Текст книги "Война во время мира (СИ)"

Автор книги: Алена (Alyona) Гнутова (Gnutova)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 74 страниц)

Элиза понимала, что Сортен может за ней следить. Поэтому публичное общение с Джеймсом и Фредом она прекратила. Однако каждый вечер они встречались в лаборатории. Более того, она спросила у него про любовное зелье.

Но ответное письмо заставило все внутренности сжаться. Брат просил встречи в Хогсмиде. Он обещал дать ей инструкцию к зелью для Розы, но при этом он указал, что знает о том, что разработки у Элизы. И она совершенно не представляла, насколько он зол за это. В ночь перед походом Элиза придумала сотни вариантов зачем ей нужны были эти пергаменты. От случайности до похожего авторского изобретения.

– Привет, сестренка, – Саймон заключил ее в объятия. – Ну что там у тебя с зельями?

Элиза протянула свои пропорции. Саймон взял пергамент и внимательно его изучил.

– Я готов помочь тебе, но только при одном условии, – заключил брат.

Элизу совсем не устроили его условия. Каким бы гадом не был Джеймс, она не была готова отдавать его брату. Значит, зелье она приготовит самостоятельно. Но чтобы Саймон не подозревал ее в связях с Поттером, Элиза согласилась на условия его сделки.

Однако этим же вечером ее вызвал к себе профессор Сортен. После слов брата, что они собирались встретиться, Элиза была уверена, что ее будет ждать наказание. Постучавшись в кабинет профессора, Элиза вошла. Однако Сортена не было. На его месте сидел Саймон. Он запер дверь и наложил оглушающие заклинания. Элиза вся напряглась от страха.

– Ну и зачем ты мне врешь? – Саймон подошел к ней вплотную. – Зачем ты украла мои разработки? Ты помогаешь Поттеру и Уизли варить мои зелья. Я прав, да?

Элиза не отвечала. Но сбившееся дыхание выдавало ее.

– Тебя родители сдали, – усмехнулся Саймон. – Поэтому я их убил час назад.

Элизе казалось, что ее душа покинула тело. Это все казалось какой-то злой шуткой, розыгрышем. Он не мог убить родителей. За что? За то, что они помогли ей?

– Что ты несешь? – ошарашено посмотрела на него Элиза.

– Я им говорил, не переходить мне дорогу, – зло сказал Саймон. – Они поплатились за свою ошибку. За твою ошибку. А поскольку ты пока еще несовершеннолетняя и школьница, то теперь принадлежишь мне.

Элиза даже не слушала, что он говорит. Из глаз катились слезы. Она не могла поверить, что родителей больше нет. Что их убил родной сын. Что в их смерти виновата она.

– И отныне ты будешь принадлежать еще и профессору Сортену, – закончил Саймон. – Скоро он будет устраивать дополнительные занятия. И ты будешь ходить к нему. И подпишешь все, что он тебе скажет.

– Я не буду, – Элиза крикнула на него.

– Круцио, – Браун направил на сестру палочку.

Боль пронзила все тело, добавляя физические страдания к душевным.

– Если хочешь жить, – Саймон склонился над ней. – Сделаешь все. Иначе закончишь как родители, если будешь переходить мне дорогу.

Он направился на выход из кабинета.

– И да, – повернулся он в дверях, глядя ей в глаза. – Ты эту кашу заварила, ты и будешь исправлять. Но если ваши с Поттером зелья будут сварены идеально и это будет использовано против меня… На кладбище точно появится третья могила. А за моральный ущерб ты узнаешь у Поттера местоположение оружия, которое прячет его семейка. И это не обсуждается.

Саймон вышел из кабинета. И тут же из соседней двери показался Сортен.

Элиза жалобно посмотрела на профессора.

– Вы с ним заодно, да? – всхлипнула Браун. – Это Вы ему рассказали про то, что я общаюсь с Джеймсом и Фредом?

– Нет, не я, – покачал головой Сортен. – Да, твой брат заставлял меня следить за тобой. И пытать на наказаниях. Как Альбуса. Я говорил ему, что делал все это. Но на деле нет.

– Но почему? – Элиза уставилась на Сортена, вытирая слезы. – Почему Вы относитесь ко мне не как к другим ученикам?

