Текст книги "Ростерия (СИ)"

Автор книги: Александра Шпатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Ты точно всё нам рассказала? Больше нет никаких проблем или причин для депрессии? Например, разорванные отношения, и не надо так фыркать! Может всё, что угодно, случиться, а ты же молчишь, из тебя информацию тянуть, словно клещами…

– Не беспокойся, мама, – просто сказала Марго.

– Ты и несколько дней назад говорила то же самое.

– Нет, теперь мне, правда, лучше. Говорю же, всего лишь перенервничала из-за экзаменов, это и есть… Основной повод, – девушка лежала в постели, еле-еле удерживая глаза открытыми.

– Утром поговорим, – пообещала мать, – и ты мне подробнее расскажешь об этом Сообществе. А сейчас, – ЩЁЛК! и свет погас, – спокойной ночи.

Стоило Риткиной голове коснуться подушки, как внезапный шум, чьи-то голоса заставили девочку подскочить на месте. Она недовольно сощурилась – глаза болели, словно от недосыпа, а после заслезились от рези. Кто-то опять включил лампочку? Нет, прямые солнечные лучи пробиваются через занавески. Надо же, как быстро светлеет в июне. Рита перевела взгляд на часы: восемь утра. Не может быть, неужели она проспала эти несколько часов и даже не заметила? Мамин чай творит чудеса. Марго уже собиралась откинуться обратно на подушки, чтобы возместить потраченное на чаепитие время, но снова услышала в крайней степени возбуждённый разговор, который сначала посчитала частью сна. Кажется, это родители обсуждали что-то, очень их поразившее, в своей комнате. Что за жестокость и отсутствие гуманности! Они легли в половину четвёртого ночи, неужели нельзя было встать хоть немного позже! Примерно десять минут девушка ворочалась в кровати, но осознав, что сонливость прошла, оставив только ломоту в висках, как напоминание, Маргарита спустила ноги на пол и босиком преодолела короткое расстояние до родительской спальни. Света с Максимом стояли около компьютерного столика, хотя нет, они прыгали от счастья, как маленькие дети, и девочка застыла на пороге, изумлённо глядя на них.

– Что произошло? У нас есть повод для радости?

Светлана подскочила к дочери и схватила её за руки.

– Ты проиграла, проиграла! – смеялась она.

– Что? – сократила свой вопрос до минимума растерявшаяся Рита.

– Ваш с мамой спор, – хихикнул папа, – ты проиграла! Придётся теперь тебе волосы отращивать!

Чёрные глаза ещё шире распахнулись и приобрели неверяще-восторженное выражение.

– Не может быть… – она проскочила мимо родителей и подбежала к компьютеру, всматриваясь в экран.

– Ты молодец! – крикнул Максим, хватая Марго за плечи. – У тебя получилось! Ты понимаешь это?

А Маргарита, шокированная, и мгновенно взбодрившаяся осела на кровать, прижимая холодные ладони к запылавшим в один миг щекам – она набрала нужное количество баллов для поступления. Набрала 284 балла за все три экзамена.

***

Вокруг всё блестит, сверкает, взрывается фонтанами огоньков, словно гирлянды на ёлках или салюты, в глаза то и дело бросается ярко-алый, кисло-жёлтый, химозно-зелёный и все остальные цвета радуги. У потолка парит множество воздушных шаров, аппликации, слова поздравлений покрывают стены, а подвешенные бумажные и ленточные канатики, имитирующие шторы, мешают пройти через дверные проёмы. Пол усыпан самодельным конфетти (уборщицы от этого праздника жизни явно не в восторге, зато детям нравится, хотя что здесь вообще делают первоклассники?), парты убраны в каморки, стулья расставлены по периметру комнат, все окна в актовом зале раззанавешены, и помещение буквально заливает светом, сцена и места для зрителей, напоминающие трибуны, блестят, затёртые почти до дыр. В общем, всё выглядит довольно пошло и гротескно, как это всегда бывает на глобальных школьных мероприятиях. По ковру из старательно вырезанных учениками треугольничков, кружочков и квадратиков, подворачивая ноги и спотыкаясь, бежала Ольга Сергеевна, и вместо привычного стука каблучков по паркету раздавался тихий шорох. В руках она сжимала несколько папок с документами, вспотевшее лицо её выражало высшую степень напряжения. Давно позабыты времена, когда она увлекалась лёгкой атлетикой, теперь даже подобная пробежка даётся с трудом. Женщина остановилась около лестницы, заглотнула воздух, собралась с силами и понеслась вверх, на второй этаж. Там всё было так же ярко, красочно и беспорядочно, как на первом, а впрочем, и третьем. Пытаясь справиться с одышкой, Ольга Сергеевна осмотрелась: справа и слева от неё простирался коридор со множеством дверей, на которых висели таблички с номерами аудиторий. Где же, где же двести восьмая комната? Ах, она же прямо здесь, за спиной. Женщина откинула назад короткие волосы и резко дёрнула ручку на себя.

