Текст книги "Война во время мира (СИ)"

Автор книги: Алена (Alyona) Гнутова (Gnutova)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 74 страниц)

Элиза бросилась бежать. Ей хотелось исчезнуть. Убежать в другой город, в другую страну. Она не хотела варить убивающие зелья. На ней было уже столько смертей. Она больше не хотела.

– Не уходи, – сказал Сортен в этот же вечер, целуя ее в шею. – Это небезопасно. Они найдут тебя. И убьют.

– Пойдем вместе, – прошептала Элиза, слегка прикусывая его нижнюю губу.

– Ты же знаешь, что я не могу оставить семью, – чуть отстранился от нее Сортен. – Не уходи. Дай мне время. Я что-то придумаю.

Элиза посмотрела в его зеленые глаза. Она не сможет уйти. Без него больше не сможет. Никогда и никуда.

После того, как Сортен убедил ее остаться, Элиза начала активно искать лазейки, чтобы обойти условия Нотта. И в первый учебный день она отправилась к Дэвису. Ей казалось, что они понимали друг друга. И раз он подсказал ей первый раз способ лишить зелье свойств, то и в этот раз он ей поможет.

Но все оказалось иначе. Дэвис ее предал.

– Я нашел способ, – сказал он в один из вечеров. – Но я тебе скажу его при одном условии.

– Каком? – удивилась Элиза.

– Пергамент в обмен на Легран, – усмехнулся Дэвис.

– Что? – рассмеялась Элиза.

– Сделай так, чтобы Легран бросила Поттера и была со мной, – повторил Дэвис. – И выход из организации в твоих руках.

– Нет, – сказала Элиза и направилась на выход из когтевранской гостиной.

– Ты еще об этом пожалеешь, – крикнул ей вслед Дэвис.

Элиза услышала Сортена. И больше не собиралась портить жизнь этим двоим. Джеймс нашел свою любовь. И она нашла. Сортен защитит ее. И Дэвис ничего не сделает ей.

Но она ошиблась.

– Браун, – окликнул ее Нотт в коридоре. – Мне тут Дэвис передал любопытную записочку. Хотела обхитрить нас? Не выйдет. Будешь варить сама. И только попробуй что-то выкинуть.

– Это ты во всем виноват, – Элиза ворвалась в кабинет к Сортену. – Почему ты меня не отпустил?! У меня теперь нет выхода. Я вынуждена им готовить эти зелья.

– Я знаю, – сказал Сортен. – И я вынужден за тобой следить. Если ты допустишь ошибку, они убьют Грету. В этот раз мне тоже повезло. Нотт поверил, что Роза не знает про оружие. Но если я не скажу им про зеркало до конца марта…

Элиза не стала его слушать дальше, развернулась и ушла к себе. Они оба были в тупике. Он не мог бросить ее, а она не могла бросить его. И они вместе не могли бросить его семью. Раз у нее больше не было семьи, она не позволит своему любимому человеку потерять ее.

Хоть гордость и обида были выше нее и все следующие дни она не разговаривала с Сортеном, показательно игнорируя его на уроках, однако помогать все же решила. Она знала, что в конце концов ей нужно будет убедить Розу узнать для него информацию. И рассказать. Поэтому Элиза начала втираться Розе в доверие все больше. И когда она поняла, что Розе нужно на тренировку, посоветовала отпроситься у Сортена. Поэтому пришлось самой поговорить с ним.

Она постучалась и вошла в его кабинет. Сортен сидел за столом.

– Я намекнула Розе, что чтобы выйти из организации, нужно лишь твое одобрение, – сухо сказала Элиза. – Думаю, она скоро придет с этим вопросом. И да. Отпусти ее в эту субботу на тренировку.

– Спасибо за информацию, – точно таким же тоном ответил профессор.

Элиза направилась на выход.

– Подожди, – он встал из-за стола, большими шагами преодолел расстояние между ними и взял за запястье. – Теперь не только я за тобой слежу. Но и Нотт младший. Зря ты доверилась Дэвису. Теперь у тебя совсем нет никакого выхода. И лучше согласиться с ними по-хорошему. Приготовить и все узнать у Джеймса. Только так ты останешься жива.