– Потому что ты мне нравишься, – профессор сел рядом с ней. – И я не смогу сделать тебе больно.

Элиза вскочила на ноги и отошла от Сортена с недоверием смотря на него. Она не знала, чему верить. Кому верить. Если слова профессора были просто словами брата, который заставляет его говорить ей это. А если это была правда… Элиза не знала, как себя вести. Она выбежала из класса.

Днем Браун пыталась вести обычный образ жизни. Но уже сколько ночей она не спала. Она боялась Сортена. Особенно после его признания. Ее не устраивал никакой вариант. Ее пугала симпатия профессора. Пугало его сотрудничество с братом.

Элиза не могла не плакать, когда вспоминала родителей. Ей было настолько плохо, что она рассказала Роксане. Но не смогла признаться, что их убил ее родной брат. Она соврала, что не знает, кто их убил и попросила никому не рассказывать об этом.

Элиза понимала, что нельзя на людях находиться с Джеймсом, нельзя спрашивать у него информацию об оружии и даже намекать на это. Но нужно было испортить зелья. Брат приведет все угрозы в действия и убьет ее, если зелье будет готово.

И, наконец, ей теперь самой приходилось совершенствовать зелье для Розы. Не было никаких гарантий, что отец Скорпиуса не примкнет вновь к Пожирателям. И если ее брат теперь заставит вступить во всякие организации, то своим друзьям она не позволит этого сделать.

Параллельно с этим зельем, Элиза думала, как сохранить отношения с Джеймсом, но при этом испортить зелья. В ней была гордость, в ней было самоуважение. И раз Джеймс ее не любит, то она была готова через боль, но смириться с этим. Но ей нужна была защита. И если она будет с Поттером, то ее будет защищать не только он, но и Министерство. Поэтому Элиза стала заваливать его кучей информации, которую он не понимал. На ее счастье Джеймс соглашался с ней по поводу всех действий зелий. Но ни он, ни Фред не были глупцами. А Элиза знала только способы уничтожения свойств зелий, которые изменяли и внешний облик. А это было бы подозрительно.

И поскольку правильность и точность составов зелий брата отпала, Элиза тщательней взялась за Розу. И пока Джеймс с Фредом были на тренировке, она решила поговорить с профессором Слизнортом. Узнать намеками, как составить верную пропорцию.

К счастью, Слизнорт не был так внимателен к деталям. Старика можно было обмануть, просто прикрывшись научным интересом. Поэтому со своей улыбкой и потирая живот, Слизнорт таки помог составить ей пропорцию на примере схожего зелья.

Но как только они закончили составлять пропорцию, в кабинет вошел Сортен. Элиза сразу выбежала из кабинета. После признания профессора она его избегала. И, похоже, он говорил правду, что не будет сдавать ее брату. Неужели она ему правда нравилась? Элиза гнала от себя все эти мысли. На уроки она входила последняя, сидела на задней парте, а со звонком вылетала из класса. Она боялась вновь остаться с профессором наедине. Но они постоянно где-то пересекались. То в коридоре во время урока, когда никого не было. То вот в кабинете Слизнорта. А Элиза даже не могла ни с кем поделиться этим. Но она была уверена в одном. Без защиты Джеймса и его семьи ей не выжить.

Но брат за ней действительно следил. Почти каждую неделю ей приходили от него письма, с вопросами как продвигается дело с Джеймсом. Элизе ничего не оставалось, как врать, что дело продвигается. И снова нужно было отдать должное профессору Сортену. Он прекрасно видел, что с Джимом на публике она не общается. Значит, не рассказывал это Саймону. Но кто же тогда сказал ему, что они варят зелья?

А с Джеймсом ее общение вновь выходило на прежний уровень. Он даже перестал общаться с девушками. По крайней мере последнюю неделю Элиза не видела его в окружении красивых девиц. И решила, что нужно снова укрепляться в его жизни. Ради своей защиты. Поэтому в один из вечеров перед вечеринкой у Слизнорта она пригласила его туда.

