отказалась принцесса. – Вы напрасно теряете время. Я требую суда в Ештаоле.

– Ваше высочество… – попытался еще как-то убедить ее Фирхан, но его прервали.

– Воля ваша, леди Мирела, – ядовито усмехнулся герцог Тазраш, прерывая спор, и провозгласил. – Именем короля и опекунского совета, я объявляю решение по делу принцессы Мирелы, обвиняемой в заговоре против его величества, короля Манчелу. Просьбу ее высочества удовлетворить. Закрытый суд состоится 8 ухгустуса в Беерофе, для чего ее высочеству следует явиться в столицу не позднее 6 ухгустуса. Обвинителем по делу леди Шедеур выступит граф Огад. От защитника принцесса отказалась. Решение об ее участи принимает регентский совет. Указ изменению не подлежит. Королю Еглону доложат о том, что обвиняемая отвергла всякие попытки вразумить и спасти ее.

"Беероф!" – Мирелу словно оглушило, другие слова звучали будто издалека. Все получилось не так, как она ожидала. Если в Ештаоле для нее еще оставалась надежда, то в Беерофе ждала только смерть…

– Горничная принцессы Векира Пелеф арестована и будет препровождена в Чаштероф, – прозвучало заключительным аккордом. – Вы можете идти, леди Шедеур, – в голосе герцога звучал сарказм.

Мирела коротко кивнула и покинула гостиную, не произнеся обычного протеста. Она очень надеялась, что другие не заметили, как сразило ее услышанное.

В спальне Мирелу ждала незнакомая девушка.

– Госпожа, – она присела в реверансе, – я ваша новая горничная. Меня зовут Закия.

Девица вела себя довольно нагло. Мирела ни на мгновение не усомнилась в том, что Закию приставили исключительно для того, чтобы шпионить. Принцесса, проигнорировав ее, села за стол. Открыла Священную книгу Кашшафы, снова закрыла. Она не находила себе места под пристальным взглядом горничной. Наконец потребовала:

– Уйди.

– Куда, госпожа?

– Пойди на кухню, скажи, что я желаю миндальных пирожных. И пока их не приготовят, не возвращайся.

– А если у них миндаля нет, госпожа?.. – растерялась служанка.

– Пускай купят в городе. А ты подожди на кухне.

– Но ведь…

– Если миндаль не привезут и в течение месяца, без миндальных пирожных сюда не возвращайся. Будешь ночевать на кухне, – отрезала Мирела и встала, чтобы быть более убедительной.

Вряд ли кто-то заставит ее обращаться с новой горничной иначе. Конечно, без ее помощи Мирела ни оденется, ни прическу не сделает, так что пользоваться ее услугами придется, но если она не нужна, пусть живет на кухне.

Закия поджала губы и вышла.

Мирела опустилась на стул. Мысли лихорадочно метались. "Что делать? Неужели нет выхода? Неужели нельзя никому помочь: ни ей, ни графине Бернт, ни Векире?" Принцесса встала, прошлась к окну и обратно к столу. "Брат!" – осенило ее. Наверняка ее оговорили, раз он так изменил свое отношение. Тазраш вернется и оклевещет ее еще раз. "Он еще мальчик, но придумает, что сделать, чтобы спасти меня и моих друзей. Если бы передать письмо…"

Мирела вспомнила, как вежливо разговаривал граф Фирхан. Пусть он заблуждается относительно Святой церкви, но к принцессе явно относится с уважением и симпатией. Если бы он передал письмо королю… Мирела села за стол и быстро написала брату обо всем. Принцесса умоляла его не верить злым наветам. Она не могла причинить зла отцу и ему самому зла не желала. Пусть его величество простит ее, если она чем-то оскорбила его, но единственным ее желанием было – сохранить верность Эль-Элиону.

Завершив письмо, она отправилась на поиски Гуния Фирхана – ей же не запрещали выходить из спальни. Но едва она вышла в коридор, сообразила, что нельзя передавать письмо на виду у всех. Лучше, чтобы другие не знали о том, что она написала королю Еглону. Что же делать?