– Ладно, – выдохнула Элиза, подняв на него глаза. – Я приготовлю. Но у Джеймса ничего узнавать не буду. Я так решила. И потом я все равно уйду.

– Хорошо, – Сортен печально посмотрел на нее. – Я тебе дам защиту. Но ты же знаешь, что…

– Что ты не пойдешь со мной, – закончила за него Элиза, вырывая руку. – Да, знаю.

Элиза выбежала из кабинета. Снова боль. Почему любимые люди приносят ей только боль. Она полюбила его. Он был ее жизнью. Но вскоре не сможет быть ее частью. Элиза понимала, что семья для него важна. Но сама оставаться под гнетом этой группировки не собиралась.

Нотт и Дэвис постоянно держали ее под контролем. Она не могла и шагу сделать без их осуждения. И лишь всегда в последний момент ей удавалось изворачиваться и доказывать, что она с ними, что она за них.

У Элизы созрел план. Если она решила бежать, то ей нужны были деньги. На момент смерти родителей она еще не была совершеннолетней, поэтому дом и все деньги перешли брату. У нее не было сейчас ничего. И она решила получить максимум с приготовления зелий. Она заключила с Ноттом договор. Для вида она согласилась за такую же сумму еще узнать все у Джима. Но это было лишь для большего доверия ей. Узнавать у Поттера она ничего не собиралась.

Но условия договора были не в ее пользу. В случае ее ошибки, ей грозила смерть. А рецептов у них не было. Ей все придется вспоминать по памяти. А Дэвис, которого ей приставили, помогать ей не собирался. Лишь раздражал и мешал своим присутствием.

Поэтому когда ее наконец-то отпустили, она бросилась бежать из поместья Ноттов. Но в коридоре ей встретился Сортен.

– Почему ты мне ничего не сказала о договоре? – Сортен приблизился к ней, как только она вышла за пределы воющих чар. – Ты знаешь, что они с тобой сделают, если ты его нарушишь? Почему ты не сказала мне, что идешь сегодня туда? Почему я это узнаю от Флинта?

– Тебе есть до меня дело? – Элиза посмотрела на него.

Она чувствовала, как к горлу приближается ком. Зачем. Зачем он это делает. У них нет будущего. Зачем он лишний раз напоминает о себе. Зачем снова селит в сердце ту боль, которая только затянулась после Джеймса.

– Есть, – Сортен посмотрел ей в глаза. – И ты прекрасно об этом знаешь. Прекрати испытывать мое терпение.

Элиза держалась из последних сил, чтобы не заплакать при нем. Конечно, ему было до нее дело. Он любил ее. Но как он не понимал, что потом будет только сложнее.

– Ты сам сделал этот выбор, – Элиза продолжала сверлить его взглядом.

И тут она была уверена в своей правоте. Всего одна фраза, что он сбежит с ней. И они были бы счастливы. Но он был слишком ответственным. Он боялся за свою семью, не мог оставить учеников.

– Какой же ты еще ребенок, – выдохнул он.

Элиза терпеть не могла эту фразу от него. Как и сейчас. Злость вновь охватила ее разум. Она не собиралась больше молчать. Она хотела ему все высказать.

– А, по-моему, ребенок это ты, – ответила ему Элиза. – Ты прекрасно знаешь, что я могу сама за себя постоять. Пытаешься защитить меня, при этом сам боишься ответственности. После твоего отказа, тебя вообще не должно касаться, что я и как делаю. В твоей голове есть хотя бы место для понимания того, что я делаю это только потому, что ты меня тогда попросил. Ты знаешь мое отношение ко всему этому, и что я хотела сделать. Я осталась ради тебя. И я решила эту проблему в свою пользу. Нотт мне ничего не сделает, у меня с ним договор. И я не собираюсь его нарушать.

– Намеренно нет, а если что-то пойдет не так? – тяжело вздохнул Сортен. – Ты сама говорила, что далеко не все помнишь. Если у тебя не получится, они тебя…

Элиза больше не хотела это слушать. Все давно решено. И он сам сделал этот выбор. Сделал его, успев подарить ей надежду. Надежду на счастливое будущее. И спустя такое короткое время забрал ее.

– Постой, – Сортен догнал ее в два шага и взял за запястье.

