Текст книги "Амнезия "Спес" (СИ)"

Автор книги: Алексей Климин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Оденьте, – подсказал мне Сайрус.

– Да он же на здоровенного мужика сшит! – возмутился я, подозревая насмешку со стороны своего собеседника.

– Он просто «помнит» именно этот размер, а господин Александр, когда в последний раз его надевал, был достаточно хорошо развитым мужчиной. Но поверьте, он перенастроится сразу, как только окажется на вас.

«Будем надеяться», – и я, расщелкнув обод, полез в прорезь комбинезона.

Сайрус не обманул – стоило мне надеть штанины, как ткань тут же принялась поджиматься, расправляя свой излишек на икрах. Так же дело пошло и с рукавами. А стоило мне натянуть комбез полностью, как разрез на груди сошелся, оставив лишь легкий намек на шов. В то же время, пока формировалась длина и ширина, чуть более плотные части ткани на плечах, животе, руках и ногах становились все более жесткими. Отчего к тому моменту, как сомкнулась застежка, на ощупь я понял, что имею на себе что-то вроде знакомых бронника, налокотников и наколенников.

– Я в гальюн смотаюсь, в зеркало посмотрюсь? – спросил я у Сайрус, который разглядывал меня с довольным видом.

– Не стоит, – ответил он, – тут тоже есть, – и повел рукой на стену по другую сторону двери, где матовая поверхность проявилась зеркальной, – еще госпожа Майя любила при выходе бросить на себя взгляд, чтобы проверить, все ли идеально в ее внешнем облике.

Я подошел и, увидев результат, решил, что и с моим обликом все отлично!

Впрочем, то, что сейчас было одето на мне, броню хранов элит-звена ничем не напоминало. Скорее уж нашу, искательскую защиту. Только цельным комбезом все шло, а не вздевалась по отдельности. Ну, и конечно, получше выглядело – посолидней что ли.

Цвет костюма был тоже черным, но с металлизированным отливом. Бронник, что на ощупь, что с виду, покапитальней – укрывал не только грудь и спину, а спускался ниже, пряча пах и поясницу до середины задницы.

– Как и с компом, костюмом можно руководить голосом – шлем одеть, перчатки отстегнуть, основной разъем открыть. Так же все само срабатывает при неожиданно возникшей опасности, – давал мне пояснения Сайрус, пока я любовался на себя. – Скажите «Шлем», – велел он.

Сказал. Тут же из обода на шее с легким шелестом стали подниматься пластины, то ли наплывая одна на другую, то ли выщелкиваясь одна из другой. Что там за процесс был, я не понял, уж больно быстро все произошло – раз, и я уже в шлеме!

Он тоже был черным, и даже вроде гладким с виду, хотя и набирал объем, как я видел, составляясь из отдельных частей. На уровне глаз шел прозрачный пластик, а намордник был почти нормального вида, хотя и не таким массивным, как тот, к которому я привык.

Я ощупал свою голову – шлем оказался жестким и давлению не поддавался. При этом поворачивать шею ничего не мешало, а обзор таких границ, как в защитных очках, не имел. И уж точно этот шлем ничем – ни весом, ни неудобством, не напоминал тот, что я одевал, когда собирал болты.

Единственное, что портило всю красотищу – это белые безразмерные шлепки, в которые я машинально опять сунул ноги после того, как одел костюм.

Это же видно заметил и Сайрус:

– К костюму идут ботинки, но вот они так сильно вряд ли смогут скорректировать размер. Так что пока вам, наверное, придется походить в своих.

– Ничего страшного, – махнул я рукой, потому как понимал, что если комбез, в том первоначальном состоянии, в котором я его обнаружил в ящике, вполне смогу запихнуть в рюкзак к сложенному бластеру, то вот пару обуви, уже вряд ли.

Желая проверить, как оно будет, я, раздевшись, принялся утрамбовывать свою сумку. Как и надеялся, влез и карабин, и комбез в «кишочном» состоянии, и даже сверху можно было положить пару пакетов сублимата и хоть один полный арбалетный барабан, чтобы все это дело прикрыть.

– Вы разве не пойдете в костюме господина Александра? – удивленно спросил меня Сайрус, когда я попросил его принести мое старое обмундирование.

– Нет. Спасибо, конечно, за подарок, но мне его еще и прятать пока где-то придется. Я не могу показать такую защиту парням… у меня его просто отберут.

