Текст книги "Ростерия (СИ)"

Автор книги: Александра Шпатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Мечтаешь, Маргаритка? – раздался голос за спиной, и студентка, отвлекаясь от созерцания своих владений, обернулась. В глаза ей бросилось кисло-синее пятно. Она сморгнула. И перед ней волшебным образом появился невысокий улыбчивый парень с татуированными руками и экзотическим цветом причёски.

– Хм, здравствуй, – кивнула та, тщетно пытаясь вспомнить юношу.

– Не смущайся, ты со мной не знакома, – успокоил Риту мальчишка и протянул руку, – меня Андрей Масленцов зовут.

Девочка осторожно пожала, но не ладонь, а пальцы юноши.

– Я друг Никиты, – тем временем продолжал он, – и от него-то о тебе узнал.

– Никиты?

Парень посмотрел на Риту с весёлым сочувствием, как бы странно и несовместимо это ни звучало.

– Да, вместе с которым ты сдавала экзамен по физике, – девушка сразу заулыбалась и покивала, – ты, кстати, знала, что он тоже хотел поступить в этот же университет, но баллов не хватило?

– Нет, не знала, – честно ответила та.

– Да, на факультет энергомашиностроения… Прости за навязчивость, а ты на каком факультете?

– Ракетно-космическая техника.

– Ого, очень… Смело.

– Да, но скорее всего я вряд ли пойду работать по специальности…

– Меня скорее удивило бы обратное, – ухмыльнулся Андрей.

– Я бы хотела работать учителем физики в какой-нибудь специальной школе, гимназии или институте, но мы с родителями решили, что если я поступлю на это направление, у меня будет гораздо больше возможностей, в том числе и преподавательство.

– Не смотри на меня так вопросительно, я всё равно ничего не понимаю, – замахал руками синеволосый, – если честно, для меня главное – закончить университет, потому что здесь есть военная кафедра, и я надеюсь…

– Вот так откровенность, – действительно удивилась девушка, – неужели существуют парни, которые в наше время не хотят в армию? – и покосилась на собеседника. Не думайте, что девушка не умела держать язык за зубами, потому и произнесла обидные слова; она, наоборот, выверяла и оттачивала каждую реплику. Цель же, которую она пыталась достичь, уже другой вопрос.

– У меня, например, нет ни малейшего желания, – вздохнул её собеседник, – так что не имеет смысла врать и храбриться.

Марго, обыкновенно не любившая, чтобы её отвлекали от мыслей, и поддерживающая диалог с товарищами зачастую только из-за вежливости, против воли опять заулыбалась.

– Твоя причёска, – она указала пальцем на волосы юноши, милостиво сменив тему, – я же вижу, ты маргинал. Так ты показываешь протест?

– Нет, проспорил другу, жду, когда же наконец смоется эта краска.

– Не удивлюсь, если этот друг – Никита, – уже рассмеялась Ритка.

– Нет, у Ника хотя бы присутствует чувство юмора, а это, – парень обиженно схватил себя за прядь и дёрнул, – издевательство!

– А я-то думала, творческая личность… Кстати, а на каком факультете ты?

– Теоретическая и Прикладная лингвистика! – гордо ответил он.

– Как ты в физико-математическом институте умудрился найти гуманитарную дисциплину? – подавилась та.

– Я старался, – скромно ответил парень.

Неожиданно и непонятно откуда, очевидно, из недр университета, раздался громкий дребезжащий звонок, предупреждающий о скором начале очередной лекции. Марго грустно отошла от окна – славно поговорили, жаль, придётся расстаться…

– Подожди! А что ты делаешь сегодня после института? – окликнул её юноша.

От лёгкого шока студентка вытаращила глаза; она сама не знала, почему, но за время всей этой беседы ей в голову ни разу не пришла мысль, что Андрей подошёл поздороваться с ней не просто так. Парень смотрел на неё как-то очень странно, с любопытством, как будто ситуация пробуждала в нём только интерес, как у её зрителя, не участника. Очень заразительный интерес.

– Если ты что-то предложишь, то ничего, – ляпнула девушка, стараясь не думать. Флирт – не её конёк, так что лучше говорить честно и открыто, как Андрей.

