Текст книги "Неожиданная Россия (СИ)"

Автор книги: Алексей Волынец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 62 страниц)

Глава 92. Неуловимый остров трёх миллионов птиц

Как был открыт самый удивительный остров Охотского моря

Одинокая каменная скала, постоянно окутанная холодными туманами – этот остров как будто придуман из страшной сказки. Ни капли пресной воды, вокруг опасные течения и подводные камни. Его берега неприступны – пугающие крутизной скалистые склоны, скользкие от помёта миллионов птиц. Здесь посреди открытого моря, вдали от людей и хищников материка, располагается крупнейший «птичий базар» Дальнего Востока и крупнейшее на Тихом океане лежбище сивучей, северных морских львов. За год остров посещают буквально миллионы пернатых, на вершине одинокой скалы они вьют гнёзда и высиживают птенцов, а рядом, чуть ниже, где пенится о камни прибой, резвятся и ревут тысячи ушастых тюленей. На остров редко ступает нога человека, и его дикие обитатели не догадываются, что именно этот клочок суши, согласно международному праву, превратил Охотское море в исключительную экономическую зону России.

Расскажем о прошлом и настоящем удивительного острова Святого Ионы.

Вот он – остров Ионы посреди холодного Охотского моря…

«Видом походил издали на стог сена…»

«И во время плавания моего 22-го числа сентября виден был неизвестной и неположенной на карте остров, по исчислению от Охотска в 38 немецких милях на зюйд-ост, которой по пеленгам, взятым в длину антретно, половина мили немецких и наименован мною сей остров Святаго Ионы…» – так на исходе 1789 года доносил в российскую столицу капитан-поручик Иосиф Биллингс, начальник «географической и астрономической экспедиции в северо-восточную часть России».

«Немецкая миля» это чуть более 7 км, «антретно» – старый морской термин, означающие измерение на глаз. Так что капитан Биллингс почти не ошибся с расстоянием от Охотска, но в два раза увеличил реальные размеры найденного острова. В прошлом англичанин Джозеф Биллингс юным матросом участвовал в кругосветных экспедициях капитана Кука и был свидетелем, как аборигены Гавайских островов убили знаменитого мореплавателя. Вернувшийся в Европу моряк Биллингс перешёл на русскую службу, его опыт решили использовать при исследовании дальневосточных морей. Так Джозеф стал Иосифом Иосифовичем («Осипом Осиповичем» – как чаще говорили в XVIII веке) и 230 лет назад оказался в Охотске, главной (см. главу 41-ю) гавани на российском Дальнем Востоке той эпохи.

Помощником начальника экспедиции был 25-летний лейтенант Гавриил Андреевич Сарычев. Именно он к весне 1789 года построил в устье реки Охоты две парусных шхуны, «Слава России» и «Доброе намерение». В ту эпоху кругосветные экспедиции русского флота на Дальний Восток только задумывались, поэтому корабли для исследования этого региона с великим трудом приходилось строить на месте.

Не меньших трудов и опасностей стоили и плавания через всё ещё малоисследованные дальневосточные воды. Так шхуна «Доброе намерение» была выброшена волнами на мель при первой же попытке выйти в Охотское море. Поэтому экспедиции Сарычева и Биллингса пришлось довольствоваться одним кораблём. Именно с борта «Славы России» 22 сентября (то есть 3 октября нового стиля) 1789 года в 10 часов утра случайно заметили посреди моря неизвестный остров. Произошло это потому, что корабль экспедиции, намереваясь пройти к Курильским островам, отклонился немного к югу от привычного маршрута, которым прежде плавали русские корабли из Охотска на Камчатку.

Как позднее писал сам Гавриил Сарычев: «Это был небольшой каменный остров, высотой от воды на 100 сажень. Он казался окруженным со всех сторон высокими утесами и подводными камнями; видом походил издали на стог сена. Этот остров, будучи неизвестен здешним мореплавателям, был очень опасен в туманное и ночное время… Остров сей назвали мы именем Ионы, в честь Святому, котораго память в тот день была празднуема».