Принцесса решила довериться Щутеле. Быстро спустившись вниз по черной лестнице, она нашла его в конюшне. При виде принцессы, он удивленно поднял брови и тут же виновато опустил голову.

– Ваше высочество, верховые прогулки запретили, – вздохнул он.

– Я не за этим, Щутела. Ты можешь выполнить мою просьбу? Надо до отъезда совета попросить графа Фирхана зайти ко мне.

– Это я попробую, ваше высочество. Я к ним в покои воду понесу, может, и смогу словом перемолвиться.

В спальне Мирела опять не находила себе места. К ужину вернулась Закия с пирожными и чаем. Мирела не притронулась к угощению. Теперь даже если граф Фирхан придет, девушка обязательно доложит об этом… Надо бы придумать ей другое поручение. В дверь осторожно постучали.

– Войдите! – пригласила принцесса. В спальню заглянул Фирхан. – Закия, – тут же потребовала принцесса, – принеси горячего чаю, этот остыл.

– Слушаюсь, госпожа, – пробурчала девушка, пристально глядя на гостя.

Как только они остались наедине, Мирела встала.

– Помогите мне, граф, – попросила она.

– Я ничего не могу сделать, – с сожалением покачал головой Фирхан. – Я вмешался, но вы не послушали меня. Вам стоило только попросить время на размышление, и королю бы передали, что вы готовы смириться. Тогда все было бы иначе.

– Я не жалею о том, что сделала. Я прошу передать письмо королю Еглону. Я хочу, чтобы он узнал об этой встрече от меня. Пусть он определит мою судьбу, – граф явно колебался. – Пожалуйста, – Мирела сложила руки у груди. – У нас мало времени, я не хочу, чтобы Закия знала об этом письме.

– Хорошо, – согласился граф. – Вам невозможно отказать, ваше высочество. И вы должны знать… Я восхищаюсь вами.

– Спасибо, граф.

Фирхан спрятал письмо в кармане камзола за миг до того, как вошла Закия с чаем.

– Поставь на стол, – холодно приказала Мирела.

– Налить чаю, госпожа? – предложила горничная.

– Да, – небрежно бросила ей принцесса и со вниманием взглянула на Фирхана. – Я слушаю вас, граф, – обратилась она к графу, будто продолжая прерванную беседу.

– Я уже все сказал, – мгновенно подхватил он. – Вы должны были хорошенько все обдумать, прежде чем принимать такое серьезное решение. Но и сейчас не поздно принять помазание от Святой церкви, это будет смягчающим обстоятельством на суде.

– Я ценю ваше участие, – вежливо откликнулась Мирела, – но поступить против совести не могу. Вы будете чай?

– Благодарю, я уже поужинал. Разрешите откланяться, ваше высочество.

– Доброй ночи, граф.

Фирхан вышел, и Мирела вновь обратилась к Закии.

– Помоги мне раздеться, я хочу спать. Пирожные выбрось.

– Как скажете, госпожа.

4 ухгустуса, замок фей

Аваримские горы начинались за лесами Яхии. На окраине страны деревья росли уже на склонах гор. Сигнальных башен, здесь, конечно, не было, поэтому сменить лошадь Ялмари не мог, и путь замедлился. Принцу заночевал в лесу, а рано утром продолжил путь.

Еле заметная тропка, проложенная скорее зверями, чем людьми, уходила вверх, но принц проигнорировал ее, направив лошадь вдоль гор на север. Он точно знал, что к замку фей должна вести дорога получше, чем эта тропа.

О замке фей ходило немало легенд. И одна из них гласила, что беспрепятственно войти туда могли только короли либо наследные принцы. Они могли выбрать себе жену среди фей, и тогда бы их государство процветало, а они сами получили долгие годы жизни и богатство. Единственное условие – фея должна быть счастлива. Может, потому, что это условие было невыполнимым, – Ялмари хмыкнул – а может, потому что люди не очень-то доверяли магии, но о последней свадьбе такого рода было написано в книге двухсотлетней давности. Но легенды гласили, что феи всегда ждут людей королевского рода. Людей. Ялмари не был человеком, поэтому Полад решил, что феи захотят иметь с ним дело, хотя он только принц крови* и не собирался жениться там.

