Текст книги "Война во время мира (СИ)"

Автор книги: Алена (Alyona) Гнутова (Gnutova)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 74 страниц)

– Всему свое время, – Дэвис подошел к Пенелопе, заправляя прядь ее длинных черных волос за ухо. – Сначала мы с тобой поговорим. Ты думала, что избежишь всего, если поймаешь снитч? Неужели поверила, что я не возьму свое в любом случае? Непослушная девочка.

Лили поражалась, как Пенелопа сохраняет спокойствие. Ее будто совсем не смущало, что она привязана к стене, обезоружена, и Дэвис в любой момент может с ней сделать все, что угодно. Лили не понимала, откуда она вообще тут взялась.

– Послушная, – возразила Пенелопа. – Одно условие твое я выполнила.

– О, оно не мое, – рассмеялся Дэвис и взял ее за руку. – Что это? Фу, как пошло. Сердечко, буковки.

Дэвис рассматривал браслет Пенелопы. Он смотрел на сердечко и сдвинул его с букв.

– Нееет, – закричала Пенелопа.

Дэвис, как и Лили, явно не ожидали такой бурной реакции.

– Что, сломал подарочек Поттера? – усмехнулся Дэвис, убрав с лица удивление. – Единственное, что у тебя от него осталось?

Дэвис снова отошел от них, сев в кресло. Очевидно, они сейчас ждали Элизу, которую приведет Нотт.

Но вдруг в комнату вошел Джеймс.

========== 164. Люблю больше жизни ==========

Джеймс Сириус Поттер

Джеймс был в ярости. Он не понимал, почему Пенелопа так поступает. Даже если ей угрожали, она должна была сказать ему. Он бы смог помочь ей намного больше, чем если она бы действовала в одиночку. Но Пенелопа упорно продолжала игнорировать его.

Джеймс не понимал и Дэвиса. Неужели ему было так важно переспать с ней после матча? Он мог это сделать в любой момент. Но сколько бы Джеймс не следил за ними на тренировках и в коридорах, кроме общения капитан-ловец у них ничего не было.

Постоянно, когда он видел Пенелопу на переменах, он задавал ей вопрос про Дэвиса. И она никогда ему не отвечала, что у них ничего нет. Она просто молчала. Джеймса это напрягало больше всего. Ему было бы легче принять их расставание, если бы она честно призналась ему в симпатии к Дэвису. Хоть ему все твердили о том, что с Дэвисом у нее ничего нет и не может быть, Джеймс неохотно в это верил.

Пару раз он устраивал дуэли с Дэвисом на ее глазах, но она просила его остановиться и защищала когтевранца. Джеймсу казалось, что он сойдет с ума. Каждый вечер он следил за ней по карте Мародеров. В гостиной Когтеврана они не пересекались вообще. И единственная компания у нее была Николь.

– Она мне тоже ничего не объясняет, – в который раз повторяла ему Николь.

Каждое утро Джеймса начиналось с того, что он перехватывал Николь перед завтраком и спрашивал, не рассказала ли ей ничего Пенелопа.

– Ей мог угрожать только Дэвис, – в который раз то же самое повторял ей Джеймс. – В остальное время она же с тобой, кроме тренировок.

Джеймс уже не знал кому верить и во что. Один раз Николь уже скрывала от него, что Дэвис приставал к Пенелопе и лишь случайно проболталась. Вдруг, сейчас она тоже не хотела рассказывать правду Джеймсу.

Джеймс совершенно не разделял такую позицию Пенелопы. Да, он бы полез и лез к Дэвису из-за нее. Но он прекрасно знал, что легко может победить когтевранца. И не понимал, почему Пенелопа так за это волновалась всегда.

Ко всему прочему Джеймс все пытался понять, где ночует Нотт. Он стабильно по ночам пропадал с карты. Но следить за ним было опасно. Джеймс понимал, что любое его неверное действие по отношению к слизеринцу, приведет к опасности для Альбуса. Нотт точно воспользуется любым шансом.

Пугала его и Лили. Он не понимал, как она постоянно умудрялась оказываться рядом с Ноттом. Хотя информация, которую сообщила ему Лили была очень полезной.

Последнее время они с Элизой снова сблизились. Ему даже было ее жаль, ведь в каком-то смысле она попала в эту организацию из-за них с Фредом. Он пытался узнавать информацию и у нее, но она молчала, либо ничего не знала.