– Погуляем по Красной площади? Она совсем недалеко, а количество пар у нас сегодня одинаковое, – предложил он.

– И давно ты за мной наблюдаешь? – сощурилась Маргарита.

– Перед нашим разговором расписание посмотрел, но если тебе будет приятнее, то скажу, что с самого начала учебного года. Так ты пойдёшь?

Студентка всё так же, без мыслей, кивнула и побежала в свою аудиторию в самом смешанном настроении. Этим же днём девушка, запершись изнутри в кабинке общественного туалета, говорила с папой по телефону.

– Ничего себе! Удивила ты меня, удивила, – хохотнул Максим. – Получается, сегодня ужин на тебя не готовить?

– Попробую вернуться как можно раньше, – пообещала Рита.

– Чем очень расстроишь своего поклонника. Кстати, какой он, этот твой Андрей? Симпатичный хотя бы?

– Не знаю.

– Как это? – поразился отец.

– Сама не понимаю. Я запомнила каждую его черту, но по отдельности, кажется, всё довольно симметрично.

– Вот это да! А впрочем, наверное, ты права, недаром же говорят, что мужчина должен быть не страшнее обезьяны.

– Я не это имела в виду. Я считаю, тогда мне более важным показалось обратить внимание на его речь, манеры, поведение, мимику – это я помню очень хорошо.

– Что же, предположим, думаю, у тебя впереди ещё достаточно времени, чтобы получше его разглядеть, в обоих смыслах, кхм. Значит, говоришь, приятный в общении мальчик?

– Я ещё не разобралась. Что-то меня словно крючком подцепило, а что, понятия не имею.

– Ого, он настолько скрытный?

– Нет, наоборот, очень честный и прямолинейный.

– Никак не могу составить в голове его образ, – пожаловался папа.

– И это немудрено, познакомишься с ним – и всё поймёшь.

– У вас всё уже так серьёзно? – удивился отец. Сама Марго тоже себе поразилась: обычно она всегда думала, прежде чем что-то сказать или сделать, и из-за этого часто упускала какую-то возможность или момент, а сейчас так спонтанно и без сомнений решила, что обязательно должна показать Андрея родителям. Чудеса.

– Ты столько вопросов задаёшь, я не могу ответить на все, – нашлась девушка, – я…

– Знаешь, – перебил её Максим, – мы с мамой здесь в лёгком потрясении. Ты с самого детства была, прости за подобную формулировку, немного тугодумом, любила сначала хорошенько что-либо обмозговать и вдруг… В смысле, вы так быстро всё решили, несколько часов назад только познакомились и почти сразу же собираетесь на свидание. Я, конечно же, не против, и знаю, что такое любовь с первого взгляда.

– Папа, не переживай, – поспешила успокоить отца девочка, – во-первых, сомневаюсь, что это любовь, просто интерес; а во-вторых, это даже и не свидание, а смотр.

– М-м-м-м?

– Я хочу сказать, что цель нашей встречи – всего лишь узнать друг друга получше, понять, нравимся ли мы друг другу, погулять по Красной Площади, в конце концов. Ещё ничего не решено.

– Я же говорил, что не против, – буркнул Максим, пристыженный текущим разговором, послышалась возня, неясное бормотание, и вдруг из телефона донёсся мамин голос.

– Милая, не слушай папу, мы тебя не ограничиваем ни в чём (потому что ты уже ограничила себя во всём, в чём только можно), мы просто по своему родительскому праву готовы перегрызть горло любому, – на этих словах Света преочаровательно засмеялась, – кто посмеет приблизиться к тебе с непонятными намерениями. Но я верю! что с неблагонадёжным мальчиком ты бы водиться не стала.

– Ма-а-а-ама, – закатила глаза та.

– А ещё мне отчего-то кажется, что у тебя есть корыстные планы на этого юношу.

– Что? – девочка понадеялась, что ослышалась. – Какие планы?!

– Ты однажды говорила, что твоя жизнь слишком ровная и однообразная, и поэтому ты не можешь правдоподобно писать свою книгу. Возможно, ты подсознательно, увидев Андрея, решила таким образом набраться опыта, как ты считаешь? Он ведь, судя по твоему описанию, весьма колоритный персонаж.