Элиза ненавидела себя, что вновь остановилась. Что вновь позволила до себя дотронуться. Ситуация с Джеймсом повторялась. Она снова тянулась к человеку, который не хотел быть с ней. Который вытягивал из нее всю душу. И здесь все было по-другому. Сильнее. Намного.

– Почему ты не хочешь понять, что я боюсь за тебя не просто так? Я ни на секунду не сомневаюсь в твоей смелости и знаниях. Поверь, мне очень сложно было отказать тебе. Но я должен так поступить. Дело не только во мне и моем положении. Я тебе объяснял, что ко мне уже были вопросы. Но если они узнают, что… Появится лишний повод для шантажа. Я не хочу подвергать тебя опасности. Я не прощу себе этого потом. Не прощу, если с тобой что-то случится из-за меня, из-за того что…

– У тебя все получилось, – перебила его Элиза. – Уизли помирилась с Малфоем. И она знает, что делать. Надеюсь, что я исправила свою же ошибку, и к тебе не будет больше вопросов.

– Значит, мы сравняли счет по помощи, – улыбнулся Сортен.

Он подошел к ней, приобнял за талию. Их лбы соприкоснулись. Сердце стало биться чаще. Она хотела уйти. Но не могла. Ей хотелось стоять тут, в этом коридоре, в его объятиях. Всегда. Рядом с ним она чувствовала себя спокойно.

– За тобой постоянно следят, – чуть слышно сказал Сортен. – В гостиной, на уроках, там. Я очень переживаю за тебя. Но я, правда, не могу сделать так, как ты хочешь. Прости, что вынужден причинять тебе боль. Но по-другому нельзя. Раз все уже началось… Будь очень осторожна.

Он прикоснулся к ее губам. Так нежно. Как в первый раз. Элиза не могла не ответить на его поцелуй. Все тело сжалось. И как только он оторвался от ее губ, она не смогла посмотреть на него.

Она со скоростью света бежала в свою гостиную. И как только вошла, кинула на пол свою сумку, села на диван, обняв колени и дала волю слезам. Она не знала, почему плакала. Просто было больно.

Ей было так плохо, она так устала скрываться от всего мира, бороться против него. И так была рада Фреду. Девушка была так благодарна, что он оказался рядом, выслушал ее. А главное, простил.

Но это был только Фред. Роза и Джеймс продолжали злиться на нее. И Элиза боялась приходить в гостиную не после отбоя. Поэтому чаще всего вечера, да и даже ночи, она проводила у Сортена. После их примирения в запретном коридоре, они стали относиться друг к другу намного нежнее. Они оба старались обходить темы, после которых следовали ссоры. Поэтому сейчас, казалось, что они жили в идиллии.

– Я люблю тебя, – сказал Сортен, смотря ей в глаза, заправляя прядь за ухо.

– А я люблю тебя, – расплылась в улыбке Элиза, утыкаясь носом в его плечо.

В такие моменты она была как никогда счастлива, и старалась не думать, что за этой дверью ее ненавидит половина школы, Дэвис и Нотт следят по всему замку, а зелья продолжают стоять на одном месте. Самым сложным было обманывать Роксану. Но даже лучшей подруге она боялась рассказать о Сортене, хотя была уверена, что Рокси бы ее поняла. Да и Уизли была не слепая. Они с Сортеном жили как на пороховой бочке. И только бы тупой не заметил, что один день Элиза светится от счастья, а в другой день ходит чернее тучи.

Вечерами они с Сортеном либо занимались любовью, либо изучали сложные заклинания. Именно так Элиза всего за два дня освоила Патронуса.

Когда они ходили в Хогсмид к его семье, Элиза видела, что его Патронус лев. И была не удивлена. Сортен был самым смелым и храбрым человеком, которого она знала. И еще до этого была убеждена, что если бы он учился в Хогвартсе, то определенно был бы на Гриффиндоре.

Но когда Элиза впервые увидела свою львицу, то ошарашено посмотрела на Сортена. Он лишь улыбнулся и подошел к ней, приобнимая.

– Я же тебе говорил, что нам нужно быть вместе, – улыбнулся он, обдавая ухо горячим дыханием, подхватывая ее и неся на кровать.