– Прошу прощения, одиннадцатый класс «М»?… – начала она, но не успела договорить, когда преподаватель, незнакомый ей, сидевший в одиночестве за одной из парт и смотревший на тёмно-зелёную доску, равнодушно оборвал вошедшую.

– Даже не заходили. Вероятно, большинство из них сейчас уже собрались в актовом зале. Больше ничем не могу Вам помочь, – и вернулся к своему прежнему занятию – ностальгировать по очередному ушедшему году и ребятам, что являлось своеобразной традицией некоторых учителей. Женщина тихонько ругнулась – снова бег по ступенькам – и махнула на своего взгрустнувшего коллегу рукой; на большее не оставалось времени, ровно как и на печаль, необходимо было найти этих «неуловимых», за которыми она гоняется всё утро (увидит – сразу уши всем пообрывает, как цветочные лепесточки!) и расставить их определённым образом на сцене, для вручения аттестатов. На самом деле бедная Ольга Сергеевна Мушкина работала обыкновенным учителем биологии, единственное, что отличало её от всех, – это неумение отказывать, собственно, именно из-за этого своего недостатка сегодня женщина примеряла на себя роль организатора мероприятий. Оказавшись на первом этаже, преподавательница добрела до ближайшей лавочки и упала на деревянное сиденье. «Ножки мои, ножки», – простонала она, растирая лодыжки. И вдруг откуда-то сверху прогремел робкий бас.

– Ольга Сергеевна, с вами всё в порядке? – она подняла голову и увидела высоченного крупного в школьном парадном костюме парня с чёрной щетиной. Игорь Маврахян, 11 «М».

– Нет, всё со мной не в порядке, – закричала несчастная учительница. – Ведь если бы со мной всё было нормально, я бы не согласилась на такие пытки! А вы, добавляете мне мучений, ироды! Довели бедную женщину! – и с кряхтением замахнулась на выпускника, однако тот благоразумно ретировался.

– Подожди, вы хотя бы в актовом зале собрались или нет? – страдальчески бросила вдогонку та.

– Да, конечно, Ольга Сергеевна, там уже все ребята расположились, – услышала она удаляющийся, чуть испуганный голос, совсем не вяжущийся с грозной внешностью выпускника. Вездесущие стереотипы. Спустя некоторое время преподавательница преодолела ещё несколько лестничных пролётов, распахнула створки дверей, и её оглушил ропот всех голосов вокруг, свет сотен лампочек под потолком. Учительница биологии поморгала и прошла между рядами. Остановилась только около своей хорошей приятельницы Марии Петровны, с которой они часто пили чай (да-да, только чай) со сладостями после уроков и злобной конкурентки Алевтины Михайловны, что каждый раз забирала под своё руководство самые лучшие и желанные классы лишь потому, что была на короткой ноге с директором. Конечно, Алечка же такая старательная, профессиональная, умная, одно непонятно, почему тогда организацию праздника поручили не ей. Может, потому что она слишком красивая? Ногти у неё слишком ухоженные, волосы слишком длинные, юбка слишком узкая, испортит что ненароком. Поэтому, разумеется, серая учительница средней квалификации – самый подходящий кандидат. А как же Владимир Александрович, директор, обычно не обращающий абсолютно никакого внимания на Ольгу Сергеевну, лучезарно и ласково смотрел на неё и называл её Олечкой, уговаривая согласиться на эти мучения. Алевтине, преподавательнице музыки, он улыбался постоянно. Да, школа, хотя многие её и хвалят, гнилая, и ученикам этого не увидеть, а женщина не будет им рассказывать. «Уволюсь», – в очередной раз подумала она и заметила про себя, что стоило ей остановиться и перевести дух, как в голову сразу полезли грустные мысли.