– Джеймс, я хотела тебя спросить, – начала Элиза.

– Иди сюда, – Джеймс взял ее за руку и завел в пустой класс. – Ты понимаешь, что ты под Империусом?

– Да, – кивнула Элиза.

– Ты же понимаешь, что я тебе ничего не расскажу, – покачал головой Джеймс.

– И не надо, – взгляд Элизы стал более осознанным. – Они должны видеть, что я к тебе подходила и спрашивала.

– Когда ты им скажешь, что я ничего не знаю, они от тебя отстанут? – с надеждой спросил Джеймс.

Элиза неопределенно пожала плечами. Джеймсу безумно хотелось ей помочь. Но он понимал, что такая информация должна оставаться конфиденциальной. Если и нужно было доставать Элизу из всего этого, то явно не таким способом.

– Джим, прости, что я подходила к тебе, – сказала Элиза, когда Джеймс шел навещать Лили в Больничное крыло.

– Как ты боролась? – Джеймс остановился и пораженно посмотрел на нее.

– Есть много способов, – сказала Элиза. – Не бери в голову.

– Надеюсь, что я не сильно тебя подставляю, – вздохнул Джеймс. – Я правда думаю, как тебя можно оттуда достать.

– Не надо, – Элиза сделала шаг назад. – Береги себя. А за меня не волнуйся.

Джеймс чувствовал какую-то беспомощность. Он всегда старался всем помогать. А сейчас даже не понимал как.

Но главной проблемой для Джеймса все равно была Пенелопа. Матч был уже завтра, а Джеймс совершенно не понимал, будет ли она использовать на матче его схему. Поэтому решил подстраховаться.

Один из загонщиков Пуффендуя был его хорошим знакомым и капитаном команды.

– Чарли, привет, – догнал его Джеймс на выходе из Большого зала. – Готовы к матчу?

– Конечно, – улыбнулся парень. – Вам тоже выгодна наша победа.

– Меня на самом деле другое волнует, – вздохнул Джеймс. – Там Дэвис бардак развел в команде. Я не знаю, что у вас там по тактике. Но можно личную просьбу?

– Попробуй, – усмехнулся Чарли.

– Врежь ему по башке завтра бладжером, – с ненавистью сказал Джеймс. – Пусть в больничке поваляется.

– Не поверишь, но он первая наша цель в плане вывода, – усмехнулся пуффенцуец.

– Поверю, – улыбнулся Джеймс. – Они без него никто. Ладно, удачи завтра. Заранее спасибо.

С этими мыслями Джеймсу стало легче. Даже если Пенелопа не поймает снитч, Дэвис не сможет взять свое. И он оттянет момент хотя бы на пару дней, а потом что-то придумает.

Вечером Джеймс сидел один в спальне. Фред ушел гулять с Николь. Джеймс был безумно рад за брата. Он видел, как тот изменился за это время. Коллина тоже не было. И Джеймсу пришла одна идея. Он решил проникнуть в комнату к Пенелопе и Николь. Он понимал, что рыться в чужих вещах некрасиво. Но он надеялся найти там ответы.

Джеймс надел мантию и вышел из гостиной. Он не хотел, чтобы кто-то из когтевранцев видел его там. Пришлось подождать, пока кто-то войдет. Он тихо прошел в коридор к спальням девочек, но слегка задев какого-то первокурсника, который испуганно посмотрел сквозь него.

Джеймс вошел в спальню. В отличие от их комнаты, тут был идеальный порядок. Джеймс не стал снимать мантию, хотя понимал, что Пенелопа на тренировке, а Николь с Фредом.

На тумбочке у Пенелопы стояла их фотография. Джеймс не мог оторвать взгляд с их счастливых лиц и глаз. И раз она ее не порвала и не выкинула, значит, скучает по нему. Значит, все еще поправимо.

– Что же ты делаешь со мной, – прошептал Джеймс, ложась на ее кровать и всматриваясь в нее.

Тут Джеймсу в нос ударил ее запах. Он даже забыл, зачем пришел. Он был готов вечно лежать на ее кровати, обняв ее подушку.