– Хочешь сказать, он моя муза? – через силу усмехнулась Ритка, обдумывая слова матери. Нет, так не может быть.

– Вполне вероятно. Твоя персональная Мальвина. А как иначе объяснить, что в данное время по расписанию должна идти лекция, и ты решила позвонить нам именно теперь? Опишешь этот эпизод в своём произведении? – хихикнула Светлана.

– Обязательно. А я действительно заболталась, ждите моего звонка сразу после урока истории космонавтики.

– А главный герой в твоём романе бунтарь? Наверняка бунтарь! – не унималась мама. – Но давай ты не будешь лично тестировать все прелести жизни сложного подростка, даже из чисто научного интереса, не начнёшь прогуливать институт, кататься на мотоцикле и прочее, договорились?

– Не мелите чепуху. Вы же меня знаете. Подождите… Кажется, кто-то вошёл! Я перезвоню.

– Будем, ждать, солнышко.

И студентка, хлопнув дверью, побежала на лекцию.

***

Пока ребята гуляли около Кремля, успело произойти несколько вещей: каким-то образом Андрей улучил момент и повесил руку спутницы на своё предплечье; следующим к юноше перекочевал Риткин рюкзак, который девушка всё же осторожно попросила вернуть; парень выведал адрес Марго; солнце поспешно скрылось за крышами домов, и теперь студент направлялся в сторону ближайшего метрополитена с целью проводить Риту если не до дома, то хотя бы до поезда.

– Итак, значит, ты сейчас учишься на втором курсе? – уточнила девушка.

– Да, а что? Слишком старый?

Маргарита тихо фыркнула.

– Нет, я просто не знала. И как тебе МФМУ? Наверное, уже давно освоился, компанию нашёл, а у меня собственное мнение об этом институте ещё не сложилось. Интересно послушать чьё-то отношение, помимо информации из интернета.

– Даже не представляю, что сказать. Мне здесь комфортно, а сравнивать не с чем, это мой, так сказать, первый опыт. А вообще-то, недостатки и преимущества университета – явно не та тема, которую я привык поднимать на первом свидании.

Услышав последнее слово, девушка не удержалась и незаметно сморщилась. Какое-то оно чересчур точное, неживое… неподходящее Ритке! Как будто её из этой жизни начал вытеснять выдуманный, но реалистично прописанный герой романа. Бр-р-р-р, жуткое ощущение. Студентка, как и все писатели, хорошие ли, плохие, отличалась могучим воображением, впечатлительностью и любовью к витиеватому выражению мыслей, так что не удивительно, что ей стало как-то неуютно.

– И много у тебя было первых свиданий? – поинтересовалась она.

– То есть, сколько у меня было девушек? – уточнил юноша и усмехнулся. – Не много, не мало. В меру.

Студентка опять чуть нахмурилась, неожиданно вспомнила недавний разговор с родителями и посмотрела Андрею в лицо: самая обыкновенная внешность, открытая, русская, приятная. Парень заметил это внимание и улыбнулся, поудобнее перехватив руку девушки.

– А как ты поступил на бюджетное место? Тоже набрал достаточное количество баллов? – перевела в другое русло разговор Маргарита.

– Нет, победил в олимпиаде по обществознанию в десятом классе.

– Надо же… Мне этот предмет всегда очень тяжело давался.

– Мне тоже. Но, видимо, легче, чем остальным. О, смотри, вот и вход в метро.

Парень остановился около большого светящегося в вечернем полумраке здания и повернулся к Рите.

– Давай, я тебя провожу, – услышав долгожданное предложение, девушка облегчённо мотнула головой, ведь если бы Андрей просто молча повёл её дальше, то у студентки не было бы никакого выбора, а сейчас она может с чистой совестью сказать…

– Нет, спасибо, – улыбнулась она. – Я помню дорогу домой.

– Хорошо, – юноша расстроенно вздохнул, – Ты уверена? Уже стемнело.

«Какой ответственный», – с приятным удивлением отметила Марго.