Одинокий остров и три Ионы

В XVIII столетии и до начала XX века имя острова Ионы писалось иначе, чем сегодня – «Святого Iоны». Любопытно, что в православных святцах на день его открытия приходилось аж трое святых с таким именем – ветхозаветный пророк Иона, некий пресвитер Иона, живший 12 веков назад в Палестине, и преподобный Иона Яшезерский, крещёный вепс, во времена Ивана Грозного основавший на месте языческого капища крупнейший православный монастырь в Карелии.

Скорее всего, остров был назван в честь пророка Ионы, «ветхозаветная» биография которого была связана с морем – это он, согласно религиозному преданию, три дня плавал «в чреве» кита. Но сами первооткрыватели острова в 1789 году не оставили чётких пояснений, в честь какого же из трёх Ион назвали одинокую скалу посреди Охотского моря. Исследователей позднейших времён тоже больше интересовали точные координаты острова, а не уточнение его имени. Тем более что с координатами возникли вопросы – когда спустя 16 лет, в 1805 году, возле острова оказалась кругосветная экспедиция капитана Крузенштерна, то его измерения дали другие координаты Святого Ионы, почти на сотню миль западнее. Крузенштерн даже некоторое время сомневался – не является ли этот «голый, каменистый остров» не Ионой, а каким-то другим, ранее неизвестным.

Так изображали святого Иону во чреве кита на старинных русских иконах…

Лишь много позднее географы выяснили, что Крузенштерн не ошибался и верно определил координаты острова, оказавшегося именно островом Ионы. Однако не ошиблись в расчётах и Сарычев с Биллингсом – они считали всё верно, просто для определения местоположения одинокого острова у них изначально были неверные координаты Охотского порта, с ошибкой измеренные еще в начале XVIII века.

Позднее, уже в XX столетии к уточнениям географов присоединились историки – исследуя архивы, они выяснили, что всё же Сарычев и Биллингс не были первооткрывателями в строгом смысле слова. Об одинокой скале почти в центре Охотского моря знали ещё первопроходцы – так будущий остров Ионы отмечен на «Карте Анадырского моря», составленной при Петре I якутским «сыном боярским» Иваном Львовым. Впрочем, это не вполне карта, а всего лишь примерный географический набросок – расстояния на данном чертеже отмечены в «днях перегрёба», то есть сколько пройдёт лодка на вёслах за световой день. Точно так же, в днях езды на оленях или собачьих упряжках, измеряли расстояния аборигены Дальнего Востока. Возможно, первопроходцы не сами видели остров, а лишь услышали о нём от местных первобытных рыбаков. На «Карте Анадырского моря» будущий клочок суши под именем Ионы отмечен кратко – «Остров без жителей полон птиц».

И хотя Гавриил Сарычев, возможно, был не первым русским мореплавателем, кто увидел эту одинокую скалу, однако именно он первым попытался дать её точные координаты. Поэтому 3 октября 1789 года можно по праву считать днём открытия острова Ионы.

«Сии страшные для мореходов громады…»

В августе 1812 года, когда далеко на Западе шла война с Наполеоном, к берегам острова Ионы в третий раз приблизилась экспедиция российских моряков. Приблизилась почти вплотную, едва не разбившись в тумане об эту одинокую скалу. Капитан шлюпа «Диана» Пётр Рикорд так описал те опасные минуты: «Намерение мое было, если погода позволит, осмотреть остров Святого Ионы, весьма редко видимый судами, так как он лежит не на пути обыкновенного тракта из Камчатки в Охотск… Ветер продолжал дуть при густом тумане, сквозь который увидели мы прямо перед собою высокий камень в расстоянии не более 20 сажень (около 40 метров – прим. авт.). Положение наше было самое опасное, среди океана в таком близком расстоянии от утесистой скалы, о которую в любую минуту могло разбиться судно на мелкие части… Но Провидению угодно было спасти нас. Уменьшив ход шлюпа, мы получили один легкий удар носовою частью и миновали другие открывшиеся в тумане камни…»