Чтобы отвлечься от всех ненужных мыслей и прятаться от Розы и Джима, не напрягая Димитрия, Элиза стала много времени проводить в библиотеке. Она понимала Розу. Атмосфера среди книг была умиротворяющей.

В один из вечеров Элиза взяла книгу просто почитать. Кажется, это был какой-то маггловский роман. Она села за стеллаж на подоконник и принялась читать. Однако спустя час с противоположной стороны шкафа послышались голоса Лили и Пенелопы. Они обсуждали Альбуса и Джеймса. А еще через какое-то время пришел последний. И его письмо взорвалось на всю библиотеку. Элиза замерла, выслушав содержание. Она все поняла. И Джеймс тоже. Оружие было в Хогвартсе. В Запретном коридоре.

Но оставалась одна проблема. Зелья. Элиза совершенно не помнила и не была уверена, что они правильно их составили. Она зашла в тупик. И понимала, что дальше любая оплошность ей аукнется. Возвращаясь к Сортену из дома Нотта уже привычным путем по потайным коридорам, Элиза задумавшись, не заметила Розу. И как только они обе встретились взглядами, Роуз напала на нее. А позже присоединился еще и Джеймс. Элиза была благодарна Фреду. Вновь он ее защитил. И даже помог с зельями.

И как только у Гриффиндора была тренировка и Лили не было в лаборатории, Элиза понеслась туда. Но как только она вошла, то сразу открыла рот от удивления. Противоядия. Она не понимала, как сама не додумалась до такого. Поэтому ее новой целью стало помогать Лили. Она видела, что девочка зашла в тупик.

– Чем занимаешься? – спросил у нее Сортен, когда Элиза обложилась пергаментами и высчитывала пропорции.

Она рассказала ему о своей идеи.

– Зачем тебе это надо? – нахмурился Сортен. – Если они узнают о противоядиях. А тем более, если там будешь замешана ты.

– Как ты не понимаешь, – воскликнула Элиза. – Я уверена, что они могут применить это на ком-то из учеников. На Джеймсе, например.

– Опять Джеймс, – разозлился Сортен. – Ты постоянно о нем думаешь?

– Нет, – покачала головой Элиза.

– А мне кажется, что да, – не успокаивался преподаватель. – Ты его еще любишь?!

– Ты дурак? – уставилась на него Элиза. – После всего, что у нас с тобой было. Как ты вообще можешь так думать?

– А что мне еще остается? – Сортен ударил кулаком по стене.

Элиза ничего не ответила и вышла из комнаты. Они опять не общались с ним несколько дней. И в этот раз Элиза не собиралась идти первая. Да, с Джеймсом ее многое связывает. Но это все в прошлом. В прошлом, благодаря Сортену. Она осталась в Хогварсте из-за Сортена. Варит своими руками зелье, которое может убить любого человека. Джеймс самый очевидный кандидат. И если его можно спасти, то она сделает для этого все. Она просто не хочет быть убийцей. И прежние чувства тут ни при чем.

В день похода в Хогсмид Элиза вновь зашла проверить зелья Лили. И Хьюго ее увидел. Более того, он рассказал ей про зелье от Дэвиса. И она догадывалась, что это может быть.

Чтобы подумать над сложившейся ситуацией, Элиза пошла на холм. Но ее размышления прервал слизеринец. Она знала, что с Ноттом лучше не связываться, но не смогла сдержаться, когда он начал распускать руки. Она знала, что ей это аукнется от его отца, но соблазн применить к нему Конфундус был огромен.

– Ты что творишь? – спустя долгое время их общего игнорирования друг друга к ней подошел Сортен. – Ты понимаешь, что они могут догадаться? Я слышал Нотта.

– Я не собираюсь перед тобой отчитываться, – грубо сказала Элиза. – Я буду продолжать помогать ей. Потому что если что-то случится с Джеймсом…

– Ты завтра явишься на занятие, – перебил ее Сортен. – Больше я не могу покрывать все это.

– А что будет, если не приду? – усмехнулась Браун. – Накажете меня, профессор?

– Я тебя предупредил, – Сортен не оценил ее шуток.

– Значит, до завтра, – Элиза интонацией выделила последнее слово и произнесла пароль Полной Даме.