Наконец он пришел в себя и смог сесть. Он открыл первую полку в ящике. Там лежала его схема на игру с пуффендуйцами. Джеймс с удовольствием отметил, что она на ней добавила своих пометок. Значит, послушала его. Но почему она не показывает виду? Рядом лежала книга с автографом от Крама. Джеймс понимал, что за оставшуюся неделю до каникул им надо мириться. Он понимал, что оставлять ее в школе на каникулы одну опасно, а во Францию он ее не отпустит. Она должна быть рядом с ним, у них дома. Он уже давно все детально распланировал.

Вдруг Джеймс под книгой заметил какое-то письмо. Он уже потянулся за ним, как в коридоре послышались шаги. Джеймс едва успел закрыть ящик, как в комнату вошла Николь. Джим ругал Фреда, что они так рано вернулись. И не представлял, как теперь отсюда выходить. Оставалось ждать, пока девочки уснут. Тем более, послушать их разговоры Джеймсу было жизненно необходимо. Он хотел убедиться, что все это время Николь ему не врала, и Пенелопа ей тоже ничего не рассказывает.

Джеймс сел в самом дальнем углу, чтобы на него случайно не наткнулись. Пенелопа вошла в спальню после отбоя.

– Вы чего так долго? – поинтересовалась Николь. – Мы с Фредом когда уходили, я думала, что вы уже заканчиваете.

– Я к Лили в Больничное крыло заходила, – ответила Пенелопа.

– Зачем? – удивилась Николь.

– Навестить, – Пенелопа явно не поняла ее удивления. – Она там уже столько дней.

– Ты же бросила Джеймса, – с подозрением посмотрела на нее Николь.

– Джеймса, а не Лили, – поправила ее Пенелопа.

– Что у вас все-таки случилось? – предприняла очередную попытку Николь. – Он же тебя больше жизни любит.

– Я в душ, – сказала Пенелопа, взяв полотенце.

Джеймс незаметно вошел перед ней в ванную. Пенелопа закрыла дверь, включила воду и села на пол, опустив лицо в ладони. Джеймсу хотелось тут же скинуть мантию, обнять ее, поцеловать, пообещать, что все будет хорошо. Он не понимал, что с ней происходит. На нее определенно шло какое-то давление.

Пенелопа быстро взяла себя в руки и пошла в душ. Джеймс сдерживал себя из последних сил, чтобы не набросится на нее. Он так соскучился по ее телу. Все эти дни были просто невыносимы для него. Выйдя из душа, девушка посмотрела на себя в зеркало. Она провела рукой по своим шрамам на животе.

Джеймсу было невыносимо смотреть за всем этим. Он понимал, что до него она думала об этих шрамах каждый раз, смотря на себя в зеркало. А он дал ей надежду на любовь к себе, и тут же ее отобрал. Джеймс решил, что завтра после матча несмотря ни на что возьмет ее за руку, отведет в Выручай-комнату и будет целую ночь целовать ее и говорить, что она самая прекрасная и красивая на свете.

– Готова к матчу? – спросила Николь, когда Пенелопа вернулась в комнату.

– Да, – кивнула девушка. – На все случаи жизни есть план. Дэвис ничего мне не сделает. И снитч поймаю я. Лучше расскажи, как у вас с Фредом?

– Все отлично, – расплылась Николь в улыбке. – Почему ты мне не сказала, что у него девушка погибла в нападениях?

– Чтобы ты не думала об этом и была собой, – пожала плечами Пенелопа. – Ты бы думала не о нем, а об этой ситуации. Жалела его. Джеймс всегда пытался быстрее его к жизни вернуть. Он молодец. Смог найти в себе силы.

Оставшуюся часть вечера девочки обсуждали все подряд, что не представляло для Джеймса никакого интереса. Он видел, как Пенелопа крутит на руке браслет. Джеймс залез в карман и нащупал монету. Перед сном Пенелопа достала то самое письмо, которое не успел открыть Джеймс. Он хотел подойти ближе и прочитать, но она быстро его закрыла и положила просто на тумбочку, задвинув полог.

Как только девочки уснули, Джеймс подошел и открыл письмо. К его удивлению оно было пустое. Он ожидал всего, но только не этого. Зачем Пенелопа хранит пустой пергамент в конверте? От кого это?

Джеймс вернулся к себе. Заснуть он так и не смог. Матч приблизился вплотную.

С утра он еле-еле уговорил МакГонагалл перенести наказание на завтра, мотивировав тем, что ему, как капитану, необходимо смотреть на тактику пуффендуйцев, чтобы выиграть следующий матч и кубок. Он прекрасно знал, что когда дело касается квиддича, МакГонагалл всегда будет на его стороне и отменит любые наказания.