– Ты, кажется, сейчас Алевтину Михайловну насквозь взглядом пробуравишь, – хихикнула Мария Петровна, местная девчушка-хохотушка преклонных лет.

– Я ничего… – возмутилась учительница биологии и спохватилась, – я ведь должна проверить аппаратуру, совсем чуть-чуть времени осталось.

– А разве это не забота нашего Егора Михайловича, техника? – нахмурилась Маша.

– Он недавно ушёл в отпуск, поэтому… – Оля простодушно пожала плечами.

– Я хочу, чтобы ты поняла: то, как ты позволяешь директору и остальным использовать себя, просто недопустимо! – с осуждением сказала Мария Петровна.

– Я понимаю, – вздохнула женщина.

– Однако продолжаешь выполнять все их поручения, как будто тебе за это платят! Или я чего-то не знаю? – она пытливо всмотрелась в лицо подруги. – Не может человек быть настолько безотказным и бесхребетным, чтобы разрешать так вытирать о себя ноги!

– Я бы на твоём месте осторожничала: Владимир Александрович тебя, конечно, не слышит, а Алевтина Михайловна обладает слухом, как у летучей мыши.

– И пищит на таком же ультразвуке, – хохотнула Маша.

– Не отвлекай меня, у меня ещё много дел! А для чего я вообще сюда подошла? Точно, аппаратура же за сценой, – и скрылась за шторками, отгораживающими края площадки. Наконец всё настроено, всё налажено, все собрались в этой зале, и директор, предварительно постучав пальцем по микрофону, толкнул речь. Надо отметить, в чём Владимир действительно был мастером, так это в выступлениях на публике, поэтому его слова не имели ничего общего с тривиальными наставлениями в остальных школах; мужчина говорил такое и с таким выражением, что даже у двоечника и лодыря, еле-еле сдавшего последние выпускные экзамены, появилась идея исправиться, получить высшее образование и всё тому подобное. К огромному своему сожаления, Ольга Сергеевна почти ничего не разобрала, хотя из всех сил старалась, потому что в это время пыталась решить всё новые и новые проблемы, которые незаметны до самого решающего момента. Пока ворчащий Егор Михайлович, полчаса назад вызванный ею в школу, настраивал пианино, женщина тайком из-за занавесок наблюдала за директором и вздыхала. Какая несправедливость.

– Оль, готово, – скрипнул мужчина сзади, отвлекая от мыслей.

– Сколько раз говорить, не называйте меня Олей, – буркнула учительница биологии и протянула Егору несколько купюр.

– Я могу возвращаться домой уверенный, что меня больше не потревожат? – осведомился он, заталкивая деньги в маленький кармашек.

– Да-да, только идите поскорее! – и вернулась к рассматриванию Владимира Александровича. Именно в этот момент он закончил говорить, поклонился толпе и повернулся в ту сторону, откуда и выглядывала женщина. Она покраснела и мгновенно спряталась обратно. Какой позор, мать честная… Но произошедшее оказалось не самым худшим: спустя несколько секунд чья-то рука схватила ткань шторки и рывком отдёрнула, открывая несчастную Ольгу Сергеевну всему миру; прямо перед ней стоял директор. Большего женщина просто не смогла бы вынести, её сердце бы остановилось, но к счастью (хотя к счастью ли?), потрясения на том закончились.

– О, дорогая Олечка! А я Вас как раз ищу, – сверкнув крепкими зубами, улыбнулся мужчина. «Снова чего-то хочет от меня», – подумала учительница биологии, невольно обращаясь в слух.

