Текст книги "Убывающая луна: распутье судьбы"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

– Ты хотел найти там что-нибудь о духах гор и о…

– Золотом Эрвине, – закончил Ялмари за нее, видя, что она уже догадалась. – Маге, который спас Гошту от духов. Маг, которого оборотни считают Творцом Гошты.

– Неужели это правда? – Илкер разволновалась от такого предположения. – Думаешь, это его дом?

– Кто знает… Но это много объясняет. Например, то, что я хотел тебе показать.

Ялмари повел ее в соседнюю комнату. Там в стене сделали камин из дымчатого мрамора. Девушка с облегчением перевела дух, увидев, что он не зажжен. У противоположной стены разместился диван с обивкой в тон стенам – здесь обои наклеили бордовые с бежевыми розами, а диван – цвета прокисшей малины и позолоченными ручками. Рядом небольшой столик, на котором обычно подают чай. На каминной полке стояла пустая ваза. По сравнению с предыдущим кабинетом эта комната казалась необитаемой: ни картин, ни портретов, словно хозяева вывезли личные вещи и приготовили дом к продаже.

– Сядь на диван, – попросил Ялмари, а сам устроился в кресле напротив, взяв ее руки в ладони. – Пожалуйста, закрой глаза и посиди так.

Илкер послушно прикрыла веки, тело непроизвольно сжалось, приготовившись к опасности. Вскоре девушка почувствовала, как напряжение уходит. Она откинула голову на спинку дивана и расслабилась. Сердце наполнилось радостью. Ей стало так хорошо, что, казалось, она сейчас взлетит.

Неожиданно она оказалась высоко в небе. Вместо платья на ней развевалась на ветру легкая почти прозрачная туника. Раскинув руки как крылья, он летела навстречу красному солнцу, смеясь от восторга… Облака под ней походили на снежные сугробы, но девушка знала, что они не холодные, скорее мягкие, как перина. Чтобы доказать это, она упала в облако и с наслаждением вытянулась в нем. Но немного погодя радость и покой сменились странным ощущением. Чего-то не хватало ей для полного счастья. Она села и оглянулась. Что-то она упустила. Что-то нужно срочно найти.

– Что ты ищешь, Илкер?

Голос с неба прозвучал так внезапно, что Илкер испугалась. Она и не подозревала, что за ней кто-то наблюдает. Поежившись, она обхватила себя и задумалась. Она должна ответить на вопрос – это очень важно. Может быть, это самый важный вопрос в ее жизни. Но что она потеряла? Илкер очень захотелось на землю. Подпрыгнув вверх, она поискала просвет в облаках, чтобы спуститься на землю. Разглядев зеленый лоскут, стала опускаться на землю, с тревогой осознавая, что голос, задавший вопрос, кажется ей знакомым.

Зеленое поле приближалось медленно. И отчего-то казалось, что это не Гошта. С высоты она не заметила ни одного дома, спускаясь, не увидела ни одного человека. Разве есть на Гоште такие безлюдные места? Когда босые ступни коснулись травы, Илкер посмотрела вверх, желая рассмотреть, кто же обратился к ней и вспомнить, где она слышала этот голос.

– Что ты ищешь, Илкер? – вновь спросили ее. – Скажи мне.

Она тряхнула распущенными кудрями и беспомощно оглянулась. То, что она искала, должно было быть где-то здесь. Но как можно найти то, что нужно в огромном поле, где кроме нее нет ничего живого, даже вездесущих муравьев. Но искать надо было не снаружи, а… внутри. Она опять оглянулась. Теперь поодаль стоял Ялмари, тревожно всматриваясь в девушку. Она сделал робкий шаг ему навстречу. Еще один. Лесник наблюдал, не улыбнувшись и не протянув руки.

– Илкер! – предостерег голос ее. – Илкер, подумай хорошо.

Но вместо этого девушка бросилась к Ялмари, прижалась к его груди, почувствовала, как он, дрожащими руками обнимает ее, целует голову.

– Это ты ищешь? Этого хочешь? – голос в небе казался усталым.

"Да", – подтвердила девушка про себя. Тут же налетел ветер, безжалостно хлеща Илкер по голым ногам, но она плотнее прижалась к Ялмари, пряча лицо в его куртке и молясь, чтобы никто не смог разлучить их.

