Текст книги "Эльфийская погибель (СИ)"
Автор книги: Александра Рау
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)
– Что ты…
– Прогуливаюсь, – невозмутимо отрезала она.
– И нападаешь на постовых?
– Ты первый схватился за стрелы, – парировала странница. Попытки вытащить застрявший в хвосте мусор не увенчались успехом, и она распустила волосы, аккуратной волной уложив их на одно плечо. Нить, что сдерживала пышную копну, переместилась на запястье.
– Я лишь защищалась.
– Защищаться бы не пришлось, не проберись ты сюда тайком. Люди редко бывают тут ночью. Впрочем, и днем бывают нечасто.
Девушка вздернула подбородок и нахмурилась, словно, назвав ее человеком, я страшно ее оскорбил. Я довольно ухмыльнулся, наконец сумев задеть ее, и вернулся к месту, где до этого предавался дреме. Незнакомка поспешила занять место рядом, чем заслужила мое искреннее удивление.
– А вокруг меня они снуют постоянно, – вздохнула она.
– Хочешь привести их и сюда?
– Напротив. Бегу туда, где их нет.
Глубоко внутри разгоралось пламя интереса; я чуть наклонился вперед, чтобы заглянуть в лицо таинственной незнакомке, и луна, словно желая помочь, вышла из-за облаков, озарив лес тусклыми лучами. Шрам над бровью и плотный загар выдавали в ней простолюдинку, а манера говорить и ночной визит в лес – ее бесстрашие и решимость. Однако погрустневший голос и опустившиеся уголки губ подкидывали воображению совсем иную картину – куда более робкую, написанную полупрозрачными, осыпающимися красками.
Казалось, девушка и сама удивилась переменам настроения, а потому тут же растянула губы в дежурной улыбке и бросила на меня требовательный взгляд. Под гнетом ожидания разум сумел выдать лишь один вопрос.
– Как тебя зовут?
Незнакомка удивленно вскинула брови.
– Что? – недоумевал я.
– Ничего, – пожала плечами она. – Миа.
– Териат.
Мы пожали руки. Ее ладонь оказалась сильнее и грубее, чем я ожидал.
Отец учил, что у людей так заведено: знакомясь или заключая договор, мужчины жмут друг другу руки. В случае, если собеседницей оказывалась женщина, она протягивала руку, а мужчине следовало слегка коснуться губами ее пальцев, но я не стал даже пытаться провернуть подобное; уверен, это закончилось бы очередным эпизодом с опасной близостью клинка к моей шее.
Миа скромно улыбнулась, позабыв о прежней строптивости, и на ее правой щеке отпечаталась еле заметная ямочка.
– А что оно значит?
Прозвучало так, будто мы беседовали, но я слишком увлекся размышлениями о людских ритуалах знакомства, чтобы расслышать слова.
– Твое имя, – тут же пояснила Миа. – Эльфийские имена всегда что-то значат. Возможно, так было и с нашими, там, откуда они пришли, но люди куда менее бережно относятся к своему наследию.
– Тебя это заботит?
– Не слишком, – покачала головой она. – Хотя жаль, что из-за этого список тем для первой беседы с незнакомцем чуть сокращается.
Я подумал, что ее речь несколько выбивалась из составленного мною образа.
– “Небесный огонь”, – перевел я. – Ночь моего рождения ознаменовалась чудовищной грозой.
– Как и моя, – воодушевилась Миа, но в следующее мгновение сникла, опустив взгляд. – Но в моем случае это сочли дурным знаком. Любопытно, не правда ли? Мы живем так близко, что я добралась до леса на своих двоих, но наши народы так далеки друг от друга в восприятии мира.
Я не считал это явление хоть сколько-то удивительным, и потому посчитал, что вопрос не требовал ответа. Эльфы почитали Мать Природу в любом ее проявлении, каждое из которых священно, и объяснять это показалось мне глупым.
– Откуда у простолюдинки такой роскошный кинжал? – поинтересовался я.
Вышло несколько грубо; я не хотел высказывать пренебрежение к ее происхождению, но слова сами слетали с губ, предпочитая сокращать путь, изначально пролегавший через разум.