– Во-первых, почему Вы стоите здесь, вдали от людей, словно бедный родственник? Я, право, чувствую себя теперь неловко. Выйдите же, постойте вместе со своими ребятами, подбодрите их, ведь скоро уже непосредственное вручение аттестатов, очень торжественный и волнующий момент.

Женщина лишь машинально кивала. «Обязательно о чём-нибудь сейчас попросит», – кричало что-то на самом краю сознания.

– Да, вынужден Вас просить…

«Кто бы сомневался».

– Хотя это даже не просьба, а, скорее, наоборот, привилегия.

«Все привилегии уже давно отданы Алевтине Михайловне».

– После этого мероприятия Вы со своим классом вместо встречи с бывшими выпускниками, организованной Алевтиной Михайловной, можете съездить на Печатную улицу, сегодня там в одном из павильонов проводится бесплатная экскурсия, посвящённая первым школам на Руси и появлению Кириллицы, более того, у детей появится возможность попробовать себя в роли педагога, потому что часть истории им предстоит рассказать самим!

Сначала Ольга Сергеевна не поняла смысла сказанного. Потом понадеялась, что ослышалась. Потом заподозрила, что собственный слух её подводит. И лишь после всего этого её захватил восторг. Неужели, неужели директор наконец-то предложил ей что-то действительно полезное и интересное! Труды её, хотя пока что малая их часть, вознаграждены! Женщина быстро закивала, принимая предложение, поблагодарила мужчину, впиваясь в него глазами, и вышла в зал, вставая в один ряд с учителями и пристально разглядывая своих учеников, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

– Что, снова загоняли тебя? – сочувственно спросила оказавшаяся рядом Марина Петровна.

– Зато я со своими ребятами еду на Печатную улицу! После окончания мероприятия Владимир Александрович обещал рассказать мне более подробно…

Маша отнеслась к радостному известию на удивление прохладно.

– Ты, разумеется, согласилась, – и, получив утвердительный кивок, мотнула головой. – Не верю я, что на тебя так неожиданно упала манна небесная.

– Ой, не порть мне настроение! Лучше посмотри на моих выпускников! Между прочим, все, кто с красными аттестатами, мои, смогла из-под носа у Алевтины Михайловны увести! Самые умные…

И правда, с четвёртого, заднего ряда встала девочка, бывшая ученица одиннадцатого математического класса, которую собирались наградить золотой медалью, и направилась к сцене. Женщина посматривала на неё. В зелёном платье до колен, очень высокая, стройного подтянутого телосложения и короткими густыми волосами тёмно-каштанового цвета. На ногах – чёрные туфли-лодочки, как всегда начищенные до блеска. Преподавательница даже не удивилась бы, узнав, что девочка только что сидела и старательно натирала их влажными салфетками. Больше всего учительницу удивило то, что все остальные выпускницы – одноклассницы, которые были довольно субтильными, низенькими и костлявыми, имели вид невероятно независимый, смелый и наглый, в то время как вызванная девушка выглядела очень напряжённой (причём не только сейчас, а практически всегда), зажатой, и словно бы постоянно испуганной. Ольга Сергеевна почти видела, как выпускница всеми силами пытается предугадать, что же может пойти не так и выставить её дурном свете перед сверстниками: здесь стул качается, возможно, упадёт, так что Маргарита Волкова, а то была именно она, обошла его; здесь гвоздь торчит, подол может порваться… Девушка, преодолев полный скрытых опасностей путь, встала рядом со сценой, напротив учительницы биологии, выжидающе заложив руки за спину и нацепив скорбное выражение. «Что ей от меня нужно?» – не поняла женщина, всё так же улыбаясь выпускнице с почти искренней доброжелательностью. «Получай медаль на шею и катись на все четыре стороны. А, нет, вам же всем ещё предстоит посетить бесплатную экскурсию, чего вы пока не знаете. Ох, так закрутилась, что даже и сказать детям забыла. Впрочем, меня же тоже уведомили недавно».