– Он не будет функционировать ни на ком, кроме вас, господин Зак! – воскликнул мой собеседник.

– Ха, да они его в синтезаторный отсек сдадут и денег за него получат! – усмехнулся я в ответ.

– В синтезаторный?! На переработку?! – возмутился Сайрус, опять заскакав зрачками. – Как можно?! Отличную, функционально действующую вещь, на вторсырье?! Что у вас там такое происходит?! Не настолько же вы одичали? – последнее прозвучало даже как-то растеряно.

Я пожал плечами и совсем сник:

– Возможно, против праотцов мы действительно дикие… так что, думаю, мне лучше вообще комбез Александра пока не брать… зачем он мне? Одеть не смогу, показать кому-то – тоже, а прятать… мне вон с карабином еще ныкаться придется. Но без него я даже выйти отсюда не смогу – так что, тут без вариантов. А защита пусть лежит. Может, лет через несколько, когда постарше стану, приду сюда и смогу что-нибудь на счет нее придумать.

– Как, лет через несколько? – обескуражено выдал Сайрус и принялся помигивать уже всем телом. – Я думал, вы свои дела уладите и через недельку придете. Мы же послание господина Александра с вами не дочитали!

– Да это так, примерно, – махнул я рукой, – пока я даже не представляю, как сюда добраться! Мне нужно будет карты изучить, а для того, чтоб мне их выдали, еще предлог найти. Потом следует придумать, как за заставу выбраться, территорию фермы миновать… кто ж меня, мальчишку, одного, с жилых территорий выпустит? А там двери еще открывать надо, значит, снаряжение какое-то тащить придется…

Сайрус под эти слова мигнул еще разок и успокоился, а тон его, которым он обратился ко мне, и вовсе был спокойным, и даже немного укоризненным:

– Господин Зак, вы не заглянули в емкость за третьей, открывшейся панелью.

Не заглянул… за расстройством забыл… а там, по ходу, еще один классный прибамбас для меня приготовлен! И я, затаив дыхание, заглянул в ящик.

Там лежал прозрачный футляр, заключающий в себе… браслет. Да! Такой простой гладкий черный браслет, похожий на пластиковый или, возможно, кожаный, которых полно на прилавках Торговой площади! Мастеровые из всяких остатков подобные делают и понтовщикам, вроде Валета, за пару медных кредов сплавляют.

Так те хоть украшены чем-то – камешками блестящими, железными блямбами или даже шипами. А этот так, считай – просто черная лента никакучая.

Но расстраиваться по поводу такого скромного подарка я не спешил. Вон, защитный костюм как выглядел по началу, а потом-то в какую обалденную броню преобразился!

В общем, в ожидании объяснений, я достал браслет и стал натягивать его на руку. Но не тут-то было – он застопорился сразу на пальцах и даже до костяшек не дошел!

– В широкой части, с внутренней стороны, палец приложите, – подсказал Сайрус.

«Ах – да, деэнка же считывать будет!», – догадался я, проделывая то, что было велено.

Что это за чудо такое, которому подчиняется все оборудование праотцов, и в этот раз узнать не удалось – жесткая черная лента размягчилась и стала эластичной, свободно пропустив кисть сквозь кольцо. А дальше и вовсе все посторонние вопросы из головы выветрились, потому, как конкретных навалило.

– Это коммуникатор, – стал пояснять Сайрус. – Отсутствие общей сети, конечно, его функционал заметно ограничивает, но для тех целей, что обозначили вы, он вполне послужит.

– Общей сети? – вякнул я, не сумев представить, как наличие рыболовной… охотничьей… паучьей или еще какой сети, в паре с браслетом может выдать некий функционал в принципе.

– Управляют коммуникатором в основном голосом, – продолжил говорить, меж тем, Сайрус, видно не посчитав нужным сбиваться с намеченного плана на глупые вопросы, – хотя, если нажать сюда, – он указал на боковину браслета, – то появится экран и клавиатура, как у компа.

– Скажите: «общий план города», – велел мне собеседник, не дожидаясь пока я переварю предыдущую информацию.

– Общий план города, – повторил за ним я.

Тут же у меня над рукой возникла та объемная проекция Корабля, что я видел на компе.

– Скажите: «аграрные объекты в черте города», – продолжил подсказывать Сайрус.

– Аграрные объекты… – это я произнес и вовсе машинально.