– Отец работает в королевской кузнице, – не смутившись, пояснила она. Ее рука легла на искусно исполненные ножны и медленно, почти ласково погладила их. Положение отца в достаточной мере объясняло образованную речь. – Я люблю оружие, но еще больше люблю смотреть, как оно меняет людей. Как острый меч вдохновляет рубить людей на части, а гибкий лук делает из тихони победителя турнира. Только дело в том, что это – безделушки, и никто не становится кем-то другим.
Миа молниеносно высвободила кинжал из ножен, играючи подкинула его и вновь спрятала под накидку.
– Людям лишь нужен повод, чтобы быть собой.
Я окинул девушку оценивающим взглядом, и она, заметив это, скорчила полную отвращения гримасу.
– И кем ты чувствуешь себя с этим кинжалом в руках?
– Маленькой девочкой, которой не доверили настоящее оружие.
– В таком случае, я счастлив, – улыбнулся я. – Если меня так легко сразила маленькая девочка, не представляю, что случилось бы, будь у тебя меч.
Миа тихо рассмеялась в ответ, и в душе странным образом потеплело. Я совсем позабыл, каково это – знакомиться с кем-то новым. Однообразный поток из дней, полных листвы и ветра в волосах, вдруг прервался, озарив тихую ночь яркой вспышкой света.
Лунный луч нежно коснулся ее лица, и серо-зеленые глаза испуганно сверкнули.
Я прислушался; в отличие от Мии, тот, кто приближался к нам из глубины леса, был совершенно не намерен скрываться. Поздней ночью лишь один безумец мог иметь достаточно сил, чтобы притащиться к посту по собственной воле, и я поспешил успокоить новую знакомую.
– Его зовут Индис, – вздохнул я. Миа уже накинула капюшон, собираясь покинуть лес. – По уровню безобидности он где-то рядом с ежом, а убить может, только смертельно утомив разговорами.
Девушка заметно расслабилась, но взгляд все еще растерянно метался по округе. Потратив несколько секунд на принятие решения, она резко развернулась в сторону близлежащего королевства и чуть свернула с дорожки, скрываясь от моего взора. Я ждал, что она вспомнит о неприлично опущенном прощании, пока запах лимона не исчез вслед за ней.
– Тер!
Голос прозвучал так внезапно, что едва не подпрыгнул.
– Ты что, спать стоя научился?
Я подумал, что лучшим ответом станет многозначительный взгляд, и развернулся к источнику звука. Огненное облако вокруг лица Индиса колыхалось, потрясаемое язвительным хохотом.
– Почему сегодня надо мной все смеются? – возмутился я.
– Кто “все”? – заинтересовался друг, уже отчаявшийся найти единомышленников.
– Ну, для начала, Богиня…
Индис махнул на меня рукой, что было самым раздражающим жестом в его арсенале, и с разбегу прыгнул на ковер из пышной молодой травы. Разумеется, выглядела она куда мягче, чем была на самом деле, и я едва сдержал смех от вспыхнувшего на лице друга негодования.
– Как ты можешь быть самым болтливым, раздражающе счастливым существом на свете и в то время же время ворчать, как престарелый козел?
Индис сорвал длинную травинку и вставил ее между зубов.
– Это называется “талант”, – заявил он гордо. – Слышал когда-нибудь о таком?
Глава 3
Утром лес сотрясла весть о еще одном нападении на леса близ Эдронема. Еще не покинувшая Аррум группа во главе с Альбеардом объявила, что готова принять любую помощь собратьев, и Маэрэльд сообщила о сборе желающих отправиться в северные земли. Полдень близился, и я, перекинув через плечо лук и колчан со стрелами, направился к Дворцу Жизни.
Поляна пустовала. Впрочем, удивляться не стоило; покинуть обитель тишины и спокойствия ради чужой и далекой войны так же сложно, как отдать руку на отсечение – бессмысленно без веской на то причины. Я с трудом мог ответить, почему решился на это сам, но не пришел ни к чему, помимо банальной скуки.