Джеймс устроился на специальном месте для капитанов. Однако на матч ему было все равно. Он напряженно искал снитч глазами, готовый прокричать Пенелопе, если он появится. Джеймс видел, как она изредка смотрит в его сторону. Она действовала по его схеме. Джеймс стал поглядывать и на Дэвиса. Он недовольно смотрел на Легран. Джеймс молился, чтобы Чарли побыстрее приступил к выполнению их тактики.

И как раз, когда в небе замелькал снитч, и Пенелопа бросилась в противоположную сторону, обхитрив ловца пуффендуйцев, Чарли обвел загонщика когтевранцев и пустил в Дэвиса бладжер.

Дэвис свалился с метлы и точно в тот момент Пенелопа поймала снитч. Когтевранцы победно вскрикнули, а Джеймс выдохнул. Он, конечно, не верил Дэвису, что тот не тронет Пенелопу, если она выиграет, но пока он будет в больничном крыле ее никто не тронет.

Джеймс ждал Пенелопу около раздевалок. Она вышла последняя из всей команды, удивившись его присутствию.

– Поздравляю с победой, – лучезарно улыбнулся Джеймс.

– Спасибо, – совсем без настроения ответила она.

– Что с тобой происходит? – Джеймс взял ее за руки, чувствуя, как по телу распространилось забытое тепло. – Ты же знаешь, что можешь мне доверить все. Если ты за меня волнуешься, то не надо. Ведь и тебе, и мне будет спокойнее, если мы будем рядом.

– Джеймс, я не люблю тебя, – прошептала она, отводя взгляд.

У Джеймса внутри что-то оборвалось. Он не мог поверить в это.

– Нет, – сказал Джеймс, качая головой и лишь сильнее сжимая ее пальцы.

– Прости, – вздохнула Пенелопа. – Я долго думала. Но я не могу простить тебя за ту фразу. Для меня это было так важно. Я сложный человек. И мне важно, чтобы меня принимали. Прости.

Она убежала в замок, оставив Джеймса стоять в одиночестве. Казалось, он забыл как шевелиться. Он до последнего надеялся, что можно все исправить. Но все это имело смысл только в одном случае. Если она его любит. Она его не любила.

Джеймс не помнил, как прошел день. В воскресенье он пошел на наказание. Джим переписывал наказания Мародеров как в тумане. И когда Филч наконец его отпустил, Джеймс сел в одном из коридоров. Ему казалось, что жизнь кончилась. В ней перестал существовать смысл.

Вдруг Джеймс почувствовал жжение в кармане. Все его состояние испарилось. Он вскочил на ноги и достал монету. Пенелопа сдвинула сердце. Ей нужна помощь. Его помощь. Джеймс вглядывался в монету, на которой появлялось ее местоположение. Джим не сразу понял, что это и где. Это было что-то под озером. Джеймс бросился к подземельям. Наверняка, из того запретного коридора шел ход в то помещение.

Наконец, Джеймс оказался в нужном месте.

– Поттер? – Дэвис явно не ожидал его увидеть.

Джеймс взглянул на Лили и Пенелопу. Он почувствовал, как злость охватывает каждую клеточку его тела. Он уже хотел напасть на Дэвиса, как почувствовал, что его оглушили.

Очнулся Джеймс на полу под прицелом палочки Нотта старшего.

– Какая удача, – сказал Нотт. – А я то думал, что мы долго будем его ловить. Что ж. Проверим, врала ли нам Браун. Круцио.

Джеймс старался не кричать и не обращать внимание на адскую боль. Он лишь слышал где-то вдалеке крик Пенелопы.

– Нет, пожалуйста, только не его, лучше меня, – умоляла девушка.

Мучения тут же прекратились.

– Ты уверена? – Нотт подошел к ней. – Желание девушки для меня закон. Круцио.

Комнату наполнил крик Пенелопы, который тут же привел Джеймса в чувство. Он вскочил и без палочки побежал на Нотта.

– Не трогай ее, – крикнул Джеймс.

– Джеймс, где оружие? – Нотт повернулся к нему.

– Я не знаю, – уверенно ответил Джеймс.

– Круцио, – сказали Нотт и Дэвис одновременно.