На плане сначала проявились пещеры между жилыми уровнями, потом зона жилых территорий принялась уменьшаться, «подтаскивая» в обозреваемый круг все более дальние хозпомещения. Через минуту у меня над запястьем рубка и уровни под ней, размером стали вдвое меньше кулака, а вот предъявляемая моему взгляду схема раскинулась чуть не на метр в диаметре.

– Параметры запроса нужно указывать точно, – попенял мне Сайрус, – вам показали все имеющиеся аграрные объекты, даже те, что специально размещались возле дальних рудных разработок, которые рентабельнее было держать на самообеспечении, а не возить продукты в такую даль.

– Я, конечно, не уверен… но мне кажется, что сейчас, так далеко расположенных хозяйственных объектов уже нет, – выдал я, сам пораженный тем, насколько громадны, оказывается, раньше были территории Корабля.

– Вполне возможно, – кивнул мой собеседник, – население уменьшилось в десять раз, а значит, и потребности общины – тоже. А теперь, будьте добры, верните схему жилых помещений. Знакомиться с возможностями коммуникатора вам легче будет именно на ней.

– Аграрные объекты в черте города, – послушно произнес я, возвращая тем самым привычный уже размер сфероиду и «кругам на воде» под ним.

– Скажите: «все дороги в черте города», – велел Сайрус

Я повторил за ним, и увидел, как на плане четче проявились сначала кольцевые широкие трассы со всеми их подъемами и съездами. Потом ответвлениями от них пошли более узкие тоннели, которые уводили в стороны, соединяли некоторые улицы жилых кварталов между собой, перехлестывались с теми тоннелями, что вели к хозпомещениям, а в некоторых местах и дублировали фрагменты кольцевых дорог.

Потом под руководством Сайруса я запросил расположение природных рек и рукотворных каналов, лифтовых шахт и коммуникационных тоннелей. В результате у меня над запястьем вскоре красовался не тот понятный план Корабля, который был раньше, а нечто невообразимое, запутанное и местами даже не распознаваемое.

– Главное, – вещал мой собеседник, пока я обалдевал с итоговой картинки, – все двери с помощью коммуникатора вы сможете открыть. Так же сможете воспользоваться лифтами и имеющейся техникой. Запросите свое место расположения, – предложил он.

Запросил. Хотя, конечно, в глазах продолжало рябить от переплетения множества цветных и разношироких линий.

Но вспыхнувшую красную точку я увидел четко. Она находилась на третьей палубе, если считать от сфероида рубки вниз, в среднем секторе, между кольцами главной трассы.

Я раздвинул изображение, и тут же близлежащая территория стала вполне узнаваемой. Вот – улица, начинающаяся с перекрестка, где мы с парнями воевали с полисаем. Вот стоянка для «Личного транспорта», которую мы успели отрыть, а напротив проход непосредственно в жилой квартал.

Увеличил схему еще и убрал из вида совсем все, что располагалось ниже и выше. Сразу проступили ряды кают, расположенные напротив друг друга с двух сторон парка, во втором из которых по левой линии красный огонек обозначал мое присутствие.

И вдруг стало понятно, что здесь жило не так уж много людей!

– Это что, весь такой большой парк был лишь для тех, кто жил здесь?! – поразился я.

– Конечно, – кивнул Сайрус, подтверждая, – этот район специально строили для семей членов Совета и старших командиров. Большинство из этих людей родились непосредственно на Земле, так что при планировании подземного города архитектурной службой было приложено максимум усилий, чтобы создать этот район повышенной комфортности.

«Понятно, действительно „золотой район“», – подумал я, а мой собеседник, меж тем, все продолжал перечислять достоинства сектора:

– Всего два квартала, и оба с собственной парковой зоной, где не только зеленые насаждения имеются, но и спортивные площадки, бассейны, аллеи с фонтанами, беседки для отдыха! Так же, кроме земной флоры, здесь частично воссоздали и земную фауну…

– Фло… фаун… – попытался я произнести непонятные слова, уже даже не столько задавая вопрос, сколько пробуя «на вкус» их иное звучание.

Но Сайрус принял за вопрос и попытался объяснить:

– Флора – это исторически сложившаяся совокупность видов растений, произрастающих на одной территории. Термин «фауна» определяет… – на этом мой собеседник споткнулся, глядя на меня, лупающего в непонятках глазами, и постарался объяснить более доходчиво. – Слово «флора» в данном случае обозначает все растения в парке, а «фауна» – представленный здесь животный мир, – и выжидательно посмотрел на меня.