– Это исполнится, – возвестили с неба. – Ты станешь его женой и будешь так счастлива, как немногие женщины на этой земле. Но счастье твое будет недолгим. Или же ты проживешь долгую спокойную жизнь с другим человеком. Подумай. Это не судьба. Это твое решение. Ты понимаешь? У тебя есть выбор.

– У меня нет выбора, – прошептала Илкер и добавила. – Или он, или я, – и открыла глаза.

Ялмари смотрел на нее тревожно.

– Что? Почему ты плачешь? – он хотел обнять ее, но девушка быстро встала и отвернулась к окну, чтобы вытереть слезы. Успокоившись, снова подошла к Ялмари.

– Все хорошо, – она через силу улыбнулась. – Уже все хорошо, не волнуйся. Почему ты привел меня сюда?

– Не знаю… Я хотел…

– Ты тоже что-то слышал в этом доме? – спросила она, посерьезнев. – Что именно?

– Это было давно. Так что…

– Скажи. Мне важно знать…

– Что я не должен бояться жить, бояться быть тем, кто я есть.

– Ты считаешь, что это сказал Золотой Эрвин, Творец Гошты?

– Да. Теперь я считаю так. А что сказали тебе?

– Что… что я выйду за тебя замуж, – безмятежная улыбка скользнула по губам Илкер.

– И от этого ты плакала?

– От счастья, – пояснила она, надеясь, что он не почувствует фальши. Но он почувствовал.

– Ты еще что-то еще слышала и поэтому плакала.

– Ялмари, – попросила она виновато. – Не спрашивай, я не хочу обманывать, а правду не скажу.

– Хорошо, – настроение у него испортилось. – Идем домой? – спросил, не глядя на Илкер.

– Ялмари, не обижайся.

– Нет-нет, я не обиделся, – заверил он. – Как-то тревожно на сердце.

Она положила ладони ему на плечи.

– Все будет хорошо, правда, – и впервые поцеловала его сама.

А в душе Илкер билось: "Я знаю, что это за голос и знаю, где я его слышала… В таинственном храме он говорил так же. Там, где я должна была умереть…"

14 юльйо, Беероф, столица Кашшафы

Несколько дней Загфуран занимался исключительно Святой церковью. Составил список людей, которых можно было поставить во главе, и передал его королю. С некоторыми из списка успел переговорить раньше Манчелу и заручиться их поддержкой. Корректировку священных книг поручил магу Сусию – хоть одну проблему с себя снял. Ведь кроме обычных занятий, ему приходилось еще и охотиться, перемещаясь для этого достаточно далеко, чтобы не взволновать жителей столицы. Чаще он перелетал через Пегларские горы, чтобы охотиться в Энгарне, но старался при этом быть намного южнее замка Иецера – не хотелось сталкиваться с местными вампирами.

Дела в целом шли неплохо. Беспокоило одно: новое дело не давало возможности заняться чем-то другим. У Загфурана даже создалось впечатление, что король намеренно загружает опасного мага.

Утром его ждал неприятный сюрприз. Амулет яжнай* Загфуран, как и положено,

* Яжнай – амулет, служащий для связи минарсов с Храмом Света.

держал на виду. Воровать у мага боялись, а подозрения этот предмет не вызывал. Он походил на небольшое зеркало, в ладонь диаметром. Его давно не беспокоили. Диригенс Нафиш, формально следивший за работой минарса, знал, что талантливого ученика раздражает строгий надзор. Так что Загфуран уже и внимания не обращал на яжнай. Но сегодня амулет засветился, разбрызгивая по комнате радужные брызги. Минарс едва успел подскочить к зеркалу, чтобы посмотреть, не покраснели ли у него глаза, а потом, пригладив волосы, повернулся к зеркальному камню. Уже через секунду в метре от него появилась фигура диригенса Нафиша в торжественных серебряных одеждах. Фигура мерцала и колебалась – на Гошту волны храма тоже добирались не так просто. Но существовали закрытые миры, как, например, мир Ланселота, куда они вообще не могли проникнуть, так что следовало радоваться и этому. Загфуран непременно бы обрадовался, если бы не вирус вампира, который он подхватил. Он знал, что сейчас, в Храме Света, перед Нафишем точно так же в метре стоит его фигура, и он может заметить какие-то изменения в ученике. Хотя в первый раз, наверно, спишет на усталость.