Но в этот момент случилось страшное. Джеймс откуда-то узнал про ее встречу с братом, их разговор. Элиза судорожно соображала, что ей соврать. Ведь если Джим не будет ей верить, то никакой защиты она не получит. Девушка соврала, что они встретились случайно и обсуждали семейные дела. В этом была доля правды. Вспомнив родителей, глаза вновь наполнились слезами. Но она не хотела показывать перед Джеймсом свою слабость. Никто не должен знать, что сделал ее брат. И что в этом виновата она. И она не хотела, чтобы Джеймс чувствовал свою вину. Ведь если бы он не попросил к ним присоединиться, Элиза бы не просила родителей высылать ей пергаменты. И сейчас они бы были живы.

Отогнав от себя непрошенные мысли, Элиза зацепилась за фразу Джима, что он на вечеринку вообще не собирается. Это было хорошей новостью. Во-первых, он не пригласил туда очередную девушку, а во-вторых, без него будет легче добавить зелье Розе.

– Джим, – перед вечеринкой Элиза вошла в спальню к Джеймсу, убеждаясь, что он никуда и не собирается. – Дашь мантию на пару часов?

– Зачем тебе? – спросил Джеймс, ловя снитч и приподнимаясь на локтях.

– Мне нужно одно зелье состав у Слизнорта посмотреть, – соврала Элиза. – Он сейчас все равно с учениками, не должен быть у себя. Но на всякий случай.

– Бери, – Джеймс протянул ей мантию.

Все шло по плану. Роза выпила зелье. Оно начало действовать. Они поругались с Малфоем. Чтобы убедиться, что зелье сварено полностью правильно, нужно было дождаться, пока активируется его любовная часть к Финнигану. Элиза решила сделать завязку на волосах, чтобы было точнее.

Но вот чего девушка не ожидала, так это увидеть Розу на первом собрании дополнительных занятий Сортена. Она не понимала, как Роуз могла повестись на все эти предложения. Или ее тоже кто-то заставил?

Она вспомнила, как накануне собрания профессор Сортен попросил ее задержаться после урока.

– Мисс Браун, Элиза, я, – запнулся профессор. – Я знаю, что обещал тебе. И я до сих пор не доносил на тебя брату. Но кое-что я не смогу скрыть. Тебе придется ходить ко мне на дополнительные занятия. И подписать пергамент. Они будут смотреть его.

– А если нет? – Элиза с вызовом посмотрела на профессора.

– Брат убьет тебя, – вздохнул он. – А я этого не хочу.

– Зачем Вы это делаете? – спросила Элиза.

– До завтра, мисс Браун, – сказал Сортен и вышел из кабинета.

Элиза смотрела вслед профессору. Впервые в жизни она увидела в нем что-то еще. Боль в глазах. Возможно, потерю. Он по-настоящему переживал за нее. Тогда Элизу впервые посетила мысль, что брат тоже чем-то шантажирует профессора.

Всю ночь Элиза думала, но все-таки решила прийти на собрание. Она понимала, что Сортен прав. Брат сделает все, как и обещал. Убьет ее. И пока она не вернула Джеймса, ей нужно выполнять все их условия.

На собрании Элиза была удивлена только двум людям. Дэвису и Розе. Отцы всех остальных слизеринцев были Пожирателями, которые несомненно сотрудничали и с братом. Элиза поразилась, как Роза общается с Ноттом. Вот кто ее обработал. Она не понимала, как Роза повелась на все это. Нельзя было подписывать договор. Очевидно, Дэвиса сюда затащил тоже Нотт. Потому что парень стал подробнее спрашивать у Сортена о ситуации в мире. Слизеринцы, конечно, были и так обо всем осведомлены.

Элиза сидела и наблюдала за всем этим со стороны. У нее было ощущение, что она попала в террариум. Сортен продолжал кидать на нее многозначительные взгляды. И Элиза решила брать максимум из этой ситуации. Брат хотел, чтобы Сортен ее контролировал. Он этого делать не будет. А значит, Элиза сможет научиться не только защищать себя, но и дать отпор брату. Его же оружием против него. Плюс ей захотелось поближе пообщаться с Дэвисом. Было видно, что он тоже не до конца осознает, что он тут делает.

Элиза поставила подпись на пергаменте и дождалась, пока все уйдут.

– Сэр, – обратилась она к Сортену. – Если мне будет нужно овладеть какими-то заклинаниями дополнительно, это же останется между нами?