Среди прочих жаждущих странствий я встретил всех, кто когда-то так же увлеченно занимался стрельбой, как и я; однажды Аэгтир, пытаясь сбить яблоко с моей головы, чуть не всадил стрелу мне в глаз, но и это не умерило нашего пыла. Аррум славился взращёнными им лучниками, и я гордился, что был причастен к этой славе, хоть неспешное перечисление моих личных успехов и занимало не больше минуты.
На этот раз Альбреад вышел из башни, желая встретиться с энтузиастами на равных. Он медленно вышагивал по мосту. Его образ не был даже самую малость примечательным – эльф будто бы терялся среди лесного пейзажа, становясь его частью, – и ситуацию лишь усугубляла сопровождающая его Маэрэльд. Королева лесного народа, казалось, плыла по воздуху, озаряя все вокруг, отчего напряжение на лице Альбреада делалось почти скорбным.
– Храбрые мужи, – поприветствовал он, и кто-то за моей спиной тихо покашлял. – И еще более храбрые дамы. Я рад, что Богиня позволила путям наших жизней пересечься, хоть и по такому печальному для всех поводу.
– Можно вопрос?
Женский голос прозвучал требовательно, хоть и несколько насмешливо. Северянин кивнул.
– Почему мы не нападем на Грею? Чем лечить отравленных ядом, лучше отрезать голову змее.
– Потому что, дитя мое, мы не знаем, что это за змея, – мягко произнесла азаани. – И не уверены, ядовита ли она.
– Пойманные бойцы могли солгать, поэтому сведения о нападении… противоречивы, – признался Альбреад. – Нет уверенности, что это не обманный маневр, призванный отвлечь внимание от настоящей цели.
– Нас собралось не так уж и много, – вставил я. – У Аррума останется множество достойных защитников, способных справиться с любой атакой.
Северянин еще раз поблагодарил образовавшийся отряд и сообщил, что отправление состоится на закате. Долгое время он рассказывал об особенностях ландшафта Эдронема, о сложном, но быстром пути, пролегающему по бурным рекам, и опасностях, что могут ждать нас по прибыванию. Отчего-то я совершенно не волновался, будто давно готовился к подобного рода походу, и потому его предостережения казались мне очевидными и даже глупыми.
Когда лучники стали покидать поляну, чтобы провести последние часы до отъезда с родными, меня коснулась теплая рука азаани. Я не смог сдвинуться с места, но так и не понял, почему.
– Териат, – тихо произнесла она, устремляя на меня взгляд горящих зеленью глаз. Полностью расслабленное лицо никак не сочеталось с плохо скрываемым в голосе раздражением. – Боюсь, тебе суждена другая битва.
– Но я хочу помочь, – возразил я. – Здесь от меня никакой пользы.
– Эвлон видел иную картину.
Сам того не ожидая, я вспыхнул. Едкие слова едва не жгли язык, умоляя избавиться от них, и я, совершенно не думая о последствиях, поддался искушению.
– Вы можете выдавать свои слова за пророчества Эвлона сколько угодно, ведь никто кроме вас не имел удовольствия общаться с Духом Леса, но я намерен распоряжаться своей жизнью, как сам того пожелаю.
– Очаровательно, что ты так считаешь.
Позволив улыбке на краткий миг блеснуть на губах, азаани покинула меня, оставив в одиночестве переживать пылающее во мне негодование. Я понимал, что не могу ослушаться королеву, ведь, на самом деле, не собирался ставить под сомнение ее искренность и преданность своему народу, но желание поступить наперекор не утихло ни к вечеру, ни к следующему утру. Я поделился жаждой авантюры с друзьями, и те, к несчастью, совершенно не преуспели в том, чтобы облагоразумить меня, напротив – спустя мгновение Индис уже протягивал мне плащ и приказывал спрятать уши за прядями волос.
– Никто в этом лесу не знает, как насолить азаани, лучше, чем я, – ответил он на мой вопросительный взгляд. – Я делал это столько раз, сколько другие даже не смели помыслить.
Спорить с этим было бессмысленно, и я молча последовал всем указаниям друга. Мы добирались пешком, и потому, оказавшись у городских стен, застали солнце уже скрывшимся за силуэтом замка. Бэтиель запуталась в полах плаща, который был, очевидно, слишком велик для ее хрупкой фигуры, и громко выругалась.