Джеймсу хотелось всего две вещи в данный момент. Умереть и взглянуть в любимые глаза. Он уже даже не слышал крики Лили и Пенелопы с просьбой прекратить его мучения. Он держался, чтобы ничего не рассказать.

– Неужели он правда ничего не знает, – поразился Нотт, спустя час пыток. – Тогда его отец все нам выдаст за двух оставшихся детей. А этот сейчас выполнит свою функцию и убьем его.

Джеймса подняли с пола и усадили на стул. Он смотрел на Пенелопу. Только она возвращала его к реальности.

– Хочешь, чтобы мы отпустили их? – Нотт встал перед ним.

– Да, – кивнул Джеймс.

– Тогда делаешь для нас следующее, – продолжал Нотт, улыбаясь. – Проводишь нас в дом на площади Гриммо. Ты совершеннолетний, а значит, сможешь пройти чары доверия. И Лили свободна.

– Хорошо, – согласился Джеймс.

– Джим, не делай этого, – крикнула Пенелопа.

– Заткни девчонку, – приказал Нотт Дэвису.

– Круцио, – сказал Дэвис.

Вновь крик Пенелопы активировал весь организм Джеймса.

– Что нужно сделать, чтобы отпустили ее? – спросил Джеймс.

– Твой отец очень мешает мне, – Нотт прекратил мучения Пенелопы жестом. – Я считаю, что убить тебя после всего этого будет красиво. С помощью тех зелий, что ты хотел варить. Изящно. Предполагаю ты знаешь, как оно убивает?

Джеймс кивнул. После глотка зелья оставалось лишь активировать яд с помощью заклинания.

Дэвис протянул ему зелье.

– Выпиваешь зелье, и мы с тобой отправляемся на площадь Гриммо, – сказал Нотт. – Как только мы проходим в дом, я отдаю приказ, и они свободны.

– Джеймс, он врет, нет, – сквозь рыдания проговорила Пенелопа.

– Вы мне не нужны, – Нотт обратился к ней. – Если он этого не сделает, то вы умрете.

Джеймс поднес флакон ко рту и выпил яд.

– Пошли, – скомандовал Нотт.

– Можно минуту? – попросил Джеймс.

– И не секундой больше, – сказал Нотт и вышел.

Джеймс подошел к Пенелопе. Слезы лились из ее глаз.

– Джеймс, – прошептала она.

Джеймс улыбнулся, вытерев ее слезы, и поцеловал. С Чувством. Последний раз.

– Люблю больше жизни, – прошептал он ей.

Джеймс подошел к Лили, которая пораженно смотрела на него.

– Слушайся Ала, – Джеймс поцеловал ее в макушку. – Пусть он простит меня за все.

Джеймс не смог обернуться и посмотреть на своих любимых девочек в последний раз. Они с Ноттом пошли по веренице коридоров. И, наконец, остановились около стены. Нотт ударил палочкой по стене, и она открылась.

– Исчезательный шкаф, – улыбнулся Джеймс. – Вот он ответ.

Нотт молча завел его в шкаф. Они очутились в каком-то помещении с большим дубовым столом.

– Трансгрессируем, – скомандовал Нотт. – На площадь Гриммо.

Спустя несколько мгновений они уже стояли на улице Лондона. Джеймс коснулся палочкой забора. Дом признал хозяина и стал появляться. Нотт улыбался.

На улице появились еще несколько волшебников в масках. Джеймс понимал, что они нужны в случае сопротивления. Хотя смысла не было. Одно заклинание и он мертв. Но Джеймс был готов сделать все, чтобы последнее, что он сделал, это помешал этой шайке.

Как только они вошли в дом, Джеймс стал атаковать их. Уговор он выполнил. В дом провел. А дальше никто не обсуждал его действия.

– Остолбеней, – крикнул Джеймс, вырубая одного из пожирателей.

Но его тут же обездвижили.

– Есть, – крикнул один из пожирателей, держа в руках зеркало.

– Ты знаешь, куда его, – сказал Нотт.

Джеймс узнал в нем отца бывшего Пенелопы. Он трансгрессировал с зеркалом.

– Зря ты начал эту игру, Джеймс, – сказал Нотт, направляя палочку и произнося заклинание, активирующее яд.

Все. Пути назад не было. Джеймс чувствовал, как сердце начинает биться медленнее. Где-то в отдалении он слышал хлопки трансгрессии.

– Джеймс, – послышался голос отца.