– Естественно, – кивнул Сортен. – Спасибо, что пришли, мисс Браун.

– Ты же понимаешь, что все эти занятия не просто защитная магия, – говорила Элиза Дэвису после очередного дополнительного у Сортена. – Они же собирают армию. Он будет учить нас убивать. Нужно все это использовать против них.

Казалось, Дэвис был с ней согласен. Вместе с ним они еще ходили на дополнительные к Слизнорту. И именно когтевранец подсказал ей, как лишить зелье свойств, при сохранении всего остального.

Элиза стала общаться и с Розой. После первых уроков Уизли была воодушевлена, но Элиза понимала, что Роуз умная девочка и вскоре поймет, куда она влезла. Но зелье ее работало. Только сейчас оно было уже совсем не нужно. И без Скорпиуса Роза влезла туда, куда не следовало. Элиза сначала хотела признаться во всем девушке, но испугалась. Она знала, что через три месяца все кончится само собой. Поэтому решила ничего не предпринимать. Тем более, у нее дел хватало.

На одном из последних занятий у Сортена они прошли сопротивление Империусу. Сначала Элизу это испугало, что профессор ее околдует и будет заставлять ее расспрашивать Джима по приказу брата. Но он этого не сделал. Элиза окончательно поверила профессору.

– Профессор Сортен, – Элиза задержалась после очередного урока. – Помните, Вы обещали мне помочь с заклинанием?

– Какие-то проблемы? – удивился Сортен. – Вы очень талантливы, мисс Браун. А также целеустремлены. Знаете себе цену и не дадите в обиду. Вы борец.

Элиза уставилась на него. Ей никто и никогда не говорил такого. Она всю жизнь считала себя слабой. Слабой, потому что любила человека, которому на нее было плевать. Смотря на всех девушек, которых предпочитал Джеймс, она чувствовала себя не такой как все. Она и была не такой как все. Только Сортен увидел ее исключительность с положительной стороны. Элиза посмотрела профессору в глаза. Это не было лестью или враньем. Он, действительно, так думал. Она нравилась ему за это. Он ценил в ней то, что не ценил никогда Джеймс. Поттеру была важна внешность. Сортену же ее внутренний мир.

– Научите меня создавать Империус, – с вызовом сказала Элиза.

– Элиза, Вы же понимаете, что его использование преследуется по закону, – начал Сортен. – Я понимаю, что против брата Вы хотите иметь в арсенале любые заклинания.

Но Империус был нужен Элизе не для брата. А для Поттера. После похода в Хогсмид он стал все больше времени проводить с Легран. Сначала Пенелопа даже нравилась Элизе. Она не была похожа на остальных девочек Хогвартса. Но как только это заметил Джеймс, Элизу она стала раздражать. Все ее попытки вернуть Джима сейчас казались пустой тратой времени.

Легран. Единственная, за кем бегал Джеймс Поттер. Об этом даже говорила вся школа. И если другие девушки сами на него вешались и были совершенно ему не нужны, то тут все было иначе. Она была нужна ему. А он ей нет. Вот в чем было ее главное отличие от всех.

Но ради своей защиты Элиза была готова на все. Поэтому Империус в ее арсенале был необходимым заклинанием.

– Вы меня научите? – прямо спросила Элиза.

– Ладно, – сдался Сортен. – Приходи завтра. И можно просто Димитрий. У нас же будут неформальные занятия.

– Вот, уже лучше, – спустя пару занятий сказал Сортен.

– Спасибо, Вы, ты, очень хороший учитель, – улыбнулась Элиза.

– Не хочешь чаю? – спросил профессор.

Элиза кивнула. Она больше не боялась Сортена. Ей даже нравилось быть с ним наедине. Рядом с ним она чувствовала какое-то спокойствие, уверенность. Но она боялась, что все это ненадолго. Что в один момент в этот кабинет снова зайдет ее брат. И снова все испортит. Снова уничтожит ее жизнь. Жизнь, которую она чувствовала только в этом кабинете.

– Как Вы попали к нам в школу? – спросила Элиза, делая глоток из своей чашки.

– Я искал работу, – помрачнел профессор. – Желательно заграницей. Поэтому когда мне сообщили, что в Хогвартс требуется иностранный преподаватель, я сразу подал свою заявку.