– Пользуйся людским языком, Бэт, – предостерег Индис.
Эльфийка скривилась; его замечания били по ее самолюбию сильнее прочих.
На стене показался лучник, нацеливший на нас стрелу. Мы мгновенно остановились, и я задрал голову наверх, придерживая норовящий слететь капюшон.
– Кто такие? – буднично крикнул королевский подданый.
– Странники, – громко ответил я. Бэтиель увлеченно поправляла накидку, не обращая внимания на разговор, а Индис заинтересованно оглядывал стены. – Если это возможно, мы бы хотели переночевать и набрать припасов перед дальнейшей дорогой.
Лучник еще какое-то время рассматривал нас, но, хоть и не проявлял особого интереса, заметно колебался. Я отодвинул полы плаща, чтобы продемонстрировать отсутствие крупного оружия вроде меча, молота или топора, и ткнул Индиса, чтобы он сделал то же самое. Стражник удовлетворенно кивнул, и ворота стали медленно открываться.
Мы проскочили в щель, как только она стала достаточно широкой для наших тел, и шум каменного города тут же захлестнул нас. Люди сновали по улицам, занятые повседневными делами. Грузная женщина, пытающаяся сдуть с потного лица непослушную прядь, тащила к постоялому двору два полных ведра воды. Маленький мальчик, босой, но не пропускающий ни одной грязной лужи, разносил по домам записки и письма, доставая их из маленькой рваной сумки, висевшей на его плече, и каждый, получив послание, обязательно трепал его по лохматой голове. Всевозможные звуки города переплетались в особую, пусть и несколько сумбурную мелодию, однако ни ругань рабочих, ни крики детей, ни вещание глашатая на площади не могли перебить музыку бьющегося об наковальню молота.
Я прежде бывал в Грее, но редко без повода, и никогда – в обход запрета, так что стыд за неповиновение быстро придавил меня к земле. Мы рассматривали товары в лавках, общались с горожанами, улыбались прохожим, и восторг наполнял мое сердце, оттого лишь утяжеляя вину. Индис заметил, что приключение приносило не так много удовольствия, как ожидалось, и тут же придумал, как превратить наш побег в общественно полезное дело.
Мы разделились, договорившись встретиться в трактире “Три ивы”, как только на город опустится ночь. До тех пор каждый из нас обязался пройтись по определенной части города, полностью обратившись в слух; узнав настроение горожан и слухи, что беспрестанно гуляют по улицам, было бы легче предугадать планы короны. Мне достался рынок, стоящий у подножия холма, на котором возвышался замок короля Эвеарда – исполинское сооружение из светло-серого камня с бесчисленными комнатами в лабиринтах коридоров. Сложная архитектура здания указывала на статус правителя, чистота и спокойствие на улицах – на любовь народа, а флагшток с развивающимся на нём гербом с изображением дубового листа – на его единство. Говорят, король лично выходил на улицы, чтобы спросить у людей, под каким знаменем они хотели бы видеть родные земли, и принял решение, лишь опросив каждого жителя страны. Греи не было бы, не поддержи азаани когда-то прадеда нынешнего правителя, Уинфреда, наделив того правом на вырубку аррумского дерева для постройки первых зданий, и потому мнение Маэрэльд в выборе символики Греи, конечно, тоже не осталось без внимания.
На рынке царил карнавал запахов. Солонина, вино, специи. Горы свежеиспеченного хлеба, демонстрирующие, что находящийся под властью Греи Лартон являлся крупнейшим поставщиком зерна на материке.
Люди всё так же в озабоченности пробегали мимо, бесконечно задевая меня корзинами.
Одно из прикосновений решительно выделялось на фоне прочих; оно было мягким и теплым, словно кто-то медленно скользнул пальцами по тыльной стороне моей ладони.
Я обернулся. Знакомые смоляные пряди промелькнули в толпе, едва дав мне возможность заметить их, и исчезли в бурлящем потоке людей.