– Приветствую, Загфуран, – голос учителя звучал четко и почти без искажений – звуки передавались намного лучше.

– Приветствую, диригенс Нафиш, – чуть склонил голову минарс.

– Как твои успехи? Что ты успел сделать?

Загфуран горько пожалел о том, что не приготовил подробный отчет заранее. Такой, который бы устроил храм. Сейчас же он на ходу стал сбивчиво рассказывать обо всем, стараясь уменьшить насколько это возможно промахи, которые он допустил. Откровенное вранье сразу бы разоблачили. Да и сейчас могут понять, что он о чем-то не договаривает. Чтобы ввести в заблуждение диригенсов, следовало хорошенько подготовиться. Нафиш слушал минарса, не перебивая. Когда Загфуран умолк, он еще подождал несколько мгновений, затем губы сложились в недовольную гримасу.

– Ареопагит ожидал большего от того, кто так стремился доказать свою гениальность, – заметил он сухо. – Стоит послать тебе на помощь еще двоих минарсов.

– Нет! – воскликнул Загфуран, тут же глубоко вздохнул, стараясь обрести спокойствие, умерить тон. – Учитель, – минарс употребил это слово, для того чтобы польстить диригенсу. – Пожалуйста, дайте мне еще полгода, я справлюсь. Будет обидно, если они придут сюда и воспользуются плодами моего труда!

– Полгода? – Загфуран попросил слишком долгий срок, но он рассчитывал на то, что как обычно, его срежут пополам, и тогда у него окажется целых три месяца, чтобы найти Эрвина. Но и тут он просчитался. Нафиш веско завершил. – Я попробую уговорить диригенсов дать тебе месяц. Но сомневаюсь, что они согласятся и на этот срок. Загфуран, неразумно отказываться от помощи. Особенно сейчас, когда все мы зависим от твоего успеха. От того, сможем ли мы уничтожить Эрвина, зависит судьба не только Гошты. Этот Управитель очень силен, к тому же у него немало друзей. Сейчас не время для амбиций. Давай, приложим все силы, чтобы победить.

– Я согласен! – Нафиш с облегчением подумал, что строптивый ученик внял его доводам и решил работать в команде, но Загфуран тут же добавил. – Дайте мне еще один месяц. Я справлюсь!

– Хорошо. Один месяц.

Фигура Нафиша исчезла, не попрощавшись. Загфуран от злости топнул ногой. Что можно сделать за месяц? Если бы дали хотя бы год, можно было бы заслать в Энгарн миссионеров и взорвать страну изнутри. Но месяц – слишком мало для этого. Как несправедливо, что сейчас, когда он так близок к исполнению планов, кто-то вмешивается. Если бы он нашел зеркала Управителя или Дом Управителя… Если бы он хотя бы знал, как выглядит этот таинственный дом. Не будешь же обыскивать все дома в Энгарне… Значит, надо хотя бы собрать слухи о необычных, пугающих домах. Но для этого надо находиться в Энгарне постоянно, а не так как он, изредка охотясь на его территории. Остается один выход – война. А чтобы Энгарн наверняка проиграл, надо окружить его врагами. Фея Пурланти уже наверняка посетила Яхию, в ее успехе Загфуран не сомневался. Следовало обратить внимание на северных и южных соседей Энгарна. Людей, живших на побережье Мерзлого океана, не стоило беспокоить: они не способны к войне. А вот с северо-востока Энгарна жили эйманы, загадочный народ, владевший двумя телами – телом животного и человека. Если привлечь их на свою сторону, то они окажут неоценимую поддержку в войне. Вот только их мало. Зато с юга простирался огромный Лейн – страна нищенствующих аристократов, мечтающих лишь о том, чтобы кого-нибудь ограбить. Они с радостью нападут на Энгарн. Если бы объединить их, чтобы создать сильную армию… Кто способен на это? Только два человека: регент Тештер или герцог Пагиил. Загфуран покинул временное пристанище в королевском дворце, чтобы посетить обоих.

14 юльйо, замок графа Зулькад.

Мирела очнулась ближе к полудню. Векира сидела рядом, бледная и встревоженная.

– Ваше высочество… как вы? – склонилась она. – Что-нибудь нужно?

– Воды, – с трудом произнесла Мирела.