– А почему ты не захотел остаться на родине? – поинтересовалась Элиза.

– Мой отец, – вздохнул Сортен. – Он ужасный человек. Поэтому я прекрасно понимаю тебя. Что такое жить с таким человеком. Мать терпела его отношение ради меня и моей младшей сестры. К сожалению, они не могут сами себя содержать. Поэтому сейчас, когда я принял решение забрать их от отца, вынужден содержать семью.

– А твоя сестра учится в Дурмстранге? – спросила Элиза. – И как ты познакомился с моим братом, если тебя нанимало Министерство?

– Элиза, уже поздно, – Сортен встал из-за стола. – Тебе пора.

Элиза попрощалась с профессором и отправилась к себе. История профессора задела ее за живое. Вот почему он обратил на нее внимание уже на первом уроке. Он уже был как-то знаком с ее братом. И это знакомство явно носило не очень приятный характер. Он вызывал ее на дуэли не потому что ненавидел или выполнял его приказы. Сортен хотел, чтобы она умела себя защищать. Он знал, что ей придется давать отпор брату. Также как ему пришлось выступать против своего отца. Только он в отличие от нее спас свою семью. А она отправила родителей на смерть.

Элиза сидела во внутреннем дворе школы и читала историю магии. Она подняла глаза и увидела, как по тропинке, ведущей от Хагрида идут Джеймс и Пенелопа. Сердце снова сжалось. От его взгляда. От его влюбленного взгляда. Взгляда, который не отрывался от Легран ни на секунду. Взгляда, которого никогда не было в ее сторону. Никогда не было ни в чью сторону.

В Элизе закипала злость. В ней были смешанные чувства. Они двоились. С одной стороны она хотела, а главное ей было нужно быть с Джеймсом. Но последнее время она чувствовала защиту и от другого человека. Сортен. Он смотрел на нее так, как Джеймс смотрел на Легран. Но Элиза не могла с ним расслабиться. Да, он был ей близок. Но он был преподавателем. И в любой момент группировка могла заставить его сдать ее им. Да, он бы это сделал не добровольно. Но они бы на него надавили. И она была уверена, что рычагом давления является именно его семья. Поэтому Элиза до сих пор держалась за Джеймса.

Тем более у нее неожиданно появился союзник. Альбус. Элиза поразилась, как Легран сумела завоевать сердца сразу двух Поттеров. Но она была готова помочь Альбусу. Ему нужна была Пенелопа, а ей Джеймс. И они придумали план.

Вновь поцелуй вскружил ей голову. На нее обрушилась волна надежды. Легран больше не было на ее пути. Но и Джеймса она потеряла навсегда. Элиза начала сходить с ума. Зелье было испорчено, по словам Фреда Джим вторую неделю лежал в спальне и ничего не хотел. И он злился на нее.

Легран испортила ей весь план. Откуда она взялась. Почему влезла в ее жизнь. Еще брат стал каждый день поторапливать ее. И Элиза не выдержала. Особенно после разговора с Фредом. Как он говорил о чувствах Джеймса. С каждым его словом неконтролируемая ненависть к Легран росла. И в этот вечер Элиза не выдержала. Она написала брату. Написала, с кем и когда будет Легран в Хогсмиде.

Но с каждым днем Элиза жалела о своем поступке. Она знала, что брат не пощадит Джеймса. И тогда она точно останется без защиты. Но назад идти уже было поздно.

На кануне похода в Хогсмид Элиза хотела подойти к Пенелопе и попросить ее не ходить. Но не решилась. Чувство ненависти к ней было выше.

В день нападений Элиза была сама не своя. Это заметили и Сортен, и Роза. После того, как прозвучали сирены Хогсмида, Элиза бросилась в башню, в свою спальню. По пути она старалась не говорить с Розой. Все было из-за нее. Людей убили из-за нее. Как она могла подумать, что ее брат обойдется только кровью Легран. Она была виновата в смертях школьников. Это все было из-за ее письма.

Три дня Элиза не выходила из комнаты. На вопросы Роксаны она не отвечала. Однако на ее тумбочке три раза в день стабильно доставлялась еда от домовиков. Элиза не знала, кто мог бы о ней заботиться. Она осталась совершенно одна. И совсем разбита. И с одним из завтраков домовик передал ей письмо.