*Принц крови – титул детей королевских особ, которые согласно законам страны не могут наследовать трон.

Другая легенда гласила, что в замок фей ведет хорошо видная всем, ухоженная дорога. Идут века, но она по-прежнему имеет гладкую, как у лакированного стола поверхность: на ней не появляется трещин и выбоин. Но от мира людей замок отделяет стена, которую преодолеет лишь тот, кого феи хотят увидеть. То есть, вполне возможно, он подойдет туда и повернет обратно, если легкомысленные обитательницы замка не пожелают его принять.

А если пожелают… Ялмари обдумывал, что скажет им. Надо ведь найти какие-то слова, чтобы убедить их вмешаться в жизнь людей, в которую они не желают вмешиваться. Вернее, желают при одном условии… которое он выполнить не мог.

Вскоре лошадь всхрапнула, почувствовав что-то, а через мгновение и Ялмари различил широкую дорогу, уходившую вглубь леса, в сторону Яхии на юлук. Второй ее конец упирался в гору.

– Врата, – пробормотал Ялмари.

Примерно на пять тростей вокруг необычной скалы ничего не росло. Лошадь неохотно ступила на гладкую поверхность, будто опасалась подвоха. Ялмари направил ее к почти черной скале, преграждавшей путь. Лошадь остановилась, недовольно раздувая ноздри и стараясь свернуть с дороги. Принц спустился, подошел к скале, потрогал прохладную поверхность. Она никак не походила на создание природы – слишком разительно отличалась от других пиков, находящихся слева и справа. Принц постоял немного. "И что теперь делать? Покричать, чтобы впустили? Сломать гору?" – он потрогал скалу, но ладонь вдруг ушла вперед, будто перед ним находилась не твердая поверхность, а густой туман.

– Надо же… – хмыкнул он. Сунул в туман голову – дышалось легко. "Попробуем", – он вынырнул обратно, прикрыл морду лошади шляпой и повел ее за собой. На какое-то время ослеп. Тьма стала такой плотной, что лишь дыхание лошади, да уздечка в руке помогали чувствовать реальность происходящего. Он отсчитывал шаги. Три, четыре, пять… Ничего не менялось. "Может, вернуться, пока не поздно?" – он помедлил, но в тот же миг мгла впереди поредела. Ялмари продолжил путь. Еще через два шага он вышел на необозримый простор. Под ногами та же ухоженная дорога, вокруг – цветущая долина. По изумрудной траве рассыпались цветы всех возможных оттенков – темно-бордовые, синие, ярко-желтые, ослепительно белые, раскрашенные, как перья рассветной птицы… От многоцветия пестрело в глазах. Но только до тех пор, пока он не посмотрел вдаль. У горизонта, почти половину неба занимал замок, мутно-синего цвета. За невероятно высокой стеной виднелись большие и маленькие башни, соединенные галереями, одна выше другой. Под впечатлением от увиденного Ялмари не сразу поехал дальше.

Как за черными Вратами, могла скрываться огромная долина? Если бы он обошел горы южнее, не встретил бы ничего, кроме кустиков чахлой травы. А уже через юлук и они бы исчезли, остался бы песок – Чарпадская пустыня окружала Ногалу с трех сторон, пересечь ее могли немногие… Но за Вратами скрывался не замок фей, а целая страна…

Его смущал и сам замок. Цветущая долина походила на место обитания фей, но замок казался чужеродным. В нем не было ничего легкомысленного – скорее крепость воинственного властелина, чем обитель женщин, владеющих магией.

Он справился с удивлением и вновь вскочил на коня. Хотя он ехал не торопясь, замок приближался стремительно. И чем ближе он становился, тем больше подавлял своей мощью. Лошадь заметно нервничала, пришлось жестче взять повод, чтобы усмирить ее. Через четверть часа он подъехал вплотную к стенам замка. Попытался увидеть окончание стены и не смог – она терялась где-то в облаках.