Когда к вечеру туман рассеялся, с борта «Дианы» не без страха рассмотрели остров, высоко и отвесно, почти на 300 метров вздымающийся из моря. Как вспоминал капитан Рикорд: «Мы увидели всю великость опасности, от которой избавились. Весь остров Святого Ионы, с окружающими его камнями, открылся очень ясно. Он в окружности имеет около мили и походит более на высунувшийся из моря большой камень конической фигуры, нежели на остров, отовсюду утесист и неприступен… При воззрении на сии страшные для мореходов, среди океана воздымающиеся из воды громады, воображение наше преисполнилось ужасом… Признаюсь, что сие потрясло и всю мою душу. Между тем волны, о скалы ударяющие, раздирая воздух, страшным шумом заглушали всякое отдаваемое на шлюпе повеление, и сердце мое замерло…»

Два столетия с момента своего открытия остров Ионы оставался загадочной одинокой скалой посреди Охотского моря, к берегам которой очень редко подходят корабли. Ещё реже на остров ступала нога человека, способного рассказать об этом затерянном куске суши. Лишь в самом начале XX века скалу Ионы посетил Владимир Арсеньев, этнограф и путешественник, знаменитый исследователь российского Дальнего Востока.

Подобно всем иным мореплавателям прошлого, у берегов Ионы небольшой пароход, на котором шёл Арсеньев, был встречен густым туманом, неизменным спутником этого одинокого острова. Самое первое впечатление Арсеньева от острова лучше передать цитатой из его воспоминаний, благо знаменитый путешественник был не только умелым исследователем, но и талантливым писателем:

«Решили ждать, когда разойдется туман. Якорь не отдавали, так как было глубоко, да и грунт такой, что якорь всё равно держать не будет. Легли в дрейф. Когда мотор остановили и стало тихо, на юго-востоке мы услыхали какой-то шум – то низкий, глухой, как пароходные гудки, то более высокий и резкий.

– Говорил же я, что остров близко! Слышите? – сказал капитан.

– А что же это за шум? Море шумит?

– Нет, это сивучи ревут да птицы кричат.

Капитан раньше бывал на острове Ионы.

– Значит, остров-то совсем близко? Сколько мы до него не дошли?

– Да мили три, – говорит капитан, – а может быть, и больше. Если бы не туман, видно было бы.

“Вот тебе, – думаю, – и необитаемый остров, а жизнь-то за пять километров слышно!”…»

Рай для птиц

Действительно, по оценкам учёных-орнитологов, на маленьком острове Ионы – длина чуть более полутора километров, максимальная ширина около 840 метров – гнездится невообразимое число птиц. В разгар короткого лета (как писал Аресеньев, «в конце июня еще плавает лед, в октябре уже начнутся морозы…») здесь одновременно гнездятся от полутора до трёх миллионов птиц!

На сегодня учёные обнаружили здесь 14 видов морских пернатых, но, вероятно, их ещё больше. В разгар «птичьего базара» остров буквально облеплен невообразимым множеством крылатых обитателей. Чайки, бакланы, глупыши, качурки, моевки, толстоклювые и тонкоклювые кайры, белобрюшки и конюги – названия многих птиц совершенно незнакомы обычным людям, далёким от науки орнитологии. Некоторые крылатые, ежегодно появляющиеся на свет именно здесь, на одинокой скале Святого Ионы, способны по-настоящему удивить!

Например, малая конюга. Поистине фантастическая птичка, уникальная часть нашего Дальнего Востока. Ареал обитания (если брать сушу, а на не ледяные воды) минимальный – Курильские, Командорские и Алеутские острова. Максимальное скопление в течение года – именно на острове Ионы, скале посреди Охотского моря… Эта птица, гнездящаяся на севере Тихого океана, напоминает скорее обитателей тропического неба – семь ярких длинных перьев на голове, контрастируя белизной с алым клювом, придают ей удивительный, сказочный вид.

Как пишет один из современных исследователей острова Ионы: «Этот нерайский уголок – рай для птиц. Здесь нет хищников, а человек бывает так редко, что на птицах его визиты никак не отражаются…» Окружающие остров скалистые отмели полны рыбой, именно поэтому миллионы пернатых обителей способны здесь легко прокормиться.