– Ясно, – кивнул я, – в парке не только растений насадили, но живностью его заселили. И что это были за зверюхи?

Нет, правда, что те монстры, с ходу определившие меня, как еду, представляли из себя раньше, узнать было действительно интересно. Я-то понимал уже, что таких тварей, способных пожрать все, что угодно, включая себе подобных, изначально селить бы в парке никто не стал.

– Этих животных, птиц и, насколько знаю, единственный вид насекомых завезли с Земли, именно для придания парковым зонам привычного вида. Их, конечно, планировали использовать на поверхности планеты, поскольку не только растительный, но и животный мир Надежды достаточно бедны. Естественно, предварительно все живые формы подверглись генной модификации, вызвавшей заданные мутации… – глянув на меня, Сайрус снова остановился на полслове и вернулся к более понятной манере изложения, – животные были искусственно изменены, с целью внести в их природу способности к большей выживаемости.

– Это как? – уточнил я.

– Поскольку на поверхности Надежды воссоздать идентичную земной экосистему не представлялось возможным, то растения и животные, вывозимые с материнского мира, должны были иметь способность существовать в нестандартных для их вида условиях. К примеру, береза – растение очень красивое и своеобразное, но северное, а вот та же банановая пальма по красоте ей не уступит, но в природе растет в совершенно другой климатической зоне.

Под эти слова экран компьютера опять выдвинулся ко мне ближе и на нем появились картинки с подписями. Березой оказалось дерево с белым стволом на фоне белого же пола, а пальмой, разлапистое растение, над которым ярко голубел потолок.

– Типа, одному растению требуется холод, а другому – тепло? – уточнил я, потому как конкретные слова опять понимал не все.

– Да… условно говоря, – кивнул мой собеседник. – И если с растениями имелся опыт их использования в озеленении орбитальных станций, то с животными формами для нужд переселенцев специалисты работали впервые. Вот – белка, – на экране картинки с деревьями пропали, и появился ребенок, присевший на корточки и протягивающий что-то некрупному зверьку.

Это глазастое, с пушистым хвостом животное я немного знал. Оно было одним из тех, что иногда попадалось в детских книжках. Правда, называли мы его «пушистиком», и уж точно не догадались бы, что оно – «белка», поскольку, что в книжках, что, как оказалось, в жизни, шкурка его была веселого рыжего цвета, а никак не белая.

А Сайрус продолжал:

– На Земле, в живой природе, этот зверек обитает примерно там же, где растут березы. А вот таких бабочек можно было встретить только в тропической климатической зоне – где жарко и влажно.

Под эти его слова возникла уже движущаяся картинка, на которой Майя… я ее узнал… стояла на какой-то площадке, окруженной растениями, а к ее вздернутой вверх ладони спускалось то чудовище, что первым хотело сожрать нас с щеренком!

Правда, размером тварь была всего в две-три ладони, не больше, а женщина, что ждала ее приближения, улыбалась радостно и совсем без страха.

– Хотя, тут я ввожу вас в некоторое заблуждение, – уточнил Сайрус, – это видеосъемки хозяина, сделанная здесь, в парке квартала. И данное насекомое уже подвергнуто некоторой адаптации к существованию в несвойственных виду условиях. Но, к сожалению, это единственное, что я могу предоставить вам, чтобы продемонстрировать его во всей красе. Все остальное, что есть в моих накопителях, это статичные снимки из справочников, а в них даже не видно размера этого насекомого относительно человека.

– А какие животные вообще были в парке? – спросил я.

Мне ж надо знать, что еще за твари способны вылезти из зарослей! Вон, белку-то я пока не видел точно!

– Да, могу продемонстрировать, – кивнул Сайрус на экран, где стали проявляться новые картинки, – только их было не много. Все ж подселение животных форм в парк отчасти обуславливалось тем, чтобы проверить на практике, как поведут себя генноизмененные объекты в непривычных условиях обитания. В то же время размеры и количество испытываемых особей было ограничено ввиду малых территорий подземных парков. Из животных, кроме белок, в зеленые насаждения кварталов запустили только ежей и ящериц.

Под эти его слова мне был продемонстрирован еще один симпатичный зверь из детских книжек и неизвестное пятнистое создание, отдаленно напоминавшее щера. Но на картинках обе тварюшки предстали в чьих-то ладонях, так что стало понятно, что сравнение этой хлипкой мелочи с гороподобным созданием, даже при большом воображении, весьма условно.