Элиза больше не собиралась терпеть это. Ей совсем не хотелось, чтобы Димитрий думал, что у нее что-то осталось к Джеймсу. А еще она не потерпит, чтобы он ей приказывал. Поэтому завтра она решила поставить во всем этом жирную точку.

Надев каблуки, короткую юбку и прозрачную блузку, она отправилась на занятие. Она еле-еле сдерживала смех, смотря как Сортен смотрит на ее ноги. Она знала, что он любит, когда она закусывает нижнюю губу. Наклонившись за коробкой, она специально расстегнула пуговицу на блузке. И он не выдержал.

Как только они зашли к нему в кабинет, он подхватил ее, посадил на свой стол и встал между ее ног.

– Что ты творишь? – прошипел он, тяжело дыша. – На тебя же все пялились. Ты хочешь снова спровоцировать Нотта?

– Я хочу доказать, что мне кроме тебя никто не нужен, – поцеловала его в шею Элиза, чувствуя его стояк.

Он грубо взял ее за волосы, откинув голову и начав целовать ее шею одновременно с этим рвя пуговицы на ее рубашке. Расправившись с ней, он отодвинул чашечку лифчика, примкнув губами к груди. Элиза издала стон. Она тоже скучала по его ласкам и поцелуям. Он грубо кусал ее сосок, но Элиза не чувствовала боли, лишь удовольствие. Наконец, он задрал ее юбку, отодвинул трусы, приступил свои штаны и резко вошел.

Элиза громко вскрикнула. Но он закрыл ее рот поцелуем, продолжая глубже проникать в нее, ускоряя темп. Элиза цеплялась за него, все больше прижимаясь к нему. Его пальцы оказались на самой горячей точке, помогая Элизе испытать удовольствие. Она чувствовала, как все внутри начинает сокращаться, а по телу распространяется волна забытого удовольствия.

– Я люблю тебя, – прошептала она ему на ухо, когда они все еще были единым целым.

Они лежали на диване в обнимку.

– Я тебе могу еще доказать, что мне нужен только ты, – игриво посмотрела она на него. – Такого Джеймсу я никогда не делала.

Она опустилась вниз, вновь расстегивая его штаны.

Главным делом для Элизы стало убедить Розу узнать, где зеркало. Она не хотела, чтобы эти твари лишили ее единственного родного и любимого человека. И она искренне хотела помочь Розе помириться с Малфоем. Она чувствовала свою вину, что у них получилось не все сразу. Тем более, она сама испытывала похожие чувства. Непринятие себя, зависть, ориентация на других девочек.

Но ей стал мешать Хьюго. Он копал под Сортена. Элиза ненавидела врать. Но ей приходилось. Если бы Хьюго узнал, что конечный пункт информации не Димитрий, то Роза ничего ему никогда не скажет.

Потому что группировка заходила уже слишком далеко. В прошлый ее поход они применили к ней Круциатус, а Нотт стучал своему папаше на Димитрия. На них обоих шло давление. Более того, Элизе приходилось варить для себя же жидкий Империус. И она знала, что если что-то пойдет не так, то убьют и ее, и Лили, и заодно и Сортена, что не уследил за ними. Более того, Элиза узнала, что это Дэвис один из составитель зелий. Он просто все это время смотрел за ней, как она мучается, подбирая составы. Ей хотелось всех их убить.

Тем более развязка близилась. Конец марта приближался неумолимо.

Сортен это тоже чувствовал. До этого он сам пытался воздействовать на Розу. Элизе это не нравилось, но выхода у него не было. Но это не работало. Элиза чувствовала себя ужасно, что снова так поступает с Розой. Но Сортен был ее жизнью. И она делала все, чтобы их действия не привели к непоправимым последствиям.

С помощью жидкого Империуса они не смогут узнать, что она лично знает местоположение оружия, а также не заставят Джима рассказать все это. Противоядие поможет в этом случае сохранить жизнь Поттеру. А от семьи Сортена они отстанут, потому что Роза скажет им информацию. Сам же Сортен планировал сдать заранее день нападения на площадь Гриммо мракоборцам. И тогда они полностью освободятся от группировки.