«Птичий базар», он же рай для птиц, имеет ещё один характерный признак. Благодаря миллионам крылатых обитателей, остров Ионы можно не только услышать даже в самом густом тумане по неумолкающему гомону, но и… унюхать. Один из немногих современных посетителей этого экстремального островка, так описывает свои впечатления: «Каменная скала, которую постоянно окутывают холодные туманы и омывают сильные течения. Остров неприступен, и без специального снаряжения попасть на него трудно. Здесь нет пресной воды, да и погода меняется по нескольку раз на дню. Передвигаться по острову опасно из-за невероятно крутых и скользких от птичьего помета склонов. К тому же жизнь на острове омрачают несметные полчища клещей, паразитирующих на местных птицах, и запах, который в безветренную погоду буквально выедает глаза…»

Специфическим ароматом способен поразить даже маленький курятник в деревне. Теперь представьте себе полуторакилометровый «курятник» на несколько миллионов птиц! И добавьте к ним не менее пяти тысяч сивучей, самых крупных в мире тюленей. Именно на острове Ионы расположена их самая крупная популяция, ежегодно здесь рождается до двух тысяч младенцев «северных морских львов». Взрослые самцы могут достигать 4 метров в длину и веса более тонны.

Словом, на острове Ионы к неумолчному гомону миллионов птиц добавляется громкий рёв тысяч сивучей. Остров невелик, и его берег летом буквально набит рыжими тушами и тушками морских львов Севера. Владимир Арсеньев так описывает эти лежбища: «Молодые звери, самцы и самки двух-четырех лет, располагаются где придётся, занимая все скалы; взбираются иногда очень высоко, на двадцать – тридцать метров. Прямо удивляешься, как животное, такое неуклюжее на суше, может забраться на почти отвесную скалу… Едешь на лодке и вдруг видишь – высоко-высоко над головой, на скале, показывается голова сивуча. И если он чего-нибудь испугается, то прямо головой вниз, «ласточкой», бросается в воду, и беда, если лодка не успеет уйти! Представьте себе, что к вам в лодку с большой высоты прыгает «зверек» в полтонны весом!..»

Арсеньев ярко описывает, как сивучи Святого Ионы скатываются по склонам скалистого острова: «Сивуч катится по камням, как на салазках, что еще удивительнее. Залезет он высоко на скалы, но только перед ним не обрыв, а довольно пологий склон, и прыгнуть прямо в воду никак нельзя. Испугается он чего-нибудь, надо очень быстро слезть в воду, а быстро-то разве слезешь: ведь сивуч – не горный баран! Он бросается вниз и едет по камням. Его швыряет из стороны в сторону, бьет об острые выступы. Кажется, что он до смерти расшибётся, а смотришь: слетел кувырком в воду и поплыл как ни в чем не бывало. Кожа у него толстая, а под кожей – слой сала, как у домашней свиньи. Оно и защищает его тело от ушибов».

«Сивучи бурными аплодисментами приветствовали метеорологов…»

Необитаемый остров – по сути, одинокая скала посреди холодного Охотского моря – с момента открытия, с 3 октября 1789 года, почти два столетия лежал никому не нужной диковинкой, далёкой от человеческих поселений и основных морских трасс. Остров люди вспомнили в разгар Второй мировой войны, когда боевые действия охватили Сахалин и Курилы (см. главу 51 книги «Неожиданная Россия. ХХ век»). Нашему Тихоокеанскому флоту потребовались надёжные прогнозы погоды, и на необитаемом острове Ионы решили установить автоматическую метеостанцию.

Так 75 лет назад, в сентябре 1944 года на скале посреди Охотского моря высадилась небольшая экспедиция, два метеоролога и три матроса под командованием мичмана Тихоокеанского флота Челпанова. С огромным трудом и риском им удалось установить метеостанцию на почти отвесном скалистом берегу острова Ионы. Работали несколько суток, ежеминутно рискуя разбиться о камни.

Особенно сложным было установить две высокие мачты для антенн автоматической рации. «И только мы эти мачты подняли, – вспоминал один из участников той необычной экспедиции, – слышим: аплодисменты, как в театре. Мы просто оторопели! Посмотрели вниз – а это сивучи из себя блох выколачивают, шлёпают плавниками по брюху, по груди… Так мы этот факт и отметили в бортовом журнале: сивучи-де бурными аплодисментами приветствовали успех метеорологов…»

Вновь необитаемый остров посреди Охотского моря заинтересовал наших соотечественников почти четыре десятилетия назад. Тогда, в 1982 году большинство стран на планет приняли конвенцию ООН по морскому праву. Конвенцию ратифицировал и СССР. Согласно положениям этого международного документа, территории морей, расположенные в зоне до 200 морских миль (370,4 км) от берега соответствующих государств, стали считаться их исключительной экономической зоной.