Принц спешился, потрогал необычайно холодные камни. Они будто отражали настроение хозяев: с таким же холодным любопытством они сейчас рассматривают букашку, что осмелилась прийти в гости. Букашку по имени Ялмари.

Скрипнула дверь. Справа от него распахнулись створки, достаточные для того, чтобы он мог попасть внутрь и провести за собой лошадь. Принц поклялся бы, что миг назад двери не было, только холодные, серо-синие каменные стены.

Пустой двор за порогом вымостили такими же серо-синими камнями, но меньшего размера. Величиной двор походил на площадь большого города. Ялмари постоял, выискивая взглядом вход. Создавалось ощущение, что он попал в царство мертвых. В отличие от долины за стенами, здесь не встречалось никакой растительности. Ни дерева, ни даже маленькой травинки, пробивающей сквозь мостовую. Он не мог найти, куда привязать лошадь.

– Оставь ее тут, – молодой и звонкий голос разрушил торжественную тишину величественно-мертвых стен замка.

В том месте, где только что стояла стена, появились каменные ступени, ведущие к распахнутым створкам дверей с яркими цветными витражами, оживляющих это мрачное место. На пороге ожидала девушка в длинном темно-зеленом балахоне. Лицо закрывала светло-зеленая вуаль – на вид легкая и почти прозрачная, но ничего за ней не разглядишь. Распущенные каштановые волосы, уложили на плечи так аккуратно, что казались париком. Бледные, почти прозрачные кисти рук незнакомки принадлежали будто бы приведению.

– Добрый день, принц Ллойд!

– Добрый… – пробормотал он.

– Следуй за мной, – девушка исчезла внутри замка.

Он быстро поднялся по ступеням, опасливо заглянул в темный коридор, где не горело ни одного факела, лишь смутно виднелась женская фигура в зеленом. Шагнул следом, фея тут же двинулась по коридору, показывая путь. Вскоре стало светлее, хотя свет исходил не из окон и не от факелов: мягкое, переливающееся сияние излучали стены. Они то и дело меняли цвет: из синего становились фиолетовыми, красными, а потом сменялись ярко-зеленой картинкой летнего сада. Он хотел дотронуться до листвы дерева, таким натуральным все казалось, но ладонь ощутила холод стены, в месте прикосновения она стала такой же серо-синей, как и камни снаружи.

Еще несколько шагов – и он очутился в солнечном заснеженном лесу. Под ногами хрустел снег, и холод начал забираться под кожаную куртку. Высокие ели – такие не росли в Энгарне – еле удерживали сугробы снега на ветвях. Стоит крикнуть – и на тебя обрушится лавина. Но в лесу стояла мертвая тишина: ни одна птица не пела, ни одна ветка не хрустнула, ветер не издавал привычный вой. Только мерный скрип под ногами. Ялмари передернул плечами от мурашек, побежавших по спине, и обратил внимание, что провожавшая его девушка, нисколько не ежилась, ступая босыми ногами по искрящемуся снегу.

Не успело пройти изумление, как они вышли на ночную городскую улицу очень похожую на одну из улиц Иазера ближе к окраине, но тихую и пустынную. Незнакомый город будто умер, так же как и лес до этого. Узкая дорога освещалась редкими фонарями, дома нависали над принцем, будто грозили упасть и засыпать. Сточная канава хоть и располагалась справа, но пустовала и не издавала привычного запаха. Так же не слышался шелест ветра. Не хлопали окна – обычно служанки открывают их, чтобы вылить на улицу грязную воду. Ялмари еще раз принюхался. Он не успел принюхаться к лесу, но этот город явно пах не так, как должен пахнуть город. Он не уловил запаха человека, словно люди никогда и не жили здесь. Принц посмотрел в небо и удивился, не заметив ни одной звезды.