– Да, – и в доказательство вытащила из внутреннего кармана куртки маленький фонарик. – Как ты опекаешь меня, даже приятно, – неожиданно для себя добавила она.

– Правильно, ты же ещё ребёнок, – хмыкнул парень и, увидев, что спутница готова возмутиться, сказал, – не спорь, пока не перейдёшь на второй курс, ребёнок.

– Я, наверное, не против, – смягчилась та. Повисла неловкая пауза, когда нельзя просто уйти, но и продлевать эту тишину нежелательно. Девушка судорожно копалась в памяти, пытаясь найти выход из подобной ситуации, Андрей тоже стоял, опустив взгляд на ботинки. Случай, который мог произойти только с первоклассниками, не знающими, как выражать симпатию, и мнущимися, оглядываясь на родителей. Жутко неловко. Точно, родители! Маргарита вспомнила, что подобает делать и что может спасти вечер.

– Спасибо, мне очень понравилось… – так и не сказав, что же ей понравилось, Рита подошла к юноше и, не размышляя, прикоснулась губами к его щеке, не сразу отстранившись. «Какая гладкая кожа, словно у девушки», – немного удивилась Марго. «Неужели каждый день бреется?» Андрей смотрел на спутницу со смесью шока и польщённости.

– Я рад, – парень неожиданно взял Ритку за руку и вежливо пожал, – до встречи.

Маргарита быстрой походкой направилась вглубь метрополитена, а юноша всё то время, пока студентка не скрылась из виду, смотрел ей вслед.

Ростерия. Хороший тамада и конкурсы интересные

Лето, приносящее каждый день новые приключения, кончилось, наступила унылая пора больших густонаселённых городов, дождей, облетевшей листвы и школ. Даже Саня, обыкновенно радующаяся началу учебного года, сидела с грустным лицом в автомобиле на пути домой. Особняк Заболоцких был гораздо больше, красивее и удобнее, а Кирилльск располагался в самом центре страны, так что там можно найти множество развлечений и прочего, но, как я уже говорила, порой хочется душе нашей деревенской… Но не будем углубляться в философию. Сразу по приезду Николай отправил лакеев в дом с поручением разобрать чемоданы и разложить вещи по шкафам, а сам вместе с семьёй захотел прогуляться по ярмарке, что устраивалась в честь появления ещё одного источника жидких чар в королевском дворце. Лиза со скучающим видом бродила между многочисленными лавочками, столами, шатрами, что достигали в высоту чуть больше десятка метров, без тени заинтересованности или настороженности обходила акробатов на длинных тонких ходулях. Кстати, эти циркачи сегодня заполонили улицы, так что Волшебная Аллея напоминала скорее лес из лысых деревьев, чем оживлённый город. Девушка видела такое третий или четвёртый раз в жизни, и для неё всё это было ново, но Лизавета из принципа никогда на людях не показывала удивления, дабы случайно не польстить им зря. Блондинка сама не поняла, как отделилась от родителей и сестры, но её это не сильно взволновало; до того, как посетить ярмарку, все четверо Заболоцких договорились, что в случае пропажи кого-либо они встретятся на главной развилке. Проталкиваясь между толпами, Елизавета отдавила кому-то ногу, скинула несколько вещей с прилавка, за что была обругана в крайне нецензурных выражениях, но народ, словно течение, нес её дальше. На глаза Лизе наконец попалось распутье, она ухватилась за ближайший столик и перебросила своё тело в сторону, где смогла вдохнуть полной грудью. В голову пришли слова учительницы ССБ (сохранения собственной безопасности): «Толпа – это не совокупность людей; толпа, как муравейник, – единый неразумный организм, подчиняющийся своим, непонятным нам инстинктам; в толпе невозможно выделить кого-то отдельного, невозможно самому быть автономной личностью, все вы, попадая в толпу, становитесь её частью, поэтому запомните мой совет: во время давки помощи ждать не от кого, и чтобы сохранить свою жизнь и не умереть от удушья, скрестите руки на груди – это обеспечит вам дополнительное пространство». «Почему же я вспоминаю что-то, уже не нужное в данный момент времени?» – разозлилась на себя Елизавета. Она осмотрелась: сейчас она находилась в маленьком ресторанчике, почти пустом, если не считать группы ребят около барной стойки, что через трубочки потягивали… Воду? Или что-то покрепче? Молодые люди бросили на внезапно появившуюся мимолётный взгляд и вернулись к прежнему занятию. Лиза же решила переждать здесь несколько минут, когда с улицы схлынет основная масса народа; к счастью, произошло это действительно быстро, и средняя Заболоцкая мелкими перебежками достигла развилки и остановилась. Дальше дорога делилась на три, и прямо посередине той, что продолжала Волшебную Аллею, стоял, вкопанный… Указательный камень. Блондинка ухмыльнулась: «Клоуны», – и стала читать выгравированные надписи (шрифт оказался достаточно крупным). «Ага», – про себя проговаривала Лизавета: «Направо пойдёшь – совесть потеряешь, налево пойдёшь – деньги потеряешь, прямо пойдёшь – ни с чем домой вернёшься». Девушка долго колебалась, не зная, какую же сторону выбрать: последний вариант любительница приключений отбраковала сразу, но потом встала проблема – совести у Лизы отродясь не водилось, а денег с собой почти не было, ибо за все покупки платили родители, так что бедной девочке оказалось даже нечего терять! «Обидно», – надула губы Заболоцкая и свернула влево: времени ещё много, а встретиться у распутья с семьёй она всегда успеет. Стоило пройти двести метров, и блондинка увидела другую часть ярмарки, гораздо более интересную, завораживающую и атмосферную. В отличие от буйства красок и огней на той улице, здесь всё оформлено в таком восточном стиле, фиолетово-зелёном цвете; на шатрах, витринах и магазинчиках налёт поволоки и старинности, лёгкая фата на входе в какую-нибудь лавку изредка соблазняюще приподнималась тихим ветром, заманивая внутрь. Людей гуляло совсем немного, чуть-чуть, и отовсюду лилась негромкая шаманская мелодия, чем-то напоминающая музыку на последнем приёме у Лихоборовых. И товары здесь однозначно лучше и нужнее. «Теперь понятно, почему деньги потеряешь», – думала Елизавета, заглядываясь на дивные ловцы снов, скляночки с порошками, статуэтки, мастерски вырезанные из дерева и камня, черепаховые гребни, инкрустированные янтарём, ароматные золотистые масла для ногтей и мази для кожи.