– Вы не бойтесь, эту воду я принесла. Как вы себя чувствуете? Доктора позвать или отца Иавина? – девушка, обрадовавшись, что госпожа пришла в себя после нескольких суток беспамятства, тараторила, не умолкая.

– Тише, Векира, – прервала принцесса, сделав пару глотков. – Ужасно болит голова.

– Да-да, – всхлипнула девушка. – А у нас тут столько произошло… – по лицу горничной потекли слезы. – Вы слышите меня? – она вгляделась в принцессу: Мирела лежала с закрытыми глазами.

– Слышу. Что случилось? – произнесла Мирела с трудом. Язык еле шевелился, хотелось уснуть, но сны пугали до дрожи. Сайхат, снова и снова в разных образах пыталась взять у нее кровь. Но она уже поняла: нельзя ей поддаваться. Только вот сил бороться совсем не осталось.

– Граф Бернт пропал ведь. Караулил возле вашей спальни и вдруг исчез. Постель смятая, стало быть, спал, а нигде найти его не могут. Даут злится, говорит, сбежал он. Да я-то знаю, не мог он сбежать. Как это он вас бросит? То возле двери почти всю ночь стоял, а теперь сбежал? Быть такого не может. А Даут злится, стало быть, не он его. А кто тогда?

– Векира, – Мирела старалась сохранять самообладание. – Успокойся, пожалуйста, я не понимаю.

– Что же тут понимать? Тут помощь искать надо. Что-то страшное в замке происходит, сила Шереша везде. И вы заболели, и граф Бернт сгинул посреди ночи неизвестно куда. А ведь Щутела ему ворота не открывал и лошадь его на месте. Куда он сгинул? – она выдохнула еле слышно. – Бежать вам надо. Помощи надо искать и бежать, не то и вы сгинете.

– Где же я найду помощь, Векира? – горько рассмеялась опальная принцесса. Сделав усилие, она села на кровати. Горничная тут же подложила ей под спину подушки, чтобы не упала. – Если старого духовника, отца Узиила, в тюрьму отправили, на что мне рассчитывать?

– А я так думаю, надо бы вам письмо в Лейн написать, кузену вашему, стало быть. Айдамиркан, он молодой, конечно, но он же король. И брат ваш двоюродный. И вы даже помолвлены когда-то были. И матушку он вашу любил очень. Напишите письмо ему, пусть поможет бежать вам.

– Векира, если я и напишу письмо, как я передам его? – голова сильно кружилась, но принцесса заставляла себя сидеть. – А если письмо перехватят?

– Ваше высочество, – горничная наклонилась к уху госпожи. – Щутела сказал, тут недалеко лейнские купцы торгуют. Вот с ними бы и договориться, чтобы письмо передали, заплатить им, они и помогут.

– Кто будет рисковать из-за меня? Иностранцы? – засомневалась принцесса.

– Так если заплатить, и рискнут. Купцы они завсегда рисковые. Такой труд себе выбрали. Надо попробовать, а?

– Может быть, – Мирела чуть кивнула – сильнее шевелиться не могла. – Но как купцы смогут добраться до короля Айдамиркана?

– Ваше высочество… купцы-то и смогут. Айдамиркан-то молодой совсем. Восемнадцать ему, поди, не исполнилось еще. Регент при нем. Щутела говорил, а он от купцов слышал, что регентом при нем – Девир Тештер. Старый король, когда умирал, его назначил. Слышали о таком?

– Нет, – удивилась Мирела. Она знала немало знатных дворян Лейна, ведь мама было оттуда родом, но это имя слышала впервые.

– То-то и оно, что никто о нем не слышал, – радостно пояснила Векира. – Потому что он лет семь назад выскочил как шереш из потайной дверцы, и быстро стал главным советником короля. Уж не знаю, в чем тут секрет, но вы ж знаете, что в Лейне творится? Никто короля не слушал и не слушает, каждый творит, что хочет. Так вот говорят, что Тештер там безобразников приструнил. Не позволяет им людей обижать. А еще говорят, – восторгалась Векира. – Говорят, что Тештер сам купец бывший и потому купцов привечает и делает, чтобы им хорошо было. Так что с купцами письмо передать, так точно попадет куда нужно.

– К Тештеру письмо попадет, а не к королю, – поправила принцесса. – Но захочет ли купец Тештер помогать принцессе Кашшафы?