Они словно двигались от окраины к центру. Девушка свернула в проулок, он поторопился за ней и вышел на главную улицу. Слева и справа располагались большие каменные дома. Окна, выходящие на эту сторону, похвалялись обилием стекла, не разделенного на маленькие рамы, как в Энгарне. Лепнина над парадным крыльцом отличалась оригинальностью и искусством. Тут, в отличие от провинциальных городов Энгарна, явно поработала рука мастера. Ялмари опять взглянул на небо и остановился в изумлении. Висевшая над городом луна была большой и круглой, а вовсе не убывающей, но главное – она сияла голубовато-серебряным светом, а не розовым, как положено. Он не успел задать вопрос. Фея взлетела на крыльцо одного из домов и толкнула дверь. Замерла на пороге, поджидая принца:

– Проходи, тебя ждут, – зазвенели в ее голосе колокольчики. И прежде чем он успел поблагодарить, она растворилась в темном воздухе.

Он сердито вдохнул воздух: если бы он захотел, не смог бы отыскать ее – она не пахла человеком и вообще не имела особенного запаха, который он смог бы отличить от запаха этого мертвого города. Он шагнул в темный коридор, и все вокруг изменилось. Будто по мановению волшебной палочки зажглись на стенах свечи, освещая… настоящий дворец. Ялмари ступал по полу, выложенному голубым и белым мрамором. Свечи отражались в многочисленных зеркалах, висевших на стенах в богатых позолоченных рамах. Он взглянул вверх – потолок был так высок, что и великану двух тростей ростом не пришлось бы пригибаться.

От такого огромного пространства на душе посветлело. Ялмари шел по коридору, пропуская двери из дорогого дерева с красивой инкрустацией. В конце коридора одна из них преградила ему путь. Он толкнул сворки, и его встретила зала, неуловимо напоминающая салон Знати во дворце Жанхота. На полу цветная мозаика, изображающая букет бледно-красных роз в позолоченной вазе. На стенах и на потолке нарисовали картины. По центру свисала огромная хрустальная люстра со множеством свечей. Вдоль стен стояли банкетки, обитые дорогим шелком, – принц определил это даже издалека. Лишь массивный стол, стоявший посередине зала, не походил на то, что было во дворце в Жанхоте. Для его отделки не использовали ткань, но он органично вписывался в интерьер инкрустацией, гнутыми ножками и ручками ящиков, покрытыми позолотой. На столе в беспорядке разложили множество предметов. Он выхватил взглядом небольшое зеркало, изящную шкатулку, кинжал в дорогих ножнах, гребешок, золотую чернильницу, булавку – слишком большую, чтобы использовать ее в портновском искусстве, пряжку для обуви. Некоторые предметы казались дорогими и редкими, другие он бы выбросил без сожаления. Ялмари отвернулся, так и не поняв, по какому принципу отбирали эти предметы.

Перед камином стояло большое кресло. Принц тут же представил, как приятно вытянуть ноги к огню в долгий зимний вечер. Но тут рассмотрел на каминной полке странный предмет. Пригляделся и ахнул – посверкивая золотом, там красовались небольшие часы в виде городской башни. Он уже год бился над тем, чтобы создать маленький часовой механизм, но ничего не получалось. Он метнулся к камину, взял часы, повертел, отыскивая щелочку, чтобы посмотреть, что у них внутри. Нагнулся за ножом, который держал за голенищем сапога и замер. В кресле сидела женщина, пристально наблюдая за ним. Молодое, удивительно гармоничное лицо будто светилось изнутри. В черных глазах прятались смешинки. Седые волосы уложили в высокую замысловатую прическу, закрепленную гребнем из чистого серебра, усыпанного бриллиантам, так что он искрился и переливался. Серебристое платье подчеркивало и тонкую талию, и высокую грудь.

Ялмари растерялся. Если бы не седые волосы, он бы решил, что перед ним молодая девушка. Несколько мгновений они рассматривали друг друга, потом женщина уточнила:

– И что ты собирался сделать с часами?

– Посмотреть механизм, – объяснил принц, забыв поздороваться. – В Энгарне самые маленькие часы размером с эту комнату. Я давно хотел создать что-то поменьше, но вот… никак.

– Хм… – женщина смотрела скептически, будто не доверяя услышанному. Затем улыбнулась. – А что толку, если ты подсмотришь у другого? Разве не лучше сделать самому, пусть и затратив на это больше времени?

– Не знаю, – вздохнул Ялмари. – Неинтересно, изобретать то, что уже сделали другие.