– Девушка, не хотите купить шёлковые ленты для волос? То, что нужно, для красавицы, – она вздрогнула и осмотрелась – по ту сторону двери соседнего шатра стоял пожилой смуглый крепкий мужчина с тюрбаном на седых, но всё ещё густых волосах. В руках он держал несколько струящихся лент цвета индиго, пурпурного и жемчужного. Глаза у продавца так и сверкали живостью и молодостью, и блондинка не удержалась. Она облокотилась на прилавок и улыбнулась.

– А почём?

– Семьсот родников за штуку, – ответил торговец. Девушка фыркнула – бессовестная цена! – и пересчитала купюры в сумочке. Скрипнула зубами. Не хватает. Не то, чтобы у неё не было дома дорогих головных уборов и вещей для создания причёсок, или она не могла купить желаемое позже, но ей хотелось приобрести эти ленты именно сейчас и именно здесь, самостоятельно.

– А не сделаете ли скидку красивой девушке? – спросила она нагло, протягивая мужчине чуть больше шестисот родников.

– Как мне отказаться? – усмехнулся продавец, взял деньги и положил товар на прилавок. – Выбирайте, душенька.

– А какой цвет мне подойдёт лучше?

– Думаю, этот синий будет очень хорошо сочетаться с молочным оттенком, – он взял ленту, приложил к волосам юной покупательницы, откуда-то достал овальное зеркало и повернул отражающей поверхностью к Заболоцкой. – Что скажете?

– Скажу, что мне нравится, – довольно оценила девушка и забрала товар. – Спасибо.