– Олечка, – шепнул стоявший позади Владимир Александрович, – аттестат.

«Точно!» – вспомнила женщина, засуетилась, начала судорожно перебирать документы в своей папке, выискивая нужный, и под торжественную музыку (Алечка села за настроенное пианино) вручила Рите клубнично-красную плотную бумагу с золотым теснением. Затем директор вышел на середину площадки и, поздравив девушку, надел на её шею медаль. Фотограф сделал несколько снимков, и только тогда Маргарите Волковой позволили вернуться на своё место. Ольга Сергеевна проследила за выпускницей; та, как только села, сразу перевесилась через ручку кресла и стала о чём-то говорить со своей приятельницей Яной Белкиной, местной активисткой: девочка неунывающая, любимица учителей, в особенности Ольги Сергеевны, лёгкая на подъём; во все мероприятия обязательно вносит свои пять копеек, организацию чего бы то ни было берёт на себя, к тому же участница волонтёрского движения. Как такая весёлая румяная светлоглазая девушка может общаться с Маргаритой? Наверное, это заслуга Яночки – она с любым умудрится найти общий язык. После окончания церемонии женщина остановила ребят из своего бывшего класса и объяснила им ситуацию: так, мол, и так, сейчас мы поедем на Печатную улицу, 16, где прослушаем и даже сами поучаствуем в ведении экскурсии. На удивление, выпускники оказались сговорчивыми и на всё согласными, так как встреча с предшественниками им представлялась гораздо более скучной. Проблема возникла лишь с Глебом Сорокиным, тоже медалистом. Маленький худой парень в очках, подняв руку, как первоклассник, пробормотал, что должен остаться в школе, так как обязан восстановить, якобы, «связь поколений» и встретить старшего брата, ранее здесь же учившегося. Учительница подняла брови, но уже через секунду махнула рукой. Знает она таких затравленных детей: шаг влево, шаг вправо – расстрел. Мальчишка тихонько поблагодарил и, тряхнув огромным портфелем, побежал к одному из классов. Когда Ольга построила юных людей в хотя бы немного цивилизованную колонну и собралась вести их на улицу, неожиданно по коридору к ним подошёл директор, придерживая за руку девочку-выпускницу в коротких шортах, на первый взгляд не страдавшую от переизбытка интеллекта. Шепнув на ухо преподавательнице биологи, что его дочь Ира, также недавно окончившая школу, хотела бы тоже посетить экскурсию, он хлопнул Ириночку по плечу и оставил на попечение Ольге Сергеевне. Последняя вздохнула – делать нечего (теперь понятно, отчего вдруг такая щедрость со стороны Владимира Александровича), она в общих чертах представила ребят друг другу, и шеренга, преобразовавшись в бурлящую толпу с кишащими в ней ребятами, толчком выплеснулась из здания и отправилась к автобусной остановке. Женщина несколько минут наблюдала за Ирой – та шла, обособившись от всех и смотря в экран телефона. Так дело не пойдёт, поэтому преподавательница схватила за руку Яну Белкину и «посоветовала» ей развлечь гостью, дабы та не чувствовала себя неуютно. Девочка радостно согласилась, и уже через секунду девушки шли рядом, что-то обсуждая. Где-то на середине пути выяснилось, что Ольга Сергеевна вынуждена купить несколько билетиков на проезд для своих учеников, так как некоторые из них, не подозревавшие о таком продолжении банкета, даже не взяли деньги.

– Поднимите руки те, у кого нет с собой никаких средств, – раздражённо крикнула женщина. Неприятностей всё больше и больше. Пересчитывая недальновидных подростков, учительница заметила ещё один свой промах: Маргарита, ранее разговаривавшая с Яной, теперь шла в самом конце процессии, одна, смотря себе под ноги и словно бы говоря всем своим видом: «Ах, как же вы со мной поступили». Слишком много проблем и обязанностей упало на бедную Ольгу Сергеевну, и она еле удержалась, чтобы не завыть. Хотя, почему только она должна постоянно чувствовать себя виноватой? Она выбирает самые рациональные и правильные решения, а совсем без жертв нельзя обойтись, как говорится, лес рубят – щепки летят. К тому же юная плакса могла бы присоединиться к девочкам, а не плестись сзади, выставляя напоказ оскорблённость. Если она хочет обижаться, унывать и ощущать себя всеми брошенной – пожалуйста, ничто не в силах ей помешать, даже если бы сразу несколько ребят пытались её развлечь. Такие оправдания помогали мало, и момент, когда Рита чихнула, а никто не обратил на неё внимания, окончательно выбил женщину из колеи, так что она, попросив Яну с Ирой продолжать вести всех за собой, якобы замешкалась и поравнялась с выпускницей.