Джеймс уже не смог ничего ответить. Глаза закрывались. И наконец он погрузился в полнейшую темноту.

========== 165. Настоящая любовь ==========

Альбус Северус Поттер

Все дни Альбус прислушивался к каждому шороху в комнате Нотта и Флинта. Он думал, что сможет спасти Джеймса, а оказалось, что это сделает Лили. Он вновь восхитился сестрой. Она смогла приготовить такое сложное противоядие. Оставалось надеяться, что дата не изменится, и противоядие еще будет в теле Джеймса.

Но Нотт не появлялся в комнате снова. Альбуса это напрягало. Это означало только одно. Что они, действительно, что-то готовят.

Всю неделю до матча Альбус наблюдал за Джеймсом. Он знал, что Лили дала ему противоядие. Состояние брата было обычным. Он не оставлял попыток помириться с Пенелопой. Он следил и за когтевранкой. И прекрасно понимал, что она, как и Альбус, играет на публику. Он много раз хотел поговорить с ней. Думал, что если рассказать ей все о себе, она в ответ поделится своей историей. Но он боялся подходить к ней, однако следил на расстоянии.

Но приближался день рождения Скорпиуса. И они с другом решили использовать это как шанс примирения со Стоун. Скорпиус сказал Мелиссе, что хочет видеть ее на своем дне рождении, потому что она его друг и может помочь с Розой. Альбус боялся, что если она узнает правду, то точно не захочет его больше видеть. Но Поттер уже не мог без нее. И больше всего Альбуса раздражало, что она тоже не могла без него. Он это видел и чувствовал. Это чувствовал и Скорпиус, который проводил с ней много времени.

Альбус видел, как Скорпиус даже после примирения с Розой не может расслабиться. Он предлагал им свою помощь в поиске амулетов и воздействия, но они отказывались. Альбус пытался вспомнить, не говорил ли Нотт что-то насчет Розы, но был уверен, что кроме Джеймса они ничего не обсуждали.

В пятницу Альбус даже хотел спросить что-то у Сортена, но решил, что раз его просили не лезть в это дело, ничего не спрашивать.

В субботу Скорпиус пошел готовить Выручай-комнату к празднованию, а Альбус, пока вся школа и учителя были на матче, пробрался в кабинет к Слизнорту. Быстро найдя запасы романтического распылителя, он поспешил тоже на матч.

Он боялся за Пенелопу. Альбус прекрасно знал, что может случиться после матча. И понимал, что исход совершенно не важен. Дэвис, как и все остальные в этой группировке, никогда не держали свое слово.

Альбус спрятался в подтрибунном помещении раздевалок, чтобы слышать разговоры и наблюдать за Дэвисом. Но к его удивлению, Дэвис получил травму и был отправлен в Больничное крыло. Альбус убедился, что никто из членов когтевранской команды не имеет ничего общего с Дэвисом. Они обсуждали только игру. Пенелопа была единственной девочкой в команде. Она держалась от всех отстраненно, несмотря на то, что слышалась похвала в ее сторону.

Пенелопа направилась на выход. Альбус хотел уже ее окликнуть, но увидел, что ее ждет Джеймс. Она вела себя с ним тоже очень холодно, несмотря на то, что их никто не видел. Альбус тоже на людях старался не контактировать с Джеймсом и Лили, но когда их никто не видел, он даже с Джеймсом мог разговаривать, чуть снимая маску ненависти к нему.

А то, что она сказала ему потом, Альбус совсем не ожидал. Еще больше его поразила реакция Джеймса. Казалось, брат поверил в ее слова. Альбус не понимал, как Джим столько всего не замечает. Он так ее любит, что готов поверить любому ее слову.

Альбусу составило неимоверного труда найти Пенелопу. Она сидела одна на крыше Астрономической башни.

– Что ты творишь? – Альбус сел рядом с ней. – Это ты то и не любишь его?

Пенелопа молчала.

– Хочешь знать правду? – вздохнул Альбус, надеясь, что его план сработает. – Вы все были правы. Я не способен на месть. Ты была ближе всех к истине. Но я не прощал Джеймса не потому, что боялся, что Нотт тронет меня. А потому, что я специально пошел в эту организацию, чтобы знать его планы на Джеймса.

Пенелопа повернула на него голову и удивленно посмотрела.