– А если захочет, ваше высочество? Надо попытаться.

– Хорошо, – согласилась Мирела. – Помоги мне одеться, я напишу письмо, а затем позовешь Щутелу.

После нескольких мучительных мгновений, когда ей пришлось стоять, чтобы Векира надела на нее платье, Мирела села за стол. Долго писать она не могла, поэтому получилась скорее записка, чем письмо.

"Ваше Величество, обращаюсь к вам, как к моей последней надежде. Если и Вы отвернетесь от меня, значит, мне судьба умереть здесь, оставленной всеми. Моих невзгод не счесть, я не буду описывать, что довелось пережить мне и моей матушке, королеве Езете за эти годы – Вы и сами, должно быть, слышали об этом. Одному Богу известно, как обращались с нами. Всего этого достаточно, чтобы сократить десять жизней, а не одну мою. Королева Езета не выдержала такого обращения и недавно умерла, хотя в этом мире посвятила себя одной миссии: быть доброй супругой короля. Если Вы не вмешаетесь сейчас, то будет поздно. Меня, несомненно, убьют. Вы единственный близкий человек, который остался у меня. Я знаю, Вы любите Эль-Элиона, как и я. Спасение родственницы, которая влачит жалкое существование, было бы деянием, ценимым более высоко в глазах Господа и не менее славным, чем завоевание и усмирение непокорных дворян, которым его величество сейчас занимается".

Закончив письмо славословием королю Лейна, она подула на чернила, чтобы просушить их. Будь она чуть хитрее, она бы написала комплименты и его регенту – он ведь наверняка прочтет это послание. Но ей претило лицемерие. Будь что будет. Эль-Элион знает, что делает. Она аккуратно свернула письмо. Горничная поднесла свечу, которую специально зажгла, чтобы хозяйка могла запечатать его. Принцесса надавила печаткой, оставив на сургуче оттиск герба династии Шедеуров. Сургуч медленно твердел, а ей вдруг вспомнился день, когда она впервые увидела Сайхат Жааф.

Король Манчелу никогда не отличался верностью, Езете приходилось мириться с этим. Ему нравились красивые женщины, он требовал, чтобы королеву окружали многочисленные фрейлины – из них он выбирал себе любовниц. Сайхат Жааф впервые появилась во дворце на дне рождения Мирелы. Шестилетие любимой дочери короля, принцессы крови, праздновали почти так же пышно, как день рождения короля. Платье из золотой парчи и шапочка красного бархата с драгоценными камнями привели малышку в восторг. Наблюдая за потешной битвой, устроенной в ее честь, она захлебывалась от смеха: у разбойников были и арбалеты, и копья, а у рыцарей кроме этого четыре пушки.

Позже придворные подносили маленькой принцессе подарки: золотой элий от графини Бернт (он до сих пор висел над изголовьем кровати), двенадцать пар обуви от гофмейстера, золотая солонка, украшенная жемчужинами от Высочайшего Дишона, главы церкви Хранителей Гошты в Кашшафе. Среди всех подошла и красивая молодая девушка в сопровождении графа Даута – близкого друга короля Манчелу. Граф казался чудовищем рядом с этим прекрасным цветком. Он поклонился королю, а потом церемонно произнес:

– Ваше величество, позвольте представить мою родственницу, леди Жааф. Она тоже приготовила подарок для принцессы.

– Ваше величество, ваше высочество… – девушка с темными волнистыми волосами склонилась в реверансе. На праздник она надела очень простое платье: светло-зеленый хлопок с небольшим украшением: кружева с золотой нитью подчеркивали вырезу глубокого декольте и край рукава. Девушка сильно отличалась от разряженных придворных, но Сайхат в тот день продумала все до мелочей. Она походила на бриллиант в грубой оправе, и вызвала у сорокатрехлетнего короля желание исправить это положение. – Позвольте преподнести вам скромный подарок, – она подала серебряную заколку для волос в форме головы оленя с развесистыми рогами. Маленькая принцесса тут же увлеклась забавным подарком. Она знала, что олень есть на гербе у отца, но никогда не замечала, чтобы подобные украшения носили дамы. Манчелу поставил дочь на пол и забыл о ней.