– Будь здорова, – девушка удивлённо подняла голову и ничего не ответила.

– Как тяжело мне идти в одном темпе с вами, молодыми, – продолжала Ольга. Снова молчание, лишь немое изучение.

– Представляешь, для меня эта поездка тоже была спонтанностью, я до самого начала праздника не догадывалась ни о чём, и внезапно наш директор устраивает мне такой… Сюрприз, – последнее слово добавило в реплику бочку сарказма, и женщина осеклась.

– Я так жалко выгляжу? – поинтересовалась Марго с любопытством.

– Что? – учительница не поверила своим ушам.

– Извините, вырвалось, – коротко ответила девушка, достала из маленького рюкзака телефон и опустила на него глаза. В голову выпускнице пришло угнетающее сравнение: Риту ведь тоже часто заставляли брать ответственность на себя; вспомнить хотя бы случай, произошедший в восьмом классе, когда девочка, отчитываясь за весь класс, готовила доклад ко Дню Победы. Ольга Сергеевна же вспыхнула, покраснела от возмущения и прекратила все попытки завести разговор. Случайно взгляд её мазнул по экрану и выхватил из контекста одно словосочетание: «Сообщество Юных Выдумщиков».

– Ого, так ты хочешь стать писателем? – не сдержала интереса та.

– А Вы знаете об этой организации? – соизволила принять участие в диалоге выпускница.

– Да, она существовала и раньше, только называлась по-другому, «Компания Любителей Сказок», кажется. Помню, в твоём возрасте я тоже посылала им письма, – и преподавательница мечтательно прикрыла веки.

– Вы пробовали стать автором? – у Маргариты загорелись глаза. – Но Вы не рассказывали. И чем всё закончилось, у Вас получилось?

– Ты же умная девочка, посуди сама: если бы у меня получилось, я бы вам не похвастала? – и, не заметив, как побелела, а точнее, посерела девушка, продолжила рассказывать о захватывающих историях из своей юности.

***

Для Максима и Светы было, мягко говоря, неожиданностью обнаружить свою дочь после выдачи аттестатов не переодевшейся, распластавшейся на кровати и в одной позе бездумно смотревшей в потолок. Маргарита не хотела устраивать сцен и волновать родителей, правда, но когда она вернулась в квартиру после экскурсии (которая оказалась отвратительной), то не обнаружила в себе ни капельки сил больше. Зайдя в подъезд своего дома около часа назад, она первым делом с трепетом проверила почтовый ящик: пусто, никаких ответных писем от Сообщества. Думаю, не обязательно говорить, как это подействовало на впечатлительную Марго. Пока девушка лежала в своей спальне, мама с папой то входили, то выходили из её комнаты, переговариваясь тревожным шёпотом. Такое на их памяти случилось впервые. Отец решился и сел рядом с Марго.

– Что-то ты стала совсем никакая после экзаменов, – начал он. – Как думаешь, может быть, тебе просто следует отдохнуть?

Выпускница подняла голову и посмотрела на него, как будто соглашаясь.

– Скажи честно: о чём ты думаешь? – на удивление, Рита ответила сразу и прямо.

– О том, что никогда не стану писателем и сгнию в местной школе среди неблагодарных детей.

Максим растерянно обернулся на жену, находившуюся в не менее шокированном состоянии.

– Надеялась я, что не произнесу подобного, но, кажется, настало время для серьёзного разговора.