– Всегда пожалуйста. Заходите ещё, леди, буду ждать. Думаю, мы в любом случае сможем сторговаться, – красивый старик витиевато махнул рукой на прощание, а Елизавета отправилась дальше, вглубь чУдного рынка, по пути вплетая мягкую невесомую ткань в причёску. По мере отдаления от Волшебной Аллеи улица и шатры с товарами становились всё более экзотическими и странными. Девушка успела пройти мимо сказителя с гуслями, который в окружении ребят её возраста, скрестив ноги, сидел в тени раскидистого дерева и с завываниями о чём-то повествовал. Собравшиеся внимали ему со смесью ужаса и благоговения, одними губами шепча молитвы, иногда кто-то из слушателей вскакивал и, бормоча возмущённо-испуганные речи, убегал на главную ярмарку, однако на его место сразу же собиралась очередь. Лизе с трудом удавалось выглядеть незаинтересованной, она, словно случайно, прогуливаясь и рассматривая прилавки, сделала крюк и, приблизившись на секунду к сказителю, зацепилась за фразу:

– … Мы все достойны жизни!

– Ах! Ах! – раздавалось со всех сторон.

Заболоцкая нахмурилась, отошла обратно на дорогу и погрузилась в думы, случайным образом переставляя ноги и продвигаясь по странному рынку дальше и дальше. «Он имел в виду жизнь или Жизнь? Разница ведь огромная. Потому что если вдруг окажется, что я стала невольным свидетелем провокации…» она споткнулась о камень, больно ударившись ногой в тонких полусапожках, и только это заставило её остановиться и оглядеться. Нет, атмосферность – это, конечно, хорошо, но такое – уже чересчур! «Как будто забрела в трущобы», – с опаской осматривалась Лизавета: «Пора возвращаться к развилке, Санька меня, наверное, уже обыскалась». Блондинка развернулась, и сразу же её взгляд наткнулся на маленький открытый почти полностью стеклянный ларёк с куполом из лёгкой ткани. Девушка как заворожённая подошла к витрине, достала из сумочки округлые очки без оправы и начала читать названия различных товаров. «Мазь для упругости кожи кистей с добавлением зёрен подсолнуха», «Чай с королевских плантаций на территории Китая, дарующий невиданную бодрость», «Масло каштана для увеличения роста волос», «Паста с экстрактом лаванды и бадьяна, освежающая дыхание и отбеливающая зубы», «Шоколад с мятой и мёдом, облегчающий симптомы ангины», «ДухИ с меняющимся на протяжении дня ароматом», «Энергия Земли из источника, бутилированная»… Предыдущие этикетки усыпили бдительность Елизаветы, и девушка в недоумении протёрла глаза, прочла маленькую надпись около последней скляночки ещё раз и лишилась дара речи. Что же здесь происходит, в конце концов? Нет, пора, пора домой! Лакеи уже наверняка разобрались с чемоданами, ей и Саше завтра уже в школу – нужно заранее подготовиться. Блондинка была уверена, что название явно ложное, особенно если учитывать цену: слишком дорого для обычной воды с запахом свежести, но если сравнивать с бесценной Жизнью, то всё становится понятно. И всё же такие шутки и попытки недопустимы даже на королевской ярмарке, тем более на королевской ярмарке! А тот сказитель? Все словно с ума посходили после известия о четвёртом источнике. Заболоцкая торопливо убрала очки в сумочку и скорым шагом, нервно оглядываясь, пошла прочь из этого странного места. Через пять минут девушка уверенно расправила плечи: уже близко, даже пара стражников стояла в нескольких метрах от распутья.

– Вы все, все! Узурпаторы! Ходите здесь, такие безэмоциональные, вежливые, ничего вам не нужно, а как только дело касается чего-то действительно стоящего – сразу глаза кровью наливаются! Готовы зубами грызть, ногти ломать, собаки! – от ужаса и неожиданности блондинка оцепенела. Она, широко распахнув веки, следила глазами, единственным, что ещё подчинялось её сознанию, за худым, сутулым, как будто поломанным мужчиной, со спутанной рыжей бородой и волосами и сущим безумием во взгляде, что вдруг выпрыгнул из кустов прямо перед дворянкой, загораживая ей дорогу, и качался, как тонкая осина на ветру. Человек, до этого не обращавший внимания на блондинку и стоявший к ней полубоком, повернул голову на длинной шее и пробуравил глазами Лизавету.