– Какая прелесть, – король смотрел не на скромный подарок, предложенный Миреле, а на вырез платья Сайхат. – Сколько лет вашей родственнице? – поинтересовался Манчелу.

– Шестнадцать, ваше величество, – девушка очаровательно покраснела. – Я впервые покидаю дом.

– Шестнадцать? – король взглянул на Даута. – Почему же вы держите этот цветок взаперти? Нехорошо! – Манчелу погрозил подданному пальцем. – Немедленно определите ее в штат моей жены. Ей как раз нужна новая фрейлина.

Маленькая принцесса, сидевшая на руках отца, слушала этот разговор вполуха. Ей нравились подарки, сияние огней и эта черноглазая девушка, с нежной белой кожей и пухлыми губами, так красиво улыбавшимися. Мама давно уже потеряла привлекательность, а малышке нравилось все красивое. Отец иногда смеялся, что дочь очень похожа на него характером…

Спустя время Мирела узнала, что место фрейлины в свите матери освободилось, потому что двадцатилетняя любовница, утешавшая Манчелу три месяца, надоела королю, и Даут поспешил заполнить пустующее место другой ставленницей. Но шестнадцатилетняя Сайхат оказалась умнее тех, кто был прежде нее…

Прикоснувшись к сургучу, Мирела убедилась, что он застыл, и хотела положить письмо на стол, когда дверь распахнулась. В комнату вошел граф Даут. Еле заметным движением девушка успела сунуть конверт под Священную книгу Кашшафы, которую держала на столике.

– Чем вы занимаетесь, леди Шедеур?

– Я принцесса, другое обращение ко мне неприемлемо, – Мирела вскинула подбородок. Ей бы очень хотелось встать, но даже сидеть становилось тяжело.

– Я спрашиваю, чем вы занимались, леди Шедеур? – Даут шагнул ближе, навис над Мирелой.

– Я принцесса.

– Чем вы занимались, шереш вас раздери?!

– Как вы смеете? – Мирела, тяжело дыша, смотрела на Даута.

– Леди Шедеур, покажите мне, что вы написали.

– Я принцесса.

– Покажите мне ваше письмо, или я сожгу все записи, которые найду, леди Шедеур.

– Я принцесса.

Даут зарычал и схватил бумаги со стола. Священная книга лежала на прежнем месте, письмо было в безопасности.

– Читайте, – величественно разрешила она. – Вам полезно иногда почитать подобное.

Даут перебирал один листок за другим.

– Это вы писали только что? – спросил он.

– А что, по бумаге вы этого не видите? – спросила она. Миреле не хотелось лгать, и она надеялась, что Даут поймет ее так, как ей нужно. Тем более никаких других записей он не нашел.

– "Молитвы, побуждающие сознание склониться в сторону благочестивого размышления". Трактат. Вам что заняться нечем, леди Шедеур? – он положил бумагу на стол.

– Я принцесса. И благодаря вам, мне действительно нечем заняться. Вы посадили меня под стражу, – голова закружилась, она ухватилась за край стола, чтобы не упасть.

– В этом никто не виноват кроме вас. Если бы вы вели себя разумно, и приняли волю его величества, показали пример другим подданным, присоединившись к Святой церкви, то ваше заключение, леди Шедеур…

– Я принцесса!

– …Давно бы закончилось. А вы ведете себя как заговорщица. В то время, когда на юге страны дворяне, забывшие о чести и долге перед королем, подняли восстание, вы, вместо того, чтобы дать им пример смирения, вы, леди Шедеур…

– Я принцесса!

– … упорствуете. Вас даже замуж выдать нельзя. Того и гляди, ваш муж вообразит себя законным наследником и попытается свергнуть короля. Вы, леди Шедеур…

– Я принцесса!

– …вы сгинете заживо в этой спальне, если не научитесь кротости, приличествующей женщине. Что особенного требует от вас король? Проявите каплю смирения, и он осыплет вас благосклонностью, леди Шедеур.

– Я принцесса! И я готова сделать для отца что угодно, но идти против совести, против Бога, я не могу.

– Хорошо, леди Шедеур…

– Я принцесса!

– …Если вы не хотите получить милость монарха, вы узнаете, что такое его гнев. Спокойной ночи, леди Шедеур!

Уже в закрытую дверь, Мирела еще раз выкрикнула:

– Я принцесса! – а потом обессилено упала на столик.