Зайди ко мне, пожалуйста

Димитрий

Элиза улыбнулась сквозь слезы. Все-таки в Хогвартсе был один человек, который был готов поддержать ее. Поэтому под вечер Элиза вышла из своего заточения и отправилась к Сортену.

– Ты три дня не появлялась в замке, я волновался, – он подошел к ней. – Почему ты переживаешь? Твоего брата посадят. Ты можешь больше не волноваться.

– Не могу, – покачала головой Элиза. – Это я написала письмо. Это из-за меня посадили брата. Они будут мне мстить.

– Возможно, – нахмурился Сортен. – Но сейчас они засядут на дно.

Элиза вышла из кабинета Сортена. Она была благодарна ему за поддержку, за его волнение, за его заботу. Но тут ее схватил Джеймс и отвел в пустой класс.

Его непонимание ее действий снова било в сердце. Почему же он не видел, что она любит его. Как он мог думать, что она может предать его. И снова эта Легран. Элиза как никогда чувствовала необходимость в своей защите. Они от нее теперь не отстанут. Они будут мстить за брата. Ей нужна защита Поттеров. И у нее была последняя надежда. Она была готова обменять свою защиту на вновь приготовленные зелья. Если брата посадят за нападения, то он не узнает, что она в итоге сварила их. Но Малфой все испортил. Он взял откуда-то готовые рецепты брата.

У Элизы снова опустились руки. В этот же вечер она получила письмо.

Это ты виновата в поимке брата. Ты и будешь отрабатывать. Профессор Сортен сопроводит тебя на собрание завтра.

Т. Нотт

Сортен сказал, что будет поддерживать ее. Главное, чтобы она держалась уверенно. Она ни в чем не виновата. Сортен под столом крепко взял ее за руку, когда Нотт начал спрашивать у Элизы о случившемся. Она чувствовала поддержку. Его теплое прикосновение под столом дало ей сил. Она смогла соврать в глаза Нотту, что узнавала все у Джима и он ничего не знает. Она смогла доказать ему, что на брата у них нет улик.

Идя по темному коридору Элизу трясло. Она понимала, что сегодня ее спасло только чудо. Рано или поздно они усомнятся в ее словах. И еще проблемой стал Хьюго. Но Элиза быстро сориентировалась, дав ему заменитель памяти. Она была уверена, что тот расскажет все Джеймсу. И тогда ее не только не защитят, но и посадят к брату в Азкабан. Но она не могла не помочь им. Она надеялась, что то, что она сказала Хьюго после зелья, не сотрется из его памяти.

С каждым днем Элизу все больше охватывала паника. Она не знала, что делать, что ей придумать. И ей в голову пришел ужасный план. Убить Легран. На балу. Заставить это сделать Альбуса. Проклясть ее. Ей нужно было выбираться из этой группировки. С каждым днем она засасывала ее все глубже и глубже.

На балу она действовала как в тумане. И лишь голос Джеймса и слова про Азкабан отрезвили ее. Они договорились с Альбусом прекратить все эти попытки.

Ночью она не смогла уснуть. Элиза вышла из гостиной и пошла по ночному замку. Завтра начинались каникулы. И ей было некуда идти. Хогвартс ее тяготил. А возвращаться в пустой родительский дом не было сил.

Элиза села на подоконник на третьем этаже. Была темная ночь. С неба падали снежные хлопья. А из глаз Элизы лились слезы. Она не понимала, в какой момент ее жизнь стала такой. Еще в конце августа она лежала в своей комнате, мечтала о поцелуях Джеймса и была окружена родительской заботой. Сейчас она лишилась всего. Дома, родителей и Джеймса.

– Ты чего тут сидишь? – за ней послышался голос Сортена. – Почему ты плачешь?

– Я чуть не убила человека, – всхлипнула Элиза.

– Пойдем, – Сортен взял ее за руку и завел в свой кабинет.

Элиза рассказала все профессору. Про Джеймса, про свои планы, про свои страхи, про свое одиночество. А главное, про письмо и брошь.