– После разговора с Фредом, что наши недомолвки с Джеймсом не стоят его мучений или смерти, я долго думал, – начал рассказ Альбус. – И согласился с ним. Но понял, что просто сидеть и ничего не делать тоже не могу. Вот и решил, что смогу предотвратить. И почти смог. Они хотят его убить. Дата после матча. Это может произойти в любую минуту. Но, к сожалению, не знаю, что они придумали.

– Я знаю, – Пенелопа резко встала и направилась на выход.

Альбус убедился в своей правоте. Они тоже ее как-то умудрились затащить к себе. А, значит, Скорпиус мог быть прав, что Роза тоже с ними.

Альбус направился в комнату. Скорпиуса все еще не было. И когда он вернулся, то был в каком-то странном состоянии. Альбус поздравил друга с днем рождения, но настроение у Малфоя было плохое.

– Слушай, я думал по поводу Розы, – Альбус знал, что его может волновать в данный момент. – Ты можешь быть прав. Я не знаю как, но они и Пенелопу как-то запугали. Она что-то знает про Джеймса тоже. И как ты, бросила его, чтобы обезопасить.

– Все кончено, – вымученно улыбнулся Скорпиус. – Мы ее достали из этого всего. Правда, не совсем так, как я планировал.

Альбус чувствовал, что Скорпиус продолжает что-то недоговаривать, но не хотел в этот день говорить с ним о проблемах. В конце концов, шестнадцать лет бывает только раз в жизни.

Когда в Выручай-комнату вошла Стоун, Альбус потерял дар речи и забыл, как дышать. Он не понимал, она специально так оделась, чтобы поиздеваться над ним или же это был намек, что она готова дать ему шанс.

Они придумали со Скорпиусом игру. С ее помощью Скорпиус хотел, чтобы у Розы точно не осталось сомнений по поводу него со Стоун, а Альбус хотел признаться Мелиссе в том, что кроме нее ему никто не нужен.

После первого круга вопросов Альбус был невероятно счастлив. Пока все шло так, как было нужно ему. Он в который раз извинился перед Мелиссой за то, что переспал со Сьюзен и ничего ей не рассказал, он в который раз признался ей в своих чувствах, сказал, что кроме нее ему никто в этой жизни не нужен. По сердцу расплылось тепло, когда она односложно, но произнесла его имя на тот же самый вопрос. Он увидел подобие улыбки, когда его любимой частью тела оказались ее глаза. Альбус, действительно, больше всего любил ее глаза. Они так о многом говорили. Даже сейчас, когда ее тело и голова не хотели его прощать за прошлые ошибки. Несомненно, он восхищался ее фигурой, но главным для него, в отличие от всех других, было не это. И он прекрасно знал, что Мелисса это чувствует и понимает. Его даже порадовало то, что Стоун призналась, что часто врет себе. Это все означало только одно. Что ей нужен Альбус. И Ал был готов сделать все, чтобы убить в ней любые сомнения. Она была нужна ему.

Альбус начал на себе чувствовать усиление действия распылителя. Казалось, Скорпиус это тоже почувствовал, поэтому следующий вопрос можно было назвать провокационным.

– С кем у вас был лучший поцелуй? – спросил Скорпиус, пристально смотря на Розу.

Альбус знал, что Скорпиус очень сильно ревновал ее к Стэну, и даже когда Роза сказала ему, что у них ничего не было, все равно переживал. Альбус был поражен, как друг был готов идти на все ради Розы. Он даже был готов научиться играть в квиддич. Альбус знал, что Роуз оценила такой шаг и искренне надеялся, что эта игра тоже поможет ей открыться Скорпиусу больше.

– С тобой, – Роза чуть залилась румянцем и посмотрела на Мелиссу.

– С Мелиссой, – уверенно сказал Альбус.

– С Альбусом, – Мелисса тоже смотрела на Розу, будто одним взглядом пытаясь доказать ей, что со Скорпиусом у нее все давно в прошлом и тот поцелуй не значил для нее особо ничего ни сейчас, ни тогда.

– Вы жалеете, что ничего не получилось с вашими бывшими возлюбленными? – Роза тоже задавала вопросы, которые, очевидно, не могла задать в рамках обычной повседневной жизни.

– Нет, – хором ответили все трое.

Альбус с удовольствием наблюдал, как взгляд Розы теплеет по отношению к Скорпиусу. Даже на Стоун она смотрела немного иначе.