В комнату вошла Векира:

– Ваше высочество! Как же я напугалась, ваше высочество, когда этот страшный человек вошел к вам, – зашептала она. – Вам срочно надо лечь в постель. Если я так долго не приходила, так это потому, что он не пускал меня. Он не нашел ваше письмо?

– Нет. Слава Эль-Элиону, нет.

В дверь постучали, Векира приоткрыла ее и вскрикнула. Мирела услышала знакомый голос.

– Мне очень нужно предупредить принцессу.

– Входите, граф, – чуть громче произнесла Мирела. Сердце забилось сильнее. Как же хорошо, что все разрешилось, что он жив. Тут же она придумала, как можно спасти Рекема.

– Ваше высочество, – Бернт быстро склонился на одно колено, принцесса заметила: он был очень взволнован.

– Встаньте немедленно, граф. Не спорьте, у меня нет сил.

Рекем исполнил ее просьбу. Векира села в дальний угол. Взглянув на графа ближе, Мирела замерла на полуслове: на лбу едва затянулась ссадина, на скуле красовался синяк, левую руку явно ранили. Он сильно похудел.

– Что с вами? На вас напали?

– Это не стоит вашего внимания, – чуть сдвинул брови он. – Главное, все благополучно завершилось.

– Рассказывайте все, – непререкаемым тоном произнесла она.

– Ваше высочество… Это трудно объяснить. Тут недалеко есть одна женщина… девушка… Люне… Это трудно объяснить… Но она сказала, что у вас есть враг в этом замке. Кроме, конечно, тех, кто уже умер. И я ей верю.

– Нашла чем удивить, – невесело усмехнулась девушка. – У меня один друг – вы, остальные – мои враги. Слуг я в расчет не принимаю.

– Может быть, – согласился Рекем, – но я имею в виду, что кто-то помогает ведьме Сайхат убить Вас. Я хотел выяснить. И вот… – он неловко махнул, показывая на лицо.

Он не хотел рассказывать подробно, но Мирела настаивала. Пришлось поведать о ночном путешествии по тайному ходу, о том, как он догадался о ловушке, но слишком поздно. О том, как с тяжелой головной болью, с першением в носу и глотке он пришел в себя на ступенях и стал искать выход. Очевидно враги надеялись, что если он не умрет от странного воздуха, то умрет от голода, когда будет блуждать в лабиринте ходов. Но они просчитались. Проведя несколько дней в темных коридорах, Рекем по счастливой случайности, не наткнулся на того, кто хотел его убить, и, наконец, не иначе как помощью святого Рецина, выбрался в лес. Ход там обрушился, но протиснуться он смог. Переоделся и сразу сюда.

– Вам надо срочно бежать, – завершил он. – Вас не оставят в живых. Тайный ход в часовне…

– Им воспользуетесь вы, – задумчиво произнесла принцесса. – Вас многие видели, когда вы вернулись в замок?

– Ворота были открыты, но слуги меня видели. Одежда в крови – такое трудно не заметить, тем более я долго отсутствовал.

– Медлить нельзя, – подвела итог принцесса. – Вы узнали, что кто-то хочет убить меня. И это не граф Даут, но кто-то другой, кто лжет, будто действует от имени короля.

– Ваше высочество…

– Я не могу бежать прямо сейчас, надо все подготовить. Я прошу вас помочь. Возьмите письмо под Священной книгой, – она качнула рукой, показывая на стол. – Мне некому довериться. Я прошу, чтобы вы отвезли послание моему двоюродному брату, королю Лейна. И спасли меня.

– Ваше высочество… – Рекем хотел сказать, что не оставит ее одну здесь, на растерзание врагам живым и мертвым, но Мирела не позволила возразить.

– Не спорьте со мной. Я слишком слаба. Если вы действительно хотите мне помочь, исполните мою просьбу. Покиньте замок по тому же ходу, пока вас не схватил Даут. Возьмите это, – она подала изумрудную брошь в форме листьев яйтана. – Продайте и купите все, что нужно для путешествия. В Шаалаввине сейчас торгуют лейнские купцы, договоритесь с ними.