– Главное, что ты это поняла, – Сортен посмотрел на нее. – Тебе всего семнадцать. Это нормально, что иногда эмоции берут верх над тобой. И ты не одна.

Элиза с благодарностью посмотрела на профессора. Он протянул ей успокаивающую настойку и сел рядом с ней.

– Моя сестра сквиб, – сказал он, тяжело вздохнув. – Отец издевался над матерью во время беременности. Бил мать, сестру. Не трогал только меня. Он гордился мной. Ведь я в свои тринадцать уже создавал Патронус. Каждый раз возвращаясь на летние каникулы из школы, я видел, как мать исчезает на глазах. Видел синяки на теле сестры. И ведь не обходилось без магических наказаний. Отец привык, что мы зависим от него. После окончания школы я не мог найти работу. И все эти годы искал способы спасти свою семью.

– Где они сейчас? – Элиза сжала руку Сортена.

– Сейчас в Хогсмиде, – сказал Сортен. – Я слышал от друзей, что отец нас ищет. Но я наложил защитные заклинания, заклинания доверия. Они не выходят из дома. Я стараюсь приходить к ним как можно чаще, но и за мной следят. Им нужен был свой человек в Хогвартсе. И как только я получил эту работу, они меня схватили. Не знаю откуда, но им было все известно про меня. Они знают на что давить. И если я не буду выполнять их условия, они скажут отцу, где мы. Твой брат знает, что я их прячу. Теперь в курсе и Нотт старший.

– Мне жаль, – Элиза поджала губы.

– Но это не значит, что я буду монстром, – покачал головой Сортен. – Тебе нужно узнать, где оружие у Джеймса. Мне нужно узнать тоже самое у Розы. Но выход есть всегда. По крайней мере должен быть. И пока можно работать на две стороны, я буду это делать. Да, страшно. Да, в любой момент все может пойти не по плану. Но лучше так.

– Я хочу с тобой, – сказала Элиза. – Они меня больше тоже не отпустят. Я хочу, как ты. Быть там, но работать против них.

– Это опасно, – Сортен посмотрел ей в глаза.

– Мне нечего терять, – сказала Элиза и приблизилась к губам профессора.

Он ответил на поцелуй, плотнее прижимая ее к себе. Элиза впервые почувствовала, что такое поцелуй любящего человека. Джеймс и в половину не целовал ее так, как делал это Димитрий. Все эти месяцы Элиза искала защиту не там, не у того. Он всегда был рядом.

========== 197. Любовь к преподавателю ==========

Элизабет Браун

Элиза проснулась от яркого зимнего солнца. Прикрыв грудь одеялом, она села на кровати, подставляя под лучи свое лицо. Как давно на улице не было солнца. Как и в ее душе. Впервые за долгие месяцы она почувствовала себя счастливой. Элиза посмотрела на кровать. Димитрий лежал с открытым торсом. Элиза подумала, что девчонки были правы, считая его красавчиком. Почему она этого не замечала раньше?

Элиза нагнулась и легко поцеловала его в губы. Все происходящее не укладывалось в ее голове. Да, молодой и привлекательный. Да, он любил ее. Но он был ее профессором.

– Доброе утро, – его губы расплылись в улыбке под ее поцелуем.

– Спасибо тебе, – в который раз за эту ночь проговорила Элиза.

– Ты не одна, – прошептал Сортен ей на ухо, наваливаясь на нее своим телом. – Скоро закроют каминную сеть.

– Мне некуда идти, – Элиза поджала губы и запустила пальцы в его мягкие волосы. – Домой я не смогу, а тут я не хочу.

– Можешь остаться у моих родных в Хогсмиде, – сказал Сортен. – Я много рассказывал о тебе своей матери. Она будет только рада.

– Тебе не кажется, что это все очень быстро? – смутилась Элиза.

– Зато ты будешь в безопасности, – ответил Сортен. – Я тебе дам все. И тебе больше не надо будет унижаться перед Поттером.

– Я бы хотела на могилу к родителям, – прошептала Элиза.

– Нет, это может быть опасно, – Сортен тоже сел и строго посмотрел на нее.

– Но я должна, – повысила голос Элиза, а из глаз предательски покатились слезы.

– Давай ты на пару дней останешься у меня, а потом мы решим этот вопрос.