– Так ведь это не в твоем мире, – улыбка стала еще шире. Принц оторопел от изумления, но, прежде чем успел задать следующий вопрос, женщина продолжила. – Добрый день, принц Ллойд. Добро пожаловать в замок фей. Я – фея Гармсел, хозяйка этого замка.

Ялмари вспомнил об этикете. Поставил часы обратно и почтительно кивнул:

– Добрый день, леди Гармсел. Хотя, судя по тому, что я видел на улице…

– В замке фей нельзя доверять глазам, – снисходительно объяснила фея. – Присаживайся, – она показала на банкетку, неизвестно как оказавшуюся позади него. Ялмари послушно опустился и стал значительно ниже хозяйки. Усмехнулся, поняв, что так и было задумано. Посидел, глядя в пол: принц чувствовал, что начинать первым не стоит. – Я знаю, что привело тебя к нам, – заверила фея. – Тебе нужна помощь в предстоящей войне, – Гармсел выжидающе замолчала.

– Было бы чрезвычайной наглостью просить вас о помощи в войне, – Ялмари старался не смотреть прямо на нее – это тоже признак уважения.

– Ты нравишься мне больше и больше, принц, – Гармсел откровенно смеялась. – В тебе есть мудрость, не свойственная возрасту. Может, потому что ты оборотень?

– А может, потому что я оборотень, выросший среди людей, – без улыбки предположил Ялмари.

– Очень может быть, – охотно поддержала хозяйка замка. – Даже не смотря на то, что ты принц крови, я бы с удовольствием выдала за тебя замуж одну из фей. И подарила бы королевство.

– Я не хочу править, и невеста у меня уже есть, – Ялмари непроизвольно дотронулся до цепочки.

– Ты уже разломил эльтайон? – фея подалась вперед, и тут же разочаровано откинулась обратно, будто увидела что-то сквозь рубашку. – Фу, какой бука. Мог бы хотя бы не кричать так об этом. Взял и настроение испортил. Что тебе тогда надо? – она походила на обиженную девочку, но у Ялмари неприятно засосало под ложечкой. Он чувствовал себя так же, как недавно у оборотней. Будто он раз за разом совершает ошибку, последствия которой не исправить.

– На западе Энгарна… – начал он, – кто-то выпустил духов гор. Мы можем справиться с людьми. И с магом справимся. Но духи нам не под силу.

– Это не наша война, и я не вижу причин ввязываться в нее, – категорично ответила Гармсел после небольшой паузы.

Ялмари поинтересовался.

– Значит, я напрасно приехал сюда?

Взгляд феи изменился. Ялмари невольно передернул плечами. Так смотрел знакомый доктор на труп, который собирался препарировать.

– Раз уж я впустила тебя, то ты пришел не напрасно. Ты можешь сам найти помощь в моем замке. В моем замке есть ответы на все вопросы, так же как в Песчаном монастыре. И, в отличие от монастыря, ты затратишь около трех дней, чтобы найти то, что тебе нужно. Но, с другой стороны, тебя может постигнуть и неудача. А в Песчаном монастыре ты рано или поздно все равно узнаешь то, что нужно. Что ты так смотришь? – она смотрела с величественной снисходительностью. – Никогда не слышал о Песчаном монастыре? Это и к лучшему. Итак, ты хочешь найти способ избавиться от духов гор?

– Да, – Ялмари опять смотрел в пол. Он уже не сомневался, он точно знал, что фея собралась над ним поиздеваться.

– Отлично, – Гармсел хлопнула в ладоши, предвкушая удовольствие. – Итак, слушай. Ты успел заметить, что наш замок очень большой. Потому что это не просто замок – он объединяет множество миров. Здесь можно найти любого, кого пожелаешь, – фея посмотрела на гостя.

– Я могу найти тут того, кто поможет мне? – предположил принц.

– На это у тебя вряд ли хватит сил, – усмехнулась фея. – Хотя в принципе это возможно. Загфуран, например, нашел, – она явно испытала удовольствие, когда лицо принца дернулось при звуке этого имени. – Если тебе интересно, ему я тоже не помогла. Ты ищешь способ избавиться от духов гор. Тебе нужна их тайна. Следовательно, тебе нужен Хранитель тайн.