Ширина Охотского моря от континентального берега Хабаровского края до Курильского архипелага превышает 1300 километров, и не будь в этих водах острова Ионы, то почти половина акватории данного моря являлась бы международными водами. Но согласно Конвенции ООН 1982 года, исключительная экономическая зона отсчитывается также от одиноких островов и рифов. Таким образом, остров Ионы вдруг оказался стратегически важной точкой на карте – только благодаря ему, отсчитывая 200 морских миль от его берега, исключительной экономической зоной нашей страны становилось почти всё Охотское море.

Неуловимый остров

Новое значение острова Ионы привлекло к нему внимание властей и географов. И тут вдруг выяснилось, что не вполне понятна административная принадлежность этой одинокой скалы. Если изначально, в XVIII–XIX столетиях, остров был неуловим из-за неточных координат, то тридцать лет назад стал неуловим в связи с его неясной административной принадлежностью.

Никто точно не знал, к какому же региону России остров принадлежит. Из-за особенностей географии насчитывалось сразу четыре претендента – Хабаровский край, Сахалинская и Магаданская области, и даже Камчатка.

Выяснять принадлежность острова Ионы начали ровно 30 лет назад, в 1989 году. Довольно быстро установили, что ни Магадан, ни Петропавловск-Камчатский на одинокую скалу не претендуют. На первый запрос администрация Хабаровского края ответила, что остров Ионы им не принадлежит и относится к Сахалинской области. Этот ответ казался логичным – ведь остров Ионы, лежащий более чем в двух сотнях километров от любых берегов, на целых 13 км был ближе к Сахалину, чем к побережью материка.

Лишь настоящее расследование в архивах выяснило, что неуловимый и «ничейный» остров все же считается частью Хабаровского края. Правда не сразу поняли, какого из его районов – Охотского, Аяно-Майского или Тугуро-Чумиканского. Сначала решили, что остров является частью Тугуро-Чумиканского района, к которому относятся и прибрежные Шантарские острова. Однако позже остров Ионы всё же отнесли к Охотскому району Хабаровского края.

Ровно 25 лет назад в деле принадлежности неуловимого острова была поставлена точка, а сама скала посреди Охотского моря была объявлена «памятником природы краевого значения». В наши дни остров Ионы изредка навещают ученые, орнитологи и метеорологи, и особо упорные любители экстремального туризма.

В июле 2010 года эту одинокую скалу посетила экспедиция знаменитого путешественника Фёдора Конюхова. Один из её участников так описал свои несколько часов у каменных утёсов Святого Ионы: «Когда мы подошли к острову, стоял сплошной туман… На этом острове нет бухт, это скала с почти отвесными берегами. За полчаса несколько раз обойдя вокруг острова, мы обнаружили лишь одно место, пригодное для высадки – узкую полосу крупных валунов возле скалы, на которой грелись несколько сот сивучей… На острове нет ни воды, ни дров, вокруг агрессивно ревущие сивучи, в чьи владения мы вторглись, и конечно, запах…»

Путешественников поразил «аромат» миллионов птиц, почти постоянный туман и едва 7 градусов выше ноля в разгар лета: «Свинцовые тучи висели над головой… Сырость и промозглость пропитала, казалось, каждую клеточку тела. Как-то не верилось, что где-то сейчас люди ходят в шортах и рубашках, изнывают от жары и солнца…»

Путешественники попытались высадиться на острове Ионы, чтобы установить на нём православный крест. Но высадка сорвалась, как вспоминали участники – помешали сотни морских львов: «Сивучи повели себя агрессивно и попросту не дали возможности пристать к берегу… Ссориться с хозяевами острова не решились, ведь резиновую лодку мощные клыки сивучей могли привести в полную негодность».

На этом КОНЕЦ главы и книги

Спасибо от души всем, кто дочитал сей длинный сборник!