Вечером они пришли в дом Сортена в Хогсмиде.

– Мама, познакомься, это Элиза, – представил ее Сортен. – Моя… девушка.

Элиза вопросительно посмотрела на него. Он нежно улыбнулся ей и лишь крепче прижал за талию. А Элиза поняла, что совсем не против. За эту ночь она поняла, что любит его. Он единственное, что теперь было в ее жизни.

– А это моя сестра, Грета, – показал Сортен на девушку, которая робко выглядывала из гостиной.

Девушка была очень худой с синяками под глазами. Элиза не понимала, как она вообще держится на ногах.

– Милая, зачем ты встала? – миссис Сортен бросилась к дочери. – Иди ложись. Я принесу тебе ужин в комнату.

Сортен повел ее в гостевую комнату. Элиза даже не знала, что сказать. Слова тут были излишни.

За два дня пребывания в их доме Элиза успела поладить с его матерью.

– Я так рада, что ты у него есть, – сказала женщина, когда Элиза вызвалась помочь ей с ужином. – Я уже и не помню, когда так горели его глаза.

– Он мне рассказывал историю вашей семьи, – Элиза опустила глаза. – Он замечательный человек.

Из разговора с матерью она поняла, что миссис Сортен не знает, что на ее сына идет воздействие и шантаж. Очевидно, Димитрий не хотел их лишний раз волновать. В этом доме Элизу приняли как родную дочь. Ей даже показалось, что они всю жизнь и были ее семьей.

– Я должна завтра сходить на кладбище, – сказала Элиза следующей ночью, поглаживая Сортена по груди.

– У меня завтра дела в группировке, – сказал Сортен. – Я не смогу с тобой…

– И не нужно, – перебила его Элиза. – Я хочу одна.

С тяжестью на сердце Элиза отпустила его на собрание, а сама с помощью летучего пороха оказалась у себя дома.

Тут была звенящая тишина. Больше не было того уюта. Больше эти стены никогда не услышат смех родителей. Больше не будет ее в этом доме. Она просто не сможет тут находиться. Слезы снова лились градом, когда она смотрела на их семейный портрет. Больше не было этих счастливых родителей, этого целеустремленного брата, этой Элизы. Да. Элиза стала другой.

Выйдя из дома, Элиза отправилась на кладбище. Здесь ей было еще тяжелее, чем в родительском доме. Ее снова окутало чувство вины.

– Простите меня, – прошептала Элиза.

Горячие слезы капали на снег, растворяя его. У нее никого не осталось в жизни. Только он. Он…

Элиза услышала тоже чей-то голос. Он ей показался знакомым. Она пошла в ту сторону. Это был Фред. Он тоже плакал. Тоже просил прощение. Он тоже, как и она, в момент лишился всего. И лишился из-за нее. Из-за ее слабости. Из-за ее глупости.

Фред ее заметил. Элиза вышла к нему. Он злился на нее. И был прав. Она сама на себя злилась.

Вдруг Элиза почувствовала, что за ними следят. Она больше не хотела подвергать никого опасности. Сказав Фреду все, что можно было сказать, она бросилась с кладбища. Завернув за угол церкви, она с облегчением подумала, что Фред за ней не пошел.

Но тут к ней подошел Нотт старший и схватил ее за руку.

– Пойдем-ка со мной, – зашипел он, и они трансгрессировали.

Они оказались в помещении, где обычно проходили собрания. Элиза посмотрела на Сортена. В его глазах читался ужас.

– Скажи нам, милая леди, откуда у Поттера готовые образцы зелий? – спросил Нотт, подставляя к ней палочку. – Саймон говорил, что дал тебе задание все испортить.

– Я испортила, – честно сказала Элиза. – Я не знаю. Он сам.

– Значит так, – Нотт отвесил ей пощечину. – Твоего брата осудили из-за твоих фокусов. Отныне ты за него будешь все это варить. И малейшая ошибка для тебя губительна. А за моральный ущерб, который мы испытали, ты все же узнаешь у Джеймса информацию. У меня есть полномочия твоего брата. Убить тебя. И попробуй только отойти на шаг от нашего плана. Я узнаю. А теперь проваливай и не смей выходить из замка.