– Кажется, догадываюсь, – Ялмари выпрямился. – Хранитель тайн поведает любую тайну, но найти его сложно.

– Очень сложно, принц. Хранитель тайн находится за дверью, которую охраняет Хранитель двери. Чтобы победить его, тебе нужно найти меч…

– А для этого сразиться с Хранителем меча, – саркастически заметил Ялмари.

– Молодец, – похвалила Гармсел. – Ты уловил суть. Хранителя меча тоже надо суметь найти. По времени ты не ограничен. Ты можешь провести в моем замке неделю или год, но в твоем мире пройдет четыре дня. Еще одно преимущество – тебе гарантируется безопасность. Ты не можешь погибнуть в замке.

– Это очень хорошая новость, леди Гармсел! – Ялмари повеселел.

Фея тихо рассмеялась:

– Ты недооцениваешь опасность. Хранитель тайн не откроет тебе секреты просто так.

– Его тоже надо убить?

– Это решать тебе.

– То есть на этом наставления закончены? Остальное мне следует узнать самому?

– Точно. Ты можешь отдохнуть, а когда будешь готов, начинай действовать.

Появилась женщина в коричневом балахоне. Лицо закрывала такая же, как у первой вуаль, но бежевого цвета.

– Миледи, принц, обед подан, – провозгласила она глубоким грудным голосом.

– Спасибо, Соон, – поблагодарила Гармсел и вновь повернулась к гостю. – Пообедай, а потом Соон покажет тебе комнату, где ты сможешь отдохнуть. Повторяю: по времени ты не ограничен, можешь отдыхать и набираться сил хоть целый месяц. Приятного аппетита.

– Спасибо, миледи, – вслед за девушкой Ялмари повторил обращение. Мельком взглянул на ожидавшую Соон, хотел откланяться, но в кресле уже никого не было. Он сердито выдохнул. Что за манеры у этих фей – исчезать, не предупредив.

Он последовал за Соон в комнату поменьше. Примерно в такой они привыкли ужинать в тесном семейном кругу: он, мама, сестра и Полад. Никаких посторонних, даже слуг. Чтобы они могли хотя бы раз в день не бояться сказать лишнее.

– Здесь ты будешь чувствовать себя уютней, чем в пиршественной зале, – Соон подошла к круглому столу, заполненному сосудами разных форм и материалов. – Садись, принц.

Ялмари не стал ломаться. Подняв ближайшую золотую крышку, он обнаружил фаршированного гуся и с удовольствием принялся за еду. Полил птицу соусом из фарфоровой чашки. До серебряной посуды старался не дотрагиваться. Она хоть и не убьет при прикосновении, но неприятно жжется. Хорошо, что ему предоставили большой выбор. Он так увлекся, что не заметил, как Соон переместилась за спину. Когда принц налил васаг в хрустальный бокал, он ощутил ее взгляд и обернулся.

– Может, сядешь рядом? – предложил он, проглатывая более расхожую фразу: "не стой над душой".

Соон с готовностью села на соседний стул. Она, кажется, улыбнулась.

– Почему у тебя закрыто лицо? – поинтересовался он, смакуя виноградный напиток.

– Я не замужем, – коротко пояснила фея.

– И что? Незамужним не положено открывать лицо? Как в Ногале? Хотя нет, в Ногале женщины не открывают лицо и после замужества. Никому, кроме своего мужа. Если, конечно, женщина не отхи* и не блудница. А у вас какие порядки?

*Отхи – каста женщин, владеющих магией, охраняющих правителя Ногалы.

– Я сниму вуаль, после того как выйду замуж.

– Как же тебя полюбит кто-нибудь, если тебя нельзя рассмотреть? – удивился принц.

– Нас не должны выбирать по красоте. Только сердцем.

– Мне это не понятно. Что скажет сердце, если я не вижу твоих глаз? Знаешь, когда лицо закрыто, начинаешь строить самые страшные предположения, – поддел он девушку.