И снова – кухня, обтрёпанный родной диван, зеркало напротив, отражающее девочку, подпиравшую кулаком щёку. Любимая кружка с розовым цветочным орнаментом, но на этот раз от неё исходил давно забытый, запретный и оттого такой сладкий запах. Девушка удивлённо подняла брови.

– Кофе?..

– Сегодня можно, – сумрачно разрешил папа. Младшая Волкова подула на напиток и сделала маленький глоток. У-у-у-х, надо привыкнуть. Как же вкусно. За спиной девочки послышалось тихое постукивание, стремительно учащающееся, Маргарита обернулась и увидела, как по обратной стороне окна стекают капельки воды. На улице стремительно темнело, дождь набирал темп. До чего же знакомая и затасканная книжная ситуация.

– Итак, давай поговорим, – мама повернула стул спинкой вперёд и села на него.

– О чём? – подозрительно ссутулилась девочка.

– Да о том же. Ты должна нам всё рассказать, – родители стали похожи на следователей.

– Я же рассказала: устала немного, перенервничала, расстроилась из-за творческого застоя.

– Разве относительно последнего мы не всё расставили по полочкам? Сегодня что-то произошло.

– Ничего особенного, но… Вы знаете, сколько людей в России хотят стать писателями? А сколько действительно становятся? Я посмотрела статистику, и это просто ужасно! А потом посмотрела ещё одну: «Количество людей, которые смогли устроиться на работу своей мечты». И результаты ничуть не лучше, даже наоборот! Почему же у меня должно получиться?

– Потому что люди, добровольно участвующие в таких соцопросах, заведомо имеют гораздо меньшие возможности реализовать что-то в жизнь, а запросы у них воистину космические, – заметил Максим. – Ты же, вместо того, чтобы заниматься такой ерундой, действительно стараешься. И если мы начали говорить о статистике, то продолжим: знаешь, сколько подростков поступают в ВУЗы своей мечты?

– Нет, – неуверенно пробормотала девушка.

– Тогда советую тебе впредь рассмотреть несколько сторон ситуации, а не только самую близкую тебе, прежде чем впадать в свои депрессии и апатии, – строго подвели итог родители.

– Наверное, вы правы, – задумчиво произнесла Ритка, по старой привычке опустив пальчик в чашку и поболтав им, но сразу же выдернула обратно, зашипев. Горячо.

– Не «наверное», а точно, – утвердила Света и взлохматила волосы дочери. – Отдохнёшь за лето, придёшь в институт, куда всегда так хотела, встретишь товарищей по интересам, вдохновение рекой хлынет. Слышишь? А на самом деле у меня с отцом всегда в школе хорошие сочинения получались. Кто знает, вдруг помочь чем-нибудь сможем.

Маргарита немного улыбнулась и вдохнула аромат: действительно, не всё потеряно. А бесхребетную Ольгу Сергеевну вместе с доброй девочкой Яночкой и остальной школой можно забыть, как неприятный сон.

Сегодня первое сентября, и это единственный случай за всю Ритину жизнь, когда календарная осень совпала с климатической. Кажется, ещё вчера красный кленовый лист, что теперь, подгоняемый ветром, рассекает лужу, висел, крепко ухватившись за ветку, и почти что дышал сочной живой зеленью; асфальт был абсолютно сухим и горячим, а погода стояла солнечная и тихая – ни дуновения. Очередной порыв воздуха настиг студентку уже на выходе из метро и с силой ударил в спину. Девушка споткнулась о ступеньку, оказавшись на поверхности, отбежала в сторону, чтобы не мешать другим людям, и в очередной раз попыталась пригладить растрёпанные космы. К данному моменту волосы успели отрасти до самой неудобной длины: слишком короткие, чтобы убирать их в хвост, но достаточно длинные, чтобы лезть в рот, нос, глаза и прочее. Маргарита в отчаянии огляделась, покрутилась вокруг, в спешке кое-как сбросила с плеч огромный рюкзак и начала искать что-то внутри. Наконец она вытащила оттуда огромную карту местности, которая из-за сильного ветра никак не желала распрямляться, и беспомощно всмотрелась в помеченное красным крестиком здание. Институт. А сегодня Риткин первый день в нём. И она понятия не имеет, куда идти. Девушка набралась смелости и решилась.