Элиза чувствовала невыносимую боль, когда представляла, что за этой дверью делает Нотт с Розой. Даже Сортен не смог привести ее в чувство. Но в конце концов Роза рассказала, где зеркало.

Первая часть плана удалась. Но со второй все пошло не так. Нотт узнал про их уловку с Лили. И напал на нее. Элиза почти убежала, как мечтала. Но слизеринец ей помешал. И если бы не Димитрий, то Нотт бы прикончил ее возле Гремучей Ивы. Она боялась за Сортена, боялась, что его посадят. Поэтому умоляла Розу ничего никому не рассказывать. А дальше Элизе сбежать не позволила совесть. Она чувствовала ответственность за противоядие и Джима, особенно когда там оказалась ошибка в ее расчетах.

– Я виновата, я должна признаться во всем, – всхлипнула Элиза. – И меня посадят в Азкабан.

– Никто тебя не посадит, – Димитрий поцеловал ее в висок. – Я все решу. После поимки Нотта мне доверяют.

И он сдержал свое слово. После признания лечение Джеймсу назначили правильное, а Элизу не тронули.

Впервые за долгое время Элиза выдохнула. Группировка их больше не тронет. Да, Шарди забрал зеркало, но без остальных он никто.

– Больше ты от меня не хочешь сбежать? – спросил Сортен, снимая с нее школьный джемпер.

– Не хочу, – Элиза поднялась на носочки и поцеловала его.

Однако счастье длилось недолго. Как только дела Джеймса пошли на поправку, в новостях появились заголовки, что брат сбежал из тюрьмы. Элиза сидела за завтраком, но кусок в горло не лез. Если это было правдой, то им конец. Брат убьет ее, а потом уничтожит семью Сортена. Но она надеялась и верила в лучшее. Пока через несколько минут ей не пришло письмо. От брата. До встречи.

Элизе было плевать на уроки. Она побежала к Димитрию. Пробираясь сквозь толпу третьекурсников, которые толпились у входа и ждали начало урока, она влетела в его кабинет-комнату, бросилась на кровать, дав волю всем своим страхам и слезам.

– Что случилось? – его рука коснулась ее плеча. – Новости читала? Он тебе ничего не сделает…

– Он прислал мне письмо, – Элиза посмотрела ему в глаза. – Он сказал «До встречи, сестренка».

Элиза видела, как на лице Сортена тоже отразился ужас, но он потом взял себя в руки.

– Сейчас, я дам классу задание и вернусь, – сказал Сортен поднимаясь с кровати.

Если даже Нотт старший считал, что она все-таки помогла Джеймсу с зельями, то брат в этом точно был уверен. А если он узнает, что с самого начала Сортен не доносил на нее, а помогал… А если он узнает об их отношениях. Нотт младший будет мстить им за своего отца. Тогда, около Ивы, он все понял.

– В Хогвартс он вряд ли заявится, – сказал Димитрий, расхаживая по комнате. – По крайней мере не сейчас. Его же ищут. И первый с ним встречусь я.

– Нет, – воскликнула Элиза. – Это опасно и для тебя, и для твоей семьи. Он же знает все про них! Он знает, где они. Ему не составит труда найти дом и пробить твою защиту.

– В Хогсмиде мракоборцы, – ответил Сортен. – Он туда не сунется. А я сделаю вид, что рад встречи с ним. Возможно, по старой дружбе он доверит мне свои планы. Я не дам тебя в обиду.

Все каникулы Элиза не покидала Гриффиндорскую башню. Статьи «Ежедневного пророка» лишь усиляли страх. Очевидно, брат решил привести все свои дела в порядок, а потом взяться за нее. За Джеймса и за оружие.

Элиза не сказала даже Сортену, что знает, где оно. Если брат владел анимагией, то вполне мог и легилименцией. Да, Димитрий научил ее защищать сознание. Но против брата с его способностями к магии не выстоит никто.

После каникул Элиза разговаривала с Джеймсом. Она молила всех богов, чтобы никто из их семьи не лез к брату. Это была их личная семейная война. И никто посторонний не должен пострадать.

Но когда Лили сказала, что Саймон в школьном дворе и его видели на карте, сердце пропустило удар. Он следит. За всеми ими. А в особенности за ней. Чертов анимаг. Даже барьер школы не спасет от него. И если он сбежал из Азкабана, то проникнуть в ее спальню ему не составит никакого труда.