– Да-а-а-а, вы все! – повторил он бессмысленно. – Жадные и корыстные! Вам всё мало, мало! Вы не только отобрали то, что принадлежит всему народу, вы уничтожили то, что не смогли присвоить! – судя по бессмысленному выражению слепой ярости, сумасшедший не видел до смерти перепуганной девочки, которая от потрясения не могла с ноги на ногу переступить; перед его замыленным взором стоял нагло ухмыляющийся, ранее недосягаемый противник, что теперь был так близко…

– А-а-а-а-а-а!!! – закричал он вдруг, нелепыми, но огромными скачками приближаясь к Елизавете. – Прекратите отбирать у нас Жизнь!

Заболоцкая средняя даже не смогла зажмуриться, а лишь инстинктивно прижала сумочку к груди. Вдруг страшный мужчина с воем упал на землю – это подоспели стражники. Вокруг места происшествия мгновенно собралась толпа, как бы охранники не пытались разогнать чересчур любопытных зевак, а Лиза, стоило ей прийти в себя, поспешила скрыться за спинами подоспевших зрителей. Она увидела, как три здоровенных хранителей спокойствия в бело-зелёной форме скрутили сумасшедшего, вдавливая его голову в брусчатку с такой силой, что блондинке послышался странный хруст. Мужчина рычал и вырывался, и тогда один из стражников перевернул его и начал, не щадя кулаков, с каким-то плохо скрываемым удовольствием, бить задержанного по груди, горлу, лицу, без остановки, для удобства усевшись сверху и придавив коленями слабо дёргающиеся руки. Неестественный скрежет, хлюпанье, и костяшки городового в крови, но не своей, а вместо рта, носа, бездумного взгляда сумасшедшего – одно красное месиво. Елизавета в ужасе закрыла глаза руками и, снова проталкиваясь через толпу, побежала прочь. Кто-то схватил девушку за запястье, и она дёрнулась всем телом, быстро развернувшись.

– Лизавета, совести у тебя нет! – Олеся раскраснелась от волнения и тяжело дышала. – Мы тебя ищем уже больше получаса, ты хотя бы можешь представить, уф, как всех нас испугала? Мы же договорились, что встретимся у развилки, или ты специально нас с отцом и сестрой доводишь до нервного срыва? – заметив, что отчитываемая дочь никак не реагирует на ругательства, а лишь смотрит в пол неестественно расширившимися зрачками, женщина догадалась – что-то неладно, – а затем расслышала несвойственные для ярмарки крики и оскорбления и заглянула за спину девушки.

– Что там происходит? – недовольно спросила она.

– Ничего, – резко откликнулась блондинка, – пойдём домой.

– Домой? Подожди нас, будь любезна. Ты нашлась, всё хорошо, а мы с Санькой ещё хотели кое-что купить.

– Это долго? – серьёзно свела брови Лиза.

– Что? Не знаю, – раздражённо ответила Заболоцкая старшая. – Если так не терпится, можешь идти домой одна.

– А ты дашь мне ключи? Я свои забыла.

Олеся недовольно выдохнула, но протянула связку отмычек дочери.

– Подожди, – остановила её женщина, – сначала сообщу Коле и отведу тебя к выходу, а то здесь народа много, мало ли, что случится.

Папа с Санькой стояли около лавочки с разнообразными необычными сладостями и поедали яблоки в карамели.

– Может, останешься ненадолго? – предложила мать, немного не доходя до магазинчика. Александра откусила ещё один кусок заморского (Зауральского) лакомства и помахала сестре, подзывая к себе. Карамель была ярко-красная. Губы Саши и Николая окрасились в этот цвет. Блондинка еле сдержала рвотный порыв и мотнула головой.

– Можно быстрее, пожалуйста? – мать, заподозрившая что-то, молча проводила дочку к выходу.

– Хочешь, мы пойдём с тобой? – Елизавета мгновенно отказалась, пожелав семье хорошо повеселиться.

– Ты в состоянии дойти до особняка? – девушка медленно кивнула. Издалека послышался голос отца, что-то вопрошающий. Олеся посмотрела в ту сторону и опять на Лизу.