– Дракон тебя побери, чего встал посреди дороги! – окликнул скрипучий голос. Пожилая дама разочарованно наблюдала, как яблоки из выпавшей из рук корзины стремительно разбегаются по дороге. Половину из них тут же подавили не смотрящие под ноги подданные Греи. Дама сетовала, что не в силах наклониться и собрать их, однако от помощи отказалась, предпочтя бросать ругательства вслед до тех пор, пока я не скрылся из виду.
Пожалуй, это было самое интересное, что произошло со мной за день в королевстве. Абсолютно никто в пределах выбранной мной зоны не сказал чего-либо полезного; никаких сплетен, тихих разговоров за углом, ругани на произвол. Ничего.
Когда я добрался до трактира, Индис и Бэтиель были уже на месте. Они сидели за столом, склонившись над пинтами эля и тарелкой с печеными овощами и оживлённо спорили.
– Ну что, как успехи? – прервал я их, подсаживаясь. Я спустил капюшон, чтобы в тусклом свете заведения не чувствовать себя слепым; к счастью, длина волос позволяла без проблем скрывать признаки, отличавшие меня от основной массы посетителей.
– Слышал у кузнеца, что король поручил ему крупный заказ, – непривычно серьезно отчитался Индис. – Около тысячи мечей и доспехов, которые нужно отремонтировать и подогнать. Он даже взял себе нескольких помощников, которых, как я понял, никогда раньше к наковальне не подпускал.
– Странно, – ответил я.
– Вовсе нет, – вмешалась Бэтиель, ставя на стол опустошенную пинту. Та была такой огромной, что эльфийка едва удерживала её одной рукой. – Возле казарм я видела множество мальчиков, совсем юнцов. Проходят военную подготовку, и, похоже, ускоренную.
– Судя по всему, планируют нападение. Но куда? – Индис задал вопрос, но ответ на него тут же дал сам. – Наверняка на Эдронем, как и сообщалось, но я все никак не пойму… что им делать на севере?
Я хмыкнул в ответ. Политика подобного рода прежде не касалась моего ума, и оттого лишь более диким казалось происходящее. Сначала я чуть не бросился в битву, что меня совсем не касалась, теперь – пытался выведать планы правителей, подслушивая разговоры подданых. Я совершенно не понимал причины конфликта, даже если тот и был выдуман. Впрочем, разведчиком я оказался дрянным; не услышать ни одного стоящего слова в месте, где люди только и делают, что болтают, было в некотором роде унизительно.
Индис похлопал меня по руке.
– Смотри.
Эльф указал на столы в другой части таверны, и я повернулся, чтобы разглядеть их получше. Взгляду пришлось продираться через посетителей таверны, как через плотные заросли; пестрые, грязные одежды и однообразные лица смешивались, не позволяя сосредоточить на них взгляд, и лишь спустя несколько долгих секунд я понял, на что Индис обратил внимание.
Неподалеку от нас тучный светловолосый мужчина соревновался в количестве выпитой на скорость медовухи. Его пухлые губы и подбородок блестели от влаги, а глаза устало подсчитывали стоящие на столе пинты. Около десятка были пусты, но оставалось еще две, одну из которых он держал в руке и никак не мог прикончить. Его соперник, судя по всему, справлялся с задачей значительно лучше.
– Ведьма, – захохотал мужчина, рыгая.
Девушка с красной нитью в волосах опустошила последнюю пинту и триумфально ударила ей об стол с такой силой, что половина его содержимого тут же скатилась на пол. Гости трактира взорвались одобрительными криками, осыпая победительницу аплодисментами, и та залезла на стол, чтобы театральным поклоном отблагодарить за интерес, проявленный к ее скромной персоне.
– Миа, – ошеломлённо прошептал я.
– Вы знакомы? – с нотой возмущения в голосе отозвалась Бэтиель.
Миа подняла голову, собираясь слезть со стола, но поймала мой взгляд и замерла. Я подумал, что мне стоило притвориться, будто я не заметил ее; это освободило бы ее от необходимости проявлять вежливость и приветствовать меня. Возможно, я застал её в неловкий момент, – хотя, судя по всему, она была невероятно горда собой, – ведь она вряд ли могла подумать, что наша следующая встреча пройдет именно так. Впрочем, я даже не успел отвести взгляд, чтобы приступить к выполнению своего трусливого плана.