Но с каждым днем дела становились все хуже. Дэвис рассказал Джеймсу про кровь. Этого не было в рецептах. Но каждый опытный зельевар знал, что любое зелье можно усилить с помощью крови. А особенно то третье зелье, которое было способно чуть ли не возродить мертвого. И Саймон взял не просто кровь. Кровь чистокровной. Кровь девственности. Кровь, отданная добровольно. Это было самое сильное усиление.

И Элиза решила бороться против брата его же методами. Зельем. В Запретной секции библиотеки она нашла любопытную информацию о том, что оборотное зелье для анимага на его анимагический облик никогда не вернет ему человеческий вид. Элиза знала, что брат заслуживает смерти. Но она не была убийцей. Она была готова оставить ему жизнь, но лишь в животном облике.

Месяца готовить с нуля оборотное зелье у нее не было. И ей повезло, что у профессора Слизнорта как раз уже были наработки. Элиза попросила его закончить с этим самостоятельно, на что старик, конечно же, с радостью согласился.

Тем более, знания Хьюго в области анимагии и его расследование очень помогало Элизе. Ведь им нужна была именно его шерсть.

Однако полного покоя ей не давал Дэвис. Она не верила Джиму, что тот вышел из группировки. Он изначально был напарником Саймона. Он изначально с ним придумывал все эти зелья. Это не Сортен, а он следил за ней. Это он докладывал брату, что она общается с Джимом. В конце концов это он сдал ее Нотту. Это из-за него ей пришлось готовить зелья. И он спокойно мог прочитать ее замысел с оборотным зельем.

– Зачем ты опять лезешь во все это? – Сортен ударил кулаком по столу, когда Элиза рассказала ему про оборотное зелье. – Тебе нужно сидеть тихо и не высовываться. Я же сказал, что я сам все сделаю.

– Вот как? – Элиза тоже перешла на крик. – Я это делаю ради нас. Чтобы избавиться от него. Чтобы мы могли быть вместе.

– Чтобы я потом как ты ходил на кладбище к своей семье? – не выдержал Сортен.

Элиза застыла на месте. Ком в горле предательски начал щипать. Она ему не нужна. Он не хочет бороться за их отношения. Он снова не готов идти на риск ради них. Ничего не изменилось за эти месяцы. По-прежнему есть отдельно он и отдельно она. Она была нужна ему только чтобы выживать. Как сказала его мать, чувствовать себя живым. Впервые за долгие годы. Именно поэтому он был с ней все это время. Но он не видит и никогда не видел жизни с ней. Все его жесты по отношению к ней были лишь спасением своей шкуры.

Если бы она прокляла Легран, то предстала перед судом и под Сывороткой правды выдала бы, кто научил ее непростительному заклинанию. Если бы она сбежала в начале семестра, как и хотела, то снова влетело бы ему, что он ее упустил. Он не волновался за ее безопасность. Он всегда волновался только за свою. Он лишь говорил, что не хочет выполнять их приказы и делает все, чтобы их обходить. Но нет. Он мучил Альбуса, совершенно не ища никаких лазеек. Просто потому что ему приказывали. Это он заставил ее согласиться варить зелья. Это он заставлял ее толкать Розу на все эти преступления.

До Элизы медленно доходил смысл всех их отношений. Она опять любила человека, который видел в ней что-то удобное. Как и Джеймс. Ему было удобно, что она рядом, что с ней можно спать, когда ему вздумается. Сортен же действовал глубже. И намного глубже подсадил на себя. Что Элиза даже не задумывалась, что делает. Ей только хотелось помочь ему. Она всегда думала, что это ее желание. Но нет. Это все были его желания. Ее желание было одно. Всегда. Сбежать.

– Прости, я не это имел в виду, – он подошел к ней и взял за руку, но Элиза выдернула ее.

– Это мой брат? – прошептала Элиза, пытаясь сфокусироваться на его лице, смаргивая слезы. – Это он сказал тебе соблазнить меня? Чтобы управлять мной. Втереться в доверие.

– Нет, ты что, – в его лице был испуг, будто Элиза попала в самое яблочко. – Я, правда, очень люблю тебя.