– Еще птицы – синицы и снегири.

– Птица, это что такое? – спросил я, рассматривая каких-то мелких кругленьких созданий, одно из которых было с желтым животом, а другое с красным.

– Птица, это группа теплокровных, яйцекладущих, позвоночных животных, традиционно рассматриваемых отдельным классом. В данном случае мы говорим об имеющих крылья и летающих животных. Бабочки, которых вы уже видели, они тоже летают, но это насекомые.

Под его слова статичные картинки на экране заменились движущимися, и мне показали, как птицы летают… считай порхают, как порхатки… а потом прыгают по полу, где на плитку им что-то крошила та же Майя.

Тут-то я и признал тех попрыгунчиков, что тоже пытались попробовать нас с мелким на вкус. Эти, похоже, в размере сильно не изменились, но пасть отрастили во все брюхо.

– Да вот, пожалуй, и все живые существа, что были подселены в парки. Во-первых, это отчасти эксперимент, а во-вторых, кроме небольших размеров, выбранные особи должны были отвечать некоторым эстетическим параметрам…

– А коты?! – вспомнил я.

– Вы видели в парке котов? – удивился Сайрус.

– Угу.

– Их, видимо, оставили жильцы при переселении на верхние уровни, или, возможно, животные сами вернулись потом сюда, сбежав от хозяев. В той информации, что я имею на них, говорится, что кошки часто привязаны больше к месту, чем к определенному человеку. Что, кстати, сильно отличало их от собак.

Про последних я вообще ничего не знал и, до моего общения с Сайрусом, никогда не слышал даже. Но, если применить на практике его первое предположение о том, что котов оставили сами хозяева, то велика вероятность, что и с неизвестными мне собаками встреча вполне возможна.

– А вы знаете, что животные теперь выглядят совсем не так, как на ваших картинках? – спросил я Сайруса.

– Нет, не знаю, – ответил тот заинтересованно, без дерганья зрачками, совсем по-человечески глядя на меня, – еще господин Александр отключил внешние камеры, когда понял, что господин Шон больше не придет. А что случилось с животными?

В общем, он показывал мне картинки, а я как смог рассказывал о том, как «милые» зверюшки теперь выглядят.

– С одной стороны подобная метаморфоза, конечно, закономерна, – изрек задумчиво мой собеседник, – но с другой, удивительна… и прискорбна.

Мне на это сказать было нечего, так что на том наша беседа сама собой сошла на нет. Да и некогда стало уже разговоры разговаривать – времени натикало шесть без двадцати. И даже при том, что я был почти уверен, что парни вернуться так быстро не сумеют, но для собственного спокойствия отсюда следовало все же выбираться – «а вдруг», тоже ведь никто не отменял.

И вот, поев опять чего-то вкусного, я собрался на выход.

Щеренок крутился возле ног и вроде как был готов топать со мной. Но мы с Сайрусом решили, что пока он останется здесь.

Мой всезнающий новоявленный наставник определил, что мелкому нет и пары месяцев, а значит без матери, или меня, в качестве ее заменителя, он, скорее всего, просто не выживет пока. С чем, собственно, я был согласен полностью, помня наши приключения на пути сюда.

Но с собой-то брать звереныша тоже не вариант, парни его точно в трофеи определят.

Так что щеренку выделили лоток, правда довольно маленький, поскольку питомцем Майи была кошка, но другой подходящей емкости в хозяйстве не нашлось. Но мы посчитали, что на пару месяцев, пока жопий зверя не вырастит до критических размеров, и этого тазика должно было хватить. А там – уж как получится.

Мы договорились конечно, что придти я постараюсь в ближайшие недели две, но если что, придется Сайрусу своим умом жить и в отношении щеренка что-то решать самому. Уж не знаю, что у него получится, но, по крайней мере, после того, что случилось наверху, в спальне Александра, он был морально готов приложить все возможные усилия.

Посмотрим. А пока мне было не до того – я стоял перед входной дверью отсека и… обмирал от страха.

Мелкий потерся о мои ноги, то ли поддерживая, то ли все еще собираясь идти со мной. Я в последний раз почухал его бочину и велел идти на диван. Пронаблюдал, как тот, тяжко вздыхая и оглядываясь, проплелся до зоны отдыха. А потом, сам втянув воздуха с не меньшей обреченностью, велел Сайрусу:

– Открывай.

Створки предупреждающе пикнули и поехали в стороны.