– Тери!
Возглас был таким радостным, что все без исключения обратили на него внимание. Миа перескакивала со стола на стол, и я, пребывая в полнейшей растерянности, встал, чтобы галантно пригласить ее присоединиться. Варианты приветствия метались в голове, и я не знал, какой подойдет лучше – почтительный наклон головы, рукопожатие или дружелюбные слова; лишь знал, что вариант с ножом и стрелами больше не годился. Так или иначе, ни один из способов не оказался достаточно эффектным, чтобы парировать действия Мии. Оказавшись на столе, что находился позади, девушка запрыгнула мне на спину и потрепала по волосам. Я подхватил ее, не желая уронить.
– Тери, я так рада тебя видеть! – едва складывая слова в предложения, пропела Миа. Я, невольно оказавшись в непосредственной близости от лица девушки, почувствовал запах её кожи: сладкий и теплый, обилующий оттенками охваченных пламенем ароматных поленьев. – Давно ты в городе?
– Совсем недавно, – ответил я.
Я указал на свободную скамью, и Миа спустилась на пол. Даже не взглянув на моих спутников, она присела на предложенное место и потянулась к моей пинте.
– Ой, это так здорово! – пробормотала она, повернув голову. Наши лица оказались непозволительно близко, и Миа чуть отшатнулась. Её рука скользнула к моим волосам и поправила их, прикрывая оголившееся ухо. Я смущенно кивнул. Удивительно, что в таком состоянии она задумалась о возможных последствиях столь незаметной детали.
– Поздравляю с победой, – вставил Индис, поднимая пинту.
Миа вздрогнула от громкого голоса и обратила замутненный взор к эльфу. Его лучезарная улыбка была способна ослепить, но живущая в непосредственной близости к замку девушка наверняка видела в жизни немало красивых мужчин, и его очарование ничуть на нее не сработало. Она вежливо, хоть и нечленораздельно, поблагодарила его, а затем вновь повернулась ко мне.
– Надо п… показать тебе… город, хочешь, я… покажу…
Слова слетали с губ все медленнее, а голова постепенно опускалась на мое плечо. Лишь коснувшись лбом ткани плаща, Миа сладко засопела. Я засмеялся – то ли от несвоевременности ситуации, то ли от ее неуместности, – а напряженная до скрежета зубов Бэтиель наконец набралась смелости вложить в один короткий вопрос все недовольство, на которое было способно ее крошечное существо.
– Кто это?
– Кажется, дочь кузнеца, – ответил я. Желание пожать плечами было почти непреодолимым, но я остановил себя, ибо положение Мии на одном из них казалось крайне шатким. – Не думал, что она меня узнает. Виделись лишь однажды.
– Это было рискованно, – пояснила свою нервозность Бэт.
– Не думаю, что кто-то из присутствующих способен на конфликт, – не согласился я. – Они с трудом могут сосредоточиться на том, что лежит в их тарелках.
Эльфийка хмыкнула. Индис молчал, всё это время смотря на меня с многозначительным прищуром; по возвращению в Аррум меня ждал многочасовой допрос с пристрастием. Я имел смелость не поделиться с ним подробностями встречи с Мией, и теперь его воспаленное любопытство испытывало небывалое неудовлетворение.
После полуночи посетители трактира стали расходиться по домам и комнатам на постоялом дворе. Индис и Бэтиель также ушли, предпочтя мое общество подушке и одеялу. Количество потребленного Мией эля не позволило ни одной из моих уловок разбудить ее, и я, не видя иного выхода, вынырнул из-под ее головы, аккуратно обхватил за талию и поднял ее на руки. Чтобы иметь возможность разузнать что-либо и ночью, мы специально взяли комнаты в трех разных зданиях, и моя, к счастью, оказалась ближайшей к трактиру.
Дверь мне помог открыть проходящий мимо мужчина. Он красноречиво ухмыльнулся, глядя на находящуюся в бессознательном состоянии деву в моих руках, отчего по спине пробежал омерзительный холодок. Я положил Мию на кровать, чем чуть не нарушил ее сон; тяжело вздохнув, она повернулась набок и тщательно укуталась в одеяло.