– Хорошо, – в сознании Рекема отчетливо прозвучали слова ведьмы Люне: "Дальняя дорога перед тобою". Пророчества начинали сбываться. Значит, пора ехать, о чем тут спорить. – Ваше высочество, на всякий случай запомните: в часовне на алтаре, рядом с кафедрой священника выступ. Нажмете на него – в полу сдвинется плита, открывая тайный ход. Идите вниз, не сворачивая. Я расчищу там проход, чтобы вы могли пройти, если придется бежать… Он заканчивается в лесу у реки. Если вы подниметесь на берег, то увидите заброшенный охотничий домик Зулькада – можно послать кого-нибудь, чтобы там приготовили еду и необходимые вещи… – Мирела слабо улыбнулась. – Я хотел сказать еще одно перед отъездом. Возможно, мы больше не увидимся… – девушка напряглась, будто готовилась услышать что-то неприятное для себя, но Рекем продолжил. – У меня к вам просьба. Ваше высочество, пообещайте, что не будете доверять никому, кроме Векиры. Никому, даже если вам кажется, что это точно друг. Пусть Векира приносит вам еду тайно. А другое, что дают, выбрасывает куда-нибудь. Я прошу вас…

Мирела с облегчением перевела дух. Ей померещилось, что граф на прощание хочет сказать о своих чувствах, а сейчас не время. Нельзя давать ему надежду – это отравит всю его жизнь, если она умрет, когда Рекем будет далеко. Бернт ей очень нравился, Мирела не хотела, чтобы он страдал. Если бы все сложилось иначе… Если бы король позволил ей выйти замуж, если бы Рекем не находился под угрозой ареста, если бы они встретились в другом месте… Но сейчас надо быть с ним отстраненно вежливой.

– Спасибо… Рекем, – она впервые назвала его по имени, но произнесла его так, чтобы Бернт почувствовал: это милость ее высочества, а вовсе не особое расположение девушки к мужчине. – Мне нетрудно будет исполнить эту просьбу, потому что я тоже хочу жить. Пусть Эль-Элион благословит вас, – Мирела собралась дотронуться до его лба, но комната закружилась. Она бы упала на пол, если бы граф не успел подхватить ее и положить на кровать. Он тут же выскочил.

– Векира! – крикнул он. – Позови доктора срочно!

17 юльйо, лес недалеко от Жанхота. Энгарн.

Пасмурные дни не повторялись. Вместе с непогодой ушла и тревога, навеянная Пустым домом. Ялмари не спрашивал Илкер о том, что она слышала, но иногда смотрел внимательно и тревожно. Девушка старалась не думать о том, что произошло. Она знала, что в любой день Ялмари могут отправить еще с каким-нибудь заданием, и в его отсутствие она взвесит все. Но лесник должен уехать со спокойным сердцем, не переживать о том, что оставляет ее одну.

Гораздо больше, чем происшествие в Пустом доме, волновало ее то, что Ялмари по-прежнему не познакомил ее с родителями. Девушка уже дважды намекала, что женихом и невестой они станут после помолвки в присутствии родственников с обеих сторон. Она даже сказала об услышанном в Пустом доме заверении, что станет его женой, а Ялмари по-прежнему не заговаривал об этом событии.

Они почти каждый день гуляли в лесу: брали хлеб, сыр и уходили так далеко, как могли. Ялмари показывал лесные ручьи, логово лисы, в котором подросли лисята, гнездо редкой в Энгарне рассветной птицы… После обеда они возвращались, и когда солнце начинало клониться к закату, он покидал ее у черного хода во дворец с обещанием прийти на следующий день после завтрака.

Иногда ночью на нее накатывал страх. Она всегда думала, что сильная, что сможет противостоять искушению и не позволит мужчине, даже любимому мужчине, лишнее. Но теперь она начала понимать, что не все так просто. Ялмари хотя и соблюдал определенные границы, установленные ей, но то и дело порывался их нарушить. Илкер начинало беспокоить такое поведение. Девушка привыкала к его прикосновениям, и сопротивление с каждым днем слабело. Собирается ли он вообще жениться на ней? Или все же ищет легкой интрижки в период отдыха в Жанхоте. Следовало бы поговорить с ним серьезно. Следовало бы запретить ему целовать ее… Но такой разговор пугал еще сильнее, и девушка все откладывала его. А когда наступало утро, когда после завтрака Ялмари стучал в дверь, тревожные мысли уходили. Она не могла, не хотела верить, что он задумал что-то дурное…