– Верю тебе на слово, – и, шепнув девочке неизбежное «Дома поговорим», отпустила её домой, что находился на соседней улице.

***

Когда трое Заболоцких вернулись в поместье, наперебой обсуждая товары и развлечения ярмарки и делясь впечатлениями, то обнаружили старшую дочь на удивление притихшей и задумчивой. Большую часть вечера она сидела в своей комнате, выйдя только к ужину, где родители попытались разговорить её, но тщетно; «Зов природы» – просто ответила она, не переставая есть. «Если не хочет, не надо заставлять» – предложил Николай, и Олеся вынуждена была согласиться. Уже почти ночью Саша постучалась в дверь и зашла в Лизину спальню.

– Ты так быстро приготовилась к школе? Я и вещи собрать не успела, – произнесла девушка.

– Если ты продолжишь лежать на кровати, то так и не успеешь, – заметила Александра. Сестра пожала плечами. – Ты сама не своя сегодня. С мамой опять поссорилась?

– Что? Нет, не волнуйся, – блондинка взбила подушку и приподнялась на локтях. – Между нами всё спокойно.

– В чём же дело?

– Не знаю. Иногда в голову приходят странные мысли, хочется от них избавиться, но задним умом понимаешь, что должна об этом думать. Так что перевариваю свои умозаключения, переосмысливаю ценности.

– Ты полдня занималась самокопанием? Плохи дела. Признавайся, что-то произошло?

– Помнишь, – проигнорировала вопрос Лизавета, – когда в конце четвёртого класса на выпускном из первого блока тебе рассказали, что за горами есть ещё одна страна, более всех остальных похожая на нашу, Россия.

– Конечно, помню, – отозвалась Александра, понятия не имевшая, к чему ведёт сестра. – Я была шокирована. Лучшая в классе по географии и биологии, а не знала простейших вещей.

– Да. А помнишь, что ты спросила, громко, при всех? «Почему мы не делимся жидкими чарами с зауральцами, если они наши соседи?» Родителям некуда было глаза девать.

– Точно, – развеселилась девочка. – Стали мне объяснять, что сил Земли не хватает даже на ростерян, не то что на жителей других государств.

– А ещё, что источники – собственность королевского двора и только ему решать, как ими распоряжаться, – добавила Лиза.

– Ага, припоминаю. А что? – насторожилась Санька.

– Ничего, стоящего времени. Просто захотела понастольгировать.

Александра растерянно потопталась на месте.

– О, совсем забыла рассказать, – оживилась она, копошась в карманах брюк, пытаясь что-то найти. – Я же научилась, давно, в начале августа, – и вытащила ту самую флейту Пана.

– Правда? – средняя Заболоцкая заинтересовалась. – Продемонстрируй-ка.

И Саня продемонстрировала. Когда пятиминутное выступление закончилось, на лице старшей сестры уже почти не осталось следов внутренних переживаний.

– Ого! Теперь понятно, отчего ты в последнее время засиживалась в своей комнате, – и добавила, – играешь почти как профессионал!

– Что же тогда профессионал в твоём понимании…

– У тебя получается намного лучше, чем у меня когда-то получалось, – похвалила блондинка.

– Я ведь и тренировалась намного дольше. Инструкцию эту зачитала до дыр.

– Знаю, если ты чего-то хочешь, то даже Великая Китайская стена тебя не остановит, – хмыкнула девушка.

– Тебе понравилось?

– Конечно, я же сказала.

– И ты больше не злишься? – спросила Александра, внимательно следя за средней Заболоцкой.

– Силы Земли… Почему в твоём понимании я постоянно злюсь?

– Потому что ты постоянно злишься. За редким исключением, – ответила та без обиняков.

– Хорошего же ты обо мне мнения, – покосилась на Сашу Лизавета. – Родителей наслушалась? И сейчас я вовсе не сердилась, мне просто было грустно. Вопрос «Почему» здесь неуместен, – отрезала блондинка.

– Но теперь тебе уже не грустно? – уточнила Саня. В ответ Лизавета лишь закатила глаза.