– Поразительно, что мы встретили именно тебя, – протянул я.
Соорудив из плаща подобие подушки, я устроился на полу рядом с дверью и совсем скоро исчез в царстве мечт и теней.
Мой сон чуток, а потому на постоялом дворе, полном пьяниц и беспризорников, он оказался для меня непозволительной блажью. Я просыпался от каждого шороха: шагов постояльцев за дверью, кашляющего пьяницы на улице, постоянно ворочающейся в постели Мии. Всё это время я оставался неподвижен, пока мой разум не потревожил стук копыт. Стук сотен копыт.
С трудом раздвинув ставни ветхого окна, я высунулся на улицу. Близость постоялого двора к городским воротам подарила мне лучшую точку обзора. На дорогу с напором, словно вода в засохшее русло, выплеснулось целое войско. Гнедые кони в полной амуниции гордо вышагивали по выложенной камнем улице, а всадники, которые, напротив, были одеты легко, приветствовали прохожих, словно вернулись победителями из затяжной войны. Отсутствие железных доспехов обнажало загорелую кожу, а черные волосы и бороды блестели, отражая позднелетнее солнце. Поток гостей Греи не прекращался: вслед за конницей вошли пехотинцы, а затем – караваны слуг. Горожане встречали чужеземцев восторженными вздохами.
Я надел плащ, натянул капюшон и выскочил на улицу, лишь взглядом попрощавшись с все ещё безмятежно спящей лисицей. Я надеялся, что, придя в себя, она не подумает, что я воспользовался положением, иначе я вряд ли смогу доказать ей, что дела обстояли иначе. Впрочем, она могла и вовсе не вспомнить о нашей встрече; большое количество эля способствует утренней забывчивости.
Следуя вместе с толпой за шествующим к замку войском, я пытался пробраться к чужакам, чтобы получше их рассмотреть. Их лошади были нагружены сверх нормы, а все воины – коротко стрижены; вероятно потому, что добирались по морю, а длинные волосы не любят влаги. Но как же они тогда перевезли столько лошадей?
– Мои дорогие гости! – раздался низкий голос, и народ, как по команде, затих. Мы практически подошли к замку, миновав рынок, и остановились на главной городской площади у подножия замка. Король Эвеард вещал с наскоро перетащенного на площадь помоста. – Хант, благородный принц Куориана!
Что ж, это объясняло их внешний вид. Куориан – остров на юго-западе, одно из богатейших королевств; повелители золота и вулканов, коими их земли так богаты. Но для прибытия в Грею, откуда до ближайшей воды добираться почти неделю, должна быть веская причина. К тому же, для огромного войска во главе с наследным принцем.
– Куориан не мог не откликнуться на ваш зов, Ваше Величество, – гулко ответил принц, оставшись верхом на лошади, но всё же изобразив поклон. – Грея всегда была нам верным союзником и другом.
– Располагайтесь. – Король махнул рукой слугам, которым, по всей видимости, поручил этим заняться. – Для доблестных воинов место найдётся всегда. А к полудню мы ждем вас и ваших военачальников на обед. Моей семье не терпится с вами познакомиться!
Принц Куориана кивнул и нехотя сполз с лошади, отдавая приказы стоящему рядом громиле. Эвеард же отошел в сторону. Я как раз подобрался к помосту, заняв место в первом ряду, когда король наклонился к стражнику и разъяренно прошептал:
– Где, дракон побери, моя младшая дочь?
Растерянный стражник стал вертеть головой из стороны в сторону, указывая на свою неосведомленность. Король тяжело вздохнул, коротким движением поправил седые волосы и направил бесцельный взгляд вдаль. Эвеард был рожден в не слишком солнечных землях, но коричневый, почти красный загар уже не смывался с его кожи; отпечаток многолетних военных походов навсегда останется с ним, как напоминание о молодости, полной побед и поражений. Однако это совсем не делало его похожим на островитян, коими теперь полнился его двор; цвет глаз сильно выделял его на их фоне. Династия, начавшаяся с первого короля Греи, Уинфреда, являлась носителем редкого для людей признака – светло-серых глаз. К тому же, сильная челюсть, делающая его лицо почти квадратным, и впалые щеки, ничуть не полнеющие от сытной королевской жизни, и без того выделяли его в ряде мужчин его возраста. Увидев Эвеарда, ты никогда не засомневаешься, что перед тобой стоит король.