– Простите, – она робко подошла к проходящей мимо женщине, – Вы не подскажите мне, где…

– Desole, je ne vous comprends pas[5], – ответила та, бросила недобрый взгляд из-под бровей и быстро увеличила расстояние между собой и девочкой. Неудавшаяся студентка грустно вздохнула: «Туристы». Оставался лишь один выход из сложившейся ситуации – звонок маме. Марго достала из кармана телефон, набрала номер, который единственный знала наизусть, и стала ждать ответа. Её лицо вскоре оживилось.

– Да, привет… Нет, всё хорошо. Ты уже доехала? Ага, хорошо-хорошо… Я, нет, ещё не дошла. Знаю, что времени осталось немного. Просто… Просто я чуть-чуть заблудилась, – её маленький ротик искривился в детской виноватой улыбке. – Извини, но ты же знаешь, я плохо ориентируюсь на местности, к тому же здесь я ещё ни разу не была! Хм-м-м… Разве была? Ах, да, припоминаю… Но ты мне поможешь, пожалуйста? Ох, тебе же известно, что техника меня боится, и я не умею обращаться с навигатором или чем-либо подобным. Да-да, понимаю, что пора бы уже научиться, но не сейчас ведь… Карта? Да, карта у меня в руках. Вижу, да. Да я знаю, куда идти! Я не знаю, откуда… – некоторое время девушка слушала Светины инструкции и указания, после чего с радостным видом торопливо защебетала в трубку слова благодарности, отложила телефон в сторону, с трудом нашла в рюкзаке синий фломастер и поставила им жирную точку на чертеже около неприметной буковки «М», после чего побежала в сторону МФМУ, бряцая портфелем, как оружием.

Сентябрь пролетел на удивление незаметно, хотя обычно он наоборот тянулся нескончаемо долго, особенно после того, как Рита пошла в первый класс школы. Теперь же что-то изменилось, и девушка с нездоровым удовольствием, которое, впрочем, она подозревала, продлится недолго, вставала раньше обычного, тратила каждый день по часу в вагоне метро и бежала слушать лекции, делать конспекты да участвовать в семинарах. Вполне возможно, что так плодотворно на Маргариту повлиял внешний вид университета – надо отметить, это здание было похоже больше на королевский дворец, чем на учебное заведение, и постоянно напоминало студентке Хогвартс. Правда, жизнь как в сказке! На самом деле, ещё когда девочка впервые заметила этот МФМУ, то сначала приняла его за зАмок, старинный волшебный замок – огромная, высоченная тёмная готическая постройка с башнями, мостиками между ними, балконами, воротами и прочими атрибутами средневекового дворца; после же того, как Марго разочаровали, сказав, что это всего лишь институт, она поняла, что хочет непременно там учиться. Да, сколько бы девушка сама себя не осуждала, сколько бы ни пыталась не судить о книжке по обложке, она оставалась сорокой, и мало что могла с собой поделать. К счастью, наружность каким-то чудом совпала с внутренними качествами, то есть, МФМУ оказался одним из лучших московских университетов, посвящённых физике и математике (откуда и пошла данная аббревиатура). Сейчас у Маргариты выдалось свободное время между уроками (в смысле парами, никак не запомнить), и она смотрела в окно, облокотившись на широкий каменный выступ. В помещении стоял умеренный гул голосов, гораздо тише, чем некогда в школе. Видимо, здесь учились люди уже более взрослые и цивилизованные, что не могло не радовать. Если постараться, абстрагироваться от шума и сосредоточиться, то с помощью воображения (благо, его у девочки хоть отбавляй) можно озеленить каменные джунгли и представить, что она в этом дворце одна, юная принцесса. Смешно, Ритке уже семнадцать с половиной лет, а она играет в принцессу. Девушка воровато осмотрелась, словно бы убеждаясь, что никто не догадывался о её мыслях, и вернулась к своим фантазиям.