– Что бы вы хотели сейчас сделать со мной больше всего? – спросила Мелисса.

– Поблагодарить за все, что ты для нас сделала, – улыбнулся ей Скорпиус.

– Поцеловать, – ответил Альбус.

– Принять, – сказала Роза так тихо, будто говорила это только себе.

– Смогли бы злиться на любимого человека всю жизнь, так и не дав ему шанса? – спросил заключительный вопрос Альбус.

– Нет, – одновременно ответили Роза и Скорпиус.

– Нет, – тихо прошептала Мелисса, будто признаваясь себе в этом только сейчас.

После игры Альбус позвал Мелиссу на танец, чувствуя, что между ними уже меньше того напряжения. Он впервые трогал ее за талию, прижимая к себе все теснее. За долгое время он снова смог чувствовать от нее запах сирени. А ее короткая юбка сводила его с ума. Они ничего не говорили друг другу, лишь смотрели в глаза. Альбус чувствовал, что она верит ему. И даже не пытается применить легилименцию. Он надеялся, что игра доказала ей многое.

Альбус даже не заметил, в какой момент ушли Роза и Скорпиус. Ему было так хорошо и спокойно рядом с Мелиссой. Как всегда ее глаза действовали как хорошее успокоительное. Альбус даже перестал думать о своих проблемах.

Он посадил Мелиссу на диван, а сам принес для них коктейли.

– Ты веришь мне? – спросил Альбус, садясь рядом с ней.

– Верю, – Мелисса опустила глаза, отпивая из стакана.

– Ты мне очень нравишься, – вздохнул Альбус.

– Ты мне тоже, – призналась Мелисса. – Но почему ты не понимаешь, что мне сначала нужно самой разобраться в себе? Я не хочу строить отношения на неокрепшей основе. Это ни к чему не приведет.

– Я тебя и не тороплю, – Альбус забрал стакан из ее рук. – Я просто хочу тебе помочь.

Он поставил напитки на стол, сел ближе к ней и поцеловал. В ней не было сопротивления, как при прошлом поцелуе в коридоре. И Альбус не понимал, это так на нее подействовал распылитель или она все же смогла переступить через себя и вновь поверить ему.

Вкус ее губ ударил Альбусу в голову, вновь снося крышу. От ее прикосновений к его лицу по телу снова пробегали сумасшедшие волны возбуждения. Он подумал, что переборщил с распылителем, но остановиться было уже не в его силах. Рядом с ней голова в который раз отключилась, дав волю чувствам.

Альбус повалил Мелиссу на диван, ложась на нее, не в силах оторваться от ее губ. Он чувствовал, как ее нога уперлась в его пах, заставив все тело еще сильнее напрячься. А ее блузка и короткая юбка добавляли огня.

– Нет, Ал, – Мелисса оттолкнула его, вставая с дивана.

Альбус смотрел на нее, ничего не соображая.

– Снова твои слова отличаются от действий, – покачала она головой. – Извини, ничего не получится.

Она выбежала из комнаты. Альбус тоже решил, что ему нужно выйти на свежий воздух, успокоиться и унять свое возбуждение. И как только он вышел из комнаты, ему стало легче. Очевидно, что с распылителем они переборщили. Альбус с каждой минутой понимал, что снова сам все испортил. Он говорил ей весь вечер, весь месяц, что ему важна она и ее душа, а сам при первой же возможности полез под юбку.

Альбус спустился на первый этаж и вышел во двор. Вновь думая о Мелиссе, смакуя остатки вкуса ее губ, Альбус дошел до Гремучей Ивы. Он заметил две тени. Ал вгляделся в темноту. Это были Нотт и Элиза.

– Твоя подружка уже страдает за свои неправильные действия, – сказал Нотт. – А у тебя за все время накопилось столько косяков, что никакими Круциатусами не исправишь. Думала нас обхитрить? И сейчас хотела сбежать? Знай, не получится. Неужели не знаешь, что мои миленькие первокурсницы отслеживают каждый твой шаг? Я все про тебя знаю.

– Не все, – усмехнулась Элиза.

– О чем ты думала? – Нотт подошел к ней ближе. – Что мой отец тебе заплатит? Что сваришь зелья и мы тебя отпустим? Нет, дорогая. Ты ответишь за все свои ошибки. Думаешь, что тебя есть кому защищать? И ты сейчас пойдешь со мной.