Из замка вышли две женских фигуры: одна – темноволосая, явно южанка, но давно живущая в наших краях, вторая – бледная, невесомая девушка с пшеничного цвета волосами. Их богато расшитые платья сверкали в свете утренних лучей, недвусмысленно сообщая о положении в обществе. Обе царственно встали рядом с Эвеардом. Жена и дочь.
– Рады приветствовать вас, принц Хант, и ваше войско, – удивительно низким голосом произнесла южанка, одаривая гостя легким, почти незаметным наклоном головы. – Королева Ровена, к вашим услугам.
– И принцесса Минерва, – безразлично дополнила принцесса.
Толпа за моей спиной будто бы забурлила, то вздымаясь, то расходясь в стороны. Младшая дочь короля спешила к помосту, не успев к мероприятию из-за, вероятно, увлекательной прогулки по городу, хотя я едва ли мог представить место, из которого недавнее шествие можно было не заметить.
– Спасибо, Богиня, – вздохнул король негромко.
Чуть мятое фиолетовое платье мелькало в толпе, а локоны, точь-в-точь повторявшие цвет волос королевы, развиваясь, задевали прохожих. Я отступил, как поступали все, оказавшись на пути опоздавшей особы. Пробегая мимо, она, как и прошлым вечером в таверне, замерла, из толпы глазеющих выбрав именно мой взгляд.
Значит, принцесса.
Возобновив спешку, она наконец добралась до членов своей семьи и, не обращая внимания на крайне недовольный вид короля, позволила себе отдышаться.
– Ариадна, – представилась она принцу Куориана. – Если можно, просто Ариадна.
Впечатленный забегом принцессы Хант широко улыбнулся. Если честно, я бы не назвал его улыбку не иначе как непристойной, но это вполне могло быть проявлением недостатка у меня знаний о королевских обычаях. Как и о людях в целом.
– Дорогая пр… Ариадна, – поприветствовал Хант, медленно потянувшись к области за ухом. Принцесса, мгновенно считав намек, запустила руку в волосы и вытащила застрявшую в них соломинку; вероятно, выбилась из подушки на постоялом дворе. – Принцесса Минерва, госпожа Ровена и Ваше Величество король Эвеард. Я счастлив быть здесь и надеюсь на плодотворное сотрудничество двух великих держав. А сейчас, если позволите, нам необходимо расположиться. Я буду в столовой к полудню, со всеми дарами, что переданы вам с моих земель.
Толпа засвистела и захлопала в ладоши. Причину для аплодисментов я, видно, упустил, но последовал примеру горожан. Ариадна растерянно смотрела на меня с высоты помоста, перебирая пальцами подол платья. Не знаю, как выглядел со стороны я сам, но замешательство я скрывать даже не пытался.
Все стало на свои места, сложив из мазков краски цельную, яркую картину. Грамотная речь, дорогая одежда, редкое оружие. Если принцесса хочет обучиться искусству владению клинком, для нее, полагаю, тут же находится лучший учитель, и потому ее навыкам удивляться не следовало. Вопросов, однако, оставалось много. Зачем пробираться в лес и скрываться под чужой личиной? Могла ли она быть разведчиком? Представителей данной профессии убивают, не оглядываясь на законы, но никто не посмел бы обвинить в подобном дочь короля. Разве ей не полагалось утопать в роскоши и власти? Я допускал, что имею весьма ограниченное представление о людях знатных родов. И все же я точно знал, что они, в отличие от эльфов, могли наследовать и захватывать власть; это накладывало на их общество мрачную тень честолюбия. Деньги и вытекающее из их количества влияние не меняют в нашем мире ничего, кроме тяжести кошелька, в то время как люди молятся монетам едва ли не больше Матери Природы.