Элиза ему не верила. Не верила больше ни секунды.

– Или же ты захотел ему так отомстить? – продолжала предполагать Элиза. – Переспать с сестрой, разбить ей сердце за то, что он втянул тебя и твою семью в эту игру? Может ты не врал Саймону, когда на днях встречался с ним в Воющей хижине? Может ты врал мне все это время? И действительно втерся ко мне в доверие?

– Что ты несешь? – Сортен быстрым шагом приблизился к ней, прижав к стене. – Как ты смеешь упрекать меня…

Но Элиза не дала ему договорить, отвесив звонкую пощечину.

Сортен отшатнулся, выпустив ее.

– Между нами все кончено, – сказала Элиза, выйдя из его кабинета.

Чтобы не думать об очередном предательстве от близкого человека, Элиза ударилась в учебу и оборотное зелье. Она хотела довести до конца свой план. И теперь ей никто был не помеха. Она была свободна. И как только закончит свое дело, как только избавится от брата, она сбежит на край света. И проведет оставшуюся жизнь в одиночестве.

Но теперь, когда казалось, что никто не может ей вставить палки в колеса, все равно нашелся такой человек. Это был Фред. Он решил пойти к брату. Болью в сердце отзывались слова Уизли, когда тот говорил свои догадки про Сортена. Элизе снова приходилось врать. Врать, что Нотт сдал, а брат не поверил ему. Потому что это все изначально была идея брата. Она представляла даже его слова, как он позволяет Сортену делать с ней все, что ему нужно, лишь бы она все делала для него.

Ей хотелось отомстить и Сортену, и Саймону. Поэтому она пошла Фреду навстречу. Ей тоже было интересно, чем они занимаются в Воющей хижине. Но в день его осуществления сова принесла Элизе записку.

Не делай этого.

Д.С.

Элиза скомкала ее. Сортен следил за ней. После их ссоры он следил за ней. Он знает про ее план с Фредом. Следил за ней как Нотт. Он такой же как Нотт. Противный и на другой стороне.

– Сегодня вечером, – уверенно сказала Элиза, проходя мимо Фреда и направляясь на выход из Большого зала.

Но как всегда все пошло не по плану. Элиза никогда еще не пробовала применять Империус на таком большом расстоянии, и, следовательно, слишком быстро потеряла контроль над ситуацией.

Но когда в Воющей хижине появилась зеленая вспышка, сердце вновь остановилось. Ей было плевать на Флинта и на Нотта. Она испугалась за Сортена. Вдруг Саймон узнал, что Сортен был осведомлен, что это не Фред, а Флинт. Вдруг он убил его.

Мальчики оттащили ее от дерева, заставив пойти с ними с гостиную. Она не пошла спать. Она смотрела на огонь, молясь, чтобы Димитрий был жив. Опять. Опять она волнуется за людей, которым на нее плевать. Почему она готова прощать любое предательство?

Утром она увидела Сортена за преподавательским столом. Он что-то обсуждал с МакГонагалл. Элиза посмотрела за стол Слизеринцев. Там сидел Нотт. Флинта рядом с ним не было. Брат убил Флинта. Из-за нее. Снова смерть из-за нее. Она встретилась взглядом с Сортеном. Но тут же отвела его. И бросилась в свою спальню.

Ей было плевать на уроки. Она открыла свою тумбочку. Там была стопка угрожающих писем от брата, которые последнее время она даже не открывала. Там был спрятан маленький котел с оборотным зельем, ждущий последнего ингредиента. И, наконец, взгляд Элизы упал на кулон.

– Возьми его, – сказала миссис Сортен перед тем, как Элиза собиралась войти в камин и отправиться в родительский дом. – Это наша семейная ценность. Я не знаю, смогу ли тебя еще увидеть. Я больна. И скоро умру. Поэтому хочу передать его тебе сейчас. И благословить вас.

Элиза не могла и не хотела принимать такой подарок. Она была с Сортеном всего несколько суток. Но отказать этой женщине, которая за два дня заменила ей мать, она тоже не смогла.

Элиза достала его из тумбочки и крепко сжала в руке. Может он ее все же любит? Она надела его на шею. И вновь почувствовала себя защищенной.